Текст книги "Хроники амбициозной брюнетки"

– Это невыносимо, – он покачал головой.

Оксана протянула ему бутылку. Через час они выплясывали в «Пропаганде», благо идти было недалеко, и Оксана понимала: она пьяна настолько, что, если прекратит пить, умрет на месте.

Как они очутились у нее в квартире?

Как так вышло, что они лежали голыми у нее на кровати?

Почему он целовал ее?

Она не может думать об этом сейчас!

Пусть завтра она пострижется в монашки, сожжет свои волосы и посыплет ими главу, но сегодня она с ним! Ясно?!

Это была не любовь и не страсть, это было нечто, что никак нельзя назвать, – исполнение желаний, мираж Фаты Морганы, карусель чувств, от которых кружится голова и даже тошнит.

Счастье.

Глава 9

– А-а-а… – застонала Оксана, еще даже не проснувшись.

Захар нервно дернулся, задел ее локтем.

Оксана отклеила от себя одеяло, пропитанное потом, сползла на пол и по стеночке доковыляла в ванную. Умываться стоя было сложно, поэтому она наполнила прохладную ванну, в которую и легла с головой. Облегчение длилось с минуту, но и это было просто шикарно – в ее теперешнем положении.

Кое-как намотав на голову полотенце и укутавшись в легкий шелковый халат, Оксана выпила много-много алказельтцера, цитрамон и вернулась в кровать, где лежал Захар и смотрел на нее почти ясным взглядом.

– Ты как? – Оксана осторожно присела на край кровати.

– Да у меня редко бывает похмелье, – сообщил он. – Главное, воды сейчас не пить, а то всколыхнет…

Он выкинул руку и стянул с Оксаны халат.

– Что ты на себя намотала…

Оксана зарделась. Она не умела быть голой. Не ощущала свободы. Одежда была границей, отделявшей ее от чужой пристрастной оценки.

Видимо, на ее лице что-то такое отразилось, так как Захар спросил:

– Все в порядке?

– Жуткая похмелюга, – призналась Оксана в том, в чем могла признаться, и пристроилась рядом.

Она глядела на потолок и видела на нем звезды. В том числе и Сириус – звезду Даши, звезду влюбленных. И сумасшедших.

Сегодня была сумасшедшей Оксана.

И влюбленной. Не вообще, а в определенного человека.

Она все сделала правильно. Мы влюбляемся не настолько часто, чтобы пренебрегать этим даже в угоду морали. Она рассуждает как Даша? Хорошо. Значит, общение с Аксеновой пошло ей на пользу.

Только вот разница в том, что влюбилась она по-настоящему. Оксана хотела сделать для Захара все. И хотела быть достойной его.

Кто сказал, что красота ничего не стоит?

Никто не сказал.

Жизнь прекрасна. Похмелье прекрасно. Прекрасно, что тебя обнимает красивый мужчина, нежный мужчина, грубый, как матросня, дорвавшаяся до портовых шлюх.

Это магия. И она делала Оксану сильной. Решительной. Лидером. Человеком, который готов не только отвечать за свои поступки, но и отстаивать их.

Ничего остального не существует. Все проблемы надуманные. Есть только мгновения, когда они рядом и когда внутри распускаются благоухающие цветы.

Даша? Ха! Чему завидовать?!

Эгоизм, конечно, хорошая религия, удобная, но это все равно что сидеть на овощной диете – фигура у тебя замечательная и витаминов вагон с тремя прицепами, но это не дает той радости, что приходит с сочным свежим гамбургером. Или с уткой по-пекински. Или с тарелкой охлажденных профитролей.

Счастливой хотелось быть неудержимо. Прямо сейчас и всегда.

Это был лучший день ее жизни. Когда они добились того, что могли не меньше пяти минут ровно стоять на ногах, Захар завел ее машину и они отправились в «Генацвале» на летнюю веранду. Ели всякую гадость: шашлыки, жирный супчик, сациви Оксана клевала уже неохотно, а потом еще и пришлось наесться лука – чтобы не чувствовать, как пахнет от Захара. Даша бы скорее умерла, чем наелась лука.

Впрочем, никакой Даши, кажется, не существует.

Вечер они встретили в Серебряном Бору, на частном пляже, о существовании которого Оксана и не догадывалась.

Интересно: он выкинул Дашу из головы или тоже не хочет ни о чем таком размышлять?

Захар выглядел счастливым. Он был доверчивый и открытый, как щенок, игривый, очаровательный… У него не было солнечных очков, и он забавно щурился на солнце, что делало его каким-то умильным, беззащитным. Зеленые глаза от солнца слезились, и Оксане хотелось плакать от сопереживания, так она чувствовала его, так ей хотелось о нем заботиться.

Даша бы сказала, что это все гормоны – стандартная реакция женщины, у которой случился секс века, но если Оксана еще раз вспомнит о Даше, придется самой себя выпороть ремнем!

Ночью пошли в кино, но Оксана так и не поняла, о чем была «Звездная пыль», – они целовались и занимались гадкими вещами!

Дома Захар открыл бутылку шампанского, купленную Оксаной – у него закончились деньги, но она запретила ему ехать домой, там была Даша. Не сейчас. В прошлом. Но у Аксеновой сильная аура – наверняка ее присутствие там еще чувствуется.

А Даша и так слишком часто появлялась в ее мыслях.

Может, к врачу сходить? Ведь это наверняка не совсем здорово – всю жизнь сравнивать себя с другим человеком.

Что-то произошло с ее сознанием, когда она первый раз попала к Даше в квартиру. Все началось с коридора. В просторной прихожей (планировка трехкомнатных квартир в их доме отличалась друг от друга) Оксана столкнулась с огромной горой обуви. Туфли «на каждый день» валялись кучей, коробки с дорогими шпильками и ботинками лежали нестройными рядами, разнообразные тапочки были раскиданы повсюду – отчего-то все на левую ногу.

У матери Оксаны было не меньше возможностей, но туфель у нее имелось всего пять-шесть пар, так как она не терпела спонтанности – покупала лишь то, что увязывалось с остальным гардеробом.

Своего отца Оксана каждый день встречала за завтраком – он мог бы просыпаться на полчаса позже, но считалось, что завтракать и ужинать семья должна вместе.

На завтрак мама пекла оладьи, подавала творог с фруктами. Когда отец соблюдал диету, оладьи заменяли печеные груши с орехами и медом.

По субботам ездили на обед к бабушке с маминой стороны, и, будьте уверены, суп там всегда подавали в супнице, молоко – в молочнике, а к каждому блюду выкладывали свою вилку.

Дедушку бабушка называла либо Иннокентий Константинович, либо, если выпивала облепиховой наливки, – Кеша, но на «вы».

На Рождество у бабушки наряжали елку до потолка – три с половиной метра, верхушку украшали старинной хрустальной звездой, а игрушки в семье хранили почти сто лет: остались даже совсем древние, прабабушкины.

Дети – Оксана, два ее двоюродных брата, кузина и приемная кузина – обязательно ставили этюд: бабушка преподавала сценическое мастерство и всегда лично руководила внуками.

За хорошую игру (впрочем, и за плохую) детей награждали особыми подарками – сладостями и какой-нибудь игрушкой.

Оксана точно знала – детство у нее было счастливое.

Зимой – каникулы на Домбае, горные лыжи, снежки, санки. Летом – Крым, Кавказ, знакомые хозяйки или дом отдыха литераторов, в зависимости от настроения родителей. Весной – Боржоми, где у мамы жила старинная подруга, а на выходные, когда уже тепло, но еще нельзя купаться, – чудесная дедушкина дача в Переделкино.

Осенью Оксану также увозили на дачу – с подругой или двумя, чтобы не было скучно, и там, в большом каменном доме с камином, они прятались в мансарде и сочиняли страшные истории.

А в квартире Даши Оксана столкнулась с другим миром. Параллельным.

Все ее, Оксаны, родственники были чиновниками. Бабушка преподавала, дедушка занимал большой пост в Союзе писателей, отец служил в Министерстве культуры, а мама работала на «Мосфильме».

Родственников Даши они величали богемой.

Дашин папа писал сценарии и для фильмов, и для телепередач, мама была художницей, рисовала театральные декорации, декорации для праздничных торжеств, расписывала шали и шила вечерние наряды для избранных клиенток.

– Тише! – рявкнула Даша, когда Оксана споткнулась об обувные коробки. – Папа спит!

Было два часа дня – Оксана только что пообедала.

– Обувь не снимай! – не понижая тона, распорядилась Даша и провела подружку в гостиную.

Гостиную, что было тогда в диковинку, объединили с кухней – получилась несколько несуразная, но большая комната. На диване лежала груда барахла – заготовки для нарядов, которые шила мама, а на самом верху красовался лифчик.

С точки зрения Оксаны, это было ужасно – ее учили убирать за собой, и уж точно ни в коем случае не показывать чужим такие интимные части гардероба, как бюстгальтер.

На столе в кухне с вечера осталась грязная посуда – Оксану даже передернуло, – Даша быстро сгребла все в раковину, но помыть не удосужилась.

– Помочь тебе помыть посуду? – предложила деловитая Оксана.

– Домработница в понедельник придет, не волнуйся! – отмахнулась Даша.

Была суббота.

– Как я понимаю, уже день, и надеюсь, он добрый! – послышался из коридора низкий женский голос.

Дашина мама Оксану ошарашила.

Несколько раз она видела ее издалека и знала, что ее собственная мать осуждает Дашину за слишком дорогие шубы.

Но сейчас, вблизи, та ее просто шокировала.

Ее мама никогда не появлялась при отце несобранной, неумытой. А Дашина явно не успела зайти в ванную – светлые волосы собраны в какое-то воронье гнездо, под глазами – остатки косметики, в руке – сигарета. Дашина мать куталась в красивое черное кимоно.

И Оксана даже не могла сказать, что та плохо выглядит – было в этой небрежности нечто притягательное.

– Даш, ты мне кофе сделаешь? – томно произнесла та.

– Мам, сделай сама, я же ребенок! – возмутилась Даша.

– Ты завтракала? – поинтересовалась мама.

– Как обычно. Шоколад и торт «Полет», – усмехнулась Даша.

Оксана чуть не подпрыгнула. На завтрак? Шоколад?! Такого просто быть не может!

Дашина мама сварила себе кофе, девочкам налила чаю с молоком, выставила на стол остатки торта, конфеты и мармелад.

– Я есть хочу, – заявила Даша.

Мать с неприязнью уставилась на нее.

– Какой жуткий ребенок! – пожаловалась она в никуда. – Хочет есть три раза в день. Куда это годится? Сейчас Андрей проснется, поедем в ресторан.

– Ура! – обрадовалась дочь.

В ресторан? У Оксаны кружилась голова. Просто так – «поедем в ресторан»? Средь бела дня?

Андрей проснулся спустя четверть часа.

Отца Даши Оксана вблизи не видела, но знала, что он «интересный мужчина».

Оксаниному папе было тридцать семь, Дашиному – тридцать девять, но ее собственный отец выглядел солидно, как положено – полнеющий мужчина в костюме, рубашке и галстуке, с короткой стрижкой, залысинами, небольшим животиком.

А Дашин… Высокий, поджарый, загорелый красавец, в которого вполне можно было влюбиться без памяти. Бритый налысо. Чем-то он ей напомнил Микки Рурка. Или Брюса Уиллиса. В нем определенно было нечто голливудское.

Дашина мама как-то плотоядно улыбнулась и приветствовала мужа продолжительным поцелуем.

Родители Оксаны не допускали даже намека на то, что у них есть секс. Сама мысль об этом была Оксане неприятна – будто она становилась третьей в их любовных утехах. Но вот то, что родители Даши занимаются сексом, не казалось ей отвратительным. А уж мысль о том, что Дашин отец мог бы ее обнять…

Обедали они в ресторане «Олимп» в Лужниках, на открытой террасе. Все официанты знали Андрея, усадили за лучший столик, сообщили, что сегодня самое свежее и вкусное.

Ближе к десерту к ним присоединились друзья Дашиных родителей: томная, немного унылая блондиночка с каре, темпераментный грузин – известный режиссер и его жена, актриса одной роли.

Андрей и грузинский режиссер выпили.

Мама Даши скучала в обществе заторможенной актриски.

На Дашину мать Оксана косилась с удивлением. Из растрепухи в мятом кимоно та превратилась в диву – пышные волосы падали на плечи, черные укороченные брючки с низкой талией обтягивали стройные ноги, а довольно пышную грудь облегала маечка с глубоким вырезом.

Ее мама никогда так не одевалась. На работу – костюмы, на праздники – платья, скромные, шелковые, цвета овсянки или бледно-зеленые, в быту – слаксы и рубашки.

И уж конечно, ее мама никогда не ходила на таких каблучищах – тоненьких, как спица, и высоких, как Эйфелева башня.

Она слышала, что другие женщины из их двора говорят о Дашиной маме. И о ее папе. О его предполагаемых любовницах. Но она своими глазами видела, как эти двое любят друг друга. Они держались за руки, украдкой, словно незаметно для самих себя, целовали друг друга то в шею, то в висок, Андрей прижимал к губам руку жены, а она отвечала ему чувственным взглядом…

В ресторан вызвали такси и заплатили водителю за то, что он отвез всех домой на их же машине.

Конечно, Оксана рассказала матери, что ужинала в ресторане. Та не без раздражения передернула плечами. Из разговора матери с отцом Оксана поняла – они осуждают Дашиных родителей за то, что те бездумно тратят деньги, шикуют, напропалую наслаждаются жизнью.

Но это было так соблазнительно!

И Оксана стала дружить с Дашей. Ей хотелось хоть одним пальцем прикоснуться к этой, может, и безалаберной, но красивой и притягательной жизни.

Мама этого не одобряла – боялась, что Даша дурно повлияет на ее дочь, – но и не запрещала.

Мама была права. Оксана, хоть сама и осуждала их, и сплетничала, и презирала, не могла оторваться от этих странных людей, с ни на что не похожим жизненным укладом.

Она не могла понять, каким образом эти успешные люди, родители, так и не повзрослели – сохранили совершенно детский эгоизм, наивную веру в то, что у них-то все будет хорошо, что жизнь создана для наслаждений…

Переезд Даши на Остоженку стал настоящим горем. Оксана знала – как прежде уже не будет.

С глаз долой – из сердца вон: Даша ее забыла. Оксана превратилась в «девочку, с которой я дружила, когда жила на „Аэропорте“.

Все бы ничего, но семена упали на благодатную почву и взошли – Оксана уже не хотела жить по правилам, за которые радели отец с матерью. Она боялась и новой, знакомой-незнакомой странной жизни, где не было никаких правил, кроме одного: «Получай удовольствие, пока можешь!», и той, к которой ее готовили, – пристойного буржуазного существования с супницами, молочниками и семейными традициями.

Она застряла посредине.

И сейчас вдруг ощутила, как выбирается из своего болотца, почувствовала себя, свою силу. Поняла, чего хочет.

Наверное, ее воспитали в строгости, а Дашу – в любви, и это жизнелюбие и делало Аксенову такой необыкновенной, а Оксану все эти «но»: «ты, конечно, вольна поступать, как хочешь, но…»; «мы отпустим тебя на всю ночь, но…»; «если ты уверена, что хочешь стать журналистом, – твое дело, но…» – превратили в какого-то зомби, который все присматривается, принюхивается, но никак не может начать жить.

И вот – любовь. Не к такому, как ее отец, – образцу нравственности и ответственности, а к такому, как Захар, – сладкому мальчику, с которым не хочется задумываться о будущем, потому что настоящее сияет и греет.

Глава 10

– Привет, – Даша облизала ложку и мило улыбнулась.

Что-то с ней не то…

Даша сидела в гостиной на разложенном для спанья диване – она часто так делает, чтобы можно было вытянуть ноги, – закутанная в черный махровый халат, в теплых махровых же тапочках, ела мороженое и смотрела «Счастливы вместе».

Приятная такая, домашняя девушка.

– Я такая дура! – Даша вонзила ложку в мороженое и отставила банку.

Оксана точно знала, что случится через пару минут, – Даша взмахнет рукой, банка опрокинется, ложка вылетит, оставляя на диване шоколадные следы, Даша завопит как раненая – и на ровном месте возникнет дурацкое несчастье.

Поэтому Оксана села на диван и переместила банку на столик.

– Оксан, что я натворила, а? – вздохнула Даша.

– Что? – спросила помощница.

– Ну-у… – Даша отвела глаза. – Короче, Гарик этот – просто ужас! Представляешь, я такая вся горячая, посылаю к чертовой матери все свои принципы, еду к нему… Я же его уже заранее люблю – за остроту ума и яркую индивидуальность, и вообще он мне как родной – я все шоу с ним смотрю… Практически кумир! И все в общем-то так мило, так славно – и поцелуи тебе в лифте, и на крышу мы вышли на звезды взглянуть, и Сириус мой коронный я ему показала… – Она запнулась.

– И?.. – подтолкнула ее Оксана.

– Ну и вот! – Даша всплеснула руками. – У него такой огромный, извините за выражение, фаллос – иначе не назовешь, – что у нас ничего не вышло! Ужас какой-то!

Оксана расхохоталась, зарывшись лицом в подушку.

– Не может такого быть! – стенала она.

Даша легонько ткнула ее кулаком.

– Тебе смешно! А ты ведь даже не представляешь, какой идиоткой я себя чувствовала! Ты понимаешь, вообще ничего! С такими данными секс противопоказан!

– Да ладно тебе! – Оксана оторвалась от подушки. – Ну как же так?

– Так! – воскликнула Даша. – У меня там вообще… не сады, а тут просто Дирк Диггер!

– И что?.. Дальше?

– Ни-че-го! Я быстро собралась и уехала, – Даша вернулась к мороженому. – Сижу вот теперь, стесняюсь.

– Ну, ты даешь… – протянула Оксана. – Жуткая история.

– Ага! Че там Захар?

Последним вопросом Даша ее огорошила. О каком Захаре идет речь? О ЕЕ, Оксаны, Захаре?

Или о том Захаре, который в незапамятные времена встречался с Дашей Аксеновой?

– Захар, возможно, до сих пор пьет с горя, – Оксана пожала плечами.

– А что он тебе тогда сказал? – настаивала Аксенова. – Ты ведь его догнала?

Откуда она знает? Догадалась?

Мурашками пробежала легкая паника.

– Ничего хорошего не сказал, – честно призналась Оксана. – Мы с ним напились в зюзю и еще, кажется, плясали в «Пробке».

– Ты его трахнула? – хищно оскалилась Даша.

Оксана подавилась воздухом. Не знала, что такое возможно, но вот поперхнулась.

– Даш, ты чего?

И тут Аксенова неожиданно полезла обниматься.

– Я знаю, какая ты у меня порядочная! – причитала она. – Оксана хорошая! Но если честно, лучше б ты его трахнула! Тогда ему нечего было бы мне предъявить. Как я его теперь верну, глупая я баба! – Даша откинулась на спину и положила руки на голову. – Зачем я бросилась на этого Гарика?! Оксан! Он ведь меня не простит?

– Захар? – уточнила Оксана.

– Захар, конечно! – разозлилась Даша.

– Ну откуда же я знаю, простит тебя Захар или нет?! – возопила Оксана в полном смущении.

Неужели все так вот благополучно для Аксеновой вышло? Захар с ней, Оксаной, переспал, и теперь дикая выходка Даши не выглядит очень уж безнравственно…

Вот черт! Она, Оксана, что, всерьез об этом размышляет?

Она что, поддалась всеобщему безумию?

Оксана вышла, а Даша так и осталась лежать, уставившись в потолок.

Она – ненормальная. Что с ней позавчера случилось? – мучилась Даша.

Очередное помутнение рассудка. Только вот отчего она не сочла нужным справиться с этим? Зачем нужно было причинять всем боль?

Она ведь не садистка. Точно-точно. Она даже во время секса не любит царапаться – в отличие от многих девиц, что оставляют на любовниках отметины.

Видимо, все дело в том, что она, Даша, – сноб. И это не хорошо.

И к Захару она относится как типичный сноб – мол, хорошенький мальчик и любовник неплохой, но вот вопрос: кто он такой?

Юрист. Что за юрист?

А вдруг счастье не в том, чтобы любить кого-то значительного… Как Витю… Даша сжала кулаки. Обида все еще трепыхалась в душе. Агонизировала, сука, покрывалась метастазами, но боролась за жизнь, не сдавалась!

Допустим, эта русалка, с которой Даша его застукала – в своем собственном бассейне! – не успела ничего сделать. Допустим, Даша сама – тот еще фрукт.

Но это было грандиозное унижение – у себя дома застать своего мужчину с какой-то пьяной фанаткой ничтожной внешности…

А Витю она любила. По-честному, с самого начала было ясно, что ничего не получится – ему черт знает сколько лет, он до сих пор рок-звезда класса А, гастроли эти вечные… Но если бы они продержались еще немного…

Первый раз в жизни Даша ощутила то, что называют мужской силой. Тестостерон, что ли… В Вите было столько этого «мужского», что даже на расстоянии километра девушки принимались пудрить носы и подкрашивать ресницы.

И Даша этой силе поддалась. Раскрыла в себе что-то нежное, податливое.

И ей хотелось смотреть на него снизу вверх. Может, поэтому у них и не вышло? Потому что она не чувствовала себя самой собой?

Ладно, Витя – это уже история.

Сегодня мы имеем Захара, глупую Дашу и Оксану, которая в Захара если не влюблена, то уж точно видит его во снах.

Такие вещи Даша определяла за доли секунды.

Тем более что в Захара невозможно не влюбиться. Он – прелесть.

Даша загрустила. Это была не тяжелая, противная природе хандра, когда ты все еще улыбаешься, движешься, делаешь вид, что все в порядке, но внутри душу разъедает тоска, а приятная, поэтическая грусть, окунающая тебя в мечтательность, ласкающая философскими настроениями, придающая обыденности привкус возвышенной печали.

Даша оделась и постучалась в комнату Оксаны.

– Я уезжаю, буду к вечеру, – сообщила она.

– Ты куда? – всполошилась Оксана.

– В салон, – наврала Даша.

Она выгнала из гаража свою любимицу, «БМВ Z3», – сегодня можно обойтись без водителя – и медленно выехала на шоссе.

Ей действительно хотелось помириться. Ну и не стоит забывать о съемке для «Космо».

Она знала, где работает Захар, – как-то они встречались неподалеку, и он показал ей современное офисное здание, почти не уродливое.

– Добрый день, – поздоровалась она с девушкой-администратором. – Где здесь юридическая контора?

Здание вроде небольшое, будем надеяться, юридическая контора тут одна.

– А вы к кому? – поинтересовалась девица.

«К любовнику!» – подумала Даша, но вместо ответа сняла очки.

Девица ее узнала – еще бы! Не зря же она тиражирует свое лицо в прессе! – расцвела и сообщила, что контора на третьем этаже, но она должна позвонить…

– А можно не звонить? – поинтересовалась Даша.

Девушка крепко задумалась, нахмурилась и жалобно сообщила, что ее за это могут уволить.

– Ладно. Тогда скажите, что к Захару Панову посетительница. Просто посетительница.

Захар спустился минут через десять.

В хороших брюках от костюма и чуть приталенной рубашке.

Огляделся, но Дашу узнал не сразу. Сегодня она надела белые брюки и простую белую майку – ничего лишнего, никаких отвлекающих деталей. Простой конский хвост, очки, красная сумка «Биркин» – подарок поклонницы.

Даша ни за что бы сама не купила такую сумку. Сумка за четыре тысячи долларов? Ха-ха-ха. За ними очередь? Бред.

То есть, если ты жена Абрамовича, может, это и не бред, надо же людям, которые могут заполучить все, чего-то хотеть.

Но, получив подарок, она искренне обрадовалась, так как это все же чертова статусная сумка – временный пропуск в мир безграничных возможностей.

Все это глупости, но некоторое время Даша была счастлива как дитя.

С сумкой, правда, обращалась подчеркнуто небрежно.

Даша и впрямь разволновалась. Слишком уж переживал Захар.

И он был такой… Наверное, самый красивый. И самый злой.

Он встал очень близко, глаза в глаза. Нахмурил брови. Зеленые глаза сощурились и потемнели.

Даша ощутила, как внутри что-то екнуло. Ей нравились разгневанные мужчины.

Захар ждал.

– Привет! – улыбнулась она.

Захар закатил глаза.

Конечно, суть дела в том, что она, Даша, хочет если не вернуть его, то хотя бы извиниться. В прошлый раз, когда они поругались из-за этой дурацкой съемки, она была уверена – он простит.

А сейчас… Это неожиданно превратилось в увлекательную игру – в результате Даша ни в чем не была уверена, уж слишком нервничал Захар. Что может быть приятнее завоевания мужчины, когда все подбирается внутри, все силы подтягиваются, все нервы наизнанку?..

– Даш… – он покачал головой и отвернулся.

– Захар, нам определенно надо поговорить, – твердо заявила Даша.

И тут он неожиданно завелся.

– Поговорить?! Хорошо! – Он схватил ее под локоток, не грубо, деликатно, но крепко, и повел за собой.

Вытащил из офиса, провел через подворотню во двор, где пасся толстый ребенок с бабушкой, поставил под дерево.

– Что ты мне хочешь сказать? – довольно сдержанно поинтересовался он.

– Не знаю, – ляпнула Даша.

О боже! Ей вдруг сделалось смешно и захотелось отмотать время назад.

Он же не Витя, в конце-то концов!

Ладно, надо довести его до съемок в журнале.

– Тогда я пойду, пожалуй, – зло ухмыльнулся Захар и действительно пошел.

– Захар! – одумалась Даша. – Ну ты что?! – Она догнала его, схватила за руку.

– Даша, ты меня сейчас крайне раздражаешь, так что давай лучше отложим…

– Крайне… – шутливо передразнила Даша. – Захар, я не хочу без тебя. Прости меня, пожалуйста! – Она вцепилась в него обеими руками. – Я знаю, я – сука! Но…

– Даш, ты кинула меня ради другого мужчины, – мягко заметил Захар. – Что еще можно сказать?

Ох, как бы красиво сюда вписались слова «Я люблю тебя!». Но она его не любила.

– Захар, но ты же знал, что я пи…нутая! От тебя эти сведения никто не скрывал! – Даша утянула его обратно под дерево. – Я была не права, я поступила как тварь, но, поверь, ничего не было! Я просто боюсь отношений! Да! – ответила она на недоверчивый взгляд Захара. – Боюсь! Боюсь и не люблю! Но мне с тобой хорошо, а если ты хотя бы немножечко меня простишь, я больше никогда так не буду!.. Клянусь тебе!

– Ты ведь понимаешь, что все это только слова? – поинтересовался Захар.

Даша кивнула. Мало того – глупые, дешевые слова. А что еще она могла придумать?

– Ой, не знаю… – Захар покачал головой.

Даша пожала плечами и привалилась к нему.

Он был горячий… во всех смыслах. Неожиданно Даше так его захотелось, что она перестала владеть собой – еще секунда, и она поволокла бы его в ближайший подъезд. Его руки гладили ее спину, прижимали к груди, пальцы запутывались в ее волосах…

А если это любовь?

Не может ведь она так отчаянно хотеть человека, если за этим ничего нет?

– Даш, сейчас надо сделать паузу, – донесся откуда-то сверху его голос.

– Что еще за паузу? – пробормотала она.

– Мне нужно на работу, – заявил он.

– На работу? – опешила Даша.

Какая к чертовой матери работа, если у них тут… такое?

Захар быстро поцеловал ее в лоб и ушел.

А Даша так и осталась под деревом с открытым ртом.

Ха!

Вот это романтика!

Поэтому она и не могла влюбиться в такого, как Захар, который работает на работе, ведь расписание – это не для нее. Если бы на его месте был… гм… Витя, они бы уже либо занимались любовью на ближайшем чердаке, либо неслись к нему домой. Даже если бы он в это время работал в студии. Даже если бы встречался с президентом.

Какой Захар рассудительный!

Работа!

Кретин!

Оскорбленная в лучших чувствах Даша села в машину, включила кондиционер, закурила.

Офисный… как говорят?.. планктон… Не надо связываться с людьми не своего круга – не поймут, осудят, возненавидят!

Что видел этот малек?

Секция фехтования, «вынь руки из-под одеяла», голые тетки на вкладышах в жвачке, институт, пиво, девки, в лучшем случае пара книжек Пелевина, чтобы прослыть интеллектуалом, народная мудрость от журнала «Максим» – вот и вся его жизнь!

Да и Оксана эта… Вот бы вышла парочка! На зависть клушам, которые в Турции трахаются с массажистами! И даже не с массажистами – с аниматорами!

Оксана, с кругозором как у зубной щетки и Захар, хрустальная мечта которого – «Хюндай Санта Фе» с беспроцентным кредитом.

Мрачная Даша приехала домой и позвонила в 911. Группа поддержки попала в пробку, но приехала довольно быстро – одни жили неподалеку, другим хотелось купаться.

Очень красивая Наташа – профессиональная содержанка. Даше она нравилась тем, что в голове у этой девицы не было ни одной пессимистичной мысли.

Не красивая, но яркая Оля – певица, надежда русского рока, брюнетка с крашеными черными волосами.

Друг Илья – молодой человек, владелец ресторана. Очень энергичный, похож на располневшего Винсента Галло.

Марат – архитектор, гомосексуалист. Мужчина с атлетической фигурой.

Вера – журналистка, немного нелепая девица в странных нарядах. Производит впечатление человека, который может заблудиться в лифте, но Даша уверена, что Вера отлично соображает, просто ее не волнует, какое впечатление она производит на окружающих.

Все они собрались у бассейна, капризная Наташа улеглась под тент – «Загорать в третьем тысячелетии немодно!». Даша принесла коктейли, Марат бросил на воду матрас, а Илья разлегся валетом с Верой.

Оксана тоже присоединилась – раз уж позвали, все лучше, чем сидеть в комнате и звонить на телеканалы.

– Дай сюда клубнику! – обратилась Наташа к Илье.

– Не дам! Ее и так мало, а у тебя диатез начнется! – отрезал Илья.

– Что может быть хуже жадных мужчин? – воскликнула Наташа, встала и отобрала у Ильи вазу с фруктами.

– Жадные женщины с целлюлитом на ягодицах! – подал голос Марат.

– У меня нет целлюлита! – обиделась Наташа и чуть не свернула шею, высматривая признаки апельсиновой корки на своих гладких бедрах.

– А это я не про тебя, я про Дашу! – выкрикнул зловредный Марат.

– Ах ты, наглый педик! – возмутилась Даша. – Да у тебя уже брюшко намечается!..

– Брюшко? Ха-ха! С моего ракурса виден даже второй подбородок! – вмешалась Оля, подплыв к Марату.

– Лучше уж два подбородка, чем один такой, как у тебя!

Но Оля уже расшатала матрас, и Марат перевернулся.

– Пошел вон! – лягалась вскарабкавшаяся на матрас Оля.

– Вредная жаба! – отфыркивался Марат.

– Девочки, не ссорьтесь! – прикрикнула на них Даша. – Пусть лучше Наташа нам расскажет, как разводит мужиков на деньги! А то я на нее давлю, но она не колется.

– Да, выкладывай! – поддержал Марат. – Я тоже хочу разводить мужиков на деньги!

– И я! – поддакивал Илья.

– Ну… – Наташа закатила глаза. – Все дело в психологии…

Все дружно засмеялись.

– Что вы ржете? – обиделась Наташа. – Не такая уж я тупая!

– Ты не тупая! – обняла ее Вера. – Просто мы все снобы с высшим образованием, понимаешь?

– У меня тоже высшее образование, – дулась Наташа. – Педагогическое, между прочим! А мужчины ничем не отличаются от школьников младших классов!

– Прекратите подкалывать Наташу! – закричала Даша. – Так мы ничего не узнаем!

– В общем, главное – понять, у кого какой комплекс, – продолжала Наташа. – И если мужчинка считает, например, что у него маленький член, нужно доказать ему, что для тебя он – самый большой. Не для всех большой, а именно для тебя. Ясно?

– А если правда маленький? – поинтересовалась Вера.

– Ну-у… В основном им всем кажется, что маленький, – Наташа пожала плечами. – Врубись, – разошлась она, ступив на знакомую стезю. – Вот если мужик шесть часов в день спит, четырнадцать работает, на все про все – помыться, пожрать, выйти в люди, поухаживать там за девушкой, спортом позаниматься, кино посмотреть – у него всего четыре часа. А у некоторых еще меньше. Времени размышлять о бренности бытия у него нет. Ему просто некогда задуматься: «А чего это я?» Так он и живет со всеми комплексами, которые приобрел в детстве. Ну и тут в игру вступаю я. Изучаю его проб– лемы и нахожу решение. Он меня за это любит и дарит квартиру.

– Все так просто? – оживилась Оля.

– Это тяжелый труд, – посмотрев на нее сверху вниз, заявила Наташа.