Книга: Война - Аркадий Бабченко

Лучшее, что тут есть – это обложка. Хотя в оформлении ошибок уйма, книжку явно делали наспех, это видно по примечаниям: СВД там дважды, сноски на некоторые слова стоят позже того, как они впервые или во-вторые упоминаются по ходу сборника. Зачем было делать их в конце? Да и зачем они вообще сдались, большая часть слов понята школьнику. Ситников у него – не то капитан (стр. 221, например), не то майор (стр. 260, например). Видимо, сборник торопились состряпать как можно быстрее, на злобу дня. Неважно. Раньше я считал Бабченко своим. Ну. Не идейно, а по ощущению войны. Он дважды ездил в Чечню добровольцем (в той или иной степени), потом журналистил в Осетии и на Донбассе. Ну то есть наш человек, из тех, что раз побывав под пулями, потом все стремится туда вернуться. Оказалось – нет. "Не наш," – пропели священники гор. Во-первых, Бабченко выдаёт какие-то совершенно дикие и унылые, почти в духе соплей-по-лицу Ремарка, описания страха и ужаса, подкрадывающегося и неотпускающего потом. Я видел таких людей, от них я и слышал рассуждения о том, что война (эта, та, другая – да любая, неважно) совершенно лишена смысла. Удивительно, что один из них потом ещё и ещё возвращался и даже писал рассказы об этом.

В Чечне было убито все наше поколение – целое поколение русских людей. Даже те из нас, кто остался жив, – разве это те восемнадцатилетние смешливые парни, которых когда-то провожали в армию? Нет, мы умерли. Мы все умерли. Мы все умерли на этой войне.

О, Господи, что это за дичь! Эти восемнадцатилетние пацаны ложили "крутых" бородатых джигитов в рукопашной, да так, что те визжали как щенки. Эти восемнадцатилетние смешливые парни штурмовали Минутку, захватывали вокзал и держали там дикую оборону, и никакие горцы их не могли оттуда выбить. Я знаю лично людей, которые участвовали в одной из Чеченских кампаний (а некоторые и в обеих сразу). Почти все попали туда молодыми пацанами. Все сейчас нормальные адекватные люди, с жёнами и детьми. Несмотря на это, познакомился я с большинством из них на другой войне, куда они тоже приехали добровольцами. Так вот, эти люди знали, за что они воевали и против кого. Делали это осознанно и ни о чём не жалеют. И они правы. Никто из них не рассказывал, про дедовщину в армии, где прапорщики бьют рядовых, майоры – прапорщиков, полковники – майоров и так до верховного. А воевать, дескать, никто не умеет и приказы нормально раздавать. Мои приятели-"чеченцы" матом-то ругаются в раз через неделю, а что они могут рукоприкладством заняться, и представить нельзя.

Я вообще начинал сомневаться, Бабченко был ли на самой войне-то? То у него цинки с вогами тяжёлые (стр. 167) и тащить их два за раз неудобно (я не самой атлетической комплекции и то по три носил), то в декабре 2000 года им какие-то предвыборные листовки с Ельциным приносят (стр. 182-183). До сих пор не знаю, как это объяснить, но всё-таки доводов в пользу того, что автор этой книжки на войне был, предостаточно. Книжка если чем и понравился (кроме обложки), так это "радостью узнавания". Это и описание страха, когда стоишь один на посту, и тебе мерещатся звуки подкрадывающегося противника (это ещё за тридцать метров от его позиции никто глухой ночью пальбу не открывал). И радость от банки сгущёнки, и истопка буржуйки ящиками из-под бз, и погибшие товарищи, которые приходят во сне, и собирание тротила (только мы его с пластин Т-64 снимали). Та же гибель товарищей, убитых алкоголиками. Те же внезапные перемирия, за которыми стоит какая-то злая воля. Та же война – в первую очередь – друг за друга, и – только во вторую очередь – за убеждения и идеалы. Да же позывные те же самые (хотя кто бы сомневался!).

Короче. В книге Бабченко много вранья: про туполомное командование, которое может только кулаками и ничем иным, про испугавшихся солдатиков, про "всё плохо". В книге Бабченко много соплей. В книге Бабаченко отвратительные пассажи из времён покоренья Крыма. Книга Бабченко прошла плохую редактуру кроме того. Но у "Войны" хорошая обложка. Несколько замечательных моментов, дающих понять, что во все времена и во всех войнах солдат чувствует одинаково. И ещё один очень сильный эпизод, на 126 странице, про чеченца-милиционера, говорящего: "Не бросайте нас, мужики".

Даже плохие книжки надо читать. Читайте. Но, в отличие от меня, скачивайте бесплатно, чтобы этому Иуде ни рубля.

Аркадий Бабченко — военный журналист и знает о чеченской войне не понаслышке — участвовал и в первой, и во второй. На первую призвали, на вторую пошел добровольно, контрактником, потому что не мог иначе, война не отпускала. «Война» — это сборник текстов, некоторые из них автобиографичны, другие собраны из рассказов других участников во время и после войны. Бабченко рассказывает страшную правду о войне, такую, какую не услышишь на государственных каналах, и от этой правды хочется выть, в бессилии молотить кулаками стены или напиться. Никогда еще ни один текст не читался у меня настолько физически тяжело при всей легкости слога автора. Приходилось буквально продираться через избиения, унижения, голод, гниющую плоть, трупы, человеческие останки, борясь с тошнотой и слезами. По словам автора, это не литература, это реабилитация, и я соглашусь с ним, держать в себе весь этот страх и боль попросту невозможно.

Это страшная книга. Это важная книга. Это крик всем сильным мира сего. Остановите войну. Перестаньте отправлять необстрелянных восемнадцатилетних мальчишек, не умеющих ничего, только умирать в самое пекло военных действий. Прекратите делать деньги на смертях. Это безмолвный крик. Нас не услышат. Они никогда не слышат нас.

Случайная цитата; Мне всегда казалось, что война черно-белая. Но она цветная. Неправда, что здесь птицы не поют и деревья не растут. Людей убивают среди ярких красок, среди зелени деревьев, под ясным синим небом. А вокруг буйствует жизнь. Птицы заливаются, трава пестрит цветами. Мертвые люди лежат на траве, и они совсем нестрашные. Они принадлежат этому цветному миру. Рядом с ними можно смеяться и разговаривать, человечество не замирает и не сходит с ума от вида трупов. Страшно только тогда, когда стреляют в тебя. Это очень странно, что война цветная.