Книга: Хромая судьба - Аркадий и Борис Стругацкие

Эту книгу я очень долго слушала, где-то около 3 недель. И если сначала торопилась успеть и послушать побыстрее, то потом, когда времени и сил не осталось, чтобы успеть в срок, я сдалась и слушала книгу по чуть-чуть. И, пожалуй, это самый верный подход тут. Стругацкие для меня всегда были чем-то сложным и не до конца понятным, до сих пор ощущаю себя глуповатой для их книг. Но знакомство наше обязательно продолжится.

Слушала книгу в волшебной и атмосферной озвучке Артема Карапетяна. Ее вообще не стоит особо ускорять, а еще лучше слушать по вечерам в тишине, так погружение будет еще больше. Сложно сказать, чего в книге такого особенного, но она оставила самые приятные и теплые впечатления, как бы странно это ни звучало. Конечно, отсылок к СССР и режиму я не могу понять в полной мере, но сатиричный тон книги мне пришелся по вкусу.

В книга две сюжетные линии. Можно даже сказать, что они сидят друг в друге, иногда и до определенного момента я путалась, где кто и что вообще происходит. Но гениальность книги накатывает постепенно и со временем, когда повествование перевалило за середину, на меня начало нисходить озарение.

Очень интересная вещь - волшебный компьютер, который считает НКЧТ (наивероятнейшее число читателей текста). Слушать было захватывающе и интересно. Ну, представляете, вы - писатель, и есть такой компьютер, который подсчитает число людей, которые прочтут вашу книгу. Весьма волнительный момент. Так думал и Феликс Сорокин, подбирая рукопись для этого гиганта, пока не понял, что НКЧТ ничего не говорит ни о художественной ценности текста, ни о глубоком смысле произведения. Ведь когда проверили газету, компьютер выдал семизначное число, но газеты - не шедевры мировой литературы.

В общем, на таких вот ответвлениях книга возносится на божественный уровень. Вторая линия про Банева. Тут уже что-то вроде...хм, даже не знаю, как назвать. В общем, он живет вроде во вполне обычном себе мире, то есть там не летают над головами инопланетные корабли в виде батонов. Но есть мокрецы. И это не какие-то там насекомые. Это люди, а может и не люди, кто их там знает, каждый может выдумать все, что захочется. И вот сидят эти мокрецы в лепрозории, куда их собрали со всех городов, сидят, мир вокруг им не нравится, а еще они умирают без чтения (страдают очковой болезнью). Вдруг внезапно оказывается, что мокрецы переманивают к себе детей. Дети ходят в лепрозорий, дети готовят восстание против взрослых и их загнивших взглядов на жизнь. Весь этот клубок разматывается вплоть до конца романа.

Если после прочтения романа почитать еще и историю создания, то почувствуешь себя еще более просветленным.

Это произведение очень многослойное. Его форма — роман в романе — во многом способствует этому. Борис Натанович Стругацкий так говорил об этом романе:

"Хромая судьба" это — прежде всего — роман о беспощадно надвигающейся старости, от которой нет нам ни радости, ни спасения— «признание в старости», если угодно.

Перед нами Феликс Сорокин — уже немолодой писатель. Мы наблюдаем, как он, кряхтя, печатает на своей машинке, кряхтя, встает с дивана и готовит себе ужин, кряхтя, идет в Клуб и общается с другими писателями, кряхтя, открывает свою заветную Синюю Папку — главное произведение своей жизни, упрятанное подальше в стол от посторонних глаз. А еще ему нужно идти на Банную и отнести туда что-нибудь из своих сочинений. Там, на Банной, по слухам, испытывают новую удивительную машину, способную определять ценность художественных произведений, измерять талант писателя. И что, если отнести туда, к этой машине, свою Синюю Папку? Что, если она окажется пустышкой, бездарной халтурой? А что, если машина наоборот вычислит в ней нетленный шедевр литературы и мысли? Как поступить: писать в стол под вой метели за окном и под рюмку коньяку или явить миру «град обреченный», о котором пишет Сорокин в Синей Папке?

А в мокром и скользком «граде обреченном» из Синей Папки живет другой писатель — Виктор Банев. Тоже немолодой, не представляющий жизни без бутылки джина и маринованных миног, и тоже пишущий в стол. Город заливает дождем, и начинают происходить непонятные и загадочные вещи... Живущие в лепрозории «мокрецы» имеют странное влияние на городских детей. И вообще — дети все какие-то странные: говорят, как взрослые, развиты не по годам в свои 10-12 лет, рассуждают о строительстве нового мира... А их родители ссорятся, ведут обычную бытовую жизнь, пытаются воспитывать своих детей, не понимая, что уже ничего не могут им дать... Город день за днем смывает дождем, как новым потопом.

Интересна история создания этого романа. Впервые «Хромая судьба» была издана без истории из Синей Папки, рассказ шел только о Феликсе Сорокине. А немногим позже была опубликована повесть «Гадкие лебеди». И только еще через пару лет «Хромая судьба» была напечатана так, как она задумывалась. Именно повесть «Гадкие лебеди» Стругацкие «вложили» Сорокину в Синюю Папку. И два эти произведения переплелись между собой. Я не зря упоминала город, в котором живет Виктор Банев, как «град обреченный». Одноименная повесть Стругацких изначально задумывалась «в дар» Сорокину. Но позднее выбор Стругацких пал все-таки на «Гадкие лебеди». Я не читала отдельно эти произведения и, честно сказать, рада, что пришлось прочитать «Хромую судьбу» в уже окончательном ее виде.

Оба романа проникают друг в друга и воспринимаются абсолютно нераздельно. Читая «Хромую судьбу», нельзя не вспомнить другой величайший роман в романе - «Мастер и Маргарита». Да и сам Михаил Афанасьевич в необычной ипостаси промелькнет на страницах книги, в противовес самому себе утверждая, что рукописи еще как горят. Писать в стол — настоящее преступление для художника:

Поймите, Феликс Александрович, нет мне никакого дела ни до ваших внутренних борений, ни до вашего душевного смятения, ни до вашего, простите меня, самолюбования. Единственное, что меня интересует, – это ваша Синяя Папка, чтобы роман ваш был написан и закончен.

Ценность искусства в нем самом, а не в возможном количестве читателей, прогнозируемом машиной.

Но жизнь и быт делают свое дело: писательство превращается в рутину, в добычу хлеба с маслом. Писатель и государство — вот еще одна из центральных тем романа. Государство диктует, указывает, превращает искусство в ремесло. Писателем быть непросто, а оставаться при этом человеком тем паче. И написать что-то достойное нет то времени, то желания, то вдохновения, то обстоятельства все какие-то мешают... а то и просто чувствуешь: что, если выгорел уже совсем?... И будет ли оно кому-то нужно? И в семье не все в порядке, и детей своих уже не понимаешь.

Проблема отцов и детей вообще очень важна в романе. Больше всего меня интересовала именно линия детей, попавших под влияние «мокрецов». Эти дети сначала кажутся странными до жути, их поведение и рассуждения пугают. Кажутся ненормальными. Не так должны вести себя десятилетки, не должны так рассуждать об идеологии, о революциях, о добре и зле, войне и мире. Им бы в футбол да в куклы играть... Неизбежность разрыва между поколениями показана очень остро. Вся эта история с вундеркиндами — яркая метафора того, что дети понимают гораздо больше, чем нам, взрослым, может казаться.

Мы все вспоминаем события счастливого детства с умилением и уверены, что со времен Тома Сойера так было, есть и будет. Должно быть. А если не так, – значит, ребенок ненормальный, вызывает со стороны легкую жалость, а при непосредственном столкновении – педагогическое негодование. А ребенок кротко смотрит на тебя и думает: ты, конечно, взрослый, здоровенный, можешь меня выпороть, однако как ты был с самого детства дураком, так дураком и останешься, помрешь дураком, но тебе этого мало, ты еще и меня дураком хочешь сделать…

Новое поколение хочет строить новый мир. Не опираясь на прошлое, а глядя только вперед. Возможен ли такой новый мир? - спрашивают Стругацкие, - или в результате мы придем к установлению другой диктатуры? Финал романа очень многозначен и глубок.

В книге ко всему прочему много незаконченных, оборванных сюжетных линий. Таинственное приключение с коллегой Сорокина по писательскому цеху Костей Кудиновым остается загадкой (позднее Стругацкие закончат этот сюжет в киноповести «Пять ложек эликсира»). Обрывается история партитуры Труб Страшного Суда, попавшей в руки Сорокину. Упоминание инопланетян также не находит конца. Все это словно бы встраивается в горы недописанных сюжетов, истлевающих в сорокинских антресолях.

Роман вызывает невероятное количество размышлений! У меня не хватает умения написать обо всем этом связно, охватить этот огромный айсберг. Это книга из тех, что требуют перечитывания, в том числе по прошествии многих лет. Стругацкие остаются для меня удивительными авторами, способными перетряхнуть миллиарды мыслей в моей голове! И это бесценно!

Мне было сложно читать книгу, она с глубоким смыслом который я оценила, но написана для меня тяжело, к сожалению это уже не первое произведение Стругацких которое я прочла и мне оно дается не просто, это печалит, ведь в их таланте не приходится сомневаться, только в своей способности его оценить.

Глубина размышлений поражает, многие мысли совпадают с тем о чем я думаю постоянно, в первую очередь о том "является ли плохим то, что осуждается большинством?". Мы часто встречаемся в жизни с тем, что большинство не принимают действительно достойные вещи, многие отрицательно относятся к науке и творчеству (хотя мне странно об этом говорить, здесь очевидно, что должно быть наоборот, но это очевидно мне). Для меня большим шоком была часть где рассказывается про "больных", так называемых "Мокрецов" которые не могли жить без книг, для меня это было болью, моей личной болью, меня долго пытались отвернуть от книг и до сих пор многие считают не очень нормальной, я же читаю, а не смотрю глупые сериалы или читаю ужасные посты в ФБ (или ВК). Это страшно, мир реально движется в что-то подобное, где здравомыслие будет осуждаться и считаться болезнью, а невежество и глупость превозноситься.

Книгу рекомендую всем к прочтению, но нужно обязательно помнить, что это не легкое чтиво и здесь нужно обязательно думать, наверное, чтоб такое читать нужен специальный настрой (по крайней мере у меня обычно так, не всегда способна такие замечательные вещи воспринимать адекватно.

"Волны гасят ветер" - повесть написана в виде вырезок из донесений, рапортов и реконструкций событий, это очень интересный ход, как отмечали его сами авторы. И снова перед героями произведения встает тяжелый этический выбор и снова он далеко не такой однозначный, каков на первый взгляд может показаться.

С нетерпением жду следующего тома!

«Хромая судьба» повествует о жизни советского писательского цеха со всей её подноготной. Одной из центральных тем романа является проблема соотношения писательского таланта и его, писателя, популярности, тиражируемости его произведений. Апофеозом романа является диалог Сорокина с одним небезызвестным писателем, который, думается, происходит у Феликса Александровича в голове, а в виде этого самого писателя предстаёт подлинно творческая часть души Сорокина. Данный диалог предопределяет судьбу «синей папки» - главного произведения в писательской жизни Феликса Александровича.

В свою очередь, в самой синей папке - повесть братьев Стругацких «Гадкие лебеди». Это произведение - сплошная метафора. Представляется, что ключевой темой повести является борьба глупости и невежества с просвещением и прогрессом. Мыслящие люди предстают в виде прокаженных, поскольку их цели и идеи не могут быть приняты оболваненным обществом, а порой и просто непонятны для большинства людей. Но что, если так называемым «мокрецам» удастся вырвать детей из жизненного болота окружающего их мира, привить им должное мировоззрение? Удастся ли детям изменить мир к лучшему? И что делать с оставшимися позади родителями?

Эти и многие другие вопросы ставят перед читателями Аркадий и Борис Стругацкие в романе «Хромая судьба», и далеко не на все вопросы даются ответы. В этом фирменный почерк братьев Стругацких - они заставляют читателя Думать!

Книга повествует о писателе, которые пишет книгу о писателе. Уже довольно зубодробительная матрешка, но все же разобраться стоит. Писатель "внешний" и условно реальный - Феликс Сорокин. Немолодой, многое повидавший, много написавший, в том числе и произведение под кодовым наименованием "Синяя Папка". Эту книгу он пишет давно, но никому о ней не рассказывает и считает своим лучшим произведением. Писатель "внутренний", герой Синей Папки, Виктор Банин - модный автор, также видевший многое, живущий в довольно странном мире. Так же, как и в "Понедельнике", здесь есть некая отгороженная часть территории, за которой неведомое. И это неведомое просачивается наружу. На обоих писателей немилосердно давит действительность, действительность странная, не без своих загадок, но обоим осточертевшая до крайности.

В целом, книга мне понравилась, хоть я и путалась поначалу - герои казались очень похожими, локации и ситуации перемешивались, но эту кучу все же удалось разгрести и получить удовольствие от книги.

Рассказывать про коньячок – занятие столь же бессмысленное и противоестественное, как описывать словами красоту музыки.

У меня теперь появилась новая муля. Сегодня мужу вечером так и скажу: "Давай сольемся в гастрономическом экстазе!" :)) P.S. Слушала книгу в исполнении Артёма Карапетяна! Он просто чудесный! Отлично получаются книги Стругацких.

Откуда ты, собственно, взяла, что у тебя только злость и никакой доброты? Так не бывает. Доброта в тебе тоже есть, только она незаметна за злостью. В каждом человеке намешано всего понемножку, а жизнь выдавливает из этой смеси что-нибудь одно на поверхность…