Текст книги "Без восторгов и проклятий. Субъективные заметки по истории России"

Литература и политическая жизнь. Век 19-й, вторая половина1818
  Опубликована 20.03.2023: https://lyubarev.livejournal.com/124228.html


[Закрыть]

Давно хотел написать на эту тему. Но удерживал себя: я всё же в этих вопросах полный дилетант. Однако увидел в соцсетях обсуждение вопроса – может ли современная русская литература описать то, что сейчас происходит (имеется в виду политическая составляющая), и вспомнил про свой замысел. О том, что наша великая русская литература не смогла отразить Великие реформы.

Дореформенная жизнь меня интересует гораздо меньше. Возможности человека, желавшего приносить пользу людям, тогда были сильно ограничены (не отсюда ли «лишние люди»). Если у дворянина было приличное имение и соответствующие наклонности, он мог стать образцовым помещиком (как Костанжогло или Николай Ростов, впрочем, Собакевича тоже можно записать в эту компанию). На чиновной службе о какой-то пользе мечтать было невозможно. Можно было стать офицером и воевать с горцами – тоже сомнительная польза. Лишь особо одаренные могли стать писателями – властителями дум, или университетскими профессорами.

С реформами ситуация изменилась. Появилась нужда сначала в мировых посредниках, а потом и в мировых судьях. Затем возможность работать в земстве. С судебной реформой возникла профессия адвоката, да и прокуроры и судьи в условиях состязательного процесса должны были стать другими. Да и возможность предпринимательской деятельности появилась.

Анатолий Кони написал биографические очерки (литературные портреты) ряда «отцов и детей» судебной реформы. Это адвокаты Владимир Спасович, Константин Арсеньев, Александр Боровиковский, Александр Урусов и Федор Плевако, один из главных разработчиков судебной реформы Дмитрий Ровинский и другие. Все ярчайшие личности, таким же был и сам Кони. Есть у него биографические очерки и министров – Дмитрия Милютина, разработчика и проводника военной реформы (а у него еще были три брата, все незаурядные, но не так долго жившие), и Михаила Лорис-Меликова, попытавшегося дать новый импульс реформам.

Создала ли великая русская литература образы таких людей? Не видно, если не считать того, что Владимир Спасович считается прототипом адвоката Фетюковича из «Братьев Карамазовых», но это карикатура. Да и образа как такового нет.

В 1860-х и 1970-х годах вышло немало романов. «Обрыв» Гончарова, «Анна Каренина» Толстого, «Дым» и «Новь» Тургенева («Отцы и дети» не считаю, роман вышел в 1962 году, и там описано еще дореформенное время), пятикнижие Достоевского. Правда, я «Преступление и наказание», «Бесы», «Идиот» и «Братья Карамазовы» читал давно и не перечитывал, но остальные романы читал совсем недавно.

Все эти произведения о человеческих страстях, и в этом смысле они бессмертны. Но общественно-политическую жизнь того времени они отражают мало и однобоко, а некоторые и совсем не отражают.

Сразу можно отбросить «Обрыв», где действие происходит в дореформенное время, хотя образы Волохова и Тушина выглядят скорее как пореформенные.

Роман «Анна Каренина» посвящен в основном любви и семейным проблемам, хотя он и шире этих тем. «Дым» – роман о любви, где обсуждение общественно-политических вопросов остается довольно бледным фоном. В «Преступлении и наказании», «Идиоте», «Подростке» и «Братьях Карамазовых» общественно-политические проблемы затрагиваются косвенно, лишь как влияющие на поведение героев в частной жизни. Пожалуй, только «Бесы» и «Новь» – политические романы.

Но «Бесы» – памфлет, направленный против либералов. Подробности убийства Шатова и «общества» Петра Верховенского взяты прямо из судебных дел нечаевцев (то есть Достоевский тут ничего не сочинил). Но острие критики направлено против Степана Верховенского, Ставрогиной и губернатора с губернаторшей. И здесь объективного показа ожидать было невозможно.

«Новь» – роман о революционерах. Они там выведены благородными людьми, но политическими банкротами (каковыми они в описываемое время, по-видимому, и были).

Ну а был еще кто-то, кроме революционеров (которых на самом деле было не так уж много)? Да, были чиновники (в том числе либеральные) и общественные деятели. Только они мало похожи на тех, о ком писал Анатолий Кони.

Алексей Каренин – потрясающий образ. Но только непонятно, что он делал по службе. А ведь он был чуть ли не министр. И, судя по некоторым намекам, достаточно либеральный. Но Толстой постарался изобразить его деятельность, как лишенную и смысла, и цели.

В романе «Новь» выведен Борис Сипягин. Он явно либеральный чиновник. Уважает Адама Смита, готов взять в учителя молодого человека с революционными взглядами. Но выгоняет его, узнав о его романе со своей племянницей, которую надеется выдать за соседа-помещика с консервативными взглядами. И не проявляет никакой жалости к шурину-революционеру. Но чем он занят по службе – совсем непонятно, да и занят ли? Он ведь, несмотря на высокий чин, спокойно уезжает весной в далекое имение, где проводит всё лето.

А что с общественными деятелями? Про отца (биологического) героя романа «Подросток» Андрея Версилова говорится, что он короткое время был мировым посредником. Почему он дальше не пошел по этой стезе, неясно.

Константин Левин (альтер эго Толстого) отказывается работать в земстве. И вроде бы подробно объясняет – почему. Но я так понять и не смог. Позже о вреде земской работы рассуждал художник – герой чеховского «Дома с мезонином».

В романе «Дым» несколько раз на короткое мгновение появляется Пищалкин. И вот как характеризует его Тургенев:

«… идеальный мировой посредник, человек из числа тех людей, в которых, может быть, точно нуждается Россия, а именно ограниченный, мало знающий и бездарный, но добросовестный, терпеливый и честный; крестьяне его участка чуть не молились на него…

Рассуждал вперемежку – то о предметах возвышенных, то о предметах полезных и такую, наконец, распространил скуку, что бедный Литвинов чуть не взвыл. В искусстве наводить скуку, тоскливую, холодную, безвыходную и безнадежную скуку, Пищалкин не знал соперников даже между людьми высочайшей нравственности, известными мастерами по этой части. Один вид его остриженной и выглаженной головы, его светлых и безжизненных глаз, его доброкачественного носа возбуждал невольную унылость, а баритонный, медлительный, как бы заспанный его голос казался созданным для того, чтобы с убеждением и вразумительностью произносить изречения, состоявшие в том, что дважды два четыре, а не пять и не три, вода мокра, а добродетель похвальна; что частному лицу, равно как и государству, а государству, равно как и частному лицу, необходимо нужен кредит для денежных операций. И со всем тем человек он был превосходный! Но уж таков предел судеб на Руси: скучны у нас превосходные люди».

А в романе «Новь» безусловно положительным героем является Василий Соломин, который вначале управлял бумагопрядильной фабрикой, а потом создал свою фабрику. В эпилоге о нём говорится:

«Такие, как он – они-то вот и суть настоящие. Их сразу не раскусить, а они – настоящие, поверьте; и будущее им принадлежит. Это – не герои; это даже не те „герои труда“, о которых какой-то чудак – американец или англичанин – написал книгу для назидания нас, убогих; это – крепкие, серые, одноцветные, народные люди. Теперь только таких и нужно! … Знайте, что настоящая, исконная наша дорога – там, где Соломины, серые, простые, хитрые Соломины».

Только произносит эти слова малосимпатичный персонаж. Так что остается вопрос: действительно ли Тургенев считал Соломиных людьми будущего.

Мне, впрочем, Соломин напомнил персонажа более позднего романа – «Жизнь Клима Самгина» М. Горького, действие которого начинается почти в те же годы. Это – Тимофей Варавка, инженер и предприниматель. Единственный из окружения героя романа, который считал, что ставку надо делать не на народ, а на интеллигенцию. За что его стыдили. Но этому «герою» Горький присудил смерть от ожирения.

Ну а в советской литературе, посвященной второй половине 19-го века, революционеры тем более заняли ведущее место. «Одеты камнем» Ольги Форш, «Нетерпение» Юрия Трифонова и т. п.

Вот такое представление о той эпохе мы получаем из великой русской литературы. Хорошо, что есть еще литература мемуарная. Из нее можно даже понять, что и «превосходные люди» могут быть нескучными.

Первая половина 20-го века

Немного об Учредительном собрании1919
  Опубликована 09.06.2023: https://lyubarev.livejournal.com/133052.html


[Закрыть]

Послушал вчера лекцию Сергея Митрохина «Учредительная традиция и ее роль в будущем возрождении России». О самой лекции не буду много писать, большая ее часть касалась Земских соборов. Об Учредительном собрании 1917 года говорилось довольно кратко. И в традиционном ключе – как о несбывшейся возможности.

Интересными были, пожалуй, некоторые теоретические обобщения. В том числе и о том, что название «Учредительное собрание» еще не гарантирует «учредительский» эффект, и наоборот – такой эффект возможен и без явного названия. И главным качеством «учреждения» должна быть высокая легитимность.

О будущем тоже говорилось слишком кратко. Смысл, разумеется в том, что России нужно заново учредить государственность. Но просто взять и созвать нечто с названием «Учредительное собрание», скорее всего, ничего положительного не даст.

Меня эта лекция спровоцировала посмотреть на Учредительное собрание 1917 года немного в ином ключе. Действительно ли это была несбывшаяся возможность, или в реальности такой возможности не было?

Но сначала немного о легитимности. Если мы хотим избрать Учредительное собрание (или, как в нашей Конституции оно называется, Конституционное собрание), то здесь два ключевых момента. Во-первых, нужны правила избрания (закон, положение или еще что-то в этом роде). Во-вторых, нужна система организаторов выборов. Иначе говоря, чтобы Собрание было легитимным, должны быть легитимные правила и легитимные организаторы выборов.

Я немного читал о том, как принималось Положение 1917 года. Тогда, как я понимаю, специалистов в области избирательного права в России можно было пересчитать по пальцам. И то они не смогли договориться. Например, один из главных специалистов, профессор Водовозов, был против выборов по партийным спискам2020
  Выборы во Всероссийское Учредительное собрание в документах и воспоминаниях современников / Авт. проекта и сост.: И. Б. Борисов, Ю. А. Веденеев, И. В. Зайцев, В. И. Лысенко. М.: РОИИП, 2009. С. 101—114.


[Закрыть].

Сейчас в России людей, которые считают себя специалистами в области избирательного права, видимо тысячи. Какой бы закон ни приняли, у него обязательно найдется много оппонентов. И они потом будут подвергать сомнению легитимность выборов.

Про организаторов выборов я уж и говорить не буду…

Лучше немного порассуждать о результатах выборов 1917 года и об их тестировании в ходе последовавшей за выборами Гражданской войны.

Напомню, что на этих выборах буржуазные партии потерпели сокрушительное поражение. Собственно общероссийская буржуазная партия была одна – кадеты, и она получила 4,5% голосов. Правые партии – 1,4%. Несоциалистические национальные партии получили 9,6%.

Иными словами, произошел «социалистический выбор». Лидировали эсеры (социалисты-революционеры) с 39,5%. На втором месте были большевики – 22,4%. Плюс меньшевики (3,2%) и национальные социалистические партии (14,5%).

Говорят, что у истории нет сослагательного наклонения. Это касается науки – научных методов «альтернативной истории» не видно. Ну а у публицистов «альтернативная история» – один из любимых жанров.

Что могло получиться из того Учредительного собрания? В условиях, когда Гражданская война уже фактически шла (пока в основном в формате казаки против большевиков) и при этом продолжалась Мировая война (против Германии, Австро-Венгрии и Турции), где русские войска терпели поражение. В условиях экономического кризиса и многовластия (скорее, безвластия) на местах. Либо ничего – основные фракции не смогли бы договорится, что только усилило бы анархию. Либо они смогли бы принять решение о земельной реформе, поскольку тут большевики были согласны на эсеровский вариант. Но передел земли в условиях слабой власти лишь подтолкнул бы Гражданскую войну. К тому же большевистский вариант мира Собрание не приняло бы (его и сами большевики с трудом смогли принять).

А теперь вспомним, что было дальше. Уверенные в своей легитимности, эсеры сговорились с чехословацким корпусом, свергли власть большевиков на большей части территории страны и создали свое правительство. Но оно стало терпеть поражения от большевиков и в конце концов было свергнуто Колчаком. И дальше война шла между большевиками и буржуазными силами (которые на выборах потерпели сокрушительное поражение), а победившие на выборах эсеры самостоятельной роли лишились и до самого конца Гражданской войны метались между нейтралитетом и поддержкой «красных».

Тут могут быть разные объяснения. Я помню, что у Ленина их было два. Сначала он обращал внимание на то, что партия эсеров раскололась в период между выдвижением партийных списков, то есть «народ фактически голосовал за партию, которая уже не существовала»2121
  Ленин В. И. Тезисы об Учредительном собрании. 26.12.1917 // Выборы во Всероссийское Учредительное собрание в документах и воспоминаниях современников / Авт. проекта и сост.: И. Б. Борисов, Ю. А. Веденеев, И. В. Зайцев, В. И. Лысенко. М.: РОИИП, 2009. С. 494—497.


[Закрыть]. А потом, узнав подробные результаты выборов по территориям, заметил, что результаты голосования в городах (где в основном победили большевики) важнее результатов в деревне (где эсеры доминировали)2222
  Ленин В. И. Выборы в Учредительное собрание и диктатура пролетариата. 16.12.1919 // Выборы во Всероссийское Учредительное собрание в документах и воспоминаниях современников / Авт. проекта и сост.: И. Б. Борисов, Ю. А. Веденеев, И. В. Зайцев, В. И. Лысенко. М.: РОИИП, 2009. С. 498—514.


[Закрыть].

Есть еще один нюанс, который мало известен широкому кругу даже тех, кто интересуется этим вопросом. Тут надо еще заметить, что выборы проводились не по единому округу, как сейчас, а по нескольким десяткам округов, в основном совпадающих с губерниями. И в каждом округе была своя «партийная система», то есть свой набор участвующих партийных списков. Так вот: эсеры в большинстве округов блокировались с Советами крестьянских депутатов, так что это была не чисто партийная победа. Похоже, что их союзники по коалиции позже не слишком активно им помогали.

Здесь я приведу некоторый вывод из книги, где я был соавтором:

«Выборы в Учредительное собрание были значительным шагом на пути России к демократии. Однако шанс на достижение национального согласия и установление в стране демократического строя был упущен. И в этом вина не только большевиков, пренебрегших результатами выборов и разогнавших избранный народом орган. Опыт 1917 г. показывает, что в условиях изнурительной и непопулярной войны, которая дезорганизовала экономику страны, и раскола общества, поставившего страну на грань Гражданской войны, – проведение выборов не является спасением и не может предотвратить национальную катастрофу»2323
  Иванченко А. В., Кынев А. В., Любарев А. Е. Пропорциональная избирательная система в России: история, современное состояние, перспективы. М.: Аспект Пресс, 2005. С. 37.


[Закрыть].

Остается только сделать еще одну «утешительную заметку». Из всех стран Восточной Европы только одна в первой половине 20-го века смогла построить демократическое государство. Это Чехословакия. Но и она не устояла перед Мюнхеном. Так что у России тогда, видимо, было слишком мало шансов.

Паустовский о Махно: правда или вымысел?2424
  Опубликована 15.10.2020: https://lyubarev.livejournal.com/86193.html


[Закрыть]

После самосожжения Ирины Славиной2525
  Нижегородский журналист Ирина Славина 2 октября 2020 года покончила с собой путем самосожжения у здания МВД в знак протеста против обысков, проведенных у нее и ряда ее коллег.


[Закрыть] мне, как и многим, было очень тяжело. Я сидел один на даче и не мог работать. И тут я сообразил, что у меня есть целый шкаф книг. Мой выбор пал на «Повесть о жизни». Паустовского я до этого много читал, но до «Повести о жизни» добрался только сейчас.

Это было правильным решением: я стал потихоньку оживать.

Но вот я дошел до рассказа о том, как по дороге из Киева в Одессу (осенью 1919 года, если более точно, то, вероятно, в октябре) на станции Помошная герой наблюдал проезд эшелона махновцев.

Возможно, я не обратил бы на этот рассказ столько пристального внимания, если бы речь не шла о Помошной – места, где жил и работал мой дед и где предположительно родился мой отец. И я тут же пожалел, что не прочитал этот рассказ в детстве или ранней юности, когда еще жива была моя бабушка. Хотя, боюсь, я тогда не догадался бы ее расспросить по поводу этого эпизода.

Впрочем, рассказ Паустовского сильно не вязался с тем представлением, которое я получил о Махно – и когда-то от бабушки, и уже в последние годы от чтения литературы и посещения музеев в Добровеличковке и Помошной.

В начале этого эпизода рассказывается, что поезд пришел на станцию Помошная ранним утром, и паровоз тут же куда-то исчез. На станции никого не было, кроме одного дежурного: все убежали, поскольку ожидался эшелон с махновцами. И вот что дальше автор якобы увидел собственными глазами (из окна станции):

«На заднем сиденье из красной сафьяновой кожи полулежал в ландо щуплый маленький человек в черной шляпе и расстегнутом казакине, с зеленым землистым лицом. Он положил ноги на козлы, и вся его поза выражала лень и томный сытый покой. В опущенной руке человек этот держал маузер и поигрывал им, слегка подбрасывая его и ловя на лету. Я увидел лицо этого человека, и тошнота отвращения подкатила к горлу. Мокрая челка свисала на узкий сморщенный лоб. В глазах его – злых и одновременно пустых, глазах хорька и параноика – поблескивала яростная злоба. Визгливое бешенство, очевидно, не затихало в этом человеке никогда, даже и теперь, несмотря на его вальяжную и спокойную позу. Это был Нестор Махно.

Дежурный неестественно вытянулся, выставил далеко вперед правую руку с зеленым флажком, а левую руку поднес к козырьку фуражки, отдавая Махно честь. При этом дежурный заискивающе улыбался. Страшнее этой улыбки ничего нельзя было придумать. Это была не улыбка. Это была униженная мольба о пощаде, страх за свою нищую жизнь, беспомощная попытка разжалобить. Махно лениво вскинул маузер и, даже не взглянув на дежурного и не целясь, выстрелил. Почему – неизвестно. Разве можно догадаться, что придет в голову осатанелому изуверу. Дежурный нелепо взмахнул руками, попятился, упал на бок и начал биться на перроне, хватая себя за шею и размазывая кровь. Махно махнул рукой. Тотчас пулеметная очередь хлестнула по асфальту перрона и ударила по дежурному. Он несколько раз дернулся и затих».

Итак, перед нами образ заурядного бандита, психически неуравновешенного человека, способного к немотивированным убийствам. А что на самом деле?

Начну с географии. Наверняка большинство читателей недостаточно хорошо знакомы с этими местами.

Для Махно же это были особые места. Всего в 8 километрах от Помошной находится село Песчаный Брод, откуда родом его жена Галина Кузьменко и где в то время жила его теща. Забегая вперед, скажу, что в реальности Махно не проехал мимо, а заехал на два дня в Песчаный Брод.

В 25 километрах от Помошной находится Добровеличковка, где Галина училась. Там в августе 1919 года Махно на несколько недель останавливался. И по рассказам разных людей, в том числе моей бабушки, он доброжелательно относился к местному населению. И тем более Галина, которая грозилась убивать тех, кто будет обижать ее земляков.

И в этой самой Добровеличковке 5 августа 1919 года Махно издал Приказ №1, где, в частности, было сказано:

«Каждый революционер-повстанец должен помнить, что, как его личные, так и всенародные враги, являются лица богатого буржуазного класса, независимо от того, русские они, евреи, украинцы и т. д. … За насилие же над мирными тружениками, к какой бы национальности они не принадлежали, виновных постигнет позорная смерть, недостойная революционера-повстанца… Не может быть обид среди нас ни одному сыну или дочери трудового народа, за который боремся. И всякий, кто это допустит, покроет себя позором и навлечет на себя кару народной революционной армии… Отношение к мирному населению в селах и пути должно быть, прежде всего, вежливое, товарищеское. Помните, товарищи командиры и повстанцы, что мы дети великого трудового народа, каждый труженик и труженица являются нашим братом и сестрой».

Так что мне трудно поверить, что в Помошной приезд Махно мог вызвать панику. И что он был способен просто так убить простого железнодорожного служащего.

Я уже не говорю о том, что в той ситуации было не слишком разумно просто так тратить патроны. Их у махновцев никогда не было в избытке.

Но есть и более серьезные аргументы в пользу того, что рассказ Паустовского – выдумка.

Передо мной фундаментальный труд «Дороги Нестора Махно», подготовленный А.В.Белашем на основе записей его отца, видного деятеля махновского движения В.Ф.Белаша. В нем подробно описаны все передвижения Махно и его армии. И я вижу явные нестыковки с Повестью – как по датам, так и по другим деталям.

Паустовский выехал из Киева не ранее середины октября 1919 года. Он еще застал временный захват Киева красноармейцами, который происходил 14—15 октября, и погром, завершившийся 19 октября. Дорога до Одессы заняла, по его словам, 18 дней. Таким образом, в Помошной поезд мог оказаться не ранее конца октября 2019 года.

А вот что известно из труда Белашей.

28 сентября командование махновской армией приняло решение перебазироваться из под Умани на Екатеринославщину (более 300 верст). Это был рейд в деникинском тылу. «Она двигалась по намеченному маршруту тремя колоннами, которые по мере удаления проселочных дорог от центральной, расходились на 30—50 верст в сторону… Ночью 28-го сентября главная колонна, во главе со штармом, с боем заняла станцию Ново-Украинку, а 29-го вышла на Верблюжку. Махно задержался у своей тещи в селе Песчаный Брод, оставив себе кавбригаду 2-го корпуса. В Верблюжке пришлось ожидать его двое суток». Отмечу, что Новоукраинка находится рядом с Помошной, а Верблюжка – значительно восточнее.

2 октября Махно покинул с. Верблюжки, 5 октября захватил Хортицу и Александровск (это уже нынешнее Запорожье). 7 октября он занял родное Гуляйполе. «На всем пространстве, где проходили корпуса, крестьяне встречали нас радушно».

Далее речь шла о боях в районе Мелитополя и Бердянска, о съезде, который проходил в Александровске с 28 октября по 2 ноября и в котором Махно принимал участие. В то же время 28 октября махновцы захватили Екатеринослав. Никаких сведений о пребывании махновцев в это время в районе Помошной нет.

Деникинцам пришлось начать с махновцами серьезную борьбу, и махновцы вынуждены были отступать. «На 4 ноября 1919 г. Повстанческая Армия Украины (махновцев) занимала линию фронта в 750 верст, которая проходила через: г. Ногайск, Большой Токмак, Орехово, Ново-Николаевка, ст. Раздоры. Зайцево, Илларионово, Синельниково, Михайловку (Бановку), Петриковку, Верхнеднепровск, ст. Верховцево, Софиевку, Апостолово, Большую и Малую Александровку, Снегирёвку, Каховку, Ивановку, ст. Акимовку. Ново-Константиновку». Это нынешние Запорожская и Днепропетровская области.

Что из этого следует? «Повесть о жизни» часто называют мемуарами. Но это, судя по всему, не мемуары. Это художественное произведение, очень сильное и до сих пор актуальное. Но считать его достоверным источником исторической информации опрометчиво. Писалась Повесть почти через 40 лет после описываемых событий и писалась человеком с очень богатым воображением.

Через всю третью книгу («Начало неведомого века»), о которой здесь идет речь, проходит тема озверения людей, готовности многих на бессмысленные убийства. И эпизод с Махно – лишь одна из иллюстраций к этой теме.

А историческая верность образа Махно для автора, видимо, не имела значения. Третья книга была завершена в 1956 году и несла на себе печать советских идеологических установок и мифологем. Сейчас уже трудно понять, как относился к махновщине и анархистам 27-летний Костя Паустовский, еще не принявший советскую власть, но с детства воспитанный на идеях справедливости. Однако в 1956 году он не мог написать положительно о Махно.

Впрочем, в романе «Хмурое утро» А.Н.Толстого образ Махно более сбалансированный. Но там Махно – союзник Красной армии. О чем позже, вероятно, предпочитали не вспоминать. Хотя Махно до 1920 года воевал в основном против белых и очень редко и скорее вынужденно против красных.

А мы еще, судя по всему, пока далеки от объективной истории Гражданской войны.

UPDATE

Мои выводы еще больше подтвердились, когда я увидел издание четвертой книги Повести «Время больших ожиданий» с предисловием и примечаниями Вадима Константиновича Паустовского (дату издания не смог найти, но явно постсоветское время).

Во-первых, подтвердился вывод, что «Повесть о жизни» – не мемуары, а художественное произведение. Вот что написано в послесловии Сергея Ларина: «В „Повести о жизни“ писатель не просто описывает отдельные эпизоды своей биографии, он подчас существенно трансформирует, видоизменяет подлинные факты, вводит в свой рассказ вымышленных героев либо значительно преображает портреты реальных персонажей… Перед нами не просто жизнеописание автора, плоско скопированное с подлинной биографии, а художественное полотно о становлении писателя… Ибо и вымышленные персонажи, возникающие на ее страницах, и подлинные действующие лица, которые в ней иной раз, наоборот, отсутствуют, – все это имеет свой смысл, и рассказчик прибег к подобным приемам не случайно. Писатель тем самым сохранил за собой необходимую ему свободу действий, позволяющую вольно и непринужденно продвигаться в рамках собственной биографии, только слегка подретушированной, но не в целях лакировки действительности, а ради выразительности и рельефности общей картины».

Самый яркий пример расхождения между Повестью и биографией писателя. Как отмечал Вадим Паустовский, его отец в 1916 году обвенчался с Екатериной Степановной Загорской (в дневниках писателя она Крол, Катя или Хатидже). Они жили вместе в Киеве и Одессе (и, вероятно, ранее в Таганроге и Москве), они вместе в октябре – ноябре 1919 года проделали путь на поезде из Киева в Одессу. Но ни во второй, ни в третьей, ни в четвертой книгах «Повести о жизни» она не упоминается, и во всех трех книгах герой Повести предстает как типичный холостяк.

Кстати, Вадим Паустовский походя отметил, что его отец прибыл в Одессу в начале ноября 1919 года. То есть подтвердилась и моя хронология переезда Киев – Одесса.

Во-вторых, в издании приведены отрывки из дневника писателя и его путевой очерк «Киев – Одесса», опубликованный в декабре 1919 года в одесской газете «Современное слово».

Вот цитата из этого очерка: «Около Помошной неспокойно. Патрули с паровоза сообщают, что поезд преследует какой-то подозрительный разъезд. Начинается бешеная гонка, и разъезд отстает. По сторонам пути – следы крушений, перевернутые вагоны, изогнутые рельсы. Здесь проходил Махно».

Примерно то же в дневнике: «Ново-Миргород. Поиски дров. Комод на паровозе. Мешочники. Следы крушений. Здесь проходил Махно. Стоим. В степи на подъемах. Паровоз набирает пар. Снег вместо воды. Гнались разъезды бандитов. Помошная. Утром Голта…».

Итак, очевидно, Паустовский в конце октября 1919 года проезжал через места, где примерно за месяц до этого прошла (а не проехала) армия Махно. Самих махновцев (и тем более самого Махно) он не видел. Возможно, что-то слышал про них от местных жителей или местной власти. Но эпизод с убийством дежурного, скорее всего, просто вымышлен.

Не надо забывать, что для деникинской власти Махно был враг – и не менее страшный, чем большевики. Позже такое же отношение к нему культивировалось и советскими идеологами.