Текст книги "Эффект озарения. Сборник фантастических рассказов"

– Ты не расстраивайся, старик, – обратился Андрей к Ивану, – прополощут мозги, как обычно, и отпустят на все четыре стороны пансионата. У нас ещё до расстрела не доходило.

– Это меня радует, – с иронией ответил Иван.

Уже оба стояли между мобилем и широкой лестницей к входу в корпус.

– Тебе по лестнице. Там дежурный администратор встретит. А я дальше до корпуса администрации пансионата прокачусь. Ближе к вечеру встретимся.

И Андрей во второй раз протянул Ивану руку.

«Настырный, чёрт, – подумал Иван, – прямо набивается в друзья-товарищи. Да, ладно, может, завтра меня здесь уже не будет». И протянул Андрею ответно свою руку. Рукопожатие всё-таки состоялось.

Андрей весело подмигнул Ивану, немного этим его обескуражив, и плюхнулся обратно на сиденье мобиля.

– Административный корпус, – произнёс Андрей, и транспорт двинулся в нужном направлении.

Когда лестница оказалась за спиной, а две створки стеклянных дверей гостеприимно отъехали в разные стороны, Иван зашёл в просторный холл. Внимание привлёк высокий куполообразный потолок, через солнцезащитное стекло которого было видно глубокое синее небо. В нём плыло одно единственное, куцее, разодранное облачко.

– О, к нам гости! Очень, очень рады!

Опустив взгляд, Иван увидел улыбающееся лицо человека, так наигранно обрадовавшемуся появлению незнакомца.

– Вы дежурный администратор? – обратился Иван к стоящему за стойкой в центре холла мужчине. Лысина с коротким чёрным ёжиком и тоненькие усики над верхней губой вызывали какие-то давние воспоминания о не менее давних кинокомедиях. Кого-то он напоминал, этот лысый владелец смешной растительности под носом.

– Он самый. Будем знакомы, Гектор Бухаровский. Вы немного удивлены моим видом? – администратор очертил пальцем контур своего лица.

– Нет, в принципе…

– Не переживайте, я уже давно привык, – выходя из-за стойки навстречу Ивану, продолжал говорить дежурный. – Но это мой стиль, понимаете? Сейчас уже все позабыли про стиль, но когда-то это было одно из главных понятий для любого воспитанного, современного, не лишённого вкуса, человека.

– Ясно. Современного, в смысле, того современного? – не зная, о чём ещё говорить, решил уточнить Иван.

– Совершенно верно, – ещё шире заулыбался Гектор Бухаровский. – А вы, я смотрю, налегке? Только сумка?

– Да, только сумка. Всё самое необходимое.

Резкая смена темы разговора совсем не смутила Ивана.

– Понятно. Значит, вы ещё не определились. По поступившей на вас информации, вы прибыли к нам в целях ознакомления, после перенесённой операции и получения инвалидности, как сотрудник ППБ запаса. Верно?

– Точно так, Гектор.

– Вам у нас понравится.

– Не сомневаюсь. Вообще-то, это первый пансионат, который я решил посетить. Других я ещё не видел.

– И не нужно, – заторопился администратор, – сравнивать «Байкальский» с другими – это пустая трата времени. Это я вам ни как сотрудник ППБ говорю, а как сугубо штатское лицо.

– Вы не ветеран и не инвалид, – начал догадываться Иван.

– В самую точку, – слегка прищурившись, ответил Гектор. – Вольнонаёмный труд по-прежнему востребован. А я прекрасный специалист в администрировании. Двадцать лет в гостиничном бизнесе, – ни без гордости заявил владелец испанских усиков.

– А сюда каким ветром?

– Программа защиты свидетелей. Слава богу, власть не забывает людей, оказавших ей посильную помощь.

«Одним словом – стукач», – пронеслось в голове у Ивана, но этого он озвучивать не стал. И Бухаровский почему-то сразу стал похож на пугливого чёрного таракана. И стали неприятны его маленькие чёрные бегающие глазки.

– Вам помочь с осмотром пансионата? – слегка кланяясь, спросил администратор.

– Нет, спасибо. Меня поведёт моя персональная гарнитура. Кстати, голос у вашей информационной системы мне понравился.

– Байкальская, – с гордостью произнёс Бухаровский.

– Ладно, счастливо оставаться на посту. Пойду дальше.

Иван махнул рукой администратору.

– Обращайтесь, если что. Всегда рад проинформировать.

– Не сомневаюсь…

И уже Иван хотел нажать на гарнитуру в своём ухе, чтобы получить дальнейшие инструкции для передвижения по пансионату, как Гектор неожиданно, словно его кто-то подпнул сзади, громко произнёс:

– Кстати! Обратите внимание! Сегодня в нашем пансионате вы не единственный гость!

– Новые кадры прибыли?

– Не совсем. Это наш старый знакомый. Когда-то появился у нас так же, как и вы, с дорожной сумкой, без планов, свободный, как ветер, с таким же ветром в голове. А сегодня вечером в нашем концертном зале состоится его выступление.

– Бывший сотрудник ППБ? – уточнил Иван.

– А вы бываете бывшими? – улыбнулся Бухаровский.

– Ну, вы поняли – в запасе, – слегка занервничал Иван.

– Точно так, – кивнул администратор. – Пять лет прошло, а человек стал совсем другим. Приходите на концерт, не пожалеете. Он к нам частенько заезжает. Ностальгия, наверное…

– Поёт, что ли? Или танцует?

– Ни то и ни другое. Играет, – администратор замялся, явно вспоминая что-то, – на этом, как же его…

– На инструменте? – неловко подсказал Иван.

– Да, на инструменте, только название забыл. Большой такой, чёрный.

– Не понял, – теперь смутился Иван, – не на виртуальном, а на настоящем инструменте?

– Ну, да! Я потому и говорю: приходите на концерт. Когда по-настоящему играют – это такое шоу, вообще обалдеть! И вытворяет он такое… а что с сердцем делает!

– С чьим сердцем? – опять не понял Иван.

– Того, кто слушает.

Администратор как-то грустно улыбнулся. Ещё бы слезу пустил для большей убедительности.

– Да что я вам рассказываю. Это словами не передать.

– Неплохая реклама. Имеете долю с входных платежей? – Иван хитро подмигнул администратору.

– М-да, – только выдохнул Бухаровский, махнул рукой в сторону собеседника и вернулся на своё прежнее место за стойку.

Иван пожал плечами и, отвернувшись от явно расстроившегося из-за его непонятливости администратора, нажал на персональную гарнитуру в ухе. В ту же секунду приятный женский голос (всё тот же, чёрт побери) поинтересовался:

– Буду рада помочь вам, сотрудник запаса Блик.

– Можно просто Иван.

– Прошу прощения, но на территории пансионата сохраняется официальное обращение, предусмотренное нормами поведения и субординации в структурах силовых ведомств.

Иван почувствовал, как симпатия к этому приятному женскому голосу постепенно начала в нём таять.

– Вас понял, информатор «Базы Байкальская».

– Вы готовы к ознакомительной экскурсии?

– Да.

– Хорошо. Начнём.

В блестящих, светоотражающих поверхностях корпусов пансионата уже пылало заходящее солнце, когда осмотр всех достопримечательностей был окончен.

Непонимание Ивана недовольствами его самого первого знакомого на Байкальской земле, того, кто его встретил на перроне, сильно возросло. На территории этого роскошного пансионата было практически всё необходимое для человека, заслужившего отдых от напряжённой, тяжёлой службы по удержанию порядка. Лично ему, Ивану, сильно импонировала мысль о дальнейшем пребывании в пансионате «Базы Байкальская».

Обширные площади как крытых, так и открытых спортивных сооружений. Бассейны, тренажёрные залы, поля для игры в командные виды спорта. И главное – это тактические симуляторы. Самые последние, обновлённые и модифицированные гипнографикой, которая не идёт ни в какое сравнение с объёмной картинкой. Теперь «3D» казалось примитивной выдумкой. Иван слышал о последних разработках в этом направлении, а теперь своими глазами увидел именно такие, уже действующие тактические симуляторы нового поколения.

Простой человек, рядовой гражданин, мог отнестись к этой разработке, как к обыкновенной супертехнологичной игрушке, внутри которой можно побегать в полном обмундировании сотрудника ППБ, помахать шокером, пострелять паралитическими пулями, пометать сети силовых удерживающих полей. Только и всего. Развлечься, одним словом.

Для сотрудника ППБ в запасе такой симулятор значил гораздо больше. Во-первых, и это самое главное, он давал возможность пережить заново минуты любимой работы, снова почувствовать себя в шкуре разъярённого, но справедливого монстра, останавливающего поток неуправляемого протеста. Ощутить в себе могучую силу сторонника правопорядка, борца против хаоса. Во-вторых, что тоже немаловажно, психологически разгрузиться. Потому что после такой напряжённой службы, как у сотрудника ППБ, отдых – это тоже стресс.

И никакие секссимуляторы не нужны. В этом Иван был уверен.

Говорили, что те, кто тестировал новые образцы тактических симуляторов, получали такой заряд адреналина и такую эмоциональную встряску, что за одну проведённую виртуальную операцию теряли до пяти килограммов собственного веса. Вот что творила эта гипнографика. Реальнее даже, чем во сне. Так говорили.

И ещё Иван понимал, что чтобы попробовать такой аппарат в действии лично, ему нужно остаться в этом пансионате. Женский голос в его гарнитуре уточнил, что такие симуляторы на данный момент есть только на территории их пансионата. «Ведь это лучший пансионат», – подчеркнул голос.

Нужно отметить, что с бытом здешних обитателей дела обстояли шикарно. У каждого своя персональная комната, укомплектованная необходимой техникой и электроникой. Приготовить пищу можно как в компании, в отведённом для этого корпусе клуба, в зале-ресторане, так и в одиночестве, в небольшой кухне-закутке, заранее заказав необходимые продукты. Ивану это было чуждо, – готовить он не умел и заказывал готовые блюда, а вот есть предпочитал в компании таких же, как он.

Подошли к зданию с необычным округлым фасадом. Стекло словно переливалось оттенками всевозможных цветов. Над центральным входом был изображён летящий человечек с крылышками и с длинным горном.

– Церковь? – безразлично спросил Иван.

– Нет, – немедленно ответил голос, – это клуб весёлого досуга плюс концертный зал.

– Весёлого досуга? – переспросил Иван.

– Здесь обитатели пансионата могут в приятной обстановке отвлечься от рутинных будней, послушать музыку, посмотреть художественное или документальное видео. Но чаще всего к нам приезжают театральные труппы, музыканты, певцы…

– Погоди, погоди, – перебил Иван информатора, – я что-то не успеваю соображать. Ты имеешь в виду фильмы, как когда-то в старые времена, все вместе, как в кинотеатре? Так он, по-моему, назывался?

– Да, верно. Многим это нравится.

– А этот театр или музыканты – это всё живьём?

– Конечно.

– Но ведь можно смотреть в записи. Или трансляцию. Какая разница? Качество изображения и звука ничем не отличается от живого. Зачем вам это?

– Это вопрос не ко мне. Я этого тоже не понимаю.

Удивительно было слышать такие слова от бездушного информатора.

– И такое во всех пансионатах?

– Нет, только в нашем.

– Потому что вы лучший? – с иронией спросил Иван.

Голос замялся на секунду, но, всё же, ответил:

– Нет. Изменения произошли два года назад. Администрация пошла на уступки жителям пансионата.

– Это возможно? – вот теперь Иван удивился по-настоящему. – Но зачем?

– Пожелания жителей пансионата. Очень настойчивые. Это всё, что я знаю.

– Ясно.

– Мне осталось только показать вам ваш корпус и вашу комнату временного проживания, – с улыбчивой интонацией проговорил информатор. – Вы готовы проследовать?

Ивану вспомнились слова дежурного администратора, настойчиво приглашающего на сегодняшний концерт.

– А что сегодня вечером? Кто будет выступать? Мне сказали, что что-то удивительное, прямо фантастическое будет. Не в курсе?

Опять проскочила мелкая пауза. Как будто информатор думал: отвечать Ивану правду или что-нибудь соврать. Наконец, голос ответил:

– Вообще-то, мне всё равно, кто выступает сегодня в клубе…

«Ещё бы, – подумал Иван, – ты ведь всего лишь система».

– Но информацией располагаю.

– Нисколько не сомневался, ведь ты – информатор. Можно узнать о концерте подробнее? Кто выступает?

– Алмаз Бумагин, сотрудник ППБ в запасе, бывший обитатель пансионата «Базы Байкальская». Это вся информация, которой я располагаю.

– Что значит, бывший? – решил уточнить Иван. – Я не ослышался?

– Нет, не ослышались, – чётко ответил голос. – Три года не проживает постоянно ни в одном из пансионатов, находящихся в юрисдикции силового ведомства.

– Такое возможно? – не унимался Иван.

– Возможно.

– То есть, он в свободном полёте?

– Нет, он по-прежнему приписан к силовому ведомству.

– Не понял…

– У него концертная деятельность.

– Чего? – вырвалось у Ивана.

– Это вся информация, которой я располагаю, – опять повторил информатор.

Повисла продолжительная пауза, так как Иван был обескуражен тем, что услышал о человеке по имени Алмаз Бумагин.

– Отправляемся смотреть временное жильё? – разорвал молчание голос в гарнитуре.

– А концерт скоро? – неожиданно поинтересовался Иван.

– Через полчаса. Зрители уже собираются.

Иван обернулся и заметил шагающих мимо него по направлению к входу в клуб людей разного возраста, одетых в костюмы разного покроя и цвета. Они улыбались, перекидывались между собой фразами и смеялись. Атмосфера царила непринуждённая, как перед началом радостного, светлого праздника.

И в ту же секунду Ивану захотелось на концерт. Послушать этого загадочного музыканта с таким прочным именем, окунуться в мир ему не ведомый, в котором не приходилось бывать ещё ни разу в жизни.

– Я пойду на концерт, – уверенно произнёс Иван.

– Вы интересуетесь фортепианной музыкой? – удивлённо произнёс голос.

– Фортепианной? – переспросил Иван.

– Да, это когда играют на рояле.

– Тогда, может быть, рояльной музыкой?

– Рояль и пианино относятся к разделу музыкальных инструментов с общим определением – фортепиано.

Иван почувствовал в голосе информатора лёгкую издёвку. Словно он был готов вот-вот рассмеяться над примитивным невежеством Ивана.

– Алмаз Бумагин исполняет музыкальные произведения на рояле.

– Понятно, – приглушённо отозвался Иван.

Ему и вправду почему-то стало неловко за себя. Хотя, вряд ли его виной было то, что он ни разу в жизни не видел ни рояль, ни пианино. Может, только слышал, да и то мельком.

– Всё ещё хотите побывать на концерте? – надменность сквозила в интонациях информатора.

– Да, очень хочу, – решил не сдаваться Иван. Любопытство взяло верх над смятением и нерешительностью. И это правильно, – не будь он сотрудником ППБ!

– Не буду отговаривать, – сдался голос.

– Да мне просто интересно.

– О наличии слуха и музыкального вкуса не спрашиваю. С моей стороны эти вопросы были бы не корректны.

– Слух у меня прекрасный, – явно не понимая, о чём идёт речь, ответил Иван, – а со вкусом, думаю, разберусь.

– Великолепно. Не буду мешать восприятию возвышенного. До встречи после концерта. Буду рада сопроводить до места вашего временного проживания. Спасибо.

И в гарнитуре раздался еле слышимый щелчок.

– Пожалуйста, – всё же ответил Иван. И, присоединяясь к шагающим в корпус клуба, произнёс вслух:

– Фортепианная музыка! Подумать только!

Войдя в здание клуба через прозрачную вращающуюся дверь, он оказался в просторном зале, наподобие того, в котором произошёл разговор с Гектором Бухаровским. Но здесь освещение было в основном искусственное. Да и оно было только для того, чтобы не споткнуться об столы и стулья, расставленные на первый взгляд хаотично по всему залу перед округлой сценой, скрытой на данный момент серебристым, слегка мерцающим занавесом.

Кто-то из вошедших уже сидел за столиками, кто-то только рассаживался. Все оживлённо беседовали, заказывали коктейли и закуски, произнося названия и количество прямо в поверхность стола, в специальном люке которого через небольшое время появлялся заказ. То здесь, то там слышались дружеские подтрунивания и открытый мужской смех. Взаимоотношения, как в большой дружной семье из нескольких поколений, – так представилось Ивану.

Здесь, в полутьме зала, на него почти никто не обращал внимания. И это Ивана вполне устраивало. Знакомств на сегодня ему хватало.

Неожиданно разговоры вокруг стали стихать, переходя в шуршание разрозненных шепотков. Мерцание занавеса стало ползти куда-то вверх, открывая вид сцены со старинным, массивным инструментом чёрного цвета посередине, выхваченного из полумрака лучом белого света. Иван поспешил занять свободное место, чтобы не торчать истуканом и не привлекать излишнего внимания. Похоже, что действие начиналось.

На сцене, рядом с инструментом появился курчавый, со смуглой кожей человек в странном чёрном костюме. Пиджак спереди был короток, а сзади свешивались два куска материи, как хвост у двухвостки. Ивану этот наряд показался очень забавным. Да, ещё эта чёрная бабочка на белом узком воротничке. Этот смешной человек улыбался Ивану и всем, кто сейчас сидел перед ним за столиками.

Со всех сторон зазвучали аплодисменты и возгласы приветствия. То ли люди в зале были рады новой встрече, то ли, как и Ивану, им стало весело от одного только вида этого, наверное, музыканта. Иван неожиданно для себя тоже заулыбался и начал аплодировать. И почему-то это было ему приятно. Чёрт побери, но ему действительно нравилось сейчас хлопать в ладоши вместе со всеми.

Вдруг человек на сцене поднял вверх руку, призывая остановить хлопки, и тут же заговорил.

– Я приветствую всех в этом зале, – звучал уверенно голос, усиленный каким-то невидимым устройством.

Аплодисменты стихли и музыкант продолжил:

– В этом году я приезжаю к вам уже в третий раз. И я рад тому, что ещё не надоел вам своей музыкой.

В полумраке зала раздались смешки, присвисты, дружелюбные возгласы, один из которых Иван разобрал чётко:

– И мы тебе рады, Алмаз! Оставайся!

– Очень плотный график, друзья, – продолжил, улыбаясь, Алмаз. – Но обещаю, я не забуду о том месте, где для меня начался мой творческий путь. Спасибо всем тем, кто поддержал меня пять лет назад, спасибо «Байкальской»!

– Спасибо тебе!

– А теперь – музыка!

Снова зал захлестнул грохот аплодисментов. Казалось, что теперь количество присутствующих волшебным образом увеличилось, по меньшей мере, втрое. Этого человека, этого музыканта, действительно ждали.

Как только Алмаз Бумагин оказался перед тем самым большим чёрным инструментом, уселся рядом с ним на продолговатый стул, откинул крышку, видимо, чтобы извлекать звуки непосредственно из недр музыкального монстра, в ту же секунду зал полностью стих. Ивану показалось, что он начал слышать свет, тусклыми и рассеянными потоками заполняющий пространство над столиками. Он обернулся вокруг и увидел, что глаза всех людей были сейчас обращены исключительно в сторону сцены. И для него это было очень необычно, диковинно. На столько, что у него самого что-то замерло внутри. И он тоже стал смотреть на человека, только что пообещавшего всем музыку.

Плавно Алмаз поднял обе руки перед собой и медленно, словно они совсем ничего не весили, опустил их на инструмент. И инструмент зазвучал.

И в то же мгновение мир вокруг Ивана почему-то куда-то поплыл. Он как бы ещё был, но начинал медленно растворяться в потоке звуков, несущихся со всех сторон и проникающих прямо в сердце.

Далёкая, едва различимая в калейдоскопе удивительных переживаний мысль мелькнула в голове: «Так вот о чём говорил дежурный администратор, вот что это значит…». И сознание поплыло дальше, рисуя в воображении непонятные, но восхитительные образы. И всё Ивану стало казаться таким простым и понятным, таким удивительно логичным и светлым. И как раньше он не понимал этого? Странно.

Иван летел на небольшом острове, в окружении больших, высоких красивых цветов, благоухающих безумно-восхитительным ароматом, а вокруг его головы порхали абсолютно разные, воздушные, разноцветные бабочки. В какое-то мгновение он стал различать голос другого человека, летящего примерно на таком же острове по соседству. Иван смутно видел, что губы соседа-островитянина еле-еле шевелились, донося его шёпот, который, почему-то, врывался в одно ухо Ивана громогласным эхом.

– Как тебе? – прогремел вопрос. – Не музыка, а прямо волшебство какое-то! Точно?

Мир, в котором только что парил Иван, стал расползаться, словно синтетическая ткань, обильно спрыснутая растворителем. А орущий шёпотом человек стал быстро приближаться, пока не оказался вплотную у лица Ивана. И только теперь он его окончательно узнал. Это был Андрей Белов. Тот самый беспокойный обитатель пансионата.

– Я говорю, шоу потрясающее! – снова произнёс Белов прямо Ивану в лицо.

Жутко захотелось в ту же секунду со всей дури вмазать этому… появившемуся откуда ни возьмись, этому первому знакомому, прямо промеж глаз. Зачем ему понадобилось выдёргивать Ивана из этого прекрасного мира грёз.

– Да, – стиснув зубы, сдерживая себя, сказал Иван, – потрясающе. Я не ожидал.

– А я смотрю, ты как каменная статуя сидишь. Замер, как замороженный. Даже взгляд в одну точку, – с дурной улыбкой, с непонятным блеском в глазах, совсем близко придвинувшись к Ивану, зашептал Белов. – В трансе был? Медитировал?

– Не знаю. Наверное. Я вообще первый раз такое слушаю, – нехотя ответил Иван.

– Да, я так и понял…

Раздались финальные аккорды волшебного инструмента, и зал в то же мгновение взорвался лавиной аплодисментов и выкриками слушателей.

– Здорово! Молодец! Вау! – и всё в том же духе.

Теперь уже в полный голос, чтобы его можно было расслышать через хлопки, Белов неожиданно спросил:

– Хочешь поговорить с ним?

– С кем? – не понял Иван.

– С Бумагиным, вот с ним? – и Андрей указал в сторону сцены, на которой сейчас кланялся улыбающийся музыкант.

– А зачем? – с чувством загнанного в тупик, упирался Иван.

– Слушай, братишка, – Белов слегка прищурился, – я же не слепой. Я же видел, как ты слушал его исполнение. Тебя же вообще в этом зале не было. Неужели не хочешь с ним парой слов перекинуться? Ну, спросить что-нибудь?

До Ивана стала постепенно доходить суть предложения. Словно он возвращался из розовой, полупрозрачной дымки назад на Землю.

– Вообще-то, да, хочу с ним поговорить, – уверенней заговорил Иван. – Было бы здорово перекинуться, как ты говоришь, парой слов. Я ведь раньше ничего такого не слышал…

– Всё, я тебя понял, – с довольной интонацией в голосе перебил Ивана Белов. – Встречу я тебе организую.

– Когда?

– Да прямо сейчас!

И Белов схватил удивлённого, ещё не отошедшего в полной мере от впечатлений Ивана, и потащил в сторону сцены.

– Прямо сейчас? – обескуражено поинтересовался Иван.

– А чего тянуть-то? Он обычно после концерта сразу уезжает, даже не ночует. Очень плотный концертный график. Давай, давай, не тормози. Потом мне ещё спасибо скажешь.

Через дверь рядом со сценой прошли в длинный коридор с множеством дверей по обе стороны. На одной широкой двери большими, заметными буквами было написано: «Выход на сцену». Возле неё и остановились.

– У тебя глаза круглые, как две монетки, – с ухмылкой, глядя на Ивана, сказал Андрей. – Отойти ещё не можешь.

– Неловко как-то, – признался Иван и громко сглотнул слюну.

Андрей при этих словах только мотнул головой и снова хитро улыбнулся.

Было слышно, как прекратились аплодисменты, смолкли свистки и выкрики. И вот дверь распахнулась и в коридор, из полумрака, озаряемого неясными всполохами освещения зала, вышел Бумагин. Он ещё улыбался, глаза искрились. И было понятно, что ему безумно нравится то, чем он занимается.

– Привет, Алмаз! – тут же поздоровался Андрей, протягивая вперёд руку.

Бумагин без промедления пожал её и, переведя взгляд на Ивана, сказал:

– И вам привет! Слушали?

– Да, – с непонятно откуда появившейся в голосе хрипотцой ответил Иван.

– Понравилось?

На этот раз Иван просто кивнул головой.

– Новый поклонник твоего таланта, – решил ответить за Ивана Андрей. – Ты бы видел его состояние, когда он слушал твоё исполнение.

– Да? – сдвинув брови, улыбнулся Алмаз. – Интересно. Но для начала давайте, всё же, познакомимся. Алмаз Бумагин.

Алмаз протянул Ивану руку.

– Иван, – всё тем же хрипом выдавил из себя Иван, совершая рукопожатие.

– Свеженький, сегодня прибыл, – решил выложить дополнительную информацию Андрей, – выбирает себе тёпленькое местечко для пансиона по инвалидности. Мы оказались первыми в его списке инкубаторов спокойствия и догнивания отработанной человеческой плоти…

– И ничего я не выбираю, – недовольно буркнул Иван. – Мне просто интересно.

– Ты его, Иван, не слушай, – чуть не смеясь, сказал Алмаз, – у Андрея своеобразный взгляд и на людей, и на окружающий его мир. Про него все говорят, что человек он неплохой, но желчи в нём многовато.

– Да, многовато, – подтвердил Андрей, – но я ни под кого подстраиваться не собираюсь.

– И не нужно, – Алмаз похлопал его по плечу. – Ты нас и такой устраиваешь. Правда, Иван?

– Да, конечно, – закивал Иван. – Очень внимательный. Он меня утром и на станции встречал, вместе до пансионата ехали.

– Понятно, – довольно глядя на Андрея, сказал Алмаз. – Ну, вот и хорошо. Познакомились.

– И ещё хотим побеседовать! – настойчиво, глядя как-то исподлобья, произнёс Андрей.

Теперь Алмаз посмотрел на Андрея с нескрываемым удивлением.

– Побеседовать? – коридорным эхом, переспросил он.

– Да, Алмаз, побеседовать, – опять повторил Андрей, как бы в подтверждение своих слов медленно кивая головой.

Иван совершенно перестал понимать, что сейчас рядом с ним происходит.

– Я, в принципе, не настаиваю. Меня Андрей потащил, – начал оправдываться он.

– Погоди! – остановил его Андрей, – я знаю, о чём говорю.

И снова обратился к Алмазу:

– Я думаю, что это как раз тот человек, о котором мы с тобой говорили, помнишь?

– Тот человек, – задумчиво произнёс Алмаз.

– Мне кажется, что да. Именно он тебе нужен.

– Ну, не мне конкретно. Ты ведь тоже помнишь, о чём я говорил?

– Я помню, – подтвердил Андрей. – Так, может быть, ты проверишь парня? Может, я не ошибаюсь?

Повисла пауза. Алмаз опустил взгляд в пол, что-то обдумывая.

Иван чувствовал себя бесправным животным, готовым в любую секунду отправиться на жертвенник. В горле пересохло, а мысли словно выдуло сквозняком.

– Ладно, хорошо, давайте поговорим, – неожиданно быстро заговорил Алмаз. – Давайте, что ли, в гостевой комнате?

– Отлично, – согласился Андрей. – Я вас провожу, а там уж вы сами.

– Хорошо, хорошо, – от прежней улыбки Алмаза не осталось и следа, – если ты так настаиваешь.

– Проверить не помешает. Тебе ведь это важно, сам говорил, – уже ведя за собой по коридору, спиной к спутникам, говорил Андрей.

Становились возле ещё одной широкой двери, рядом с которой на стене красовались два слова: «Гостевая. Переговорная». Андрей открыл дверь, но сам входить не стал. Лишь, отступив в сторону, предложил войти.

– Минуты три-пять, а потом можете начинать, – загадочно произнёс Андрей, глядя на Алмаза.

– Понял, – спокойно ответил тот и вошёл в комнату. Иван зашёл следом.

Андрей быстрым шагом скрылся в известном только ему направлении. Дверь комнаты закрылась. Алмаз и Иван молча расположились напротив друг друга в широких, удобных креслах коричневого цвета под кожу. Под прозрачной столешницей панорамного стола, стоящего между ними, плавно метались разноцветные всполохи, похожие на северное сияние. Обстановка скорее располагала к релаксации, нежели к серьёзному разговору.

– А чего ждём? – не выдержав молчания, спросил Иван.

Алмаз лишь кивнул в ответ и показал раскрытую ладонь, что, мол, спокойно, сейчас всё объясню. Пришлось тоже молча кивнуть, давая понять, что согласен ждать, хотя и не понятно чего.

Просидели в тишине действительно минуты три или пять, когда у Алмаза что-то тихонько запищало в нагрудном кармане, из которого торчал треугольник белой, непонятно для чего предназначенной, ткани. Алмаз засунул в карман два пальца, нажал на что-то и писк прекратился.

– Теперь мы можем спокойно обо всём переговорить.

– Что там у вас? – тут же поинтересовался Иван.

– Портативный передатчик с невероятно высокой и плавающей частотой. Передаёт простой сигнал, тот самый писк, который ты слышал.

– Можно на ты?

– Думаю, даже нужно.

– Условный знак? – Иван спрашивал дальше.

– Да, верно.

– Но зачем? Прямо игра в заговор! Молчали, потом сигнал. Ещё и разговаривать будем о чём-то. Может быть, вы хотите втянуть меня во что-то противозаконное?

– Ну-ну-ну, – поспешил остудить пыл Ивана Алмаз. – Мы ведь в пансионате. Что тут может быть противозаконного?

– Не знаю, потому и спрашиваю. Мне, вот, Андрей с самого начала показался очень подозрительным. При всей своей лояльности к существующей власти и форме правления нашего государства, а так же Азиатского Единства, я должен тебя предупредить, Алмаз…

– Что же ты так гонишь лошадей! Я хотел поговорить с тобой о музыке.

– О чём? – не понял Иван.

– О моей музыке. О той, что я играл сегодня в зале, а ты слушал. Ты ведь слушал музыку, которую я играл?

– Ну, да, конечно.

Иван чувствовал, что снова теряет суть происходящего. Причём здесь музыка? И внешний вид, и выражение лица, видимо, более чем ясно давали понять Алмазу, какой бардак сейчас творится в мыслях Ивана.

– Ладно, хорошо. Давай по порядку.

– Очень хотелось бы, – с тенью ухмылки произнёс Иван.

– Тогда начну с того, что я такой же, как и ты, Иван, инвалид, сотрудник ППБ в запасе.

– Вообще-то, я в курсе. Мне немного о тебе уже рассказали. Ты был обитателем этого пансионата.

– Верно. Именно отсюда и началась моя концертная деятельность. Но ты не знаешь главного. Как ты думаешь: инвалид какой я категории? Посмотри на меня внимательно. Тебе не рассказали, чего именно я инвалид? Как я пострадал на службе, охраняя интересы и спокойствие правительства Азиатского Единства?

Иван замялся с ответом. Ничего конкретного про Алмаза ему не рассказывали. Даже имя его он узнал не сразу. Музыкант, артист, бывший обитатель пансионата, инвалид, и всё. Перед Иваном на таком же, как и под ним, кресле сидел дружелюбного вида человек в смешном чёрно-белом наряде, с непонятным куском чёрной материи, похожей на праздничный бантик, помещённый на шее под подбородком. Алмаз сидел спокойно и ровно. Его руки покоились на слегка раздвинутых коленях.

– Мне трудно предположить, – наконец, заговорил Иван. – Много чего происходит во время операций подавления. Может быть, у тебя пластилмозовая пластина вместо лобной кости. Как я могу это заметить? У меня, вон, ступней обеих нет, а я довольно сносно передвигаюсь. Никто сразу и не замечает.

– Да, это верно, я не заметил, – искренне удивился Алмаз. – Ну, что же. А у меня вот нет обеих кистей рук.

– Чего? – переспросил Иван. – Чего нет?

– Кистей рук, – с прежним спокойствием произнёс Алмаз.

– А как же ты тогда?.. – не завершив фразы, Иван выставил перед собой руки, перебирая в воздухе пальцами.

– Играю?

– Вот именно!

– Ну, ты же ходишь. – Алмаз указал пальцем на ноги Ивана и подмигнул.

– Ты что, серьёзно? Как это можно сравнивать?

– Можно, Иван. Даже нужно.

Теперь Алмаз заговорил абсолютно серьёзно.