Текст книги "Мемуары «Красного герцога»"

Арман де Ришельё умер 4 декабря 1642 г. В течение последующих трехсот с лишним лет кардиналу будут предъявлять на редкость противоречивые обвинения. Монтескьё, Вольтер, якобинцы, многие историки объявят его деспотом и тираном. Аристократия назовет виновником революции, случившейся через полтора века после его смерти.

Виктор Гюго создаст образ закулисного злодея, Дюма-отец и Георг Борн сочинят невероятную историю любви министра к супруге короля. Негативной оценки не получит разве что основание кардиналом Французской академии – хотя при жизни министра Матьё де Морг и называл ее «птичником Сапфо».

Излишне пояснять, что литературный образ Ришельё – как и иных действующих лиц той эпохи – не имеет ничего общего с реальным прототипом. Вряд ли Дюма, всерьез считавший, что Мари де Комбале и герцогиня д’Эгийон – две разные женщины, или де Виньи, чей Людовик XIII почему-то падает в обморок при виде государственных бумаг, мирно лежащих на столе[25]25
  Такую сцену де Виньи изображает в романе «Сен-Мар».


[Закрыть], имели хотя бы смутное представление о личности первого министра и реальных исторических событиях.

Но вместе с тем оценка, данная литераторами кардиналу, является показателем отношения к его политическим идеям определенных социальных кругов. Прежде всего это отрицание авторитарного государства французской аристократией – в этом отношении весьма показательно мнение де Виньи.

С его точки зрения, причиной всех несчастий Франции является то, что Ришельё отстранил от власти знать, лишил ее феодальных привилегий, в результате чего произошло возвышение третьего сословия, приведшее впоследствии к буржуазной революции. На самом деле причины, повлекшие за собой революцию, следует искать скорее в правлении не Людовика XIII, а его потомков.

Уже принципы правления Людовика XIV полностью противоречат политической программе Ришельё: возникает произвол королевской власти, рост злоупотреблений со стороны представителей аристократии, обострение социальных конфликтов, ограничение религиозной свободы.

Оценки историков также во многом зависят от их политической позиции. Однако всеми исследователями признаются основные результаты политики Ришельё (при разном к ним отношении).

Такими результатами является создание централизованного национального государства, приоритет государственного интереса над сословным и корпоративным, разделение светской и религиозной сфер, подчинение всех без исключения сословий и социальных групп единой власти и закону, возникновение сильного административного аппарата, подчинение провинций центру.

Политика Ришельё способствовала развитию дипломатических отношений и международной торговли. Главным внешнеполитическим достижением можно признать поражение Габсбургов.

В то же время кардиналу не удалось добиться той гармонии в общественных отношениях, к установлению которой он стремился; социальной нестабильности также способствовала война и жесткая налоговая политика государства. Не получили решения и финансовые вопросы.

«Мемуары» Ришельё впервые были изданы в 1823 г. Некоторое время их подлинность не вызывала сомнения; дискуссии по этому поводу начались несколько позже, после того как были опубликованы результаты исследований Авенеля. Он полагал, что «Мемуары» представляют собой собрание различных документов эпохи, которое было составлено при жизни Ришельё и под его руководством.

В XX в. было осуществлено новое издание «Мемуаров»; в период между 1907 и 1931 г. вышли десять томов, последний из которых содержал описание событий 1629 г. Также появились новые исследования вопроса их подлинности, выводы которых далеко не всегда совпадали.

Анри Пуанкаре в своей речи на заседании Общества истории Франции[26]26
  A. Poincare. Rapport et notices sur l’edition des Memoires du cardinal de Richelieu. – Paris, 1905.– T. 1.– P. 3–9.


[Закрыть], говоря о необходимости нового издания «Мемуаров», отметил, что данный труд не является мемуарами в современном понимании этого слова: работа представляет собой собрание важных документов различного происхождения; не обязательно, что материалы были отредактированы самим Ришельё или даже его секретарями.

Напротив, Робер Лаволле полагал, что, хотя в рукописях «Мемуаров» фактически не содержится собственных пометок Ришельё, окончательная редакция осуществлялась самим кардиналом, который не мог, по мнению исследователя, не интересоваться тем, какую окончательную форму будет иметь труд, посвященный его политике.

Совершенно иной была точка зрения Луи Баттифоля, полагавшего, что Ришельё не имеет никакого отношения к составлению «Мемуаров»[27]27
  L. Batiffol. Les faux Memoires du cardinal de Richelieu. «Revue de deux Mondes». – Paris, 1921.– P. 869–894.


[Закрыть].

Вскоре в статье П. Бертрана «Подлинные и фальшивые мемуары кардинала де Ришельё»[28]28
  P. Bertrand. Les vraies et les faux Memoires du cardinal de Richelieu. Revue historique. – Paris, 1923.—Т. 141.


[Закрыть] был сделан вывод, являвшийся компромиссным по отношению к двум противоположным точкам зрения различных исследователей, одни из которых считали, что «Мемуары» были составлены после смерти кардинала, другие же настаивали, что редакция была полностью осуществлена при жизни Ришельё и – в значительной части – им самим. Бертран полагал, что при жизни кардинала был отредактирован текст, содержащий описание событий 1624–1630 гг.

Не останавливаясь на подробном описании дальнейших дискуссий, представляется необходимым добавить еще два мнения.

В предисловии к шестому тому «Мемуаров» Габриэль Аното высказал мнение о том, что споры о подлинности «Мемуаров» возникли из-за неверного понимания значения этого слова для той эпохи, когда возник труд, о котором идет речь. Современное значение слова «мемуары» возникло лишь в XVIII в.; в XVII же под ним понимали сборники документов, имевших отношение к деятельности какого-либо лица.

Ришельё собирал документы с целью составить некий труд, посвященный истории его времени, но не намеревался дать ему название «Мемуары». Этот титул появился лишь в XIX в. по инициативе издателя. На наш взгляд, теория Аното является наиболее убедительной.

Три года спустя, в 1928 г., появилась статья М. Делоша «Подлинные мемуары кардинала де Ришельё»[29]29
  M. Deloche. Les vraies Memoires du cardinal de Richelieu. Revue des questiond historiques. – 1928.– T. 109, № 3–4.


[Закрыть]. Он считал, что Ришельё осуществил редакцию частей, относящихся к 1600–1610 и 1620–1623 гг., и что подлинными «Мемуарами» можно считать тексты, датируемые периодом до 1623 г.

В целом на основании вышеизложенных концепций, несмотря на их видимую противоречивость, можно сделать некоторые выводы. Прежде всего следует учесть высказанное Аното замечание о значении термина «мемуары» и о том, что это название было дано вышеуказанной работе лишь ее издателем в XIX в.

Ришельё, возможно, и не писал всего текста «Мемуаров», а отобрал для него материалы, над которыми трудились его секретари. Однако текст содержит документы, составленные им лично, в частности, его речь на заседании Генеральных Штатов 1614 г.

Об этом можно судить уже хотя бы по тому, что Ришельё, вскоре после закрытия Штатов, отдал в одно из парижских издательств текст этого выступления, снабженный его собственными примечаниями.

Сложнее обстоит дело с вопросом редактирования, который нельзя признать окончательно решенным. Вероятно, часть документов была собрана и объединена уже после его смерти. Однако так и не установлено окончательно, кем и когда были составлены и отредактированы различные части «Мемуаров».

Бесспорно, данный труд является ценнейшим документом эпохи, отражающим различные события и содержащим важные исторические материалы.

Екатерина Городилина

К читателю[30]30
  Вступление французского издателя. (Примеч. ред.)


[Закрыть]

Великий Вуатюр оставил нам поразительное определение услуг, оказанных Ришельё Франции: «Когда, два столетия спустя, те, что придут после нас, прочтут о том, что кардинал Ришельё разрушил Ла-Рошель и покончил с ересью, о том, что одним-единственным договором он подчинил Франции тридцать или сорок городов; когда они узнают о том, что в годы его всесилия были разбиты и изгнаны англичане, завоеван Пиньероль, спасен Казаль, присоединена к французской короне вся Лотарингия, большая часть Эльзаса, испанцы потерпели поражение при Вейяне и Авене; когда они убедятся в том, что, когда он стоял у кормила власти, Франция победоносно завоевыв ала крепости и побеждала в битвах, и, если к тому же в них будет течь еще хоть несколько капель французской крови, останется хоть немного любви к своей стране, – разве смогут они прочесть обо всем этом, не испытав чувства преклонения перед ним?»

В 1647 году Корнель, по случаю своего приема в члены Академии, восславил великого кардинала: «Даже если бы мне было известно об Академии лишь то, что она основана покойным кардиналом – гением, чьи деяния велики, то я был бы самым неразумным из смертных, не испытывая к вам исключительного почитания, не видя, что той же рукой, которой этот чудотворец подрывал основы испанской монархии, он соблаговолил заложить основы вашего учреждения и доверить вашим заботам чистоту языка, который он желал сделать услышанным и главенствующим во всей Европе».

В XVIII веке еще сохранялся обычай, следуя которому вступающие в Академию непременно славили «великого Армана». Однако, после того как едва не унесенная бурей революции Академия была восстановлена Людовиком XVIII, эта традиция была предана забвению.

Негативные черты этого великого сына Франции были с романтическим преувеличением описаны Виктором Гюго, Альфредом де Виньи и Александром Дюма. К несчастью, в какой-то мере по произведениям этих писателей молодежь открывает для себя Историю Франции.

Кардинал отнюдь не зловещий персонаж, каким его представляют поэты и романисты, он гениальный политик и полководец, восемнадцать лет своей жизни трудившийся во славу Королевства и открывший дорогу веку Людовика XIV. Впрочем, уже Людовик XIII признает: «Никто так не послужил Франции, как он».

Издатель

Краткая хронология событий

1585: Рождение в Париже Армана Жана дю Плесси, будущего кардинала Ришельё.

1606: Генрих IV назначает Ришельё епископом в Люсоне.

1609: Дело о наследовании герцогств Клевского и Жюлье. Союз Генриха IV с немецкими принцами-протестантами.

1611: Воцарение Густава-Адольфа в Швеции.

1614: Ришельё назначен депутатом от духовенства Пуату в Генеральных Штатах.

25 ноября 1616 г. По рекомендации Марии Медичи Ришельё, став ее советником, назначается на пост военного министра и министра иностранных дел.

1617: Убийство Кончини. Ришельё вместе с Марией Медичи в изгнании в Блуа, затем в Авиньоне.

Апрель 1619 г.: Ришельё призван Альбером де Люинем для ведения переговоров о примирении Людовика XIII со своей матерью. Он подписывает Ангулемский мирный договор: Мария Медичи получает в управление Анжу.

Август 1620 г.: Ришельё подписывает Анжерский мирный договор, подтверждающий условия предыдущего договора.

5 сентября 1622 г.: Ришельё возведен в сан кардинала.

1624: Проблема Вальтелины, находящейся под властью протестантов и занятой сторонниками Папы. Ришельё приказывает занять Вальтелину, но она остается в руках папских сторонников. Он опасается франко-испанской коалиции против Англии и французских протестантов. Протестанты обращаются за помощью к Карлу I.

Апрель: Ришельё становится членом Королевского совета.

1625: Брак между Генриеттой Французской и английским королем Карлом I.

1626: Ришельё восстанавливает флот в Ла-Рошели в ответ на укрепление там англичан. Назначен ректором Университета, суперинтендантом судоходства и торговли. Пользуется доверием Короля.

Ришельё принимается за создание крупных монопольных компаний: «Компания Морбиан» в 1625–1626 годах, «Сто компаньонов» в 1627 году, «Компания американских островов» в 1635 году, «Восточная Компания» в 1642 году. Закладывает основы французской колониальной империи.

Февраль: Ришельё подписывает эдикт против дуэлей, стремясь к примирению со своими противниками (дворянами).

1627: Отрезает Ла-Рошель от англичан и принуждает протестантов к сдаче.

1628: Падение Ла-Рошели позволяет Ришельё более активно действовать в Германии.

1629: Примиряет шведского короля Густава-Адольфа с польским королем Сигизмундом Вазой: Альтмаркское перемирие.

6 марта: Армия Людовика XIII преодолевает Сузский перевал.

28 июня: Аллесский мирный договор, дарующий прощение протестантам: те получают свободу вероисповедания, но лишаются военных гарантий. Ришельё заключает союзы с немецкими протестантами против католической Испании и австрийских Габсбургов.

Декабрь: Взятие Пиньероля французами, которые поддерживают Шарля де Невера в деле Мантуи и Монферрата. Католическая партия во главе с Мишелем де Марийаком выступает против антииспанской политики. Гастон Орлеанский, Анна Австрийская и Мария Медичи поддерживают эту партию.

10 ноября 1630 г.: «День одураченных». Мария Медичи покидает Францию. Мишель де Марийак впадает в немилость, его брат, маршал Луи де Марийак, казнен в 1632 году.

1631: Кардинал стремится подавить мятежи, усиливая власть судебных чиновников и воздействуя на общественное мнение (создание «Газетт» в 1631 году Теофрастом Ренодо).

Январь: Вспыхивают мятежи знати: Гастона Орлеанского в 1631 году в Лотарингии, Генриха II де Монморанси в 1632 году (потерпит поражение 1 сентября 1632 года в Кастельнодари), графа Суассонского в 1636 году (сбежит за границу), Сен-Мара в 1642 году (будет казнен в сентябре 1642 года).

23 января: Ришельё объединяется со шведским королем против Императора Священной Римской империи. Франко-шведский договор в Барвальде. Франция оказывает финансовую помощь Швеции, с тем чтобы та вмешалась в события в Германии.

Весна: Франко-баварские договоры в Мюнхене и в Фонтенбло. Архиепископ Трира принимает покровительство Франции.

2 июля: Договор в Чераско. Франция сохраняет Пиньероль. Шарль де Гонзаг Невер добивается подтверждения своих прав на Мантую и Монферрат.

6 января 1632 г.: Франко-Лотарингский договор в Вике с последовавшим за ним 26 июня Ливерденским договором.

16 ноября 1632 г.: В Лютцене убит Густав-Адольф.

Апрель 1633 г.: Возобновление франко-шведского союза.

Осень 1634 г.: Французы возвращают себе крепости Эльзаса, занятые прежде шведами.

1635: Начало мятежей, вызванных повышением налогов (кроканов – в Перигоре в 1635 году, кроканов – в Лимузене и Пуату в 1636 году, босяков – в Нормандии в 1639 году).

Ришельё основывает Французскую Академию, возводит Сорбонну и кардинальский дворец (ныне Пале-Руаяль).

8 февраля: Договор между Францией и Объединенными Провинциями.

28 апреля: Компьенский договор между Францией и Швецией.

19 мая: Франция объявляет войну Испании после похищения Филиппа де Сотерна, курфюрста Трира.

Октябрь: Ришельё оставляет Бернарду Саксон-Веймарскому Эльзасское ландграфство.

1636: Испанцы овладевают Корби. Солдаты Императора остановлены под Сен-Жан-де-Лон. Франция подписывает со Швецией Висмарский договор.

1637: Французы лишаются Вальтелины.

15 марта 1638 г.: Д’Аво и Сальвьюс подписывают Гамбургский договор – о франко-шведском оборонительном и наступательном союзе.

17 декабря 1638 г.: Бернард Саксон-Веймарский захватывает Брейзах. Испанские Нидерланды изолированы.

1639: Смерть Бернарда Саксонско-Веймарского, чья армия переходит под командование Гебриана.

1640: Мятеж в Каталонии. Независимость Португалии. Хуан IV Браганский становится союзником Франции. Взятие Арраса французами.

1641: Испания подстрекает заговорщиков во Франции. Граф Суассонский убит в битве при Марфе.

29 марта: Сен-Жерменский договор. Мирные переговоры с Карлом IV Лотарингским. Герцог восстанавливает власть Франции в Лотарингии и в Барруа. Франция оставляет за собой до заключения мира Нанси.

24 июля: Перемирие между Фредериком-Гийомом Бранденбургским, Швецией и Францией.

1642: Французы берут Перпиньян и захватывают Руссильон. Заговор Сен-Мара.

4 декабря: Смерть Ришельё. Франция занимает часть провинций, которые будут ей уступлены в 1648 году по Вестфальским договорам.

19 мая 1643: Победа французов при Рокруа над испанскими отборными войсками несколько дней спустя после смерти Людовика XIII.

1644: Конде и Тюренн овладевают Фрибургом-в-Брисгау.

1 марта: Гаагский договор между Францией и Швецией.

4 декабря: Официальное открытие Мюнстерского конгресса.

1645: После поражения в Мариентале Тюрен вместе с Конде побеждают в Нёрдлингене.

1646: Копенгагенский франко-датский договор.

Бавария захвачена войсками Тюренна и Врангеля. Поражение французов в Тоскане.

Июнь 1647 г.: Поражение Конде под Лерида.

Лето 1648 г.: Тюренн и Врангель – победители в Сюсмархаузене – идут брать Вену.

20 августа: Победа Конде в Ленсе над эрцгерцогом Леопольдом.

16 сентября: Бавария подписывает предварительные условия мира.

24 октября: Подписание договоров в Мюнстере и Оснабрюке.

Том I

Я бодрствую ночами, дабы другие могли спать под сению моих бдений.

Ришельё[31]31
  Ришельё не высказывался подобным образом о себе самом. Эпиграф представляет собой несколько искаженное изложение фразы из «Политического завещания», где говорится о том, что государственные деятели вынуждены лишаться отдыха и благоденствия, с тем чтобы «видеть многих людей, могущих спать без страха в тени их бдений и жить счастливо благодаря их лишениям». (Richelieu Armand Jean du Plessis, cardinal de. Testament politique. – Amsterdam, 1700.– Part II. – Р. 25).


[Закрыть]

1600–1610

В 1600 году великий король Генрих, достойный жить столько же, сколько была жива его слава, укрепив на своей главе корону, принеся государству успокоение, смирившись перед чаяниями и нуждами своего народа, имевшего на него огромное влияние, после многих побед, одержанных над врагами отечества, решил, что настала очередь и ему покориться законам природы и вступить в брак, дабы оставить государству наследников своей короны и добродетели.

В поисках подруги под стать своей славе он окинул взором всю Европу и, не пропустив ни единого уголка, где бы мог отыскаться предмет его мечтаний, остановился на Флоренции, где жила та, существование которой делало дальнейшие его поиски бессмысленными.

Местная принцесса, внучка Императора по матери, а по отцовской линии из рода, давшего миру многих знаменитостей и государственных мужей[32]32
  Отцом Марии был великий герцог Тосканский Франческо-Мария I Медичи, матерью – эрцгерцогиня Жанна Австрийская. После смерти герцога в 1587 г. ему наследовал Фердинанд – его брат и дядя Марии, оставивший кардинальский сан и ставший великим герцогом Тосканским под именем Фердинанда Первого. Медичи были крупными банкирами, что обеспечивало им как экономическое, так и определенное политическое влияние в Европе.


[Закрыть], тронула его душу, к тому же у нее была безупречная репутация. Цветущая дева обладала самыми зрелыми добродетелями: казалось, Господь создал ее настолько совершенной, что искусство, завидующее природе, едва ли смогло бы добавить хоть что-то к ее достоинствам.

Любовь, как известно, не терпит проволочек, и монарх тотчас отправляет к ней гонцов, чтобы предложить ей свою корону. Господь, который часто создает браки на небесах, задолго до того, как об этом узнают на земле, делает так, что принцесса, которая уже отвергла императорскую корону[33]33
  В числе претендентов на брак с Марией Медичи были герцог де Браганс, наследник правившего ранее в Португалии рода; эрцгерцог Матиас, наследник и брат правящего императора Рудольфа. Предполагалась также возможность брака с принцем де Водемоном. Здесь, вероятно, идет речь о брате императора. Брак не состоялся, так как переговоры длились слишком долго и дядя Марии начал поиски других кандидатов.


[Закрыть], с радостью принимает корону, предложенную Генрихом, показывая тем самым, сколь важны для нее заслуги самого человека, а не его положение, а также то, что муж исключительных качеств, пусть и не слишком родовитый, превосходит самого знатного из смертных.

Стоило г-ну де Сийери, канцлеру Франции, взяться за подготовку брачного контракта, как тот уже был заключен и вступил в силу во Флоренции на основании королевской доверенности, переданной герцогом де Бельгардом великому герцогу[34]34
  Брак был заключен, согласно условиям договора, 6 октября 1600 г. во Флоренции (Генриха IV представлял дядя Марии). Это было одним из пунктов брачного контракта; среди других – положение об отказе Марии от прав на наследство своих родителей и обеспечение Генрихом своей жене ежегодной ренты.


[Закрыть], при соблюдении всех почестей, полагающихся столь родовитым особам, вступающим в брак.

И вот уже готовится отъезд принцессы, она покидает родные места: ее отвага, удача и стремление к счастью оказываются сильнее моря и ветра, стремящихся удержать ее.

Она прибывает в Марсель, где убеждается в том, что сердца французов открыты для нее так же, как и сама Франция.

По настоятельным просьбам своего нетерпеливого жениха, принцесса не задерживается в Марселе и следует в Лион, где государь – подлинный лев на войне и агнец в мирное время – встречает ее с неописуемой радостью и любовью, равными почтению, питаемому ею к нему.

Желая сперва украдкой взглянуть на нее, король скрывается в толпе, но то, что таится в сердце, попадает туда через глаза: любовь, которую небо заронило в ее сердце, безошибочно указывает ей на него.

Всевышний, истинный творец этого брака, так соединил их сердца, что с самого начала они жили в полном доверии друг к другу, будто всегда были вместе.

Двор восхищался ею и прославлял ту, что была призвана осчастливить Францию, которая предвидела, что принцесса несет ей с собой высшее благословение.

Мирный договор, заключенный в это же самое время с герцогом Савойским[35]35
  Договор был подписан 17 января 1601 г. в Лионе. Причиной конфликта между Францией и Савойей было маркграфство Салюс. Война была начата с целью заставить герцога Савойского выполнить условия заключенного ранее договора, согласно которому часть территорий герцогства переходила Франции.


[Закрыть], был воспринят как доброе предзнаменование.

Она прибыла в Париж – столицу великого королевства, в знак восхищения отдавшего ей свое сердце.

Уже в первый год ее жизни во Франции Господь, благословляя сей брак, одарил ее сыном, что вовсе не было знамением бури, а, напротив, признаком того, что каждый испытает на себе умиротворяющее присутствие королевы.

Год спустя, родив дочку, она дает Франции возможность со временем укрепить себя брачными узами.

Вслед за тем, желая одарить королевство таким же количеством принцев и принцесс, сколько лилий в его гербе[36]36
  У Генриха и Марии родилось шестеро детей: Людовик (род. 1601), Николя (1607–1611), Гастон (род. 1608), Елизавета (род. 1602), Кристина (род. 1606), Анриетта-Мария (род 1609). Автор сравнения имеет в виду, что число детей каждого пола было таким же, как и число лилий в гербе (где было три лилии). Возможно, неясность в тексте объясняется погрешностью редактора или переписчика, написавшего «вслед за тем» вместо «всего» или «таким образом».


[Закрыть], Господь подарил ей трех сыновей и трех дочерей.

Король выказывает ей свою привязанность, она ему свою.

Однажды королевская чета направлялась в Сен-Жермен, и при переправе на пароме неловкий кучер опрокинул их в реку, причем карета свалилась с парома той стороной, где сидела Королева: не избежать бы ей верной гибели, если бы не господин де Ла Шатенрэ, который тут же бросился в воду и вытащил ее за волосы. Но и этот случай оказался исключительно счастливым – ведь все убедились, что даже река, чуть было не поглотившая Королеву, не смогла погасить ее горячего чувства к Королю, о судьбе которого она справилась, стоило ей прийти в себя.

Поскольку главным для нее было нравиться Королю, она приучилась быть терпеливой даже в том, в чем нетерпеливость не только простительна для самых сдержанных женщин, но и вполне пристойна.

Однако великий государь многих дарил своим вниманием.

Иные лукавые либо трусливые людишки доносили ей об опасных последствиях непостоянства супруга; и хотя эти попытки подорвать ее доверие к супругу и увенчались некоторым успехом, все же она продолжала ему верить: за исключением некоторых чрезмерных увлечений Короля, она считала ревность слишком болезненным испытанием, чтобы прислушиваться ко всем наветам.

Она не раз пыталась уговорить Короля перестать огорчать ее, не вредить своему здоровью, своей репутации – впрочем, последняя была вне подозрений, – наконец, не идти против совести, убеждая, что она бы смирилась с его похождениями, если бы они не были противны Богу. Но все ее самые убедительные доводы были не в состоянии отвратить государя от страстей, чью серьезность, ослепленный ими, он не осознавал.

Порой она прибегает и к другим средствам: заявляет, что займется его любовницами, угрожает расправой с ними, утверждая, что никто не осмелится упрекнуть в чрезмерных поступках женщину, преданно любящую своего мужа. Через доверенных лиц она доводит до Короля свои угрозы.

И эти средства, хотя и более слабые, чем первые, оказываются куда более действенными, чем нравоучения, ибо касаются интересов его любовниц, к которым он прислушивается в большей степени, чем к ней.

Как-то раз Король велел маркизе де Верней[37]37
  Екатерина-Анриетта де Бальзак д’Антраг, маркиза де Верней (1579–1633), была матерью двоих детей Генриха IV: Генриха, герцога де Верней (1601–1682), и Габриэль-Анриетты (ум. 1627), ставшей впоследствии супругой Бернара де Ногаре, герцога д’Эпернона.


[Закрыть] покинуть Париж с надежной охраной, узнав от Кончини[38]38
  Кончино Кончини, сын одного из министров тосканского герцога и муж Элеоноры Галигай. Приехал во Францию с Марией Медичи; в 1601 г. принял французское подданство. В 1610-м стал маркизом д’Анкром. С 1614 – маршал Франции. Был убит 24 апреля 1617 г.


[Закрыть], что Королева заручилась поддержкой надежных людей, желая отомстить маркизе, – впрочем, то была лишь уловка, он был уверен, что в данном случае она хотела припугнуть его, а вовсе не причинить зло.

По этому поводу случалось немало треволнений, но все они не имели последствий. Подобно тому как ревность толкала Королеву на всевозможные ухищрения, неумеренная любвеобильность Короля настолько ослабляла его, что, будучи умным и великодушным монархом, он, казалось, терял порой рассудок.

В остальном брак Их Величеств ничем не омрачался. Следует все же признать, что похождения Короля и ревность Королевы в совокупности с ее силой духа часто порождали ссоры. Герцог Сюлли не раз рассказывал мне, будто не проходило недели, чтобы они не бранились.

По его словам, однажды Королева, стоя подле Короля, пришла в такую ярость, что тот, опасаясь с ее стороны худшего, так непочтительно, хотя и непроизвольно, поднял и опустил руку, что позже Королева утверждала, будто он ударил ее, впрочем, это не мешало ей оправдывать его, ведь и сам жест, и предусмотрительность Короля не были излишними.

От графа Граммона я узнал о том, что однажды Король, взбешенный выходками Королевы, оставил ее в Париже и перебрался в Фонтенбло, ей же велел передать: если она не научится уживаться с ним и не изменит своего поведения, ему придется отправить ее обратно во Флоренцию со всем, что она привезла оттуда, имея в виду супругу маршала д’Анкра[39]39
  Элеонора Галигай, супруга Кончини. Была приближенной Марии еще в Тоскане; приехала с ней во Францию. Сожжена на Гревской площади 8 июля 1617 г.


[Закрыть] и самого маршала.

От людей, игравших тогда важную роль в управлении государством, я узнал, что недоброжелательность, вспыхивавшая иногда между их величествами, дошла до того, что Король неоднократно говорил им о своей готовности просить ее жить отдельно, не в одном с ним доме; и все же, верно, не сердце, а гнев, часто принуждающий говорить то, что ничто в мире не заставит сделать, исторгал такие слова из его уст.

Как тут не поверить в то, что ревность Королевы подогревалась зловредными советчиками, и не только в этом. Тот же герцог Сюлли, мнением которого Королева в то время весьма дорожила, ведь он считался самым близким к монарху человеком, рассказывал мне, что однажды она послала за ним, чтобы сообщить ему о решении, которое заставил ее принять Кончини, – предупредить Короля о тех придворных, кто доносил ей о нем.

Кончини, присутствовавший при ее разговоре с Сюлли, утверждал, что таким способом Королева могла бы дать понять Королю, что ничего не утаивала от него.

Сначала герцог ответил ей, как обычно резко и не очень учтиво, что подобное поручение настолько отличается от тех, к которым он привык, что он ничем не может быть ей полезен, но стоило Кончини удалиться, как он изменил тон и сказал, что, будучи ее верным слугой, обязан предупредить ее: она приняла неудачное в данных обстоятельствах решение, способное возбудить у Короля самое большое и обоснованное подозрение, которое жена может вызвать у мужа его положения, тем более что любому здравомыслящему человеку было ясно, что никто не осмелился бы заговорить с Королем на такие темы, не будучи уверен, что тому это приятно: Король мог подумать, что причины, побудившие ее к этому открытию, объяснялись либо опасением, что эти сведения могли дойти до него иным путем, либо ее неприязнью к тем, кого она хотела обвинить, поступая так под влиянием людей, более приятных ей, либо людей, способных склонить ее к такому решению.

Эти доводы подействовали на нее, и она решила последовать советам герцога Сюлли, хотя в других случаях находила его малопригодным для роли советчика, к тому же она с юности так дорожила собственными желаниями, что ее тетка, великая герцогиня[40]40
  Кристина Лотарингская, жена Фердинанда I Медичи, племянница Екатерины Медичи.


[Закрыть], которой было поручено ее воспитание, частенько жаловалась на ее непреклонность в принятых решениях.

Расхождения были нередки между Их Величествами; но не успевали отгреметь грозы, как Король, пользуясь хорошей погодой, снова был так предупредителен с ней, что после его смерти я не раз слышал, как Королева расхваливала прожитое с ним время и его доброту по отношению к ней.

Он никогда не отказывал ей в обоснованных просьбах; если же отказывал, то объяснял, что та или иная ее просьба может привести к нежелательному для нее самой результату.

Однажды она попросила его пожаловать одному из ее слуг право на занятие некой должности, когда та окажется вакантной; Король отказал ей и объяснил почему: «Природный ход вещей приведет к тому, что Вы заступите на мое место, и тогда на собственном опыте узнаете, что тот, кто предоставляет право на занятие какой-либо должности, по мнению получающего это право, ничего не дает, ведь то, что не освободилось, отдать нельзя».

После взятия под стражу маршала Бирона[41]41
  Шарль де Гонто, герцог де Бирон, адмирал и маршал Франции. Был казнен 31 июля 1602 г. по обвинению в заговоре. Его отец, Арман де Гонто-Бирон, маршал Франции, был крестным отцом Ришельё.


[Закрыть], чьи заслуги и добродетели снискали ему всеобщее сочувствие, она завела о нем речь с Королем, не с какой-то конкретной целью, а, скорее, чтобы понять его отношение к этому событию, поскольку оно интересовало ее близкого друга – герцога де Сюлли.

Король ответил ей, что преступления Бирона были доказаны и имели слишком серьезные последствия для государства, чтобы он мог простить его. Вот если бы он знал, что не умрет раньше маршала, то охотно помиловал бы его, будучи уверенным, что гарантирован от его козней, но он слишком любит ее и своих детей, чтобы оставить им такую занозу, тем более что закон на его стороне.

Уж коли маршал осмелился организовать заговор против него, Короля, зная о его отваге и могуществе, то что говорить о его детях, против которых тот действовал бы еще смелее.

Кроме того, добавил Король, он сознает: прости он маршала, многие оценили бы его милосердие, но в народе распространился бы ложный слух о том, что неприязнь к маршалу оказалась сильнее преступлений того.

А между тем в государственных делах следует быть выше лживых сплетен, поскольку милосердие иной раз оборачивается жестокостью, кроме того, для него неприемлемо быть жестоким по отношению к невинному и он заслужил бы Божию кару, поступая так, ведь Господь не благословляет сильных мира сего, прибегающих к подобному насилию.

Королева, которая по любому поводу ссылалась на авторитет Короля, тотчас признала его правоту, в которой никому не позволено было усомниться, тем более принцессе ее кровей, которая не оставит безнаказанным преступление против Государства.

В другой раз, когда герцог де Сюлли дал ей знать, что могущественный и своенравный герцог Буйонский будет представлять опасность для ее детей, если ей придется остаться без Короля, она рассказала Его Величеству об этом как раз в тот момент, когда герцог впал в немилость и Его Величество срочно направлялся в Седан, чтобы подавить поднятый им мятеж.

С присущей ему находчивостью Король ответил ей, что и впрямь действия и настроения этого человека угрожают спокойствию Франции, и потому он без колебаний отправляется покарать его, тем более что герцог уверен, что он не осмелится на это. Его Величество был убежден, что ему удастся лишить герцога возможности вредить ему в дальнейшем.

С таким намерением Король отправился в путь, но на самом деле планы его были иные. Он сказал Королеве, что мог и не делать этого, ведь герцог Буйонский бессилен оказать ему сопротивление, кроме того, пощади он герцога, всякий понял бы, что он сделал это исключительно по своему милосердию.

Большая осторожность заставляет иногда заглядывать в будущее. Дабы предупредить зло, осторожность обрекает порой правителей на пассивность из страха поколебать милый их сердцу покой.

Вскоре после этого Королева принялась настойчиво выпрашивать у Короля должность для герцога де Сюлли, которому выпала честь пользоваться ее доверием; не желая идти у нее на поводу, Король ответил ей, что Сен-Мексан – захудалая крепость королевства, но, пока существует партия гугенотов, даже самые скромные крепости Франции важны; если же когда-нибудь гугеноты потерпят поражение, то даже самые лучшие крепости потеряют всякое значение.

Он не хотел дать герцогу это место, поскольку лишь распорядителю финансами не нужно было, пока он оставался на этой должности, предоставлять пенсию. Предложить же герцогу денежное место фактически означало бы заставить его принять его.

К тому же поместить его среди гугенотов означало помешать герцогу стать католиком, а это привело бы к тому, что он стал бы помогать гугенотам.