Текст книги "Пути и путы"

«Я силен молчать».

– Ну, или давай вместе попробуем. Давно нужно общее занятие. Надо как-то преодолевать кризис. Не может же он тянуться вечно. Совместное дело – самое оно.

– Ну, уж нет!!! – взвыл Антон. – Нам не нужно совместное дело. Это лично мне нужен стартап. Ты тут вообще ни при чем. Продолжай жить своей жизнью, она у тебя просто идеальна. Ни убавить ни прибавить.

– Стартап. Самому-то не смешно? Мистер исключительность. Считаешь себя необычным? Антон, да что с тобой? Полезешь в это, все деньги сольешь.

– Солью так солью. Мои деньги! Вот как, значит, ты в меня веришь. Спасибо. И, впрямь, лучше мне съехать. Хоть мешать никто не будет.

– Ах, понятно!!! Вот для чего все это. Стартап, бизнес-шмизнес. Только ищешь предлоги. Будь мужиком, скажи прямо, разлюбил. Может, уже присмотрел кого.

– Присмотрел, да, конечно! Любая лучше, чем ты. Не стает мне мозги полоскать.

– Полоскать что? Мозги? Какие мозги? У тебя есть мозги? Животное.

Антон вышел из-за стола. На этом бы все закончилось, если бы в след ему не прилетела чашка. Ошпарила спину. Больно или обидно? Больно от обиды.

Он схватил Анюту за шею и припечатал к стене. Она обмякла. Антон не останавливался, приподнял за горло и кинул на пол. Жена упала без чувств. Жалко не было. Он хотел, чтобы она исчезла. Будь под рукой нож, воспользовался бы немедленно. Но лезть в ящик столовых приборов как-то глупо.

Антон скрылся в комнате и через минуту вышел с наскоро набитым чемоданом. Анюта плакала на полу. Он скрипел зубами, чтобы, не дай бог, не заговорить с ней. Не жалеть любимую. К черту, все. Все проклято! Выскочил из квартиры на ходу, как из поезда.

Через полминуты приоткрыл дверь.

Ура, все это не по-настоящему. Он вернулся, мы помиримся. Слава богу, все по-прежнему.

На пол швырнули ключи. Хлопок двери и тишина.

Антон ушел.

***

А в это самое время Кристина звонила сестре.

– В пятницу планы есть?.. Отменяй. Едешь со мной на яхту к Бо… вичу. Вот так, он сам позвал. Короче, потом все расскажу.

В четверг вечером сестры встретились. Если бы Кристину звали Инь, Олечку стоило бы назвать Ян. Полная противоположность сестре. Полновата, но это ее не портит. Большая грудь, тонкая талия и щиколотки, роскошные бедра. Натурщица из Ренессанса. Волосы чуть высветлены, завиты. Глаза украшали фиалковые линзы. На руках ни морщинки, значит, моложе двадцати пяти. Двадцать два.

Сестры не были лучшими подружками. Давала о себе знать разница в возрасте. В пятнадцать лет Олечка окончательно взбунтовалась против нравоучений сестры. Пропасть разрослась всего за месяц. Кристина не понимала, как можно быть настолько безалаберной, так наплевательски относиться к собственной жизни. Олечка ни к чему не стремилась, ленилась, кое-как окончила институт. Перескакивала с родительской шеи на мужские и обратно. Ничем не интересовалась. Даже хобби не имела. Отношения с мужчинами были какие-то половинчатые. Неважно, с кем встречалась, будь то цыган, адвокат или клерк, мужчины относились к ней, как к явлению временному.

Оля знала, что порой была не единственной пассией у своих любовников, но относилась к этому спокойно. Нельзя сказать, что у нее было много партнеров. Нет, она была не распутна. Просто нетребовательна к себе, точнее к мужчинам. Например, с последним встречалась пять лет и рассталась всего месяц назад, когда тот сделал предложение другой.

Пару лет назад Оля надеялась, что сама услышит заветное «выходи за меня», но на четвертый год отношений в стиле «ни туда ни сюда» поняла, что изменений не предвидится, и расслабилась. Плыла по течению. Однако женитьба на другой – это удар ниже пояса.

После двух недель депрессии Оля решила просто забыть о подлеце, вычеркнула пять лет из памяти. Как и не было.

«Ну и черт с ним! – сказала она себе. – Я не жду от мужчин счастья, поэтому и горевать по ним тоже не буду».

Сестры встретились в кафе.

– Ну, давай, выкладывай, – набросилась Олечка, – куда едем, какая яхта, откуда знакома с Бо… вичем?

– Во-первых, привет.

– Привет-привет.

– Во-вторых, мы познакомились в группе, куда я хожу заниматься для личностного роста.

– А-а-а-а, это та секта, что ли, – Оля разочаровалась, – значит, он тоже додик.

– Сама ты додик. Он смесь Джеймса Бонда с Путиным.

– Бе-е-е-е-е!

– Только без Путина.

Девушки чокнулись. Олечка охала, ахала, потом залезла в Интернет и потерялась в ссылках между интервью и новостями. Вдруг вскинула голову и прищурилась.

– Ну-ка, а еще кто? Кто тебе понравился больше, Джеймс Путина? Что-то не верится, чтобы «мисс я все делаю правильно» выбрала кого-то хуже.

– Эх, если бы я мужчин тоже умом выбирала, давно на личном самолете летала. Ты ж меня знаешь, с мужиками у меня ум не работает.

– Это да, один Коля Желудев чего стоит. «Красивой жизни на всех не хватит, киса», – передразнила она парня и рассмеялась в голос. – Как вспомню, дрожь берет, даже мой цыган кажется по сравнению с ним перспективным молодым человеком. Где, интересно, твой Желудев теперь?

– Откуда я знаю, столько лет прошло.

– Да ладно, наверное, общаетесь.

– Нет.

– Не ври сестре. Переписываешься, наверное.

– Нет.

– Не ври мне, Кристи.

– Ну, ладно-ладно, реденько. Узнаю, жив или нет. Интересно же.

– Да-а-а-а… Ты точно тяжелый случай. А еще меня воспитывать пытаешься. Сколько ты с ним уже? Десять лет, тринадцать?

– Одиннадцать.

– Господи! И как он?

– Отстань, что, больше тем нет? Пристала к бедному Желудеву.

– Смотри-ка, «бедный Желудев». Любишь его, небось, мечтаешь о его сильных руках. – Оля дразнила Кристину, изображая объятия. – О да, мой Коля-Николай!

– Прекрати, че как маленькая. Все нормально с ним, работает, то охранником, то грузчиком. Сидел на героине, год с женщиной не был. Денег нет, живет на съемной хате с толпой узбеков.

– О, прекрасно! Рада, что хоть у кого-то все наладилось.

– Ну, он же говорил, что красивой жизни на всех не хватит. Не хватило.

– Да уж. Так что там со вторым? Кто он? Британский принц, Антонио Бандерас?

– Нет, обычный парень. Я даже не знаю, если честно, чем он занимается.

– А что понравилось в нем?

– Обычность и понравилась. Простота.

– А-а-а, Желудев два.

– Нет, нет. У этого иная простота. Не от того, что глупый, наоборот. Не знаю, поймешь или нет, но у меня ощущение, что все, о чем я думаю, он уже продумал и к какому-то выводу пришел. И к выводу правильному. Скажем так, ощущение такое, будто он на уровень меня выше. На одну жизнь старше. Это заводит.

– Ничего себе, и давно его знаешь?

– Нет, только вчера познакомились.

– Ого, начинается. Сама все напридумывала и поверила. Уже влюбилась?

– Ничего я не придумывала. Видела бы ты его. Сама бы влюбилась. Он как дикий зверь. Помнишь, мы волка в лесу видели?

– Как такое забыть!

– Помнишь, как он смотрел на нас. Мы тогда поняли, это не мы на него напоролись, а он к нам вышел. Поняли, следил за нами давно, но только сейчас позволил себя увидеть. Изначально знал, что будет делать, в отличие от нас. Мы замерли и перебирали в голове варианты, все мысли комом, а он просто смотрел и точно знал, что мы сделаем, а что нет. Он нашу кровь в жилах чувствовал, температуру кожи, дыхание, сердцебиение. Если бы мы захотели закричать, он бы узнал об этом раньше нас, если решились бежать, он бы знал, в какую сторону. Так и с Кириллом. Как только приближаешься к нему на метр-два, чуешь, что попадаешь в его логово. С этого момента он волк, а ты случайно сюда забрела. Он решит сделать тебя жертвой или дать тебе просто посмотреть на него. Тогда волк выбрал второе. Что сделает этот, не знаю.

– Вау, – Оля сама чуть не влюбилась.

Кристина допила шампанское, жестом показала официанту, чтобы наполнил фужеры, и продолжила:

– Самое страшное, я чувствую, как внутри меня, где-то очень глубоко, зародилось желание, чтобы на этот раз волк напал.

Олечка сдвинула ноги. Уж больно хорошее у нее воображение. Уж слишком смачно Кристина рисовала. А может быть, сестры хотели одного и того же. Неизвестно. Но бокалы осушили одновременно.

Когда возбуждение отхлынуло, Олечка выдавила:

– Интересная будет поездка.

– Да уж, обещает быть.

***

Кирилл по обыкновению записывал в ежедневник новые задания для интернет-рабынь.

Это требовало немалой фантазии. Нельзя ни повторяться, ни чересчур усердствовать. Рабыни не должны скучать, но и не должны получать задания, с которыми пока не готовы справляться. Каждое новое требует от девушки маленького преодоления себя. Всякий раз она должна чувствовать, что балансирует на грани собственных сил.

Если задание проще предыдущего, она решит, что переросла хозяина. Если переборщить, бедняжка подумает, что служение господину не для нее.

Кирилл исписал уже сорок страниц, с каждый разом становилось все сложнее.

«Да уж, нелегкая это работа, затаскивать женщин в болото», – повторял он и вновь брался за ручку.

«Купи две бутылки хорошего шампанского. Принеси на работу. Одну возьми с собой в туалет с самого утра. Закройся к кабинке. Открой бутылку без хлопка. Спусти юбку и трусики. Встань на четвереньки таким образом, чтобы голова была нижней точкой. Засунь горлышко в себя и чуть встряхни бутылку. Шампанское начнет заполнять тебя. Продолжай делать клизму до тех пор, поры пена не полезет назад.

Вытащи аккуратно бутылку, старайся ни капли не пролить. Подотрись и одевайся.

Внутри тебя должно быть ровно полбутылки. Остальное вылей в унитаз. Бутылку выкинь. Иди за стол, как ни в чем не бывало. Под конец рабочего дня придумай какой-нибудь повод, чтобы угостить коллег второй бутылкой шампанского.

Сама тоже выпей фужер и наслаждайся тем, как шампанское наполняет тебя с другой стороны. Шепотом скажи: «Спасибо, Хозяин». Приезжай домой и освободись от шампанского снизу».

Кирилл перечитал. А что, неплохо. Даже романтично. Довольный собой, он сел за компьютер, но тут раздался звонок. Антон.

– Кирюх, это будет нормально, если я тоже приду на катер?

– Ну, не знаю, вроде там двое надвое.

– Не понял.

– Я, Георгий, Кристина и ее сестра

– Ну и что, я же не на свидание иду и не в бордель. Мне плевать. Просто с Георгием дельце надо перетереть.

– О чем это?

– Потом скажу. Короче, я приеду. Вернее, давай вместе, а то я один не в тему буду.

– Хорошо. Заезжай тогда.

Катер искать не пришлось. На самом деле это оказалась исполинская яхта, торчащая как айсберг среди лодок.

– Всем привет, – крикнул Кирилл, осторожно ступая по доскам.

В ответ помахала Кристина, Георгий стоял спиной. Не повернулся.

– А где сестренка? – Кирилл успел лишь спросить об этом, как услышал чьи-то быстрые шаги позади себя.

Это была пышнотелая блондинка с кремом для загара в руках. Он остановился.

– Кирилл. А вы, должно быть, сестра Кристины.

– Да, младшая, – подчеркнула девушка и улыбнулась, – Оля.

Кирилл взглядом указал на плетущегося позади Антона.

– А это Антон. Золотая голова. Ну что, Оля, готова к регате?

– Всегда готова, – она засмеялась и повертела в руках крем.

– Это хорошо.

Все втроем поднялись на борт. Кирилл с Олей впереди.

– Друзья, – Кирилл продемонстрировал друга, – смотрите, кто все-таки пришел.

– Антон, замечательно! – воскликнул Георгий. – Будет о чем поболтать.

Кристина промолчала.

Георгий решил, что Кирилл с Олей пара. Неизвестно, как ему пришло подобное умозаключение, возможно, из-за того, что они поднялись на яхту вместе. Весь вечер он называл пока еще ни в чем не уличенных молодых людей общим «вы» и задавал одни вопросы на двоих. Он так и не принял мысль, что Олечка здесь только для него. Хотел видеть Кристину свободной. Убеждения важнее реальности, наверное, так его воспитывали.

Старания девушки сосватать сестру забавляли Кирилла.

В один момент Кристина, видать, отчаявшись, отвела ее в сторону и что-то внушала минут пять. Кирилл оценил спокойную настойчивость Георгия. Тот был похож на варана, который после укуса неделями преследует жертву в ожидании, пока та упадет от заражения крови. Варан уверен, что получит свое. Потому не торопится.

Кирилл подыгрывал. Нарочито не проявлял интереса к Кристине. Пропускал мимо ушей вопросы, не соприкасался взглядом, не поддерживал интересные ей темы. Наоборот, больше общался с Олечкой, отдав старшую сестру на съедение Георгию.

«Не рой другому богача, сама в него попадешь», – усмехался он.

Похоже, на яхте в Георгии был заинтересован только Антон. Надо отдать должное, они неплохо находили общий язык. Годы работы в инвестиционном фонде позволяли Антону общаться даже с воротилами бизнеса. Во время финансового кризиса у владельцев крупного капитала как никогда остро стоит вопрос верных инвестиций. Ошибки могли стоить слишком дорого.

Антон умело свел разговор к искусству.

– Если бы меня спросили, какие инвестиции не теряют своей привлекательности, несмотря на ту жуть, что творится вокруг, я бы ответил – инвестиции в искусство. Галереи, аукционы, вот куда надо сейчас вкладывать капитал.

Георгий сделал вид, что не услышал.

Антон не сдавался и зашел на второй круг.

– В этом году все банки покажут отрицательную прибыль. Многие будут закрываться, часть санироваться. Да, сейчас с трудом найдешь прибыльный бизнес. Разве что онлайн проекты. Различного рода аукционы.

Георгий и на этот раз не отреагировал. Предложил выпить за хороший вечер и улыбнулся Кристине. Что ж, хорошо. Антон начинал заводиться, но взял себя в руки и решил выжидать очередного удобного момента для разговора.

Гости пили вино, болтали, но абсолютно не касались школьной темы. На катере в солнечный день, мешая запах желания с брызгами волн, хотелось наслаждаться жизнью, не думая о ней. Все казалось таким простым и легким. Разговор о воле или самоконтроле походил бы на кирку и лоток в ювелирном магазине.

Олечка в черном закрытом купальнике сидела рядом с Кириллом. Он подливал вино в бокал и прощупывал почву. Девушка на ночь никому не нужна. Он искал себе рабыню на воспитание, а здесь нужно просчитывать на десять шагов вперед. Интересно, о чем она думает? Понимает ли, что, общаясь со мной, подставляет сестру? Знает ли, что я понравился Кристине, говорили ли они о своих ролях здесь?

Если говорили, почему она все делает не по плану? Нравлюсь ли я ей? Что-то незаметно. Почему она все переиграла? Может, экспромт ради интриги или месть сестре за какую-нибудь старую историю?

Кирилл верил, что за каждым поступком человека тянется целый клубок черт, убеждений, желаний. Стоит зацепиться, потянуть за ниточку, можно намотать целый характер. Он пытался «скатать» клубок Олечки, поймав за ниточку «не следую договоренности с сестрой». Но это не просто. Слишком мало он знает о сестренке. Правда, после того, как щечки Оленьки покрылись румянцем, Кирилл перешел в наступление.

– Чем тебе Георгий не приглянулся? – он не улыбался, не шутил, смотрел прямо в глаза. Как на допросе.

– Что? Кто? С чего ты взял?

– С того, что Кристина тебя взяла в качестве пары для него. Но, похоже, душевное состояние князя киевского тебя мало заботит.

Олечка замолчала, задумалась.

– Не стыдно? Старшей сестре приходится отдуваться за тебя.

– Не самый плохой вариант.

– Это точно. Но все равно так сестры не поступают.

Кирилл все еще прятал улыбку.

– Да? А мне кажется, все нормально.

– Для тебя точно.

Олечка сверкнула глазами, никак не ожидала, что ее будут отчитывать. Но Кирилл знал, вина – лучший помощник.

– А что, я обязана, что ли? Я – свободный человек. Надоело.

Оп-ля! А вот и ниточка! Протест! Попалась!

На это раз он не справился, и улыбка все-таки просочилась. Чтобы не выдать себя, он опустил голову. Они стояли у бортика, облокотившись на перила. Он лицом к воде, она спиной.

Яхту пришвартовали около безлюдного пляжа. Вода здесь была без ряби. Кирилл увидел свое отражение. Подмигнул. Протест. Как же здорово. Это так много. Когда-то он думал, как и все, что протест – это путь к свободе. Еще лет пять назад решил бы, что с сестренкой ничего не выйдет. Она устала от контроля. Ей нужна независимость. Полная чушь!

Теперь-то он знает, протест – это желание сменить хозяина. К черту свободу, кому она нужна. Новое рабство – вот это тема.

Олечка ищет хозяина. Бинго!

– Оля, ну как же так, – голос впитал в себя всю грусть мира, – это же твоя сестра, она тебя любит. Старается для тебя. А могла бы позвать любую подружку, но Георгий слишком хорош, и она позвала тебя. Она хочет как лучше, а ты говоришь «обязана». Так нельзя. Надо ценить заботу.

Кирилл обожал шаблоны. «Шаблон, – часто хвастал он, – самая эффективная штука, если используется в нужном месте в нужное время. Именно понимание того, что эта забитая, затасканная фраза появилась когда-то именно из таких ситуаций, и делает ее безмерно ценной. Уместный штамп – сильнейший аргумент».

Оля заколебалась, смягчаясь. Девичье личико изобразило сомнение. Глаза наполнились любовью. Кирилл набирал обороты.

– Жизнь будет меняться не раз, мужчины приходить и уходить, а родные и близкие останутся навсегда. Кто, если не мы, в ответе за их счастье? Забота о родных наша главная обязанность на земле. Кристина это понимает. А ты?

Олечка, повернулась, глаза загорелись. Слова ее задели.

Мягкость исчезла. Сестренка прищурила глаза, готовая действовать. То, что нужно! Кирилл замер, сейчас все и случится. Ну же, скажи это, детка.

– И что я должна делать, по-твоему? – с вызовом сильной женщины Олечка начала превращаться в рабыню.

Раньше Кирилл думал, что лучший рабовладелец – это любовь. Однако есть и другой, и рабов у него поболее. Внутреннее «Я».

Мы – рабы самих себя. Хозяин скрыт, мы его не видим, не чувствуем и не слышим, лишь беспрекословно выполняем его приказы.

«Если мне удастся выдать свой голос за ее собственный, я заполучу саму верную рабыню», – думал он.

– Откуда я знаю? Тебе виднее. Только ты знаешь, что делать. Наверное, подойти к ним и как-то исправлять ситуацию.

Олечка отвернулась. Подождала секунду и пошла, делать то, что, как ей казалось, придумала сама.

– Умница, – прошептал Кирилл вслед. Она, конечно, услышала.

Уже смеркалось.

Георгий болтал с Кристиной. Кирилл с Олей. Антон листал ленту в телефоне, но ничего не видел. Перед глазами Анюта. Сидит на полу и плачет. До сих пор. Что же он наделал. Все испортил за какие-то три дня. Ни работы, ни семьи. Так долго создавать, так быстро разрушить. Назад пути нет. Мосты сожжены. Чертовы шаблоны. Всегда их ненавидел, но сейчас лучше и не скажешь.

Антон заблокировал Анютин аккаунт, удалил номер из записной, будто добивал лежащую.

«Она не верила, что у меня получится. Я вернусь, Анюта, и ты поймешь, что была не права. Я вернусь сильным. Ты увидишь, что значит Антон настоящий».

– Георгий, можно вас на минуту, хотел обсудить одну интереснейшую тему.

– Да? – тот даже не посмотрел в его сторону, занятый бестолковым трепом с Олей и Кристиной.

Антон взял бизнесмена под локоть и отвел на пару шагов в сторону. Георгий по инерции смотрел на Кристину и повернулся к Антону только из-за боли в шее.

– Знаете ли, в чем дело. Последний месяц я планировал к запуску собственный проект.

– М-м-м.

– Это крупнейшая сеть галерей и постоянно действующий онлайн-аукцион.

Тот пристально взглянул на Антона.

– Интересно. Ну и?

Антон поймал его взгляд. Ах, ты ж хитрый черт, все понимаешь. Небось с самого начала догадался, почему я здесь. Хочешь, чтобы я унижался перед тобой, да? Хочешь, чтобы стал просящей стороной. Ну что ж, наслаждайся.

У Антона нет выбора, необходимо заручиться поддержкой Георгия, одному ему ничего не светит. Перед глазами опять возникла Анюта. Плачет на полу. Да что же это такое?! Антон собрался с духом.

– Я знаю, вы тоже планируете запуск подобного проекта. Удивительное совпадение. Я подумал, может нам объединить усилия, мои знания финансов и менеджерские навыки будут вам полезны. Я мог бы стать исполнительным директором.

Георгий поджал губу. Задумался или сделал вид. Вдруг заметил, что Кристина снова подошла к Кириллу. Что ей там, медом намазано? О чем так проникновенно говорит? Уже нетрезвая. Сам подливал вино, ничего не поделаешь. Теперь этот хмырь пришел на готовенькое. О чем она говорит? Со мной из нее и слова не вытянешь, а здесь, смотри-ка!

– Антон, очень интересно. Да, я запускаю сейчас такой проект. Возлагаю на него большие надежды, потому толковые люди мне нужны. С удовольствием буду обращаться к тебе за советами, но у нас уже есть CEO. Я вас сведу, может вы… – и замолк, увидев, как Кристина приблизилась к Кириллу на неприличное расстояние и что-то прошептала на ухо.

– …о чем-то договоритесь.

Смысла во фразе уже не было, только слова. Тень от мыльного пузыря.

Антон сказал «ОК». Прозвучало как «забей», что Георгий и сделал, отвернулся в сторону парочки. Антон остался за его спиной.

«Какая интересная поездка, – думал Кирилл. – Если взглянуть со стороны, вроде ничего не происходит. А если покопаться в мыслях и душах людей, настоящий экшн».

По его расчетам, спустя пять минут к нему подойдет Кристина. Она появилась через две. Говорила об отношениях, о том, как прекрасна любовь, что это самое светлое чувство, про то, как здорово ощущать бабочек в животе, как любовь делает людей лучше, окрыляет, облагораживает. Словом, несла пьяную женскую пургу. Кирилл слушал. Наконец, она подняла бокал, встала на цыпочки, чтобы приблизиться, и прошептала:

– За чувственность.

Когда их взгляды встретились, а ее губы коснулись бокала, Кирилл выстрелил контрольный:

– Чувства – мразь!

Залпом выпил, поставил бокал и подошел к Оле.

Кристина стояла как вкопанная. Даже не моргала. Через минуту пришла в себя, поставила нетронутый бокал и больше к вину не притрагивалась.

Остаток вечера Антон держался особняком.

«Ну, хорошо, Георгий, хорошо, – думал он. – Еще увидишь у меня. Посмотрим, что ты сделаешь? Думаешь, деньги есть, ума не надо? Я-то деньги найду, а вот ты такого менеджера, как я, вряд ли. Ниче-ниче, через годик встретимся. Да мне любой с удовольствием даст денег. Тот же Оса. Кстати, Оса, отличная идея.

Вот кто станет моим инвестором».

Прогулка закончилось после полуночи. Все разъехались по домам. Как ни трудился Георгий, Кристина оказалась в их числе.

В машине Кирилл отправил Оле смс: «Ты молодец)».

В ответ получил «поцелуйчик».

Антон приехал домой на взводе. Налил себе ром и начал рисовать план действий.

Деньги возьму у Осы. Сниму помещение в центре. Объект найду через Варданяна, у него все префекты в друзьях. За поиск художников будет отвечать Иринка, она всю жизнь в этом проработала. Сайт закажу Теме, он лучше всех сделает. Продвижение через пиар-агентство Нади, она информацию в тусовку донесет. Будет мне ивенты устраивать всякие, симпозиумы, чтобы народ заговорил.

Делов-то. Ох, Георгий, не того ты обидел.

Антон изрисовал всю доску и кружил по квартире взад-вперед. Хотелось что-то испортить. Сломать или даже подраться. Не сиделось на месте, сна ни в одном глазу. Он влез в «Фейсбук». Пролистал ленту. До чего девки любят фоткаться у зеркала, особенно в спортзале. Понадобавлял на свою голову всяких, теперь вся лента в леггинсах, топиках, обтягивающих маечках. Кто передом, кто задом, как на продажу.

У меня не было никого, кроме Анюты, шесть, семь, восемь лет, – считал он. А кто был до нее? Танька на даче. мы еще в институте тогда учились. Ох и горячо же было. Какая у нее классная кожа. Плотная, будто дыньки резиной обтянули. Помнится, было жарко, и она сильно потела. Спина влажная, как маслом натерли.

А кто еще?

Антон пытался вспомнить всех, кто был до Анюты. Насчитал пять девушек.

«Да ты просто секс-гигант, пять женщин и жена. Наверное, сейчас и не смогу ничего. Волноваться буду. Дожили. – Антон сел на кровать. – От одной мысли, что надо переспать с женщиной и она будет НЕ АНЮТОЙ, в туалет по большому хочу. Всякое желание пропадает».

Он вспомнил, как стеснялся флиртовать на работе, лишний раз не улыбался девушкам. Ему казалось, что Анюта все видит.

«Улыбка – тоже измена», – вспоминал он свои же слова.

Мысль о том, что больше не способен на мужские подвиги, давила все сильнее. Ощущение, словно за спиной стоит кто-то большой.

Обернулся – никого.

Это можно только проверить. Тварь ли я бесполая или женщин имею.

Антон зашел на сайт, где женщины сдавались в аренду, выбрал негритянку. Чтобы внизу было много. В кино он видел, там у них ого-го. Четыре тысячи в час. Дорого, но будем считать это лечением. Он отправил заявку. Через минуту перезвонили.

Оператор поинтересовался, сколько будет персон, в каких услугах нуждаются и куда отправлять натуру. Антон потел и отвечал.

«Никто ведь не узнает, никто ведь не узнает», – повторял он про себя.

Через полчаса перезвонили. На том конце некий африканский диалект вопрошал, как проехать.

Антон отвечал и по-русски, и по-английски, бесполезно.

Трубку передали хихикающему водителю такси.

Антон делал вид, что в машине сидит его сестренка. Объяснял дорогу вежливо и доходчиво.

Еще через час позвонили в домофон.

Антон вздрогнул. Он уже задремал. Может, не открывать, ну ее. Я уже сплю, ничего не хочу. Сделаю вид, что меня нет.

Через пять минут позвонили в дверь.

Твою ж мать!!! Как охрана пропустила негра! Меня неделю в книжонку свою по паспорту записывали.

Ну вот, теперь охрана в курсе, что ко мне по ночам черные проститутки захаживают.

Антон вскочил с кровати, побежал к двери, чтобы на площадке не шумели.

Зашли две чернокожие девушки. Страшненькие, но попастые. Что-то говорили на своем английском. Антон ни черта не понимал. Тянул четыре тысячи рублей. Косился на огромные задницы как на наказание.

Та, что страшнее, на пальцах объяснила, что за двоих будет шесть тысяч. Антон отказался от промоакции. С одной бы управиться.

Наконец, подружка покинула квартиру, и он остался один на один со своим страхом.

Проститутка жестом указала на ванну.

– Ес. Ес, плиз, – Антон приоткрыл дверь.

Как же от нее пахло! Он и не представлял, что у женщин может быть такой запах. Нет, не плохой, просто другой. Не как у Анюты, не как у пяти девушек до нее и не как у всех других женщин, с которыми он общался. Может, хоть душ поможет. Антон указал на полотенце, на гель и побежал в комнату напиваться. Пил ром из горла. Глотками без остановки. Пока кобылица мылась, влилось полбутылки. Антон сдержал рвотный рефлекс и свалился на диван.

Девушка вышла в одном белье. Белом. Отлично смотрится белое белье на негритянках. Ну и попа у нее, класс. Аж спереди видно. А если боком встанет, вообще кажется, что можно бутылку пива поставить, не упадет.

Антон встал, повернул девушку за плечи вокруг оси. Сбитая, ни грамма жира. Ростом Антону по нос. Самое оно. Он шлепнул ее по попе. Как баскетбольный мяч. Хороша, бестия.

Антон налил ром. Спросил, как она его пьет, та сказала, что с колой. Накапал колы. Выпила залпом. Антону нравятся такие, да.

– Стенд-ап. – кобылка встала

Антон наклонил ее к спинке дивана. Но та не поддалось.

Ишь ты, брыкается. За мои же деньги брыкается. Он с силой надавил на плечи. Но перестарался, девушка повалилась на пол.

– На четвереньках выглядишь лучше.

Антон встал сверху и сзади.

Прекрасный вид.

Антон приспустил штаны. Обеими руками ухватился за шею так, чтобы пальцы оказались на ямочке. Теперь, главное, кобылка, не дергайся.

Бесконечные 45 минут Антон измывался над платной девушкой. Бедняжка стерла колени – профессиональная травма. 45 минут без остановки Антон упивался забытым чувством обладания. Вся злость, вся обида накопленные за десяток сегодня мстили африканской студентке. Спустя почти час потный Антон поднялся, придерживаясь за стол. Девушка повалилась на бок на пол, где лежали носки.

Быстрее в душ, пока зараза сквозь презерватив не просочилась. В дверях ванной он услышал усталое «ю а крейзи»

– Ю ту, беби, ю ту.

Тебя похвалила черная проститутка, Антон. Ну, ты и факер.

Вода залилась в рот. Только так он заметил, что лыбится. Ха! Обезьянка встать не может. Да, жалко с Анютой такого не было. Тогда бы знала, кто ее папочка. Как же много я упустил. Ничего-ничего, теперь наверстаем.

На следующий день он позвонил Осе, в двух словах обрисовал суть своего проекта. Тот согласился обсудить подробности после занятий в школе, он как раз собирался навестить Леонида.

На занятие Антон пришел только ради этой встречи. Уроки ему казалось моральным онанизмом. Сила воли, изменения – пустые слова. Кто, как не он, знал об этом лучше остальных. Он делает все, о чем они там только говорили. Глупые упражнения по тренировке воли. Придумали, чтобы тянуть деньги с неудачников. Возьми и сделай.

Антон изменил свою жизнь без всякой школы. Да, это было нелегко, да, он долго боялся. Но смог же. Без всяких там самозамеров, отказов от автоматизмов и прочей лабуды.

Антон чувствовал себя студентом, гостившим в одиннадцатом классе. Все ему позволено. Время поиздеваться над серьезностью и потугами изменить жизнь с помощью методик и книжек.

Он пришел раньше. Никого, кроме Кристины, погрузившейся в телефон, не было.

А ничего так, сочная козочка, как я раньше не замечал?

– Кристина, ты современное искусство любишь?

– Ну да.

– Я тут галерею открываю. Будет крупнейшей в России, давай со мной.

Антон нес не пойми что.

– Как это с тобой? – она подняла глаза на Антона.

– Будешь главным менеджером. Видно, у тебя талант всем рулить. Мне такие люди нужны.

– Антон, – старалась смягчить девушка, – я дорогой сотрудник.

– Ты даже не представляешь, насколько. Я сегодня здесь последний день, – он протянул визитку. – Подумай, потом встретимся, обсудим. Уверен, тебе все понравится. Дай свой телефон, – Антон подмигнул.

Леонид начал занятие с проверки «маленьких нет». У Кристины их оказалось около тридцати.

Отказ от сладкого; промолчала пару раз, когда хотела что-то сказать; останавливалась, когда торопилась, и все в таком духе.

– Мало, мало, очень мало, – качал головой Леонид. – Ваших автоматизмов тысячи. Кристина, если хотите быть более эффективной, надо быть требовательной к себе. Вы сделали таблицу, как я просил? На одной стороне автоматизмы, на второй осознанные действия?

– Нет.

– Вы замеряли себя каждые пять минут?

– Нет.

– Почему? Сбились? Вы купили диктофон? Почему нет? Нет, друзья, так дело не пойдет, если хотите измениться, надо делать то, что я скажу.

Кирилл поднял голову. Что? Разве так подчиняют?

На лице Георгия расцвела снисходительная улыбка. Кристина насупилась. Настроение испортилось, желание что-либо делать улетучилось. Упражнение с маленькими «нет» провалилось.

– Леонид, прежде чем мы станем делать все, что вы прикажете, – Георгий улыбнулся, – предупреждаю, что пропущу пару занятий. Мы с друзьями уезжаем в Ливию. Отдыхать.

– Куда-куда? – раздалось хором.

– В Ливию, в Триполи.

– Там же, кажется, война, – заметил Антон.

– Да, антитеррористические операции.