Текст книги "Жизнь как наслаждение"

Выйдя из небольшого здания, имитирующего вокзал, я увидел стоящий неподалеку автобус. Была, не была, – подумал я и сел в него. Какая мне разница, куда мне ехать. Точно одно, на этой станции мне делать нечего.

В автобусе было всего несколько человек. Я сел у окна, скрестил руки чуть ниже груди и закрыл глаза. Во мне была некая горечь, которую мне никак не удавалось побороть. Я знал, что горечь эта будет со мной до конца моей жизни. Во всем, что я делал, в любой радости я ощущал ее присутствие во мне. Где они детские чистые радости, без примеси фрустрации, обиды. В жизни точно есть два начала, одно созидает, воздвигает, а другое разрушает, уничтожает. Именно абстракции этих явлений, находят свое отражение в той или иной форме, будь то Инь и Ян, Бог и Дьявол, свет и тьма. С одной стороны, ты родился, ты растешь, ты становишься сильнее, ты достигаешь определенных успехов, с другой стороны, другая сила разрушает тебя, заполняет фрустрациями, обламывает твои чувства, надежды, ставит в жизни различные непреодолимые препятствия. Так ты и живешь, на стыке двух противоположных сил, так тебя и качает то в одну, то в другую сторону. То успех, то неуспех. То беда, то радость. И так до тех пор, пока тебя окончательно не накроет черная волна. Ты пытаешься сотрудничать с созидающими силами. Ты цепляешься за жизнь, алчешь успеха, наслаждения, ты что-то создаешь, копишь, рожаешь детей, строишь дом, иногда даже пытаешься созидать нечто более возвышенное, – прорываешься в область искусства. Но во всем, абсолютно во всем черная энергия разрушения пытается проявиться и уничтожить все. Ты постоянно должен затрачивать энергию, чтобы даже просто сохранять все в неизменном состоянии. Опусти руки и время, главный компаньон сил разрушения, незаметно сделает свое дело.

Так, в полудреме я размышлял, пока водитель не занял свое место и не хлопнул дверью. Автобус тронулся с места и поехал. Я был в полусонно-полуразмышляющем состоянии. Мы ехали, автобус качало и я больше не думал ничего. Я смотрел на проплывающий мимо пейзаж и полностью погрузился в себя. Прошло больше получаса, а может даже час, внезапно раздался хлопок и автобус, резко затормозив, остановился. Водитель, чертыхаясь, вышел из автобуса и стал рассматривать переднее колесо. Затем забрался в кабину взял какой-то инструмент и опять вышел. Я рассматривал картину леса за окном. Несколько пассажиров прошли вперед к кабине водителя и стали расспрашивать, что случилось. Мне было все равно и вовсе не интересно.

Покопавшись в двигателе, водитель вновь влез в кабину и открыл двери.

– Буду ждать техпомощи, – сказал он пассажирам, позвонив кому-то за помощью.

Автобус стоял, часть пассажиров вышла, кто курил, кто разгуливал в ближайшем лесу, кто-то разлегся прямо на траве. Мне выходить не хотелось. Я сидел, скорее, почти лежал и разглядывал в окно пассажиров. Так прошло минут двадцать. Но устав от сидения, я тоже решил выйти и пройтись, чтобы размять затекшие ноги. Стоять со всеми мне не хотелось и я углубился в лес. «Как красиво и спокойно здесь» – думал я. Так я разгуливал в округе и постепенно углублялся в лес. Мне всегда нравилась дикая, некультивированная природа. Я наслаждался пением птиц, и мне хотелось уйти подальше от трассы, чтобы не слышать звуков машин. Я посмотрел на часы, прошло примерно полчаса с момента поломки автобуса. Пока приедут, починят, уйдет еще не менее получаса. Я сел на ствол упавшего дерева. Мне лучше быть вдали от всяких разговоров. Глупо, но я даже не знал, где нахожусь. Посидев минут пять я встал, отряхнулся и вновь углубился в лес.

Да, мне определенно нравилось здесь. Вот взять бы и переехать сюда. Как здесь красиво, какой воздух, какой лес! Полюбовавшись вдоволь, я решил, что самое время направиться к автобусу. Я вышел на дорогу чуть выше того места, где стоял автобус и направился к автобусу. Рядом с ним стояла машина техпомощи, мастер с водителем копались в открытом капоте. Пассажиры разбрелись кто куда. Я постоял неподалеку, понаблюдал. Подходить и с кем-либо общаться мне не хотелось. Настроение было не то. Какая-то тоска охватила меня от этой картины. Возращение к автобусу напомнило мне все мои неразрешенные проблемы. Никуда мне от них не деться! А как здорово мне было в лесу. Я опять углубился в лес. Здесь мне явно намного спокойнее, здесь я отвлекаюсь от текущих проблем. Я сел на сваленное дерево и старался ничего не думать. Щебетанье птиц успокаивало. Надо иногда выезжать на природу, – думал я.

Тут раздались призывные гудки автобуса. По всей видимости, автобус уже починили и водитель звал пассажиров. Я встал и направился к автобусу. Большинство пассажиров уже заняли свои места, несколько человек только подходило к автобусу. Я тоже поднялся в автобус и занял свое место. Опять двадцать пять, – подумал я. Такая вдруг злоба меня взяла. Вот я опять в чужой пьесе исполняю чужую роль. Что-то восстало во мне. Автобус тронулся. Даже временная остановка ничего не меняет, ты все равно едешь по начертанному кем-то пути. Это символично. И символично также то, что я опять-таки не переломил ход спектакля, не смог быть самостоятельным, не смог сам принимать решение. Не важно, в какой момент, важно ломать стандартный ход спектакля и стать, в конце концов, личностью. Я вскочил с места и быстрым шагом направился к водителю.

– Остановите, пожалуйста, мне надо выйти! – громко, почти что истерично сказал я. Водитель удивленно посмотрел на меня и продолжал ехать.

– Остановите, мне срочно нужно выйти.

Черт знает, что подумал водитель, что подумали пассажиры, но это было вовсе не важно. В любом случае, слом сценария спектакля жизни всегда происходит грубо, болезненно, глупо и как-то еще.

– Что-то оставил там?

– Да-да, остановите!

Водитель остановил.

– Ну, давай быстрей возвращайся!

– Нет, я остаюсь здесь.

Водитель пожал плечами. Я расплатился и вышел. Автобус покатил дальше. А я сразу же свернул от дороги в направлении леса и углубился в него. Я шел и шел, ничего не думая, шел, словно убегал от действительности. Вот бы потеряться, затеряться, пропасть. И не будет проблем, не будет ничего.

Целый час я ходил по лесу. Мне захотелось есть. Я вспомнил привокзальное кафе. Тоже мне чистюля, – со злостью на себя подумал я, – нашел время привередничать.

Через какое-то время я вышел на большую поляну. Я лег на солнце, раскинул руки в стороны и зажмурил глаза. Боже, как мне хорошо вдали от всех. Какое наслаждение, когда тебя ежеминутно не дергают. В такие минуты я готов был поверить в то, что я люблю жизнь.

Немного отдохнув, я продолжил гулять по поляне. Ее пересекала небольшая речка с каменистыми берегами. Я прошелся по поляне вдоль речки. На другую сторону перейти, не замочив ноги, было невозможно. Направившись в сторону, перпендикулярно речке я обнаружил достаточно большой овраг. Часть его была скалиста. Под нависающей скалой было небольшое углубление, нечто в виде грота. Я зашел внутрь. Ничего особого, жаль, что не пещера, – отметил я про себя. Пройдя по оврагу, я вышел на другую поляну, которая была чуть меньше первой. Как мне здесь нравилось. Кругом был таинственный лес. Я видел и ели, и тополя, и дубы. Вот бы жить в таком месте. Всегда будешь чувствовать себя в сказке.

Тут меня пронзило, словно молнией. Жить здесь! Я же ищу, куда мне сбежать от цивилизации, чем это не выход. Я опять стал ходить по поляне и смотреть на все уже с другой точки зрения. Я стал представлять себя живущим здесь. Как это будет здорово! Вот здесь я построю себе дом, вон там я буду гулять, здесь я буду лежать и отдыхать. Я так воодушевился от этой мысли, что забыл о всякой усталости и чувстве голода. Вот куда мне надо переехать, а не в какую-то там Австралию. Что мне Австралия? Мне очень нравилось, что пейзаж был неоднообразный. Была и речка, и овраг, и поляна, и кустарник, и смешанный лес. Была даже скалистая территория. Я ходил и по-хозяйски размышлял, как мне следует устроиться здесь. Но чем я смогу питаться здесь, как я смогу построить здесь дом. Вопросов возникало множество и все они были для меня практически неразрешимые.

Насытив взгляд окружающей красотой и, полностью удовлетворившись своими фантазиями, я решил направиться к дороге. Голод все сильнее трепал мои внутренности. На всякий случай я решил запомнить дорогу сюда, чтобы суметь вернуться. Но чем мог я делал заметки, чтобы вновь суметь найти дорогу. К тому же, прежде всего мне надо было найти путь назад к автомобильной дороге. Я помнил как светило солнце, когда я только вышел из автобуса и сидел на камне спиной к дороге. Тогда было утро. Поразмыслив с какой стороны восходит солнце и, следовательно, как я сидел, если оно мне светило слева я наметил путь и направился назад.

Я шел и размышлял. Реально ли это переехать сюда. При всем моем желании я не мог себе этого представить. Как, каким образом это можно осуществить. Внезапно еще одна мысль пришла мне в голову, и я встал как вкопанный. Не могу же я приехать сюда и просто жить. Ведь в любой момент может приехать какой-нибудь государственный чиновник и попросить меня убраться отсюда. Мысль ужасно омрачила меня. Неужели моя безвыходность не закончится. Я, казалось, уже видел какой-то призрачный свет в конце тоннеля и вот тебе. Настроение испортилось окончательно и я пошел дальше. Примерно через полтора часа я услышал звуки машин. Я пошел на звук и скоро вышел на дорогу. Я стал голосовать проезжающим машинам. Минут через десять остановилась огромная фура и взяла меня. Водителю я сказал, что еду до села, ибо не знал никаких названий. Водитель стал болтать о том о сем, но мне не говорилось. Я мрачно глядел на дорогу. Готовая уже исполниться мечта вновь разбивалась о жесткие скалы действительности. Нет, придется влачить свое существование, нести свой крест до конца. Другого мне, видимо, не дано.

Доехав до села, я вышел из машины и злобно стал идти по селу. Все мне было ненавистно. Нет счастья в этом мире, – думал я. И добавлял, – впрочем, нет его и в другом. Я шел, глядя в землю и не замечая никого. Никого видеть мне не хотелось. Достаточно углубившись в село, я заметил дом, явно представляющий из себя государственно-чиновническое учреждение. Как они всегда выделяются, – отметил я про себя. Проходя мимо, я поднял взгляд, чтобы убедиться в правильности своей догадки. Ну конечно же я был прав, – Администрация села. Я прошел дальше и тут меня словно черт дернул, – вернись и спроси, кому принадлежит этот лес. Я вернулся к входу и немного замедлил. С детства ненавидел общаться с любого рода чиновниками. Что-то унизительно-просящее было в общении людей с ними, и что-то надменно-высокое было в их общении с простыми смертными, словно общаясь, они делали вам одолжение и снисходили со своей высоты. Пересилив свою нерешимость я зашел, зашел напористо, по-московски, готовый дать отпор любому хамству. К моему удивлению не было никаких секретарш, с собачей преданностью, грудью защищавших своих кровных начальников. Я прошел прямо в кабинет начальника. За столом сидел краснощекий, добродушный мужчина средних лет и прямо таки источал добро своей широкой улыбкой. Я буквально опешил.

– Простите, гм ….., – я не знал, как обратиться.

Но он пришел мне на помощь.

– Сергей Николаевич, – представился он, – садитесь. Чем могу быть полезен?

От этого у меня абсолютно отнялся дар речи. Я сел и смотрел на него и глупо улыбался. Бывает же так, что все плохо, на душе мрак. Но тут встретишь открытого, душевного человека и все в тебе в один момент перевернется. Так было и сейчас. Мне стало хорошо и светло. Как здорово, что есть в этом мире такие люди. Сергей Николаевич смотрел на меня и не было в его взгляде ни немого вопроса – «Чё явился то?», ни желания растоптать и послать подальше, непонятно почему, как это делают в Москве. Не было даже любопытства. Немного придя в себя, я сказал:

– Мне очень понравилось Ваше село. – и оно мне сейчас действительно нравилось, хотя до этого оно мне было ненавистно, как черт знает что.

– Да, у нас очень приятно. Вы проездом?

И тут меня словно прорвало:

– Вы знаете, меня интересует покупка земли, но я не имею никакого представления, как к этому подступиться. Я не знаю, чья это земля, возможно ли будет купить ее, к кому обращаться. Я не имею никакого представления, сколько она может стоить, и осилю ли я эту покупку.

Я говорил несвязанно и сбивчиво. Но председатель слушал меня внимательно и весь его вид говорил о том, что он искренне желает помочь мне.

– О какой земле идет речь? – спросил он.

– Я не знаю, как Вам описать. Это примерно на расстоянии часа езды отсюда по той дороге, – и я взмахом руки показал примерное направление, по которому я ехал. – А затем от дороги направо и еще примерно час ходьбы в лесу.

– Вы сами откуда? – спросил он.

– Из Москвы. Но я хочу переехать сюда, к вам.

– Я учился в Москве, в строительном институте. Мои студенческие годы – это Москва. Вы хотите здесь нечто типа дачи построить? Хотя, это без разницы. Отсюда до 101-го километра вдоль дороги вся земля находится в нашем ведомстве. Вам следует заключить договор с нашей администрацией о покупке земли, оплатить ее стоимость и земля ваша.

Как житель мегаполиса, предвидя во всем этом некий достаточно известный подвох, я тут же спросил, а сколько это будет стоить.

– Сотка примерно, – и он назвал стоимость, – есть также небольшой поправочный коэффициент в зависимости дальности от села и расстояния от дороги. Ну, плюс минус 10 процентов.

Я не верил своим ушам. После московских цен, эти цены действительно звучали смешно.

– А если я захочу не сотку или две, а конкретный участок нестандартных размеров?

– Да нет проблем, у нас сейчас больше уезжают, села вымирают, так что мы всегда рады приезжающим.

– А когда можно будет все измерить, рассчитать окончательную стоимость, и, наконец, понять реально ли это, – не унимался я. Да мне хотелось непременно удостовериться в реальности происходящего. Было чувство, что я сейчас встрепенусь и иллюзия спадет с моих глаз.

– Да хоть сегодня, можете с моим водителем поехать осмотреть, примерно измерить. Мы проведем предварительный расчет, затем округлим сумму в большую сторону, а в дальнейшем мы выделим вам необходимый метраж уже исходя из этой суммы. В этом тоже нет проблем.

Я согласился. Пусть все решиться сейчас. Вечно у меня все откладывается в долгий ящик. Сергей Николаевич позвонил, поговорил, сказал, что товарищу из Москвы срочно надо показать участок в лесу, и вновь улыбнувшись мне, стал расспрашивать о Москве.

Да, есть люди, с которыми все легко и просто. И в то же самое время есть люди, которые из всего делают проблему, у которых, если попросишь что-то, от чего они сами до этого не знали, как освободиться, или что-то, что им даже выгодно сделать, они непременно сделают вид, что это очень сложно, но они попробуют. Одним словом, вас постараются унизить и поставить в неловкое положение просящего, а себя, в своих глазах, попытаются возвеличить.

Но есть к счастью люди, которые с ходу становятся на вашу точку зрения и смотрят на вещи с вашей стороны, а со своей стороны стремятся решить в меру своих сил вашу проблему. Таков был Сергей Николаевич. После общения с ним у меня поднялось настроение, я ощутил прилив сил. Как здорово! Я всегда поражался, – жизнь человеческая всего ничего, да и то окружена всякими трудностями и трагедиями и, вместо того чтобы помогать друг другу нести эту и без того нелегкую ношу, люди стараются устраивать друг другу всякие пакости. Стараются использовать других во всех отношениях, даже для своей внутренней, подсознательной мести.

Минут через десять подъехала машина. В кабинет к председателю зашли двое мужчин и представились, Володя и Александр. Сергей Николаевич описал им куда ехать и что делать далее. Мы вышли и сев машину поехали. Водитель, он же Володя, спросил, не запомнил ли я примерно, где выходил из автобуса. Я, естественно, этого не помнил. Я внимательно смотрел на дорогу и пытался уловить знакомые черты в пейзаже местности. Чем дальше мы ехали, тем напряженнее я всматривался в местность. Тут я увидел высокий клен, выделяющийся среди окружающих деревьев. Его я заметил тогда при выходе из леса. Мы остановились и я показал направление, в котором, как я предполагал находится участок. Мы вышли из машины и пошли в этом направлении. Через полтора часа ходьбы по лесу мы вышли к примеченному мной участку.

Я вновь внимательно стал осматривать участок. Территория участка снова покорила меня своей красотой и выделяющей его среди остального окружающего леса необычностью. Здесь действительно было райски прекрасно. Я словно был в каком-то ином мире. Пейзаж был очень красивый, кругом был лес, в основном смешанный – березы, ели, клены, сосны, тополя и кустарники. Работники сидели на большущем камне достаточно неправильной и живописной формы и разговаривали между собой. Их, казалось, ничего не интересовало.

Мне особо нравилось, что поверхность участка была неровной, с протекающей по ней речкой и каменистой лощиной. Аромат леса и особенно растущего неподалеку от лощины жасмина придавал всему еще более притягательную силу. Все утопало в зелени.

Тут я неожиданно подумал, а как по поводу воды? Какую воду я буду пить? Пресная ли вода в ручейке? А если даже пресная, ведь точно он зимой замерзает. Я подошел к работникам и задал им этот вопрос. Также меня интересовал вопрос подведения электричества. Откуда? Как?

Их ответы меня еще больше озадачили. Оказывается ближайшее место, откуда может быть подведено электричество к участку находится на дороге, по которой мы ехали, то есть в 5 километрах отсюда. А воду подвести неоткуда. Я был поражен. Значит, моя идея погибнет, еще не реализовавшись. Без воды, без электричества я не смогу жить. Работники советовали мне разные возможные варианты решения этих проблем. Можешь поставить движок, работающий на керосине, можешь установить солнечную батарею или самостоятельно подвести электричество. А по поводу воды они сказали, что единственная возможность, это выкопать колодец, можно даже артезианский. Они сказали, что вода здесь залегает неглубоко и это будет очень дешево стоить.

Я не знал, как мне быть. Искать участок в другом месте? Опять удариться в поиски мне не хотелось. У меня уже не было сил. К тому же место мне очень нравилось. Я стал интересоваться, в чем будет отличие обычного колодца и артезианского. Они мне подробно описали и сказали, что в этом вопросе могут помочь. Проведение электричества меня беспокоило меньше. Действительно, в конце концов, я могу установить солнечную батарею для самых необходимых нужд. В общем, меня убедили, что правильнее будет копать артезианский колодец. Они сказали, что требуется разрешение, но они с этим мне помогут. Но когда они назвали стоимость работ, я просто ахнул.

– Не удивляйся, – сказал Володя, – это недорого для артезианского колодца.

– Подумаю, – сказал я им. И решил, что мне, прежде всего надо лучше ознакомиться с этой проблемой и возможностями ее решения.

– А как же мне оградить свою территорию? – спросил я уже полностью озадаченный.

– Можешь соорудить деревянный забор, вон леса вокруг сколько, – сказал Александр.

– Зачем деревянный? – удивился Володя, – купи сетку и установи ее. Строго, надежно и со вкусом!

– А еще можешь сплести из веток. У нас в селе многие так делают. Вбиваешь в землю колья и между ними зигзагом вплетаешь ветки очищенные от листьев. Тоже вариант.

Благо они не расспрашивали меня, зачем мне переезжать сюда.

Так в разговорах и расспросах мы вышли на дорогу, заняли места в машине и поехали обратно. Всю дорогу я думал, – что же дальше? Как осуществить эту мою идею фикс? Мне не говорилось. Непонятное настроение охватило меня. Если до этого я не знал, как мне быть и что делать, то теперь это чувство просто усилилось. Легкие проблески света указывающего мне, что я нашел путь, гасли мгновенно, и я вновь стоял в полнейшей жизненной темноте. Что мне делать? Как мне жить дальше? – вопрос вновь встал передо мной во весь рост. Я не имел абсолютно никакого представления.

– Тебе куда? Хочешь зайти к Сергею Николаевичу? – спросил Володя.

– Да в общем то нет. Мне на станцию. Поеду в Москву.

– Давай довезем человека до станции, Саш, – сказал Володя Александру, и, не дожидаясь ответа, повернул машину в направлении железнодорожной станции.

– Ну, счастливо, браток, – сказал Володя.

– Всего! – попрощался Александр.

– Передайте мои благодарности Сергею Николаевичу! Счастливо, – распрощался я с ними и направился к кассам. На душе было вновь тяжело. Я вспомнил, что даже не взял номера телефона Сергея Николаевича. Но мне было все равно. Я был уверен, что он мне и не понадобиться. Вся эта затея с покупкой и переездом все равно не реальна.

Купив билет, я занял место в своем купе. Там были две мерзкие бабки. Они с подозрением и неприязнью оглядели меня с головы до ног. Я улыбнулся им, и они с еще большим недоверием отнеслись к моей улыбке. Бог с вами, – подумал я, опуская верхнюю полку. Ну вот, никогда не будет так, чтобы были две шикарные, веселые девушки, – с обидой подумал я, и, чтобы не общаться с ними, сразу завалился спать.

В полусне я все думал, что же меня так удручило. Вроде все получалось как нужно. Может общая сумма меня удручила, или необходимость столько напрягаться? А может столкновение с действительностью поразило меня. Мечты и представления это одно, реальность совершенно другое.

Так размышляя, под стук колес, мерное покачивание вагона и угрожающий храп бабок я провел всю ночь.

Утром, выходя из поезда в Москве, я был несказанно рад. Москва! Родной воздух. Как мне хорошо здесь, – думал я, – И что тебе приспичило искать в неизвестной дали?

Я с удовольствием шел по улицам Москвы, я был рад утренней суете и деловитости Москвы, многочисленным людям, обычно раздражавшим меня, я с радостью вошел в свою квартиру. Я сразу же лег спать, после ночи в купе с бабками, мне этого хотелось больше всего. Я нежился в своей постели.

Однако, моя эйфория длилась недолго. Постепенно с каждым днем я вновь осознавал, что все проблемы остаются. Что меня втягивает та же трясина. Я боялся! Конечно же, я боялся своего решения. Как будет? Этот отрыв от всего, это полное одиночество и отчуждение от мира. Не буду ли я страдать от скуки, от полного отсутствия общения? Что будет со мной, если я заболею, и буду нуждаться в уходе. Ведь рядом не будет кого-либо, чтоб подать даже стакан воды! И что будет со мной, когда я постарею. Как я смогу жить один, добывать себе пропитание? А вдруг вся моя сегодняшняя решимость мгновенно улетучится и я просто убегу со своего участка? Множество подобных страхов поедало меня.

Но все зашло слишком далеко. Теперь я стал думать об освобождении от своего имущества, которое мне больше не понадобиться. И прежде всего от своей квартиры. Оставлять квартиру я не хотел. Тогда в моем сознании мой отъезд был бы похож на долговременный отпуск. Но, полностью обрубать пути отступления я тоже не решался. Для большей надежности я стал рассматривать вариант после продажи своей квартиры приобретения однокомнатной квартиры и сдачи ее в наем. Так моя квартира стала бы источником постоянного дохода. Конечно, я мог бы положить деньги в банк и жить на проценты. Но печальный опыт 90-х годов доказал, что банк может прогореть, обанкротиться, закрыться, а недвижимость в любом случае сохранит свою ценность. И плюс ко всему квартира будет приносить больше прибыли, чем проценты в банке.

Необходимо будет только сдать квартиру надежным людям, которые будут класть деньги за аренду в банк на мой расчетный счет. Кстати, также надо будет выбрать такой банк, в котором своим счетом я мог бы полностью управлять через интернет.

Оба варианта мне не нравились, но надо было на что-то решиться. Я все-таки остановился на сжигании всех мостов, т.е. продаже квартиры без приобретения новой. В то же время решив, для большей надежности разделить сумму на три части и положить ее в разные банки и при этом еще в различной валюте.

Как-то, когда еще только начали появляться сайты, мне пришло в голову заказать сайт, на котором любой желающий писатель или поэт мог бы размещать свои произведения. Постепенно сайт становился достаточно популярным. Однажды мне по электронной почте поступило предложение разместить на моем сайте как партнерскую программу on-line магазин. Обещали, что в скором времени сайт будет давать достаточно большую прибыль. Поскольку риска никакого не было, да и отказаться можно было в любой момент, то я согласился. Через некоторое время мой сайт действительно стал приносить мне прибыль. Правда, не столь большую, как обещали организаторы магазина, но зато достаточно стабильную. Для проживания в Москве этих денег явно не хватало бы, но они для меня были хоть какой-то подмогой, особенно, в трудные моменты, когда я тонул в долговой яме.

Прошел месяц. Я обратился, с целью разведки в риэлтерскую контору, по поводу своей квартиры. Мне хотелось знать, за сколько я смогу ее продать и насколько ее продажа реальна. Через час после обращения ко мне пришел агент недвижимости, внимательно осмотрев квартиру, озвучил стоимость квадратного метра. Общая стоимость получалась даже много больше, чем я ожидал. Агент сказал, что у них есть конкретные клиенты и если я не передумаю, то в течение ближайших нескольких дней они могут все устроить. Я не любил, когда меня торопили и наседали. Я сразу уходил в глубокую защиту. Я сказал:

– Хорошо, я подумаю и позвоню.

Реальность продажи вновь сильно встряхнула меня. Не совершаю ли я роковой ошибки? Почему, ну почему мне больше всех нужно? Почему я не могу жить как все?

Целую неделю я размышлял. Я колебался и сам же страдал от своей нерешительности. Неужели я только сейчас должен выяснить, как мне жить? Вроде вся моя жизнь привела меня к этому решению. Это не был порыв момента.

Через неделю я, решив, будь что будет, вновь позвонил в агентство. Ровно через пять дней квартира уже была не моей, а деньги за нее лежали в банке. Мне дали две недели, чтобы освободить квартиру. Я снял однокомнатную в соседнем районе и с помощью фирмы грузоперевозок и с помощью их рабочих переехал на свое новое место жительства. Никто из моих близких и друзей всего этого не знал. Я очень боялся, что посыпятся советы, отговорки, а мне и без этого было тошно.

Теперь я уже мог смело покупать участок. Что ж, я купил билет и поехал в Т-ую и оттуда в село Н-ое к Сергею Николаевичу. Мы без проблем, достаточно быстро заключили договор о покупке земли. Он мне дал счет-фактуру, по которой я должен был перечислить указанную сумму. После оплаты я должен был получить Свидетельство собственности на землю.

Таким образом, это был участок в средней полосе России. Ближайшим пунктом было село Н-ское в пятидесяти километрах от моего участка. А дальше, в двадцати километрах от села город с 160 тысячным населением. По понятным причинам я не буду оглашать их названия.

Через пару дней я перечислил половину суммы на счет Администрации села. Приехав в село Н-ое я зашел к Николаю Сергеевичу, он вручил мне право собственности на участок и взял с меня расписку о том, что я обязуюсь внести оставшуюся сумму в течение месяца. Затем он поручил своим работникам вновь со мною поехать на участок, чтобы отмерить и отметить мою территорию. После того, как мы, наконец, доехали до участка, работники стали измерять, к моему удивлению, шагами, причитающиеся мне метры, корректируя их расположение вместе с моими пожеланиями. Колышками, вбитыми в землю, они огородили мою собственность и предупредили, чтобы я самовольно не увеличивал ее пределы.

– Что, здесь и будешь жить? – спросил один из них.

И на мой положительный ответ они незаметно для меня, как казалось им, переглянулись и пожали плечами. Затем, спросив, еду ли я вместе с ними и, получив отрицательный ответ, они взяли припасенную для них литровую бутылку водки, пожелали удачи, как-то странно усмехнулись и умчались на своем кроссовере.

Я остался один со своим огромным участком приобретенной земли. Игра переставала быть игрой. Я остался один на один с реальностью. Вот он мой участок земли, куда я собираюсь бежать из комфортного мира. Сомнения просто грызли меня, что я буду делать здесь? Справлюсь ли? Не умру ли от одиночества? От голода? Не превращусь ли в дикаря с всколоченной бородой и в лохмотьях. Очень плохое ощущение во мне оставила усмешка работников. Словно они знали нечто, чего не знал я. Или усмехались над моей глупостью. Я понимал, что преодолеть эту усмешку мне будет нелегко. Она еще долго будет теребить мои сомнения. Подозрительно низкая цена участка и последняя усмешка были очень тяжелым грузом.

Я сел на траву и вновь прежние мысли стали нещадно терзать меня. Что я такое? Мне что, больше всех нужно, что ли? Почему все живут по-человечески, чуть лучше, чуть хуже, но живут, а ты решил разорвать все, абсолютно все, и начать совершенно новую, непонятную даже для самого себя, одинокую жизнь. Что меня заставляет разорвать все и броситься в неизвестность? Прав ли я? Не проявляется ли в этом моя неуемная гордыня?

Солнце ярко светило на небе и наполняло меня еще большим одиночеством. Если я еще только в начале пути уже сдрейфил и готов повернуть назад, если я робею перед неизвестностью и страхом одиночества, то смогу ли совершить все что мне еще предстояло сделать?

Но, с другой стороны, что я теряю, в конце концов? Не жизнь ли в этом сообществе людей довела меня до самой мысли о бегстве из этого самого сообщества и от всех?! Я направился обратно, вышел на дорогу, стал голосовать, минут через десять поймал, наконец, попутную машину и с тяжким чувством поехал обратно. Оказалось водитель едет в Москву. За небольшую плату он согласился подвезти меня до самой Москвы. Я смотрел в окно. Мысли путались в мозгу. Я лихорадочно думал. По дороге стали попадаться населенные пункты. Какое-то чувство довольства в самих себе витало над ними. Какая-то гармония была в них. Но у меня было чувство, что в этой их гармонии мне места нет. Это их жизнь.

Чем дальше мы ехали, тем более оживленной становилась дорога. И вместе с возвращением в людское общество ко мне возвращалось прежнее желание бежать от него. Господи, чего я струсил? Ну не получится, передумаю, – так вернусь обратно. В конце концов, все, что здесь есть, я уже видел и я сыт всем этим до предела. Уверенность постепенно возвращалась ко мне.

Но все же, на следующий день я заехал в оружейный магазин и купил себе пневматическое оружие. Я долго разбирался в их типах, советовался с продавцами и в результате выбрал пистолет и ружье. Пистолет я купил газобаллонный Anics A-112 с пулями калибра 4,5 мм. и с магазином, рассчитанным на 15 пуль. Мне особенно понравилась ее удобная рукоять, позволяющая эффектно целиться. Одного газового баллона должно было хватить на 50 выстрелов. А винтовку мне посоветовали купить южнокорейскую Sam Yang Big Bore 909s с калибром 11,5 мм. Сказали, что с этой винтовкой я могу охотиться даже на оленя. В дальнейшем для пистолета я приобрел оптом сто коробок пуль – GAMO Pro-Magnum. В каждой коробке было 250 пуль. Итого я мог сделать 25 тысяч выстрелов! И на том же оптовом складе я купил 500 газовых баллончиков для моего пистолета. Срок хранения их к счастью не был ограничен. Для ружья я купил 5000 пуль, причем, поскольку я не знал какие предпочесть, то часть купил алюминиевые, часть стальные и немного свинцовых.