Текст книги "Идеальная"

– Так ты меня почти не знаешь, у тебя что, нету друзей, с кем это можно провернуть?

– Нет, друзей у меня нету, и парня тоже, потому что девушки не хотят со мной дружить из-за того, что я красивая, и боятся, что уведу их парней, а парни боятся со мной знакомиться, потому что думают, что я слишком наглая и опять же слишком хороша для них.

– Не верю, что к тебе не подкатывали парни!

– Не, ну бывает, подкатывают, но только всякие мажоры, папеньки сыночки, я таких терпеть не могу, и они в основном малолетки, а я хочу взрослого мужчину, как я уже сказала, мне очень важен мозг, а у них вместо мозга работает другой орган. Кстати, а тебе сколько лет? – неожиданно спросила она.

– Мне двадцать восемь, подхожу? – спросил я с надеждой в голосе.

– Ну если б тебе было за тридцать, то да, – засмеялась она. Но тут же говорит слова, которые я готов набить у себя на груди: – Не переживай, ты мне подходишь, – решила она сгладить ситуацию.

«Подхожу» – это слово отозвалось эхом у меня в голове, и доставляет мне удовольствие, и ласкает мой мозг, ударяясь о стенки моего сознания. Воодушевленный этим, я говорю – ну если я единственный твой спаситель, то тогда давай это сделаем. Она радостно захлопала в ладоши: – Мы их всех порвем! – эмоционально громко сказала она.

– Как будем делить приз? – спросил я, улыбаясь ее энтузиазму.

– Пополам, конечно, у нас все будет пополам, с меня вступительные деньги, с тебя машина, так что все честно.

– Ну тогда супер, – говорю я, обрадовавшись, что, по сути, ничем не рискую, а даже наоборот, могу главным призом забрать шесть миллионов или на худой конец отношения с Майей. В итоге мы так и не пошли к стритрейсерам, а остались сидеть в машине, мечтательно рассуждая, какая чудная нас ждет гонка. Майя, когда мечтает, так мило запрокидывает голову и что-то вещает в потолок машины. Я же, просто очарованный ею, смотрю и не вникаю в сказанное, мне важно, что она тут и она рядом.

Когда я привез ее домой, она мне говорит: – Завтра сможешь отвести деньги учредителю гонки?

– И ты доверишь незнакомцу такое дело?

– Да, доверю, потому что вижу, что ты хороший, да и потом я уверена в себе и в том, что я намного тебе дороже этих бумажек.

– Ты уверена?

– Да, уверена на все сто процентов.

– А почему сама не хочешь поехать и отдать деньги?

– Потому что буду занята, да и вообще ты мужчина, и ты должен взять инициативу на себя, там ведь будет инструктаж. А я глупенькая, могу все забыть или просто прослушать, вспоминая о том, какие у нас с тобой замечательные глазки.

Я улыбнулся ее шутке и согласился, она поднялась домой и вынесла мне деньги. Сунув мне их небрежно, она поцеловала меня смачно в щечку и со словами – помни, что главный твой приз – это я! – удалилась, сексуально вертя попкой.

Я поехал домой и, зайдя в квартиру, увидел сообщение на телефоне с адресом, куда мне нужно завтра эти деньги отвезти. На следующий день я первым делом поехал по этому адресу, который меня привел к обычному бизнес-центру. На ресепшене я сказал, в какой мне офис, мне выдали карточку и записали мои данные. Я поднялся на нужный этаж и вошел в нужный мне офис, ничем не примечательный. Внутри сидел за столом мужчина лет сорока пяти.

– Здравствуйте, могу я видеть Андрея Павловича? – спросил я, заходя в кабинет.

– Да, это я, – с казал мужчина басом, он был невысокого роста, с седыми усами и пивным животом, одетый в серый костюм, обычный серый дядька, ничего особенного.

– Я пришел записаться на гонку. – сказал я, доставая деньги. – Аа, вы по этому поводу, – подскочил он и, быстро подойдя к двери, закрыл ее на ключ. – Проходите, садитесь, сейчас мы все обсудим. В первую очередь, от кого вы о нас узнали? – От Майи, – ответил я. Он взял увесистую папку и стал водить по ней пальцем, я заметил, что там в основном какие-то клички, а не имена.

– Что-то такой я не вижу, дело в том, что без рекомендации я не могу вас записать, так как вы впервые у нас.

– Давайте я позвоню и уточню, хорошо?

– Да-да, конечно. – Я отошел от стола к окну и набрал номер Майи, но она не брала трубку, тогда я ей написал:

Я: привет, скажи, от кого рекомендация, а то меня не записывают.

Майя: ой, прости, забыла сказать. Скажи, что ты от Беса, он поймет.

– Я уточнил, я от Беса, мне так сказали передать.

– Тогда все в порядке, давайте оформляться. Он давний участник и даже побеждал в гонке.

Он взял деньги и бережно их положил в сейф, оттуда же достал какие-то бумаги. Мы присели за стол, он протянул мне стопку бумаг, в которых значилось что я отдал деньги для участия в гонке, и что обязуюсь держать все в секрете, иначе я буду дисквалифицирован, и еще куча различного инструктажа и правил.

– Вам нужно это подписать, и еще написать свой номер телефона, на который будут приходить сообщения, вся связь с организаторами будет осуществляться только через телефон.

– Они что, шифруются? – спросил я.

– Ну просто гонка не совсем законная, поэтому резонно, что они не хотят светиться, единственный, кого вы будете видеть и с кем иметь дела, это я, но это не значит, что они не будут следить за вами. Вам первого мая с утра придет сообщение, и это будет означать, что гонка началась.

– А с утра это во сколько?

– Не могу вам это сказать, потому что их отправляю не я.

– Мутная схема какая-та, – сказал я недоверчиво.

– Какая есть, вам решать, участвовать или нет, – улыбнулся он своими желтыми зубами.

Я подписал бумаги, свой экземпляр я небрежно сложил пополам и засунул в карман. Уходя, я еще раз внимательно посмотрел на него, и вид его мне показался не таким уж доброжелательным, как показалось вначале. Он больше походил на слизняка, который ради своей наживы готов пойти на многое.

Глава 3. Первый поцелуй

До первого мая оставалось две недели, и нужно было подготовить машину. Я загнал ее в сервис, который находился недалеко от моего дома. Там продиагностировали мою машину, порекомендовав поменять тормозные колодки, заменить жидкости и ремень ГРМ, что я в итоге и сделал, так как понимал, что нам предстоит ездить по всей стране, а значит, любая поломка могла лишить нас выигрыша. Также я купил запасное колесо на случай прокола и набор инструментов, если что-то придется самому чинить в дороге, хотя из меня механик никакой, но думаю, что в критической ситуации на меня сойдет озарение и я смогу починить машину, тем более ничего сложного – открутить один болт и прикрутить другую гайку. Главное только не перепутать, где нужна гайка, а где болт.

С Майей мы не виделись после первого свидания, она была вся в делах, но при этом постоянно переписывалась со мной. Мне кажется, что это такая любезность с ее стороны, чтобы я не передумал выступать с ней в гонке. Я же в этих переписках осыпал ее комплиментами и говорил, как сильно я хочу ее вновь увидеть и как сильно хочу, чтобы она была моей. В итоге она не выдержала и согласилась на свидание.

Я пригласил ее в грузинский ресторан «Старый Город», он находится прямо у моего дома, и все, кто в нем бывал из моих знакомых, говорили, что готовят в нем хорошо. Плюс там красивый интерьер и закрытые кабинки, в которых можно уединиться. Я всегда любил грузинскую кухню, особенно хачапури, которые я ел еще в детстве в Тбилиси, гостя у своей бабушки. Конечно, вкус Тбилисских хачапури ни с чем не сравнится, но даже в Москве бывало, что попадалась прилично сделанная выпечка.

Я заехал за Майей, она и в этот раз не заставила меня ждать и вовремя вышла из дома. Неужели бывают такие девушки, подумал я. Сегодня она одета в черные обтягивающие брюки, черные балетки, клетчатую красную курточку до пояса, под которой была видна белая рубашка, дополняли ее образ темные очки Ray-B an. Она улыбалась мне во весь рот, видно было, что она рада меня видеть, и, как только она присела на пассажирское сиденье, то потянулась поцеловать меня в щеку, но я перехватил инициативу и поцеловал робко и немного неуклюже в губы. На что она, не переставая улыбаться, говорит: – Какой настырный, мало того, что ты закидал меня сообщениями, так еще и сразу целоваться лезешь.

– Я же не виноват, что ты такая красивая, – нагло смотрю в ее зеленые луга в глазах.

– Ну да, ты не виноват, – похлопала она меня дружески по плечу. – Ты прямо так сильно горишь быть со мной? – спросила она, придвинувшись ко мне поближе.

– Это единственное, чего я хочу в этой жизни, – ответил я и в этот раз уже уверенней впился ей в губы. Она не отпрянула, а наоборот, обвила мою шею руками и прижалась со всей силой ко мне. Я наслаждался сладостью ее губ, нежным язычком, который умело исследовал уголки моего рта, этот поцелуй был подобен тому, что я ем самую сладкую конфету в мире, настолько было сладко. Она страстно обхватила руками мою голову и прижала к себе. Только минут через пять мы остановились, и то из-за того, что нам сзади сигналили, я перекрыл выезд из двора, ведь мне и в голову не могло прийти, что я заполучу поцелуй Майи. Но мое настроение ничто не могло испортить после того, как я только что целовался с самой замечательной девушкой в мире. Не осознавая, как, мы быстро добрались до места, и я опять оказался в объятьях Майи.

Еле оторвавшись друг от друга, мы зашли в полупустой ресторан. Нас проводили к столику, который находился в приватной кабинке и закрывался шторами. Спустя минуту к нам подошел официант и принес меню, правда, почему-то только в одном экземпляре. Зато это дало возможность приблизиться к Майе, когда она открыла меню и листала его, периодически говоря – няяяям, показывая пальчиком на фотографии соблазнительных блюд. Мы заказали гору еды и стали ждать ее приготовления.

– Ты идеально целуешься, – начал я нашептывать ей на ухо, – да и вообще ты мне кажешься во всем идеальна.

– Ой, не смущай меня, – отмахнулась Майя, улыбаясь, – ты меня сейчас всю захвалишь.

– Нет, ты – реально лучшее, что могло произойти в моей жизни, и я рад, что ты теперь моя.

– Твоя, говоришь? – подняла она брови удивленно.

– Да, моя! – не унимаюсь я.

– Ну я так-то не против, только я хочу все знать про тебя, и давай сразу откроем все свои секреты друг про друга. Я сторонница теории, что не бывает идеально подходящих людей, бывают идеально выстроенные отношения.

– Умное высказывание, – согласился я с ней, поражаясь ее уму.

– Так вот, для того, чтобы нам с тобой построить идеальные отношения, нам нужно рассказать все про себя, про свои отрицательные и положительные стороны. Вот что для тебя важно в девушке? Какой ты хочешь, чтоб она была?

Я задумался над вопросом и спустя несколько секунд начал свое повествование:

– Ну, главное, чтобы она была такой красивой, как ты, чтобы была умная и веселая, что в тебе тоже есть, немаловажно, чтобы она была послушной, и развратной в сексе.

– По поводу секса не знаю, у меня всего один был мужчина, все остальное во мне есть, кроме послушания, но если тебе это важно, я готова быть послушной, только ты же понимаешь, что если я полностью подчиняюсь тебе, то ты будешь нести ответственность за меня и мою жизнь?

– Да, я это понимаю и очень этого хочу, – ответил я, удивленный ее пониманием темы послушания, она прямо озвучила мои мысли.

– Теперь расскажи мне про твой разврат? Что это для тебя? – спросила она, выпятив свою грудь, которая была чуть меньше второго размера.

– Я увлечен БДСМ и люблю доминировать и делать больно своей партнерше, но в пределах разумного, конечно.

– Это не проблема, боль я хорошо переношу, и сексуальные игры в постели, хоть и не пробовала, но готова их исполнять, главное, чтобы обоим было хорошо.

От этого ответа мои глаза заблестели похотью, мне очень захотелось сделать ей больно. И я сам неожиданно для себя спросил ее: – Можно я тебя ударю? – Она рассмеялась звонким мелодичным смехом, сквозь хохот говорит: – Ну попробуй.

Я приблизился к ее дрожащему от возбуждения или страха телу, у меня загорелись глаза маньяка, я хотел ей пробить по ноге в мышцу, обычно эта боль приятная. Она не успела глазом моргнуть, как я резко с правой руки ударил сверху по ноге.

– Мммммм, – она запрокинула голову назад, – неплохо, но мне кажется, ты слабо бьешь.

Она в ответ как вдарила мне таким же ударом по ноге. Мне было не больно, но я сделал вид, что корчусь от боли, желая получить от нее ласку и заботу. Она сразу поняла, что я притворяюсь:

– Ладно, не прикидывайся, я слишком легкая, и поэтому удар у меня слабый, но вот твой удар мне понравился, ты, видно, знаешь, куда и как бить, я думаю, что готова на это все, но опять же в пределах разумного.

Я обрадовался, обнял ее и стал покрывать поцелуями ее лицо, прикасаясь губами то к глазам, то к бровям, то к носику, то к щекам, то к волосам, на ее лице не осталось и миллиметра не зацелованного места.

– Что еще необычного тебе нравится в сексе? – с просила она, когда я прекратил лобызать ее.

– Секс втроем, – с осторожностью сказал я, не уточнив, какой именно секс и кто будет участником групповухи.

– Это точно нет! – Она скривила гримасу. – Я считаю, где двое наслаждаются интимом, третий лишний, так что этого ты не получишь.

– Точно, даже в виде эксперимента не хочешь? – в надежде спросил ее я. Она посмотрела на меня грозно и говорит: – Точно нет, и больше я не хочу, чтобы ты подымал эту тему или даже думал об этом, иначе мы не будем вместе.

– Все-все, я понял, больше эту тему не подыму, – быстро ответил я ей, боясь все испортить своими извращенными желаниями.

– Вот и отлично, – ее лицо опять озарила ослепительная улыбка, она как бы разом забыла мою глупость.

– Теперь ты скажи, какие отношения и с кем хочешь?

Она, не раздумывая, моментально ответила, как будто у нее уже был заготовлен этот монолог:

– Я хочу тебя, и мне неважно остальное, я буду такой, какой ты хочешь меня видеть, я полностью отдаю себя в твои руки, единственное, о чем я молю: не уничтожай мою личность и сделай все, чтобы мы были всегда счастливы.

От таких ее слов у меня мурашки пробежали по всему телу, я обнял ее и шепчу на ухо:

– Я все сделаю ради тебя, я буду жить только ради того, чтобы каждый день видеть твою улыбку.

После этого откровения мы оголили свои души друг перед другом, теперь каждое неверное наше действие будет приносить нам обоим страдание, поэтому я, как сапер, должен аккуратно действовать, понимая, что цена моей ошибки – счастье моей любимой, а в том, что я ее уже полюбил, я не сомневаюсь ни на секунду, с этого момента моя жизнь – это ее жизнь.

– А теперь я хочу все узнать про твоего единственного мужчину, и меня гложет вопрос: ты такая сексуальная, как так вышло, что у тебя был только один парень?

Она скривила губы как бы в раздумье и говорит:

– Я еще в школе была слишком веселая и умная, порой даже наглая и грубая, мои ровесники понимали, что меня не потянут, а вот взрослый растлитель малолетних, к сожалению или к счастью, мне тогда не попадался. И это при том, что я в школе одевалась как озабоченная шлюшка, постоянно примеряя откровенные наряды от мини-юбок до кожаных брюк, которые обтягивали мою попу до предела. И еще самое смешное, что в школе постоянно ходили слухи, что я трахаюсь налево и направо и я знатная давалка, но при этом все равно никто и не смел подойти ко мне познакомиться и попытаться пригласить меня на свидание. Вот такой парадокс: для всех я шлюха, а на самом деле непорочная дева.

– А ты сама-то хотела секса?

– Хотела, конечно, но только не с ровесником, а взрослые меня боялись еще больше, чем сверстники. Мне кажется, на многих очень сильно подействовал фильм «Леденец». Смотрел его?

– Да, видел, это один из моих любимых фильмов, – ответил я.

– Да, фильм прикольный, и поучительный для всех педофилов, чтоб они свою похоть держали при себе.

– Ну так и кто этот счастливчик, что у тебя был первый, расскажи поподробней, хочу все знать.

– Он был преподавателем на первом курсе, – начала она спокойно и с чувством рассказывать, – преподавал он у нас философию. Звали его Эдуард Владимирович, фамилия его, я думаю, тебе неинтересна. Так вот, он у нас преподавал, и я, когда его увидела, то сразу захотела оказаться в его объятьях, а еще сильнее мне хотелось поселиться в его умном мозгу. Вы с ним очень похожи внешне, только он старше тебя лет на двадцать, у него тоже зеленые глаза и темно-каштановые волосы, брови такие же густые, как у тебя. Короче, не вдаваясь в подробности, вы реально очень похожи, даже телосложением. А когда он начал вести интеллектуальный диалог с аудиторией и я поняла, что он очень умный, то влюбилась в него до беспамятства. Он заворожил меня своим интеллектом, его физическая оболочка перестала для меня существовать, и я захотела проникнуть в его душу. Я стала постоянно оставаться после занятий, подходила к нему и начинала говорить без остановки, только лишь бы побыть рядом с ним. Потом я узнала, где он живет, и стала его уже преследовать. Каждый вечер, когда он возвращался с работы, я ждала его и спрашивала: – Можно к вам в гости? На что он с улыбкой отвечал: – Нет, извини, я бы с удовольствием тебя пригласил, но это неправильно.

Этим своим отказом он еще больше мне нравился: он общался со мной как с подругой и не хотел воспользоваться моей наивностью и переспать со мной. Но как-то раз спустя полгода нашего знакомства он возвращался домой изрядно выпившим, пил он, кстати, часто, но таким сильно пьяным, как в тот вечер, я его не видела. В этот раз он сам подошел ко мне, взял меня за руку и повел домой. Не говоря ни слова, как только мы оказались в квартире, он раздел меня, и у нас произошел с ним секс, который, конечно, мог бы быть и лучше, но мне от него не это нужно было, я хотела наслаждаться его интеллектом, и когда мы стали с ним любовниками и ночи напролет лежали в кровати, он мне постоянно рассказывал такие умные мысли и цитаты великих, что я оргазмировала только от его речей. Главное – его выражение, которое мне запомнилось на всю жизнь: это то, что женщина – существо относительное, и она является дополнением мужчины. Он мне всегда говорил, что женщина должна раствориться в мужчине, только так может получиться идеальный и прочный союз. Он словно читал мои мысли, я очень хотела раствориться в его мозгу и впитывать в себя все его знания.

В такой идиллии мы повстречалась полгода, пока я не узнала, что у него таких, как я, десяток, и что он переспал почти со всеми преподавателями нашего университета. Я, ослепленная яростью и безумной ревностью, взяла тяжеленный железный фонарь, который лежал в багажнике моей машины, подкараулила его у дома и, когда он подходил к подъезду, подкралась сзади и треснула со всей силы ему по голове, он упал, и я стала добивать его с криками: – сдохни, сука! Он же просто лежал и не отбивался, он тоже, кстати, любил боль, только не причинять, а получать. Когда я увидела, что он улыбается и говорит мне – давай еще сильнее, размозжи мне голову, выбей из меня всю дурь! Проломи мне череп, чтобы вытек мой гениальный мозг! – я испугалась, что он тронулся умом от увечий, перестала бить и убежала. После этого происшествия мы больше с ним не виделись, благо уже наступило лето, и сессия была сдана, а потом он, говорят, перевелся преподавать в МГУ.

– Интересный рассказ, – с казал я, почесав голову в задумчивости. – Значит, я тебе напоминаю его, поэтому ты так легко согласилась быть моей.

– Отчасти да, – не отрицала она, – а дальше посмотрим, надеюсь ты также неглуп, ну или хотя бы наполовину умен, как он, – подшутила она, улыбаясь. Я же, видя ее улыбку, не мог злиться на нее, ее улыбка обезоруживала меня, ради такой идеальной девушки я готов быть самым-самым-самым умным, лишь бы быть с ней рядом.

– А самое интересное, что все в университете узнали о том, что я избила препода, после чего все парни стали обходить меня стороной, за спиной называя меня психичкой.

– Да, их можно понять, – согласился я с их диагнозом, – но ты меня не пугаешь, да и я сам не прост характером, и, наверное, тоже не всегда в ладах с головой.

– Это хорошо, а то не хочется встречаться с сосунком, – сказала она, прильнув ко мне.

– А расскажи о своих родителях?

– У нас что, сегодня день допроса?

– Так, не выкобенивайся и запомни, я говорю, ты делаешь, – включил я строгость.

– Ммммм, а это по мне, давно меня на место не ставили. Хорошо, расскажу, слушай, милый и не перебивай.

Отец у меня живет сейчас в Америке, он известный писатель, может, читал его книги? Александр Камолов.

Я отрицательно покачал головой.

– Неважно, его в нашей стране почти никто не знает, он в основном известен за рубежом, потому что у него романы про ЛГБТ-сообщества, у нас же эта тема под запретом, да и как-то неинтересна публике. Так вот, он в советские времена работал, кстати, как и ты, инженером, проектировал дома и все такое. Но после третьего развода, когда ему было тридцать восемь лет, уволился и переехал жить на дачу под Истрой. И стал писать книги. Он нигде не работал и жил на средства, что скопил за годы своей трудовой деятельности, но так как в советское время за тунеядство сажали, то его тоже могли посадить, но повезло, что страна уже разваливалась и до него не было никому дела. Это был 1986 год, когда он начал писать, за год он написал три книги, но они были слишком откровенны, и его никто не хотел издавать. Тогда он на свои средства напечатал тираж в десять тысяч экземпляров и стал распространять через знакомых. В итоге он за год продал сто тысяч книг, люди со всей страны приезжали купить его книги. В это же время он познакомился с моей мамой. Она жила тоже в этой деревне, они были соседями, окна его дома выходили на их огород, он часто любовался ее красотой. Когда он только переехал, ей было семнадцать лет. И он, конечно, понимал, что она, такая молодая, не захочет быть с ним, старым, потасканным мужчиной, и не решался позвать ее на свидание. Вот так они целый год смотрели друг на друга украдкой, мне мама рассказывала, что она тоже сразу запала на симпатичного соседа и тайно подсматривала за ним, когда он в беседке писал свои романы. Она представляла, что он пишет ей стихи.

В итоге как-то летом, когда он, как обычно, прогуливался по деревне в поисках вдохновения, она сама подошла к нему и заговорила. Они разговаривали без перерыва шесть часов и не заметили, как уже наступила ночь, и когда они прощались у ее дома, моя мама взяла и стала целовать его, от чего он, конечно, не отказался. После этого они начали встречаться и поженились, через год я родилась. После того, как распалась страна, книги моего отца стали издаваться крупными тиражами, но он уже в этот момент был знаменит на весь мир и в 1994 году уехал на ПМЖ в Америку, он там уже с 1992 года постоянно бывал. На данный момент у отца больше двадцати книг, написанных и растиражированных по всему миру. Мама же не захотела туда переезжать, но и разводиться тоже не согласилась, и они до сих пор вместе. Она к нему в Майями ездит в январе на месяц, он же приезжает в Москву только в июле, тоже на месяц. Вот такой у них гостевой брак, но они счастливы. У мамы, конечно, не такая насыщенная жизнь, как у отца. Ее зовут Каролина Ларсон, она у меня шведка, кстати, у отца тоже целая смесь национальностей: татарская, русская, латышская, эстонская. У меня фамилия матери, папа не настаивал, чтоб жена взяла его фамилию, поэтому мы с мамой Ларсон. Она до встречи с отцом была обычной деревенской девушкой без перспектив и образования, но после она стала много читать, чтобы соответствовать его уровню мышления. В девяностые благодаря папе она тоже поступила во ВГИК, после окончания стала продюсировать фильмы. Вот такая история.

– Интересная у тебя семья, – кивал я, понимая, что я ей не ровня вообще ни в одной ипостаси.

– Тебе, наверное, не хватает присутствия отца, поэтому тебя тянет на взрослых мужчин? – спросил я.

– Наверное, так и есть, я как-то не вдавалась в суть этого, главное, что у меня теперь есть ты, остальное неважно.

Мы очень долго сидели в ресторане до самого закрытия. Как только мы вышли на свежий воздух, я спросил – ну что, домой?

– Да, хочу к тебе домой, – неожиданно ответила она. Я не поверил своим ушам, я-то думал, что отвезу ее к ней домой, а она почему-то хочет ко мне в гости.

Мы пошли ко мне, благо идти было недалеко, как только мы зашли, она веселясь, непринужденно говорит – я в ванну. Я же пошел в комнату, включил телек и просто стал сидеть, не подозревая, что Майя выйдет из ванны голая. Она тихонько подкралась ко мне сзади и стала меня целовать в шею, попутно раздевая. Мои зрачки расширились при виде ее сексуального спортивного тела, на котором не было не единого изъяна. Ее идеальное тело смотрелось словно скульптура гениального мастера, казалось, таких не бывает в природе. Мое сердце замерло, а вся кровь хлынула к паху, ощущение было таким, что сердце вот-вот остановится от счастья, что она моя, что она тут со мной, и я могу наслаждаться ее наготой!