Текст книги "Война шерифа Обломова"

Глава 7

– Не будешь против, если я сниму видео? – Вообще-то в их культуре в принципе не существовало представления о том, что обещание можно нарушить. С другой стороны, и ловушки йотуны раньше не расставляли. Мало ли что там изменилось за сорок тысяч циклов. Доказательства не помешают.

– Видео… – Он как будто пробовал на вкус незнакомое слово, плохо понимая, что оно означает. – Ах да. Движущиеся картинки. Еще и со звуком. Удивительно. И технология совсем несложная. Почему мы сами до этого не додумались?

– Потому что живете с начала времен, – предположил я. – И никогда ничего не забываете. Община маленькая, все на виду. Нечего запечатлевать.

– Наверное, ты прав, – вздохнул йотун. – Хотя мы все же размножаемся. Пусть и не так быстро, как эти ваши люди. Возможно, молодым было бы интересно посмотреть, как мы начинали. Дирижаблей вот больше нет… Ты помнишь дирижабли, Тор?

– Я все помню. И как вы на них прилетели, и что из этого вышло, – пробурчал я, колдуя с полицейским регистратором. Эту модель сотрудники управления должны были постоянно носить при себе, да я запретил. Не хватало еще, чтобы какой-нибудь алкаш написал жалобу на Землю после сломанной ему Томми или Дианой руки, что случалось почти еженедельно. Контрольная комиссия могла запросить видео и вряд ли сочла бы действия полиции оправданными. Лишиться помощников мне не хотелось. Так что крепящиеся на лацкан миниатюрные значки уже два года пылились у Дианы в столе. Стоило проверить заранее – вдруг дефектные или испортились в местном климате.

– Мне принять какую-то особую позу? – осведомился Диммак, морально готовясь к непривычной для себя роли модели.

– Да погоди ты! – с досадой рявкнул я, пытаясь разобраться, как включать проклятую штуковину.

Дверь на кухню тихо отворилась, заставив меня обернуться. В проеме возник смуглый худощавый юнец лет двадцати, облаченный в синий рабочий комбинезон. В руках он держал весьма древний с виду дробовик двенадцатого калибра. Фермеры использовали такие штуки для охоты на грызунов и обычно заряжали их мелкой дробью. Мысль о том, что выстрел может натворить в небольшой комнате, заставила меня поежиться.

– Шериф! Слава богу! – Мальчишка выглядел страшно перепуганным, а ствол ружья в его дрожащих руках пытался зафиксироваться на мохнатом пришельце. – Эта… штука взяла нас в заложники! Остальные в подвале… у мамы был приступ, она еле дышит!

– Хулио, сынок, – судя по фото, передо мной стоял младший Рамирес и готовился испортить сделку, призванную определить судьбу человечества, – ты это… не нервничай так. Все в порядке, он… оно под арестом. Опусти ружье, пока мебель не попортил.

– Под арестом?! – Может, он и был истериком, но не идиотом, и наконец смог верно оценить открывшуюся перед ним сцену. – Так что вы здесь с ним разговоры тогда разговариваете на непонятном языке?! И почему пистолет у него не забрали? А свой и не достали даже! Вы заодно!

Дуло ружья начало поворачиваться в мою сторону, палец фермерского сынка плясал на спусковом крючке. Это уже никуда не годится. Обидно прожить восемьдесят тысяч лет, чтобы тебе со страху снес череп малолетний идиот. Возможно, то же самое пришло в голову и Диммаку. Почти неуловимым глазу движением гигант схватил массивный стол, занимавший середину гостиной, и метнул в угрожающего нам человека. Я так и не понял, была ли это случайность, вызванная испугом, или у юноши оказалась отменная реакция, но спустить курок он успел.

Мне повезло очутиться сбоку от линии огня, а йотуна спасла широкая столешница, которую дробинки пробить не смогли. Тем не менее несколько из них пролетели мимо, разбив стекла в окне и книжном шкафу рядом с диваном. Судорожным движением стрелок передернул затвор, и я понял, что второй раз нам так не повезет. Револьвер сам собой оказался в руке, и грянул одиночный выстрел, снесший бедняге Хулио полголовы.

На улице загрохотала ружейная канонада. Отшвырнув меня в сторону, Диммак вылетел в дверь, чтобы вступить в битву. Вот тебе и благодарность. Пистолет он не взял, но, насколько я представлял себе его физические возможности, в ближнем бою тот чудищу и не требовался. Снаружи раздались вопли ужаса, подтверждающие мою догадку. Через секунду что-то массивное с силой врезалось в стену. Наверное, чье-то тело. Плохо, что йотун вырвался, и будет совсем паршиво, если ему удастся уйти. У меня оставался последний ресурс, и я не колебался, решив его использовать.

– Айш ванару т’гал херх! – Придумывая команду два года назад, стоило подумать о том, что проорать ее, валяясь в полубессознательном состоянии на полу, окажется вовсе не просто.

За дверью взревело какое-то существо и послышались звуки глухих ударов. С трудом поднявшись на ноги и выставив перед собой револьвер, я заковылял к выходу. На площадке перед домом ожидаемо валялись два десятка тел, лишь некоторые из них подавали вялые признаки жизни. В центре побоища, не обращая внимания на стоны раненых, сошлись в поединке два двухметровых гиганта. Томми, похоже, досталось в перестрелке, но отданный приказ помимо прочего блокировал любые болевые ощущения, так что текущая по голове и мускулистым рукам кровь его не смущала. Йотун выглядел гораздо мощнее и не пострадал от пуль, но оказался полным дилетантом в рукопашном бою. Неудивительно – на Эдеме такие забавы не практикуют.

Вот он бросился на помощника, и классическая «двойка» тут же отправила существо в нокдаун. Новый рывок – подсечка, и Диммак кубарем летит мимо Томми, врезаясь головой в металлическую бочку на углу дома.

– Живым! Горбатого брать только живым! – Отдав новый приказ и торжествующе ухмыльнувшись, я уселся на ступеньки крыльца, приготовившись насладиться избиением. Чертова обезьяна заслужила это. Мысли в голове путались, и пока в ней не появилось ни одной идеи, как объяснить мэру и военным этот бедлам. Справедливости ради, йотун не был в нем виноват, но мог бы действовать более рационально, заслышав стрельбу. Подумаешь, пяток зеленоглазок убили. Еще наделают.

В руке Томми появилась телескопическая шоковая дубинка, и он одним быстрым движением раскрыл ее на полметра. На конце орудия весело заискрился готовый вырваться наружу разряд в несколько тысяч вольт. Ну вот и всё. Сейчас охота закончится… Тяжелый охотничий нож, брошенный могучей лапой, прошелестел в воздухе и по рукоять вошел в голову помощника. Где йотун его прятал?! Я ошарашенно смотрел, как подгибаются ноги Томми, медленно падает на землю приготовленная к бою дубинка, а следом заваливается и тело, облаченное в ошметки полицейского комбинезона.

Моего секундного замешательства хватило Диммаку, чтобы метнуться к джипу и запрыгнуть на водительское сиденье. Я не удивился, заслышав урчание заработавшего мотора. Система безопасности разрешала заводить машину лишь полицейским, но древний враг разбирался с техникой куда лучше моего. Посылая две пули в лобовое стекло, я уже знал, что проиграл. Заряди я револьвер бронебойными, они прошли бы сквозь защитное напыление, как нож сквозь масло. Но план был брать живым, и в оружии оказались лишь ослабленные пули, отскочившие даже от резиновых колес, когда я попытался обездвижить захваченный транспорт.

Диммак оскалился через лобовое стекло, за его плечом торчала озабоченная физиономия Морта, просидевшего всю схватку прикованным на заднем сиденье. Джип сорвался с места и понесся по саванне прочь от дома. Проводив его взглядом, исполненным бессильной злобы, я оглядел место побоища. Похоже, дела у моей армии шли неплохо, пока на сцене не появился двухсоткилограммовый сгусток мышц. Пятеро зеленоглазок оказались буквально нашпигованы пулями и однозначно мертвы.

Но и мой отряд почти полностью уничтожен. Майка и Али наверняка убрали первыми – со своего места я видел, что выстрелы буквально снесли им головы. Подходить к фигурке Дианы, наполовину укрытой за одним из грузовиков, я не стал. За два года, как ни крути, я привязался к вечно бурчащей занозе. Пусть только сейчас понял, что мне будет ее не хватать. Запомню ее юной и красивой, а не остатками плоти на пыльном дворе колониального захолустья. Девочка заслуживала большего, чем стать жертвой идиотской перестрелки.

С алкогольным ополчением все было не так просто. Следы пуль имелись лишь на троих – зеленоглазки успели натренироваться и сносили головы весьма споро. А вот до семерых добрался мой эдемский приятель. Парочке размозжили головы о землю, еще одному – о стену дома, у двоих оказались неестественно вывернуты шеи. Белобрысый худощавый тип по имени Фрэнк был в шоке и, тихо скуля, пытался куда-то ползти, волоча по земле сломанные ноги. Высокий араб, откликавшийся на имя Маджид, хрипел, лежа на спине. Что с ним, я понять не мог, но выглядел он паршиво.

Я обернулся к ферме. В доме царила тишина. Видимо, Хулио оказался единственным смельчаком среди семейства и поденщиков – остальные собирались дождаться окончания битвы в подвале и сдаться на милость победителям. Мудро с их стороны. И удачно для меня. Подойдя к Фрэнку, я опустился на колени и тронул его за плечо. Залитое слезами лицо повернулось ко мне, постепенно приобретая осмысленное выражение.

– Ш-шериф… – Кажется, он не верил, что выжил. – Шериф, оно мертво? Эта штука… мне так больно, сэр. Вы отвезете меня к доктору?

– Тише, тише… – ласково прошептал я. – Скоро все закончится.

Положив бедняге руку на затылок, я успокаивающе погладил короткие светлые волосы, и одним резким движением свернул ему шею. Аккуратно опустив русую голову в пыль, на пару минут замешкался перед тем как продолжить. За тысячи лет воспитания человечества мне пришлось делать немало мерзостей. Я разжигал войны, насылал эпидемии, убивал царей и вельмож. По моей воле гибли миллионы. Ада я не боялся – ведь я входил в число тех, кто его придумал.

Но мне давно не приходилось пачкать руки самому. Столетия назад мы создали организацию из людей, которая решала подобные деликатные вопросы. Не будь я так уверен в успешности своего плана – непременно захватил бы на Торум парочку киллеров со стороны. А теперь конец вековому убийственному целибату. И эйс Тор, и шериф Обломов чувствовали себя препогано. Но нужно закончить дело. История о злобной горилле в бронежилете не должна дойти до военных.

Успокаивать Маджида нужды не было – он так и не пришел в сознание. Я просто зажал ему рукой рот и нос и подождал несколько минут, пока тело не перестало подавать признаки жизни. Поднявшись и отряхнув пыль с колен, снова посмотрел в сторону дома. Там в подвале прячется супружеская чета, только что потерявшая сына, и трое наемных работников. Паршиво. Может, просто сбросить им припасов и запереть? Когда все закончится, их россказни будут интересны только завсегдатаям городских баров. Но после появления десанта власть на планете на период операции перейдет к воякам. Они почти наверняка захотят осмотреть место побоища.

Я задумчиво положил руку на револьвер в кобуре. Нет, так не пойдет. В доме же есть дробовик. Несколько зарядов в подвал, и… Труп Хулио сброшу туда же. Будем считать, что все произошло до появления полиции. Сектанты казнили заложников. А при нашем появлении сразу вступили в бой – ведь торговаться было уже не о чем. Эта история снимает с меня ответственность как с шерифа. Еще бы как-то объяснить, почему семеро из отряда погибли не от пулевых ранений…

– Шериф… – послышался сзади слабый голос.

Глава 8

Вздрогнув от неожиданности, я резко развернулся, и дуло кольта уставилось в лицо Диане. Выглядела девушка неважно – из ссадины под волосами обильно сочилась кровь, и она машинально терла лоб пыльным рукавом комбинезона, чтобы та не заливала глаза. На ногах помощница держалась, опираясь на приклад винтовки. Пару секунд я рассматривал списанный было в потери, но вновь обретенный актив. У юной леди поразительная способность объявляться на сцене в самый неподходящий момент. И что теперь делать со злодейскими планами по уничтожению обитателей фермы?

– Ты бы присела… – Я заботливо помог раненой добраться до крыльца и усадил на верхнюю ступеньку, прислонив к перилам. – Сейчас воды принесу.

Пройдя на кухню, я налил из крана воды в большую кастрюлю. Из-под крышки лаза в подвал не доносилось ни звука. Ну и пусть сидят там. У последних поколений землян, похоже, храбрость отключилась на уровне генов. Боятся даже выползти посмотреть, что случилось с их Хулио. Переступив через тело юноши, я вышел на улицу и вывернул кастрюлю на голову помощницы.

– Да вашу мать! – взвилась она. – Какого хрена!

Так и думал – с ней все в порядке. Здорово приложилась головой, но зрачки вроде не расширены, говорит внятно. На жилете пара отметин от пуль, как и у Томми. Похоже, зеленоглазки получили приказ не убивать моих приближенных, иначе стреляли бы в голову. Очень мило со стороны Диммака. Сам он, видимо, просто двинул девушку по башке, чтобы не мешалась.

– Полегчало? – участливо спросил я. – Опять симулируем, на больничный напрашиваемся? Пока твой жилет исправно отталкивает пули – не дождешься.

– Все… все мертвы? – Она облизнула губы, не отрывая взгляд от тела Томми с торчащим в голове ножом. – Что это было? На нас напала… обезьяна? Она схватила меня, и швырнула в грузовик… больше ничего не помню.

К счастью, она не видела, что я сделал с Фрэнком и Маджидом. Хоть какие-то хорошие новости. Ну и что мне теперь делать с таким свидетелем? Убить ее я не мог. Старый стал, сентиментальный. Значит, и людей в подвале – тоже. Придется разделять и властвовать.

– Мы же не станем указывать такие дикие подробности в отчете, правда, помощник? – ласково осведомился я. – О том, что на ферме нас встретила гигантская горилла. В одежде. Которая отобрала у меня пистолет и застрелила из него заложника, что спровоцировало побоище. А потом измочалила половину отряда, убила ножом помощника шерифа и угнала наш джип вместе с задержанным пособником. Мы же не хотим в дурку или в тюрьму обратно на Землю?

– Не хотим… – глухо подтвердила она. – Ну и что говорить?

– Прибыв на место, спасательный отряд попал в засаду. Главарь банды ранее убил одного из заложников, бедного Хулио Рамиреса, и потому не стал вступать в переговоры. В ходе перестрелки погибли пятеро его подручных, и все наши добровольцы. Негодяй захватил полицейский джип и убыл на север. Преследовать его мы не стали, ибо ранены и должны позаботиться о выживших заложниках. Ах да, лидер секты – огромный волосатый африканец. С бородой. Ну, насколько мы успели его разглядеть.

– Его видели и фермеры, – возразила Диана. – Они расскажут правду.

– Что есть правда? – философски заметил я. – Отчет составлю лично. В него попадет именно то описание, что ты сейчас услышала. Запомни его, сделай милость. Потом они, может, и начнут трепать языками в городе, но кто послушает обезумевших родителей, потерявших сына, или забулдыг-поденщиков?

– И как ваш… африканец убил семерых голыми руками? – Она вяло махнула рукой в сторону распластанных тел. Глазастая, зараза.

Молча подойдя к трупу одного из зеленоглазок, я аккуратно вытащил у него из рук ружье. Диану передернуло, но комментариев я не дождался. Она не стала отворачиваться и тогда, когда ее босс методично начал методично расстреливать головы покойников.

– Вскрытие будет делать Фу Лао, – закончив, я вернул оружие на место, – никаких повреждений, кроме огнестрельных ран, на телах не зафиксирует. Баллистику сами поправим как надо.

– А с Томми что? – Похоже, она почти полностью пришла в себя и теперь была готова цепляться к любым деталям. Вот и славно – у меня у самого трещала голова после броска йотуна. Два плохо соображающих мозга должны в сумме дать один полноценный.

На самом деле с Томми было проще всего, но я опять колебался. Если труп попадет на глаза заложникам, я не смогу больше использовать важный козырь в игре, которая явно затягивалась. Но если Диана увидит то, что сейчас должно произойти… придется скормить ей какую-то наспех придуманную историю. На пару секунд я даже задумался, не стоит ли рассказать помощнице правду, но потом отмел эту мысль. Вдруг юная зануда сочтет несправедливым, что переговоры о судьбе человечества проходят без его, человечества, участия, и побежит к военным.

Решено. Труп Томми не должен быть найден на поле боя, а спрятать его на равнине решительно негде. Склонившись к уху гиганта, я тихо прошептал несколько слов, и поспешно отошел в сторону. Первые языки пламени начали пробиваться из-под черепа секунд через десять, затем огонь перекинулся на остальные части тела. Порыв ветра окатил нас смрадом горящей плоти, и Диану вывернуло. Все закончилось очень быстро – через пару минут на месте сослуживца, которого мы знали два года, осталась лишь кучка пепла, а в ней – опаленные бронежилет и нож. Я забросил их в ближайший грузовичок, принадлежащий мэрии, и принялся ногами втаптывать прах в землю.

– Шериф… – Девушка смотрела на происходящее с ужасом и отвращением.

Гм. Не подумал. За тысячелетия люди насочиняли такое количество условностей, что и не уследишь. Скажем, патологически честная мисс Кромм была не прочь солгать федеральным властям о потенциально опасном существе, чтобы спастись от тюрьмы. Лишь слегка морщила носик, когда я осквернял тела малознакомых ей участников бойни. Буквально ошалела от удивления, когда я сжигал останки боевого товарища, ее тошнило от запаха, но не сказала ни слова. И вот теперь, видя, как непочтительно я обращаюсь с прахом Томми, она решила возражать.

– Хочешь, соберу его в вазочку? – неприязненно поинтересовался я. – Поставишь себе на комод?

– Мы знали его два года, – не сдавалась она. – Он не заслужил… и вообще, как мы объясним его исчезновение?

– Его не было с нами, – уверенно пояснил я. – Вышел на границе города и по моему приказу незаметно вернулся в участок. Чтобы, значит, выслеживать оставшихся в Миргарде сектантов.

– И там бесследно пропал? – Что ж, если к девушке вернулась способность язвить, значит, с ней все будет в порядке.

– Там у всех будет полно других забот, – туманно ответил я. – Ладно, пойду освобождать пленных. Надеюсь, они не перемерли со страху.

Материнские стенания над телом, жалкий оправдывающийся лепет четырех здоровых мужиков, почти неделю просидевших в подвале. Ненавижу такое. Как выяснилось, их даже не запирали, и время от времени Хулио выбирался на кухню, чтобы принести воды. Пару раз его засекали зеленоглазки, но никак не препятствовали. На Эдеме не существовало понятия «сторожить», и к службе подручные Диммака относились спустя рукава. Даже не обыскали как следует дом, иначе непременно заметили бы спрятанный за холодильником дробовик.

Мальчишка наверняка увидел, как шериф идет к входу, и решил поиграть в героя. Остальные ничего толком не слышали – подвал сделали герметичным как убежище при песчаных бурях, и звукоизоляция оказалась на уровне. Записывая на планшет Дианы путаные показания фермеров, я думал о том, что нам повезло. О йотуне они упоминали с заминками, испуганно переглядываясь из опасений прослыть психами. «Огромный», «черный», «волосатый». Слово «обезьяна» так и не прозвучало, так что мне даже не пришлось врать в отчете. Они будут держать язык за зубами. Во всяком случае, пока не напьются на публике, но кто станет слушать пьяный полночный бред?

Старший Рамирес, завидев свой голубой грузовичок, обрадовался до такой степени, что почти забыл о гибели сына, над которым продолжала рыдать жена. Да и хозяйство оказалось цело, разве что запасы танубара сократились, но это дело наживное. Увидев кучу трупов во дворе, он лишь перекрестился и сразу побежал за дом – смотреть, в порядке ли трактор. Большая ценность на Торуме, знаете ли.

Наш криминалистический чемоданчик уехал в джипе, так что Диана на скорую руку сняла место битвы на мой регистратор. С его включением у помощницы почему-то проблем не возникло. Тяжело быть старым ретроградом в мире продвинутых технологий. Повинуясь моему приказу, хоть и недовольно ворча, рабочие погрузили семнадцать тел в два грузовичка. Хулио родители просили оставить на ферме для похорон, и я согласился, пусть это и стало отступлением от протокола.

Рацию в доме зеленоглазки вывели из строя, а в грузовичках ее не было по бедности, так что предупредить мэра «и Ко» о своем возвращении мы не могли. Остервенело крутя баранку и следя в зеркало заднего вида за машиной Дианы, я думал о том, какой эффект в городе произведет побоище такого масштаба. Девять тел в моем кузове и восемь у помощницы были едва скрыты бортами. Завернуть их оказалось не во что, лишь накинули сверху простыни из дешевых комплектов постельного белья.

По-хорошему груз следовало бы доставить в морг больницы и передать на попечение Фу Лао. Но госпиталь располагался в самом центре Мидгарда, к тому же я сомневался, что в нем найдется место для такого количества тел. Вдали показались первые домишки поселения, и я резко принял влево, уходя на север вдоль озера. Диана раздраженно мигнула фарами и не постеснялась посигналить, но я лишь прибавил ходу, заставив ее следовать за собой.

В паре километров от городской набережной ютилась небольшая пристань с несколькими строениями на берегу. Проект Джимми Кларксона, твердо решившего, что Голубое озеро – отличное место для разведения земного карпа и прочих пресноводных рыб. Проблема состояла в том, что в водоеме отсутствовала какая-либо пригодная для них пища. Теперь на Земле для Торума выводили специальный сорт водорослей, а пока мэр ждал результатов, рыбацкая деревушка оставалась заброшенной.

Подрулив к приземистому зданию с солнечными батареями на плоской крыше, я вылез из машины и дождался негодующую помощницу.

– Какого черта мы здесь… – Она осеклась, сообразив, что за строение перед ней, и на полтона ниже продолжила: – Это не по правилам, шериф. Нам в любом случае нагорит, будет следствие. А вы хотите сгрузить тела в холодильник для рыбы. Он вообще работает? А если с ними что-то случится?

– Должен работать, – пробурчал я. – Если и стухнут, переживу. Всяко лучше, чем заявиться в город с этим добром. Будешь смотреть или помогать?

Кодовый замок открылся моей ключ-картой. Муниципальное строение, как ни крути. Переключатель внутри оптимистично щелкнул, и откуда-то сверху подул прохладный воздух. Вроде работает. Мы изрядно взмокли, таская тела, а когда закончили, на город уже спускались сумерки. Забрав из кузова нож и жилет Томми, я отошел дальше по берегу и утопил их на глубине.

– Теперь надо сообщить мэру, – вздохнул я, предчувствуя нелегкий разговор, полный охов и ахов. Происшествие могло изрядно отодвинуть дату расширения самоуправления колонии. У меня были возможности организовать «правильный» доклад служебной проверки, но на какое-то время я рискую стать очень непопулярным шерифом. Хорошо хоть должность пока невыборная.

– Боюсь, босс, докладывать придется не Кларксону… – Ее взгляд был устремлен куда-то за мое плечо, и я обернулся, уже догадываясь, что увижу.

На площадку у окраины города плавно садились два армейских бота.