Текст книги "За сладкое приходится горько платить"

– Наш народ страшно любит азартные игры, – говорил старший Юзовский младшему. – Все так и норовят на халяву стать миллионерами. Вот они и получили казино. Пусть играют.

И горожане заиграли, причем так активно, что доходы перли через край, как дрожжевое тесто. На хлебное местечко начали претендовать многие. Одни просто требовали, чтобы их взяли в долю, другие хотели прибрать к рукам все. И тогда тот же старший Юзовский свел сына с Долгоруким.

Казино стало отстегивать небольшой, но стабильный процент Долгорукому, а люди последнего отвадили тех, кто норовил отнять казино у нынешних хозяев. Дело пошло в гору. И вдруг такое, сразу пять трупов!

«Опять началось, – думал Сергей Юзовский, понимая, что это событие может сбить поток клиентуры, – а конкуренты не дремлют! Их в городе, вон сколько развелось. Прав был отец, ох и любит наш народ поиграть по-крупному».

Перед Юзовским лежало несколько местных газет, в которых явно заказные статьи кричали о том, что в его казино опасно ходить, что там постоянно дерутся, стреляют, что в последнее время казино облюбовали для своих встреч бандиты.

«Надо требовать от Долгорукого, чтобы поактивнее включался в дело. Бабки любит аккуратно получать, пусть отрабатывает! У него свои люди и в прессе есть».

После смерти отца, который так и не смог приспособиться к новым условиям, младший Юзовский потерял много нужных концов. Вся надежда оставалась на Долгорукого. К нему-то Сергей Юзовский и отправился однажды вечером.

* * *

– Я могу прописать только временно. – Это было первое, что услышал Малыш, когда принялся обзванивать по телефону желающих заработать на прописке.

– А если мы с вами заключим фиктивный брак? За тройную цену. Что тогда? – спросил Малыш.

– Нашел дуру! – на том конце провода были настроены категорично. – Чтоб ты меня потом отравил и квартиру себе заграбастал? Гуляй, Вася!

«Почему именно Вася? – подумал Малыш. – Чуть что, сразу Вася! Других имен, что ли, нет?»

Ему не хотелось звонить, но он понимал, что надо. С неохотой набрал номер не по списку, а просто первый попавшийся на глаза в разделе «Услуги». Трубку после нескольких гудков сняли, и ответил довольно приятный молодой женский голос:

– Слушаю вас.

– Я насчет прописки, по объявлению.

– Вы читали мое объявление?

– Честно говоря, не очень внимательно.

– В нем конкретно о прописке ни слова.

– Но меня интересует именно прописка.

– Это будет стоить семьсот пятьдесят долларов. И можете не проверять: среднегородская ставка.

– Но мне нужна не временная, – заметил Малыш.

– Ради бога, хоть на всю жизнь, все равно семьсот пятьдесят.

– А как насчет еще одного небольшого предложения – фиктивного брака?

– Еще штука сверху. – Голос даже не дрогнул, словно его обладательница тем и жила, что предлагала себя для фиктивных браков. – И тоже можно хоть на всю жизнь.

– Я согласен. Как мы все это организуем? – спросил ошарашенный такой удачей Малыш. – Мне необходимо как можно быстрее.

– Это моя забота. Если можешь, – голос перешел на «ты», – приезжай хоть сейчас. Но сразу же предупреждаю: предоплата сто процентов. Или никаких дел не будет.

Предоплата немного насторожила Малыша, но он не хотел терять шанс.

– Адрес?

– Белинского, пять, нажмете три-два-семь, я вам открою.

Малыш понял, что речь идет о кодовом замке на входе.

– Через час буду, – пообещал он.

– Не забудьте деньги, иначе потеряете время зря, – напомнил ему голос, и трубку повесили.

* * *

Подругу сердца Ивана Леонидовича звали Кармен.

– Это не имя, это подарок друзей, – рассказывала она при знакомстве. – А вообще меня зовут просто – Катерина.

– Это луч света в моем темном царстве, – представлял ее гостям Долгорукий.

При свидетелях он вел себя по отношению к ней очень внимательно, галантно, даже нежно. Но когда они оставались одни, Долгорукий не утруждал себя правилами этикета и гонял свою Кармен по любому поводу матом. А она ничего, не обижалась: то ли привыкла, то ли считала, что с нею так и надо.

Кармен было двадцать пять лет от роду, и уже три из них она ходила в сожительницах Долгорукого, причем за эти три года, несмотря на огромную разницу в возрасте и, естественно, в темпераменте, ни разу ему не изменила.

– Успеешь, мне, может, всего-то лет пять и осталось по этой земле топтаться. Знаю, на тебя кобели со всех сторон кидаются, но смотри: дойдет до меня, что ты мне рога наставила, – и тебя, и хахаля твоего отправлю на тот свет, – говорил Долгорукий, лежа возле нее ночью и осторожно лаская еще крепкой рукой ее упругие груди.

– Не бойся, я верная, – смеялась Кармен. – Мне вполне хватает тебя. И вообще, зря ты на себя наговариваешь. Ты еще многим молодым фору дашь. Современная молодежь в большинстве или голубые, или импотенты.

У Кармен имелся и свой бизнес, которым она занималась еще до знакомства с Долгоруким. Придумала его сама, сама нашла людей. Этот бизнес приносил ей приличный доход. А состоял он из того, что Кармен и ее люди продавали прописку и фиктивные браки. То есть, предлагали. А когда находился клиент, его заманивали и кидали, отбирая деньги. Желающих прописаться было много. Народ валил в большой город и пытался всякими путями тут осесть. А куда без прописки?

Обычно в газетах давалось несколько объявлений, иносказательных, вроде: «Помогу с устройством на новом месте». Звонил клиент, ему называли цену, он соглашался, спрашивал адрес. А у названного дома его уже ждала «бригада скорой помощи», как Кармен окрестила своих парней. Клиента оставляли без бабок, он и доказать-то ничего не мог, если и догадывался, что попал в ловушку.

Однажды кинули человека Долгорукого, тот пришел и пожаловался шефу. Иван Леонидович изумился: до сих пор он не сталкивался с таким способом отнимания денег. Сам позвонил, сам напросился и встретился в конце концов с Кармен. Он-то на встречу пошел не один, а со своими ребятами. Хотел проучить тех, кто работал на его территории и не платил за это. Но встретил Кармен, и с тех пор она платила ему своей любовью.

Чутье подсказало Малышу прихватить ствол, доставшийся ему в первой квартире, которую он грабанул в этом городе. Слишком уж настойчиво напомнила женщина по телефону, чтобы он не являлся без денег. А если предстояла схватка, то пора было немного сменить почерк, перестать дробить кости и вырывать яйца – это становилось уж очень узнаваемым.

Улица Белинского была достаточно респектабельной, и это еще больше насторожило Малыша: обычно за бабки прописывают те, у кого не хватает на жратву. Он остановил такси за квартал до нужного ему дома, расплатился, вышел, и двинулся к месту встречи не по улице, откуда его появления могли ожидать, а дворами, как обычно ходят те, кто живет в этом районе давно.

У дома, где его должны были ждать, Малыш заметил иномарку и трех парней в традиционных кожаных куртках. Парни не сводили глаз с тропинки, что напрямую вела от автобусной остановки к дому.

Малыш снял пистолет с предохранителя, направился к подъезду. Ему все-таки хотелось проверить: а вдруг он ошибается и все будет «о’кей». Его встретят, пропишут и организуют фиктивный брак. Но если его хотят кинуть, как мальчишку, он все равно заставит мадам, которая так приятно общалась с ним по телефону, организовать ему все это, но уже бесплатно.

Подойдя к двери, он набрал названные ему по телефону три цифры кода, и тот же голос, который он слышал по телефону, пропел:

– Кто к нам пожаловал?

– Мы с вами говорили сегодня по нужному мне делу, – сообщил Малыш. – Меня интересовала прописка и брак.

– Ах да, конечно… Деньги при вас?

– При мне. – Малыш даже достал пару соток и пошуршал ими перед микрофоном.

В динамике раздался смех:

– Это не обязательно, я все вижу. Прямо над вами находится объектив телекамеры.

Малыш поднял голову и действительно увидел хитроумное устройство.

– Ну что, мне еще долго ждать, пока меня пустят? – спросил с деланным раздражением. – У меня вариантов, кроме вашего, еще полтора десятка. Я должен везде успеть.

– Минуточку, я должна надеть халат, не могу же я встретить гостя в неглиже, – женщина явно нервничала, не понимая, почему медлят ее ребята.

Краем глаза Малыш наблюдал за иномаркой, до которой было метров пятьдесят: один из сидящих в машине взял трубку телефона и вступил с кем-то в разговор.

«Ага, она сейчас наводит их на меня, – понял он. – Распекла, за то, что прозевали мое появление, и говорит, мол, за дело, ребята».

И точно: говоривший по телефону, кивнул головой и положил трубку, потом двое вылезли и направились к Малышу.

– Эй, парень, ты что тут делаешь?

– А тебе-то что?

– Ты тут живешь?

– Нет, приглашен в гости, – ответил Малыш.

– Кто тебя пригласил? Ты же недоросток и слабак, разве могут приглашать таких, как ты, в гости? Ну-ка, быстро, фамилию того, кто тебя пригласил?

Малыш промолчал, ожидая дальнейшего развития событий.

– Поехали, разберемся, что ты за птица и к кому пришел, – один из парней взял Малыша за локоть.

– Да-да, иди, милый, не заставляй нас быть грубыми, – подтвердил второй, беря Малыша за другой локоть.

– Конечно, конечно, – согласился Малыш, – грубостей не надо, я их очень не люблю.

Тот, что оставался в машине, вылез и, открыв заднюю дверцу, поджидал приятелей, которые вели с собой добычу. В последний момент Малыш сунул правую руку в карман и вынул ствол.

– Спокойно, ребята, – сказал он. – Если кто-нибудь из вас сделает лишнее движение, не сомневайтесь, – продырявлю сейчас же. Уйти мне ничего не стоит, машина под боком.

Парни от неожиданности онемели. Первым пришел в себя тот, что оставался в машине.

– Идиоты, – прошипел он, адресуясь к тем двоим, которые ходили за Малышом, – вы что, не могли проверить у него карманы?

– Не сердись, я все равно не дал бы им этого сделать, – сказал Малыш. – А теперь быстренько все в машину! Ты, – он ткнул столом в грудь одного из парней, – сними с брюк ремень и свяжи дружку руки за спиной. Быстро!

Парню ничего не оставалось, как подчиниться. Потом его самого связал третий. Малыш ткнул этого третьего в бок пистолетом и сказал:

– Сейчас мы с тобой пойдем в гости к той, что навела вас на меня, понял?

– Нет, я не пойду, мне жить не надоело, – замотал головой парень. – Ты не знаешь, чья она баба. Сам Долгорукий ее трахает.

– А мне плевать! – зло бросил Малыш. – Не я на нее первым попер, а она на меня. А я не люблю, когда меня собираются кидать, как лоха. Пошли! Или я сейчас из тебя сделаю инвалида второй группы, а пойдет со мной вот он. Он не пойдет – тоже станет инвалидом, а пойдет третий.

– Надо ей сначала позвонить, – сдался парень, – а то не откроет.

– Так позвони, – Малыш кивнул на телефон. – Скажи, что я оказался еще тем лохом, что взяли у меня в кармане налички три штуки баксов, пусть радуется.

Парень набрал номер.

– Все в порядке, Кармен, – сообщил он. – Взяли три штуки.

– Что? Да, какой-то колхозник. Иду.

Парень вопросительно посмотрел на Малыша, который держал его под прицелом, и внимательно слушал разговор.

– Что дальше?

– Дальше? – Малыш дулом пистолета показал ему на вход в дом. – Мы с тобой идем к прекрасной Кармен в гости.

– Смотри, ты, как я понимаю, новенький в городе, не знаешь, что Долгорукий очень злопамятен, и пока тебя не найдет, не успокоится. А когда найдет, я тебе не завидую, – говорил ему парень, вылезая из машины. – Подумай. Может, ушел бы, пока не поздно?

– Я привык играть партию до конца, – сказал Малыш. – Слушай, у камеры, что над дверью, обзор маленький, первым подойдешь ты. Но помни, ни слова, ни жеста лишнего!

– Не маленький, знаю, что эта штука стреляет, – парень пошел к подъезду.

Малыш держался неподалеку от него и, как только дверь открылась, юркнул вслед за парнем в подъезд.

– Этаж и квартира?

– Третий этаж, – сказал парень. – А квартира там одна, вернее, три, объединенные в одну.

– Иди вперед, – сказал Малыш.

Парень, ничего не подозревая, ступил на лестницу. Лифта в доме не было: считается, что пять этажей – не такая уж большая высота. Малыш рукоятью пистолета тюкнул его по затылку и парень упал прямо ему на руки. Малыш быстро оттащил обмякшее тело под лестницу, где обнаружить его было нельзя, если не искать специально.

«С часик там пролежит, – подумал Малыш. – А мне этого хватит с лихвой».

Поднялся на третий этаж – там действительно была на площадке только одна дверь вместо привычных трех. Толкнул ее, и дверь, к его удивлению, отворилась. Видно, хозяйка квартиры так была уверена в своих ребятах, что загодя отперла им.

Малыш вошел в большую прихожую. В лихо перепланированной квартире мебель была по высшему разряду, всюду ковры.

«Под Запад косит, – подумал Малыш, удобно устраиваясь в кресле. – Посмотрим, что представляет из себя хозяйка».

А Кармен представляла из себя нечто сногсшибательное. Фигура классная, тонкая талия, длинные волосы, томный взгляд больших черных глаз, а грудь, а ноги… В общем, все, что требуется, чтобы любой мужик, увидев ее, сразу же выпал в осадок. По всей видимости, когда-то бабка или прабабка Кармен согрешила с кочующим цыганом, и в результате ей достались черные глаза, черные волосы и никаких комплексов.

– Привет, красавица, – невольно встал Малыш, которого она сразу и не заметила в глубоком кресле. – Боюсь, как бы у нас с тобой фиктивный брак в настоящий не перерос. Разве можно от такой красотки уйти!

Кармен сделала вид, что появление в комнате незнакомца ничуть ее не удивило. Отвечать Малышу она не торопилась, лихорадочно прикидывая, что могло стрястись с ее людьми, ведь только что она говорила со старшим по рации.

– Ты для меня ростом не вышел, – заявила женщина. – Что с моими ребятами?

– Не бойся, все живы-здоровы: двое в машине связанные, даже не бил, а один под лестницей валяется. Пришлось малость по головке погладить.

– Как же ты с ними справился? – полюбопытствовала Кармен. – Поделись профессиональными секретами. Не хочется в следующий раз так глупо попадаться.

– А вот с помощью этой штуки, – Малыш показал ей пистолет.

– Идиоты, – бросила презрительно Кармен. – Не могли обшманать сразу.

– Скорее всего, подумали, как и ты, кстати, что такого маленького, как я, опасаться нечего.

Кармен понимала, что этот невысокий паренек просто так не стал бы к ней подниматься после того, как вырубил трех ее ребят. Что-то он от нее потребует. Если бабки, то пусть берет, у нее есть что-то около пяти тысяч. Все равно из города ему не уйти, люди Долгорукого найдут и отнимут деньги. Незнакомец словно читал ее мысли:

– Кто такой Долгорукий? Твои ребята все время меня стращали им, как маленького мальчика Чудом-Юдом.

– Он вор в законе, – сказала Кармен, надеясь, что высокий титул удержит наглеца от необдуманных действий по отношению к ней. – У него под контролем весь город.

– Не весь, – усмехнулся Малыш. – Например, он не контролирует меня. Позвони ему и скажи, что мне надо тридцать тысяч баксов. Я думаю, это небольшая сумма для такого уважаемого человека.

Кармен поняла: спорить бесполезно, лучше позвонить и пусть мужики разбираются между собой сами.

* * *

Юзовский примчался к Долгорукому без предварительного звонка, посчитав, что дело стоит того. Он застал хозяина в сауне: тот обильно потел при ста градусах по Цельсию, а накачанный массажист готовился поработать над его распаренным телом.

– Раз уж появился незваный, то давай, раздевайся, поговорим здесь, – не принимая никаких возражений, распорядился Долгорукий. – Ты посмотри на себя, у тебя же килограммов двадцать лишнего веса! А ты еще молод. Хватишься, да поздно будет. Небось, уже и сердечко пошаливает, особенно с перепоя?

– Не жалуюсь.

– Врешь.

– Вру, есть такое дело.

– То-то же…

Юзовский знал, что возражать старому упрямцу бесполезно да и опасно. Переминаясь с ноги на ногу, разделся. Действительно, по сравнению с хозяином дома он выглядел неважно. По бокам – толстые складки жира, живот, тоже толстый и мягкий, так и норовил сползти на колени, мускулатура отсутствовала напрочь. Он давно уже не загорал, был белым, как снег. А старик выглядел отлично. Поджарый, с хорошо развитыми бицепсами-трицепсами, он был еще очень крепок. Недаром к нему льнула такая баба, как Кармен.

«Хорошо тебе, – думал Юзовский, – у тебя Кармен. Такой бабы днем с огнем не сыщешь, ни за какие деньги. Тут можно и о весе порассуждать».

– Что там у тебя стряслось? Залетные, что ли, пожаловали или менты?

– А черт его знает, – Юзовский пожал плечами. – Думал, залетные, но пять трупов – это же перебор!

– Что?! – Долгорукий отодвинул блюдце с чаем, вытер лицо полотенцем. – Сколько трупов?

– Пять: четверо из охраны и кассир. Такого никогда не было.

– Да, – кивнул Долгорукий, – такого не наблюдалось. И кто они, чего хотели?

– Этого даже милиция не знает, – ответил Юзовский. – И притом, один он был.

– Как один? Пять трупов и – один? Быть такого не может!

– Может. – Юзовский начал одеваться. – Лучших ребят положил, как костяшки домино.

– Из автомата?

– Голыми руками, – Юзовский никак не мог попасть ногой в штанину, чуть не упал. – Одному яйца вырвал, как букетик цветов с клумбы. Я с ментами говорил, так они руками разводят: сами обалдели. Садюга какой-то, больной.

– Сколько взял? – спросил Долгорукий, уже ставший серьезным.

– Сущую мелочь, три штуки в кассе всего-то и было, – вздохнул Юзовский. – Мы сейчас каждый день больше теряем. Газеты воняют, клиенты отворачиваются. Что-то надо делать.

– А ты что, маленький? – взорвался вдруг Долгорукий. Достал из холодильника бутылку водки, плеснул себе в стакан. – Привыкли, чуть что – ко мне: Иван Леонидович выручит, Иван Леонидович все может. Да, могу! А вы что-нибудь можете? У тебя же папаша шишкой был! Все писаки от своих начальников зависят. А начальники – от бабок. Значит, кто-то больше, чем ты, дал, вот они и пишут. Найди кому, дай столько, сколько никто не сможет дать, и на следующий день сам увидишь, как все газеты начнут тебе петь дифирамбы! Сопляки! Молокососы! Только баб трахать и умеете!

Юзовский растерянно слушал эти выкрики и все шире раскрывал рот. А ведь старик прав! Тысячу раз прав. Он Юзовский, хорошо знает всех редакторов местных газет, знает их слабости. Да, все они любят бабки! Как он сам не допер, что ушат грязи, вылитый газетами на казино, есть не что иное, как следствие его бездействия? Кто-то не скупился, заплатил – и вот он, результат.

– Ну, что молчишь? – подошел к нему вплотную Долгорукий.

– Верно вы говорите, – кивнул расстроено Юзовский. – Я, идиот, столько времени зря потерял. Действительно, можно было все предусмотреть.

– А с этим, что там у тебя начудил, я сам разберусь, не бойся, – сказал Иван Леонидович. – Залетный, на испуг берет. Где-то обязательно еще объявится, слишком мало он взял. Не та цена за пять трупов. Пока сидит, ждет, чтобы все стихло. Но к тебе в казино уже не сунется. Какой бы садист ни был, сам в западню не полезет.

Складки на лице Долгорукого вдруг сделались жесткими, словно были отлиты из чугуна. Взгляд потемнел. Тонкие губы над чисто выбритым волевым подбородком подрагивали в усмешке, не сулившей ничего хорошего тому, кому она была адресована. И Юзовский понял: крыша у него что надо, пока жив старик, никто в городе не посмеет наложить лапу на казино. Юзовского это устраивало: Долгорукий брал в меру, давал возможность дышать.

«Что я с тебя возьму, если придушу? – шутил тот иногда. – Дыши, ты мне живой нужен. А с мертвого, кроме запаха, взять нечего».

– Иди, работай, если что – звони. А я с тобой пошлю двух своих ребят, они тертые калачи, присмотрят.

Успокоенный Юзовский, не заезжая в казино, совершил вояж по редакциям газет, где очень быстро нашел общий язык с теми, кто, как говорится, формирует общественное мнение. Ему клятвенно пообещали завтра же начать кампанию в поддержку репутации казино.

* * *

До сих пор Морозову не приходилось встречаться с Долгоруким, тем более по такому пикантному поводу: речь шла ни много ни мало – об установлении союзнических отношений. Кому расскажи, не поверят. Одно дело иметь в преступной среде секретных агентов, двурушников, которые продают себе подобных за бабки, или из мести, или еще из каких побуждений, и другое – найти с рецидивистом общий язык, склонить его на сторону закона.

Для расширения кругозора Морозов попросил принести ему все, что имелось на Ивана Леонидовича. Имелось много: майор просидел часа три, ни на минуту не отрываясь. Жизнь у заслуженного преступника была захватывающей, как романы Александра Дюма.

Социальное положение – вор в законе.

Возраст – от шестидесяти до шестидесяти пяти.

Из них просидел в общей сложности тридцать пять…

Специализация: рэкет, шантаж, грабежи…

Мокрые дела – ни одно не доказано.

Кличка «Долгорукий» дана за то, что никогда никому ничего не прощает – никому ничего. Может посвятить поиску обидчика все силы, поставить на кон собственную жизнь. За это пользуется большим уважением. Его побаиваются даже новые беспредельщики, живущие по своим законам, а точнее по ту сторону всяких законов.

Уже десять лет, как отошел от активных дел, но крепко держит в кулаке весь город. Многие «новые русские» платят ему мзду, хотя довольны им, как крышей, потому что берет в меру и никому больше не позволяет доить его коров.

Привлекла Морозова информация о том, что у Долгорукого есть сожительница, лет на сорок пять моложе его, очень миловидная, тоже деловая, у нее свой бизнес. Работает через подставных лиц, поймать с поличным никогда не удавалось. Привлекалась несколько раз, но у нее всегда находились солидные покровители, нанимавшие хорошего адвоката. Войдя в особое доверие к Долгорукому, стала недосягаемой.

«Вот она, воровская элита, – думал майор. – Живут себе спокойно, стригут купоны. Впрочем, сейчас так много развелось такого отребья, что эта публика по сравнению с ними – просто гуманисты, которых становится все меньше, впору заносить в Красную книгу, как вымирающий вид».

Основательно подготовившись к визиту, Морозов переоделся в штатское (он вообще не любил мундира). Решил предварительно позвонить, а то еще подумает невесть что. Телефон узнал в архиве, когда получал информацию. Девицы с любопытством посматривали на него: зачем майору понадобилась живая легенда криминального мира? Но Морозов промолчал.

Трубку снял явно не хозяин дома.

«Ого, у него и сейчас персональная охрана, – отметил про себя Морозов, попросив пригласить к телефону Долгорукого. – Явно на пенсию старик не собирается».

– А кто его спрашивает? – вроде и вежливо, но вместе с тем давая понять, что на том конце провода не очень-то ждут всяких звонков, поинтересовался молодой голос.

– Может, мне записаться заранее на прием? – сыронизировал Морозов, специально идя на конфликт: ему было интересно, чем все это обернется.

– Есть время в следующем месяце, – невозмутимо ответил молодой человек, очевидно, личный секретарь Долгорукого, чем привел майора почти в восхищение. – Пятница, двадцать седьмого, устроит?

– Ладно, пошутили и хватит, – прервал обмен любезностями майор. – Передай хозяину, что с ним хочет встретиться майор Морозов из областного управления. Надеюсь, он слышал обо мне, как и я о нем.

Секретарь словно что-то проглотил, помолчал, потом попросил подождать у телефона.

– Иван Леонидович примет вас в любое удобное для вас время, – через минуту сообщил секретарь майору. – Он просил передать, что пенсионеру времени не жалко, оно у него бесплатное.

– Спасибо, я подумаю.

Морозов положил трубку.

«Пойти сегодня вечером или завтра? – гадал он. – Если пойду сегодня, он может подумать, что я в нем сильно нуждаюсь, и это будет не в мою пользу. А завтра придется опять созваниваться, назначать час. К тому же за ночь многое может измениться. Ладно, плюнем на гордость, двинем сегодня же на поклон к вору в законе».

Морозова и самого уже разбирало любопытство: что из себя представляет Долгорукий? Много ходило о нем разных легенд. Вообще-то, ему приходилось встречаться с так называемыми ворами в законе. Разные попадались. И умные, и недалекие, и добродушные, и просто звери. Одни зарабатывали свой авторитет умом, другие жестокостью. О Долгоруком Морозов слышал такую историю.

За очередное ограбление ему дали приличный срок. Сидеть он должен был в зоне где-то в Средней Азии. Уже там Долгорукому стукнули, что сдал его один из соучастников, тем самым выкупив себе волю. Он тут же сбежал, прошел пешком по пустыне больше ста километров. Добравшись до железной дороги, сел в поезд, доехал до нужного города, нашел двурушника, прикончил, потом вернулся в зону. Управился за неделю. И все это так чисто сделал, что доказать, повесить на него убийство не удалось. Добавили за побег совсем немного: ведь он сам вернулся с повинной, сдался. А среди блатных пошел слух, что с Долгоруким лучше не связываться, а если связываться, то вести себя честно, иначе он из-под земли достанет и уберет.

«Да, такой мужик заслуживает уважения», – думал Морозов, подъезжая к дому Долгорукого. Остановился у ворот, в которых тотчас приоткрылась калитка, к машине подошел здоровый бугай. Неожиданно вежливо он осведомился, кто приехал, а услышав фамилию Морозова, гостеприимно распахнул ворота и дал машине въехать во двор.

– Сюда, пожалуйста, – пригласил майора, показывая на высокую веранду, которая соединялась с жилой комнатой широким окном и дверью, – и то, и другое из одного стекла.

«При такой охране воров можно не бояться, – усмехнулся про себя Морозов, поднимаясь по бетонной лестнице. – Так-то приятнее, чем за стальной дверью, как многие сейчас живут».

– Давненько я не принимал таких гостей, – встал хозяин ему навстречу.

Столик был накрыт на двоих, с бутылкой водочки. Долгорукий иных горячительных напитков не признавал. Вокруг бутылки теснились тарелочки с закуской, где проглядывали и икорка, и балычок, никаких заморских штучек.

– Прошу! – Долгорукий указал на кресло возле столика.

Морозов помедлил у порога, не зная, как поступить. До сих пор выпивать на пару с ворами в законе ему не приходилось.

«А, черт с ним, дело стоит того, – решил он и твердо шагнул к предложенному креслу. – Надо терпимей относиться к компромиссам. В конце концов, старые воры сейчас тоже вроде как борются против беспредела».

– Чем обязан? – заговорил Долгорукий, разлив водку по хрустальным рюмкам. – Прошу не стесняться, чем бог послал.

«Бог тебе послал приличную закуску. Чтобы сегодня так закусывать, надо не меньше тысячи баксов на нос зарабатывать, – прикинул Морозов с аппетитом закусывая первую рюмку. – Чем больше я у него на халяву съем, тем больший урон нанесу его карману», – усмехнулся про себя.

– Когда мне сообщили, что вы хотите со мной встретиться, – заговорил Долгорукий, не дождавшись ответа на свой вопрос, – я грешным делом стал вспоминать, что же такого сделал за последнее время, чтобы мною вдруг заинтересовалась родная милиция. Может, дорогу в неположенном месте перешел? Так я готов заплатить штраф, не стоило из-за этого ко мне ехать, вызвали бы.

Морозов не стал обижаться на его иронию.

– Я слышал, что люди вашего круга сейчас заинтересованы в том, чтобы не допустить в городе беспредела, – начал он. – Или это неправда?

– Почему же? – Долгорукий пронзительно посмотрел ему в глаза и налил по второй. – Вы правы, мы против беспредела. Мокрые дела за пять копеек за такое надо наказывать. И за беспредельную дойку подопечных, я имею в виду тех, кто хочет уберечь свое дело и платит за спокойствие, – тоже. Ты дай человеку возможность хорошо зарабатывать, тогда и тебе что-то достанется. А если сразу отнять у него все, он ляжет и завтра уже вообще не сможет платить. Я принципиально против убийств, но если уж идешь на мокрое дело, то это должно быть обосновано: или большие деньги, или честь твоя на кону.

– В городе появился залетный. Убивает направо и налево, – приступил к рассказу Морозов. – На его счету уже семь или восемь трупов. И не сказать чтобы за серьезные деньги, – так, копейки.

– Слышал, – кивнул Долгорукий. – Хотите союз против залетного мне предложить?

– Союзом я бы это не назвал. Но, впрочем, почему бы и нет? – вопросом на вопрос ответил Морозов. – Он мешает вам не меньше, чем мне.

– Мешать то мешает, но идти на союз с ментами, пусть даже в каком-то смысле и оправданный, извините, биография не позволяет, – покачал головой Долгорукий. – Я сам его достану, если понадобится. Вы даже знать об этом не будете.

– Будь у меня гарантии, что это произойдет в самые ближайшие дни, – сказал Морозов, – я не искал бы с вами союза. Но тут не рядовой случай. Сомневаюсь, чтобы вашим людям этот малый был по плечу. А если взяться за него со всех сторон, обложить, как обкладывают на охоте зверя, тогда бы успех был обеспечен.

– Не смешите меня, майор, – ухмыльнулся Долгорукий. – Надеюсь, перед тем, как идти ко мне в гости, вы кое-что про меня прочитали и знаете: я никогда не прощаю, если задета моя честь. А это как раз и произошло. На моей территории кто-то залетный жестоко обидел тех, кому я предоставляю крышу. Я его найду и… обезврежу. Давайте, майор, выпьем за то, чтобы в городе таких залетных было меньше, а еще лучше, если их вообще, не станет. Вы будете править у себя, я у себя. Иногда мы будем немного воевать, но в целом постараемся жить мирно. Идет?

Долгорукий в очередной раз наполнил рюмки, но только они собрались выпить, как в комнату вошел охранник и почтительно протянул Долгорукому радиотелефон.

– В чем дело? Недовольно спросил тот. – Не мог сказать, что я не один, что у меня дорогой гость?

– Это Кармен, – ответил охранник. – Сказала, что срочно, очень срочно.

Хозяин дома взял телефон:

– Что там у тебя случилось? Пожар, что ли?

И услышал, что Кармен оказалась как бы в заложницах, что ребята, которых он приставил помогать ей, сидят связанные в машине, а за нее какой-то крутой малыш требует выкуп: тридцать штук. Долгорукий, привыкший за долгую воровскую жизнь ко всяким неожиданностям, и тут не растерялся, лишь посуровел.

– Он сейчас у тебя?

– Да, – ответила Кармен.

– Ты хорошо его запомнила? Если нет, то запомни, – приказал ей Долгорукий. – Скажи, что он получит бабки, пусть только назовет место и время.

Морозов, следивший за поведением хозяина дома, сразу же заметил разительную перемену в его лице и понял: случилось что-то нешуточное. Но не стал ни о чем спрашивать, ибо в обстановке, в которой он находился, всякие вопросы с его стороны типа «Что там такое» или «Не нужна ли моя помощь?» могли показаться глупыми и ненужными.

* * *

– Он спрашивает, где и когда передать деньги? – отняла от уха трубку Кармен.

– Пусть везут сюда, – ответил Малыш. – Вы – лучшая гарантия, что деньги будут скоро. Да, передайте, чтобы он не вздумал прямо сейчас устраивать на меня облаву, я не хочу причинять вам неприятностей. А мне придется это сделать, если меня прижмут.