Текст книги "Причиняя добро"

Листая фотографии друзей в социальной сети, я наткнулся на старого знакомого Дэниса Моэма. Мы с Дэнисом учились в одном классе в Рэд Ривере. Но особо тесно мы не общались. И вообще, по правде говоря, считал этого парня довольно скучным. Но после выпускного у каждого ученика началась своя жизнь, наши дороги разошлись. И вот, спустя четыре года я натыкаюсь на его новостную ленту и узнаю, что этот парень уже больше года путешествует по миру. Я был в таком шоке, что по спине пробежали мурашки. «И что? – скажете вы мне. – В интернете мы каждый день видим фотографии красивых пейзажей. Тут я соглашусь. Но когда ты видишь, как парень, с которым ты учился в одном классе находится там, а ты здесь. Когда парень, который ничем ни хуже, ни лучше тебя, делает то, что ты только представлял в башке, тебя переполняют эмоции. Я так увлёкся его записями о поездке, что совсем забыл про чай. Когда я снова пришёл в себя, на часах было около двух часов ночи. «Лег пораньше спать называется», – ворчал я сам на себя. Затем осушил стакан холодного чая и пошёл спать.

Глава 2

Здравствуй, … Ты, конечно, знаешь, что я никогда раньше не летал на самолёте. Это было впервые. Эти чёртовы правила аэропортов чуть с ума меня не вели. Ты знал, что на борт самолёта нельзя проносить с собой ни грамма воды? А все лекарства, шампуни, гели не больше ста миллилитров. Господи! Вилки, ножи, даже хреновы скрепки нельзя, а зарядные устройства и телефоны можно. Хоть убей – не понимаю. Воду нельзя, а зажигалки можно. Смех. Несмотря на то, что я впервые был в аэропорту, ориентироваться было, довольно, просто. Чуть сложнее, чем посадка на поезд. Это, безусловно, меня очень порадовало. Всё, что говорят о том, что на самолётах страшно летать – не правда. По крайней мере, мне не было страшно. Лишь постоянно закладывало уши.

Долгожданный момент. Испания. Барселона. С первых секунд меня начала поражать Барселона. Когда я сошёл с самолёта, кроме нас, пассажиров, сошедших с самолёта никого практически и не было. Не соображая куда мне идти, я побрёл вместе с толпой в глубь аэропорта. Масса людей, с которыми я провёл несколько часов высоко в небе, довели меня до какого-то поста. Похоже, это был паспортный контроль или что-то в этом роде. Меня просто не переставало удивлять то, что в таких просторных залах аэропорта так мало людей. Да и сами помещения были выполнены просто и со вкусом. Мне очень нравится минимализм – когда нет ничего лишнего. Ну ты в курсе. Короче, я оказался в практически пустом зале, по середине которого находилась змейка из столбиков, на которые были натянуты красные ленты. Хочу заметить, неплохо придумано. Люди должны были проходить по одному в этот лабиринт, ведущий к сотруднику аэропорта. Он был достаточно узким и длинным, что позволяло не создавать толпы. В общем, я дождался своей очереди и отдал паспорт работнику, как это делали остальные пассажиры. Он что-то спросил меня на испанском. Видел бы ты моё выражение лица тогда. Я совершенно не понял, что он мне сказал. Всё, что я смог из себя выдавить это «Си». Умора. Мужчина посмотрел на меня как на идиота, шлёпнул печатью и вернул мне паспорт. После этого я первым делом отыскал туалет и сделал свои грязные делишки. Затем у меня проверили мою сумку и отпустили по своим делам. Первым делом я решил выйти из аэропорта, мне нужно было осознать, что это действительно происходит со мной. Не скажу, что было очень уж красиво, но эффект был то, что надо. Я сразу почувствовал, что я в чужой стране. И, не понятно почему, у меня пропала эта дрожь в теле, мне стало очень спокойно на душе. Появилась уверенность в том, что все будет хорошо. Затем я вернулся в аэропорт, нашёл в самом углу зала свободную лавку и… вот… делаю эту запись. Сейчас вставлю европейскую сим карту в телефон, которую я купил ещё у нас, в Симонсе, и попробую отыскать по интернет-карте, как лучше добраться до центра Барселоны…Обнимаю.

***

На следующий день, последний день моей практики я расстроенный вышел с территории фабрики. Проверяя телефон, обнаружил два пропущенных звонка.

– Ало – говорю, – Привет, Алекс. Ты мне звонил?

– Да. – голос из трубки, – Привет. Сонни, помнишь, я говорил тебе про работу в деревне? Уборка пшеницы.

– Ну…

– Работа есть. Я поговорил с владельцем полей, и он придержит это место несколько дней. Так что, если надумаешь, дай мне знать. Кстати, Чарли уже согласился.

– Чарли? Ого… Слушай, а это, вообще, где?

– Ревьера. Недалеко от Рэд Ривера. – ответил голос из трубки. Это прекрасная новость! в Рэд Ривере я прожил все свое детство, пока не переехали в Симонс. У нас даже там квартира осталась.

– А что там делать нужно?

– Да ничего особенного. Следишь, просто, чтобы не украли зерно и все…

– А что по деньгам?

– Пять тысяч в месяц, плюс питание и жильё.

– Неплохо…Хорошо, спасибо.

– Ладно, я побежал. Пока, Сонни. Жду звонка.

– До скорого.

«Неплохая новость. Хотя, вряд ли соглашусь…», – подумал я тогда. Набираю второй номер. Это номер Стэна.

– Стэн, здорова.

– Привет, брат. – говорит, – Мы с Винсом сейчас едим в Симонс. Он сегодня уезжает. Придёшь? Погуляем, заодно проводим его.

– Не вопрос. Во сколько вы приезжаете? – интересуюсь.

– Через полчаса. Подъезжай к вокзалу.

– Окей.

Я положил трубку и двинулся на трамвайную остановку. Давненько же я не виделся с Винсом. Год или два. В детстве он был отличный малый, но тогда… Во время последней встречи Винс меня конкретно раздражал своим хвастовством: какой невероятный огромный город, в который он переехал, какие там тачки крутые, со сколькими девчонками он водился и так далее. Поэтому на эту встречу я ехал без особого рвения. А что касается Стэна, он один из двух моих лучших друзей. Второй – Чарли. О нём вы ещё услышите. К тому моменту, когда трамвай подъехал к центру, я, вдруг, решил не идти на проводы – подумал о том, как Винс будет опять меня раздражать. В общем, решено – возвращаюсь домой.

Пришёл домой. Отчим находился дома и делал ремонт.

– Здравствуйте, может чем помочь? – говорю.

– Нет, не нужно. Хотя, если что, я позову.

Затем я разделся и написал сообщение Стэну, что не смогу приехать, выдумав уже не помню какую причину. Остаток дня, я провёл за бестолковым просмотром фильмов и поливкой маминого сада. Поговорил с Чарли о предложенной работе. Он ответил, что уже ездил туда прошлым летом, и отзывы дал только хорошие. После позвонил Алексу и сказал, что согласен на работу в Ревьере.

Немного погодя с работы пришла мама. Слышу, как на веранде мама с отчемом о чём-то тихо разговаривают. У меня нехорошее предчувствие.

– Привет. – поздоровался я.

Она нервно поставила сумки и почти что крикнула:

– Ты почему не помогал дяде Рику?

– Я предлагал ему помощь, но он отказался.

– Тут и спрашивать ничего не надо, просто пришёл и начал помогать…

«Знаю я эту помощь. – думал я про себя, – Сейчас что-нибудь не так сделаю и опять крайним окажусь… И почему Рик не сказал ей, что я предлагал помочь? Похоже, он один из таких людей, которые все пытаются сделать сами. Типа, посмотрите какой я бедненький: тащу лямку один, тут сам и тут, и тут. Как по мне – глупая штука. Просто хочет обратить на себя внимание. К тому же, я ему никогда не нравился».

Ничего достойного я не придумал в ответ, поэтому просто промолчал. Мама переоделась и села пить чай. «Иди пить чай, Сонни. Я налила», – прозвучал злой женский голос из кухни. Я уселся за стол и угрюмо начал помешивать жидкость в стакане.

– Что там с практикой? – разорвала тишину мама.

– Сегодня закончилась. Хороших новостей нет. – отвечаю.

– В смысле?

– На место лаборанта они наняли сегодня другого человека. Спрашивается, зачем тогда я несколько дней туда ходил, как придурок?

– Тебя не возьмут туда?

– Этим летом нет. Но сказали, что после университета мои шансы будут высоки… Миссис Томпсон на месяц предложила другую должность.

– Какую?

– Оператора.

– Так… – интересовалась мама, – В чём она заключается?

– Если в двух словах: я должен бегать по определённым местам фабрики и собирать пробы масел и других продуктов, затем о-относить их в лабораторию, после забивать данные в компьютер.

– А что по деньгам?

– На деле они сказали одно… Но я поговорил с другими операторами, и они говорят совсем другое. Сумма чуть ли не в два раза меньше.

Ситуация на фабрике действительно была неприятная. Мне и вправду отказали в должности лаборанта. Они наняли какую-то девушку, у которое есть опыт работы. Но это большое свинство– приглашать тебя на недельную стажировку и заявить такое в последний день.

– То есть, ты хочешь отказаться? – спросила мама, нахмурив лоб.

– Послушай, мам. Эта работа не по моей профессии. На эту должность берут всех, даже без образования. За эти деньги я могу найти другую, более легкую работу… Эхх. – я глубоко вздохнул, – Да.

Не подумайте, я никакой не привереда. Просто слишком суровый график и слишком маленькие деньги за такой труд. Не спать сутками за такие гроши. Да я курьером больше зарабатывал. Тем более, придётся лазить на огромные резервуары с маслом высотой в несколько этажей – это не шутки. Я готов закрыть на все глаза при гарантии, что меня примут потом лаборантом…Но гарантий никаких.

Я опустил глаза и вжал голову в плечи раздосадованный от того, что словами не могу полностью изложить мысли, которые выстроил в голове.

«Послушай, мам. Алекс предложил мне работу охранника недалеко от Рэд Ривера. На сборе пшеницы. Пять тысяч в месяц», – от страха я произнёс это так быстро, что, кажется, она ничего не поняла. – Думаю, это неплохо за один месяц.

Она посмотрела на меня как на идиота.

– А где же ты там жить будешь?

– Там дадут жильё и будет питание. К тому же, Чарли тоже поедет. Он уже был там.

Мама, неодобрительно помахав головой, встала из-за стола и ушла в другую комнату.

«Что ты на это скажешь, мам?», – бросил я в догонку.

– Делай, что хочешь … – донёсся грустный голос из зала. Меньше всего я хотел её расстроить. И расстроил.

Но этого не произошло.

– То есть, ты хочешь отказаться? – спросила мама, нахмурив лоб.

Я опустил глаза и вжал голову в плечи раздосадованный от того, что словами не могу полностью изложить мысли, которые выстроил в голове. Слишком много денег и сил она угрохала на репетиторов, чтобы я хорошо сдал экзамены, поступил в Университет и нашёл почётную работу.

Я уже так и слышу её голос, заглядывая в будущее: «Сонни, всё нормально. Поработаешь этот год здесь. А потом тебе дадут должность лаборанта. Ничего не происходит в один день». Трудно не согласится с тем, что говорит мама. Всё, вроде, хорошо, кроме одного– меня туда не тянуло. Даже в роли лаборанта.

– Конечно, нет. Через две недели увольняется старый оператор, и я выхожу на работу – выдавил я из себя.

– Хорошо. Молодец.

Мама встала из-за стола и направилась в глубь дома.

– Ты не против, если я на неделю съезжу в Рэд Ривер?

– Езжай.

Глава 3

На следующее утро меня разбудил телефонный звонок.

– Слушаю. – отвечал я сонным хриплым голосом.

– Сонни…

– Кто это?

– Это Алекс Хоук, проснись. – смеялся Хоук.

– Точно. – я улыбнулся, не открывая глаз, – Привет.

– На днях тебе должен позвонить мой знакомый на счёт работы. Поэтому будь готов. А лучше поезжай в Рэд Ривер. Он заберёт вас оттуда.

– Слушай, Алекс…Спасибо, конечно, но я откажусь, пожалуй. Если что изменится, я позвоню.

– Хорошо, Сонни. Бывай.

– Пока.

«Хм, не помню, чтобы я соглашался на эту работу охранника, а Хоук уже договорился о том, где и когда меня забирать. Вот неугомонный пацан», – подумал я, сквозь снова накрывший меня сон.

Дома я был один. Поэтому я неспешно позавтракал, полил мамин сад и принялся собирать свои вещи. Мыльные принадлежности, несколько футболок и шортов, сланцы, кроссовки, теплая кофта и штаны, а также компьютер, за которым я провожу немало времени, прожигая свою юность. Разбил полупустую копилку, чтобы не голодать ближайшую неделю. Затем оставил записку маме, в которой говорилось, что я уехал. И отправился в путь. И вот, я уже второй час трясусь в электричке, коротая время за книгой «Парфюмер». Знаю, что вы скажете: «Ты же вчера читал другую книгу, разве нет?». И будете правы. У меня идиотская привычка растягивать книги и фильмы, которые мне нравятся. К примеру, понравится мне фильм – и я посмотрю несколько минут, затем поставлю на паузу и начну заниматься другими делами, а на следующий день ещё посмотрю немного. И так далее. Я таким образом растягиваю удовольствие… А может я просто псих. Вот такая глупость.

И вот, я на квартире в Рэд Ривере. У нас была свободная квартира там, которую в скором времени родители планируют продать. Бросив вещи на пол, я плюхнулся на кровать и уснул. Затем после обеда, меня разбудил телефонный звонок от бабушки. Она приглашает меня в гости. В Рэд Ривере живёт немалое количество моих родственников. Остаток дня я прогостил у бабули и по приходу домой, снова упал в объятия морфея. Сквозь сон я слышал, как капли воды были по крыше квартирной многоэтажки.

На следующий день я проснулся ближе к обеду, и до самого вечера был занят готовкой еды. Потом позвонил Алексу Хоуку, чтобы узнать, когда мне ждать работодателя. Оказалось, что при повышенной влаге нельзя собирать пшеницу. Поэтому сбор урожая начнётся через пару дней после окончания дождей.

Шли дни. Серые, мрачные, мокрые. Не скажу, что такая погода мне не нравится. А очень даже по душе. Но уж слишком было скучно сидеть дома. Ни погулять в парке, ни поиграть в футбол – ничего. Днями напролёт я смотрел всевозможные фильмы, какие только мог найти, периодически отвлекаясь на перекус и перекур. Иногда предпринимал попытки пополнить свои знания по английскому языку. Из этих монотонных дней, я запомнил лишь один. Помню, как я стоял на балконе, куря сигарету и размышляя о только что прочитанной статье. В ней говорилось, что раньше город Симонс назывался вовсе не Симонс, а как-то по-другому. А Симонсом его назвали уже потом в честь парня по имени Дениэл Симонс. Жил он примерно сто лет назад. Был этот Дениэл обычным школьным учителем химии. Но когда во всей стране началась сильнейшая засуха, Симонс научился каким-то образом вызывать дождь. Его прозвали «Заклинатель дождя». Именно он помог жителям города пережить суровую засуху и стал героем, каких свет не видывал. По-моему, чепуха, сказка для маленьких детишек. Однако, всё равно интересно. Лучше уж такая сказка, чем скучная правда. В статье также говорилось, что этому заклинателю был даже установлен памятник в центре парка. В парке действительно есть памятник, точнее, лишь железная основа без бюста. Но, вероятнее всего, это был мемориал в честь какого-нибудь героя войны или мужика с толстым кошельком.

Глава 4

Пик. Пик. Пик. Пик. «Введите сумму». «Ожидайте». «Хотите напечатать чек или посмотрите баланс на экране и сохраните чуть больше деревьев». «Ожидайте». «Возьмите деньги». «Возьмите чек». «Спасибо за обращение».

Я поспешил выйти из банка на улицу.

– Ты чего так долго, чувак? – возмущённо спрашивает Стэн.

Было пасмурно, но без осадков – достаточно, чтобы поднялось настроение. Наконец, треклятый марафон дождей закончился, и можно было выбраться из четырёх стен. К тому же, приехал Стэн. Он проходил учебную практику в медицинском колледже.

Пару слов о Стэне. Стэн мой давний друг детства. Один из моих двух лучших друзей, и, несмотря на это, я не помню, как мы с ним познакомились. Стэн – человек очень яркий, яркий во всех смыслах этого слова. Он менял свой стиль по несколько раз в месяц: что не день, то новый цвет волос, какая-нибудь яркая шапка, новая татуировка или огромное готическое кольцо. Помимо внешности он достаточно сильно выделялся из толпы своим характером. Не устаю замечать, как порой меняется его настроение. Он может молча сидеть целый день и пить чай, пялясь в телевизор. В такие минуты из него слово клещами не вытянешь. А через полчаса он уже звонким голосом травит анекдот, от которого живот сводит от смеха. Взять хотя бы нашу встречу сегодня… Сидел я дома, никого не трогал. Вдруг, раздался звонок в дверь. Смотрю в глазок– там никого. Открываю дверь – действительно никого. Я уже хотел было вернуться назад, как выскакивает этот паршивец и начинает испытывать на мне бойцовские приёмчики. Заломил мне шею рукой и смеётся. Хотя, по большей части, он навеселе. Что-что, а темперамента ему не занимать. Что тут скажешь? Ирландец. Зелёная кровь. Его даже все в нашем квартале зовут – ирландец. Потому, что в детстве он вечно твердил о том, что ирландцы – великий народ, что Ирландия – самая красивая страна и всякое такое. Хотя сам там никогда и не был. А ирландцем все равно кликают. Он и не против.

– Этот банк – самое лицемерное, что видел за последнюю жизнь! – говорю.

– А?

– Сейчас снимаю деньги с банкомата, а банкомат меня спрашивает: «Посмотрите остаток на экране и сохраните деревья. Печатать чек?».

– А что тут такого? – не понимал меня Стэн.

Мы не торопясь двигались в сторону дома Стэна. Хотели сегодня собраться всей компанией друзей и повеселиться как в старые добрые времена.

– И чем по-твоему я спасу деревья, если не напечатаю свой чертов чек?

– Как чем? Если меньше люди тратят бумаги, тем меньше вырубается деревьев.

– Нет-нет-нет. Деревья срубают в любом случае, перерабатывают древесину в бумагу или мебель и продают. Банки лишь закупают эту бумагу…По сути, если ты не печатаешь чек, то экономишь деньги банку.

– Хм, в этом что-то есть…

– Могли бы просто написать «Сэкономь нам деньжат, чувак», но нет. Эти ублюдки играют на чувствах людей.

– Ты прав, Сонни… Но, если все люди откажутся от чеков, то, возможно, и банки будут меньше закупать бумагу и деревья меньше будут срубать.

– Слишком идеальная теория… А ты, я смотрю, романтик… – говорю, легонько ударив его кулаком по плечу.

– Эй, это же он! – закричал вдруг Стэн, показывая пальцем на низкого парнишку в дали, спускавшегося по лестницы из магазина.

Стэн хлёстко шлёпнул меня рукой в живот и быстрым шагом направился в сторону парня. На вид мальчугану было не больше шестнадцати лет.

– Ты куда? – тревожно спрашивал я по ходу.

– Эй, ээй, стой на месте. – закричал ирландец на всю улицу.

Парень, увидав нас, быстро запрыгнул в машину и начал тревожно её заводить. Двигатель судорожно кашлял, но не заводился.

– Куда ты собрался? А ну вылезай. Познакомимся. – продолжал Стэн.

Только-только ирландец подбежал к машине, как она завелась и рванула с места словно дикий зверь.

«Мать твою! Ушёл!», – рычал Стэн.

– Кто это был? – спрашиваю.

– Ладно, Сонни. Пойдём.

– Да что случилось-то? – я уже начинал нервничать.

– Этот хрен со своими дружками избил Джеффри!

– Джеффри? Давно?

Позвольте немного, рассказать вам о Джеффри. Это один паренёк из нашей компании. Довольно незаурядная личность, как по мне. С виду обычный подросток, ничего такого. В процессе общения, у меня сложилось впечатление, что он гораздо мудрее других. Джеффри имел мировоззрения хиппи: казалось, он целыми днями бесцельно сидит дома и ничего не делает, лишь иногда появляясь в Университете. Он имеет странную способность плыть по течению жизни, не придавая особого внимания проблемам. Что ещё удивительно, он, будучи интровертом умудрялся попадать во всякие переделки и всегда выходил сухим из воды. Помню, однажды мы купались с друзьями на речке, и трое мальчиков, один из которых был Джеффри, залезли на верёвку и начали качаться на ней. Естественно, она оборвалась. Когда эти трое вылезли из воды на берег, на них начали наезжать большее старшие ребята. Джеффри стоял в стороне и просто наблюдал, как двух остальных товарищей чуть было не порвали на куски. Понимаете, его словно не замечали. Дело уже шло к драке, но Джеффри смог все уладить мирно…И это только одна из тысячи подобных случаев. Но, видимо, в этот раз что-то пошло не так…

– Недели две назад. – резко бросил Стэн в мою сторону Стэн.

– А поконкретнее…

– Джеффри после экзаменов вернулся в Рэд Ривер и решил сходить в школу. Навестить учителей. Он столкнулся с этим козлом в коридоре школы. Ларри Гатч, так его зовут. Плечом он его задел или что-то типа того. Слово за слово. И Гатч ударил Джеффри прямо в лицо, а затем ему помогли его дружки…Ну ты знаешь Джеффа– он и мухи не обидит.

– Вот же дерьмо! – начал я возмущаться.

– Ну ничего… Поймаю ещё.

Мы добрались до дома Стэна и начали обзванивать друзей. Макс сегодня занят. Рон с девушкой в Симонсе, а Джеффри не брал трубку. Затем к бабушке Стэна пришла массажистка, и вы ушли на время из квартиры. У неё больные ноги, поэтому ей требовался регулярный массаж ног.

– Ух ты! Неплохо получилось. – восторженно взвизгнул я, – Мой черёд.

Мы стояли позади многоэтажных домов и швыряли палкой дикую грушу. Решили вспомнить детство. Раньше мы часто этим занимались. Смысл игры прост: нанизываешь фрукт на тонкую длинную палку, затем изо всех сил швыряешь снаряд вдаль. Довольно интересная штука – груша улетает чуть ли не на сто метров. Эта дикая груша росла прямо под окнами дома, на улице.

Я насадил на кол боеприпас и махнул, что есть мощи. Груша пролетела метров тридцать и попала в заброшенный домик. Раньше это был магазин, но после того как его обстреляли какие-то хулиганы из пистолета, он, естественно, закрылся. Рэд Ривер тот ещё городок. Кругом алкаши, бандиты, бродяги. Безработица с каждым годом всё больше проглатывает это место. Грустное зрелище.

– Ого! Ручки-то помнят. – улыбаясь, произнёс ирландец, – Чем займёмся сегодня? Кроме нас двоих все заняты.

– Понятия не имею. Хотелось бы, конечно, чем-нибудь интересным.

– Ахаха. – Стэн звонко рассмеялся на ровном месте.

– Ты чего? – спрашиваю, завертев головой по сторонам. Я подумал, что он увидел что-то смешное.

– Помнишь, как мы лазили на заброшенную мельницу?

– Ага. Такое не забудешь. Весело было прокрадываться мимо сторожа, а потом бродить ночью по мельнице среди рассыпающихся стен… Такие проделки невинны лишь в детстве, а сейчас нас бы приняли за воров или наркоманов. Такого уже не повторить – говорю, делая ещё один выстрел фруктом.

На этот раз бросок был куда сильнее, ибо я действительно задумался об ушедшем детстве и всяких грустных штуках, вложив при этом весь негатив в этот бросок. И даже сегодня мы последний раз по-детски дурачимся, изображая из себя артиллеристов или ещё невесть кого, чтобы, уходя, сказать: «Прощай оружие! Прощай детство!».

Груша с огромной скоростью влетела в нарисованную мишень на стене чуть левее бывшего магазинчика. Я радостно взглянул на Стэна и увидел, как он, словно словив столбняка, неподвижно пялится на стену. Он развернулся ко мне.

– Не повторить говоришь? – произнёс Стэн с лицом человека, которому в голов пришла отличная, по его мнению, идея.

И вот, спустя час, собрав весь необходимый инструментарий, мы шли ко мне на квартиру.

–Слушай, я всё равно считаю, что это бессмысленное дельце. У меня не получится нарисовать красиво. Без красоты это вандализм. – нервозно воплю я.

–А теперь послушай меня. Что для тебя наивысшее искусство?

–Кино, картины, музыка…

–Фигня, Сонни. Граффити – вот высшее искусство. – говорит. Боже, узнаю этот взгляд. Ирландец действительно завёлся. Уж если он чего задумал, его танком не остановишь.

– Граффити? Почему?

– Во-первых, это возвращение к истокам, первозданная форма самовыражения. Искусство зародилось из наскальных рисунков.

– Не знаю, Стэн…

– Во-вторых… За кино, картины, музыку, даже стишки тебе могут заплатить деньги. И неплохие. А за граффити тебе никто ничего не заплатит. Понимаешь меня? Более того, тебя поймают и отведут в полицию. Тот, кто занимается граффити– человек искусства. Настоящий творец, бескорыстно выражающий себя через рисунок.

– Ты сейчас серьезно это говоришь? – спрашиваю.

– Серьёзно. – с удивлёнными глазами отвечает Стэн, – Слушай… Тут важен сам процесс. Будет весело.

– Ну хорошо. Что будем рисовать?

– Мне всё одна легенда нравится.

– Что за легенда?

– Называется «Лунный заяц».

– Никогда не слышал о такой.

– Тогда слушай… Когда-то давным-давно обезьяна, кажется, лис и заяц были большими друзьями и жили вместе.

– Жили вместе? Изврат какой-то! – решил я посмеяться, – Они же одного вида.

– Ты будешь слушать или нет? – огрызнулся Стэн. Видимо, не в настроении. Обычно он всегда смеялся над такими шутками.

– Извини, продолжай.

– Днём они забирались на гору, наслаждаясь прекрасными пейзажами, открывающимися сверху, а вечером возвращались в лес…

– Дай прикурить, Стэн.

– Господи, ты слушаешь, что я тебе говорю? – он просто взорвался.

– Да-да. Возвращались в лес. – говорю, а сам улыбаюсь. Я решил его немного позлить. Он не любил, когда его перебивают, хотя сам вечно так делает. Стэнли подкурил мне сигарету своей зажигалкой из своих рук. Он никому не даёт эту зажигалку.

– Могу продолжать? Или тебе, скажем, пописать захотелось или ещё что?

– Всё– Всё… Продолжай.

– Так продолжалось много лет. Однажды Небесный правитель, удивлённый их дружбой и мирным сосуществованием решил испытать животных. Он спустился к ним в облике старого странствующего путника… Когда обезьяна, лис и заяц, как обычно вечером спускались с горы в лес, он как будто случайно встретился с ними на уютной полянке.

– я много и долго путешествовал через горы, леса и долины и очень устал. Не могли бы вы накормить меня чем-нибудь? – с такими словами обратился небесный владыка к животным.

– Конечно. – сказала обезьяна и отправилась в лес за орехами.

– Нам это ничего не стоит! – воскликнул лис и побежал к ближайшей реке наловить рыбы.

Стеснительно улыбнувшись, заяц, ничего не сказав, тоже отправился на поиски вкусных зернышек. Обезьяна собрала орехи, лис наловил рыбы и только маленький заяц, обежав все поля, так ничего не нашёл. Расстроенный он вернулся к друзьям. Увидев, что он ничего не принёс, друзья стали насмехаться над ним:

– Какой же ты неумеха, ты ни на что не годен, – в один голос воскликнули обезьяна и лис.

Заяц совсем пал духом. Он попросил обезьяну нарвать с деревьев засохших веток, а лиса – развести огонь. Посмеиваясь, они все же выполнили его просьбу. Тогда заяц и сказал Небесному правителю:

– Если даже мои друзья считают меня неумехой, то все, что я могу предложить тебе – только себя. Пожалуйста, съешь меня! – и бросился в огонь, предварительно внимательно вынув из своей шёрстки всех насекомых, чтобы не причинить им вреда.

Небесный правитель был так тронут таким самопожертвованием, что, заплакав, сказал:

– Каждый из вас заслуживает похвалы, здесь нет победителя и нет проигравшего. Но заяц подарил мне самое удивительное доказательство своей доброты и любви.

Сказав так, он вернул зайцу первоначальный облик и забрал с собой на небо, чтобы поселить на луне. За свой храбрый поступок и доброе сердце заяц был удостоен бессмертия. С тех самых пор в Китае и Японии этого зайца называют лунным зайцем и почитают его ничуть не меньше дракона или тигра.

– Слушай. – говорю, – Это всё, конечно, красиво, и всё такое, но это же сказка, миф, легенда… П-просто вымысел.

– Как знать. В любом вымысле всегда есть доля правды.

– Всё равно не верю я в эти сказки, зелёных человечков, охраняющих золото и прочую чепуху! И почему именно лунный кролик? Почему не небесный или что-нибудь другое?

– На луне есть пятна в виде зайца.

– Да? Не знал… Но люди всё равно не поймут идею про этого твоего лунного зайца– говорю, – Я бы не понял.

– Придумай тогда сам, что рисовать.

– А ты уверен, что этот заяц счастлив на луне? Он ведь совсем один. Только звёзды кругом. И он обречён вечно сидеть на этой луне в одиночестве…

– Придумай сам тогда, говорю же!

Около четырёх часов дня мы прибыли ко мне на квартиру. Пили пиво и ждали, когда к нам придёт хорошая идея для рисунка. Бессмысленно пачкать стены я наотрез отказался.

– Выйду покурю.

Пока Стэн курил на балконе, я обдумывал его слова. Не про кролика или зайца, а про то, что важна хорошая идея. Чтобы люди смотрели на рисунок и стали чуточку лучше. Я посмотрел на солдатика, стоящего на столе, который держал сигарету. Я засунул ему в руку сигарету. В детстве эта игрушка была для меня другом, а сегодня это словно чужая бездушная вещь, слуга, которая безмолвно служил мне подставкой для сигарет. И дело было не в детской игрушке, а во мне. Повзрослев, я пРэдал своего друга. Даже как-то паршиво стало на душе… Эта мысль подарила мне идею для граффити. Я рассказал о ней Стэну, и мы принялись за работу.

День потихоньку уступал ночи. Уже начинало темнеть. Играла громкая музыка. По всей кухне разбросаны пустые бутылки из-под пива. По всему полу гостиной расстелены белые огромные листы бумаги. С одной стороны я – склеиванию маленькие жёсткие листы в один большой плакат и рисую на нём будущий рисунок. С другой стороны гостиной Стэн – вырезает из плакатов трафарет. Таких плакатов у нас получилось два. Замысел был таков: Вырезать трафареты, которые можно просто приложить к стене и закрасить его краской, а после того, как трафарет уберём, то на стене останется рисунок. Качество рисунка оставляет желать лучшего, но мне нравятся простые черно-белые работы. Знаете, эдакий минимализм.

Врать не буду, мы с Стэном знатно накидались, поэтому энтузиазма у нас сейчас хоть отбавляй. Вскоре с трафаретами было покончено. Мы аккуратно свернули бумагу трубочкой, наполнили рюкзак нужным хламом, таким как изолента, фонарики, болон с краской, нацепили темную одежду и двинулись в путь.

Было около полуночи. Темнота накрыла Рэд Ривер. Ничего не видно – хоть глаз коли. Темнее, чем в заду вороного дикого мустанга тёмной ночью в прерии. Вспоминая это, даже становится смешно: на улице ни души, но мы, все равно, словно шпионы, на полусогнутых ногах двигались короткими перебежками из одного двора в другой.

– Слушай. – говорю, – У меня дурное предчувствие.

– Почему? Что может пойти не так?

– Например, полиция нагрянет…

– Да брось ты! – уверенно отвечает Стэн.

– Шшшш, – зашипел я, схватив ирландца за рукав, нервозно вертя головой во все стороны.

Стэн и я прошли жилой район и вышли на пустую улицу, где располагался заброшенный элеватор. Теперь направляемся по атмосферной тропинке между старыми складами и длиннющим рядом рослых тополей. Могучие деревья были в самом расцвете сил. Верхушки у них были густые, пестрые, которые монотонно и достаточно громко шумели своими листьями на прохладном ночном ветерке. Мне казалось, что они шептали нам: «Остановитесь, глупцы. Идите домой».

– Да не кипятись. Все будет отлично. Как по маслу.

– Надеюсь, не то масло, которое разлила девчонка в мастере и Маргарите. – съязвил я. Алкоголь довольно мерзкая штука, и на людей он действует по-разному. Кто-то начинает болтать без умолку, кто-то становится замкнутым. А я, по всей видимости, очень нервным.