Текст книги "Еще одна пара, у которой не как у всех"

Возможно, немцы и психологи, в том числе и немецкие психологи ошибались, и существуют преданные друзья, которые никому ни в коем случае ни разу не расскажут о нашей тайне, но, наверное, не стоит доказывать важность и логичность правила о том, что ссор из избы не выносят. Здесь, разумеется же, присутствует противоречие в том, что нельзя проблемы и переживания держать в себе, и с тем, что мы предлагаем на первых порах не рассказывать абсолютно никому о случившемся. Лучше придумать, как выплеснуть эмоции другим способом, но не рассказывая об этом кому-либо, если пока решили все сохранить в тайне от детей. Прокричите о своей боли в подушку, сходите в спортзал и поколотите боксерскую грушу, поднимитесь на гору и прооритесь с вершины скалы, придумайте что угодно, но не рассказывайте пока то, что хотите сохранить в тайне.

Я понимаю, как это непросто, понимаю не только потому, что сам прошел через расторжение брака через семнадцать лет отношений, но еще с тех времен, когда я на некоторое время оказался наедине с онкологией моей сестры. Так случилось, что именно я пошел на прием к врачу с сестрой, когда она узнала о своем диагнозе, но я был вынужден ожидать в коридоре по просьбе врача, пока он осматривал мою сестру. Когда сестра вышла из кабинета врача и радостно сообщила мне, что у нее нет злокачественных образований, что за онкологию приняли кисту, зная привычку наших врачей порой скрывать правду от пациентов, решил поговорить наедине с врачом.

Придумав некое нелепое оправдание, я попросил сестру подождать меня в коридоре и зашел в кабинет врача. Когда мне сказали правду о фактическом диагнозе сестры, о том, что у нее онкология третьей стадии и рекомендовали не сообщать ей об этом, доверившись мнению профессионалов, я решил, что не стану рассказывать кому-либо и тем более ей. Я слушал прогнозы врачей, но не мог даже пустить слезу, потому что вскоре мне нужно было выйти к сестре с улыбкой на лице, и именно так я и поступил. Я вышел, улыбаясь, и на ее вопрос сказали мне врачи то же, что и ей, я ответил утвердительно, что слава богам, что все обошлось, что придется провести хирургическую операцию над кистой, но онкологии нет. Было непросто держать в себе эту информацию, с которой я не мог с кем-либо поделиться, в то время, что я всегда был достаточно открытым человеком. Поэтому я понимаю, как это непросто, но заверю всех, что ради высшего блага или более высокой цели это все возможно, это выполнимо!

Вторым преимуществом в совете не рассказывать детям о случившемся сразу же называют возможность сообщить детям о том, что это уже случилось давно, что родители уже месяц или два не живут вместе, да жизнь немного изменилась, но это никак не повлияло на отношение родителей к детям. Оба из родителей встречаются с детьми, проводят с ними время. Иногда так случается, что дети даже не замечают того, что родители перестали жить вместе, особенно, если один из них и ранее очень много времени проводил в частых и/или продолжительных командировках.

Третьим важным фактом в пользу того, чтобы не рассказывать детям сразу же о разводе, является гибкий ум детей, а также их чуткость к эмоциональным состояниям родителей. При разговоре с детьми, когда мы будем пытаться объяснить им, что не так уж все и плохо, что с этим тоже можно жить, можно жить хорошо, придется самим в это поверить. Говорить уверенно! Вряд ли дети нам поверят, если мы будем объяснять им, что все будет хорошо, вытирая свои слезы, или если один будет рассказывать об этом, а на заднем фоне второй родитель будет сидеть с бледным видом, прикрывая свое лицо салфетками.

Для того, чтобы научиться говорить о чем-то спокойно, ровным тоном, уверенным голосом, часто требуется время, чтобы наши мысли пришли в порядок, эмоции стихли, мы пришли в себя от потрясения, вышли из шокового состояния. Часто это удается только спустя определенное время.

Если мы согласны с этой идеей и решили детям пока не рассказывать о нашем разводе, стоит отнестись к этому со всей возможной ответственностью. Нельзя недооценивать детей. У них есть уши, как и у нас, а пытливый ум их зачастую обрабатывает информацию гораздо быстрее и лучше нашего. Ребенок может легко сложить в единый пазл обрывки наших телефонных фраз или перешептываний на кухне. Поэтому если решили никому не рассказывать, значит не рассказываем никому, абсолютно. При детях внушаем себе, что это событие не произошло и даже самому себе не рассказываем об этом.

Ах да! Придется договариваться с партнером или уже с нашим бывшим партнером. Какой бы ужасной эта идея нам ни казалась, как бы он не сопротивлялся садиться с нами за стол переговоров, но придется как-то его убедить поговорить с нами и принять общее решение. Поскольку, если мы будем сохранять тайну прекращения отношений, он также должен согласиться с этим и абсолютно никому не рассказывать об этом.

Разумеется, зачастую это бывает крайне непросто, оба или кто-то из партнеров не хотят что-либо обсуждать, говорить или даже видеть не хотят друг друга, но если у нас есть общие вопросы, требующие решения, придется это сделать. Если у нас совместные дети, никуда не деться от необходимости периодически встречаться и обсуждать вопросы, требующие совместного решения, и чем раньше это осознают родители ребенка, тем легче будет всем, тем эффективнее будут решаться проблемы.

Часто такие встречи бывших партнеров заканчиваются безрезультатно, а порой и большим скандалом, со взаимными обвинениями во всех бедах, если и вовсе не оскорблениями. Происходит это все в первую очередь из-за того, что еще слишком свежие раны и обиды у партнеров, но, к сожалению, нет возможности отложить решение некоторых вопросов до лучших времен, пока раны затянутся, а время сотрет из памяти некоторые события и слова.

С целью избежать подобных безрезультатных встреч или с отрицательным результатом предлагается четко определить повестку встречи, согласовать ее друг с другом и ни в коем случае не выходить за рамки согласованных к обсуждению вопросов. Если мы решили, что сейчас единственный и самый важный вопрос: это рассказывать детям о размолвке или нет, а если не рассказывать, как долго не рассказывать, то только эти вопросы и следует обсуждать. Не нужно пытаться выяснить, почему брак распался, не пытаться найти виновных в случившемся, не вспоминать былые обиды. Только один вопрос! Только по существу! Вынести вопрос на обсуждение, обоснованно выразить свою позицию, внимательно выслушать позицию и доводы партнера, обсудить все преимущества и недостатки каждой позиции, принять совместное взаимовыгодное решение.

Далее разберем на примере удачных и не самых лучших вариантов обсуждения вопросов. Диалоги ниже приводятся от мужского лица, чтобы не выставить кого-то в негативном свете, ведь со скандальным характером можно встретить как мужчину, так и женщину. Ведь следует стараться быть объективными и не принимать чью-либо сторону, не выставлять кого-то в негативном свете, а кого-то только с положительной стороны.

Чтобы мужчины не назвали меня подкаблучником, который защищает дам, а девушки не обвинили меня в отсутствии объективности из-за мужской солидарности, было принято решение диалог между мужчиной и женщиной представить в обезличенной форме. Возможно, это будет выглядеть странно, но благодаря активному продвижению идей всеобщей толерантности и терпимости, уверен, что не сильно получится удивить кого-то.

Представим, что после формальных «привет» и «здравствуй» родители решили встретиться и обсудить один вопрос:

– Есть мнение некоторых авторов, что детям лучше сразу не рассказывать о случившемся, поскольку есть вероятность того, что мы еще сойдемся снова…

– Даже не мечтай! Я скорее сдохну, чем снова начну жить с тобой!

– Не смей перебивать меня! Всю жизнь не давал мне и слово вставить!

– Кто бы говорил! Ты вечно во всем ограничивал меня, не давал жить той жизнью, о которой я мечтал.

– Ха! Вспомни, с чего все началось! После каких событий я начал так себя вести…

Дальше можно не продолжать, уверен, что результативность этого диалога стремится к нулю, он не принесет ничего другого, кроме потраченного времени, сил и здоровья. Ведь, как всем известно: все болезни от нервов, только венерические от любви. Хорошо бы, если оба родителя смогут соблюдать уважение и вежливое отношение друг другу, и удастся вовсе избежать такого развития диалога, но зачастую этого сложно избежать, поэтому задача одного из собеседников взять на себя ответственность за ведение этого обсуждения, набраться сил, не терпения, а понимания того, что кто-то это должен сделать, поэтому вернемся к началу диалога, где вас прервали, и постараемся снова смоделировать диалог с положительным результатом.

– Есть мнение некоторых авторов, что детям лучше сразу не рассказывать о случившемся, поскольку есть вероятность того, что мы еще сойдемся снова…

– Даже не мечтай! Я скорее сдохну, чем снова начну жить с тобой!

– (Сделав глубокий вдох и выдох, позволив закончить свою фразу нашему собеседнику, изгнав из головы варианты плеснуть водой в лицо грубияну или встать, развернуться и уйти, со спокойным голосом). Я боюсь, что если мы будем прерывать друг друга, у нас ничего не выйдет из этого разговора.

– Я не перебивал тебя! Я высказал свою точку зрения! Мы живем в свободной стране! Ты не можешь затыкать мне рот!

– Хорошо! Я согласен с тобой. Только позволь мне, пожалуйста, закончить свою мысль. Хочу обратить твое внимание, что я лишь упомянул мнение некоторых авторов. Я даже не выразил свое отношение к ним, поэтому попробую еще раз! Многие авторы выделяют ряд преимуществ в том, чтобы не рассказывать детям сразу же о разводе. Среди прочих порой абсурдных преимуществ, они выделяют малую, но все же вероятность того, что отношения могут возобновиться. Также говорят о том, что родители должны сначала разобраться в себе, сами должны поверить в то, что их размолвка никоим образом не отразится на детях. Я же сейчас пребываю в таком состоянии, что не могу быть уверенным в том, что не заплачу в присутствии детей, когда будем говорить об этом, а этого нельзя допускать. Также если нам удастся за это время выстроить удобный для нас и с учетом интересов детей порядок встреч с ними, то мы можем оперировать тем, что наши отношения прекратились уже давно, и за это время ничего ужасного не произошло, а значит и не произойдет далее.

– Я не согласен!

– И почему же?

– Я не согласен и все тут!

– («Вот всегда ты так! С тобой просто невозможно разговаривать! Как я только терпел тебя столько лет? Я же лучшие годы своей жизни отдал тебе, а ты, скотина такая…» – возможно именно такие слова придут к нам в первую очередь на ум, в случае развития нашего диалога в таком ключе, но мы ведь прекрасно понимаем, к чему это приведет, и поэтому снова делаем глубокий вдох и выдох, и все тем же спокойным голосом пытаемся выяснить причину, по которой наш партнер отказывается принимать эту идею). Мне кажется, что наш разговор был бы эффективнее и я бы мог принять твою точку зрения, согласиться с тобой, если бы ты объяснил мне почему ты не согласен. Ты сможешь объяснить мне сейчас, по какой причине ты считаешь это плохой идеей? Или тебе нужно время подумать над этим? Тогда можем отложить встречу и продолжить обсуждение в другой день. Только давай договоримся, что пока мы не примем совместное решение, не будем ничего рассказывать детям и вообще кому-либо. Это ровно до тех пор, пока мы не примем совместное решение.

Кстати, если наш бывший партнер возьмет время для того, чтобы подумать, получается, что мы уже достигли нужного результата, правда, пока только на короткое время, буквально на пару дней, пока наш товарищ будет думать. Вот только я не знаю, стоит ли обратить его внимание на это. Если ему сказать об этом, это может сподвигнуть его к обсуждению вопроса именно сейчас и тем самым можно сэкономить время и все решить на первой же встрече. Однако это может вызвать агрессию, с другой стороны, если ему покажется, что им пытаются манипулировать, или и того хуже, он почувствует себя обманутым.

Зачастую нет правильного решения, в каждом случае все индивидуально, возможно, кто-то не согласится с приведенными здесь аргументами в пользу того, что стоит повременить с беседой с детьми, возможно, второй родитель приведет более весомые аргументы в пользу обратной идеи, против которых действительно нечего возразить и стоит согласиться с его мнением. Главным остается это правильное построение беседы, где:

1) определить повестку встречи с конкретным списком вопросов и строго следовать ей;

2) избегать взаимных обвинений, упреков и прочих видов выяснения отношений;

3) стараться задавать открытые вопросы с «почему», «зачем», «как», «что», а не ограничивать нашего собеседника закрытыми и альтернативными вопросами, ведь вопрос «когда тебе удобнее встретиться, я могу завтра до обеда либо сегодня?» куда приятнее, чем «встретимся сегодня?»;

4) также стараться избегать обвинений в своих вопросах, таких как: «то есть ты считаешь, что ты один такой умник, а все психологи и авторы книг полные идиоты?», лучше спросить «почему ты не согласен с их мнением?»;

5) не перебивать своего собеседника, даже когда он оскорбляет нас, хотя бы по той причине, что нам будет проще продолжить свою речь, если позволить ему высказаться.

Разумеется, встает справедливый вопрос, значит ли это, что придется терпеть оскорбления и другие неприятные слова в свой адрес и ничего не предпринимать. Предлагается для начала разобраться с целями нашей встречи со вторым родителем или вовсе с любым другим человеком. Если мы давно не участвовали в скандалах и нам нравятся скандалы либо уже нет сил, как хочется кого-нибудь оскорбить, тогда это одна история. Хотя также стоит задуматься, стоит ли это делать по ряду материальных и духовных причин. Если же мы преследуем конкретные цели решить определенные вопросы, если мы замотивированы стремлением защитить интересы своих детей, возможно, стоит смириться с тем, что люди пока еще на разных уровнях просветления и кто-то уже считает не приемлемым оскорблять других людей, а кто-то еще не может совладать со своими чувствами.

Главное – определить цели и цену, которую мы готовы заплатить ради достижения этой цели. Когда мы сидим без работы уже несколько месяцев, мы же не говорим потенциальному работодателю, что пусть сам он приедет к нам для проведения собеседования, мы готовы принять его неудобные для нас условия встречи. Разумеется, если мы работаем, например, продавцом в магазине, но нас пригласили на собеседование в другой магазин, где зарплата будет на пятьсот рублей выше, чем мы получаем сейчас, и если на собеседовании в наш адрес бросят неприятную фразу, мы можем легко себе позволить развернуться и уйти. Однако если человек бьется за многомиллионный контракт, он часто мирится с куда более жесткими фразами в свой адрес, лишь бы заполучить этого клиента.

В то же время никто не говорит, что мы обязаны просто терпеть и молчать, если нас оскорбляют. Мы хотим лишь донести идею о том, что кроме как игнорировать оскорбления, можно реагировать на них иным способом. Психологи обычно советуют выражать свои чувства по отношению к этим словам или действиям, сказав, например, что нам неприятно слышать такие слова, сказать, что нас сильно расстраивает и выводит из колеи подобные действия, потому что нам больно от них. Причем рекомендуется выражать свои чувства именно к словам и действиям, а не к самому человеку. Считается не самой удачной идея говорить «ты мне неприятен» или «ты делаешь мне больно». Вместо этого можно сказать, что эти слова причиняют мне боль, что нам неприятно слышать это.

Есть множество объяснений этому, вплоть до того, что меньше шансов получить яростные возражения на наши высказывания о чувствах, когда говорим не о человеке, а лишь о его действиях, но более привлекательной видится теория о том, что человек сам по себе не плохой и не хороший. Он просто есть! Он существует в этом мире с определенным набором характеристик. И только наше восприятие его действий и слов определяет наше отношение к нему. Именно только наше отношение. Ведь самый ненавистный для нас человек кому-то нравится. Да, возможно, он нравится меньшему количеству людей, чем мог бы нравиться, если бы вел себя иначе, но даже при таком поведении, он кому-то продолжает нравиться. Если нам не нравятся нахальные люди, то кто-то считает их крутыми и старается подражать им.

По этой причине мы, как минимум, не имеем права говорить о людях плохо (кстати, получается, что и хорошо говорить мы не имеем права, ибо можем оскорбить чувства тех, кому этот человек не нравится), мы можем только высказывать свое отношение к их словам или действиям, указывая на свои чувства и эмоции. Не говоря о том, что этот поступок ужасный, мы можем говорить, что очень сильно расстроились из-за этого события.

Возможно, не с первого раза, но при должной степени мудрости и стремлений, есть четкая уверенность, что всем нам удастся прийти к единому мнению. Ну, а если уж мы решили никому не рассказывать, то действительно никому, абсолютно никому не стоит рассказывать, и не только из чувства долга, благородства, ответственного отношения к достигнутым договоренностям, но и с целью убедиться, что наш партнер тоже сдержал свое слово и никому не рассказал. Ведь если мы никому не рассказывали, но информация все же просочилась, – это будет свидетельствовать только об одном, что вторая сторона соглашения нарушила условия его конфиденциальности. Если же мы сами тоже рассказали хотя бы только одному человеку, даже будучи уверенными в нем на сто процентов, чисто теоретически мы уже не можем быть уверенными, что информация не просочилась по нашей вине.

А вот уже эту идею можно донести до нашего партнера сразу, чтобы ему тоже было легче соблюдать договоренности.

В остальном же вне зависимости от того, решили мы сразу рассказать детям о случившемся или позже, рано или поздно это все же придется сделать. Не очень приятная новость еще и в том, что придется не только рассказать, но и объяснить причину. Нам не удастся избежать детского наивного «почему». Стоит объяснить причину по аналогии с объяснением причин запретов для детей. Ведь если ребенку просто сказать нельзя, не объясняя причин этого «нельзя», стоит быть готовым, что ребенок сам опытным путем выяснит, а почему это собственно нельзя делать.

Не помню, сколько было мне лет. Видимо, совсем небольшой был возраст, раз я стоял в полный рост возле скамейки и рисовал ручкой на листке бумаги, положив этот листок на скамью. Смею полагать, что я был очень мал, еще по той причине, что рисунок мой сводился в набор линий, не имеющих смысловой нагрузки, преимущественно совершенных круговыми движениям шариковой ручкой. При этом мне даже в голову не приходила мысль о том, что ручка может писать и на крашеной поверхности скамейки, пока мама не подошла ко мне и не сказала, чтобы я ни в коем случае не вздумал рисовать на скамейке.

Я продолжал рисовать на бумаге, но теперь мысль «разве ручка пишет не только на бумаге» и вопрос о том, почему нельзя рисовать на скамейке, уже не выходили из моей головы, а спросить у мамы, почему нельзя, то ли не догадался, то ли ее не оказалось рядом, но в итоге я решил попробовать нарисовать на скамейке. О да! После того, как мама вернулась, увидела мое подпольное творчество, она очень доступно и подробно объяснила мне, что я навсегда запомнил это правило не рисовать на мебели. Вот только мне было очень обидно за испорченную скамейку из-за простейшей причины – мне не объяснили сразу, почему нельзя.

Объяснить причину стоит даже при отсутствии вопроса об этом у ребенка, ведь не получив пояснений от родителей, бурная детская фантазия детей может такие ужасающие картины нарисовать, которые явно будут далеки от действительности. Очень часто дети начинают винить себя, не получив внятного ответа от родителей, полагая, что именно из-за них развелись родители.

Не знаю, сами дети додумываются до такого либо запоминают некоторые фразы родителей, порой сказанные в сердцах, но очень часто от детей можно услышать такие фразы, как:

– я не давал родителям быть наедине друг с другом, поэтому они расстались;

– родители не могли заняться собой, потому что тратили все свое время на меня и поэтому развелись;

– они часто ругались из-за того, что я не слушался, поэтому и разошлись.

Соответственно, с целью не допустить вредные для детей вымышленные ими причины, учитывая пытливый ум детей, стоит заранее подготовиться к вопросу объяснения причин случившегося.

Большинство психологов не рекомендуют говорить, что прошла любовь, что родители перестали любить друг друга, или, того хуже, что кто-то из родителей перестал любить другого. Объясняется это тем, что ребенку может быть сложно понять это. Также это может нанести вред идеализированным представлениям детей о любви как о прекрасном чувстве, которое один раз и навсегда, и на всю жизнь.

Также не самой удачной идеей видится преподносить решение о совместном проживании, принятое ранее, как об ошибке, что брак был ошибкой. В таком случае ребенок может решить, что и он является ошибкой, так как появился на свет в результате некой ошибки родителей, а не прекрасным плодом взаимной любви. Отношение к себе, как к некой ошибке, не сулит ничего хорошего ребенку.

Практически единогласно все авторы согласны с тем, что объяснения причин должно максимально соответствовать действительности. Чем меньше лжи, чем правдоподобнее будет история, тем больше доверия вызовет она у слушателя. Правда, здесь стоит не забывать про другое правило о том, что не рекомендуется говорить ребенку о втором родителе плохо. Даже если причиной развода послужил алкоголизм или наркомания одного из родителей или тот факт, что один из супругов выносил все имущество из дома, чтобы закрыть свои карточные долги, явно не стоит ребенку говорить об этом.

Каким бы странным это ни казалось, но часто детям достаточно услышать пространную фразу, что такое в жизни бывает, что взрослые расстаются. Услышав эту фразу, дети вроде успокаиваются и перестают спрашивать о причинах, но это может только быть внешним проявлением, не соответствующим действительному эмоциональному состоянию ребенка. Поскольку эта выражение не дает объяснения, не отвечает на вопрос ребенка, соответственно ему ничего другого не остается, как продолжить мыслительную деятельность и сочинять всевозможные и невозможные теории относительно причин случившегося.

Поэтому нам ближе мнение авторов о том, что стоит объяснять, но лучше использовать более конкретные выражения в виде:

– люди растут, развиваются, когда ты только родился, ты игрался с погремушками, а теперь тебе нравится конструктор, а некоторым детям нравятся больше куклы, так и нам раньше нравилось вместе делать некоторые вещи, а теперь у нас поменялись интересы и уже не нравится это делать;

– к сожалению, мы были вынуждены принять решение, что больше папа с мамой не могут продолжать жить вместе, потому что нам не удается жить без ссор, поэтому, чтобы не ругаться мы решили, что теперь будем жить отдельно друг от друга;

– однажды мы полюбили друг друга и провели очень много счастливого времени, в результате нашей любви родился ты, после чего у нас было еще больше приятных и хороших моментов, но теперь мы начали часто ссориться друг с другом, и чтобы избежать этого, вынуждены начать жить отдельно.

Многие считают, что в качестве объяснения причин развода достаточно указать на то, что родители больше не хотят жить вместе. С одной стороны, вроде причину назвали, что нет желания жить вместе, поэтому решили жить отдельно, но как мы понимаем, что «не хочу» это не причина, так и дети это понимают. Разве нас устроит ответ в виде простого «не хочу», если мы предложим своему любимому человеку пойти гулять или вовсе предложим руку и сердце. Если мы действительно хотели пойти гулять и получили отказ, если мы даже не спросим о причине, но нам все равно пусть даже где-то в глубине души захочется спросить о причинах в виде «почему». И снова же ответ в виде «я просто не хочу» не удовлетворяет наш интерес. Ответы же типа:

– я очень устал сегодня и поэтому не хочу выходить из дома;

– я постирал свою куртку и мне нечего надеть;

– я неважно себя чувствую, я заболел;

– мне не понравилась прошлая прогулка с тобой, поэтому я решил больше не тратить на это время.

Пусть последняя фраза является бестактной или обидной, но зато она, как и предыдущие, хотя бы раскрывает причину отказа и позволяет не фантазировать об истинных причинах случившегося. В случае с детьми ситуация аналогичная.

При этом сразу же вместе с сообщением информации о расторжении брака, необходимо объяснить, что в любом случае оба родителя по-прежнему остаются родителями, никто их не заменит и не планируется заменять. Заверить, что как и раньше оба родителя будут заботиться о ребенке, как по отдельности, так и совместно. По этой причине психологи еще рекомендуют сообщать о разводе обоим родителям вместе, поскольку это служит тем самым доказательством, что несмотря ни на что оба родителя могут обсуждать общие вопросы, договариваться, могут при необходимости находиться рядом друг с другом и ребенком.

Также стоит не забыть в очередной раз признаться в любви к ребенку, пообещать, что любовь с годами будет только крепчать и сохраниться до конца дней.

Спорный вопрос в том, стоит ли произносить самим фразу о том, что развод не вина ребенка, если ребенок сам не говорит и не спрашивает об этом. С одной стороны, если ребенок не спрашивает об этом, это не означает, что он не думает об этом или не подумает позже. С другой стороны, это сравнимо с тем, как мы сразу начинаем думать о белом кролике, если нам кто-то скажет не думать о белом кролике. Ребенок, возможно, и не собирался, и никогда не стал бы обвинять себя в случившемся, но если сразу ему сказать, что это не его вина, он может задуматься об этом и, не поверив нам, найти доказательства того, что он все же виноват, со всеми вытекающими негативными последствиями этого вывода.

Здесь более эффективной видится идея обойтись общей фразой о том, что никто не виноват в случившемся. Эта фраза не обращает внимание на кого-то конкретно, а также помогает решить вопрос обид ребенка на кого-то из родителей. Ведь не редки случаи, когда ребенок обвиняет одного из родителей, что другой ушел, как и обвинения в адрес того, кто ушел. Поэтому видится наиболее продуктивной фраза о том, что никто не виноват, что все старались сохранить семью, но, к сожалению, так случается, что семьи распадаются, что это хоть и неприятные, но естественные вещи, как болезни, как поломка вещей или даже как дождь.

Также есть мнение, что вопрос «почему» часто интерпретируется детьми и взрослыми по-разному, что ребенок, фактически задавая вопрос «почему», не желает знать причину развода, а лишь показывает, что он расстроен случившемся. То есть это как некий риторический вопрос, как протест против случившегося. В связи с этим предлагают вовсе не объяснять причины развода, а поддержать ребенка, рассказать о том, что и мы расстроены, но все наладится. Вот только непонятно, что делать, если эта теория ошибочная, что ребенок все же хотел узнать причину, а родители уклонились от ответа, рассуждая над тем, как ребенок расстроен, как все расстроены, а ребенок, в конечном счете, остается с открытым вопросом о самих причинах развода, поиск ответа на который придется доверить бурной детской фантазии.

Если возникнет желание довериться этой теории о том, что вопрос ребенка не о причинах, а протест, все же стоит в этом убедиться на сто процентов. Например, предложив его уточнить свой вопрос, сказать, что не поняли вопроса.

Ведь многие психологи часто злоупотребляют особенностями характеров, мышления и мировоззрения детей, поскольку достаточно проблематично провести объективный социологический опрос детей дошкольного возраста, чтобы проверить ту или иную теорию. Я был крайне возмущен, когда еще в школьные годы прочитал о том, что дети до определенного возраста не осознают себя как личность, а в доказательство тому приводились доводы о том, что ребенок не говорит «я», часто говорит о себе, как о третьем лице: «Маша хочет кашу», «Саша упал».

Вот только при описании этой теории, видимо, не учли тот факт, что крайне сложно научиться правильно выговаривать слова, когда взрослые сами сюсюкаются и картавят при разговоре с маленькими детьми. Если папа, мама или другие родственники, сами при ребенке говорят о себе в третьем лице (не «Я схожу сейчас в магазин», а «Мама сейчас сходит в магазин»), а также по отношению к ребенку не используют «ты-фразы», а также говорят, как о третьем лице: «Кто тут у нас проснулся? Алеша проснулся! А кто у нас сейчас будет кушать кашу? Конечно же, Алешенька будет кушать кашу!»

Как при таком раскладе научиться ребенку говорить «я»?

Представим еще, что мы всю жизнь легковые транспортные средства называли автомобилем, а теперь нам скажут, что это неправильно и мы должны называть их кхгуралгуниутами. Как быстро мы привыкнем к этому? Интересно, что происходит в мозгу юного человека, который наконец научился говорить, собственно, как его все это время и учили «бибика», теперь этот предмет неожиданно стал называться «машиной», а «бибика» – это в корне неправильно. Вероятнее всего, только лишь воспитанность и уважение к родителям и другим родственникам не позволяет детям ответить на все это безобразие предложением: «Уважаемые, вы там сначала сами разберитесь уже, как что называется, и только потом ко мне лезьте с нравоучениями».

Мне всегда нравилась притча о мудреце, к которому пришел один гражданин с жалобами на своего соседа и просил рассудить его. Выслушав его, мудрец сказал: «Ты прав». Однако, когда к нему пришел сосед первого господина и рассказал прямо противоположную историю, мудрец также ответил ему: «Ты прав». Тогда ученики этого мудреца спросили, как же такое возможно, что оба человека, излагающих разные точки зрения, оказались правыми, также не может быть, если позиции разные, значит, только один из них может быть прав. На что мудрец ответил: «И вы правы!»

Действительно, сложно доказать, ту или иную точку зрения, особенно в теориях относительно психологии детей, однако в подтверждение своих слов могу сказать, что мои дети ни разу не говорили о себе в третьем лице. Не знаю: по причине их гениальности или ошибочном мнении некоторых авторов. Причем обе версии меня устраивают! Если я прав, то именно тот факт, что мы всегда разговаривали с детьми, как со взрослыми, привел к такому результату, что мои дети не говорили о себе в третьем лице. Приятно же сознавать, что ты прав.