Текст книги "Я и мой капитан"

Может, это какая-то проверка?

– Я тебе не нравлюсь? Я чувствую, что не нравлюсь.

Меня не переставал поражать способ мышления этих существ. Что тут сказать? Правду? «Я не считаю вас идеально подходящим приобретением, однако в данной ситуации другого выбора нет».

– Потому что камера не работает, – сухо ответил я.

– Долго еще лететь?

– Приближаемся к Сатурну, через пятнадцать минут с помощью центробежной силы планеты увеличим скорость еще на десять процентов. Вывести картинку?

– Давай!

– На какую поверхность… то есть стену? – Я не видел, что там творится в отсеке.

– Напротив туалета, – ответила Вика.

Я спроецировал изображение Сатурна и нескольких его спутников на стену.

– Это Титан, очень интересный планетоид, – начал пояснять я, – скоро на нем зародится органическая жизнь.

– Когда? – В голосе Вики мелькнул неподдельный интерес.

– Как только появятся первые молекулы нуклеиновой кислоты.

– Ты можешь простым языком пояснить, когда это будет?

– По прогнозам, через пятьдесят миллионов земных лет, плюс-минус.

– Да уж! Совсем недолго ждать, сварю пока кофе. – Симбионт хихикнул.

«Сарказм», – услужливо подсказал мой процессор.

– И что, тут появятся другие люди и будут с нами воевать?

– Вот почему вас так тянет со всеми воевать? – удивился я и добавил: – Нет, воевать не будут. И вовсе не люди. При таких низких температурах и азотно-метановой атмосфере на Титане будет совершенно новая форма жизни, но тоже на основе соединений углерода. К тому же я не сказал, что это будет разумная форма жизни – для развития сознания потребуются еще сотни миллионов лет, а за это время атмосфера спутника улетучится в космос, скорее всего.

– Хорошо, значит, нам эти инопланетяне не угрожают, – заключила Вика.

– Существует небольшая вероятность, что некий аналог ваших растений сможет сбалансировать пропорции газов над поверхностью, – я старался пояснять как можно доступнее, но сам чувствовал, что выходит не очень, – если планетоид сохранит массу за счет захвата вещества из колец Сатурна.

Похоже, самка не оценила моих стараний быть отзывчивым.

– Где у тебя сменная одежда? – переключилась она.

– Синяя кнопка на панели открывает заслонку в отсек для формы.

– Ага!

Я услышал шорох отодвигаемой перемычки.

– Но тут только оранжевые спецовки, есть другое что-то?

– Это стандартный корабельный комбинезон. Других конфигураций нет.

– Это роба, – разочарованно выдохнуло существо. – Ну ладно.

Через несколько минут симбионт в оранжевой робе сидел на кровати в рубке и с отстраненным видом шлифовал края манипуляторов («ногти») с помощью «пилочка», хранившейся в той самой «сумочка». Во время этого процесса я неоднократно предлагал Виктории подвида Б протестировать мой кормопровод или камеру для стазиса. В общем, «проявлял заботу» в соответствии с рекомендациями форума. Однако она всякий раз отказывалась, что, впрочем, никак не сказывалось на ее настроении.

– Долго еще лететь? – в очередной раз уточнил гуманоид, перейдя к нанесению защитного слоя красного цвета «лак» на ногти.

Зачем дополнительно герметизировать именно самую твердую часть манипуляторов, я не понимал.

– Пересечем пояс Койпера и достигнем внутренней границы облака Оорта. Оттуда можем совершить прыжок к Сириусу. Через шесть часов с нашей скоростью, – терпеливо ответил я.

– А какая у нас скорость? – сосредоточенно нанося лак, спросила Вика.

– Сто сорок семь тысяч километров в секунду – чуть меньше половины скорости света.

– Ух ты! – Она оторвалась от своего занятия. – А я и не почувствовала!

– Конечно – работает реверсный коллайдер. Иначе бы и я, и вы… ты… уже распались бы на пучок субатомных частиц.

– А это что за штуковина?

– У вас на Земле, кажется, есть прототип, адронный коллайдер, слыхала?

– Да.

– Он разгоняет протоны до скоростей, близких к скорости света, чтобы при столкновении раздробить их на субатомные частицы. Но мы и так уже летим с огромной скоростью, фактически этот корабль и все, что на борту, включая твое тело, и есть разогнанный набор частиц. Реверсный коллайдер выполняет обратную задачу – скопировав матрицу расположения атомов в пространстве, он в каждый бесконечно малый интервал времени заставляет субатомные частицы собираться в атомы.

– Не понимаю, как он работает?

– Этого я не могу тебе пояснить.

– Не зна-а-аешь, – улыбнулась самка.

– Знаю. Запрещено раскрывать принципы любых технологий расам, находящимся на этапах эволюции ниже четвертого.

– Макс, а мне расскажешь? Я никому не скажу, че-э-эстно, – вкрадчиво пообещал симбионт.

– Землянам доступ запрещен, – отрезал я.

– А кому можно рассказывать?

– Доступ к любым знаниям открыт всем гражданам Федерации, – процитировал я второй пункт Универсальной Конвенции.

Вика оторвалась от покраски ногтей теперь уже на биподах. Свесила ноги с ложа, распрямила позвоночник и пафосно заявила:

– Хочу стать гражданином Федерации!

– Невозможно – сперва вы должны достичь четвертого этапа развития цивилизации.

– Это как?

– Прекратить убивать себе подобных и создать единое земное правительство. Только при этих условиях возможно принятие в состав Федерации.

– У-у-у, – протянул симбионт, – я с этим не справлюсь. А можно для меня сделать исключение?

– Исключения бывают. Если Совет консенсусом примет решение, что отдельное сознание превзошло уровень развития других особей своего вида и заслуживает особой чести считаться гражданином Федерации. То есть «за» должны проголосовать все…

– Я знаю, что такое консенсус, – неожиданно оборвала меня Вика.

– …три тысячи шестьсот сорок два делегата, – закончил я.

Мой симбионт ничего не ответил. Виктория подвида Б подобрала ноги и демонстративно продолжила нанесение защитной пленки на ногти. Я предполагал, что этим не ограничится. Так и случилось – через четыре минуты она вновь обратилась ко мне:

– Признайся, ты просто не знаешь, как устроен этот реверсный чего-то там?

– Знаю.

– Не знаешь, – зевнула она.

Я не счел нужным отвечать. Вскоре Вика самостоятельно погрузилась в анабиоз на своей кровати, сгруппировав конечности «калачиком». Этому обстоятельству я был несказанно рад. До точки прыжка оставалось пять часов. Я дал команду БТ-82 вырезать кусок полотна два на два метра из чехла для нестойких к световому воздействию товаров и накрыть им гуманоида (прочел об этом приеме в форуме). Сделаю пока фотографии Седны. Возможно, они положительно повлияют на симбионта.

Аванпост Луна-1 системы Сол

Космической станции Сириус-6.

Срочно, секретно.

В ответ на ваш запрос о проведении разведывательной операции в резервации Сол-3 сообщаем: дроидами-разведчиками завершен сбор и структурирование информации на обоих космодромах гуманоидов расы гамма (см. Приложения). Местоположение искомой особи определить не удалось. Ждем дальнейших указаний.

Управляющий дроид КД-300.

Приложение 1. Обобщенные данные анкетирования респондентов на Космодроме-1 (Байконур)

72 % – Переадресация вопроса к детородному органу гуманоида. Неуважительная. Однако существует небольшая вероятность, что данной триадой символов обозначается также мифический персонаж фольклора аборигенов – аналог вселенского разума (гипотеза проверяется).

21 % – Просьба освободить пространство для маневра, на местном звучащая как «отвали». В 5 % случаев сопровождающаяся определением «мурло» (галактический аналог ищется).

6 % – Не обладают достоверной информацией.

1 % – Туманное определение: «Где-то тут была». На просьбу уточнить координаты особи в 20 % случаев получен непереводимый ответ «Я шо тебе – доктор?»

Примечание: одно из опрошенных существ вело себя крайне неадекватно, но не враждебно, настойчиво повторяя дроиду предложение «забухать». Личность устанавливается.

Приложение 2. Обобщенные данные анкетирования респондентов на Космодроме-2 (Канаверал)

45 % – Рекомендация заняться воспроизводством новой жизненной формы.

33 % – Аналогичная рекомендация с уточнением, что сделать это необходимо без участия особи противоположного пола (логика не прослеживается).

20 % – Не обладают достоверной информацией.

2 % – Не сумели осмыслить вопрос анкеты.

Примечание 1: аванпосту Луна-1 срочно требуется расшифровка идиомы «Вау! Летающий Тедди».

Примечание 2: двое из опрошенных существ произвели попытки вывести дроида-разведчика из строя посредством кинетического воздействия округлого металлического предмета, выпущенного из устройства под названием «пистолет». Уведомление об инциденте направлено суперинтенданту провинции США.

Космическая станция Сириус-6

Аванпосту Луна-1 системы Сол.

Срочно, секретно.

Разведку прекратить. Подготовить гуманоида типа «примат» для внедрения в среду землян. Ожидать прибытия суперинтенданта сектора 6.

Суперинтендант сектора 6 М’хак-о-Пло.

Глава 3
Давай купим их

До Сириус-6 оставалось лететь около часа. Я решил разбудить симбионта, включив ненавязчивую музыку. Форумы рекомендовали особенно тщательно подготовить гуманоида к первому контакту с неизвестными ему формами жизни. Как именно – не уточнялось, только какие-то пространные рассуждения о «психологической травме» и прочей ерунде. Думаю, просто выдам моей самке побольше информации. Пересмотрев справочники по Сол-3, я, естественно, догадался, что мой симбионт не бывал не то что на Ази-14, но и на Европе тоже.

– Где мы? – спросила Вика, сев на кровати и потирая глаза.

Я вывел картинку:

– В часе полета от станции.

– Ух ты! – завороженно заключил мой симбионт.

Не знаю, какое уж тут «ух ты» – красоты я в этой системе не находил, особенно потому что Сириус А сильно слепил излучением мои дальние сканеры.

– Это что?

– Сириус Б, белый карлик.

Кажется, Виктории нравилось неравномерное пересечение лучей двух звезд на моей обшивке.

– Тут живут инопланетяне?

– Грубо говоря, да. Сириус-6 весьма оживленная станция.

– Не планета? – разочарованно спросил симбионт.

– Нет. Планетоид наличествует, но заселен примитивными формами жизни, поэтому посадку мы там делать не будем. Да и слишком дорого. – По моим наблюдениям, такой аргумент чаще всего срабатывает.

– Ясно, мне надо привести себя в порядок, – заключил гуманоид и двинулся в сторону средней палубы.

«Приведение себя в порядок» занимало чрезмерно продолжительный интервал времени, на мой взгляд. Но, стараясь не выводить из себя симбионта, я терпеливо ждал, пока Вика не провозгласила:

– Есть тут зеркало?

– Нет, но я могу отправить дроида заменить камеру, если вы… ты пообещаешь ее не ломать.

– Не надо, – вздохнула Вика, – купим. Тут же продают зеркала?

– Не знаю, возможно…

После чего симбионт сделал запрос на пополнение энергии. В ответ на очевидную рекомендацию воспользоваться кормопроводом Вика потребовала «посуду». Попытки убедить самку подвида Б в нерациональности такого поведения успехом не увенчались. В результате через десять минут БТ-82 уже просовывал в щель перегородки отсека для симбионта защитный пластиковый чехол от гидравлического поршня шасси, изъятый на складе запчастей. «Большой стаканчик», как выразилась Вика.

Однако даже такой компромисс с моей стороны результатов не принес.

– Я не буду есть эту зеленую слизь! – воскликнул симбионт, видимо заполнив «стаканчик».

Затем я услышал звук спускаемой воды.

– Это полностью сбалансированная для нужд организма гуманоида смесь белков, углеводов и жиров. – Я на всякий случай проверил параметры моей системы синтеза.

– Жиров? – почему-то зацепилась за последнее слово Виктория. – Не нужно мне никаких жиров!

Я честно старался быть «участливым» и «обходительным»:

– Небольшой запас жиров крайне необходим человеку для поддержания организма во время стрессовой ситуации.

– Ты – моя стрессовая ситуация!

– Предикат не соответствует… – начал я.

И тут мой симбионт повторил фразу Т-Икс:

– Ну ты и дурак!

Я задумался.

– МА-Икс 8350, класс 2, аренда на час, – прозвучало уведомление станции. – Пожалуйста, выберите палубу, соответствующую жизненным параметрам вашего симбионта.

– Палуба восемь, – передал я.

– Тяготение 4 ГЕД, давление 1 УЕД, температура… влажность… – продолжал перечислять дроид-навигатор параметры окружающей среды на палубе, пока не закончил: – Отсек девятнадцать. Стыковка через пять минут.

Вика сидела в центре управления, облачившись в свои исходные покровы, и шлифовала ногти. Снова! Я также отметил, что защитных слоев на ее лице стало больше, особенно вокруг световых датчиков.

– Ты можешь снять всю защитную ткань, – посоветовал я, – температура на станции тридцать шесть градусов Цельсия. Тело будет терять много воды.

– Ни за что! – хмыкнул симбионт.

– Ладно. – Мне не хотелось провоцировать очередной конфликт, итог которого сложно предугадать. – Притяжение будет несколько меньше привычного тебе, – осторожно продолжил я, – а концентрация кислорода и озона несколько выше, поэтому прошу не совершать высоких прыжков в состоянии эйфории. Закрепи, пожалуйста, обруч номер шестнадцать на шейном отделе позвоночника.

Я открыл заслонку отделения для контроля за симбионтами. Вика заинтересованно прервала свое занятие, встала и перенесла все внимание на ошейники. Всего их было двадцать три – для симбионта любого размера.

– Зачем? – выдала она привычный запрос.

Но я уже был готов к таким поворотам.

– В ином случае я не вправе выпустить вас… – Черт, когда же я привыкну! – Тебя на станцию.

– Но он же некрасивый! – Вика повертела в руках обруч номер шестнадцать.

– Но ты же носишь эти кольца… «сережки» в улавливателях звука?

– Это муранское стекло!

Даже определив по базе, что такое остров Мурано, я не смог найти достойных аргументов, чтобы возразить. Оставалось только поставить самку перед фактом:

– Без обруча я тебя не выпущу – это нарушение нескольких законов Федерации.

Стыковка прошла в гнетущем молчании. Я ждал, пока посадочный отсек станции заполнится воздухом. Вика сидела, подобрав биподы и отвернувшись к стене.

– Макс, – наконец позвала она примирительно.

– Что?

– Можно я надену тот, поменьше, на щиколотку, чтобы его не было видно?

– Как же ты услышишь мои команды?

– Он говорит?

– Он генерирует переданные звуковые колебания.

– Давай тогда на руку надену, будет слышно. Просто тот, который на шею, совсем уродливый.

Я задумался. В истории бывали ситуации, когда земной симбионт убегал от корабля, отрезав себе руку и даже ногу. Правда, с подвидом Б такого никогда не случалось.

– Соглашайся, – попросила Вика.

Вроде ничего страшного нет. Ну куда денется симбионт со станции?

– Ладно, – сдался я, – номер четыре на запястье.

– Ты хороший! – возбужденно воскликнула самка. – И денег немного дай. Тут же есть рестораны?

– Думаю, есть. Но чем тебе не нравится мой кормопровод?

– Я лучше умру, чем буду это есть. – И неожиданно, достав «блокнотик» из «сумочка», мой симбионт процитировал: – Параграф семь контракта с симбионтом, пункт семнадцать: «Корабль обязан заботиться о физическом состоянии симбионта и делать все, чтобы ни при каких обстоятельствах не допустить его смерть».

– Но твой баланс всего лишь 0,0027 кредита на данный момент!

– «Не допустить его смерть», – повторила Вика. – А ведь я тут умру, точно умру…

В результате сложных вычислений мой процессор выдал следующее заключение: «Учитывая ожидаемую прибыль от торговой операции по продаже сплава, мы в состоянии спонсировать симбионта авансом в один-два кредита для закупки необходимых для жизнедеятельности веществ».

Да кем он себя возомнил! Что-то с ним явно не так, нужно его срочно менять.

«Оснований для гарантийной замены нет, – буркнул компьютер обиженно, – текущая замена обойдется в пятьдесят один кредит».

Первое задание симбионту – купить в квартале техники один грамм антиматерии. Что может быть проще? Самый захудалый дроид может совершить такую операцию. Но мои прекрасные, исключительные БТ-82 будут в ближайшие минуты заняты. Поэтому я решил совместить «первый выход в свет» моей Вики подвида Б с таким несложным заданием.

Пока отодвигался внешний шлюз, я продолжал инструктировать гуманоида на предмет правил поведения на территориях Федерации:

– …Также не следует выражать граничные степени каких-либо чувств, что бы ни происходило; не делать резких движений; не производить слишком громких звуковых колебаний…

Кажется, мои указания Вика воспринимала только периферийной нервной системой. Она стояла у трапа, нетерпеливо поправляя то сумочку, то волокна на голове. Я решил завершить наставления и громко проинформировал:

– Выход на станцию через четыре секунды, переключаю излучатель на ошейн… на браслет. Проверить связь! Как слышно? Раз-раз… Ау? «Поехали!» – вспомнил я первый позывной землян.

– Не ори на меня! Нормально слышно, – ответил симбионт и начал спуск по трапу.

Я включил монитор на браслете. Самка уже совершила движение в сторону открытого шлюза дока. Но спустя секунду микрофон на ее руке буквально чуть не взорвался от ужасающе мощных высокочастотных колебаний. Я только и смог распознать страшный визг Вики, смешанный со стуком ее сапог по моей обшивке. Камера на браслете выдавала смазанные хаотические кадры стыковочного отсека.

– А-а-а, та-ра-ка-а-ан, а-а-а-а-а! – вещал в эфир мой симбионт так, что слышно было, наверное, на всей палубе восемь.

Я не знал, что предпринять. В конце концов Вика укрылась в углу моего трюма за контейнером с запчастями, сжавшись в комок, обхватив голову обоими манипуляторами и периодически «скуля» (галактический аналог не найден):

– Ты… ты… ты видел?! Там огромный таракан!.. Мама… мама… Он огромный… он…

Я переключился на внешние корабельные камеры. У входа в док стоял обычный инсектоид, слегка растерянный, судя по положению антенн. Он повибрировал крыльями, передав на универсальном:

– У вас что-то случилось?

– Ничего, спасибо, – ответил я.

– Значит, это была непочтительная реакция… или даже расизм? – вежливо поинтересовался он и добавил: – Мне подать заявку в полицию или вы подадите, как вам удобно?

Этого только мне не хватало! Мой симбионт все еще пребывал в состоянии, определяемом на земном как «паника». Сгруппировал конечности в позицию личинки гуманоида в чреве материнской особи, учащенно раздувал грудной отсек, едва слышно всхлипывал и тыкал пальцем в переборку: «Убей его… убей лазером, есть у тебя лазер?»

– Минутку, – обратился я к инсектоиду. Тот учтиво кивнул. – Лазер есть, но убить им невозможно.

– Тогда пушкой, нейтронной пушкой! – выкрикнула моя самка.

Какие мы слова знаем!

– Пушки нет, я – торговый корабль, – пояснил я, не имея представления, что делать дальше.

– Ви-и-ка, – осторожно позвал я через минуту, – Ви-и-ик?

– Чего? – спросил гуманоид, собирая выделения носовых датчиков.

– Необходимо привести оправдательные аргументы.

– Чего-о?

– Ну «извиниться» по-вашему, – пояснил я.

– Чего-о?

Это меня начинало раздражать, но, памятуя рекомендации форума, я как можно логичнее пояснил:

– Он подаст жалобу в федеральную службу, это будет стоить десять кредитов в лучшем случае.

– Ты только о себе думаешь! А я что же, не человек?! – воскликнула Вика, втягивая остатки жидкости в носовые впадины.

– Человек, определенно, – подтвердил я.

Вообще, аксиома как бы доказательств не требует. Но к таким логическим загадкам землян я уже привык. Сейчас я был удовлетворен, что пульс симбионта приходит в норму, да и вдыхать он стал не так часто. Я перешел в наступление.

– Извинись, пожалуйста, – попросил я как можно приветливее, – иначе я вычту штраф из твоей зарплаты.

– А если нет? – всхлипнула Вика.

Мой процессор прикинул возможные варианты.

– Тогда придется отправить тебя домой и нанять другого симбионта, – ответил я.

– Симбионт – так вот кто я для тебя?!

Мне показалось, что эта фраза сопровождалась неким неуловимым всплеском эмоциональной функции. Но сама конструкция в комментариях не нуждалась. Вика, похоже, это понимала и просчитывала альтернативные комбинации.

– Подумай, если ты так реагируешь на первую жизнь, встретившуюся тебе, как же ты сможешь существовать в пределах всей Федерации? – Я неплохо усвоил традицию обитателей Сол-3 отвечать вопросом на вопрос.

– Ничего себе «первая жизнь»!

– Ну, технически его цивилизация как раз происходит с Альдебаран-8, куда ты недавно так стремилась попасть, так что…

– Иди ты…

Я промолчал, так как давно сообразил, что по земному протоколу любой обмен мнениями должен обязательно завершаться репликой особи подвида Б. И не имеет значения, несет ли ее последняя фраза хоть какой-то смысл. В ином случае алгоритм обмена информацией просто зацикливается, угрожая перевести обоих собеседников в невменяемое состояние.

– Простите меня, мистер тара… мистер инсектоид, – выдавила из себя Вика, «зажмурившись», и протянула манипулятор в приветственном жесте.

Целых пять минут до этого момента я лишь смотрел, как симбионт пытается приблизиться к инсектоиду мелкими шажками и отворачиваясь. Такое созерцание мне стоило немалого самообладания. Впрочем, Вике и подавно – она с огромным трудом превозмогала свое нежелание контактировать с инопланетянином. Так что тот даже встал на третью пару конечностей и вложил щупальце Вике в ладонь, когда она подошла вплотную.

– Ты новичок, да? – спросил он. – Могу показать тебе тут все, – прожужжал «таракан» закрылками.

Я перевел с универсального.

– Не пойду-у-у, – закрыв глаза, промямлила Вика.

– Давай, будь «хорошей девочкой», – уговаривал я, – он тебе любезность оказывает, а ты ведешь себя как ребенок.

– Не маши так манипулятором при ходьбе – я не могу сфокусировать камеру, – рекомендовал я Вике.

От синусоидальных телодвижений щупальца самки мне было не по себе. Я видел только фрагменты потолка и периодически попадающий в мое поле зрения хитиновый панцирь инсектоида, который уверенно маячил впереди моего симбионта на всех шести конечностях.

– Тут как в метро, – заявил гуманоид, вращая головой, – куча рекламы! Только ничего не понятно.

– Хочешь изучить универсальный галактический? – спросил я.

– Возможно, позже, Макс, позже…

Вика подвида Б с нескрываемым любопытством сканировала визуальными датчиками проходящих мимо существ.

– Ой, смотри – улиточка!

– Тише, тише… ш-ш-ш… – Я отправил в динамики белый шум. – Существо с 61 Лебедя, по-вашему. «Улиточка», возможно, понимает земной. Не нарывайся на новый штраф, пожалуйста.

– А вот смотри – рыбки! – Вика меня совсем не слушала. Она прислонилась головой к разделительному стеклу палубы семь. – Смотри! Они мне машут плавниками!

– Это не рыбки! – выкрикнул я. – Это разумные ихтиоиды, обитающие на сигме Дракона. Им сконструировали параллельную палубу, чтобы не умалять их самоуважение.

– То есть?

– Ну как бы ты себя чувствовала, будучи «рыбкой», если бы поверх тебя ходили сухопутные?

– Ясно. – Мой симбионт усиленно тряс кистью в ответ ихтиоидам, растянув ротовые мембраны до предела.

– Ну, чуть пришла в себя?

– Ага, – бодро рапортовала самка, – тут такая тусня! Но немного мешают эти снующие птички и та хрень, карабкающаяся по потолку.

– «Рыбки», «птички»… – добродушно дублировал я. Кажется, она быстро адаптировалась. Даже «таракан» уже не вводил ее в ступор. – «Птички» на самом деле крылатые пресмыкающиеся, сходные с вашим археоптериксом, а та, как ты выразилась, «хрень» под сводом – катранг на пятой стадии развития. Такой же симбионт, как и ты.

– Быстро он шныряет! – заметил гуманоид. – А что, есть еще какие-то стадии?

Мне льстило, что самка наконец заинтересовалась моими познаниями в сфере галактического этногенеза.

– Есть: скоро он заключит себя в кокон, после чего переродится в крылатую восьмилапую форму.

– Хотелось бы на это посмотреть!

– Не получится – для такого преобразования требуются особые условия, которые существуют только на его родной планете… – Я остановился, так как процессор определил «скуку», проступившую на лице симбионта. Я не понимал, зачем сперва проявлять интерес, чтобы тут же выдать стандартную конструкцию:

– Какой ты нудный…

«Ж-ж-ж» – раздалось неподалеку. Инсектоид шевелил антеннами и лапками.

– Что он говорит? – спросила Вика.

– Он сказал: «Двигайтесь вдоль радиуса – механический рынок через восемьсот метров, второй поворот направо».

– Рынок! – воскликнул симбионт радостно и побежал в указанном направлении.

Меня это несколько насторожило. Я перевел на счет инсектоида сотую кредита для уверенности, что тот не заявит в полицию, и вежливо пожелал ему провести как можно больше спекулятивных торговых сделок.

После первоначального провала с первым контактом уровень счастья Вики был определенно выше среднего. Мне показалось, что даже ее глаза стали сильнее отражать свет.

По дороге к рынку нам повстречалась группа землян подвида А. Мое настроение повысилось еще больше – появился реальный шанс произвести потомство от моего симбионта! Для привлечения внимания я послал в динамик громкое сообщение тембром Вики: «Привет, ребята!»

– Это… это что такое? Кто это сказал? – Самка встала как вкопанная.

Гы-гы. Я! Только не признаюсь! Вскоре моя стратегия окупится!

Троица гуманоидов успешно засекла Вику своими радарами и незамедлительно двинулась в ее сторону со значительным ускорением. Торсы людей были без защитных тканей, а нижнюю часть скелета прикрывали только урезанные версии «штанов» (на земном «шорты» или «бермуды» – столь тонкое различие недоступно моему пониманию).

«Смотри, как лоси ломанулись!» – прокомментировал мой процессор.

Действительно, подскочив к моей самке, гуманоиды хором начали активно убеждать ее вступить с ними в половой контакт.

– Девушка, девушка! Как вас зовут, девушка? Давайте знакомиться! Идем в мою каюту, я тебе кое-что покажу… – наперебой вещали люди, хватая Вику за манипуляторы.

Как верно я все рассчитал! Определенно, вскоре они «кое-что покажут» моему симбионту, если не все, то минимум тот, что покрупнее. Менее чем через пятую темпа у меня будет уже две человеческие единицы на борту!

– Отцепись, урод! Сволочь! – почему-то верещала Вика, пытаясь оттеснить сразу трех гуманоидов. – Козел! Отвали!

Многообещающая встреча грозила обернуться конфликтом. «Да, заварил ты кашу», – прояснил мой электронный мозг. Ситуация явно выходила из-под контроля – об этом свидетельствовало количество табуированных земных изречений, которые употребила Вика всего за минуту. За все время, проведенное с ней до этого, я слышал из ее уст только один подобный оборот.

– Гад, отпусти! – орал мой симбионт, отгоняя сумочкой потенциальных оплодотворителей. – Гондон дырявый! Макс, помоги!

«Найти оптимальное решение!» – приказал я процессору. Но тот лишь лениво выдал: «Ща драка будет!» «Ты что себе позволяешь? Выкину на фиг!» – попытался я урезонить его доступным его новому мироощущению аргументом. «Входящий буфер переполнен, проанализировать поток данных возможным не представляется», – кротко ответил компьютер.

Действительно: камера на браслете показывала только случайные кадры, а в микрофоне царил полный хаос – удары, шум, крики Вики, смешанные со звуковыми колебаниями симбионтов подвида А и еще более громкими командами их кораблей из ошейников. В общем, полный и несомненный хаос.

– Прекратить насилие! – Голос полицейского дроида перекрыл все в округе. – Опустить манипуляторы! Занять исходные позиции! В противном случае ваше тело будет подвержено незамедлительной дезинтеграции.

Все, кроме моей Вики, подчинились. Та лишь растерянно пыталась определить световыми датчиками источник звука. Пока дроид не подлетел к ней вплотную.

– Это что такое? – шепотом спросил мой симбионт, уставившись на зеленую сферу, висящую у ее лба.

– Тсс, полицейский дроид, – сказал я.

– Этот маленький светлячок?

– Тише, тише! – цыкнул я. – Этот «маленький светлячок» оснащен дезинтегратором пространства и обладает безоговорочным правом на его применение.

Полицейский просканировал всех существ в округе и громогласно объявил:

– Оценка ситуации произведена. Трибунал Федерации определит меру вашей вины и вынесет вердикт в соответствии с уставом. Ожидайте.

– Что он пищит? – тихонько произнес мой симбионт, поднеся запястье к ротовой впадине.

– Тсс, просто стой на месте и жди.

– Виктор Костышевских, вы приговорены к уплате штрафа в размере двадцати кредитов. Один процент этой суммы будет выплачен в качестве компенсации кораблю, владеющему симбионтом с идентификатором «Виктория Иванова», – провозгласил полицейский. – Мыкола Загоруйко, вы приговорены к уплате штрафа в размере десяти кредитов. Один процент этой суммы будет выплачен в качестве компенсации кораблю, владеющему симбионтом с идентификатором «Виктория Иванова». Роберт Фишер, вы приговорены к уплате штрафа в размере пяти кредитов. Один процент этой суммы будет выплачен в качестве компенсации кораблю, владеющему симбионтом с идентификатором «Виктория Иванова».

– But I did nothing! Nothing![1]1
  Но я ничего не сделал! Ничего! (англ.)


[Закрыть] – возбужденно воскликнул Боб Фишер.

– Shut up, fat pig![2]2
  Заткнись, жирная свинья! (англ.)


[Закрыть] – донеслось из его ошейника.

– Виктория Иванова, принимая во внимание психическую неустойчивость и недостаток опыта, вы признаны судом пострадавшей стороной, оправданно использовавшей насилие в экстремальной ситуации. Разойтись! – скомандовал дроид.

Так я стал богаче на 0,35 кредита. «Не мытьем, так катаньем», – поддержал меня процессор. Я все равно не мог осознать: что пошло не так? Вика необычно широкими шагами проследовала дальше по маршруту, удаляясь от особей подвида А. Дыхание ее было учащенным.

– Шлюха! – бросил ей в спину гуманоид «Виктор Костышевских».

Вика зачем-то пнула сапогом в бок проползающего рядом четырехметрового кольчужного червя, выдохнув:

– Скотина!

Червь удивленно повернул головной сегмент, но, запечатлев моего симбионта, тут же потерял интерес, передав мне: «Сожалею». Даже не сделал попытки подать жалобу. Похоже, он лучше меня разбирался в особенностях характера землян.

– Вика. Вика? – Я ненавязчиво пробовал установить причинно-следственную связь между моим провалившимся планом и поведением симбионта.

– Чего? – буркнула самка, продолжая остервенело стучать биподами по палубе восемь.

– Неужели ты не восприняла никого из встреченных землян на ментальном уровне? Ладно тот, мощный. Но этот «Загоруйко» вроде бы ничего… то есть он, конечно, совсем не соответствует, не так ли? – Вот где рекомендации свободных найдут себе применение!

– Эта волосатая обезьяна, которая меня лапала?

Я смутился.

– Э-э-э… ну густота шерстяного покрова на его теле немного превышает аналогичный рудимент среднестатистического гуманоида, э-э-э… – Я не мог составить список предпочтений моей Вики. – Зато он энергично ощупывал тебя… то есть «лапал» практически каждый отсек твоего тела в соответствии с обрядом. Я видел в ваших фильмах – чем настойчивее прикосновения, тем больше вероятность зачатия личинки…

Вика молчала.

– А что скажешь о Бобе?

– Толстая мразь!