Текст книги "Я введу вас в мир Поп..."

ЧАСТЬ 2
МУЗЫКА И СМИ

ГЛАВА 1
ПРЕССА

К сожалению, аудиозапись лекции не сохранилась, поэтому она воспроизводится по краткому конспекту.

В начале XIX века начинают выходить первые нотные сборники. Их выпуск был единственным видом деятельности музыкальных издателей в то время. Этот вид изданий выпускают и по сей день, но до изобретения и начала массового использования музыкальных носителей ноты были единственным возможным методом записи музыки, а потому покупка таких песенников была безумно модным занятием.

Первая же музыкальная пресса начинает появляться после Второй мировой войны.

В 1952 году увидело свет издание о поп-музыке «New Musical Express». Еще раньше появляются первые журналы для музыкантов.

Тогда же начинает формироваться классификация музыкальной прессы, которую делят на два основных типа: журналы для любителей и журналы профессиональные, которые в свою очередь подразделяются на журналы для музыкантов и журналы для профессиональных паразитов (бизнесовые).

В журналах для музыкантов публикуют материалы об инструментах, оборудовании, стилях игры и прочих чисто профессиональных примочках. Называются они соответственно беспонтово: «Guitar Player», «Keyboard», «Musician»…

Первые публикации, посвященные мьюзик-бизнесу, появились в Америке – это знаменитый «Billbord» и менее известный «Cashbox». В журналах такого типа публикуют хит-парады, составленные по разным номинациям (среди альбомов, синглов, по стилям, радио – и телеротации). К этой группе журналов относятся, например, «Music Week» и «Music and Media».

Журналы для любителей тоже можно разделить на категории, и этих категорий довольно много.

1. Подростковые (характеризуются самым крупным тиражом): «smash hits», «Bravo». В них печатают кучи фотографий с подписями, но информации там практически нет. В середине такого издания размещается большая фотография какого-нибудь музыканта – постер, мечта советского молодого человека, потому как сами по себе плакаты в СССР когда-то стоили около двадцати пяти рублей!.. Пластинка – шестьдесят-семьдесят! И это при средней зарплате в сто десять рублей (1975 год).

2. Inkies (чернильные). К ним относится и ранний «nme». Эти издания были черно-белыми и дико пачкали руки. Крупноформатные издания, напоминающие скорее газеты, чем журналы. Это главные журналы героического рок-н-ролльного периода. Они были действительно интересны и оттого влиятельны. Феномен панк-рока вынесен в массы именно благодаря «nme». Благодаря «melody maker» популяризован арт-рок. И подобных примеров множество.

3. New tabloids. В середине 80-х пришли на смену inkies. Это глянцевые журналы. В 1986 году появляется один из самых популярных – «q». Другие известные издания этого типа: «mojo», «uncut». У нас – «play», «fuzz».

4.Style bibles. Появляются в эпоху «new wave», в конце 70-х – начале 80-х годов. Английский «Face» – самый известный журнал первой половины 80-х годов. Наравне с музыкой освещаются мода, кино, дизайн, ночная жизнь. Среди отечественных журналов к этой категории можно отнести «ОМ».

5. Коллекционерские журналы. «record collector» – самый авторитетный в Британии. «goldmine» – в Штатах. У нас подобных журналов нет, если они и возникают, то на базе fanzines (см. ниже).

6. Fanzines — издаются фанатами для фанатов. Наибольший всплеск выпуска фанзинов отмечен в то время, когда возник панк-рок. У нас существует некоторое количество фанзинов, замороченных на металле, панке и, кажется, «русском роке», которые распространяются среди своих или в рок-магазинах вместе с косухами и говнодавами «Dr. Marten's». Золотая эра русских фанзинов – самиздат начала 80-х. В Москве тогда выпускались машинописным образом «Ухо», «Зеркало», в Питере – «Roxy».

7. Нишевые публикации. Ориентированы на строго ограниченные группы читателей. Иногда глянцевые и крупнотиражные. «muzzik», «mixmag» – о танцевальной и электронной музыке. (У нас таким журналом был «Птюч».) «kerrang» – журнал о металле, «songlines» и «froots» посвящены этнической музыке, «downbeat» – джазу, «wire» – всевозможной экспериментальной музыке.

8. Бесплатные журналы. Выпускаются сетевыми музыкальными универмагами, чтобы знакомить посетителей с новинками ассортимента. У нас распространяется один такой в «Пурпурном легионе» – почти листовка из 8 полос.

Теперь рассмотрим внутренности современного музыкального журнала. Из чего же он состоит? В принципе, ничего сенсационного.

– Cover (обложка). На обложке изображен завлекательный музыкальный персонаж. Сюда помещается самая лучшая фотография. Порядка 30% покупателей приобретают журнал, взглянув на обложку; естественно, обложка предполагает наличие внутри журнала большого материала о ее герое.

– Новости. Маленькие заметки с маленькими фотографиями: сплетни, новости (новинки рынка, кто чем занят, что ожидается).

– Features — основная информация: интервью, портреты, обзорные статьи.

– Постоянные рубрики.

– Рецензии на новые cd, видео, музыкальные книги и фильмы.

– Интерактив — письма читателей, конкурсы, вопросы-ответы.

– Classifields — рекламные объявления, сгруппированные по тематическим категориям, частные объявления о покупке-продаже, поиске музыкантов и т. д.

– Чарты. В журналах, не имеющих прямого отношения к бизнесу, их бывает максимум 1 – 2.

– Lists. Тоже своего рода чарты, но составленные не по продажам/ротациям, а сотрудниками журнала, а часто и читателями: «сто лучших альбомов», «пятьдесят лучших гитаристов», «главные песни о сексе» и т. п.

ГЛАВА 2
РАДИО

На этот раз гостями и участниками мастер-класса Артемия Троицкого стали представители музыкальных радиостанций. Два профессионала, работающие на двух совершенно непохожих станциях: с одной стороны – Матвей Аничкин, генеральный директор «ХитFM», с другой – Михаил Козырев, генеральный продюсер, ведущий программы на «Нашем Радио».

Они работают в диаметрально противоположных форматах. О том, что такое на самом деле формат, как зависит судьба радиостанции от правильно выбранной позиции на радийном рынке и как развивается сейчас этот рынок в нашей стране, а также о политиках, сапогах, истерзанных домохозяйках и многом другом шла речь на протяжении двух с половиной часов в место запланированных полутора.

АКТ(обращаясь к Матвею Аничкину). Ты – человек, обремененный хорошим музыкальным вкусом. Может быть, он у нас с тобой не тождественен, но, тем не менее, корни у нас одни. Ты пришел на радио «Хит FM». Скажи, пожалуйста, были ли у тебя попытки, поползновения, мечта улучшить качество музыкального материала, который звучит на радио «Хит FM»? Если были, имели ли они какой-то практический результат? Если нет, то почему?

МА. Дело в том, что я пришел на радиостанцию «Хит FM» одновременно с Юрой Аксютой – человеком, который работал на «Европе Плюс». Десять лет, большой опыт. Человек, который хорошо знает это радио. Я имею в виду поп-музыку, где форматирование происходит приблизительно 60:40, то есть 60% звучит западной музыки, 40% отечественной. Мое отношение к поп-музыке достаточно критичное. Честно говоря, то, что звучит в эфире российских радиостанций, на 95% мне не нравится. Я, к сожалению, не могу влиять на программный продукт, потому что есть люди, которые отвечают за это конкретно. Это программный директор, музыкальный редактор или продюсер.

АКТ. То есть ты вообще никаких попыток не предпринимаешь?

МА. Я предпринимал такие попытки, но если их предпринимать, то нужно брать на себя ответственность. Взять на себя ответственность мне не позволяет специфика моей деятельности. В противном случае я должен был бы называться программным директором, продюсером. Когда свою точку зрения отстаиваешь, есть такая кнопочка на телефоне в офисе – нажимаешь и слушаешь, что в эфире. Переходишь в другой кабинет и спрашиваешь: «Кто поставил „это“, знаете нехорошее слово такое?» А в ответ: «Ты понимаешь, они сейчас хитуют „это“ на „Русском“, на „Китайском“ и других, как вы сказали, ублюдочных радиостанциях». Цитирую.

АКТ. Скажи мне, пожалуйста, на каком месте по рейтингу сейчас находится радиостанция «Хит FM», и вообще, как примерно этот самый рейтинг самых успешных станций по Москве сейчас выглядит?

МА. У меня есть не самая последняя информация, но может быть прочитать, если интересно? «Хит FM» находится сейчас где-то на четырнадцатом-пятнадцатом месте.

АКТ. Были на третьем, как я помню.

МА. Да, были на третьем. Вот когда я принял радиостанцию, были на восемнадцатом. Борьба идет, условно говоря, между радио «Максимум», «Хит FM», «Серебряный дождь». Я имею в виду по рейтингу. Дальше поднимаемся вверх. Наверху у нас «Русское Радио», дальше по общим рейтингам – «Динамит», «Европа Плюс». И ниже другие радиостанции.

АКТ. А сейчас я хотел бы предоставить слово Михаилу Козыреву.

МК. Я начну с вопроса. Пожалуйста, поднимите руки, кто когда-нибудь слышал на радио программу, которую ведет Артемий Кивович Троицкий?

Студенты. Есть такие.

МК. Я прикидываю: здесь примерно треть, может быть, четверть аудитории. Думаю, что если выйти за пределы этой аудитории и задать этот вопрос, например, выборке из тысячи людей, проходящих мимо, это число уменьшится до ничтожного.

Доставляет ли тем людям, которые слушали эту программу, удовольствие ее слушать? Безусловно. Только беда заключается вот в чем: если бы у Артема была возможность сделать такую радиостанцию, сделал бы он ее? Безусловно, сделал бы. Как вы считаете, есть кто-нибудь, кто верит, что такая радиостанция будет пользоваться успехом на рынке? Поднимите руку. Еще больше людей.

Я привел этот пример вот для чего: в конечном счете, есть два постулата. Первый – так повелось, что мы родились в стране, в которой, в общем, семьдесят лет была полная изоляция от мировой музыкальной культуры. И преодолеть это крайне сложно. И судя по последним глобальным изменениям, которые у нас происходят, наверное, уже невозможно. И, вероятно, первые места в строчках рейтингов всегда будут занимать радиостанции, аналогичные «Авторадио», «Русскому Радио» или станции, играющие аналогичную музыку. Это первое. И это – объективная реальность.

И каждому из вас предстоит ответить на вопрос: что я с этой реальностью буду делать? Это второе. Одно – я могу с ней смириться и принять как данность. Другое – я могу как бы с ней смириться, но внутренне противостоять, и поэтому каждый вечер, когда у меня на кухне будет собираться компания моих единомышленников, мы будем курить, пить и рассуждать о том, как люди не понимают моей музыки, и вообще, такое дерьмо все вокруг, но, в принципе, делать в связи с этим мы ничего не будем. Есть еще один выход: понять, что если не изменить весь мир, то можно изменить маленькое пространство вокруг себя и организовать его так, чтобы вам в нем было комфортно, а может быть, и еще некоторому количеству людей.

Я для себя выбрал третий вариант, и считаю, что даже в самых тяжелых условиях все равно нужно как-то выживать и что человек всегда сильнее обстоятельств.

Этот принцип фундаментально не совпадает с глобальным принципом российской литературной и кинематографической культуры, потому что у нас всегда обстоятельства сильнее человека, поэтому все равно в конце все умерли.

В то время как в культуре Соединенных Штатов, как вы знаете, в конце самого дикого, жуткого, ужасного, леденящего душу хоррора какая-нибудь истерзанная домохозяйка находит топор-секач, полиция опаздывает, мужа нет дома, и он сам оказался серийным убийцей, она все-таки достает топор-секач и отрубает чудовищу, которое выползло только что из ее живота, голову, вбивает в нужное место кол, и вот именно в этот момент раздаются сирены и появляются фары полицейских машин, и она выходит окровавленная им навстречу.

Как бы то ни было, человек все равно сильнее обстоятельств. Да, в нашей культуре все наоборот. Вот я верю, что, в конечном счете, человек сильнее обстоятельств, и разве что случай с Михаилом Ходорковским заставляет меня задуматься.

МК. В самом принципе формата, я считаю, ничего плохого нет. И кажется несправедливым отменять или перечеркивать принцип, потому что это как будто мы с водой и ребенка самого выплескиваем.

Что такое формат? Это меню. Это меню в любом ресторане, это целевая аудитория любой газеты, это подбор сотрудников, писателей, журналистов любого издания. Это сознательный выбор, который делает творческий коллектив, в какую сторону он решает пойти.

Чем это продиктовано? Если станция сама по себе живет безбедно и в ус не дует, потому что ее, например, финансирует государство, замечательно. Они могут выбирать любую дорогу, потому что не зависят оттого, выживут или нет, и сколько денег им принесет рекламодатель. Замечательная история, у нас тоже пара таких радиостанций есть. Они в основном на кнопках вещают, а в Соединенных Штатах есть целая система National Public Radio (NPR), которую финансирует государство и которая занимается исключительно просветительской деятельностью.

Если же вы не хотите зависеть от государства, и вас интересует более рискованное предприятие, тогда вам остается найти два-три миллиона долларов или человека, который решает эти деньги инвестировать в радиостанцию.

Вы можете представить ему идею и если убедите, что эта идея может сработать, дальше все на вас. Вы вписались: «назвался груздем – полезай в кузов». Дальше вы в течение нескольких лет будете доказывать, правильна ваша идея или неправильна, и, соответственно, либо сильно попадете, потому что люди, которые в пустоту выбросили два-три миллиона долларов, особенно когда у них портится настроение, – не самые приятные собеседники. Либо наоборот. С чистой совестью вы можете прийти и сказать: «Вот что мы обещали. Вот что у нас в результате получилось».

Приведу один простой пример: может быть, у кого-нибудь в памяти сохранилось, или, может быть, родители кому-нибудь рассказывали, что в последнем десятилетии прошлого века, когда страна только-только делала робкие шаги по столь безвременно закончившемуся пути капитализма, были коммерческие ларьки. И в этих коммерческих ларьках можно было купить все что угодно – от сапог до ликера «Амаретто». Там можно было купить обувь, одежду, видеокассеты, значки, курточку, виноград и, например, томик любимого поэта. Все в одном ларьке. Другое дело, что выбор каждого из изделий был ничтожный, потому что еще пока ничего не было в стране особенного. И все эти ларьки процветали, продавая узкий набор, страна не знала никакого другого ликера, кроме «Амаретто», никаких других джинсов, кроме «Levis». Тем не менее, это все покупали, и коммерческие ларьки делали хороший бизнес.

Почему же так получилось, что сейчас этих ларьков нет? Почему же так получилось, что сейчас в одном ларьке только сапоги, в другом ларьке только видеокассеты, в третьем магазине только аксессуары? Потому что каждый из этих людей определился и решил идти в одном направлении, удовлетворяя определенную потребность своих покупателей. То же происходит и в радиовещании. Из мира станций широкоформатных, которые играют все что угодно, мы перешли в мир, в котором есть станции, играющие определенный стиль музыки.

И само по себе, как я считаю, это замечательно! Потому что если бы этого не произошло (и в этом моя точка зрения абсолютно расходится с точкой зрения Артема), то музыке было бы только хуже, потому что, к сожаленью, уровень музыкального вкуса и музыкального образования людей, которые пришли в радиовещание, никоим образом не вырос, потому что нет таких специальных институтов и общей культуры, она развивается в стране крайне медленно. А объем песен, которые они бы играли, тоже не менялся бы. То есть все бы играли всё. Станции были бы практически неотличимы друг от друга.

Во всем мире существует и растет колоссальное количество разных жанров. И само по себе это форматирование, на мой взгляд, стимулирует творческую мысль и дает возможность самым некоммерческим жанрам и некоммерческим произведениям дойти до потенциального потребителя. Потому что в тот момент, когда все варианты поп-музыки, все варианты рок-музыки, все варианты поп-рок-музыки уже заняты, тебе все равно нужно попытаться что-то сделать, и ты хочешь при этом выжить и заработать денег – ив этом желании нет ничего плохого. Плохое наступает тогда, когда это – единственное, что ты хочешь, и хочешь сделать любой ценой, и тебе наплевать на принципы, на какие-то эстетические рамки. Вот это – проблема. В самом желании заработать денег никакой, я считаю, проблемы нет.

Категорично изворачиваться, придумывать станцию, которая играет что-то, чего во всем этом поле нельзя встретить, вот это – достойно. Вот тогда возникает станция, которая играет фольклорную музыку, этническую. Станция, которая играет джазовую музыку или классическую, оперную, или станция, на которой вообще нет формата. Это и есть их основная фишка, которую они водружают на щит. Я приведу пример: когда мы запускали «Ультру», мы проделали ряд социологических опросов, и одним из вопросов был: «Как вы считаете, может работать станция без диджеев вообще, чтобы там играла только музыка?» Ответ однозначен – категорически нет. Как же так, радио без диджеев, вы что, с ума сошли? А как вообще слушать такое вот, безликое, бездушное. Прошел год, мы провели точно такой же опрос, и ответ был: «Вы что, сума сошли, никаких диджеев нельзя, вы что, испортите станцию. Ни в коем случае! Вот так и надо, никаких диджеев не нужно». Просто потому, что мы посмотрели на все станции диапазона, и оказалось, что девять из десяти работают с диджеями и девять из десяти диджеев работают абсолютно одинаково. Вот так вот весело, зомбированно, с устоявшимся принципом, заданным «Европой Плюс» еще в 90-м году, когда основная задача – «была такая-то песня, которая вот так-то называлась, сейчас пойдет песня, которая вот так вот называется». Надо каким-то немыслимым способом это связать. «Это была группа «Любэ» на волнах «Европы Плюс». Конечно, каждому из нас приходится пережить такой момент, когда рядом находится человек, говорящий тебе: «Давай, давай, сделай это!» Порой это женщина. А может быть она в этот момент одета в красное. Крис де Бург. «Lady in Red»».

Бурный смех. Аплодисменты.

МК. Мы давали рамки своим диджеям и говорили: «Это просто нельзя делать». Никак. То есть на «Нашем Радио», могу зуб дать, ни одной песни, которая каким-то образом с другой не соединяется, вообще нет. Понятно было, что необходимо то, что называется по-английски «to be different», «попробуй отличаться». Мы попробовали отличаться тем, что у нас нет диджеев, в результате это оказалось правильно. Другое дело, что здесь опять мы сталкиваемся с реальностью. И она заключается в том, что, к сожалению, вот этот тяжелый разрыв между нами и всем остальным мировым музыкальным сообществом преодолеть очень тяжело. И, увы, это связано даже с экономическими факторами.

Почему, например, мы наблюдаем одну за другой попытки сделать джазовую станцию или классическую станцию, которые проваливаются и исчезают из эфира? Что, у нас нет достаточного количества людей, которые любят эту музыку? Есть. Только для того, чтобы джазовая станция пользовалась успехом, нужно два фактора. Первое: нужно, чтобы было достаточное количество образованных людей. Понятно, что влюбленность в джаз напрямую связана с уровнем образования. И второй фактор: эти люди должны быть достаточно богаты, чтобы представлять интерес для рекламодателей, которые, понимая, на кого направлено «Радио Джаз», заинтересованы были бы, чтоб на них потратить деньги, чтобы они пришли в эти магазины, сели за руль этих автомобилей, и т. д. и т. п. У нас же какой парадокс? У нас, как правило, к сожалению, богатые люди патологически необразованные образованные люди, к сожалению, явно не богаты. И этот разрыв пока не сомкнулся. Но, во всяком случае, очевидно, что как только можно будет выявить группу людей, которые влюблены в джаз и зависли на этой волне, слушают ее регулярно, их можно там достать и разместить рекламное сообщение. Тогда и у нас появятся джазовые станции.

И чтобы подытожить этот краткий спич и перейти, если позволит ведущий курса, к вашим вопросам, я хочу сказать только одно: что, опять-таки, в конечном счете, дальнейшее – это вопрос вашего выбора.

Если вы в принципе считаете для себя возможным зарабатывать на жизнь, сооружая станцию типа «Русского Радио» или «Радио Шансон», то флаг вам в руки. Живите безбедно и найдите, что ответить внукам, когда вы будете вязать носки, сидя у камина, а они придут и спросят о том, какую музыку вы слушали. «Внучок, был такой Трофим, ты не представляешь себе, как это было здорово».

Если же ваши собственные принципы не позволяют вам идти в этом направлении, то будьте готовы к тому, что на первых местах ваша радиостанция не будет и вы будете писать в газеты, которые не пользуются в этой стране массовой популярностью, вы будете делать такие репортажи, которые вряд ли выйдут в эфир по центральным каналам, потому что, увы, как говорил один человек, которого я могу назвать своим учителем, каждый раз, когда ты наблюдаешь за людьми из-за стекла и смотришь, как они реально говорят и что они реально из себя представляют, понимаешь, что средний человек всегда ниже среднего.

Это ужасно, потому что мы привыкаем судить о мире по собственному окружению, не понимая, что уже само по себе нахождение в этом городе, в этой аудитории, в данном месте, делает нас всех уже нетипичными для этой страны, избранными не по качеству, породе или чему-то еще. Но вы по себе судить никогда эту страну уже не сможете. И ни в коем случае не поддавайтесь, если не хотите окончить свою жизнь плачевно и в бедности, тому, что говорят вот эти пять человек, которые убеждены, что они, в общем-то, и есть типичные представители. Как замечательно написал Андрей Макаревич в своей книжке «Сам овца», вокруг любого творческого человека моментально скапливается круг обожателей, которые его начинают хвалить и обожествлять. Сквозь этот круг обожателей очень тяжело рассмотреть, что там дальше. Для этого нужно приподняться на цыпочки и посмотреть, сколько их там на самом деле, вот эти вот пять, или там до горизонта, может быть, простирается. И это, увы, к сожаленью, хоронит очень многих творческих людей и хоронит начинания великих масштабов. Поэтому: дальше «каждый выбирает для себя женщину, религию, дорогу, дьяволу служить или пророку». Вопросы, пожалуйста.

АКТ. Я скажу сразу, что на вопросы мы по традиции отвечаем в конце. Мы еще поговорим. Отличную речугу произнес Михаил, она была очень убедительной, сбалансированной. На самом деле она представляет собой умный, цивилизованный взгляд на современную музыкальную радиоситуацию. Это было очень правильно и очень полезно.

Однако есть некоторое пункты, вызывающие сильные сомнения. Особенно углубляться в это я не стану; скажу буквально несколько слов.

Первое: то, что формат сам по себе – универсально непроходимо плохо, в общем-то, такого я не говорил. Плохо то, что за пределами этого формата практически ничего нет. У нас, по крайней мере. Я абсолютно не против того, чтобы была станция, посвященная русскому року, станция, посвященная джазу, станция, посвященная тому, сему, чтобы они все были сфокусированы на совершенно определенные группы поклонников того или иного стиля и жанра. Плохо то, что имеется огромное количество всевозможной музыки, которая не попадает ни в один существующий формат. Причем этой музыки гораздо больше, чем той, которая во все вместе взятые форматы попадает. Миша сказал о радиостанции, которая передавала бы фольклорную музыку. У нас нет такой радиостанции. У нас есть только «Радио Тройка», но это – без комментариев. У нас нет ни одной станции, которая передавала бы электронную музыку. У нас нет хип-хоп станции. У нас нет станции, которая передавала бы с нормальным качеством современную академическую музыку, не считая нафталинных госстанций. На радиостанции, которую вы точно не слушаете, под названием «Радио Арсенал», у нас по субботам и воскресеньям имеется некоторое количество музыкальных передач, которые, при всем том, что их всего там штук двенадцать по паре часов, покрывают гораздо большее музыкальное поле, чем все двадцать пять, или сколько там их, музыкальных радиостанций, находящихся в городе Москве. Потому что там есть и попса, и рок, и джаз, и электроника, имеется фольклор, всевозможная архивная музыка, имеются русские романсы, имеется музыка барокко. Это первое. Я не ставлю под сомнение сам принцип формата. Я просто говорю о том, что в реальной жизни получается так: формат этот – он такой очень маленький зонтик, а не большой красивый шатер, под которым можно вольно гулять.

Второй – это более спорный и, я уверен, болезненный вопрос, так что его я определенно углублять не стану – это то, что даже в рамках одного объявленного формата, скажем «русский рок» или «западный рок», оказывается огромное количество музыкантов, которые вполне русские и по паспорту, и по языку, и по матерным выражениям, но в этот формат все равно не попадают. При том, что это – русские рокеры, при том, что они тоже что-то поют, сочиняют и проч., и проч. Мы с Мишей на эту тему в свое время неоднократно говорили, если помните программу… какая была программа-то? Да, называлась «Земля – Воздух». И там постоянно возникал вопрос о том, что приглашались, в общем-то, известные, и часто совсем не бесталанные музыканты, и вся эта программа крутилась вокруг одного – почему мы не попадаем в формат ни одной из радиостанций.

Там были мои приятели-музыканты, которые уж вроде бы известны, уж вроде бы имеют какой-нибудь fan base, то есть группу поклонников, и т. д. Тем не менее, всевозможные радиостанции их футболили. «Вы знаете, для рока это слишком попсово, а для попсы слишком роково». Или еще что-нибудь такое. Уже внутри каждого формата имеются довольно странные ограничения. Таких проблем довольно много.

О ротации я вообще говорить не буду, поскольку это, с одной стороны, вещь тоскливая, с другой стороны – бесспорная.

Я хотел бы еще поспорить, хотя, в общем-то, это не предмет спора, о джазовых или классических радиостанциях. Происходит очень странная история: у нас имеется большое количество глянцевых журналов, которые дорого стоят, которые ведут речь обо всяких там изысканных вещицах, в которых вы никогда не увидите, скажем, группу «Виа Гра», «Любэ» или что-нибудь такое. Обязательно там будет Ник Кейв, или «Gotan Project», или что-нибудь в таком духе, – и все эти журналы просто распирает от рекламы.

Второй пример: проходят у нас всякие престижные концерты: скажем, совсем недавно в КЗ «Россия» был фестиваль, который спонсировали сигареты «Parlament». Собрались такие гипер-величины в мире джаза: Джордж Дюк, Стенли Кларк, Гато Барбьери, Эл Жарро… Такого фестиваля еще не было в Москве, все было очень круто. Мало того, что «Parliament» это дело спонсировал, там был аншлаг! Приходили люди, у них находились деньги – а билеты стоили наверняка очень дорого. Я абсолютно уверен в том, что у нас могут существовать безбедно радиостанции, которые крутят джаз, которые крутят классическую музыку, которые крутят всякие модные электронные easy listening и прочую музыку для взрослых и образованных. И проблема тут не в том, что слушают их люди немногочисленные или слишком бедные. На самом деле как раз аудитория этих станций, я уверен, значительно богаче, чем аудитория, скажем, слушателей «Нашего Радио». Я помню, когда у нас были станции типа радио «Престиж», тогда вот какого буржуйчика русского не спроси: «А что за радио ты слушаешь?», все говорят: ««Радио Престиж», Кении Джи. Ну вообще, я тащусь». На самом деле, заходишь в какие-то бутики, холлы гостиниц – повсюду играет «Радио Престиж». Тем не менее «Радио Престиж», впоследствии «Радио НСС», обанкротилось, наверняка обанкротится и «Радио Джаз». Все они закончили очень быстро и бесславно. Я считаю, что это, на самом деле, не проблема концепции. Это проблема косности и идиотизма: а) служб продажи этих радиостанций; б) наших рекламных агентств.

Никакой логики в том, что происходит, я не вижу. Полагаю, что привел вам достаточно убедительный пример.