Текст книги "Терпеть не могу сливового варенья!"

Терпеть не могу сливового варенья!
Артур Атакулов

© Артур Атакулов, 2023

ISBN 978-5-4493-3029-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

КАСТИНГ

– Пожалуйста, можно я еще раз пройдусь? Это у меня в новых туфлях ноги неожиданно подвернулись, – взмолилась, забыв о чувстве достоинства, зареванная девица с конским хвостом на макушке.

– Дело вовсе не в туфлях! Пройдетесь у себя дома в гостиной! – ответила ей распорядительница, маленькая сухая женщина неопределенного возраста. Она была в очках с большими круглыми линзами, которые делали ее удивительно похожей на сову. Это просто невероятно, как в такой маленькой фигурке живет этот властный командирский голос. Ей бы лучше работать не в модельном кастинге, а надзирательницей в женской колонии!

– Вот потренируетесь и придете в следующий раз. Через восемь месяцев у нас будет еще один дополнительный набор, – так Сова решила немного смягчить обиду, нанесенную Конскому Хвосту.

Однако эти слова возымели обратный эффект. Конский Хвост разрыдался по-настоящему, размазывая тушь по всему веснушчатому лицу.

Этого еще не хватало. Я закатила глаза. Достала из своей сумочки упаковку влажных салфеток. Подошла и протянула одну этому ниагарскому водопаду. Платочки я специально захватила сегодня. Думаю, они мне еще понадобятся. Для одной особы.

Я осмотрелась вокруг. Определенно, плач Конского Хвоста заставил других девушек еще больше заволноваться. Они начали тихо перешептываться. И рассматривать свои каблуки в надежде, что уж они-то их не подведут. Ну-ну.

Боже, как они умудрились в одном зале собрать столько глупых девиц, мечтающих стать Синди Кроуфорд? Ну или хотя бы Натальей Водяновой…

Будь моя воля, я бы ни за что не оказалась здесь. Это все из-за Поли – моей подруги Полины. Я должна, я просто обязана была сегодня сопровождать ее на этот дурацкий кастинг. Несмотря на то что я думаю о таких особах, мечтающих стать великими супермоделями.

А шла я сюда потому, что мою Полину нужно было отвести домой после этого унизительного мероприятия. Когда ее с треском выставят. В этом я была уверена так же, как в том, что меня зовут Римма Бронкс и что я помощник нотариуса в городе Н. Я работаю там временно, после окончания школы. Собираюсь поступать на юридический. Вот поднакоплю немного опыта и средств и в следующем году двинусь в Большой Город.

Вот, кажется, кончились мои мучения. Поля вышла. Так я и думала. Ее не приняли. Об этом говорят ее плотно сжатые губы, отсутствующий взгляд. Пожалуй, мои платочки больше не понадобятся сегодня. Эта девица не будет устраивать публичные истерики и тем более унижаться перед Совой.

Поля взяла у меня свою сумочку и присела. Я не стала ничего спрашивать, просто сидела молча. Потом поговорим, когда моя каменная лебедь немного придет в себя.

Когда мы наконец стали собираться, по пути к выходу нас окликнул все тот же пронзительный голос распорядительницы:

– Мадемуазель, вы куда? Вы ведь еще не были в зале?

– Это вы мне? – я обернулась. Хотя была уверена, что она обращается ко мне.

– Да-да, именно к вам. Вы ведь еще не были в зале?

– Я не хочу. Я просто пришла с подругой за компанию.

Краем глаза я заметила, как на меня уставилась девушка с конским хвостом. Конечно, ей не верится, что есть на свете люди, которые не хотят вышагивать километры в каком-нибудь тряпье перед толпой таких же идиоток и идиотов.

– Мало ли чего вы хотите или не хотите! При входе вы зарегистрировались? – не отставала Сова.

– Да, но без этого меня бы не пустили сюда с подругой. Пусть вместо меня пойдет вот эта девушка еще раз, – я показала на Конский Хвост. Она, бедная, вся встрепенулась и с мольбой посмотрела на Сову.

– Никаких «но», меня не интересует ваше «но». Каждый пойдет за себя! – отрезала Сова.

– А меня не интересуют ваши порядки! – огрызнулась я в ответ.

Я не собиралась уступать этой нахалке, этой следующей реинкарнации боярыни Салтычихи! Но у спасительной выходной двери стояли двое здоровенных охранников, которых пока развлекала наша перепалка. Но если я сейчас попытаюсь выйти, они будут стоять насмерть. Одному я еще могла бы дать каблуком по колену (как меня учил мой брат Никита) и сбежать, но двоих мне не одолеть…

– Рио, иди. А то она не отстанет, – тут вмешалась Поля. Я посмотрела на нее. Кажется, моя подружка понемногу приходит в себя.

– Хорошо, я пойду! Только не думайте что я испугалась – я не боюсь ни вас, ни ваших идиотских порядков и ни ваших громил-охранников! – я все же не могла не огрызнуться. Такая уж у меня натура! Не люблю, когда меня принуждают делать то, чего не хочу.

Неожиданно распорядительница сделала глубокий книксен и показала мне на дверь. Это вызвало дружный гогот этих недоумков-охранников и жиденький нервный смех девушек, еще оставшихся в зале. Оставив свою сумочку у Поли, я пошла.

Я была вне себя от ярости! Сейчас разнесу этот их зал со всеми находящимися там людишками! Где подвергают к таким унижениям этих бедных девушек, включая мою Полину.

По дороге я невольно посмотрела в зеркало во весь рост. Из него смотрело дерзкое существо с зелеными глазами и курчавыми рыжими волосами, постриженными в каре до плеч. Не скрою, эти глаза сейчас метали молнии!

Этот бывший дом культуры в нашем областном центре периодически используется для проведения разных протокольных мероприятий. Наверное, недавно здесь пел хор пенсионеров. Об этом свидетельствует оставшаяся доска почета с фотографиями передовиков и ветеранов труда. А сегодня – отбор кандидаток в модели.

За дверью, куда меня впихнула Сова, в кромешной тьме какая та женщина подхватила меня за локоть и повела по темному коридору. Ну прямо как овцу на водопой! Но я уже решилась пройти эту экзекуцию до конца и побыстрее уйти отсюда с подругой. Потому что на работе отпросилась всего на два часа, «чтобы отвести престарелую соседку-бабушку к врачу-окулисту». Время на исходе. Если и здесь устрою «представление», как любит говорить мой папа, то я окончательно опоздаю и получу нагоняй от своего босса.

– Сейчас войдете в эту дверь и несколько раз пройдетесь вперед. И назад, – прошептал голос в темноте, когда мы остановились у следующей двери.

– Это все? После этого могу пойти домой?

– Они там скажут, что дальше делать, – сказал голос и подтолкнул меня вперед.

Сделав шаг, я невольно остановилась. Буквально ослепла от направленного на меня яркого света прожекторов.

– Идите медленно, прямо до края сцены! – раздался мужской голос в микрофоне. В зале видимо сидели Они. Но я, конечно, не могла их видеть. Во-первых, потому что была ослеплена светом, во-вторых, в зале была кромешная тьма, как в коридоре.

Я вздрогнула от одновременно раздавшихся фотовспышек. Немудрено не упасть, когда перестаешь видеть. Теперь я понимаю фиаско Конского Хвоста.

– Смелее, не бойтесь, – теперь раздался ободряющий женский голос.

Я боюсь?! Ха! Они что, думают, что я одна из этих дурочек? Ну я им сейчас покажу! Разозлившись еще больше от этих непрекращающихся вспышек, я пошла вперед. Прямо держа курс на голоса, раздающиеся снизу. Разумеется, всем своим видом я старалась показать, что мне наплевать, что они думают обо мне. Сейчас главное – остановиться на краю сцены, чтобы с позором не грохнуться вниз!

– Теперь повернитесь и обратно идите туда, откуда пришли.

– Идите теперь обратно к нам.

Я что им, солдат на плацу? Они бы скомандовали лучше «Смир-рно, кру-у-угом через левое плечо!» Потеряв счет этим «идите туда, повернитесь и идите к нам», занятая своими мыслями, я все таки чуть было не свалилась вниз! Лишь подняв ногу для очередного шага, увидела пустоту!

– Осторожно! Стоять! – раздался запоздавший голос. Внизу увидела метнувшегося ко мне для подстраховки какого-то парня. Ну уж нет, не доставлю я им такого удовольствия! Побалансировав на одной ноге, я с помощью рук сохранила равновесие и поставила другую ногу назад. И, неожиданно для себя, сделала глубокий поклон в темноту, как совсем недавно Сова. Услышала смех, кажется, кто-то даже захлопал.

– Представление окончено. Я могу быть свободна? – выпалила я, чтобы скрыть свое смущение.

– Да, спасибо, что пришли. Можете быть свободны.

На обратном пути по темному коридору я опять ослепла и шла покорно в сопровождении голоса.

– Ну что же, девушка, от вас ничего не убыло оттого, что прошлись несколько раз по сцене? Стоило из-за этого делать столько шума? – не могла не заметить ядовито распорядительница.

Но я теперь уже успокоилась и не поддалась на провокацию.

– Желаете второго раунда боя? Нет, этого не будет, я опаздываю на работу, – лишь сухо заметила я.

– Все же, моя милая, вам придется еще немного подождать. Скоро будут объявлять результаты отбора, – дружелюбно сказала на этот раз Совушка. Кажется, она не такая уж плохая. Просто, человеку не повезло с работой.

– Как это? – я уставилась на женщину. Я же тогда окончательно опоздаю на работу!

– Вы можете, конечно, сейчас же уйти, теперь я не буду вас задерживать. Но, может быть, ради своей подруги подождете еще немного?

Я посмотрела в сторону Полины. Кажется, она даже не шелохнулась за то время, пока я была там, в темноте. Ладно, скажу Петровичу, что к окулисту была большая очередь, пришлось подождать. Я поплелась к Поле.

– Что ты нос повесила? Получается, что тебе еще не сказали, что не подошла? – с ходу набросилась я на нее.

– Да, но я поняла, что они не заинтересованы, – грустно прошептала она.

– Как ты могла это понять, когда в зале полная темень, никого не видно?

– Я прошлась всего два раза. И мне сразу сказали, что я свободна, могу идти. Домой.

– Все равно это не повод, чтобы заранее отчаиваться, сколько раз я тебе говорила! – мне сейчас надо было агрессией перебить ее состояние, привести в чувство.

Конский Хвост заметно взбодрился, услышав мои слова. Но только не моя Поля, она все так же не отрывала глаз с пола. Она такая упрямая!

– Даже если не выберут, это что, конец света, что ли? – я перешла в наступление. Мне нужно было все же подготовить ее к худшему исходу. Молчание. Ладно, поработаю над ней потом, по дороге домой.

Наконец, открылась дверь и вышла довольно высокая молодая женщина с приятными чертами лица. Было сразу видно, что она не местная.

– Девушки, внимание! Завтра приходят только те, кого я сейчас назову. Остальные могут быть свободны, – это был тот голос, который сопровождал меня в темноте. Она определенно говорит не на нашем диалекте, точно не местная. Наверное, сотрудница этого модельного агентства.

– Бронкс Римма! – я вздрогнула, услышав свое имя! Были названы всего пять имен. И среди них назвали меня!

– Я?! – я чуть было не подпрыгнула до потолка.

– Если вы Бронкс, то вы, – невозмутимо заметил бывший Голос в темноте.

Кажется, я сейчас потеряла дар речи, данный нам свыше, в отличие от наших братьев-приматов. Только и заметила, как на меня насмешливо уставилась через свои круглые очки Совушка. А глаза Конского Хвоста смотрели на меня с таким ужасом, будто меня приговорили к пожизненному заключению.

Но Полина, этот крепкий орешек! Она улыбнулась и крепко обняла меня. А ведь знает, что я все равно не пойду к этим людишкам, чтобы вилять задом перед публикой!

Теперь не я, а она поволокла меня к выходу, я лишь механически переставляла ноги.

– Девушки, которых отобрали, не опоздайте! Завтра ровно в 10 утра! – это было последнее, что я услышала за спиной, голос распорядительницы.

ДОМА

Я сняла надрывно свистящую загогулину с горла чайника и сполоснула заварник кипятком. За окном, где-то на верхушке высоченной липы самозабвенно каркала моя знакомая ворона, предвещая непогоду. Ведь чувствует мерзавка, что мне некогда. А то запустила бы чем-нибудь!

– Каркай, не каркай, уже 14 марта, скоро весна! – только крикнула я ей в окно.

– Я считаю, что ты не должна упустить этот шанс и поехать в Большой Город, – твердила Поля уже в который раз, расставляя на столе вазочки с вареньем и печеньем.

Странно, ей бы сейчас сидеть дома, посыпать голову пеплом и причитать о неудавшейся карьере модели. Но она вполне себе бодренькая пришла к окончанию работы, и мы пошли ко мне домой. В офисе на этот раз мне не пришлось плести небылицы по поводу огромных очередей к врачу-окулисту. Потому как наш Петрович сегодня пропадал в суде по каким-то гражданским делам.

– И как ты себе это представляешь? Меня в модельном бизнесе, где все эти модельки, как пауки в банке, плетут интриги и пожирают друг друга? – чтобы лишний раз ее не травмировать, я еще не говорила всего, что я думаю об этой «профессии».

– Как ты можешь это знать, если ты там не была?

– Да, не была. Но читала разные истории на эту тему.

– Ну знаешь, в газетах и в Сети напишут все что угодно, лишь бы читали, – махнула она небрежно.

– Рио, ты мне сейчас же скажи, пойдешь ты завтра туда? Да или нет? – Поля сейчас была настроена решительно.

Рио – кажется, это прозвище мне прилепилось пожизненно. С легкой руки моего братца Ника, за мой авантюрный характер.

Я промолчала, глядя в окно. Сегодня я ей возражала весьма вяло, что не вполне в моем духе. Обычно если я скажу «нет», то это значит нет. И никаких оговорок. Полине это и не давало покоя.

– Пожалуй, да. Но с одним условием: если ты будешь меня провожать завтра.

У Поли на лице промелькнуло болезненное выражение. Я понимаю, что это не совсем гуманно – тащить свою подругу в то место, где ей указали на дверь. Теперь она должна просто смотреть, как меня будут оформлять туда, куда всем сердцем стремилась она. Но была у меня одна мыслишка… Не хочу говорить ей об этом раньше времени.

– Зачем тебе это нужно? – грустно спросила она.

– Затем, что долг платежом красен. Я же с тобой ходила сегодня? Вдруг мне там все же откажут? Я от горя потеряю сознание и грохнусь прямо на пол. Кто же будет волочь меня домой? – сказала я, закатив глаза к потолку.

Мы дружно расхохотались, представив себе такую картину.

– О чем щебечут наши попугайчики-неразлучники? – в дверях возник, занимая весь проем, мой долговязый старший брат Никита. Видимо, пришел с вечерней тренировки.

– Братишка, проследишь за стиральной машиной, я туда закинул свою форму, – сколько я себя помню, он всегда называет меня братишкой.

– Чего это твоя Марина не стирает твою форму? У меня и так полно дел.

– Она же мне еще не жена. А ты… «Брат ты мне или не брат? Рад ты мне или не рад?» – он пропел басом куплет из известной песни.

Полина сразу же встала и достала чашку для него. Можно подумать, что она прямо его жена. Ха!

– Зачем поставила? Спортсменам не положено пить чаи всякие. Они пьют только коктейли, взбитые в блендере. Ты ведь против чая? – с коварством спросила я. Нечего ему с нами делать!

– Очень даже не против выпить чашечку в хорошей компании, – Ник присел к столу между нами. Поля придвинула к нему масленку и вазочку с печеньем.

– Как ваши дела, девчонки? Чем вы сегодня занимались? – попутно спросил он, накладывая сначала варенье, потом масло на хлеб. Это его фирменный бутерброд, как я помню с детства. Когда я еще не доставала до стола, он мне намазывал такие же. Тогда папа был на работе, мы частенько дома оставались одни.

– Мы сегодня были… – начала было Поля, но осеклась, получив удар ногой от меня под столом. Этого еще не хватало! Рассказывать Нику о том, что меня приняли в модели! Да он весь вечер будет хохотать, если поверит в это!

– Ну и где вы были сегодня? – спросил он, не отрываясь от своего бутерброда.

– Нигде. Незачем тебе знать о наших девчачьих делах, – отрезала я.

Наши девчачьи дела тянутся еще с пятого класса. Мы с Полей хоть и одногодки, но учились в очень даже разных школах. А познакомились мы с ней так. Шла я однажды от своей тети Негры, со свежеиспеченными пирожками. Ну прямо как Красная Шапочка! Только никакой красной шапки сроду у меня не было. Дело было в разгар летних каникул. Я была одета в спортивные шорты, легкую кофточку и кроссовки.

Когда оставалось пройти до дома всего один квартал, я, заметив впереди какое-то скопление ребят, ускорила шаги. Там что-то происходит. Без меня!

Подойдя поближе, я заметила шалопаев с моей улицы. Они, собравшись в круг, что-то кричали. «Любит – не любит, любит – не любит», – по очереди выкрикивали они. Это что-то новенькое. Бесцеремонно оттолкнув одного, второго, я пробралась вперед.

Ах, вот оно что! В центре круга я увидела девчушку. Она двумя руками прижимала к груди маленькую скрипку в футляре и увесистый букет белых цветов. А эти, как стая гончих, загнавших антилопу, по очереди срывали лепестки из ее букета! А она даже не пыталась защищаться, только смотрела своими огромными глазами куда-то в пустоту.

– Что здесь происходит?! Пошли вон отсюда все! А то я вам всем сейчас покажу! – закричала я и стала лупить узелком с тетиными пирожками всех без разбора. Главное в этом деле – сразу ошарашить этих балбесов. Ведь с ними по-другому нельзя. Они признают только власть силы. Будешь вежлива с ними, тебя вообще за человека не сочтут!

– И что ты с нами сделаешь, рыжая-бесстыжая? Позовешь своего брата?

Это был Петька. Я была уверена, что он – зачинщик этой незаконной охоты на беззащитных антилоп.

– Не беспокойся, с тобой, дебилом, я сама разберусь.

– И как?

– Буду по очереди отрывать твои ноги и руки и буду говорить: любит – не любит.

– А ну, расступись, если хочешь остаться живым! – воспользовавшись их замешательством, я взяла из рук девочки ее букет и футляр и вывела ее из круга.

– Она моя подруга! Если когда-нибудь кто-нибудь из вас к ней приблизится, будете иметь дело со мной! – обернувшись, я крикнула им напоследок.

Вот так мы и познакомились. Тогда я привела ее к нам домой, пока она немного не пришла в себя. Оказалось, у нее в этот день состоялось первое выступление, где ей подарили этот злосчастный букет «любит – не любит». На ней была белоснежная кофточка и такие же банты. Она была как девочка-конфетка, которых всегда, еще с детского сада мне приводила в пример моя тетя Негра. Не сказать, что я презирала таких девочек. Я даже хотела с такими подружиться. Но они сами всегда сторонились меня, будто боялись. Поэтому мне приходилось чаще дружить с пацанами.

С тех пор мы почти не расставались. Надо сказать, нам обеим пошла на пользу наша дружба. Отличница Поля со временем подтянула меня по математике и физике. Они в то время у меня хромали на обе ноги, как говорил мой папа.

По какой-то непонятной мне причине Полинина школа по урокам всегда шла немного впереди нас. Вот тут-то открывались неограниченные возможности. Можно было списывать все результаты контрольных, которые они проходили на несколько уроков раньше. Но не тут-то было! Эта тихоня Поля противостояла в этом благородном деле моему напору. В ответ на мои аргументы вроде «скольким же интересным и полезным можно заниматься, вместо того чтобы учить эту противную математику!» она сажала меня за стол, и мы скрупулезно разбирали математические формулы. Возможно, она единственный человек, кто может меня заставить делать то, чего я не хочу. Есть в ней эта черта: она не боится трудностей, не бросает дела на полпути. В отличие от меня, у которой главный девиз в жизни – «всегда, но только не сегодня!»

Ну а со мной, я думаю, Полина стала более уверенной себе. Она, конечно, не выучила разные приемы, как можно подраться с мальчиками и выйти победительницей. Или как поставить на место зарвавшихся девочек. Для этого она была слишком девочкой. Но теперь она могла вечерами без опаски возвращаться с уроков музыки или танцев. Впрочем, в эти уроки танцев она меня все-таки вовлекла. Мы с ней занимались там почти до окончания школы. Стоит ли говорить, что мой бедный папа и его сестра, тетя Негра (вообще, ее зовут Антониной, но я с детства привыкла называть ее так, за негритянские кудри), никак не могли нарадоваться, что эта пацанка, рыжая бестия Рио, начала заниматься хоть чем-то девчачьим. Начав ходить с подружкой просто за кампанию, в дальнейшем я сама увлеклась танцами. Даже ездила на областные соревнования. Но это вовсе не означает, что теперь я стала «девочкой-девочкой», просто к танцам я относилась как к занятиям спортом, у них – много общего.

Вот и сейчас, кажется, мы ввязываемся в очередную игру… Завтра будет видно.

ЗАДУМКА УДАЛАСЬ!

Сегодня в нашем доме культуры было спокойно. Ни обезумевшей толпы девиц, ни охранников. Даже вчерашней грозной распорядительницы не было. Когда мы пришли, там уже сидели лишь несколько выбранных вчера претенденток в окружении своих мамочек и других сопровождающих.

– Я не удивлюсь, если окажется, что они с ночи тут занимали места. Ну или хотя бы с пяти утра, – шутливо шепнула я Полине.

Поля слабо улыбнулась. Все же тяжело было ей сейчас находиться здесь, даже если я рядом.

– Правда. Сама посмотри. Вон та тетка сидит с термосом в обнимку. Никак они с утра плотненько позавтракали тут всей семьей, – мне во что бы то ни стало надо было растормошить ее, пока я буду утрясать дела там.

Недалеко от нас действительно расположилась семейка, состоящая из деловитого папаши, их худосочной длинноногой дочки и дородной полной мамаши, почему-то раскрашенной, как клоун на ярмарке. Обесцвеченные перекисью волосы собраны в высокую прическу, синие тени на веках, даже румяна на полных, слегка уже обвислых щеках.

– Что же она так раскрасилась? Боже, я поняла! Поля, это она сама собирается выступать на сцене! – с притворным ужасом я опять шепнула.

– Прекрати, Рио, услышат. Обидишь человека, – рассмеялась наконец Поля и толкнула меня в бок. Все хорошо, цель была достигнута.

Рио – это можно сказать, мое второе имя, прилипшее ко мне, сколько я себя помню. Куда бы я ни приходила, с какой бы компанией ни общалась, через какое-то время до всех доходило это прозвище. И меня начинали называть не иначе, как Рио. И в детском саду, и в школе все меня так и называли. Только папа и тетя Негра зовут меня по имени – Риммой.

Папа, мой папочка… Он был и есть единственный человек, в чьей любви ко мне я всегда была уверена. Она была также непоколебима и вездесуща, как, скажем, солнечный свет. Это когда ты совершенно уверен: даже если солнце сейчас за облаками – оно есть, солнечные лучи существуют. Это при том, что он никогда не сюсюкал со мной. Не потакал моим сумасбродным капризам, не пытался излишне опекать меня. Но я всегда-всегда, всем своим существом была уверена что он – единственный на свете человек, который любит меня бесконечно, беззаветно, бескорыстно, хотя вслух об этом никогда не скажет. Он, мой брат Никита, моя тетя Негра – самые близкие мне люди на всем этом белом свете! Надо отметить, что наш папа никогда в жизни, как бы мы ни хулиганили, ни разу не поднял на нас руку. Он всего лишь может снять очки и посмотреть внимательно, серьезно, долго. Вот этого его взгляда я не то чтобы боялась – я боялась расстроить его. Именно эта боязнь все мои сумасбродные детские годы держала меня хоть в каких-то рамках приличия.

***

– Римма Бронкс. 18 лет, 175, 88, 58, 89 – сказала женщина-голос, передавая мою анкету компании, сидящей за массивным полированным столом директора дома культуры. Эта процедура проходила именно в его кабинете. Также на мониторе одновременно крутилась съемка с дефиле претендентки.

Во главе столе сидела женщина слегка за тридцать, с большими серыми глазами и проницательным, но располагающим взглядом. В дальнейшем я узнала что это была сама Аврора, основательница известного Дома моды «Аврора». Рядом с ней сидел худой, высокий господин в очках с большими стеклами и холеными белыми руками. Я первый раз в жизни видела мужчину с такими ухоженными руками. Он оказался иностранецем: Жан – партнер Авроры по бизнесу из Парижа. Они, как я потом узнала, имели одинаковые права в выборе кандидаток. Также за столом сидели еще несколько человек: фотографы, оператор и стилист Женя. Да, определенно, он был стилистом. На нем, конечно, не было такой откровенной боевой раскраски, как на той тетке. Но эти выщипанные в тонкую линию брови, едва заметный тональный крем на жеманном лице… И конечно же волосы, крашеные в цвет вороньего крыла.

– Римма, расскажите немного о себе: кто вы, чем занимаетесь. – обратилась ко мне женщина.

– Я недавно окончила школу, работаю помощником нотариуса. Собираюсь поступать учиться, – бойко отрапортовала я на вопросы сероглазой женщины.

– Кьем ви хотьите стат? – спросил с сильным иностранным акцентом высокий в очках.

– Юристом.

– А почему же вы тогда пришли к нам? – дружно удивилась вся компания.

– Какая же девушка не хочет стать моделью в наше время! – сказала я, вспомнив о вчерашней толпе.

– А юристом?

– Еще успею. Жизнь только начинается, – сказала я как можно беззаботнее. Без хитрости тут не обойдешься.

– О`кей. Ви хотьитэ поехать в Болшой Горад и работат в модэлном бизнесе? – снова спросил иностранец.

Я кивнула в ответ.

– Хорошо. Завтра мы подготовим контракт. Подпишете и приедете к 15 апреля в Большой Город, – сказала женщина. – Кто у нас следующая?

– Только я не могу поехать в Большой Город, – сказала я, сглотнув. Игра начинается.

– Это почему же? – спросила она. Иностранец от удивления даже снял очки и уставился на меня. В комнате наступила, я бы сказала, кромешная тишина. Наверное, не каждый день им приходится услышать такое.

– Родители не разрешат одной ехать. Я могу только с подругой вместе.

– Какая еще подруга?

– Она тоже вчера была на кастинге, Полина. Кузнецова Полина.

– Ну знаете, вчера у нас побывало больше пятидесяти претенденток.

– Она способная, очень способная! Мы с ней вместе ходили на уроки танцев. Еще она очень серьезно занималась музыкой, бальными танцами, – тараторила я, не давая им опомниться. Унижаться, так по полной! Ради себя я не стала бы, но для Поли…

– Катя, найди мне анкету и съемки со сцены с этой Кузнецовой, – тут же дала указание Аврора, переглянувшись с Очкариком.

Ассистентка, покопавшись, вытащила анкету Поли, в то время как оператор нашел съемку с Полиного дефиле.

Вся честная компания дружно уставилась в монитор.

– Харощая пластика, – заметил иностранец.

– Она еще занималась бальными танцами, —повторила я.

– И данные подходящие, – сказала Аврора, просмотрев анкету. – Только очень зажатая.

– Это потому что она очень волновалась. Ведь не каждый день она проходит отбор в такую профессию.

Опять наступила тишина. Тут уж я иссякла, не могла ничем заполнить эту звенящую тишину. И решила отпустить ситуацию. Пусть будет так, как будет…

– Девушка, подождите в зале. Мы вас позовем, – наконец сказала Аврора, переглянувшись с очкариком.

Я вышла за дверь. Но вместо того, чтобы пойти в зал, я приникла одним ухом к директорской двери. Секретарь, к счастью, была занята печатанием какого-то документа, не обратила на меня внимания. Знаю, мне всегда твердили что подслушивать нехорошо. Но сейчас решается судьба моей Полины. Да и моя тоже, наверное…

– Мы здесь для того, чтобы найти лучших из лучших. Интересные типажи, которые внесут свежую струю в нашу атмосферу. Я предлагаю взять эту вторую тоже. Внешние данные подходящие, пластика хорошая. А скованность… Все девушки такие вначале. А дальше будет видно, кто пригоден, а кто нет, – я узнала голос Авроры.

– Все верно, но у нас лимит, ограничение по числу участников, – возразил кто то ей.

– Делайте что хотите, но эта рыжая девочка должна попасть в первый состав. Именно из-за таких кандидаток мы колесим по провинциальным городам, бросив семью и все свои дела в Большом Городе.

Кажется, у меня получается. Пойду к Полине, пока не получила дубовой директорской дверью по лбу.

– Ну, что сказали? – кажется, она волнуется больше, чем я. Хотя и старается это скрыть.

– Нужно подождать. Ты никуда не спешишь? – беззаботно спросила я.

Потом я увела ее подальше от других ожидающих. Пришло время ее подготовить.

– Полина, слушай меня внимательно. – сказала я.

– Что-то случилось? – беспокойно спросила она.

– Пока нет, но может случиться. Я там им сказала, что без тебя не буду у них работать.

– Заче-е-ем, как ты могла? – кажется, она была расстроена.

– Разборки будут потом. А сейчас, когда нас позовут, постарайся хотя бы не упасть в обморок. А то сочтут, что ты какая-то эпилептическая.

Открылась дверь. Ассистентка Катя с непроницаемым видом подошла к нам.

– Девушки, следуйте за мной.

В кабинете на этот раз нам даже не предлагали съесть. Все смотрели. Поля держалась хорошо, зря я волновалась.

– Вы приняты обе. Кузнецова, мы надеемся, что не пожалеем об этом нашем решении, – сказала Аврора. – Все дальнейшее будет зависеть только от вас, нужно быть раскованнее. Ваша подруга не может вас и в дальнейшем протежировать.

Побледневшая Поля молча кивнула, не в силах что либо сказать.

– Можно еще вопрос? – спросила я.

– Если только вопрос, а не следующее условие от вас, – улыбнулась Аврора. Она мне определенно нравится.

– Мы можем заранее ознакомиться с контрактом, прежде чем его подписывать? – спросила я, несмотря на то, что Поля пыталась толкнуть меня ногой.

– Разумеется, можете. Только зачем? Ах да, вы же помощник нотариуса, – нашлась Аврора.

Вполне допускаю, я, возможно, первая девушка, кто задает им такие вопросы. Для себя я все решила: мы Полей поедем в Большой Город. В этой профессии я останусь ровно столько, сколько нужно, чтобы Поля освоилась. По большому счету мне все равно где проводить оставшееся время до поступления в университет. Помощником ли нотариуса или моделью. Потерплю. А там уже начнутся вступительные экзамены.

Когда мы уже собирались уходить, из приемной выбежала некая особа. На высоченных шпильках, разодетая в пух и прах. На таких все мужчины заглядываются на улице. Она действительно была красива как змея в этом своем облегающем платье.

– Боже, кто же с утра надевает такое блестящее платье? – удивилась вслух Поля.

– Возможно, она надела его еще вчера вечером, кто знает? – подмигнула я, скосив глаза.

– Пойдем! Это еще не конец! Они еще пожалеют, – буркнула она своему кавалеру. И они, быстро схватив свои вещи, выбежали вон.

Мы с Полей посмотрели друг на друга.

– Рио, эту девушку, наверное, не взяли из-за меня, – виновато прошептала Полина.

– И что? Это уже не наша забота. Это решение принято ими, а не нами. Пойдем, у нас и так полно дел.

Мне теперь нужно было как-то объяснить папе и Нику такой поворот в своей жизни. Бр-р-р! Ладно, вынесу как-нибудь насмешки брата. Буду отмалчиваться. Есть у меня такой способ преодоления издевательств: буду упорно молчать на все его насмешки, пока ему не надоест. Правда, иногда бывает, что не выдерживаю. И тогда швыряю в него все, что попадает мне под руку!

А папа, с ним не должно быть проблем. Я ему прагматично объясню, как я использую оставшиеся месяцы до поступления в университет, он меня поддержит. В нем я всегда была уверена.