Текст книги "Терпеть не могу сливового варенья!"

ЗНАКОМСТВО В ЗООПАРКЕ

– Девочки, сколько же можно сидеть в этих четырех стенах? Это же преступление – в самый разгар весны, да еще и в выходной день сидеть дома! Сейчас самое время дышать озоном после грозы, вбирать в себя запахи весны, – я безуспешно пыталась убедить моих «девочек» – Нинель Сергеевну и эту флегматичную корову Полину.

– Римма, дочка, у меня же болят ноги, сама знаешь. Вот после обеда мы с Антошкой пойдем гулять в парк. Там я и подышу этим твоим озоном.

– Это не мой собственный озон, а общедоступный, для всех жителей Земли. Хорошо, тетя Нина, я вам сделаю скидку за ваш возраст. Хотя, постойте, какой еще возраст? Вы должны, просто обязаны каждый вечер перед сном и утром говорить себе, что вы сейчас в самом интересном возрасте, самое время наслаждаться жизнью.

– А кто знает, может быть, где то рядом ходит тот самый человек, кому суждено сделать вас счастливой? – вдруг меня осенила счастливая мысль. Но это мое вполне практическое предложение почему-то вызвало у этих домосед просто-таки гомерический приступ смеха.

– А ты-то чего уселась? Не нашла другого времени почитать книжку? – я переключилась тут же на Полю. – Или у тебя тоже болит нога?

– Я хочу, во-первых, все же дочитать эту книгу сегодня. Во-вторых, мы же уже успели побывать во всех интересных местах в Большом Городе, посмотрели все достопримечательности. А просто так слоняться без дела по городу мне неинтересно. Позвонила бы ты лучше Любаше, она, как городская, всегда не прочь погулять.

– Конечно, она-то уж точно не стала бы упираться как коза, которая прознала, что ее ведут на бойню. Но, увы, ее уже уволокли.

– В каком это смысле?

– Почти в прямом смысле слова.

– Кто?!! Украли, что ли?

– Ну почти. Родители ее еще в пятницу увезли на дачу, цветы и прочие культуры сажать. Ладно, как я понимаю, я сегодня обречена гулять одна-одинешенька.

– И куда пойдешь? – спросила Лина.

– Пока еще не решила. Буду просто гулять, без всяких целей. Просто ткну в схему метро с закрытыми глазами и поеду.

Меня до дверей проводил только суетливый жизнерадостный пудель Антошка.

А на улице в самом деле было прекрасно! Люблю я это время года, когда весна только-только только набирает обороты. Листочки на деревьях уже распустились, но они еще нежного желто-зеленого оттенка. На свежеубранных городских газонах начинает расти новое поколение причудливых цветов. А суетливые, вечно куда-то бегущие, суматошные, как наш пудель Антошка, жители Большого Города сейчас кажутся мне чуточку более приветливыми, открытыми.

Я шла, и вся душа у меня просто пела и танцевала! Все у нас с Полей складывалось как нельзя лучше. Почти подходит к концу наше обучение в Доме моды. Все к нам относились хорошо. Кроме, конечно, этой змеи Майи! Но и она после недавней стычки, кажется, заткнулась навсегда. Она теперь нас игнорирует, будто нас не существует вовсе. Конечно, я не питаю иллюзий, что это она меня испугалась и исправилась. Такие люди, как она, просто так не сдаются. Причину я узнала недавно от Кати, ассистентки Авроры. Оказалось, после нашего с ней разговора Аврора в видеосъемках уроков пластики раскопала момент, когда Майя действительно подставила ногу Полине.

Вполне допускаю, что после этого у них состоялась суперсерьезная беседа. Ибо все прекрасно знают: никаких скандалов и склок наша мама Аврора не допустит в своем Доме. Любой нашкодивший вылетит вон без права восстановления. Как бы ни была зла на нас Майя, ну не полная же она дура. Видимо, поэтому и заткнулась.

А со всеми другими ребятами и девочками у нас сложились прекрасные отношения. Только… я так и знала! Услышав пару раз от Полины, и здесь все стали звать меня Рио. Ну и пусть, меня это никогда не напрягало. Пусть хоть горшком назовут. Важно было другое. Впереди нас ожидало что=то еще более грандиозное! После окончания обучения нас должны были распределить на две группы. Одна остается здесь, в Большом Городе. А другую распределят по разным городам, таким как Париж, Милан, Нью-Йорк. Выбирать этих счастливчиков будут отчасти вживую, отчасти по фото– и видеосъемкам. Мы и еще поэтому углубленно занимаемся английским. Конечно, не для того, чтобы читать Шекспира в подлиннике, а чтобы хотя бы понимать команды, подаваемые на показе одежды на подиуме. А то, как говорит наш Жорик, напялишь на голову какой-нибудь причудливой формы нижнее белье вместо шляпы и пойдешь себе такая красивая!

Так, занятая своими мыслями, я опомнилась и вышла на поверхность. Где это я? Передо мной целая стайка детворы во главе с воспитательницами прошла и вошла в ворота с причудливым металлическим узором. Зоопарк. Да, мы с Полей здесь еще не были. Хотя не уверена, что мне удалось бы затащить ее в зоопарк, она такая пугливая. Она почти целую неделю привыкала к любезничанью пуделя тети Нинель. Есть у Антошки такая привычка: с разбегу бросается на колени ничего не подозревающего человека и тут же лезет целоваться, сразу в губы и щечки! Сразу видно, дамский угодник, воспитанный, обласканный одними только женщинами. В такие моменты Поля теряла дар речи. Только успевала делать мне знаки.

– Ну что же ты, Антон Нинельевич, без спроса лезешь целоваться? Будь ты человеком, тебя давно посадили за решетку за приставание к женщинам, – такими словами я снимала с колен моей парализованной Поли пуделя.

Странно, со мной он не вел себя так фамильярно. Он сперва запрыгивал рядом на стул и смотрел вопросительно: можно ли к вам, девица, сесть на колени? Если я делала знак, то только после этого он аккуратно садился и, блестя черными глазками, понемногу тянулся к моему лицу. Этот шалопай Антошка – хороший манипулятор, знает, с кем как можно поступать. Кого можно безнаказанно обнимать и обцеловать всего, а у кого нужно смиренно просить разрешения приближаться.

Что ж, раз судьба привела меня сюда, пойду я в зоопарк. Хотя не могу сказать, что такая уж любительница животных, но общение с нашими братьями меньшими мне всегда было приятно. В отличие от некоторых людей человеческой расы.

У входа начиналась зона водоплавающих птиц. По широкому рукотворном пруду плавали всевозможные гуси-лебеди. Некоторые пернатые нежились на берегу под ласковыми лучами весеннего солнышка. А особо наглые попрошайничали, активно заглядывая в руки прохожих, принуждая их угостить чем-нибудь съедобным. Боже, и тут манипуляторы…

В центре пруда был обустроен каменный островок, где в маленьких деревянных домиках уже высиживали яйца некоторые особи пернатых. Невозможно поверить, что в центре огромного города прижился уголок, где может привольно жить и размножаться столько диких птиц и животных.

Тут мои размышления прервал испуганный детский крик. Оглянувшись, я увидела, как недалеко от меня наглый лебедь, каким-то чудом высунув из решетчатого ограждения свою длиннющую шею, крепко схватила за полу одежды маленькой девочки около 4—5 лет. Лебедь был огромным по сравнению с этой крохой! Поскольку рядом с ней никого из взрослых не было, я бросилась выручать девочку.

– А ну, втягивай свою шею обратно, пошел вон! – крикнула я с ходу, размахивая руками. Белоснежный наглец предпочел ретироваться, прежде чем я могла пустить в ход свой зонт. Полностью сохранив чувство собственного достоинства, он ушел вразвалочку, предварительно крякнув. Наверное, сказал какую-нибудь гадость.

– Ругайся, сколько хочешь, только на своей территории! – крикнула я ему вслед.

– Не бойся, малышка. Он бы тебя не утащил к себе, там о-очень маленькая дырочка, видишь, – я присела на корточки перед девочкой, чтобы утешить.

– А я и не боюсь, – вдруг бойко ответила она. Хорошо, что она не плачет, а то я не знаю, как утешать плачущих детей.

– Почему тогда кричала?

– Я хотела его напугать, чтобы он отпустил мою курточку, – смело глядя мне в глаза, ответила юная лебединая пленница. Да, она точно не из робкого десятка. Прямо как я в моем далеком детстве. Вдобавок у нее были такие же рыжие волосы, как у меня, только более светлого, золотистого оттенка.

– Как же ты здесь одна оказалась? – недоумевала я.

– Я не одна, я с папой. Ой, мне бабушка с дедушкой запретили разговаривать на улице с незнакомыми людьми! – спохватилась она, закрыв двумя ладошками свой рот.

– Тогда давай познакомимся. Меня зовут тетя Римма, – представилась я этой юной особе. – А тебя как зовут?

– А я Алиса. Но меня многие зовут Лисичкой. Ты тоже можешь меня так звать, – разрешила мне девочка.

– Это потому что ты такая рыженькая?

– Да. А тебя тоже зовут в садике Лисичкой?

– Нет, у меня другое прозвище, – рассмеялась я. – Лисичка, ты так и не ответила, куда пропал твой папа. Почему ты оказалась здесь одна?

– Он не пропал, он пошел купить мне мороженое.

– И не взял тебя собой? – спросила я с негодованием. Бывают же на свете такие беспечные родители!

– Я сама не пошла. Мне этот лебедь хотел рассказать сказку о Хельге. Римма, ты знаешь такую сказку? Ты расскажешь мне? – спросила она, взяв меня за руку.

– Нет, я не знаю такой сказки.

– Ее написал Ханс Кристиан Андерсен. Хочешь, я сама расскажу тебе ее?

– Потом, когда найдем твоего папу.

– Не надо его искать, вот он идет! – Лисичка побежала в сторону парня с какими то свертками в руках. – Папа! Папочка, этот лебедь хотел меня утащить в болото, как Хельгу. Но тетя Римма меня спасла!

– Спасибо вам большое! – сказал он, подходя ко мне. У них были одинаковые серо-голубые глаза. Только у папы были темно-русые волосы. Если бы я встретила его на улице, ни за что бы не догадалась, что у него есть ребенок. Почему-то он совсем не был похож на человека, у которого может быть такая маленькая дочка.

– Хорошо, что не оставили своего ребенка у клетки с хищниками. Отбить ее у медведя мне было бы сложновато, – бросила я. Во мне уже начинало закипать гнев из-за беспечности таких горе-отцов.

– С Лисой просто бесполезно спорить. Она одновременно хотела и мороженого, и послушать сказку этого лебедя, – с улыбкой сказал он, виновато вглядываясь мне в глаза.

– Это не оправдание, чтобы оставить ребенка на территории, наполненной хищниками, – зашипела я, понизив голос. Я понимала, что не могу сейчас высказать все, что я думаю о нем, при его ребенке. Да, ему повезло, что рядом была его кроха. А то, вполне возможно, я поколотила бы его своим зонтом вместо лебедя!

Я резко развернулась, чтобы уйти подальше.

– Римма, тетя Римма! Это тебе! – догнав, всучила мне в руку большое мороженое Лисичка.

– Римма, возьмите, пожалуйста, в знак нашей признательности, – тоже твердил папаша. – Кстати, меня зовут Андрей.

– Ну а меня вы уже знаете, как зовут, – сказала я, разворачивая обертку мороженого.

– Вы одна сейчас? Может, пойдемте с нами? – спросил Андрей, крепко взяв за руку свою рыжую Лисичку.

Я заколебалась. Бродить с малознакомыми людьми в незнакомом месте не входило в мои планы. Я хотела сегодня побыть одна и наслаждаться одиночеством.

– Тетя Римма! Пожалуйста, пойдем с нами! – другой рукой взяв меня, стала просить Алиса, – Мы сейчас пойдем в дом змей смотреть всяких интересных змеек.

– Боже, это что, на змей смотреть?! – невольно воскликнула я. – Их у меня и в жизни хватает.

Но отказаться я не сумела. Признаться, этой рыжей куколке не так-то легко было отказать.

В серпентарии было тихо, полутемно. Освещены только отделения с пресмыкающимися. Да, тут было бы самое место для Майи. Здесь все ее родственницы. Она бы сошла за свою. Конечно, если бы не перекусала всех этих бедных животных!

– Алису воспитывают наши дедушка с бабушкой. Я приезжаю в Город только раз в полгода. Чаще не получается, из-за работы. Поэтому все эти две недели, что я здесь, она полностью располагает мной. Она даже в садик не ходит в это время, – полушепотом рассказывал Андрей, пока Лисичка перебегала от одного террариума к другому. У меня в уме возник вполне логичный вопрос: где же мать Алисы, если ее воспитывают бабушка с дедушкой?

– Алисина мама умерла, когда ей было всего год, – тихо сказал Андрей, будто угадав мой вопрос.

Я искоса посмотрела на него. Следов неуемного горя на нем не было. Он был серьезен, сосредоточен. Видимо, умеет держать себя в руках. Не знаю почему, мне всегда кажутся очень положительными мужчины, которые умеют держать себя в руках. У них всегда такой невозмутимый вид, будто ничто не способно вывести их из себя. Возможно, это потому, что они мне напоминают моего папу. Папа, как я скучаю по нему… ну и по Нику тоже, конечно.

– А почему бы вам не взять ее собой туда, где работаете? – спросила я также шепотом.

– Куда, в Швейцарию? Я ведь там работаю от темна до темна, иногда даже по выходным. Да я там даже кошку не могу позволить себе завести, настолько времени не хватает. Взять для нее няню-домработницу дедушка с бабушкой не соглашаются. Они считают, пусть лучше девочка будет воспитываться в кругу семьи, чем посторонней женщиной.

– Возможно, они правы, – мягко заметила я.

– Как бы то ни было, придется потерпеть. Через три года у меня кончится контракт с компанией и я смогу распоряжаться своим временем. Тогда мы наверстаем все упущенное, правда Алиска? – спросил он подошедшую дочь.

– Правда. Папа, пойдем к козлятам, мне здесь надоело! – теперь предложила непоседа.

На улице было гораздо лучше, чем в змеином доме. По-прежнему светило ласковое солнце, щебетали пташки на ветвях деревьев, дул легкий, теплый весенний ветерок.

– Тетя Римма, ты придешь ко мне на день рождения? – спросила Лисичка, как мартышка цепляясь в решетку ограждения, чтобы как можно лучше рассмотреть забавных енотиков, копошащихся в кормушке.

– Когда? – машинально спросила я.

– Через во-от столько дней! – Она растопырила все пальцы, чтобы показать число десять. При этом она не грохнулась на землю только потому, что папа Андрей ловко схватил ее за подмышки.

– Алиса, сколько раз тебе говорить, что нельзя лазить вверх и показывать пальцами цифры. Мы же вчера с тобой учились считать. Можно просто сказать эти цифры, а не показывать пальцами, как маленькая.

– Тетя Римма, ты придешь к нам? Мне будет во-от, – она опять хотела показать пальцами, но, быстро спрятав ручки за спину, сказала: – Мне будет пять лет, вот!.

– Лисичка, я не могу. Я учусь.

– Где, в школе? Я попрошу, моя бабушка напишет записку для твоего учителя, и они отпустят тебя к нам, – искренне предложила плутовка.

– Нет, малыш. Я школу окончила, – сказала я, рассмеявшись.

– А чем вы занимаетесь? – спросил Андрей тут же.

– Я учусь, то ест, мы с подругой проходим стажировку в одной организации, связанной с индустрией легкой промышленности, – туманно ответила я. Ну не могла же я заявить им, что я будущая манекенщица! Несмотря на то что мое отношение к этой профессии кардинально изменилось, что-то все еще удерживало меня откровенно заявлять каждому встречному-поперечному о ней.

– Вероятно, очень секретная организация? И где она находится? – допытывался Андрей.

– В центре. Настолько же секретная, насколько ваша деятельность в швейцарской компании! – отпарировала я.

– Нет, о моей деятельности я могу рассказать. Только вы вряд ли поймете. В средней школе по физике этого не проходят.

– Да, физика в школе была не самым моим любимым предметом. Если бы не Полина, я бы в аттестате получила тройку.

– Давайте угадаю ваш любимый предмет в школе. Вероятно, уроки физкультуры?

– В самую точку. И еще история, литература и музыка.

– Я, признаться, в школе немного побаивался рыжеволосых девочек, – вдруг признался он.

– Боялись?

– Ну, не то что боялся… Просто немного опасался.

– Так у вас Алиса такая же огненно-рыжая, как я! – недоумевала я.

– Да, она в маму свою пошла такая! – не без гордости заявил он. Странно.

Как бы то ни было, мы оказались у ворот выхода. Зоопарк на сегодня был полностью осмотрен. По крайней мере, самые интересные его части.

– Тетя Римма, поехали с нами на нашей машине! Ну пожалуйста! – стала тянуть меня Алиса.

– А правда, давайте мы вас подвезем, – тоже предложил Андрей.

– Не стоит. Я быстрее доеду на метро.

– В такую погоду спускаться в подземелье? Нет, мы вас подвезем, вы же спасли нас от злого лебедя, – не сдавались папа с дочерью.

Делать было нечего, я села на заднее сиденье рядом с Лисичкой. Они были правы, по земле ехать было гораздо приятнее, чем в метро. Большой Город теперь по-настоящему встретил весну. Его старинные серо-красно-бурые каменные здания при весеннем свете теперь как-то по-особенному смотрятся. На улицах обустроены выносные контейнеры с ярко цветущими растениями. Не говоря о газонах со свежевыросшей травой и скверах, уже облачившихся в ярко-зеленые уборы.

– Тетя Римма, обязательно приходи на мой день рождения, я буду ждать! – крикнула Лисичка, высунув свою рыжую головку из окна машины, когда мы доехали до моего дома. Она всю дорогу болтала, почти не давая вставить слово. Оттого мне показалось, что очень быстро приехали.

– Пока, Лисичка! Расти большая! – поцеловала я ее в щечку на прощание. Андрей, помахав мне, тронулся в путь.

Развернувшись, я столкнулась лицом к лицу с Полиной!

– Боже, как ты меня напугала?! Что ты здесь делаешь?

– Как же, тебя напугаешь. Кто эта рыжая девочка в машине? Ты успела уже здесь завести знакомых? – спросила она с подозрением.

– Что мне остается еще делать, если тебя никак не удается вытащить из дома, – ответила я.

– А кто этот симпатичный парень за рулем? – допытывалась Поля.

– Мой личный шофер! Что, не похож? – ляпнула я. Поля все еще молча смотрела на меня, ожидая ответа.

– Это Андрей, Лисичкин папа.

– Какая еще Лисичка? Настоящая?

– Ага. Которая живет в зоопарке.

– Нет, скажи правду!

– Эту девочку зовут Алиса, она и есть Лиса – Лисичка, – ответила я. И мы пошли к подъезду.

– Что ты вообще делаешь на улице, уже дочитала свою книжку? – спросила я ее уже в лифте.

– Нет, не успела. Ходила в магазин.

– Зачем? У нас же дома все есть. В честь кого этот торт? – недоумевала я.

– В честь гостя, у нас гость, – загадочно ответила Поля. Вообще, она сейчас выглядела очень возбужденной. Глаза блестят, улыбка до ушей. Ну ни следа не осталось от той флегматичной особы, которую я оставила дома полдня тому назад.

– Ты меня заинтриговала. Хорошо, зайдем – увидим.

Подходя к квартире, я еще больше удивилась грохоту и треску, раздающемуся из-за двери. Увидев в гостиной моего долговязого братца Ника, сверлящего отверстия для книжных полок, я потеряла дар речи! Вот это гость!

– Привет, братишка! – закружил он меня по комнате, аккуратно положив дрель на стол.

– Так вот какой гость у нас! Тетя Нина, я бы сама могла повесить эти полки, почему не сказали мне сегодня? – спросила я.

– Конечно, могла бы, разве кто спорит! Просто я сам предложил, чтобы время убить, пока мы тебя ждали.

– Римма, дочка, я даже не знала, что ты можешь делать такие мужские дела. Собиралась пригласить мастера на днях, – оправдывалась тетя Нина, раскладывая книжки в полки.

Быстро убрав в комнате, мы пошли на кухню, где Поля уже накрывала на стол.

Никиту как почетного гостя мы посадили за стол посередине. Притихший Антошка временами подходил к нему, обнюхивал и укладывался рядом. Никакого фамильярничанья.

– Ну и где ты была сегодня? – спросил Ник, помогая перенести Поле старинный расписной самовар на стол. Тетя Нина доставала его только при исключительных гостях.

– В зоопарке, – ответила я, накладывая корм для пуделя.

– В зоопарке? – раскрыл рот Ник.

– В зоопарке?! – одновременно хором заголосили Поля и тетя Нина.

– Что ты там делала? Тигров и львов дрессировала? – спросил Ник, подняв всеобщий хохот.

– Почти. Укрощала диких лебедей.

– Это как? – не отставал мой братец.

– Ну как-как, одну девочку вызволила из клюва бешеного лебедя, – ответила я.

– Так вот откуда эта Лисичка! – догадалась теперь Поля.

– Какая еще лисичка? Ты что, увела лису из зоопарка? – спросил Ник.

– Да ничего особенного. Лучше рассказывай, как дома, как там папа, тетя Негра?

– Все хорошо. Передают тебе привет. Папа передал тебе конверт с неизвестным содержимым, а тетя Негра – твое любимое розовое варенье.

– Если в конверте деньги, увези и передай папе обратно. Я сама могу себя обеспечить, – сказала я, раскрывая письмо.

Внутри был листок, исписанный аккуратным папиным почерком. Я положила его в карман. Почитаю потом, когда останусь одна.

– Что там? Только письмо? Деньги он, наверное, переведет тебе на карту, – подмигнул мне Ник. Знает он, как меня дразнить, все-таки вырастил меня почти с младенческого возраста.

***

После чаепития, выпроводив Ника с Полиной выгулять Антошку, я пошла к себе в комнату и достала письмо.

Здравствуй, Римма!

Надеюсь, у тебя все хорошо. Также надеюсь, что вы с подругой успешно осваиваете азы новой профессии. Я вот решил написать тебе по старинке, на бумаге. Возможно, это признак старости, делать все так, как было в дни твоей молодости. Ведь в наше время не было никакой электронной почты, телефонов там всяких современных. Мы писали друг другу письма на обыкновенной бумаге, вкладывали в конверты и посылали по почте. А потом ожидание, это долгое сладкое ожидание ответного письма… Знаю, будь ты сейчас рядом со мной, спросила бы, чего это я веду себя, как древний старик. Дочка, это жизнь, нам постепенно стареть, а вам, молодежи, войти в силу и достойно пройти свой путь.

Со временем в конце своей жизни, это особенно осознаешь. Любые неурядицы, любые обиды сглаживаются. В памяти остается лишь хорошее, за что ты будешь благодарен судьбе.

К чему это я так долго веду? Твоя мать… Не горячись и дочитай мое письмо до конца! Еще и потому я решил тебе написать, а не звонить, что ты не бросишь письмо, как телефонную трубку.

Твоя мать, она неплохой человек. Иначе я не позволил бы ей рожать мне двоих прекрасных детей. Обещай мне, что когда-нибудь ты подумаешь о том, что простишь ее. Я в свою очередь ни в чем ее не виню. И не считаю себя ни жертвой, ни пострадавшей стороной, как ты однажды заявила. Я по-своему счастливый человек. Прожил прекрасную жизнь, занимался любимым делом, вырастил и воспитал двух замечательных детей.

Просто в жизни любой человек должен пройти свой путь. Совершить собственные ошибки и прийти к собственному жизненному результату. Именно поэтому я давал вам с Никитой самим выбирать то, к чему ваша душа лежит.

Твоя мать, Тамара, она – результат тех жизненных обстоятельств, которые сложились у нее. Ее нельзя винить в том, что она родилась в не вполне благополучной семье, что никто всерьез не занимался ее воспитанием. Поэтому характер у нее сложился так, как сложился.

Ты не должна ее винить еще и потому, что каждый из нас, делая свой выбор, совершая свои ошибки, в конце концов сам платит по счетам. Ты, какой бы ни считала себя проницательной и справедливой, не можешь взять на себя роль Господа Бога и совершить возмездие. Запомни, дочка, нет на свете такого проступка, который нельзя было бы простить. Просто всему свое время. А у Тамары сейчас очень непростой период, насколько я знаю.

Поэтому я тебя прошу, когда-нибудь ты обдумаешь то, что я сейчас написал. Тогда, когда ты будешь готова, простишь ее.

Это, пожалуй, все, что я хотел тебе сказать.

Твой папа.

P. S. Будет еще лучше, если, выбрав время, ты навестишь ее. Адрес можешь взять у тети Негры.

Дочитав, я молча уткнулась в угол. Не помню, сколько времени я так просидела. Как?! Как папа мог так со мной поступить?! Никогда не быть этому! Я чувствовала себя, как таракан, раздавленный каблуком! И еще меня беспокоил тон его письма… Все ли у него в порядке?

А эта женщина… Никогда не быть этому! Я ее уже видела дважды, когда мне было четыре года, а потом в девятилетнем возрасте. Думаю, ничего не изменилось за это время. Нет-нет, никогда!

Сколько я себя помню, мой мир заключал в себя только папу, Ника и тетю Негру. Когда я пошла в детский сад и научилась говорить, я начала звать мою тетю мамой, подражая своим сверстницам. Это ничего, что забирать меня из садика частенько приходил Никита. Или папа, когда у него было время. Я всегда знала, что меня тоже есть мама – тетя, которая почему-то живет не в нашем доме. Но это казалось мне в порядке вещей. У нее была своя семья и трое уже взрослых детей. Это потом я узнала, что тетя Негра в самом начале хотела забрать меня к себе и вырастить вместе со своими детьми. Но папа сказал ей, что сам будет воспитывать нас.

Однажды во время драки с мальчиком Колькой за заветную машинку я оттолкнув его, стала виновницей его незапланированной шишки на лбу. В связи с чем воспитательница в тот же день наказала Нику позвать папу к заведующей.

– Ну что ожидать от детей, у которых нет матери! Вот из них и вырастают хулиганы и уголовники! – крикнула Колина мама, когда приходила забирать его.

– Неправда! У меня тоже есть мама! – запротестовала я.

– Это не твоя мама, а тетя, сестра твоего отца. Мне мама сказала. У тебя нет мамы – показала язык девочка Света, которой тоже попалось в тот день от меня.

Я недоуменно посмотрела на Ника, ища опровержения этих слов. Но Ник молча опустил глаза. Как это так? У нашего кота Бублика была мама, когда мы его котенком забрали к себе. У соседской собаки Рекса тоже была мама, мне Гена говорил. А у нас нет мамы? Всю дорогу домой я в своей головке твердо держала этот вопрос.

– Папа, мне Светка сегодня сказала, что у меня нет мамы! А тетя Негра – она твоя сестра и не моя мама. Это правда? – тут же задала я свой вопрос, едва успел папа перейти порог.

Папа, молча погладив меня по голове, прошел на кухню. Я упрямо последовала за ним в надежде услышать ответ. Он сидел молча, уткнувшись в клеенку стола. Я села рядом на свой стульчик и уставилась на него. Но он молчал.

– Папа… – я, едва дотронувшись до его рукава, решила еще раз напомнить о своем вопросе.

– Да, дочка. Это правда, твоя тетя Негра тебе не мама. Она действительно моя сестра.

– А кто тогда моя мама? У меня теперь нет мамы? – не унималась я. Мой брат Никита также сидел недалеко, будто занимаясь своими делами. Но, судя по его молчанию и опущенной голове, он знал все же больше, чем я. Это естественно, он уже был первоклассником, а я еще мелюзгой детсадовской.

– У тебя есть мама. То есть я хотел сказать, что у тебя была мама, – с трудом выговорил папа.

– А где она? Она умерла? – я как-то услышала, что, когда люди умирают, они пропадают навсегда. Их никогда больше не увидишь.

– Нет-нет, что ты! Она не умерла. Она уехала. Далеко, – добавил он, предвидев мой вопрос, куда она уехала.

– А когда она к нам приедет? – я все же задала следующий вопрос.

Папа молча посадил меня на колени. Я всегда очень любила, когда он вот так сажал меня к себе. Я в это время по своему поправляла его прическу, прижималась щечками к его шершавому лицу. Но на этот раз он внимательно смотрел на меня сквозь очки.

– Я думаю, она к нам не приедет, – сказал он наконец.

– Почему?

– Потому что она очень далеко. – снова повторил папа. – Дочка, разве плохо вместе жить, нам ведь хорошо, правда? – спросил он в свою очередь.

На это я ничего не могла возразить. Я молча кивнула. В этот момент Ник сорвался с места и быстро выбежал вон.

Но все-таки она приехала. Правда, она приехала не за мной и не за Ником, а чтобы получить развод. Однажды мой брат, забрав меня из садика, пошел почему-то не к нам домой, а к тете Негре. Когда мы вошли через палисадник, в комнате тетя Негра разговаривала с кем-то.

– Это же твои дети! Неужели Бог не дал тебе ни капельки материнского инстинкта? Даже у дворовой кошки больше привязанности к своим котятам, чем у тебя!

– Они мне не нужны, никогда не были нужны, – говорила незнакомая женщина.

– Зачем тогда родила их?

– Не знаю, дурой была. Твой брат просил, может, поэтому.

– Зачем тогда приехала сейчас? Тебя ведь не было целых три года! Ты не сидела с дочкой, когда у нее резались зубки, когда Никита заболел скарлатиной.

– Ой, Нина, не дави на меня этими своими сопливыми рассуждениями! Ты ведь знаешь, они на меня не действуют. Я тебе уже говорила, я приехала за разводом. Чтобы окончательно поставить точку в этой истории и навсегда забыть о вашей семейке.

– И зачем тебе понадобился развод через столько времени?

– Выхожу замуж. Наконец-то встретила настоящего мужчину.

В этот момент тетя Нина заметила нас.

– Кто там? Никита, Римма! Давно вы тут стоите? Проходите, – вдруг заспешила тетя.

Мы прошли в комнату. За столом сидела незнакомая женщина с такими же рыжими волосами, как у нас. Она недружелюбно любопытным взглядом стала рассматривать нас.

– Здравствуйте! – первым делом поздоровалась я, как меня учили папа и тетя.

– Ребята, это, это… – вдруг растерялась тетя Нина, к моему удивлению.

– Я знаю, кто она! – вдруг крикнул Ник. Я его никогда не видела таким. У него щеки вдруг сделались пунцовыми, а глаза его были полны слез и ненависти.

– Зачем она приехала? Она тоже нам не нужна! Пусть уедет! – всхлипывая, проговорил он и выбежал из комнаты.

И тут до меня дошло, что эта сидящая перед нами женщина – наша мама. Мама, которая должна была проводить и встречать нас из детского садика, печь вкусные пироги и рассказывать на ночь интересные сказки. Но эта была чужая женщина, которая только что сказала, что мы ей не нужны. Что она навсегда хочет забыть нас.

Вся эта истина стала доходить до меня потом, в последующие дни, месяцы, годы. Я в своей детской головке усвоила, что хотя эта женщина и наша мама, она отказалась от нас и не любит нас.

Но эта была не последняя с ней встреча. Она появилась опять в нашем городе, через пять лет. На этот раз она заявилась прямо в наш дом. Через два дня после моего дня рождения, когда мне исполнилось девять лет.

– Я так спешила успеть к дню рождения Риммы! Но билетов никак не было, – услышала я чей-то голос, когда открыла дверь в прихожую.

Когда я вошла на кухню, за столом сидели папа, тетя Нина и та самая Рыжеволосая. Я ее сразу узнала. И остолбенела.

– Здравствуй, Римма! Это я тебе купила на день рождения. Посмотри, у нее такие же рыжие волосы, как у нас с тобой! – вручая огромную куклу, она пыталась обнять меня. Я, ничего не говоря, ловко отстранилась от нее и стала за папиным стулом.

– Ну хорошо, потом поиграешь, – она положила куклу на диван. Почему-то она стала пунцово-красная. Но не плакала, я внимательно следила за ней, стоя за папиной спиной.

– Римма, дочка, твоя мама приехала чтобы поздравить тебя с днем рождения, —сказала тетя Негра.

– У меня нет мамы. Никогда не было, – сказала я, обращаясь к своей тете.

– Папа, скажи ей, чтобы она ушла, она нам не нужна, – я обратилась теперь к папе, глядя в упор. Папа ничего не говорил, он сидел в глубокой задумчивости. Не дождавшись ответа, я выскочила в прихожую.

– Римма, куда же ты пошла? Ты же еще не обедала! – закудахтала тетя мне вслед.