Текст книги "Понедельник"

Некоторое время спустя они пришли к зданию цирка – тут были все признаки аншлага: куча детей, взрослые, разные блестящие безделушки у детей в руках, сладкая вата и другие вкусности. Представление открылось оркестром. Оба были в восторге от происходящего, ведь здесь они не были уже очень давно, и потому с удовольствием погрузились в атмосферу детства, веселых клоунов и грациозных гимнастов, ловких жонглеров и бесстрашных дрессировщиков, трюкачей-акробатов и красавиц-наездниц… Когда замечательное представление было окончено, они решили подождать на арене в ожидании, пока родители со своими счастливыми детьми не заберут вещи из гардероба, и очередь потихоньку рассосется. И тут он снова вспомнил, что хотел сказать, когда эмоции от увиденного немного улеглись. Он резко поменялся в настроении, сразу стал серьезен, собрался с мыслями, потом взял её руку и шепнул на ухо:

– Мила.

– Да?

– Я долго думал и решил, что это нужно сказать. Я буду говорить без шуток и искренне, – он посмотрел на неё. – Когда мы впервые встретились, я остался не с самым лучшим мнением о тебе, и мы оба помним, как мы друг друга тогда себе представляли. Все судили по первому впечатлению. Но потом, когда мы начали общаться, я быстро сблизился с тобой и наслаждался нашей дружбой до последнего времени, но сейчас я понял, что она перетекла в нечто большее. Такое бывало со мной редко, а так, как сейчас – наверное, это первый случай в моей жизни. Да, перейти от дружбы к отношениям более близким нелегко, но я очень хочу, чтобы все у нас получилось… Потому что не хочу возвращаться обратно к поискам той самой, милой и единственной, ведь, мне кажется, я тебя уже нашел, – он приблизился к ней и продолжил совсем тихо, как будто делился своей самой сокровенной тайной, – Мила, я тебя люблю.

Его избранница смотрела на него и улыбалась, её это забавило. Она выстрелила взглядом в его глаза, а потом сказала:

– Мне очень нравится проводить с тобой время, давай попробуем и будь, что будет!

И тут настал момент, которого он так долго ждал. Невозможно описать, что он чувствовал, что она чувствовала, ведь Саша – этот привычный веселый и временами безбашенный, стал и для неё тоже нечто большим, чем друг. И время остановилось для них. И был момент тот самый из тех, к которым хочется возвращаться вновь и вновь…

Они вышли из цирка и направились обратно в метро, впереди был ещё весь вечер, и можно было погулять где-нибудь поближе к дому, а пока что, держась за руки, они не спеша двигались к Невскому проспекту.

Так прошел их день. На эскалаторе их обогнал другой персонаж этой истории. Никто не знал, как его звали. В паспорте он сменил свое имя на Лис. Это был друг Андрея, с которым они встретились минутой позже, уже в вагоне. Лис опередил Сашу и Милу буквально у самого низа, и поэтому не получил никакого преимущества от своего скоростного спуска. А он очень спешил, потому как в его деле хорошо было бы появляться на людях как можно меньше. Этот денёк у него выдался не из легких…

Понедельник. Лис

Спустя час после отъезда Андрея, Лис отправился на дело. Он подрабатывал, перевозя наркотики от своего хорошего знакомого в общежитие, где их раскупали те, кто этим занимался дальше. Вот и сегодня, как обычно, ему позвонил Гера и сказал, что пришла новая партия по хорошей цене и качеству. Такое предложение нельзя было упустить, и Лис отправился на дело. Гера имел хороший доход со своего бизнеса, потому как в последнее время наркомания заглатывала страну так же, как огромный горбатый кит набирает в рот тонны воды, поглощая планктон. В данном случае, планктон – это обычные люди, которые попадают в пасть по ряду причин: просто за компанию, в попытках завязать или наоборот, с радостью предающиеся соблазну, по ошибке или по чьему-то подстрекательству… В любом случае, Лису было все равно, куда сойдет то дерьмо, что он сейчас будет вести. Он и сам иногда был не прочь расслабиться, к тому же заработок был неплохим. Он закурил перед входом в парадную. Герман жил в центре, квартиру ему помогли купить, но и сам он вложил немалую сумму, заработанную ещё несколько лет назад. Немного подумав и тщательно решив, как все провернуть, Лис поднялся к приятелю.

– Здорово, – поприветствовал его Герман, смотря на перевозчика мутными, стеклянными карими глазами.

– И тебе привет. Сколько сегодня?

– А сколько тебе надо? – Герман провел гостя в дом. – Можешь не разуваться, у меня бардак тут… Загуляли на пять дней, до сих пор не спал ещё. Вот занимаюсь новым товаром.

В комнате спала девушка, закутавшись в одеяло. Её звали Катя. Она жила с Германом вот уже два года и слеплена была из того же теста, что и он. Любая другая бы не выдержала таких вечеринок.

– Не обращай внимания, мы с ней неплохо оторвались, ты же понимаешь, о чем я, – улыбнулся коротко стриженный Гера, с щетиной на лице, прежде аккуратно выбритом. – Так ты не ответил мне.

Он упал в бордовое кресло, глядя на новости по плазме, хотя он вряд ли сейчас мог воспринимать происходящее на экране. Но дела он мог вести в любом состоянии, даже в эту минуту, и всегда знал, что говорить.

– Давай сотку. Много заказов.

– Дам чутка побольше за ту же цену, чтобы тебе тоже осталось. Ты должен это попробовать, – улыбнулся он, снова переведя глаза на Лиса. Тот улыбнулся. – Я уже все приготовил. Вешать будешь?

Он откопал весы где-то под кроватью, среди пустых бутылок пива и нескольких скрученных купюр.

– Не стоило так напрягаться, я верю тебе.

– Ну, тогда вот, держи.

Герман открыл шкафчик и кинул в руки Лису сверток.

– Спасибо. – Лис дал поставщику свернутую пачку купюр.

– Не стоит благодарности.

– Я пойду тогда, деньги считать будешь?

– Я тебе тоже верю, – улыбнулся Герман, провожая гостя. – Будь осторожней, – он открыл дверь и Лис вышел за порог.

– И тебе удачи!

– И ещё, Лис, – Герман повис на ручке двери. – Как тебя зовут?

Лис улыбнулся, а Герман засмеялся.

– Ты каждый раз меня об этом спрашиваешь, не устал ещё?

– Ты не ответил на мой вопрос.

– Придет время, узнаешь. – Лис пошел вниз.

– Иииинтрииига, – с этими словами Герман закрыл дверь, а Лис развернул сверток и измерил его на глаз. Герман точно дал больше, добрый сегодня… Лис засунул сверток в трусы, сегодня это были специальные, с самодельным внутренним карманом. Штаны были пошире, так, что ничего не было видно. Холодок пробежал по спине, как обычно. «Да уж, это не с единичкой за щекой ехать…», – подумал он на выходе из парадной, скоро направившись в метро.

«Поскорее бы домой и избавиться от всей этой байды…», – с этими мыслями он прошел через турникет по карточке, взятой у подруги. Лис скоро спустился вниз и зашел в вагон, скользнув взглядом по парочке, которая вошла следом за ним. Двери закрылись. Он осмотрелся, нет ли в вагоне милиции, или полиции, как их теперь называли. Вроде не было. Светловолосый мужик с красными глазами прямо перед ним немного напрягал его, это был Павел. Поэтому Лис отошел в середину вагона, и тут: вот так встреча! Место как раз было свободным, и он уселся рядом с другом Андреем.

Понедельник. Андрей

На Невском в вагон зашел Лис. Андрей сразу его увидел, но сделал вид, что не заметил. Друг подошел к нему и сел рядом.

– Чёй-то мы тут делаем? – с улыбкой спросил он.

– Свою работу, – улыбнулся Андрей. – А ты?

– А я – свою.

– Все свои делишки мутишь. Сколько на этот раз? – спросил Андрей.

– Сотка.

– Отсяду-ка я от тебя – сказал Андрей, начиная привставать, но Лис посадил его обратно.

Поезд двинулся.

– Что? Как будто бы ты такой правильный! – вспылил тот. – Не тебе меня учить. Ты хоть сам-то знаешь, что везешь в этой сумке? Че думаешь, я не заметил запломбированный замок? А может у тебя тут пару килограммов белого, а? – Лис повысил тон, его явно задела фраза друга, он всегда бесился, когда Андрей осуждал его действия.

– Такие серьезные люди этим не занимаются, – сказал Андрей в ответ.

– Да ну! А то почему у них бабла-то столько. Давай-ка, откроем, глянем что там, м?

– Нет, – Андрей закрыл замок рукой, но сам он прекрасно понимал, что везет сумку, не зная с чем, и, возможно, Лис прав.

– А я тебе помогу, – Лис достал свой ножик-бабочку, который он носил вот уже три года с собой «на всякий пожарный», после того как ему воткнули «розочку» в плечо какие-то эмигранты возле клуба.

Шум привлек окружающих. Павел посмотрел на парочку спорящих друг с другом студентов, а когда увидел нож – то нервно нащупал ручку пистолета за пазухой.

– Не стоит этого делать, – пытался остановить друга Андрей, но тот просто и непринужденно срезал хомут и открыл сумку. Однако то, что было внутри, потрясло и его самого и Андрея.

– ОСТАНОВИТЕ ПОЕЗД! – закричал Андрей, в то время как Лис рванул к кнопке вызова машиниста…

Понедельник для почетного машиниста Петра Ивановича должен был стать официальным первым днем на спокойной пенсии. Он должен был уйти ещё десять лет назад, но все никак не мог на это решиться. Однако в этот знаменательный день уже сама судьба сыграла с ним злую шутку.

Воскресенье. Петр Иванович

Утро было замечательным, последний рабочий день был вчера, и сегодня ему оставалось только забрать кое-какие вещички с работы, поэтому в петербургский метрополитен Петр Иванович не особо торопился. Любящая жена, с которой он недавно отпраздновал золотую свадьбу, но после пережил её утрату, уже не готовила ему завтраки и её любимое занятие – погулять со стареньким пуделем Ричем, пережившим его хозяйку – теперь каждое утро выполнял он. Дети его были уже совсем взрослые – старший сын на той неделе отпраздновал сорок пять, а младшая дочка скоро должна была начать отсчет пятого десятка, поэтому навещали они его не очень часто. Внуки уже тоже успели повзрослеть, кто-то ходил в школу, кто-то уже поступил в университет. Самый старший решил пойти по стопам деда и пошел в ПГУПС, и теперь часто навещал его, хоть как-то украшая одинокую старость, но сегодня почему-то позвонил и сказал, что в этот выходной прийти не сможет – вчера загулял с одногруппниками. «Да и пусть гуляет, пока молодой», – с улыбкой подумал Петр Иванович, доедая вкусный «здоровый» завтрак: геркулесовую кашу, творог с изюмом и чашечку ароматного, свежесваренного кофе. Это была, пожалуй, единственная вещь, от которой он не смог отказаться, несмотря на просьбы своей хлопотливой старушки-женушки. Потом он не спеша надел выглаженную парадную форму – ведь сегодня его провожали коллеги, и поэтому надо было выглядеть «на все сто». Надев недавно купленное пальто, он, не спеша, направился на работу через любимую булочную, в которую он всегда заходил ещё с молодости на кофе с круассаном. Тогда вставать надо было рано, и он аккуратно, чтобы не потревожить сладкий сон Марии Александровны – иначе вскочит и начнет хлопотать на кухне – тихо одевался и уходил на смену, легонько целуя её в щеку. И так было в течение почти пятидесяти лет, с тех пор как он вышел в свою первую смену в качестве полноценного машиниста. А теперь подошел закат его карьере. И хотя ему уже давно и не раз предлагали стать начальником – он всегда отказывался, потому что любил ездить по этим тоннелям, глубоко под землей рассекая Петербург.

На работе его встретили праздничным конфетти и шквалом аплодисментов. Ведь в этот день провожали одного из пионеров метрополитена, человека, который знал подземку, как свои пять пальцев, немногие дожили да такого возраста, и уж тем более продержались на работе так долго. В общем, прощание с ветераном подземного мира удалось на славу. Ему надарили кучу подарков, но самым неожиданным для него стал его портрет на доске почета. И вот, когда проводы старика на пенсию подходили к концу, один из молодых машинистов вдруг сказал:

– А что же, Петр Иванович, не хотели б вы напоследок выйти ещё на денек службы? Так сказать попрощаться с тоннелями?

И почему-то слова молодого юноши задели за живое, что-то ёкнуло в сердце старого машиниста, и по щеке прокатилась слеза. И тут все было понятно без слов. Кончено же, он хотел. И тогда коллеги по работе в тайне от начальства отвели его в сторонку и Васька Пронин, что работал в метро уже добрые тридцать лет, сказал:

– Хочется ведь, да, старина?

– Конечно, хочется, только вот теперь как-то не получится уже.

– Да ты не бойся Петр Иванович, – похлопал его по плечу все тот же молодой машинист Митька, что работал здесь только третий год. – Мы сразу поняли, что захочешь, это я уж так спросил. Мы все организовали, тайком от начальства, разумеется, – Митька подмигнул, – будет у вас ещё завтра день, чтобы вдоволь насладится тоннелем и попрощаться с ним. Я завтра в вечернюю выхожу, думаю, что за пару рейсов туда-обратно в середине смены подмены не заметят. Хех. На Парнас подъезжайте часикам к четырем. Ну, что скажете? – улыбнулся Митька.

– Спасибо тебе, Митька, – Петр Иванович обнял молодого машиниста. Он ему всегда нравился, ведь напоминал его самого…

Понедельник. Петр Иванович

Пенсионер ехал в поезде в качестве машиниста в последний раз. Митька все красиво организовал, и вот он уже двигался в районе Невского обратно на Парнас. Поезд заезжал под Неву, когда вдруг в громкоговорителе раздался крик испуганного пассажира:

– СРОЧНО ОСТАНОВИТЕ ПОЕЗД!!! У НАС В ВАГОНЕ БОМБА!!!!

Несмотря на всю чрезвычайность ситуации старый машинист не потерял голову. Надо было останавливать поезд и срочно эвакуировать пассажиров. Он хотел было доложить в диспетчерскую – но никто не ответил. Со связью проблем не было никогда, но что происходило сейчас – он и представить себе не мог. Попробовал ещё раз – без ответа. Взрыв может произойти в любую минуту, медлить никак нельзя. В первую очередь нужно спасать пассажиров. Петр Иванович наклонился к микрофону и начал говорить…

Понедельник. Андрей и Лис

Глядя на содержимое сумки друга, Лис забыл про все на свете – жизнь была дороже. Он нажал на кнопку и крикнул:

– СРОЧНО ОСТАНОВИТЕ ПОЕЗД У НАС В ВАГОНЕ БОМБА!!!!

За полминуты до происходящего. Павел

Нащупав рукоятку револьвера, Павел продолжал наблюдать за парнями. Один из них открыл сумку, срезав с замка что-то едва заметное. Взгляд у него резко поменялся. Когда внутрь заглянул второй – Павлу все стало понятно. Его разгоряченная голова по-своему оценила ситуацию. Один из студентов рванулся к кнопке вызова машиниста. Стало быть второй – смертник. И тут, сам не отдавая себе отчет в том, что делает, Павел достал оружие и, сорвавшись с места, ринулся с криком на Андрея.

– Террорист! – кричал Павел на студента, наставляя на того револьвер. – ОТКЛЮЧИ ЕЁ!!!

Лис только что сообщил о ситуации машинисту и, обернувшись, увидел картину, которая напугала его ещё больше: какой-то мужик угрожал огнестрельным оружием его лучшему другу, и отступать, похоже, не собирался.

– ОН НЕ ЗНАЛ, ЧТО ТАМ! – крикнул Лис, бросившись на Павла. – СУКА, УБЕРИ СТВОЛ!

В считанные секунды Лис оказался на спине у Павла. Завязалась борьба.

Саша и Мила вспоминали события сегодняшнего дня и улыбались друг другу… Но было тяжело не заметить двух ребят в середине вагона, у одного из которых в руках появился нож. Происходило что-то неладное. Мужчина напротив – Павел – нервно засунул руку за пазуху. Вдруг один из ребят сорвал что-то с замка сумки второго и, открыв её, тут же ринулся к кнопке связи с машинистом. Но этого Саша не заметил. Он видел лишь, как Павел достал из-за пазухи револьвер и сорвался с места. Мила была в шоке. Она вцепилась в Сашу с такой силой, что сквозь куртку он чувствовал боль от впившихся в него ногтей. Ситуация развивалась с бешеной скоростью, но Саше казалось, что все это длится вечно. В вагоне началась паника. Те несколько пассажиров, что сидели на сидениях, просто наблюдали за происходящим, до тех пор, пока Павел не достал оружия. И тогда началось. В сторону ребят ринулись двое мужчин. Саша услышал слово «бомба», когда Лис связался с машинистом. В происходящее верилось с трудом. В соседних вагонах люди ехали так же спокойно, пока девушка, стоявшая возле двери в начале следующего вагона, не закричала при виде происходящего в злополучном вагоне под номером два.

Саша решил занять позицию наблюдателя. Он видел, как Лис с криком бросился на Павла, пока двое мужчин бежали с противоположного конца вагона. Лис сразу же отвел руку Павла в сторону, затем последовала пара глухих ударов – первый в печень, второй – в лицо человека с револьвером. Вдруг поезд резко затормозил и все полетели вперед, Саша лишь в последний момент успел ухватиться за поручень. В этот момент раздался хлопок, а за ним ещё один. Последнее, что успел заметить наблюдатель – это рука летящего Павла и револьвер, направленный в их сторону. Мила вдруг пронзительно закричала. В панике Саша не сразу это услышал. Он протер глаза и почувствовал странный запах. Посмотрел на руку, которой только что сжимал ладонь Милы. Теплая кровь любимой девушки стекала по его пальцам.

– МИЛА! – закричал Саша, глядя на его подругу, на одежде которой проступила кровь. Если первая пуля рикошетом от поручня проделал дырку в окне, то вторая попала в невинную девушку, которая только сегодня услышала признание в любви от человека, которого в глубине души давно уже видела своим возлюбленным, хотя и не спешила признаваться себе в этом. И вот сейчас он смотрит на неё, весь в слезах и в её собственной крови, но она не чувствует боли. Только страх, который сошел на нет, когда он схватил её за руку и прижал к себе. «Неужели это конец?» – спросила она у себя. Скрежет тормозов поезда и крики напуганных пассажиров – все стало гулким, как будто из-за стенки, теперь она слышала только голос своего возлюбленного.

– НЕТ! МИЛА! НЕЕЕЕТ! – кричал Саша. – Он прижал рану, но кровь не останавливалась и просачивалась сквозь его пальцы. Он не видел такого раньше, только в кино, но он все понимал, и все равно не хотел об этом даже думать. – МИЛОЧКА! ПОЖАЛУЙСТА НЕТ! ТОЛЬКО НЕ УМИРАААЙ!

– Сашенька, я люблю тебя, – тихо сказала она, когда поезд остановился. – Прости меня за все…

Саша разорвался в крике, глядя как закрылись глаза подруги его сердца. Он не верил всему этому. Это какой-то кошмар, это всего лишь сон. Он прижал её к себе и поцеловал.

В этот момент накалившийся от произошедшего воздух прорезал голос пожилого машиниста из громкоговорителя.

Мгновением ранее

Павел скинул Лиса со спины и тот сразу же отвел его руку с револьвером в сторону. Затем он нанес два удара. Мужчины с другого конца бежали ему на помощь, но Лис и без них уже одерживал победу. К тому же не растерялся и Андрей подскочил на помощь другу. И тут поезд резко дал по тормозам. Толчок – и вот они уже летят в воздухе. Лис видел напуганное лицо Павла, продолжая держать его руку отведенной в сторону. Воздух разорвало два хлопка. Они сильно ударились о дверь в соседний вагон и повалились на пол. Лис лишь мельком заметил, что произошло, потому как бросил взгляд в сторону выстрелов. Но этого мгновения хватило, чтобы осознать весь ужас ситуации: парень по имени Саша, которого он пока ещё не знал, склонился перед своей девушкой с руками облитыми её кровью и рыдал, крича на весь вагон… Придя в себя, Павел тоже увидел, что произошло за последнюю пару секунд. Он был в шоке и моментально отбросил злополучный револьвер.

– ЧТО ТЫ НАТВОРИЛ?!?!? – кричал Лис, запрыгнув на ничего не понимающего клерка.

Он бил Павла изо всех сил по лицу. Андрей же, полулежа, в паническом шоке, смотрел на все происходящее. Он пытался собраться с мыслями. «Что, черт возьми, происходит? Этот парень, пистолет, мертвая девушка, Лис, сумка а в ней… Бомба, бомба!»

В громкоговорителе прозвучала речь машиниста.

– Внимание! Говорит машинист поезда! Без паники! Сейчас мы все выйдем в тоннель и покинем это место. Идти только по правому краю цепочкой по одному! Внимание! Я открываю двери. Не трогайте провода на стенах, только по ПРАВОМУ краю, без паники, никому не разбегаться!

Если бы старик знал, что в вагоне только что стреляли во внучку его младшего брата, который живет в Новосибирске, то ветерана метрополитена точно хватил бы инфаркт, но пока что он этого не знал, и делал то, что считал единственно правильным: спасал пассажиров…

За месяц до происходящего. Горденский Александр Викторович

Александр Викторович на самом деле никаким Александром Викторовичем не был. И уж кем-кем, а добропорядочным бизнесменом тем более. Подлинное его имя было Олег. В армии его прозвали Гладышем, по насекомому. Он с легкостью проникал во враждебные группировки в одиночку и так же, как и это насекомое, впрыскивал яд в свою крупную жертву, разлагая всю структуру вражеской ячейки изнутри, и при этом всегда выходил сухим из воды. Близкие друзья звали его Кошак – потому как у кошек девять жизней, а у него, похоже, их было не меньше, а может быть и больше. Мастер диверсий, он был незаменимым бойцом на службе у государства, но в один обычный понедельник кто-то наверху приказал убрать этого деятеля, вдобавок распустив ложный компромат на него. Разъяренный предательством со стороны Родины, за которую он не раз проливал кровь, свою и вражескую, Гладыш ускользнул от слуг закона и попросту растворился. Дождавшись, пока его сочтут пропавшим без вести, он вернулся на арену диверсий, но уже совсем в ином обличье: постаревший, с сединой на висках, лишенный семьи, которой пришло известие о его гибели в ходе боевых действий, и друзей, которые не верили государственным сплетням о нем, и до конца оставались ему верными. Однако напоминать о себе тем и другим не имело никакого смысла, и, более того, было суицидально безумным шагом. После долгосрочной вынужденной отсидки «на дне» Гладыш как с цепи сорвался, в нем поселился зверь, который жаждал мести. Все крупные преступные синдикаты, чиновники, политики, сектанты-фанатики с его помощью проводили в жизнь свои коварные планы. Такой «бизнес» приносил немалый доход, и спустя какое-то время Сергей Олегович, как он назывался по новым документам, разбогател и уже собирался завязать. Но один телефонный звонок по скрытой линии, разбудивший его сутра, заставил бойца снова вернуться в дело, пробудив в нем того самого зверя, который уже почти был готов уйти на покой, но в глубине души еще пылал жаждой мести. Задумка заказчика, который не пожелал назваться до момента встречи, была такой глобальной, что подставляла под удар всю систему государства, которое его когда-то предало. И, конечно же, Гладыш не смог отказаться от такого предложения.

Перед встречей он все тщательно проверил. Никакого подвоха не было. Из чего Олег мог сделать два вывода: либо звонивший был сумасшедшим фанатиком, либо гениальным и бесстрашным, но все же безумцем, решившим положить конец существованию мира в стране.

Спустя неделю после звонка. Понедельник. 18:00

Ради такого дела Гладышу пришлось перебраться на время из теплой Одессы, где он обитал последние пять лет, в дождливый, но завораживающий своей красотой Санкт-Петербург. Раньше он здесь бывал часто, но теперь город во многом поменялся. Встречу назначили в одном из ресторанчиков в центре города. Похоже, заказчик был крупной шишкой. Возможно, из правительства. Инструкции Олег нашел в камере хранения на вокзале и теперь четко им следовал. В ресторане его встретили и проводили к столику за ширмой, где его уже ждал роскошный кожаный диван и бокал старого красного дорогого вина. Однако кроме бокала собеседников больше не нашлось.

Олег присел за стол и, покрутив в руках «собеседника», обратил внимание на бутылку. В этот момент из-за ширмы соседней ложи раздался голос:

– Шато О-Брион руж. Тысяча девятьсот восемьдесят пятого года. Хороший был год. Знаете ли, в том году лето в Бордо было одним из самых жарких, но туманы сохранили виноград от гибели, после чего он созрел и дал такой великолепный напиток с очаровательным букетом из ароматов красной смородины, вишни и легкого дымка. О вкусе уж и говорить не стоит, попробуйте, я уверен – вы оцените.

– Ну, если вы не готовили эту речь заранее – то вы большой знаток в винах, – бросил комплимент Олег, наливая дорогой алкоголь и, вдохнув его аромат, поднял бокал и сделал маленький глоток. – Прямо как в рекламе сказано.

– Хорошо подходит к птице, её как раз сейчас принесут, Олег Александрович. Ведь так вас по-настоящему зовут?

– У вас хорошие источники. Однако, я до сих пор ничего не знаю о вас, кроме вашего сумасшедшего плана.

– Ну почему сразу так грубо? Между прочим, у нас очень много общего. Мы оба преданы своим государством, только я до сих пор нахожусь у него на службе, вынужденный терпеть все это, и каждый день видеть людей, которые улыбаются мне, а потом плюют в спину. Но я зря времени не терял и в моей голове созрел план, о котором вы уже слышали. И ваш ответ, как я полагаю – да?

– Ну, а как вы думаете? Я же прилетел за несколько тысяч километров не ради бокальчика вина, что стоит почти сто тысяч рублей за бутылку.

– А вы шутник. Чувство юмора в наше время – жизненно важное качество.

– Однако, вы не назвались, – Олег сохранял спокойствие и продолжал смаковать вино, достав из кармана пачку украинских сигарет «Monte Carlo».

– Мое имя вам знать не следует, но можете звать меня… Марком, например. Так же, как и не следует вам меня видеть, – говорил голос из-за ширмы. – Деньги я вам плачу немалые, а в случае провала не хочу, чтобы что-нибудь хоть как-то указывало на меня. Вы ведь понимаете меня. Вы – человек, пропавший без вести, известный в широких кругах как предатель, пусть то и было подстроено, и если мы потерпим провал – вам будет нечего терять.

– Как прискорбно это бы ни звучало, но вы правы, Марк. Может быть, перейдем к делу?

– Да. Ваша цель, как вы уже знаете – Питерское метро. Пусть все выглядит как обычный теракт каких-нибудь фанатиков. Однако нужно сделать это с максимальным разрушением и полным беспорядком в городе. У вас уже есть какие-то идеи?

– Да, есть пару задумок. Нужно лишь найти пешку. Студента какого-нибудь, чтобы после произошедшего все пало на него, ему будет уже все равно. Однако, одной сумки со взрывчаткой будет недостаточно. Это лишь отвлекающий маневр. Надо минировать сам тоннель. Желательно под Невой. И взрыв должен быть такой силы, чтобы пробить дно реки. Тогда хаос будет обеспечен. Нужны деньги чтобы подкупить несколько работников, нанять пару моих проверенных ребят ну и прочее… Если все сработает – вы получите то, что захотите. Как я уже сказал, хаос будет обеспечен.

– Под столом лежат два дипломата. В одном – деньги на расходы, в другом – ваш аванс. Вы – лучший в своем деле, так проверните это так, как считаете нужным. А пока что прошу меня простить – мне нужно спешить на встречу. Связь будем держать через мобильник. Он в одном из дипломатов. Канал не прослушивается, не беспокойтесь. На подготовку у вас есть три недели. Можете наслаждаться ужином. Ваша птица уже на подходе.

– Я все понял. Приятно было познакомиться, Марк, – сказал Гладыш человеку за ширмой.

– И ещё, я попрошу вас не пытаться выйти и посмотреть на меня, давайте соблюдать наши договоренности. Если вы будете пытаться узнать, кто я… Но не будем о грустном. До свидания.

– Разумеется. До звонка.

Из-за ширмы протянулась рука с большим золотым перстнем на мизинце и со следом от обручального кольца на безымянном. Зацепка уже есть – человек был женат, либо женат до сих пор, но скрывает это на людях. Можно будет использовать его семью, как страховку для отхода, ведь по окончании дела его наверняка попытаются убрать. Но и выбора у бывалого солдата не было. Откажись он от предложения – его бы точно либо убили, либо передали военному трибуналу, считавшему его без вести пропавшим. Раз заказчик знает его подлинное имя, то ему известно и все остальное. Если б Кошак не продумывал такие варианты, то друзья бы так его не звали – это уж точно. Он пожал руку заказчика, а затем проследил за быстро исчезнувшей довольно стройной среднего роста тенью за занавесом. После этого к вину подали птицу…

Не спеша поглощая индейку с картофельным гарниром и запивая все это вином, Гладыш перебирал все детали своего плана. Он составил его уже на третий день после таинственного звонка. Олег был повернутым на мести, поэтому вдохновение обуяло его после предложения устроить самый грандиозный теракт за историю России. Деньги на расходы есть, а значит и команда тоже наберется. За эту другую жизнь он познакомился со многими людьми схожей профессии, поэтому уже заранее заказал билеты из разных точек мира в Санкт-Петербург. Вся команда должна была пересечься в Москве, и сегодня ровно в десять вечера он встречал их в Пулково. За свой счет он уже арендовал пару автомобилей, снял большую квартиру неподалеку от предполагаемого места взрыва и поговорил с парочкой бывших работников метро, конечно же, тоже не бесплатно.

Поэтому Олег Александрович не торопился. Его черный Мерседес S-класса дожидался своего временного хозяина возле ресторана, времени было достаточно, и Гладыш закурил сигарету. Это было его одним из самых любимых занятий – покурить после еды, поэтому он наслаждался сигаретным дымом, допивая второй бокал вина и задумчиво разглядывая расписной потолок. Такое количество алкоголя не влияло на закаленный организм, а на случай остановки гаишниками у него уже была припасена парочка фальшивых удостоверений. Потратив ещё четверть часа на переваривание пищи, Гладыш двинулся в аэропорт.

22:15. Аэропорт Пулково-1

Нужный рейс прибыл без задержек. И сейчас Гладыш уже с улыбкой встречал своих коллег по работе. В команде, кроме него, было ещё три человека. Ахмед, уроженец Афганистана, там они, собственно, и познакомились, опытный боевик, специалист по подрыву зданий. Второй компаньон – Сашка Белуга, человек без прошлого и без будущего, он пошел служить в армию по контракту, как только исполнилось восемнадцать, но из-за своей маниакальной страсти к деньгам и благодаря бойцовским талантам быстро переметнулся в преступный мир и заработал там неплохую репутацию. Его специализацией были ограбления инкассаторских машин, причем он любил это делать эффектно, с тонким расчетом, вот и здесь он с его врожденной рассчетливостью нужен был как раз для этого. И третий – Валера Голубев. Этого Гладыш знал ещё с детских лет. Они когда-то жили в одном доме, но потом судьба раскидала обоих по разные стороны границы, однако она всё же дала им шанс встретиться и пойти по одному пути. Валерий был женат, у него был сын. Когда тот ещё был совсем мал, они переехали жить в Германию, где любящий муж и начинающий отец пошел по косой дорожке. Это случилось после убийства его жены уличными хулиганами. В одну из прекрасных летних ночей она возвращалась с ежедневной прогулки в парке. А на утро её нашли в том же парке уже остывшей, изнасилованной и со множеством ножевых ранений. Это событие перевернуло все нутро отца-одиночки. Он находил убийц по одному и убивал. Части их тел обнаруживались в разных районах Берлина, но такая месть не могла не оставить следов, и поэтому Валерий должен был бросить сына и бежать из страны. Трехгодовалого ребенка депортировали обратно в Россию, где он и попал в детский дом. Однако там он отличался сообразительностью и способностью привлекать к себе других сверстников. А позже, когда сын узнал правду о своем отце, то поменял паспорт и стал Лисом. И каждый раз, когда его спрашивали о его настоящем имени, Лис скрежетал в душе зубами, но виду не подавал, однако иногда ночью, когда все спали ему на глаза наворачивались слезы, потому как он не знал, почему тогда отец не взял его с собой и где он сейчас…