Текст книги "Черный принц. Роман-сказка"
Автор книги: Артур Олейников
Жанр: Современная русская литература, Современная проза
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
– Это я, – тихо сказал Артур. Я люблю тебя.
– Звонила твоя бабушка! К ней приходила милиция. Что мне делать?
Ольга была напугана. Она даже не представляла, что так все выйдет. Что она скажет своей бабушке, если к ним придет милиция? Она поняла, что надо выдумывать историю. А если у нее найдут деньги? А если ее телефон прослушивают? Ольга испугалась и сбросила вызов.
«Я боюсь!» – прислала Ольга тестовое сообщенье.
Артур не воспринял все всерьез. Ольгу никто не тронет. Она просто моя девушка. У милиции против нее нет доказательств. А Настя только будет придумывать.
«Нечего не бойся. Они мошенники, только умеют пугать» – ответил Артур.
Ольга получила сообщение и расплакалась, а потом ей снова позвонила эта женщина.
XII
Прежде Настя один раз видела Артура с Ольгой вместе, когда он вел ее в дом к Ларисе Алексеевне. Она подсмотрела иза угла. Сама не показывалась, словно чувствовала, что это ей когда-нибудь пригодится. Она очень удивилась, когда их здесь увидела. Да удивительно! Даже неслыханно. Ту, что Артур собирался усадить рядом на трон, он водил знакомится к сумасшедшей. И не куда-нибудь, а в разоренный дом, что, в самом деле, был как в сказке без окон и дверей. Что вы думаете, это была проверка? Нет. Злая шутка? Да нет же. Артур не когда не стыдился своей матери, и того, что рамы с разбитыми стеклами. Он говорил, что из дома сделают музей. Но что важно Ольга не попятилась. Ни слова упрека. Сказала только, что матери надо вставить новые входные двери.
Она с ней разговаривала, старалась понравиться. Святая? Нет, не думаю. Здесь было, что-то более тонкое и значит грандиозное и такое важное для нашей истории. Святость не медаль. По определению каждый должен и может творить чудеса, которые большей частью сводятся к добрым делам. Побольше добрых дел, добрые дела украшают, святые доброе дело взяли за основу всей своей жизни, а нам общей массе очень сложно отказаться от лени. Да мы да такой степени можем быть ленивыми, что и на доброе дело сил нет. Не охота. И, слава Богу, находятся святые. Но, Ольга была не святой. Она была как все только с секретом. Какой-то тайной из детства, такой, что и связала сердца героев. Она точно также как и Артур выросла без родного отца. Жила в разных городах. Однажды черт занес ее в США. В двадцать у них с подругами организовался танцевальный коллектив, и они собирались отправиться на заработки за границу. Но Ольга в последний момент отказалась Она какое-то время жила в Москве. Не отыскала чего-то главного и ухала. Она всю жизнь что-то искала. У нее было достойное образованье, но когда с работой по специальности были сложности, она с легкостью бралась за любую работу. Работала официанткой. Стояла за барной стойкой. А потом с легкостью бралась планировать дом. По образованию она была архитектор. В детстве окончила художественное училище и разбиралась в живописи. Любила читать. В ней, как и в Артуре уживалось невиданное. Если было надо, она могла надеть вечернее платье и так себя показать, что все мужчины теряли рассудок, а женщины бросали завистливые взгляды. А могла в джинсах засесть с Артуром где-нибудь в сквере и часы напролет рассуждать о литературе. При всем этом она была не размазня. Росла в кругу мальчишек и могла постоять за себя. И за словом в карман не лезла. Если это было надо, она могла схитрить, выдумать историю. Могла быть разной. Ей ничего не стило предстать необыкновенной. Для Артура она была находкой. Проведеньем. Настоящей королевой.
У нее парализовала деда, и она вернулась в родной город и как Артур жила с бабушкой. Она тяжело перенесла смерть любимого дедушки отчасти заменившего ей отца. И угомонилась, словно в ней что-то окончательно установилось. Прежде она как многие яркие и талантливые люди думала покорить мир, а потом поняла, к чему она всю жизнь тянулась, что искала. А желала она жить в согласии с окружающим миром. Гармония была настоящая ее мечта.
Она искренни желала выйти за муж и была бы заботливой и верной женой, но не как пока не входило. У нее не было каких-то необыкновенных запросов, ну только если чтобы с ними дружило полгорода, а лучше весь город. Хлебосольная, гостеприимная любящая веселое русское застолье, она считала, что двери вообще должны быть без замков и чтобы каждый день гости. Она выросла, и ей больше не нужен был весь мир целиком. Она просто захотела по-человечески жить в своем родном городе. И чтобы все как у добрых порядочных людей. Но проходили месяцы, а за ними годы, а Ольге все не как не получалось отыскать свою половинку. Чтобы такой же яркий и самое главное человечный. И чтобы с тайной. И чтобы герой. Не для всего мира, а вот просто, чтобы не серость. Чтобы непосредственность. Ей понравился Артур. Его все знали. Хорошо о нем отзывались. Он занимался спортом. Много читал. Мечтал быть писателем. И как ей показалось, влюбился в нее без памяти. Это было так заметно. Ей так все завидовали. Ее стали считать счастливой. Они стали встречаться с Артуром. И все считали их женихом и невестой, и как это бывает, спрашивали, когда же будет свадьба? Ольга отшучивалась, но было так понятно, что если все будет слаживаться хорошо, она без колебаний выйдет за замуж Артура. Она знакомила Артура с родственниками и подругами, хвасталась перед ними, что ее принц ей подарил. И она сама себя стало считать счастливой. Наконец сбудутся и ее мечты. Она даже не подозревала, что Артур взаправду грезит быть королем. Она думала это так просто шутки, богатое воображение и чрезмерное увлечение классической литературой.
Когда она встретилась с их семьей, она была потрясена. Но сказала себе, что все исправит. Что Артур не виноват, что так вышло. Она даже порадовалась и даже удивилась, что Артур был талантливым и не глупым, когда все могло быть наоборот. Она так страдала, когда Артур закатывал сцены по поводу, что она не уделяет ему внимания. Она все делала для него. Она согласна была быть его женой. Просто Артур этого еще не понимал. Или нет, Артур был нетерпелив. Ему хотелось все сразу. Но это она ему прощала. Лишь бы все получилось. Чтобы удачный был финал. Это у нее было из детства. Она искала всю жизнь, где укрыться. А если ненастье, она его переждет и улыбнется солнцу. А если солнце не выйдет, она сбежит прочь. Она умела сострадать. От того что сама настрадалась.
Когда однажды мать Артура положили в больницу, она рвалась к ней в гости и вообще хотела отвезти несчастным людям свои вещи.
– У меня столько всего. Как это сделать? – спрашивала Ольга.
– Не знаю. Обычно, – отвечал Артур.
– Я раньше отдавала вещи в детские дома. Мы собирали с девочками
Но так и не поехала. Нет, ей было не трудно. То были не пустые слова. Она боялась. Еей была страшно смотреть на несчастье. Она их видела так близко, что испугалась. Она вспомнила, как мучительно страдая, умирал ее дед. В юности у нее была единственная настоящая подруга, ее убили. И не поехала. Она больше не желала страдать и как черт бежит от ладана старалась не встречаться с бедой. Даже на страницах книг.
Артур носил Ольги свои первые литературные опыты такие, где с самой первой строки было понятно, что нечего хорошего не предвидится.
– Но почему такой страшный финал? Сделай, чтобы все хорошо! – в отчаянье и даже как, то даже по-детски говорила Ольга.
– Нет, нельзя, – отвечал Артур.
– Почему? Ты автор!
– Тогда будет не по-настоящему. Писатель не Бог, у него нет права строить новый мир, он лишь только располагает обстоятельствами, лишь только должен указывать правильный путь. Писатель должен до конца оставаться честным с читателем и вообще.
После таких чтений Ольга подолгу уходила в себя и грустила.
За свою короткую не всегда легкую и счастливую жизнь она научилась дорожить и экономить. Была бережливой, откладывала деньги на черный день. Однажды ей пришлось, голодать и отказывать себе во всем. На всю жизнь она запомнила эти горькие времена, и больше смерти не желала возвращаться в подобные дни. Она боялась потерять, то малое но все же равновесие в жизни. Она, желала, чтобы все было как у честных людей, боялась, чтобы на нее не показали пальцем, не зашептались за спиной. Все грустные истории с несчастливым финалом она обходила стороной. И вот случилось, то чего она так всего сильней боялась. И неизвестно чем еще все закончится. Артур ей ничего толком не рассказывал. Артур говорил, что все продумал. Обещал, что выйдет все как в сказке. А оно так все и выходило только сказка больно страшная.
Ольга не стала отвечать на звонок. Ей надо успокоиться. Надо потянуть время. Главное Артур жив здоров. Он обязательно что-нибудь придумает. Он не оставит ее без защиты. Все будет хорошо.
Настя еще раз набрала телефонный номер, невесты Артура.
– Не отвечает! – сказала Настя. Боится!
– Это хорошо! – сказал Адам. Она точно его невеста?
– Да он ее любит. Это видно. Я их видела вместе.
– Удачно! Накрой на стол. Скоро приедет Адель.
Ночью большой дом на Пушкина семь был мрачным, все ровно как какой заброшенный замок.
Настя нарезала колбасу, сыр. У нее ловко получалось. По специальности она была повар. И если ей кто прежде сказал бы, что она все бросит и свяжется с Адамом с этим, по-сути альфонсом она и слушать не стала. Рассмеялась бы. Ни какой он был не жулик. Так всем казалось. Он был избалованным маленьким сынком. Он сам ничего не умел. Но как его знаменитый теска, однажды обвинил во всем женщину.
Настя работала шеф-поваром одного популярного ресторана и украла с работы часть денег, положенных на закупку продуктов, чтобы одеть и обуть своего великовозрастного сыночка. И когда открылось, Адам сказал, что нужно бежать. И она бросила все и всех и стала переезжать с ним из города в город. Командировка затянулась на несколько лет. Он был для нее как малолетний сын. По-другому и не скажешь. Помощи ноль. Только накрой на стол, постирай белье, расстели постель. Она ходила, стучалась в дома, выманивала, продукты, деньги. Промышляла мелкими кражами. Зачем? Для чего? Это было как наваждения. Она как кошка любила его. Прежде у Насти был муж и собственный сын. Может быть, сын вырос, женился и ухал в другой город, и ей больше было не за кем заботиться, а муж стал гулять? Доподлинно неизвестно. Настя много раз просила Адама остепенится. Уехать в деревню. Завести хозяйства. Жить как люди. Сколько можно? Их поймают. Разлучат. Посадят в тюрьму. «Провернем дело, и уедим» – говорил Адам. Он знал Аделя со школьной скамьи. Они были из одного города. Адель рос без родителей. Мать погибла, отец умер от болезни. Его воспитывала бабушка. Как только он подрос, он сбежал из дома и наверно как Артур поклялся себе, что станет королем. История словно повторялась. Или может и не заканчивалась? И свой царь в голове, про которого говорил Артур, живет в каждом униженном в каждом несчастном, в каждом брошенным. Просто один смирится и проживет жизнь неслышно, а другой наоборот порвет все жилы, сойдет с ума, но заявит о себе, прокатится громом по жизни, такое затеет, что тошно станет. И только, чтобы доказать, что имеет право быть тоже счастливым. Что он не хуже. Лучше! Выдающийся в сто раз! В тысячу. В миллион!
Он был такой ловкий. Ему открывались все двери. Адель стал богатым. Квартиры, дома, машины. Ему все завидовали. Он женился. У него родилась дочь. Счастье! Ты всего добился. Живи и радуйся. Ты действительно как король. Почему? Зачем он влез историю? Да потому что вот как Артур он не мог пройти стороной. Ему не нужны были деньги. Он хотел доказать, что ему все под силу. Что он сирота обманет кого угодно.
Дело было громким. Аделя арестовали. Он все потерял. Его посадили на восемь лет. Через шесть он вышел из тюрьмы, сломавшимся больным человеком. Он не нужен был семье. Все от него отказались. Он пытался еще пару раз развернуться. Что-то получалось. Его помнили. Кто-то занял денег. Но нечего так и не вышло. Король был в нем растерзан и свергнут. Это дело с москвичами был последний прыжок старого льва. Они встретились с Адамом. Он ему предложил участье. Надо было найти простачков, чтобы оформить фирму, чтобы снять деньги. Подвернулся Артур. Адель после первой встречи знал, что Артур их обманет. Он так и сказал Адаму. Адам не поверил. Адель улыбнулся своей не здоровой улыбкой. Он увидел, почувствовал, что в Артуре сидит. «Артур хочет быть королем, – сказал Адель. – И посмотришь, он им станет. Его сильнее меня обидели. Я такого еще не видел. Он обо всем догадался. Он желал меня растоптать, но улыбнулся. Улыбнулся!» Адам не понял. Адель не стал объяснять, только сказал, что ищите, у него должна быть невеста. Король не бывает без королевы! И скорая весть, что невеста Артура отыскалась, приободрила Адама. У него проснулся аппетит, и он игриво стал отправлять в рот колбасу нарезанную кружочками.
Он улыбнулся и поцеловал Настю и все бы хорошо, но тут случилось не предвиденное. Раздался шум подъезжающей машины, стальное урчанье мотора вперемешку со змеиным шуршаньем колес, показалась Адаму, словно зловещей песней, которая залетела в дом в открытую форточку.
Адам вздрогнул и переменился в лице. Откуда у Аделя машина, он без копейки и к тому же наверно выпивши? Обожгла мысль Адама.
– Шевелись! Пошел, пошел! – У нищих слуг нет! – раздался грубый голос на улице. Скрипнули ворота.
Адама парализовал страх.
– Лезь на чердак! – воскликнула Настя. Да давай, же, – и она с силой дернула своего мужчину с места, приведя его в чувства.
Спотыкаясь, Адам скрылся в комнате и быстро стал подниматься по старой лестнице на крышу.
Настя выдохнула, поправила прическу и попробовала улыбнуться. Вышла неправдоподобно. Руки задрожали от страха.
От удара ногой распахнулась дверь не закрытая на замок, и словно мешок картошки в коридор влетел Адель. Он со страшным звуком ударился об пол и застонал. Лицо его было окровавлено.
Настя закрылась руками лицо.
В дом вошел человек в штатском с взглядом острым как кинжал по фамилии Щукин. Остальные остались на улице и наверно ждали сигнала. Теперь он казался, по-настоящему опасен, и наверно даже Артур отказался играть с ним в игры, не говоря уже о женщине.
– Где он? – тихо и зловеще спросил Щукин. И наверно если он закричи было бы ни так страшно.
– Артур бежал! – ответила Настя.
– Где третий?
– В магазин ушел!
Щукин окинул накрытый стол распечатанную, но не начатую бутылку с водкой.
– Все уже и так приготовлено. Какой магазин. Ночь на дворе!
– В ночник за водкой! – ответила Настя и, покосившись на бутылку на столе, опередила Щукина. – Чтобы хватило, а то мало взяли. А тут такое дело. Мужики надо отметить! – и она криво улыбнулась.
– Ну-ну. Отметить говоришь? В игры вздумали играть?! Одна полоумная, вторая строит из себя монахиню. Сговорились?! Я спрашиваю, где Артур, где его искать, а не про то, что он удрал?
– Я не знаю! – жалобно сказала Настя.
– Ведьма! – выкрикнул Щукин и зловеще улыбнулся. Сейчас мы тебя проучим!
И словно это было сигналом, в дом вошли двое с канистрой в руках.
Лицо женщины искривил ужас, и она машинально попятилась назад, ища спасение в углу.
Настю схватили за руку, и от одного сильного движения она оказалась на полу. И на лицо и волосы несчастной полилась зловонная едкая жидкость.
Чиркнула спичка.
– Где Артур? В последний раз спрашиваю!
– Я не знаю, – закричала женщина. Я буду искать, я найду. Я стану караулить его. Он любит мать, он к ней явится. У него старая бабка, он ее тоже не оставит одну. Пощадите!
Щукин улыбнулся и задул огонь.
– Поверю! Но смотри, обманешь. Достану из-под земли и за ноги подвешу. А Артуру передай, пусть не боится! Парень как вышло он талантливый. Еле не будет дураком, в сто раз больше заработает. А потерпевшие, что они. Написали заявления и укатили в свою Москву. Если этот, – и Щукин пнул Аделя в живот. – Уже совсем от водки из ума выжил. Мы ему поверили, дали возможность заработать. Не разочаруй ты меня. Все, а канистра на память!
И Щукин улыбнулся на прощание.
XIII
О, друг мой читатель, какие могут быть улыбки?! Что же теперь станет? Я взялся за голову. Как же я теперь уберегу Ольгу и вообще, так развивались события, что я потерял след Артура. Он где-то скрылся с Виталиком.
– Да хе-хе! Кто бы мог подумать! Все в чертей заигрались!
– И ты еще здесь?! Пожалуйста, скройся! О, проклятый привязался, не отвяжешься! Ах, если кто-нибудь пришел бы на выручку! – сказал я и в мою дверь постучались. Кто же это может быть? – думал я и насторожено пошел открывать.
И вот она чертовщина! Открыл и никого!
– Мяу-у-у-у, – раздалось у меня под ногами.
Я вздрогнул! Опустил глаза и снова никого. Холодок по спине.
– Мяу-у-у-у, снова раздалось, но теперь из квартиры из моего рабочего кабинета.
Я остолбенел. И хоть бы проклятый черт хихикнул. Нет окаянный молчит, нагоняет жути. Но делать нечего, надо идти. Я закрыл входную дверь и полный неведомого осторожно направился в свою комнату.
И что вы думаете снова никого, только записка на столе.
Дрожащей рукой я поднял послание и прочел.
В двенадцать часов на заброшенном кладбище! У Могилы!! Быть непременно и одному!
Я икнул и выронил письмо.
– Что хе-хе не ждали автор? Что язык проглотил, пойдешь или…
– Пойду! – ответил я проклятому черту и с тревогой стал ждать ночи.
Стемнело! Пробило двенадцать! Я вышел из дома!
Наш городок не велик. Но он вот честное слово необыкновенный, словно заколдованный, словно из сказки. И это ни потому, что наши приключения разворачиваются здесь и автор отдает дань уважения своей родине. Какой там, истина он непростой – двух этажный. Первый этаж на горе современный. Широкие улицы и проспект летом утопающий в зелени, а второй под горой старинный с двухэтажными особинками девятнадцатого века, с церквей и заброшенным старым кладбищем в самом сердце города. Что и не разберешь где он сегодняшний день, а где вчера, я не говорю уже про завтра. Какое к черту завтра! О завтрашнем дне я тогда не думал. Думал про могилу, черт бы все побрал! Какая еще могила?! На кладбище сотня могил! Я да кладбища не дошел, но что скрывать семь потов у меня со страху сошло. Я не трус, но я боюсь. А вам, что не страшно, не боязно? А вот так!
– У-у-у-у-у! – завыла в подворотне дворовая голодная собака, с клыков капает слюна, попадешься, все пропал. Идешь по улице и дрожишь и как назло не одной живой души. Понедельник! А что значит, это понедельник? Вот вы подумали, что день тяжелый? Ну-ну. Понедельник значит, вчера было воскресенье. Вот голубчик черт у меня на страницах и воскрес, а в мести с ним из могил мертвецы повылазили! Что не страшно, а мне…….
– У-у-у-у-у!
Я не выдержал и побежал. Сердце то в пятки, то из груди. Добежал до угла, стаю отдышаться не могу. Фонарь еще зараза светит в глаза, я на самом виду, а вдруг кто выскочит и утащит под землю. И это я еще до кладбища не дошел! Черт бы все побрал. И куда я совался, в авторы?! Все, теперь на каждом углу подстерегает черт знает что!
– Мяу-у-у-у, – раздалось где-то совсем рядом. Я аж подпрыгнул!
Смотрю так и есть, кот! Черный! Зараза огромный! Вот здоровенны с теленка! Я упал там, где стоял!
– Мяу-у-у-у, – мяукнула черная бестия и отбежала и не уходит головой вертит, мол, вперед ступай за мной, я тебя к нужной могиле приведу. Тебя там уже заждались!
И тут вообще такое началось! Кот возьми и встань на задние лапы. Вот чертовщина! И человеческим голосом:
– Предъявите автор паспорт?
А я паспорта не брал, и вообще, а кто их собой таскает паспорта эти? И что вообще такое паспорт, и в каком таком паспортном столе этот полезный документ выдают?
– Нету! – отвечаю. Делай, что хочешь котяра, не покажу я тебе свой паспорт.
– Тогда извольте автор пароль!
– Пароль, это другое дело, – ответил я, поднялся и отряхнулся и говорю пароль:
– До Пасхи считанные дни!
Кот улыбнулся:
– Все может быть, все может быть! И паспорт все же…. Мяу-у-у-у! Пограничный контроль! Предъявите!
– Да где я тебе достану?
– Мяу-у-у-у! В заднем кармане.
Я полез в карман, уверенный, что паспорт, оставил, дома и вот она опять чертовщина! Паспорт! И причем не простой, а заграничный! А я не делал за граничного! Ну, все равно думаю здорово! Вот бы в Париж! Лондон! На могилу к Вольтеру и Байрону сходить и вообще……
– Всему свое время! Мяу-у-у-у! Предъявите паспорт!
– Я показал!
Кот взял у меня паспорт и подозрительно стал крутить документ в руках.
– А вы вообще знаете автор, сколько я этих паспортов перевидал?
И тут кот встал на дыбы, и шерсть у него тоже стала дыбом, и он как заревет не свои голосом, прямо как лев.
– А ты знаешь автор, где эти паспорта выдают?!
– На том свете! – улыбнулся я.
– Правильный ответ! Пароль принимается, пройдемте! – сказал мне кот и мяукнул.
И что делать надо идти. Согласитесь все не страшно когда не один, когда живая душа рядом и тем более такая.
И вот оно кладбище! А ведь кладбище старинное, а ведь заброшенное. Кресты покосившиеся, а где вообще ни таблички, только бугорки. А где и бугорка не видать, но понимаешь, что может ты сейчас в это самое время, по могиле ступаешь и там, на глубине он мертвец в гробу покойно лежит себе, а вы вот так бесцеремонно. И он как выскочит из гроба и за ногу хвать! И пол ноги оттяпает, и на память оставит, чтобы не шастал, где не положено, не топтал ногами усопших. Не задумывались? А вы представьте, а вы прогуляйтесь ночью на заброшенное кладбище. Что нет охоты?! Все за вас приходиться проделывать автору. И вот еще кот подмигивает, издевается! Так и мигает, так и наводит жуть своими глазищами все ровно, что человек. И вижу вдалеке силуэт. Вроде женщина! Подхожу точно девица! И голая! Вот истинный крест, в чем мать родила. Я со стыда глаза опустил.
– Здравствуйте! – нежно произнесла бесстыдница.
– Здравствуйте! – ответил я а самого, вот зараза глаза поднимаются. Больно красивая девка. О, зараза! И луна и кладбище! Ну, думаю все, сейчас верхом на меня панночка запрыгнет и полетим. Спасибо думаю, Николай Васильевич пошутили, а говорил, помогать станет. Черт знает, что! Э нет, это точно не от Гоголя! Говорящий кот и голая девица, луна и кладбище. Да не у что?!
Девица ласково улыбнулась:
– Вам послание от Михаила Афанасиевича!
Я рот открыл.
И девица черт знает только откуда достала, а может вовсе не доставала, а держала в руках, а я что скрывать на грудь смотрел. Красивая, зараза. В общем, достала она конверт и мне подала.
– А что сам Михаил Афанасиевич, не мог? Что вообще за жути?!
– Всему свое время! А жути, – и девица хихикнула. – Жути оттого, что надо марку держать! – и так улыбнулась престранно, а потом вообще такое развратница спросила:
– А можно автор я вас поцелую?
Я подумал от чего не поцеловаться. Такая барышня интересная во всех отношениях и к тому же голая! Но мать честная, а у нее-то в лунном свете блеснули клыки. Вампирша!
– Нет, – говорю, – не надо нам таких ухаживаний!
– Как пожелаете! До встречи!
И чертовка забежала за могилу там и провалилась. И все. Ни кота, ни кого, только кресты. Я как говориться руки в ноги и бежать. Выбежал с кладбища, остановился, отдышался. Распечатал конверт. Стал читать!
Карета за углом! Ждем вас на Пушкина семь! До Пасхи считанные дни!
А. С. Пушкин.
Снова черт знает, что. Заглянул за угол. И действительно ждет карета, конь черной масти бьет копытам приглашает пройти усесться поудобней, чтобы снова черт знает что. Но что делать видно судьба у нас у авторов такая!
Слава Богу, Пушкин голова, наверно зная, как я на кладбище натерплюсь, прислал ко мне провожатого.
Полноватый, приятный и добродушный на вид человек с усами и в сюртуке выскочил из кареты.
– Разрешите представиться! Штаб-с капитан Максим Денисович Порохов! – браво по-гусарски рекомендовался человек и подхватил меня под руку. Идемте скорей! Ну, его все к черту. Я, то думал, Александр Сергеевич шутки вздумали шутить. Думал, ну постучался, ну сказал, отворите и все, попьем на станции чая и поминай, как звали! Нет, где там, какой там, ужас, что делается. Черт бы все побрал. До Пасхи считанные дни! Я вижу вы того же мнения. Вас как величать?
– Автор! – ответил я.
– О! Это как? – изумился Порохов.
– Автор так и зовите.
– Это значит по батюшке? Или еще как?
– Это по призванию души! – отвечаю я.
– А! Вы значит, из этих, из поэтов и писателей? Я, то думал, приличный человек. Поговорить, выпить, закусить.
– Это я могу! Только в меру!
– Ну, вот и славно! А то Александр Сергеевич хлопнет рюмку и все. Ну, отправляемся, отправляемся.
Мы сели в карету и поскакали, «за границу». И вот один город сменил другой, особинки девятнадцатого века, библиотека имени Александра Сергеевича Пушкин, одним слово везде свои люди!
Порохов в водил меня в курс дела.
– Приехали Гоголь Николай Васильевич. Да с поклажей доложу вам, с книгами и разной ерундой. Тут-то я понял, что кранты остаемся надолго.
– А как же эти?
– Аферисты, что ли? – Да они перебили друг друга, а кто остался в живых съехали, в тот же час, как их Щукин припугнул.
– Перебили? – изумился я.
– Да жуткая истории про змия.
– Про змея?
– Да, но подробности мне неизвестны. Это вы будите автор со своим коллегами, поэтами и писателя обсуждать. А еще там кто-то заболел!
– Заболел?
– Да, но все подробности по приезду. Слава тебе Господи водка, закуска, аферисты все на столе оставили. И как вы там называете. О! Холодильник битком. Нет, я не корыстный вы не подумайте, но вы авторы писатели и поэты неприспособленный народ. Такое дело, до Пасхи считанные дни, а у вас собой и маковой росинке не припасено. Как вы только творите. На одном святом духе далеко я вам скажу, не уедешь! Не дело мне от пищи отказываться. Вон Николай Васильевич прежде отказывался. До чего дошло, спрашиваю? Но видно Бог меня к вам устроил, чтобы я о насущном заботился. Я Николай Васильевича, значит, на пару с Пушкиным накормил и признаюсь тройку другую рюмашек и приговорил. То и развезло, то и болтаю, рот не закрывается! А что прикажите чертовщина кругом. Вы как не желаете?
– У вас что собой?
– Обижаете. У гусара и кролик в кармане если надо отыщется. Оп! – и Порохов вытащил из-под сюртука бутылку водки. Потом снова:
– Оп, – и из кармана явились два одноразовых стаканчика. – Удобное я вам скажу изобретение эти ваши мягкие фужеры! – крякнул Порохов и налил мне полный стакан. Ну, прямо доверху, так что когда карета поймала канавку, водка полилась через край.
– До дна! – обрадовал Порохов.
Я недвусмысленно посмотрел на капитана.
– За гусаров!
Я настороженно поднес водку к губам.
– За Александра Сергеевича! Уж больно он зава-с переживает автор. Говорит, собирайся, ваше превосходительство сторожить нашего автора, а то его черт до белого каления довел. Пейте! За Пушкина грех не выпить!
И действительно, за Александра Сергеевича и не выпить. Вы бы за Пушкина не выпили бы? За Пушкина! И я выпил, потом снова потом еще и еще. И на посошок за Гоголя! И за Михаила Афанасиевича. А потом капитан сказал, что кто-то еще «новенький» так сказать должен прискакать. И за него тоже надо выпить. И я выпил за новенького. И все, так в карете и отключился.
Очнулся, уже видно, что в доме, потому что лежу на кровати. Голова болит, глаза стыдно открыть. Думаю, все опозорился на всю жизнь. Вон Александр Сергеевич хлопнул, значит рюмку, все ровно, что пригубил, а я нализался. О, негодяй!
И тут еще вдобавок меня кто-то взял за руку. Я продрал с перепоя глаза. И Бог мой кто вы думаете, передо мной бесстыдником таким стоит? Да в жизнь не догадаетесь. Да Антон Павлович Чехов собственной персоны! И я набрался еще наглости паразит.
– Здравствуйте, Антон Павлович, – говорю.
– Здравствуйте автор! – и Антон Павлович поправил свое знаменитое пенсне, наверное, чтобы меня пьяницу как следует разглядеть.
Я глаза опустил.
– Да ничего полно! Со всяким может случиться. В нашем-то положении! – заботливо сказал мне Антон Павлович.
В комнату вошли Александр Сергеевич с Гоголем под ручку, как старые друзья.
– О каналья! – заревел Гоголь! До Пасхи считанные дни, а автор как последний сапожник.
– Алкаш! Гнать его в шею! – подхватил Александр Сергеевич.
Я думаю все! Думаю, доверили мне такое дело, избрали так сказать, а я так в лужу сел, в век теперь не отмыться.
А они как заржут.
– Разыграли! Ну, автор, ну нам с вами повезло. Я, то думал со скуки, помру, – радовался Александр Сергеевич. Думал все – вечная ссылка. Даже стал снова про Онегина сочинять. Ну, слава Богу. Рассмешили! А как мы вас с кладбищем! Вот анекдот. Привет от Михаила Афанасиевича. Скоро и он прискачет. Только с Волондом доиграет партию в шахматы и будет. Не может оставить. Обещал-с! Ну, поднимайтесь, поднимайтесь, есть серьезный разговор.
Я улыбнулся, ну думаю здорова! Подумаешь, ну напился! А кто бы за Пушкина…..
Антон Павлович помог мне подняться. Чуткий я вам скажу, оказывается человек. Вот истина такой же внимательный и заботливый, как и его рассказы, только грустный он какой-то прошел со всеми на кухню, сел за стол, и смотрит с таской. Мне прямо отчаянье в сердце пробралось. Думаю, неспроста Антон Павлович пожаловал, наверное, случилась беда. Так и было, сделалось друзья не до смеха. Петя Петров заболел….
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?