Текст книги "Подлинный ключ к Таро"

Класс II
Четыре масти, или малые арканы

Многочисленные варианты толкования карт со временем были сведены к минимуму и закреплены за 22 старшими козырями, символизм которых не вызывает сомнений. Но остаются еще четыре масти: жезлы, или скипетры, которые, ex hypothesi (согласно гипотезе) и исходя из археологических исследований, являются предшественниками треф в современных картах; кубки, соотносимые с червями; мечи, соответствующие пикам (и в качестве рыцарского оружия сопоставимые с крестьянским посохом или с эльзасской дубинкой); и, наконец, пентакли, называемые также динариями или монетами и являющиеся прототипами современных бубен. Старые, как и новые масти насчитывают десять номерных карт, но в Таро, кроме того, у каждой масти есть четыре придворные карты: король, королева и валет, дополняемые рыцарем. Кто такой валет? Валет – это паж, щеголь или damoiseau (дамский угодник), хотя правильнее было бы назвать его эсквайром, состоящим на службе у рыцаря. Есть редкие разновидности карт, где паж выступает как фрейлина, тем самым как бы уравнивая представителей разных полов среди придворной знати.

Разумеется, у этих представителей знати имеются некоторые отличительные черты. Например, король жезлов – это несколько иной персонаж, чем король кубков, даже с учетом одинаковых знаков отличия. Символика, однако, заключается не столько в знаках отличия, сколько в их ранге и масти, которую они олицетворяют. То же самое относится и к более простым, то есть номерным картам, которые даже в наши дни, вплоть до настоящего момента, никогда не снабжались иллюстрациями. У каждой из них тоже свое, особое значение, связываемое с номером и конкретной мастью. Но об особенностях Младших Арканов я расскажу позже, во второй части книги, где будет дана характеристика исправленного и усовершенствованного Таро. А сведение воедино смыслов и значений главных и второстепенных символов, которые играют важную роль в гадании и предсказании судеб, представлено в третьей части.

История таро

Теперь перед нами стоит задача рассказать об истории карт, чтобы раз и навсегда избавиться от всех досужих выдумок и измышлений, которые из века в век множились и закреплялись в различных оккультных школах мира.

Сразу же скажем, что существует несколько колод (комплектов) старинных карт Таро. В этом отношении для нас особо интересно «Цыганское Таро» Папюса, которое мне недавно удалось переиздать, предварительно исправив старый и не совсем точный перевод. Если не брать во внимание отсутствие дат и некоторые не очень достоверные археологические данные, оно содержит довольно полезную информацию и может быть рекомендовано широкой публике. Поэтому я не собираюсь существенно расширять и углублять приведенную там информацию, а лишь добавлю некоторые желательные, на мой взгляд, дополнения и изложу материал в свойственной мне манере.

Среди старинных карт в первую очередь необходимо отметить карты Бальдини, знаменитую колоду, созданную по рисункам итальянского живописца Андреа Мантенья, хотя этот факт в настоящее время почему-то опровергается. Примерной датой их создания считается 1470 год, и сегодня в Европе, по слухам, сохранилось не более четырех комплектов этих карт. Копии или экземпляры, созданные в 1485 году, столь же редки, сколь и оригиналы. Полный комплект содержит 50 карт, разделенных на 5 мастей (они называются динариями) по 10 карт в каждой. У нас нет никаких свидетельств того, что эти карты использовались для игры, как нет и доказательств того, что их использовали для гадания или предсказания судеб, поэтому с нашей стороны было бы неразумно заявлять, что их символы и образы несут в себе какой-то глубокий смысл.

В первый динарий входят городские типажи и сословия: 1) Нищий, 2) Повеса, 3) Ремесленник, 4) Купец, 5) Дворянин, 6) Рыцарь, 7) Дож, 8) Король, 9) Император, 10) Папа Римский. Во втором динарии представлены музы и их божественный покровитель: 11) Каллиопа, 12) Урания, 13) Терпсихора, 14) Эрато, 15) Полигимния, 16) Талия, 17) Мельпомена, 18) Эвтерпа, 19) Клио и 20) Аполлон. Третий динарий включает свободные искусства, науки, а также некоторые другие разделы человеческих знаний: 21) Грамматика, 22) Логика, 23) Риторика, 24) Геометрия, 25) Арифметика, 26) Музыка, 27) Поэзия, 28) Философия, 29) Астрология и 30) Теология. Четвертый динарий завершает перечень свободных искусств и содержит добродетели: 31) Астрономия, 32) Хронология, 33) Космология, 34) Умеренность, 35) Благоразумие, 36) Сила, 37) Справедливость, 38) Милосердие, 39) Надежда, 40) Вера. Пятый, последний динарий содержит небесные тела и сферы: 41) Луна, 42) Меркурий, 43) Венера, 44) Солнце, 45) Марс, 46) Юпитер, 47) Сатурн, 48) Восьмая сфера, 49) Primum Mobile (первооснова, или внешняя движущаяся сфера в средневековой гелиоцентрической модели Вселенной) и 50) Первопричина.

Ясно, что всякого рода попытки установить по этим динариям истинную последовательность и соответствие картам Таро обречены на провал; поэтому, например, следует воздерживаться от утверждения, что старшим козырям соответствуют сословия, пентаклям – музы, кубкам – искусства и науки, скипетрам – добродетели и так далее, а мечам – реалии звездного неба. Подобные вещи возможны только в фантазиях, а в реальности им нет места. В то же время нельзя не отметить определенного и поразительного сходства некоторых карт Бальдини с картами Таро. Так, у Бальдини «Король», «Рыцарь» и «Повеса» (он же «Валет») аналогичны придворным Младшим Арканам.

Такие карты, как «Император», «Папа Римский» «Умеренность», «Сила», «Справедливость», «Луна» и «Солнце», полностью соответствуют и картам Мантеньи, и старшим козырям в любой колоде Таро. То же высшее предначертание связывает между собой карты «Нищий» и «Шут», «Венера» и «Звезда», «Марс» и «Колесница», «Сатурн» и «Отшельник», и даже «Юпитер» (или другой вариант, «Первопричина») связан с картой Таро «Мир»[6]6
  В отличие от шута в Таро нищий у Бальдини практически обнажен, но эти две карты, тем не менее, аналогичны между собой из-за наличия двух собак, одна из которых словно витает в воздухе у его ног. На карте «Марс» изображен воин с мечом, стоящий в колеснице с балдахином, но в колесницу почему-то не впряжены лошади. Не вызывает сомнений тот факт, что карты Бальдини действительно были созданы в конце XV века, когда о колесницах имели уже довольно смутное представление, тогда как карты Таро были известны в Европе задолго до этого времени. – Прим. автора.


[Закрыть]. Однако в наборе Мантеньи отсутствуют характерные признаки, свойственные старшим козырям Таро, хотя я не верю в то, что из упорядоченной последовательности последних проистекла, как полагают некоторые комментаторы, упорядоченность всех других. В частности, этой точки зрения придерживался Ромен Мерлен, который относил происхождение карт Бальдини к концу XIV века.

Если согласиться с тем, что, за исключением случайных эпизодических совпадений, символические и аллегорические изображения на картах Бальдини связаны с изображениями на картах Таро лишь чисто умозрительно и опосредованно и потому (каково бы ни было время их происхождения) не могли служить исходным материалом для последних, то вопрос о месте и времени происхождения карт Таро остается открытым, хотя отправной точкой для исследования этого вопроса должно служить конкретное время их появления на европейском континенте.

Ныне установлено, что в 1393 году придворный паяц и художник Шарль Грингоннер, которого по непонятной мне причине один несведущий английский писатель назвал оккультистом и каббалистом, изобрел и нарисовал нечто похожее на игральные карты для развлечения французского короля Карла VI, когда у того стали проявляться признаки безумия. И здесь возникает вопрос: можно ли на этом основании что-либо сказать о природе самих карт? Ответ на этот вопрос могут дать только те 17 нарисованных и раскрашенных бумажных карт, которые хранятся в Париже, в Королевской библиотеке. Они красивы и поистине бесценны как антикварные экспонаты; фигуры на них изображены на золотистом фоне и обрамлены серебряной каймой; но на самих картах нет ни цифр, ни надписей, ни каких-либо других знаков.

Несомненно, однако, что там, как и в картах Таро, есть старшие козыри, перечень которых выглядит так: «Шут», «Император», «Папа Римский», «Влюбленные», «Колесо фортуны», «Умеренность», «Сила», «Справедливость», «Луна», «Солнце», «Колесница», «Отшельник», «Повешенный», «Смерть», «Башня» и «Страшный суд». Помимо них, есть четыре карты Таро, которые хранятся в Венеции, в Музее истории и культуры города, и пять карт в других местах, всего – девять. В них входят две карты «Валет», три карты «Король» и две карты «Королева».

Все эти карты долгое время отождествлялись с комплектом, созданным Грингоннером, но такое отождествление начали оспаривать еще в 1848 году. А в наши дни подобную идею никто не поддерживает, даже те, кто настаивает на более древнем происхождении Таро. Ныне считается, что у карт Таро итальянские или, если быть точным, венецианские корни. Таким образом, у нас есть вполне конкретная отравная точка – по крайней мере, в отношении места. И хотя многие авторитеты с помпой заявляли, что венецианское Таро и есть те самые изначальные истинные карты, которые стали прародителями всех остальных колод, я все же придерживаюсь мнения, что происхождение полных комплектов Больших и Малых Арканов следует относить к более позднему времени. Вообще считается, что колода изначально состояла из 78 карт.

Однако, несмотря на предпочтение, которое отдается венецианскому Таро, признается также, что некоторые карты Минкиате, или флорентийского набора, не менее древние, чем венецианские, и должны быть отнесены к периоду между 1413 и 1418 годами. Когда-то они принадлежали неаполитанской графине Джулии Гонзага, жившей в Милане. Комплект Минкиате состоял из 97 карт, и несмотря на то, что от него сохранились жалкие остатки, его происхождение в целом относят к более позднему периоду. Старшие козыри состояли из 41 карты, причем дополнительные номера были заимствованы из комплекта Бальдини и отражали его символику. Рыцари из придворных Младших Арканов превращены в страшилищ наподобие кентавров, а дамские угодники (валеты) изображались то в виде воинов, то в виде слуг. Другое отличие, не раз отмечавшееся комментаторами, заключалось в преобладании средневековых христианских идей и полном отсутствии восточных мотивов. Поэтому вопрос о том, есть ли в картах Таро следы влияния Востока, по-прежнему остается открытым.

Теперь мы подходим к болонскому Таро, которое иногда называют венецианским; оно содержит полный набор старших козырей, однако номера 20 и 21 переставлены местами. Зато в Малых Арканах номера 2, 3, 4 и 5 вообще отсутствуют, в результате чего комплект состоит из 62 карт. Старшие козыри заканчиваются картой «Страшный суд», чье изображение с точки зрения символики довольно любопытно и невольно привлекает внимание. Но это, пожалуй, все, что стоит отметить в болонском комплекте, если не считать того, что он, как полагают некоторые специалисты, был создан (в качестве усовершенствованного Таро) в начале XV века проживавшим в Болонье пизанским принцем. Цель, ради которой эти карты были созданы, становится понятной из того факта, что в 1423 году святой Бернардин Сиенский обрушился с гневной проповедью, направленной против игры в карты и прочих азартных игр. А сорок лет спустя, во время правления короля Эдуарда IV, был запрещен ввоз карт и в Англию. И это первое в нашей стране документированное свидетельство, касающееся карт.

С образчиками самих комплектов, перечисленных выше, сегодня ознакомиться крайне трудно, зато подробных их описаний, даже снабженных иллюстрациями, более чем достаточно. К тому же, должен добавить, сделаны они авторами, далекими от оккультизма, что делает описания вполне удобочитаемыми, ибо описания оккультистов обычно размыты, расплывчаты и обременены соображениями, затмевающими более важные вопросы. В качестве примера можно сослаться на взгляды, высказанные в отношении «устава Мантеньи» – если вы позволите мне и дальше давать комплектам и последовательностям карт подобные странные названия. Как мы уже видели, с помощью оккультных озарений, которые скорее можно назвать грезами, было установлено, что Аполлон и девять муз соответствуют пентаклям, но эта аналогия притянута за уши, а не получена в процессе здравого исследования; а грезы о том, что «Астрономия», «Хронология» и «Космология» якобы соотносятся с кубками, вообще граничат с оккультными кошмарами. Фигуры на картах Бальдини, олицетворяющие эти дисциплины, являются просто знаковыми фигурами или эмблемами того времени, но не символами, как в Таро.

Завершая этот пассаж, хочу отметить, что среди экспертов сложилось мнение, будто изначально старшие козыри не были связаны с пронумерованными мастями. Я не являюсь экспертом по части истории азартных игр и не хочу высказывать свою точку зрения на этот счет; скажу лишь, что мне глубоко ненавистна profanum vulgus (вульгарная профанация) как идей, так и гадания. Поэтому, при всех оговорках, я все же рискну предположить, что если подобные предположения подтвердятся, для Больших Арканов – за исключением старого доброго искусства гадания на картах с их якобы вмешательством в так называемую судьбу – это будет наилучшим исходом.

Я не буду вдаваться в предварительные комментарии, касающиеся исторических аспектов карт Таро, а рассмотрю лишь умозрительную сторону данного предмета, дав ему должную оценку. В предисловии к «Цыганскому Таро» я уже упоминал, что первым автором, обнародовавшим факт существования и использования этих карт, был французский археолог Антуан Кур де Жебелен, который незадолго до начала Французской революции начал публиковать свой труд «Первобытный мир» (Monde Primitif), вышедший в девяти томах в формате кварто. Для своего времени он был очень образованным человеком, масоном с высокой степенью посвящения, членом знаменитой ложи Филалетов и антикваром-виртуозом, который всю свою жизнь глубоко изучал древние артефакты еще до того, как возникла наука по этой дисциплине.

Даже сегодня его воспоминания и научные трактаты, собранные в вышеназванной книге, заслуживают пристального внимания. По счастливой случайности он свел знакомство с Таро, когда оно было неизвестно в Париже, и почему-то сразу предположил, что это рудименты древнеегипетских знаний. Он произвел некоторые исследования в этом направлении и установил, что карты были в ходу на значительной части территории Европы – в Испании, Италии, Германии и Южной Франции, где их использовали для азартных игр и цирковых фокусов. Более того, он выяснил, как именно играли в эти карты. Но использовали их и для более высоких целей – гадания и предсказания судьбы. Кроме того, сей ученый муж с помощью своего столь же ученого друга раскрыл смысл и значения, приписываемые этим картам, а также метод их расклада, используемый для этих целей. Одним словом, он внес заметный вклад в нынешние знания и по сей день является ценным источником сведений, на который постоянно ссылаются специалисты. Правда, это касается только исторических фактов, а не излюбленной ныне гипотезы, что карты Таро якобы заключают в себе квинтэссенцию древнеегипетских знаний.

При этом он высказал мысль, которая и ныне доминирует во всех школах оккультизма, – о том, что изначальный смысл происхождения карт затерялся в «тайнах и чудесах», в «непостижимой ночи богов», в неизвестном древнем языке и нерасшифрованных иероглифах, которые олицетворяли представление европейского общества о Древнем Египте в конце XVIII века. Вот такими мечтами и думами был охвачен один из харизматичных французских литераторов того времени. И его вполне можно понять и посочувствовать ему, ибо древняя страна, некогда возникшая в дельте Нила, начинала все больше и больше занимать научную мысль, и omne ignotum pro Ægyptiaco (все неизвестное, касающееся Египта) представлялось заманчивой иллюзией, которой пленялись многие просвещенные умы. В то время это была вполне простительная слабость. Но то, что это безумие продолжается до сих пор и в кругу оккультистов по-прежнему передается из уст в уста, – этому нет оправдания. Поэтому давайте рассмотрим доказательства, приведенные г-ном Жебеленом в подтверждение своего тезиса и – дабы нам не сходить со стези справедливости – им самим же подытоженные.

Вот эти доказательства: 1) фигуры на картах и их расположение явно аллегоричны; 2) эти аллегории полностью соответствуют гражданской, философской и религиозной доктринам Древнего Египта; 3) если бы карты были созданы в наше время, «Верховная жрица» не была бы включена в состав Больших Арканов; 4) женская фигура на вышеуказанной карте изображена с рогами Исиды; 5) император на одноименной карте держит скипетр, заканчивающийся тройным крестом; 6) на карте «Луна» ночное светило, представленное в образе Исиды, роняет капли дождя или росы, которые, как мы уже знаем, являются слезами богини, наполняющими воды Нила и орошающими поля Древнего Египта; 7) семнадцатая карта называется «Звезда»; звезда – это Сириус; эта звезда тоже посвящена Исиде и олицетворяет начало года; 8) игра, для которой предназначались карты Таро, основана на священном числе «7», имевшем большое значение в Древнем Египте; 9) слово «Таро» чисто египетское и составлено из двух: «Тар» (Tar) – путь, дорога и «Ро» (Ro) – король, царственная особа; вместе получается «царский путь»; 10) другой вариант происхождения слова предполагает такую логическую цепочку: A =› учение Рош =› Меркурий =› Тот плюс начальный артикль T; в итоге получаем: Тарош; следовательно, Таро – это Книга Тота, или «Таблицы учения Меркурия».

Таковы, вкратце, доказательства, приводимые г-ном Жебеленом, и это при том, что я не касался некоторых вольных его утверждений, доказательств коим он не приводит. Таким образом, именно на этих десяти столпах покоится здание его тезиса, хотя, сказать по правде, столпы эти не из гранита, а из песка. Разумеется, карты Таро аллегоричны, то есть символичны. Но аллегории и символы – это атрибуты католицизма: для всех стран, народов и времен они такие же египетские, как и мексиканские, и с равным успехом могут происходить из Европы или Китая, гималайских вершин Тибета или сточных канав Лондона. Как аллегории и символы эти карты воплощают многие идеи и жизненные явления; они универсальны, а не конкретны, и тот факт, что они не вписываются в религиозную, философскую и гражданскую доктрины Древнего Египта, доказывается хотя бы тем, что Кур де Жебелен лишь ограничился подобным утверждением и не пошел дальше.

Наличие «Верховной жрицы» в составе старших козырей можно, пожалуй, объяснить тем, что эта карта служит напоминанием о каком-то распространенном суеверии – например, о культе богини Дианы, своеобразные черты которого до сих пор сохраняются в некоторых районах Италии, как это установил Чарльз Лиланд. Не должны мы забывать и об универсальности рогов: они присутствуют во всех культах, включая и тибетские. Тройной крест в качестве древнеегипетской символики выглядит нелепо, поскольку это крест патриаршего престола, как греческого, так и латинского (его можно увидеть, например, в храмах Венеции и Иерусалима), да и по сей день надписи в форме тройного креста в ходу у православных священников и мирян.

Надуманные аллюзии по поводу слез Исиды я специально пропускаю, поскольку они бессмысленны, тем более что другие писатели-оккультисты утверждали, что это древнееврейская буква Юд. Что касается семнадцатой карты, то изображенная на ней звезда может быть Сириусом или любой другой звездой, как то будет угодно человеческой фантазии. Число «7», безусловно, в Древнем Египте было священным, однако любой трактат на тему мистического значения чисел с очевидностью докажет, что данное утверждение применимо везде, даже если мы проигнорируем христианские таинства и дары Духа Божьего, которых тоже семь. Наконец, что касается этимологии слова «Таро», достаточно будет сказать, что она была предложена еще до открытия Розеттского камня, когда у нас не было ни сведений, ни знаний о древнеегипетском языке.

Хотя тезису г-на Жебелена не было суждено остаться навеки в сознании лучших представителей этой эпохи, взывая к ученым мужам посредством девяти томов в формате кварто, он, тем не менее, создал благоприятную почву для распространения карт Таро в Париже, этом центре Франции и всего, что есть французского в мире. Предположение о том, что гадание на картах таит в себе основы тайной древней науки и что корни ее следует искать в чудесах и мистериях Древнего Египта, сродни божественному достоинству высказавшего его. Правда, из сферы оккультных практик в моду вошла только картомантия, и ей на данный момент удалось облачиться почти в папские одежды.

Первой, кто взял на себя роль bateleur_'а (фокусника, фигляра), была неграмотная, но бесстрашная авантюристка Аллиетта. Второй, своего рода верховной жрицей, наделенной развитой интуицией и падкой на откровения, была мадемуазель Ленорман. А третьей была Джулия Орсини, которую с полным правом можно назвать королевой кубков; правда ее ясновидение, на которое она претендовала, рядилось в довольно жалкие одежды. Меня не интересуют эти люди как предсказатели судеб, поскольку в те времена сама Судьба тасовала и раскидывала карты для игры в мировую революцию, решая удел таких монархов, как Людовик XVIII, Карл IX и Луи-Филипп, и их дворов. Но вскоре под оккультным именем Эттейла, являющимся транслитерацией имени Аллиетта, появился perruquier (цирюльник), который не только серьезно относился к своему искусству, но и выдавал себя за жреца оккультных наук, а не просто за знатока, профессионального гадальщика. Даже в наши дни есть люди, вроде доктора Папюса, которые пытаются спасти от полного забвения те или иные аспекты его причудливой системы.

Длинная и полная неувязок история публикации «Первобытного мира» закончилась в 1782 году, а уже в 1783 начали публиковаться первые трактаты Эттейла – яркие свидетельства того, что этот человек потратил почти 40 лет на изучение древнеегипетской магии и нашел там ключи, дававшие доступ к Таро, которое было не просто какой-то системой, а философской книгой – Книгой Тота, написанной в Храме Огня (это примерно в трех лигах от Мемфиса, на границе с Левантом) семнадцатью египетскими магами. Это даже не книга, а целая наука о Вселенной, и наш герой начал применять эту науку в астрологии, алхимии и предсказании судеб, нимало не заботясь о том, что для большинства людей он был простым цирюльником и продавцом париков. Я почти не сомневаюсь, что он был métier, то есть искусным ремесленником, подлинным знатоком своего дела; но, кроме того, он был и первым человеком, убедившим себя в истинности своей системы. Правда, здесь следует обратить внимание вот на что: все, кто заявлял и отстаивал идею о древнем происхождении Таро, тоже начинали с того, что убеждали себя в этом. С другой стороны, небольшие брошюры, которые писал и издавал Эттейла, доказывают одно: этот человек плохо знал даже собственный язык. Да, с течением времени он создал и выпустил в свет исправленное Таро, но сегодня даже те, кто относится к нему с трепетом, признают, что он исказил его символику. Что же касается авторитетов по части древностей, то таким авторитетом для Эттейла был только Кур де Жебелен.

Толкователи Таро сменяли друг друга в описанном выше порядке и, разумеется, появлялись различные соперничающие адепты этих странных мистерий, которые даже малыми не назовешь. Однако научное изучение данного предмета, если только можно назвать его таковым, более 60 лет основывалось только на девяти томиках, изданных г-ном Жебеленом. Поэтому не приходится сомневаться в том, что все, кто знакомился с картами Таро через самого Жебелена или его книги (неважно, в теории или на практике, случайно или следуя внутреннему зову), подпадали под его авторитет и вслед за ним признавали факт египетского происхождения карт. Считается, что людей оценивают по их собственным меркам, поэтому и податливый коллективный разум, всегда идущий путем наименьшего сопротивления, очень охотно принимает любые претензии на древность и архаичность только в силу смелости и необычности этих претензий, а также дерзости тех, кто их выдвигает.

Предполагается, что первым, кто по-новому переосмыслил этот предмет, дав некоторым картам другие, более благородные и приятные слуху названия, был француз Луи Дюшен, но я вынужден только упомянуть о нем, обойдя его деятельность молчанием. Это же касается и англичанина С. У. Сингера, оставившего после себя несколько интересных исследований по истории игральных карт в Англии. Кстати, последний считал, что старинная венецианская карточная игра Траппола была чуть ли не первой и самой ранней в Европе карточной игрой, что итальянцы переняли ее у арабов и что 52 карты, входившие в колоду, были взяты у тех же арабов. Думаю, однако, что такому взгляду на происхождение Таро никогда не придавалось большого значения.

Дюшена и Сингера сменил Уильям Эндрю Чатто, английский писатель, автор книги «Факты и предположения о происхождении и истории игральных карт», где он обосновал некоторые фактические данные и развеял ложные измышления, касавшиеся данного предмета. Книга вышла в свет в 1848 году и по-прежнему пользуется спросом, а для некоторых исследователей даже является своего рода авторитетным источником. Однако – даже с учетом всех допущений в отношении непогрешимости независимого ума – этот труд является небрежной и плохо выполненной работой. Но он вполне характерен для середины XIX века с его надвигающейся тьмой духовного затмения. Чатто отвергал гипотезу о древнеегипетском происхождении карт, но, поскольку эта тема волновала его очень мало, он вряд ли бы смог отстоять свою точку зрения и переубедить г-на Жебелена, будь у последнего хотя бы какие-то твердые основания в поддержку своей гипотезы.

В 1854 году вопрос о происхождении карт поднял еще один французский писатель, Буато. Он отстаивал идею, что они пришли с Востока, однако доказать ее даже не пытался. Я не совсем уверен, но считаю, что он первым связал происхождение карт с цыганами; поскольку цыгане были выходцами из Индии (а Буато этого не отрицал), Египет им даже не рассматривался.

В 1860 году на арене картомантии появился Элифас Леви, блестящий и глубоко мыслящий illumine (просветитель), с идеями которого трудно примириться, но еще труднее их обойти. Среди всех голосов западного мира, возглашавших или толковавших науку, называемую оккультизмом, и доктрину, именуемую магией, не было уст столь убедительных, как уста Элифаса Леви, провозглашавшие великие истины. Я не думаю, что его так уж сильно, как меня, заботили феноменальные аспекты указанных дисциплин, но он умел объяснять их с уверенностью человека, полностью убежденного в том, что шарлатанство, если его поставить на защиту правого дела, вполне благородное и прекрасное средство достижения цели.

Он пришел к тем, кто ждал его прихода, и был принят и оценен ими по его же собственным меркам – как человек большой учености (которым он никогда не был) и как разоблачитель всех тайн (ни в одну из которых он не был посвящен). Не думаю, чтобы в истории тайноведения был еще один такой случай, когда писатель, наделенный выдающимися способностями, использовал бы их так равнодушно и безучастно. В конце концов, он был всего лишь вторым Эттейла во плоти, наделенным в своей второй ипостаси красноречием и более глубокими, хотя и несистематическими знаниями. Несмотря на эти недостатки, он написал самую полную, самую блестящую и самую очаровательную книгу «История магии», которая когда-либо была написана. Таро для него тоже было магией, поэтому и Таро, и гипотезу Жебелена о его происхождении он принял всем сердцем. А вслед за ним их приняла и вся оккультная Франция, и вся эзотерическая Британия, а также мартинисты, полуграмотные каббалисты, школы soi disant (так называемой) теософии, где бы они ни находились, причем приняли сразу, бесповоротно, и это касалось не только его суждений о Таро, но и его толкований классиков каббалы, которых он не столько читал, сколько бегло просматривал. Для Леви Таро было не только самым совершенным инструментом гадания и краеугольным камнем оккультизма, но и книгой древнего мира, книгой, написанной магами древности, чудесным томом, откуда вышли, по его мнению, все священные писания античного мира.

Правда, в своей первой работе Леви удовольствовался лишь тем, что принял концепцию г-на Жебелена и воспроизвел седьмой козырь Таро, придав ему некоторые сугубо египетские черты. Вопрос о цыганском происхождении Таро его не волновал, по крайней мере до тех пор, пока некий эксцентричный писатель по имени Жан-Александр Вайян, большой знаток цыган, не поднял его в своей работе, посвященной этому кочевому народу. Можно сказать, что эти два писателя оказались сродственниками, духовными братьями, которые впоследствии дополняли и зеркально отражали друг друга. Ромену Мерлену только и оставалось, что указать (что он и сделал в 1869 году) на уже очевидное, а именно: карты в том или ином виде были известны в Европе до прихода туда цыган в 1417 году или примерно в это время. Правда, если исходить из того, что присутствие цыган в Люнебурге (сведения о их появлении пришли именно оттуда) и их прибытие в Европу можно проследить, если постараться, и до этого момента, данная поправка теряет большую часть своей силы. Поэтому будет проще и безопаснее сказать, что веские доказательства использования цыганами карт Таро появились не ранее 1840 года. Общеизвестный факт, что цыгане пользовались ими до этого времени, можно объяснить довольно просто, особенно если принять за основу рабочую гипотезу, что не они принесли карты в Европу, а по прибытии в Европу нашли их там и сделали атрибутом своего ремесла.

Как мы видим, нет ни малейших доказательств того, что карты Таро ведут свое происхождение из Древнего Египта. Если рассматривать другие страны, можно наткнуться на утверждение, что нечто похожее на карты было изобретено в Китае еще в 1120 году нашей эры, но эти сведения исходят от тамошних авторитетов, а потому сомнительны. Правда, Кур де Жебелен со всей присущей ему страстью уверял, что ему удалось найти одну якобы очень древнюю китайскую надпись, относящуюся ко времени окончания библейского потопа. Надпись состояла из 77 символов, распределенных по особым подразделам, что наводит на мысль о картах Таро. Но подобные таблички со знаками и символами имелись и в Индии, и они тоже наводят мысль на аналогию с картами, но были ли это действительно карты, сегодня сказать определенно нет никакой возможности.

Что касается упомянутых табличек, то даже наличие десяти мастей или категорий с двенадцатью номерами в каждой, где в виде рыбы, черепахи, кабана, льва, обезьяны, топора, зонтика или лука, а также козла, будды и лошади представлены аватары бога Вишну, вряд ли поможет нам разобраться с происхождением старших козырей Таро, точно так же как короны и арфы (и даже монеты, эквивалентные динариям и, вероятно, пентаклям) вряд ли объяснят нам происхождение Малых Арканов. Если бы у всех народов, на каком бы языке они ни говорили, в каком бы климате и в какие бы времена ни жили, были свои карты Таро, с помощью которых они бы философствовали, гадали и играли в азартные игры, этот факт был бы достаточно интересным, чтобы к нему относиться серьезно. Но если бы это были просто карты, а не карты Таро, то их наличие лишь отражало бы всеобщую тенденцию народов добиваться одних и тех же целей более или менее сходным образом.