Текст книги "Откуда в небе лошади?"

ИСПОВЕДЬ ОТЦА ВЕКА

Мне стало еще более горько, я готова была заплакать.

Сей-Сеногон

… Жил я многие годы в своем замке и занимался наукой: ставил опыты на кузнечиках, своих домашних и ромашках. Гениальные открытия делал и создавал новую отрасль науки – Офигенетику. А попутно, как и всякий уважающий себя алхимик, искал Философский Камень. И вот однажды на меня снизошло откровение: а позвольте спросить, почему это Философский Камень должен быть именно «камнем», а не, скажем, стрекозой или кактусом? Философский Тюльпан, согласитесь, – это звучит! Я провел несколько месяцев в изнурительной исследовательской работе, пока не выяснил, что лучше всего под роль Философского «чего-то» подходит мак. Да, да, не удивляйтесь – обычный мак. Конечно же, ни один нормальный ученый не поверит в такие свойства обычного мака, поэтому я решил сделать его необычным. М-да… За что боролся, на том и поседел. Ну да ладно, я забежал вперед.

Итак, сделав обычный мак необычным, я засеял им огромное поле – чем больше доказательств, тем лучше, тем более что глобальность всегда производила должный эффект на моих коллег – профессоров и академиков. А замысел у меня был таков: сделать всех счастливыми. Понятное дело, это мечта каждого безумца и гения, но, тем не менее… Я рассуждал следующим образом: Философский Камень один, один-одинешенек на всем белом свете. И даже если его найдут, то на всех все равно не хватит, а счастья и бессмертия хочется каждому. Но если Философский Камень заменить Философским Маком, то этого добра уж точно хватит на всех, еще и останется. Представляете, у каждого в доме в вазочке стоит по одному Философскому Маку! А у кого нет, тот возьмет семечко и вырастит себе, так сказать, маковую «философию» самолично. Ведь это какая идея! Какой символизм! Философия, растущая из земли! Поголовное счастье! Все бессмертны! Лишь мой род, моя семья будут хранителями полей Философского Мака. Словно жрецы, они будут приносить свой труд на полях Философского Мака как жертву. Во имя человечества, во имя счастья на земле!!! Да… Но, как вы понимаете, не все так гладко вышло, как задумывалось. Мак действительно вырос Философским Маком, но весь вопрос, с какой философией он вырос. А философия у него, скажу вам, оказалась крайне экстремистской, я бы даже сказал, террористической. Но чтобы было понятно и ежу, я объясню: мак оказался не таким простым растением, в частности, он умел размолекулировать пространство и распространировать молекулы, трансформируя их в дефектационно-гравитационный континуум, с последующими абберациями в пределах квазарного напряжения…

– Донки Ар, не ругайтесь! – попросила Ясна, смотря на говорившего умненькими глазами.

– Ох, простите, увлекся. В двух словах об этом можно сказать вот что: цветы обладали способностью образовывать вокруг себя портал – некие «дыры» в потусторонний мир. Очевидно, я что-то перепутал, наалхимил на клеточном уровне в растении, но, тем не менее, эффект был потрясающим – возможность перехода в иные измерения. Это свойство я назвал в честь себя и своих мозгов, звучит оно «Ар.к.о.т. и К.». Но и тут не обошлось без неожиданностей, мир, куда вел этот портал, оказался, не к столу будет сказано, – желудок людоеда.

– Желудок людоеда?! – переспросил Трататун, медленно бледнея.

– Но как такое может быть! – воскликнула я.

– Ах, Йо, у нас, алхимиков, есть одна старая поговорка: «Невозможное – возможно, самое возможное во Вселенной!»

– Не понимаю.

– Я объясню. Для Вселенной понятие бесконечно малого и бесконечно большого идентичны, то есть абсолютно одинаковы. То же самое и в плане понятия Времени. Если же мы сумеем уменьшиться до размеров, скажем, муравья, то представьте себе, каким нам огромным покажется мир одной комнаты? Замок – это будет практически бесконечность! То же самое может происходить и с нашим миром – не исключено, что он лишь молекула в строении какого-нибудь кристалла, которым играются неведомые нам существа. Поэтому большая часть людей думает, что, переходя из мира в мир, они сохраняют свои масштабы, что если они «здесь» метр двадцать, то и «там» будут метр двадцать. Но это мнение ошибочно, и доказательством тому – желудок людоеда, точнее, моя история. Шагнув из замка, я попал в его чрево. Ведь никто не станет отрицать, что его внутренность не может быть миром, бесконечной Вселенной?!

Мы притихли. Сказанное потрясло нас до мозга костей.

– Но почему же пропадают люди?

– Этому-то как раз причина проста – открытый портал никто так и не закрыл, ну а желудок есть желудок…

– Во прорва! – вскрикнула Ясна.

– Но как вы выбрались оттуда?! – спросила я.

Донки Ар покраснел и тихо, почти шепотом произнес:

– Отрыжка…

ТРИ-ДВА-РАЗ-ГОВОР!

Никто не мог взять в толк его слова, и все залились смехом.

Сей-Сеногон

Не знаю, как вас, но меня эта история потрясла. Конечно, оставалось еще море невыясненных вопросов, но в целом это было что-то! Что-то исключительное! Было такое ощущение, что Мироздание приоткрыло нам еще одну свою тайну. Но все-таки кому-то надо было задать этот страшный вопрос, и это сделал Трататун:

– А остальные? Что с ними случилось?

– Не знаю. В желудке у людоеда есть только одно правило – живи сегодняшним днем!

– А с Элеонорой вы встретились? – поинтересовалась Ясна.

– Да, это такая объемная синьора, что… ах, лучше и не вспоминать.

– Но простите, Донки Ар, как же вы там, еще раз простите, не переварились? – расширял свою эрудицию Трататун.

– Это несложно. В районе селезенки есть прекрасное поселение, где мы и обитаем. Очевидно, в этот прекрасный мир мы попали не первыми, потому что, побывав там, я, кажется, догадался, откуда идут слухи о том, что существует ад, где людей жарят на сковородках. Кстати, там я также встречал и многих представителей из других параллельных пространств и даже как-то умудрился познакомиться с колонией простейших – весьма интеллигентные существа – они весьма просто смотрят на жизнь. А попал я обратно в свой замок, потому что ходил на охоту в дебри пищевода, ну и… я думаю, технические подробности вас не так сильно интересуют?

– Да, конечно, – поспешила ответить я, заметив странную улыбку на лице Трататуна, – но неужели желудок этого людоеда так огромен?!

– Не знаю, может быть, это мы настолько малы, но не в том суть. В принципе, там спокойно и уютно. Нам еще повезло, что мы оказались у него внутри сразу, минуя зубы!

– А почему вы решили, что это именно людоед?

– По тем… что мы находили… нет, давайте лучше не будем портить себе послеобеденное настроение.

– Ой! – вскрикнула Ясна. – Мы ведь совсем забыли о Крампоне! Я ему сказала, что мы скоро вернемся, и он все это время ждет нас на лужайке. Я пойду его позову.

– И я! – подхватил идею Трататун, и они оставили нас с Донки Аром наедине.

Сразу же возникло неловкое молчание, но меня, как всегда, спасли мысли о моих ближних.

– Уважаемый Донки Ар, будьте так любезны, скажите, вам не хочется вернуться обратно?

– Конечно же, нет! Вы что, милочка, думаете, что там само воплощение Рая?!

Да, напрасно Донки Ару ставили графин с вином, он уже перешел на «милочку».

– Простите, не хочу показаться навязчивой, но ведь там остались ваши родственники, близкие вам люди, вы не хотели бы их…

– Простите, что теперь я перебиваю вас, но НЕ ХОЧУ И НЕ БУДУ!!! Обратно в эту чертову… неубранное место меня и трактором не затащишь!

– Чем?

– Это такая железная каракатица. Ха, попал туда вместе с ней один представитель параллельной гуманоидной цивилизации – он маковое поле пахал, пахал, пыхнул, то есть… Ладно, это не так интересно…

– Но…

– Я понимаю ваши благородные порывы, но поймите меня правильно – родственников не выбирают, а если и выбирают, то совсем других. Как говорил мой разум в молодости: «С кем живешь – того и жрешь!» Простите за прямоту.

– Но без вас мы не сориентируемся на местности.

– Еще как сориентируетесь, интуиция подскажет, любопытный нос до приключения доведет! Ха-ха-ха!!!

– Донки Ар, мне стыдно за вас!

– Ничего, голубушка, это с возрастом проходит.

Я не знала, что ответить на такое бессердечное отношение к своим близким, поэтому решила и не отвечать.

Тем временем в комнату снова влетел Трататун в сопровождении Крампона и Ясны.

– Внимание! – огласила я.

Все обратили на меня свои взоры.

– Сейчас я отправлюсь в… на… в общем, меня некоторое время не будет. Ведите себя хорошо, к маку не подходить, с себя глаз не спускать и хвост держать арбалетом.

Ясна настороженно спросила:

– Ты покидаешь нас навсегда?

– Ах, моя девочка, надеюсь, что нет, я…

Но тут вмешался в разговор Донки Ар, успевший где-то тяпнуть третий графинчик вина:

– Она… гм… собирается проведать печенку людоеда! Ха-гы-гы!!! Ик… ик… ик…

– ТЫ! ТУДА! БЕЗ! МЕНЯ! – запричитала Ясна.

– НО…

– ТЫ!

– Я…

– ТУДА!

– ХОТЕЛА…

– БЕЗ!

– КАК ЛУЧШЕ…

– МЕНЯ!

Да, спорить с Ясной было бесполезно (кажется, ей было у кого учиться).

– Хорошо. Но потом не говори, что ты из-за меня не дожила до своих лучших лет жизни.

– Подождите! Подождите! – заволновался Трататун. – А я разве не с вами, меня вы что, не берете?!

– Пупик, – начала ласково Ясна, – там будет не совсем то, что ты думаешь…

– Да откуда тебе знать, что я думаю и чем!

– Хорошо! Хорошо, Трататун, может быть, именно тебя и не хватает в желудке людоеда для его удовлетворения, – подвела я черту, ибо было понятно, что, рано или поздно, он бы нас достал и мы бы все равно взяли его с собой.

– Стойте! Вы без меня пропадете! – закричал Крампон. – Вам нужен настоящий мужчина!

– … Ик… ик… и кто это тут мужчина? Настоящий? – проснулся Донки Ар.

– Я! Крампон!

– Поня-я-я-тно-о-о-о-я-я-тоже-е-е-с-с-с-вами-и-и…

– Так, все на маковое поле! – крикнула я и стремительно помчалась в его лоно.

Решение мое было простым – кто добежит, тот и станет мне помощником, а кто нет – тому и счастья больше.

М-да, добежали все…

ВСТРЕЧА-ЧА-ЧА!!!

Как изумлялись встречные пилигримы! Ведь со времен древности никто не видел на горной тропе людей в столь пышном облачении!

Сей-Сеногон

Когда я расплющила глаза, то первым желанием было закрыть их обратно. Сразу вспомнились слова одной моей знакомой ведьмочки: «Я наконец-то купила себе очки и теперь вижу прекрасно. Хотя есть вещи, которые мне видеть неприятно, – теперь я вижу их отчетливо».

Ну, так или иначе, открыла я свои очаровательные глазки и зачарованно уставилась… не знаю, как это пером описать, чтоб не зарыдать. Все вокруг было какого-то красно-влажного цвета. Почва под ногами была словно матрацы, наполненные водой. И свет пробивался СКВОЗЬ КОЖУ КАННИБАЛА!!!

Простите, тут мне стало плохо, и я снова закрыла глаза, и открыл мне их только вопль Донки Ара:

– ЗАЧЕМ Я ПИЛ?!

М-да, протрезвела не только я. Мы снова оказались все в сборе. А нам навстречу где-то из глубин (из самых что ни на есть глубин) людоеда двигалась странная процессия людей во главе с Элеонорой.

Когда моя сестричка признала во мне меня, она так обрадовалась, что даже поздоровалась со мной:

– Здравствуй, Йо, ты пришла нас спасти?

– Ну не на прогулку же я выбралась.

Элеонора повернулась к своим спутникам:

– Внимание! К нам явилась миссис Мессия! Она нас всех спасет!

– Элеонора, я не…

– Делай, что тебе говорят, – спасай!

Что же, спорить с моей сестрой все равно что упрашивать бегемота пройти сквозь игольное ушко. И поэтому без лишних депрессий я принялась за этот нелегкий труд – спасать чревовечество.

КОНСИЛИУМ

А вот когда он сам на свой лад, без всякого зазрения совести, коверкает слова и искажает их смысл – это отвратительно!

Сей-Сеногон

Элеонора привела нас в шалаш, выстроенный из всего, что под ноги попадалось. Мы уселись за стол: по одну сторону – я, Ясна, Трататун и Крампон (Донки Ар куда-то стремительно исчез), а по другую сторону стола разместились Элеонора и человек весьма необычайной наружности и экзотической внешности, представленный нам как Академик. (Академик каких наук, нам не уточнили.)

– Итак, – начала Элеонора, – все мы, собравшиеся здесь, хотим одного…

– И вы тоже? – вдруг спросил Трататун.

– Что тоже?

– И вы тоже хотите в…

– НЕТ, ЭТО НАЛЕВО И ГДЕ УГОДНО!!!

Трататун выскочил, как ошпаренный, оставив нас удивляться его детской незакомплексованности.

– Так я продолжу. Мы все хотим одного – вернуться домой. Но наши желания должны всегда совпадать с наличием тех, кто мог бы их осуществить. Теперь у нас есть исполнитель, точнее, исполнительница наших желаний – волшебница Йо и ее невоспитанные друзья – одноведьмаки и одноведьмачки. О том, что мы знаем на данный момент, расскажет Академик, о том, что мы еще узнаем, нам расскажет Йо. Прошу вас, Академик, вам слово.

Из-за стола встал старичок в халатике, его седые волосы едва-едва прикрывали остренькие, вянущие от старости или курения ушки, а его наморщенный от тяжких раздумий носик с трудом поддерживал поистине «академические» очки. Он прокашлялся и заговорил:

– Уважаемая спасительница и спасатели, я рад приветствовать вас там, где вы имели неосторожность оказаться. Все, что нам известно на данный момент, – это то, где мы находимся. Мы находимся в желудке, точнее, во всем внутреннем пространстве людоеда. Правда, если быть честными до конца, останков людей мы не видели, то ли он их тщательно пережевывает, то ли он их уже съел всех. Но по тому, как работает его пищеварительная система, мы сделали вывод, что он не только людоед, но очень кровожадный людоед!!! И на этом наши познания ограничиваются. Спасибо за внимание.

Старичок сел, давая понять, что теперь моя очередь делиться своей эрудицией.

Я встала, оглядела присутствующих и произнесла:

– Хорошо, я помогу вам, но только с одним условием.

– С каким?

– Вы не станете нам мешать, а будете предельно точно выполнять мои приказы или приказы моих учеников.

– Ладно, – скрипя сердцем и печенкой, ответила Элеонора, – хотя я не совсем понимаю, почему тебе не нужна наша помощь.

– Да потому, что вы провели здесь столько времени, что уже давно можно было не только выбраться отсюда, но и создать магистраль «Внешний мир и Внутренний мир людоеда», да что там – создать магистраль! Сделать на ней бизнес, катая туристов и любопытных студентов-медиков сюда и обратно. Но за это время, я повторяю, вы ни черта не сделали, так что уж позвольте этим заняться мне и моим друзьям.

– Хорошо, хорошо! – поспешил согласиться Академик.

– Вот и прекрасно! А теперь позвольте мне остаться с моими учениками наедине.

Элеонора и Академик вышли из шалаша.

– Итак, мои дорогие, – обратилась я к своим друзьям, – какие будут предложения?

– Давайте взорвем людоеда! – выдвинула идею Ясна.

– Хм, предложение, конечно же, интересное, но не обоснованное. Во-первых, его останками может нас просто завалить, затопить или еще по-всячески прихлопнуть. А во-вторых, взрыв людоеда может покалечить его соотечественников. А у нас нет сведений о том, что они тоже людоеды. Магия только тогда становится магией, когда мы думаем не о себе, а о других вместе с собой. Еще идеи будут?

– Давайте выведем людей естественным путем, так сказать, – предложил, смущаясь, Трататун.

– Это, конечно, гуманней, но тут есть кое-какие нюансы, о которых говорить не хочется, так что лучше мы отвергнем это предложение.

– Ну так давайте… – начал было говорить Крампон и задумался.

– Что давайте?

– Давайте убьем людоеда изнутри, так, чтобы он не взрывался. А когда он… вот тогда и выйдем через рот целые и счастливые.

– М-да, ребята, гуманностью вы не отличаетесь, видимо, подросткам всегда ближе экстремистские взгляды на жизнь, общество и родителей. Понимаешь, Крампон, нет никаких гарантий, что в момент своей безвременной кончины людоед вдруг откроет рот и так с открытым ртом и… Одним словом, предложение отклоняется. Поэтому слушайте меня внимательно. Я выберусь наружу…

– ???

– Не спрашивайте, как я это сделаю, а слушайте дальше. Как только вы почувствуете, что у людоеда начались дикие судороги и его начало трясти, собирайте людей и все, что от них осталось, и спешите к ротовой полости. Там и увидите путь к спасению, точнее, что бы вы ни увидели, выпрыгивайте на свободу.

– Да, – возразил Трататун, – но людоед, по всей видимости, созданье громоздкое и высотное, кто-то может и разбиться.

– Вот поэтому вы с Ясной и остаетесь здесь, чтобы их аккуратно спустить на землю. Вы ведь умеете летать. Все понятно?

– Куда уж непонятней. Будем работать парашютами?

– Да.

– А я?

– А ты, Крампон, как настоящий мужчина, будешь следить за тем, чтобы паника была необременительной для самих же спасаемых.

Мы немного помолчали, и я стала прощаться:

– Ладно, мои дорогие, я вас покидаю.

После этих слов я вышла из шалаша, а за моей спиной не раздалось ни рыданий, ни всхлипов, ни «на кого ж ты нас покинула?!».

Вот так-то. Расставанье прошло в теплой и дружеской атмосфере.

ЗАХОДИТЕ К НАМ НА ОГОНЕК!

В такие минуты поэты сочиняют стихи.

Сей-Сеногон

Из шалаша я направилась все к той же ротовой полости. (Ох, надоела мне эта анатомия.) Там, спрятавшись за коренными зубами, я дождалась момента, когда людоед зевнет, и вылетела наружу, где тут же превратила себя в себя большего размера. (Я все-таки в МИСТЕРЕ ИСТУКАНЕ была тринадцатисткой.)

И знаете, что я вам скажу? Очутилась я… В жизни не догадаетесь, где, – В РЕСТОРАНЕ!!!

Я сидела в полутемном зале, тихо играла музыка, и на столе горела свеча. Напротив сидел элегантный мужчинка лет тридцати – тридцати с половиной. Он был в строгом черном костюме. Его голубые глаза смотрели на меня в недоумении:

– Ты… Вы… Материализовалась из воздуха?

– Меня зовут Йо.

– Да, да, очень приятно. Меня зовут П-п-петр.

– Угостите даму вином из спелых одуванчиков, у нас с вами будет долгая, непринужденная, но очень своеобразная беседа.

– Из одуванчиков вино тут нам подадут вряд ли, но, я думаю, вы не откажетесь и от хорошего красного?

– Не откажусь.

Петр заказал вино, песню и мармелад, а я все пыталась понять, в какое это пространство меня занесло. Как говорил один мой знакомый ведьмак: «Если ты проснулся утром и не можешь понять, где ты проснулся, то не исключено, что ты проснулся там же, но вниз головой».

Тем временем Петр налил вино в бокалы.

– За встречу, прекрасная незнакомка!

– За встречу! – ответила я, стрельнула глазками и подумала, какой потоп сейчас будет у тех, кто внутри у этого…

– Ой, а вы случайно не людоед?

Петр так и застыл, как статуя Рабства в Олдинге.

– Не понял.

– Ты мясо лю…

– Нет-нет, не люблю! Я вегетарианец по материнской линии!

Так я и думала, тоже мне Академик. Гнать таких академиков в три подзатыльника ко всем целителям надо!

– А работаешь ты где?

– Как тебе сказать…

– Где?

– Да что ты, как следователь: «Где? Где?» Новый русский я.

– Новый узкий?

– Русский, я! Русский! Просто «р» плохо выговариваю. Картавлю я, понимаешь. А ты кто по профессии?

– Ведьма.

– Что? Из Ведомства, что ли?

– Ага, оттуда и обратно.

Вдруг Петр наклонился ко мне ближе и тоном заговорщика спросил:

– А ты от кого? От Толяна?

– Нет.

– Нет?! От Вована?

– Нет.

– А от кого?!!

– Ты мне не поверишь.

– Поверю.

– Не поверишь.

– Спорим, что поверю?

– Хорошо.

– На что спорим?

– На желание.

– О!

– Что «О!»?

– О! Я согласен! Говори.

– Я от тех, кто живет внутри тебя.

– От бацилл и микробов, что ли?

– Внутри тебя есть целое племя людей. И они в тебе живут. Они очень маленькие и злые и будут еще злее, если ты не выпустишь их наружу.

– А ты не сумасшедшая случайно?

– Не веришь?

– Нет.

– Ты проиграл.

– И что?

– Выполняй желание.

– А спорим, я знаю, откуда ты?

– С проигравшими не спорят, как говорил один мой знакомый пожарник, Зейм Ныч.

– Ладно.

– Можешь посмеяться минуту, что бы ни случилось?

– Ну, могу, а потом?

– Потом посмотрим.

– Ладно.

– Давай.

– ХА-ХА-ХА!!!

И в этот момент началась эвакуация. Изо рта Петра стали выпрыгивать те, кто давно уже хотел выпрыгнуть.

У Петра, конечно же, от удивления открылись не только рот, но и глаза, да так, что я уж побоялась, что они никогда не закроются.

Когда все закончилось, чревяне собрались на край стола, так и не увеличившись в размере.

– Что это? – наконец-то вымолвил Петр.

– Твой страшный сон!

* * *

Концовка этой эпопеи была самая что ни на есть прозаическая – я сотворила портал перехода, и мы снова оказались в своем мире, в своем росте, в своем уме.

ПЕШИЙ КОННОМУ НЕ ПОМЕХА!!!

Вот у меня был сумасшедший дядя, который воображал себя одновременно Авраамом, Исааком и Иаковом! Представляете себе, какой шум он поднимал!

И. Ильф, Е. Петров

ЖИВЫЕ ДУШИ

Этого не может быть! Этого не может быть! Этого не может быть!

И. Ильф, Е. Петров

В камине тихо потрескивали дрова, за окном неистовствовала метель. Она завывала, словно голодный и неудовлетворенный волк, остервенело наметала сугробы, а мороз делал лица прохожих неприветливыми и негостеприимными.

Был декабрь, и нас в гостиной было пятеро: я, создательница этих строк, моя ученица и верный соратник Ясна, Трататун, личность загадочная и таинственная, и два наших гостя. Вот о них, я думаю, стоит рассказать подробней, ибо если бы не они, то всех этих приключений могло и не быть, и лучше бы и не было. Как говорил один мой знакомый, Шарлот Пригоркс, «не ищи приключений на свой кошелек». Но ближе к сути, плотнее к телу, если хотите.

Первого нашего гостя звали Лукреций из Анатиргии. Это был пожилой жилистый старичок с седой бородой и мыслями такими же седыми, как и его борода. Профессия почтенного старца была чародей. Лукреция часто приглашали на детские праздники, он показывал детворе всякие фокусы, их мамашам дарил цветы, комплименты и свою визитку, а гордым отцам семейств рассказывал последние новости, анекдоты и прочую стратегическую информацию. Это были его профессия и хобби. Ремесло не из лучших, конечно, но и не из голодных, так что до сего момента жил Лукреций счастливой и беззаботной и чем дальше, тем больше беззубой жизнью.

Второго гостя, точнее, гостью, звали Солей. Это была восемнадцатилетняя ведьмочка из того же села, красивая, в меру начитанная комиксами девушка, веселая и непростительно молодая.

На хлеб насущный Солей не зарабатывала еще никак, жила на попечении своих родителей, которые подались на заработки в Солнечный МагоДан. (Это город на дальнем востоке нашей великой Империи, где маги могут хорошо заработать, поэтому он так и называется – МагоДан.)

Солей обитала одна на деньги, пересылаемые ее родителями по голубиной почте. И так же, как и Лукреций, до сегодняшнего дня жила веселой, радостной, полной безобидных приключений и молодых парней жизнью.

Вот такая пестрая компания собралась нынче в гостиной моего дома. И вас, наверное, мой дорогой читатель, как и меня, интересует, какого черта их сюда принесло.

– Чем могу быть полезна?

На мой невинный вопрос старичок вдруг озорливо стрельнул глазками в сторону Трататуна, а Солей обреченно и тяжело вздохнула.

– Странный случай привел нас к вам, – начала Солей.

– Все случаи странны, которые приводят ко мне.

– Да, да, госпожа волшебница, именно это и послужило причиной, по которой мы к вам обращаемся за помощью. Я имею в виду славу о ваших способностях распутать все, что запутано, и запутать все, что запутано плохо, а запутано… ох, простите, что-то я сам, сама запуталась в своих словах.

– Ничего, это старческое, – приободрил Лукреций девушку.

– Мм-да… я продолжу. Странное дело привело нас в этот дом.

– Я вся во внимании.

– Посмотрите на меня, вы видите перед собой восемнадцатилетнюю пигалицу…

– Сам ты козел старый, – вдруг рявкнул Лукреций, но Солей не обратила на комментарий никакого внимания, хотя ответить, судя по напряженно сжатым челюстям, хотелось очень и было что.

– Да, а на самом деле я не девица… то есть девица с виду, а внутри я старик. А вот он, – Солей указала на Лукреция, – восемнадцатилетняя пигалица.

– Стоп! – остановила я говорившую. – Я запуталась! Вы не ошиблись адресом? Может, вам нужен доктор Усь Леч? Нас часто с ним путают, знаете ли, адреса похожи, так…

– Нет! Нет! Нет! Мы пришли туда, куда надо, и ничего мы не путали, этот адрес нам и дал Усь Леч.

– Ах, вот оно что…

– Да поймите, госпожа Йо, тут дело простое, но в то же время сложное. Это не мы попутали, это нас попутали. Просто наши души поменяли местами. В старческое тело вселили восемнадцатилетнюю девушку, а в девушку поместили душу восьмидесятиоднолетнего старика.

– И что же тут сложного? Такие чудеса может любой начинающий колдун…

– Я сам чародей и знаю это получше… кого бы то ни было! – воскликнула Солей (то есть Лукреций). – Сложность здесь в том, кому это надо. Кому и зачем?

– Я бы даже добавила – и почем? Так?

– Да, и это тоже.

– Но от меня-то вы чего хотите? Обратились бы к любому магу – он вам быстро бы души (да и мозги) на место вправил!

– Ты думаешь, мы не обращались?! – взвизгнул и перешел на «ты» Лукреций (то есть Солей).

– И что?

– Ничего!

– Совсем?

– Абсолютно.

– У них что, ничего не получилось?

– Хуже. Получилось, но не совсем то.

– А что?

– Души менялись местами.

– И?

– Не «и», а «но», но вместе с головой! Представляете, я – красивая девушка, стройная телом, милая нравом, а на плечах этот интеллектуальный чугунок, эта лопоухая дыня!

– Ох, – вырвалось у Солей (то есть у Лукреция). – У меня еще хуже. Солидный старец, а на плечах черт знаете что, точнее, известно что, и от этого еще хуже!

– Кому?

– Всем! – закричали они хором.

– Стоп! Стоп! – на этот раз закричала я. – Для начала давайте точно разберемся, с чем мы имеем дело. Значит так: ты, – я указала рукой на старика, – будешь Солей-Лукреций, то есть тело Солей – душа Лукреция, а ты, – я посмотрела на девушку, – будешь Лукреций-Солей, то есть тело Лукреция – душа Солей. Понятно?

– Да.

– Вам точно понятно?

– Да.

– А вот мне нет, не понятно. Что от меня нужно? Если уж именитые маги вам не помогли, то какая может быть от меня помощь?! Кстати, а к кому вы помимо меня обращались еще?

– Почти ко всем чародеям в нашем княжестве и трех ближайших. К Малышу Ловкая Палочка, к Звездочету из Скум Барии, к Гранию Стак Анию, к Волшебнику из Мрутного Города, к Бабке Янгелине, – всех и не упомнишь!

– И никто?

– Никто. Остались только вы. Помогите нам, госпожа Йо. Мы вас отблагодарим.

– Ладно, что-нибудь придумаем, – ответила я, чувствуя ущемленное самолюбие. Я-то думала, они обращаются ко мне как к известному специалисту, а они… обратились ко мне только потому, что больше не к кому, то есть я для них третьесортная волшебница. Да-а… вот, значит, где мое место под солнцем, как говорится: «Стучите, и вам станет легче!» Мм-да, мало, по-видимому, еще о моих подвигах в народе известно. Повысить, что ли, тираж своих книг, и, может, тогда ситуация на волшебном рынке изменится? Но делать нечего. Народная мудрость гласит: «Дареному коню зубы не чистят!», так что придется заниматься и этой проблемой, жить на что-то надо, деньги не воробьи, вылетят – не поймаешь, или, как говорил мой наставник по баксологии в МИСТЕРЕ ИСТУКАНЕ: «Деньги – не пьяницы, на улицах не валяются!»

Но всего этого, конечно, я им не сказала, а проговорила следующее:

– Итак, рассказывайте все по порядку.