Текст книги "Городские сказки"

Кира ответила улыбкой барменам, которые широко улыбаясь, спросили как дела и наперебой начали спрашивать, чем её надо сегодня угостить, и что, давненько она не заглядывала и почему она одна, без подруги. Её искренне обрадовало такое радушие. Тёплое. Не напускное и некоммерческое. Сделав заказ, она посмотрела по сторонам. Её любимое место было занято. Сидела парочка. Но, решив, что сегодня ей хочется общения, она решила сесть за барную стойку. Барменам это понравилось. Они вновь наперебой начали говорить, не замолкая. За стойкой уже сидело пара-тройка местных завсегдатаев, некоторых, Кира видела много раз. Но, сейчас не могла вспомнить даже имён. Один из них, видя, что Кира вызвала небольшой ажиотаж среди барменов, решил её чем-то угостить. Она это подметила. «Мачо, эх!» – подумала она. Но, нацепив маску полного равнодушия, она отказалась и начала копаться в телефоне. Сейчас, ей не до мужчин. Даже таких симпатичных. Посидев пару минут и разглядывая бутылки на стеллажах, Кира начала обдумывать, что оставила по рабочим делам, на завтра. Только сейчас расслабившись, она поняла, что не стоило уходить так рано. Если бы она досидела запланированное время, то и завтра не пришлось бы делать то, что не заняло бы у неё много времени, сегодня. Ох, уж это вечное «Быть или не Быть!» – думала она.

Краму вдруг надоело смотреть на улицу, где, с завершением рабочего дня, становилось всё больше и больше людей и машин. Хаос имел систему, но, тем не менее, ему казалось, что сейчас это всё выглядит как каша в миксере, где намешано немного, но, всего. Ему нужна была статика, потому как от динамики на улице начинало немного подташнивать. Он повернул голову в сторону своей соседки по столу. Она тоже смотрела на улицу, но, по взгляду было понятно, что динамика на улице абсолютно её не занимала. Крам понял, что этот взгляд обращен, не сколько на улицу, а на что-то, что находится далеко за пределами этого места. Она была привлекательна. По крайней мере, Крам находил её такой. Насколько он мог разбираться в одежде, она к тому же была стильная. На ней были зауженные серые джинсы, белая футболка. Обувь была ярко-желтого цвета. По отдельности каждая вещь была обычной, даже простоватой, но, на ней это смотрелось чертовски сексуально и уместно. Крам отвернулся, так как понял, что девушка вернулась «на эту планету». Она повернулась к нему и тихо засмеялась.

– Я Медина.

– Оу! Приятно познакомиться. Я Крам – ответил Крам и пожал руку, протянутую к нему.

– Кажется, город просыпается.

– Что, простите?

– Вы извините меня Крам.

– Можно на ты.

– Да, конечно. Я говорю, извини. Я просто сейчас задумалась о том, что, почему мы говорим, что просыпаемся по утрам. По-моему мы по-настоящему просыпаемся вечером. Остро чувствуется вкус к Жизни. Хочется Жизни. Такого не бывает по утрам. Или бывает, но, не так остро и откровенно.

– Не извиняйся. Я кстати тоже так считаю.

– Правда?

– Почему ты так удивляешься. Не смейся. Я, правда, тоже так думаю. Краму понравился смех его новой знакомой. И её имя. Медина.

– Я поняла. Просто знаешь, не часто подобные высказывания вызывают интерес. Может лучше нам поговорить о погоде?

– Погода сегодня прекрасная. Согласна?

– Абсолютно с тобой согласна, Крам.

– Вот и всё. Погода это не та тема, которую можно обсуждать долго и с интересом.

Медина улыбнулась. Краму определенно нравилось находиться рядом с этой девушкой.

– Но, мы ведь случайные знакомые. Вроде как нас сейчас можно быстро соотнести к одной из категорий подобных знакомств.

– Не знал, что есть такие категории – теперь смеялся Крам.

– Ну, вот смотри. Сейчас мы можем поговорить искренне на какие-то важные и волнующие нас темы, искренне и открыто. После, если вдруг появится искра, мы захотим увидеться еще раз и так далее. Или мы поговорим на общие темы, типа кто мы и откуда. И опять же, если появится искра, появится желание увидеться вновь. Но, зачем тратить время на общие темы, если можно пропустить их и сразу перейти к тем темам, которые покажут нашу глубину или её отсутствие. Зато потратив небольшой промежуток времени, мы сразу поймем, имеет ли смысл это знакомство или мы просто городские сумасшедшие.

– Знаешь, я бы подумал, что ты меня сейчас загрузила. Мощней артиллерией выпалила, я бы сказал – ответил Крам и отпил большой глоток пива.

В горле почему-то появился неприятный комок. Но, тем не менее, вновь повернувшись к Медине, он улыбнулся.

– Как есть.

– Знаешь, я узнал одну девушку. То есть, как узнал. Я нашёл телефон одной девушки. И знаешь, мне кажется, Вы с ней чем-то похожи.

– Почему ты так решил? Мы похожи с ней внешне?

– Нет, я её не видел.

– То есть? А что ты такое нашел в телефоне? Я думала, это её фотографии.

– Ты удивишься, но, телефон абсолютно пустой. То есть, там ничего нет. Ни контактов, ни смс. Ни фото, ни видео. Абсолютно пустой телефон. Единственное, что есть, это Заметки. Так вот, когда я нашёл эти заметки, я подумал, что это как обычно списки дел и прочее. В основном так и есть. Но, есть и такие заметки, которые заставляют меня крепко задуматься. Например, сегодня, прочитав одну её заметку, где она сравнивала шум города с музыкой, я впервые услышал город. То есть, постарался услышать город. Как мелодию. Это было странно. Ведь городской шум мы слышим постоянно, но, я никогда не думал о нём как о чем-то возвышенном, музыкальном или мелодичном.

– А что она ещё пишет?

Крам видел, что Медина искренне заинтересовалась. Он сразу заметил, что она искренна не только в словах, но, и в заинтересованности и в том, как смотрит, двигается. По крайней мере, ему так казалось. Либо она была очередной городской сумасшедшей, как и хозяйка телефона.

– Она, как я понял, в отпуске или собирается в отпуск. Хотя, наверное, она уже точно в отпуске, потому как, за всё, то время, которое этот телефон находится у меня, она ни разу со мной не связалась. Хотя телефон включён. Так вот, кроме всего прочего об отпуске, она писала о своей подруге, которая по её мнению очень много работает. И не просто работает, а пытается построить карьеру, как я понял, в большой компании. И это у неё, кажется, неплохо получается. Но, тем не менее, она перестала видеть свою подругу. То есть, я имею в виду, знаешь, они не перестали видеться, просто в этой подруге не осталось её прежней. Я, наверное, непонятно изъясняюсь, да?

– Крам, всё в порядке. Я, кажется, понимаю, о чём она пишет.

– Правда?

– Да. Я сама проходила через такое. Когда, кажется, что ты стал тенью себя. Это странное ощущение. Мне самой это стало не сразу понятно. Тогда мне казалось, что всё так и должно быть. А эта девушка молодец. Увидела. Такое ведь дано не каждому. Надеюсь, она сможет помочь своей подруге.

– Так вот после этой заметки, я вспомнил о своем университетском приятеле. Он тоже достиг хороших результатов в своей адвокатской практике. Мы виделись пару раз, не так давно. Он отлично выглядит. И он успешен. Это видно. Но, знаешь… – Крам замолчал.

– Что?

– Это был не Марк. Его зовут Марк. То есть, конечно, это был Марк. По крайней мере, внешне. Но, когда я с ним разговаривал, мне казалось, что передо мной телевизор. Ощущения были такие же. Вроде и картинка и звук, но, ты точно знаешь, что там нет Жизни.

– Ты прав. Нет жизни – повторила Медина.

– Хотя знаешь, я не должен был читать эти записи. Во-первых, это не прилично, а во-вторых, они вызывают какие-то странные чувства. И мысли.

– И здесь ты прав. Наверное, на самом деле, не нужно думать о таких вещах. Тем более в пабе – сказала Медина, и повернулась в сторону барной стойки.

– Еще пива? – спросил Крам.

– С удовольствием.

Кире не хотелось говорить. Сидя здесь, она впервые за очень долгое время, по-настоящему расслабилась. Мысли о работе, довольно быстро отпустили её. Сейчас она думала обо всём и не о чём, одновременно. Перед ней плыли какие-то воспоминания. Из детства, университета. Она даже вспомнила некоторые моменты из своих прошлых отношений. Ей не было одиноко. Или по крайней мере, она не могла назвать это ощущение внутри неё, одиночеством. Сейчас она не хотела видеть кого-то рядом. И мысли о Мойре тоже перестали её волновать. Единственное, что ей хотелось, это как можно дольше сохранить, это спокойствие, которое образовалось само по себе. А еще ей захотелось, поесть, чего-нибудь очень вкусного, сочного и вредного. Она уже давно потеряла аппетит. Ела по мере необходимости. Поэтому, немало была удивлена этому желанию. Сейчас же, она заказала себе стейк. Как только он появился перед ней, пряный, сочный, она с особым удовольствием съела его без остатка. Ей даже показалось, что она никогда прежде так быстро не ела. Хотя она не была даже особо голодна. После съеденного мяса, она заказала еще пива, и теперь ей казалось, что она на вершине блаженства. Отпивая по паре глотков, она вдруг увидела, что в паб заходят музыканты. Они несли тяжелые инструменты. Это заведение было небольшим, но, сцена для музыкантов была. Кира не любила живых выступлений в таких маленьких заведениях, потому как знала, что в плане звука, а в особенности в громкости этого звука, нет ничего приятного. По крайней мере, для неё. Но, сейчас появление этих ребят её обрадовало. Она решила, что это прекрасное продолжение вечера. Она спросила у барменов, какая будет музыка и услышала еще одну приятную новость. Сегодня играют блюзмены. Музыка души. У одного из проходящих и здоровающихся с барменами музыкантов, она увидела чехол для саксофона. Кира не могла поверить, что с ней происходит столько приятностей. За такой короткий промежуток времени, сразу столько живых ощущений. Она даже решила, что если говорить про везение, то надо вспоминать именно такие моменты. Она начала смотреть, как ребята на сцене начинают распаковывать инструменты, распутывать провода. Один из них даже пришёл со своим усилителем. Серьёзные ребята, не без иронии сказала она про себя. Также, она поймала себя на мысли, что скольких музыкантов играющих блюз она не встречала и не слушала, все они, будто были подобраны под один стандарт. Все они были седы или с проседью. На них всех был какой-то отпечаток печали. Или опыта, опять не без иронии подумала она. «Блюз играет хороший человек, которому плохо» – вспомнила она фразу. Она не помнила где и когда, и от кого она слышала эту фразу, но, кажется, все эти люди подходили под эту фразу. Сейчас ей, конечно же, не хотелось ничего печального. Но, она понимала, что красота и душевность, это как ничто про блюз. Она получила подтверждение этим мыслям уже через минут двадцать ожидания, пока музыканты разыграются. Когда, в какой-то момент, наконец, начал играть саксофон, у неё пробежали мурашки по телу. Она как завороженная смотрела на инструмент, слушала и понимала, что сейчас нет ничего, ни мыслей, ни слов, ни чувств, только музыка. Кира плакала. Она была счастлива.

– Как это прекрасно – сказала Медина, когда закончилась мелодия.

– Прекрасно – ответил Крам.

– Слушай, Крам. Этот вечер был хорош, но, надо его завершить.

– Да, надо. Как не печально это произносить, но, завтра рано на работу.

– Ты прав. Работа.

– Медина, к какой категории ты нас отнесла?

– Категории? Думаю, мы с тобой в категории: «надо повторить» – сказала, смеясь, Медина.

– С удовольствием.

Крам проводил Медину до выхода. Они не обменялись номерами, они не договорились, когда и где встретятся. Но, оба были абсолютно уверены, что они точно встретятся. Крам впервые не стал спрашивать номер, хотя ему хотелось, не стал спрашивать, когда и где они встретятся, хотя понимал, что именно это надо было сделать обязательно. Впервые, встретив интересную, привлекательную девушку, которая смогла не только его привлечь внешне, но, и смогла поговорить с ним настоящим, как он думал, он делал не типичные вещи для него. Обычно, такие знакомства заканчивались или обменом номерами или договоренностью о встрече. В общем, все те типичные действия, которые делают все в таких ситуациях. Он удивлялся себе. Он решил, что пусть будет, что будет. Ему не хотелось об этом думать. Хотя он еще долго стоял на выходе из паба и смотрел ей вслед. «Крам, дружище. Что-то ты обмяк. Обычно ты ведь не пропускал таких девушек. Хотя нет.

Тебе такие, не попадались. Где простота? Где те черты, которые тебя обычно привлекали в девушках? Такие девушки не по тебе. Ты ведь обычный, простой парень. Откуда в тебе эти философские закидоны?» – спрашивал он себя. После, он круто повернулся и вошел снова в паб. Ему хотелось еще немного послушать музыки. Его место было уже занято, поэтому, она просто встал возле барной стойки и слушал.

Кира решила не дожидаться окончания выступления. Ей было сейчас так хорошо, что она решила, что ей нужно прогуляться, перед тем как идти домой. Давно она не гуляла по ночному городу. Давно город не обнимал её своими тенями и не обволакивал светом фонарей. Пробиваясь сквозь толпу, она случайно сильно задела локтем какого-то парня.

– Ой, простите, пожалуйста. Я случайно – сказала она громко, пытаясь перекричать музыку.

Парень схватился за место, которое она ударила, но, резко выпрямившись, просто улыбнулся. Кира еще раз извинилась и вышла на улицу.

Крам вышел на улицу. Постоял пару минут. Из паба за ним вышла девушка. Они стояли в шаге друг от друга. Девушка казалась расстроенной, но, она вдруг подняла глаза на небо и улыбнулась.

– Хороший вечер, правда? Девушка вздрогнула.

– Да, просто отличный.

Крам понял, что он напугал её. Повернувшись в сторону, он решил ещё немного прогуляться. И зашагал активной походкой. Людей на улице было не много, поэтому, он легко перешел через дорогу. Но, вдруг резко повернулся и остановил проезжающее такси.

Кира решила идти не торопясь. Было не поздно, но, тем не менее, улицы почти опустели. Редкие прохожие шли быстрой походкой, или шли, прогуливаясь также как и она. Она знала, что если пойдёт сейчас через любимую ею площадь перед музеем, то увидит толпы подростков, студентов и школьников. Это было своего рода пристанищем вольников. Так себя называли студенты художественных школ, музыкальных училищ и прочих представителей свободных артистов. По крайней мере, они себя такими считали. Они не были представителями какого-нибудь андеграунда, но, внешне пытались всё же выделить себя среди толпы себе подобных. Но, Кира искренне любила это место. Они часто приходили сюда с Мойрой. Они могли сидеть на лавочках, пить кофе и просто болтать. Ну, по крайней мере раньше они сидели на скамеечках. Сейчас, будучи уже взрослыми девушками, они всё же, чаще присаживались в какой-нибудь из террас летних кафе.

Либо, они засиживались за столиками кофеен, коих здесь было, полная площадь.

Все в городе знали и любили это место не за толпы молодёжи или за возможность увидеть какую-нибудь местную знаменитость, кои тоже облюбовали это место, некоторое время назад, нет, нет. Это место все любили за особую иллюминацию. Музей, после реставрации и в желание быть в ногу со временем, установил особого вида подсветку, которая освещала только верхнюю часть здания, так что, нижняя часть, особо тяжёлого вида фасад, оставался почти в полном мраке. К тому же, подсветка также подсвечивала определённую часть воздуха над зданием музея, поэтому, казалось, это был квадрат со светящейся крышей. Через некоторое время, администрация города, сделала такую же подсветку на оставшиеся три здания, которые обрамляли площадь. Оставалось приглушенное освещение только нижних этажей этих зданий. Но, летом это освещение закрывалось зонтами террас, а зимой их специально завешивали. Поэтому, эту площадь жители называли меж собой: день и ночь, или просто луна. Кира и Мойра, и все их друзья, много раз пытались найти себе другое место для отдыха, но, понимали, что площадь луны это уже их маятник.

Пройдя медленной походкой через площадь, Кира вышла на свою улицу. Она издалека увидела свой дом. Она любила этот дом. Да и кто бы ни смог полюбить это небольшое здание, с очень аккуратно сделанной террасой на крыше. Раньше, как слышала Кира, этот дом принадлежал каким-то аристократам. После, его несколько раз реставрировали. Хоть немного, но, всё же удалось спасти какие-то приметы аристократического прошлого этого здания. Например, под самой крышей, где находилась терраса, был выгравирован герб этой семьи. И насколько Кира знала, владелица дома, которой принадлежала эта самая терраса, была прямым потомком этих привилегированных особ, но, особо не распространялась об этом. Чаще всего об этом говорил её администратор. Этот малый не только следил за своевременностью оплаты ренты, но, и с особой тщательностью следил за тем, что дом был максимально ухоженным. И это всем нравилось. Кире этот дом нравился, потому, как он был небольшим. Соседи все знали друг – друга по много лет. Дружили можно сказать семьями. Квартирами. К тому же, этот дом стоял немного поодаль от больших домов, которые сразу выходили на проезжую часть. И перед домом был небольшой дворик. Кире также повезло, что её окна выходили на противоположную сторону от дороги и перед ней был только вид на небольшие коттеджи, которые шли дальше по улочке, к которой выходила одна из сторон дома. Улочка эта была мощённая. Кира часто представляла, что по этой улочке ездили кареты. Сейчас эта улочка была, наверное, такой же, как и много, много лет назад. Она сумела сохранить свою прелесть. Думая об этом, Кира приближалась к дому, медленно, но, верно. Фонари будто желая спокойной ночи, провожали ее, откидывая её же тень, ей же под ноги. Наконец, она дошла до дома, поднялась по лестнице и, войдя, зажгла свет. Через минут двадцать, Кира спала глубоким сном. Таким спокойным и тихим, что даже настенные часы в доме начали стучать как можно тише: тик-так, тик-так.

6 часть

Крам, сидя в машине, который раз выругал себя за безответственность. Он обещал сегодня своей соседке, милой бабушке с нижнего этажа, что занесет комод, который грузчики отказались заносить или может, просто не захотели. Подъезжая к дому, он увидел, что комод стоит. Он не стал долго думать и предложил таксисту, за дополнительную плату, помочь ему. Объяснил, что поднимать надо всего лишь до третьего этажа по пожарной лестнице. Таксист после небольшого торга согласился. Каково же было удивление бабушки-соседки, когда поздней для неё ночью, к ней по обещанию занесли комод. Она обрадовалась, что милый парень сосед не забыл. Всё таки занёс. Она ещё долго благодарила их, а таксист отказался брать деньги. Пожелав спокойной ночи, Крам поднялся к себе. Установив будильник, он очень быстро уснул.

Мойра проснулась без будильника. Это было первой приятностью дня. Она ещё долго лежала, просто разглядывая потолок, свет, который падал сквозь шторы на стены и пол, и улыбалась. На сегодня планировался её первый выход в город. Мысли о том, что она может остаться в этой гостинице уже не были такими радужными, как в предыдущий вечер. Она подумала, что если найдёт другой вариант, то просто сменит место дислокации. Через некоторое время после пробуждения, она учуяла обволакивающий запах чего-то очень вкусного. Только в этот момент, она поняла, что очень и очень голодна. Этот запах был её будильником на сегодня. Быстро поднявшись, она нашла футболку и джинсы, взяла полотенце и направилась в ванную комнату. На обратном пути, она пыталась найти источник запаха и кухню. Долгого времени на это не понадобилось.

Закинув косметичку с ванными принадлежностями и полотенце в комнату, она пошла на запах. Каково же было её удивление, когда зайдя на кухню и столовую, которые были смежными, увидела кучу болтающих, жующих, весёлых людей. Здесь были и Лас, и её бабушка, девушка с ребёнком, но, на этот раз без ребёнка, и ещё несколько парней и девушек. Все повернулись, но, быстро снова вернулись к своим занятиям. Лас громко объявил: «Ребята, знакомьтесь! Это Мойра. Она присоединилась к нам вчера. Мойра, проходи. Не стесняйся. Еда на столе, вот кофе». Сказав это Лас повернулся к какой-то девушке, с которой разговаривал, когда Мойра вошла в комнату. Они говорили о чём-то весёлом, так как, их звонкий смех было слышно даже через гул голосов.

Бабуля поставила тарелку перед Мойрой и улыбнулась ей. Мойре очень понравилась её улыбка. Что-то есть в улыбках пожилых людей. Одновременно, детское и глубоко житейское. Казалось, что они знают какой-то секрет. Мойра живо вспомнила свою покойную бабушку. В детстве, она очень сильно её боялась. Чуть погодя, когда она уже была зрелой девушкой, можно сказать, что она по новой познакомилась со своей бабушкой. И поняла, что насколько бы бабушка не казалась сухой и равнодушной, она была очень живой, энергичной, и как выяснилось очень весёлой. А ещё, у неё были очень лучезарные глаза. Они блестели. В них было столько живости, столько силы. Мойре казалось, что на неё смотрели 2 изумруда. Наверное, ей и бабушке не суждено было быть настоящими друзьями, но, она была благодарна бабушке за одну вещь, которая раскрылась не сразу, но, очень глубоко: узнав свою бабушку, Мойр смогла хоть немного понять свою собственную мать. Мать, которую она тоже очень долго боялась. Это было не открытием, но, сама мысль, что она стала понимать мать лучше, помогало Мойре прощать, и себе, и ей всё то, что было, и что происходило с ними в настоящем. Даже в день, когда Мойра видела бабушку живой в последний раз, она видела те самые глаза-изумруды, по которым было видно, насколько бабушка была сильна духом, даже если её треклятое тело её подвело. Мойра не знала своего деда, его не стало, когда ей был всего год. Также, она не знала, что за жизнь была у него и его бабушки, но, она искренне хотела верить, что если дедушка был её настоящей любовью навсегда, то он встретит её там. И да, у бабушки тоже была такая улыбка. Как будто она знает какой-то секрет. И Мойра знала, что когда-нибудь, у неё будет такая же улыбка. Потому что, она, наконец, узнает, что это за секрет.

– Эй, Мойра, Вы, кажется, ещё проснулись? Ничего не едите, даже кофе не налили.

– Извините, я задумалась. У Вас очень милая бабушка. Жаль, я не могу её отблагодарить, как следует.

Трудности перевода, знаете ли – сказала Мойра и улыбнулась. Лас улыбнулся в ответ.

– Она всё прекрасно понимает. Например, она сказала, что Вы очень похожи на её собственную бабушку. Ещё, она что-то сказала, про какой-то там секрет, но, кажется, я так и не понял, что она имела в виду.

– Стойте. Ещё раз повторите, пожалуйста.

– Что именно повторить?

– Про секрет. Что именно она сказала?

– Дословно она сказала: эта девочка напомнила мне мою бабушку. Добрая и светлая. До сих пор помню её улыбку. Как будто она знала что-то, чего больше никто не знал. Будто знала, какой-то секрет. Всё.

– Лас, Вы не поверите. Но, я думала о том же. Я думала об улыбке моей бабушки. Улыбке, в которой было столько света и жизнерадостности, а ещё столько мудрости. Мне кажется, эту мудрость я считала её главным секретом. И именно поэтому, она всегда смотрела на нас этой улыбкой. Зная всё наперёд. Всё, всё.

– Я Вам верю, Мойра. Я тоже иногда думаю, что бабушке не нужно ничего рассказывать, она всё видит и знает, даже если ты ничего ещё не успел рассказать. Мне кажется она колдунья или добрая волшебница.

– Скорее волшебница. Эти блинчики просто объедение. Так невозможно готовить без доли волшебной шепотки.

– Да, Вы правы. Кстати, как Вы спали? Как Вам комната? Тесновато, наверное.

– Ой, я так вчера устала после полёта, что сразу уснула, как только голова коснулась подушки. Но, успела заметить, Вашу прекрасную террасу и ночной город.

– Погодите, погодите. Вы не представляете, как красиво на этой террасе смотреть на закат.

– Могу себе представить.

– Я рад, что Вам нравится. Но, хочу сказать, что завтра у нас освобождается комната на втором этаже, конечно, не та самая, которую Вы бронировали, но, тоже с прекрасным видом на город и террасу.

– Это отлично. Тогда, я решительно остаюсь у Вас, даже если Вы захотите меня выгнать, то не сможете. Тем более, Вашей бабушке я нравлюсь.

– Мне тоже.

Мойра смущённо опустила глаза. Но, вспомнив, что они в комнате не одни, она быстро собрала все свои мысли и грёзы в кулак.

Подняв глаза, она спросила, с какого места ей лучше всего начать осмотр города и как быстро она сможет добраться до центра. В это время, она почувствовала пристальный женский взгляд, и даже, кажется не один. Спустя немного времени, Лас окликнули и он, дав последние напутствия удалился. Мойра, допив кофе, быстро направилась в сторону выхода. Вдруг, она почувствовала прикосновение мягких рук. Это была бабушка Ласа. Она протягивала пакет с сэндвичем Мойре и, улыбнувшись, отошла. Мойра была тронута.

– Полуденный зной, абсолютно не портил общего впечатления. Город был виден как на ладони.

Река, мост, башни, крыши домов. Всё утопало в зелени, а небо было, таким синим, что казалось, что это было хорошо отретушированная фотография. Но, это было настоящее голубое, легкое, бесконечное небо.

Мойра не верила своим глазам. Она видит это собственными глазами. То, о чём, она мечтала почти всю свою сознательную жизнь. Наконец, город её мечты был перед ней. Она наслаждалась этим моментом. Она просто стояла и дышала.

Стоя здесь, на этой возвышенности, она как будто давала городу увидеть себя. Представиться. Она не торопилась. Этот момент должен был остаться в её памяти надолго. Она понимала: как только она направится к нему, к его узким мощёным улочкам, каменным стенам домов и будет задирать голову не для того, чтобы увидеть стеклянный небоскреб, а чтобы разглядеть милый балкон, часы или колокол на башнях, она потеряется в нём. Потеряется вся. Без остатка, как в объятиях любимого мужчины. С головой. И абсолютно открытым сердцем. И город тоже не спешил. Он гладил её, приветствуя, лёгким ветерком по щеке.

Присматривался к ней и строил планы. На какое-то мгновение Мойру охватил страх. Какой он огромный, столько улиц, зданий. Как она успеет всё увидеть, как она сможет насладиться всей этой красотой, её ведь так много, а Мойра одна. Но, легкий приветственный ветерок успокоил её.

«Ты всё успеешь, ты увидишь, то, что должна увидеть, а пока не торопись. Наслаждайся» – будто бы шептал он.

Мойра успокоилась.

Лёгкой походкой она направилась к мосту, в город. С каждым шагом, страх испарялся. На мосту, её встретили, в поклоне, каменные стражи. Мойра не замечала толп туристов. Она знала, сейчас её время. Её свидание. Она чувствовала будто даже толпа, каким-то непонятным образом расступается перед ней. Мост был длинный, но, она была рада этому. Она смогла разглядеть и картины художников, которые показывали ей этот город, застывший в масле и смогла услышать музыкантов, которые тут же воспевали его. Она так не хотела, чтобы этот момент заканчивался, но, мост закончился и вот она, наконец, лицом к лицу со своим кавалером. Он оповестил об их встрече всех, пробив в колокол на часах ровно 12 раз.

Первое, что увидела Мойра это башня. Старинная, высокая. Мрачная. Чем-то это башня настораживала. Но, нет, не пугала. Эта башня была похожа на степенного мудреца. Мойра была благодарна, что встречал её именно он. Она сделала пару фото, и вошла в город.

Центральная улица, по которой она пошла, тянулась, казалось, до бесконечности. Мойра, улыбаясь, пошла по ней. Смотрела по сторонам: на дома, милые магазинчики. Сегодня, она просто хотела ходить по городу. Да, именно просто ходить, и смотреть. Ни заходить в здания музеев, храмов, ни в магазины, а просто гулять. Она не замечала припекающего солнца, не замечала, что люди стараются максимально спрятаться в тени домов и деревьев. Она была уверена, что первый день должен пройти именно так, в неспешной прогулке. Идя дальше, она не планировала никаких остановок, она просто шла. Где-то за толпой людей, где-то просто сворачивала на маленькие, узкие улочки. Она всё время попадала на какие-то небольшие площади, или находила себя возле каких-то памятников. Но, всё же ни разу, не поддалась соблазну зайти куда-нибудь. Это было сложно. Видя какую-нибудь церквушку ей хотелось, очень хотелось заглянуть внутрь, но, она тут же отгоняла эту мысль. Сегодня только прогулка, говорила она себе. После пару часов такого похода, она поняла, что ей нужна передышка. Город это понял и сделал небольшой подарок. Она поняла, что, не планируя этого, вышла на набережную. И к её удивлению, она оказалась под тенью большого клёна, а перед ней, успокаивающе текла река.

Мойра, как несколько часов назад, вновь осталась наедине со своими мыслями. Но, теперь её собеседником была река. Мойра поняла, что теперь она знает, спутницу города своей мечты. Это была прекрасная пара. По реке, рассекая небольшие волны, плыли судна. В основной своей массе это были туристические пароходы. Мойре это не мешало. Она понимала, что этот город, эта река, всё это слишком прекрасно, чтобы быть незамеченным.

«Мойра, почему ты здесь? Потому что, давно хотела? Планировала? Мечтала? Это всё не то. Это не тот ответ. Так почему ты здесь?» – вдруг спросила себя она.

Когда видишь такую красоту, когда ты, наконец, делаешь то, о чём давно думаешь и мечтаешь, хочется, чтобы рядом оказался кто-то, с кем бы захотелось поделиться увиденным, услышанным, пришедшими в голову мыслями и сделанными фотографиями. Глупо пытаться добиваться чего-то, одному. Всегда должен быть тот, кто скажет: «а я знал, я верил, в тебя». Всё то, что она сейчас видит и что увидела за последние часы, было настолько завораживающе, что хотелось, чтобы кто-то мог разделить с ней эту радость познания красоты. У неё выступили слёзы на глазах. Так не хотелось именно сейчас и именно здесь, стоять и жалеть себя, а уж тем более плакать. Плакать от одиночества, от тоски, от желания быть счастливой. Ведь она была счастлива. Она ведь здесь. Она может и делает, то, что хочет и желает, так почему, ей кажется, что добиваясь того, что она так давно хотела, она несчастна.

За неё ответила река.

По ней проплыл, в очередной раз, очередной пароход, а на палубе стояла пара. Пара средних лет, женщина, как и Мойра, смотрела на реку, а мужчина рядом и держащий за руку, смотрел на свою спутницу. Мойра улыбнулась. Женщина на палубе увидела эту улыбку. Она улыбнулась ей в ответ, а мужчина помахал ей рукой. Мойра помахала им вслед. Пароход плыл дальше, а на воде оставался след. Мойра повернулась и пошла по набережной. Сейчас, она пока будет с рекой. Сейчас, она после свидания с городом хочет немного тишины.

Пройдя немного, она наткнулась на маленькое, уютное кафе. Терраса выходила на реку, людей, на удивление было немного. Здесь она решила подкрепиться и встретить закат. Помня слова Ласа, она знала, закат в этом городе обещал много приятных моментов. Сев у самого края, Мойра продолжала смотреть на воду. Но, её грубо оборвали. Она поняла, что именно в этот момент уже не одна. Недалеко от её стола оказалась та пара, которую она видела на палубе парохода. Женщина вновь улыбалась, а мужчина что-то говорил официанту и указывал на её столик. Мойра была удивлена, но и немного смущена. Ей не хотелось сейчас никого рядом. То есть, никого незнакомого. Хотя, в доли секунды она поняла, что она уже сама не понимает, чего бы ей хотелось. Мужчина в это время уже оказался рядом с ней.