Текст книги "Oris Maari Ara Avalantis. Том 2. Путь призвания. Хранители Равновесия"

Глава 3

Ярик посмотрел на свою вторую руку и нервно ухмыльнулся, показывая мне бутылку со стола Обители.

– Взял машинально, случайно. Настоящая, твердая, холодная бутылка. Забавно, что одежда, посох и пояс не сохранились, а бутылка – да. А…

Он изменился в лице, разглядывая такой же символ круга с точкой на своей ладони. А затем пристально начал рассматривать моё лицо.

– У тебя глаза синие, словно небо, чуть светлее к центру, если приглядеться. А у меня ладонь с клеймом.

Я прикоснулась к щеке Ярика…

– У тебя тоже синие глаза… п-потрясающе, – я улыбнулась, вытирая слёзы, и поняла, что символ круга с точкой выжжен и на второй ладони, – а это… это метка пройденного пути Призвания, Яркий, – я уставилась на бутылку, жидкость в ней не изменилась, такая же, как мерцание нашего океана, который мы создали там, в Обители, – круто, я не знала, что оттуда можно что-то прихватить. Теперь у нас есть божественный эфириум.

– Я случайно.

Ярик сказал это виноватым голосом, оправдываясь, сам же это понял и рассмеялся. Раздался громкий топот, крики, откуда-то сверху. Истошный вопль Кирилла «Сейчас всё рухнет!». Действительно, всё вокруг вздрогнуло, раздался в воздухе перезвон, звучащий отовсюду, в чаше вспыхнуло чёрно-белое пламя и по потолку подвального помещения, где мы находились, пошли трещины. Бегом взлетев по лестнице, мы столкнулись с Еленой, бегущей к выходу, она выдохнула сдавленное «ох», но не остановилась, всё вокруг дрожало и осыпалось, мы выбежали как раз вовремя, прямо за нашими спинами посыпались со стен и потолка фрагменты лепнины и камней. Храм менялся. Как пробужденный ото сна медведь, он ворочался, стряхивал всё наносное, обнажая древние огромные булыжники, из которых были сложены стены. В клубах пыли ярко засияли символы круга с точкой, возникшие на его стенах и над главным входом. Когда грохот закончился, Храм стал куда красивее, чем был. Ошалевшая свита рассматривала меня и Ярика, Кирилл поспешно и со странным не свойственным ему преклонением поднес нам две где-то добытые мантии. Я осматривала их обалдевшие лица, всё больше наполнялась тревогой, потому что одного лица не было, не было Януша.

Я быстро и не глядя, нажала на руке необходимые точки, и Аркейм развернул привычную мне одежду с небольшим дополнением. Литой комбез с чёрной мантией поверх, окантованной серебром. На спине мантии был такой же, как у нас на ладонях символ круга с точкой. Крылатая диадема аккуратно придерживала волосы, я машинально погладила пальцами амулет, на месте. Хмм, вообще-то лучше даже сделать синюю окантовочку, сам круг с точкой, и центральный камень в диадеме, тоже. Всё ж мы уже не являем Силу Равновесия, а значит серебро как-то не уместно. О, а диадема будет мерцающе-чёрной, красотища! Задала Таю новый дизайн, и кивнула, увидев, как меняется узор на мантии.

– А где Януш, он же не остался там? – я уставилась на Кирилла, сделав пару шагов назад, подальше от Храма, мельком рассматривая и его тоже.

– Он вроде побежал вместе со всеми, когда всё затряслось…

– Я видела, как он остановился и на ладони свои уставился, но не дурак же, не стал бы там стоять…

Я тут же рванулась в Храм, и Ярик, одевающий мантию не успел меня остановить. Среди оседающей пыли и кусков камня у проступившей над всем этим мусором центральной чаши стоял Януш, рассматривая свои ладони, не обращая внимания на кровь, заливающую ему лицо. Кажется, ему что-то упало на голову. Он обернулся, когда я вбежала в Храм, и его лицо окрасилось улыбкой.

– О. Все-таки вернулись. Я думал, если тут всё посыпалось, значит, вы не вернётесь, остались там. А у меня тут это… вот.

Он протянул вперёд обе руки с такими же символами, как у меня и у Ярика, уже догнавшего меня. Я выдохнула с облегчением, фууух, вот напугал, так напугал…

– Т-ты, такой же, как мы, – я улыбаясь, подняла вверх свои ладони, – метка пройденного Пути Призвания, – привычно развернув целительский дар, я подошла и прикоснулась к лицу Януша, – эх, успел-таки поседеть раньше, чем я тебя прокатила по-настоящему с кульбитами и виражами.

Недоверчиво посмотрев на меня, он резко вырвал несколько волос, выругался, потому что вырвал те, что были густо красными от крови, вырвал из другого места, и наконец, убедившись в их белизне, растерянно заморгал.

– А чего это? Я же туда не ходил, в воздухе не растворялся… У меня что, ещё и глаза синие, как у вас? Без зрачков, зрелище жутковатое, Михаилу бы понравилось, наверное. А что эти символы значат? Чего вообще там наверху было-то?

Вопросы посыпались один за другим, и мы с Яриком принялись рассказывать притихшей свите всё, что с нами было, включая и самые пикантные сцены.

Кирилл записывал за мной с огромной скоростью, с совершенно каменным выражением лица, только глаза расширялись с каждым новым фактом. Леонид слушал напряженно, краснея даже ушами при упоминании, некоторых моментов и нервно теребил волосы. Валдис откровенно ухахатывался, поглядывая на лицо Леонида, от чего ухахатывался ещё сильнее. Елена и Борис просто улыбались, слушая меня с блаженно-детским выражением лица, словно я рассказываю хорошую сказку. Януш сначала смотрел недоверчиво, потом недоверие сменилось шоком и восторгом, а под конец рассказа он не выдержал и всплеснул руками.

– Не, ну как так-то! Получается у них изначально не все дома, раз они потопами и извержениями не давали людям жить. А Хранители у них чисто как надзиратели, чтобы слишком сильно с ума не сходили и друг друга не удавили. Тоже мне Боги… Хотя я бы остался. Это же какая мощь! Какой простор! Если в том месте можно сделать всё что угодно и кого угодно, сколько угодно… уххх! Удивляюсь я вам, понимаю, зачем вы отказались, но всё равно удивляюсь.

– Богом быть не просто Януш, я хоть и не стала им, но очень остро там ощущала, что есть у всего этого могущества и какая-то обратная сторона, жуткая, та с которой я бы не совладала. Потопы и извержения, это крайняя мера, очень крайняя, видимо люди иногда не понимают иначе. А Хранители… ну за них я ничего не берусь говорить, я бы многое делала иначе на их месте, но я не на их месте. Да, заманчиво, оочень заманчиво было там остаться, – я ухмыльнулась, вспоминая эти самые остро красящие лицо Леонида, моменты, – но, мы свой выбор сделали и я лично не жалею, вот вообще, от слова совсем. Такое ощущение лёгкости внутри я давно не испытывала. Только вот, что мы теперь такое!? – я уставилась на ладони, а потом на Ярика и Януша, – я не думала, что будет нечто новое, особенно синие глаза эти. Для меня это прям неожиданность и… неопределённость. Не люблю неопределённость…

– Ну, не знаю. У тебя, когда серебряные были так в них силища чувствовалась, а ещё так посмотришь, заглянешь, даже случайно, сразу как-то спокойнее становилось, мысли в порядок приходили, а это… ну, синие. И всё. У меня и у самого-то теперь синие, но я ничего особенного в зрении не замечаю. Хоть бы какую-нибудь магическую штуку бы, хоть сквозь предметы видеть… ан нет. Ничегошеньки.

Елена засмеялась.

– Если такому, как ты позволить сквозь предметы видеть, ты же каждую крестьянку взглядом провожать будешь.

Борис мечтательно вздохнул, Елена не прекращая смеяться, отвесила ему легкий подзатыльник, Борис улыбнулся своим мыслям. Януш зыркнул на них возмущенно.

– Ничего не каждую! Чего я там не видел… И вообще, полезная была бы сила, а так просто свечение, ещё и не замаскироваться теперь никак. Вот как с такими глазами ночью быть? За триста метров заметность, как два фонаря в темноте. Не понимаю я, зачем вот это нужно. Оно даже слегка жутковато же, без зрачков, сплошная синева…

Мне аж прям неловко как-то сделалось. Словно бы я виновата, что ему теперь видите ли свечение не спрятать. То не нравится, это… вредина. Я наигранно толкнула его в бок.

– Вот нет бы порадоваться особенности, нееет, только о силище и думаешь… бубубу… эх, – я покачала головой, а потом стала озираться вокруг развалин в поисках Абайата, по-любому где-то тут обронила, – не ну, где же, должен где-то валя… – стоило только подумать, как он тут же возник в руке, будто прямо из воздуха. Я стояла с офигевшим лицом, – огооо, обалдеть! Это как интересно так, он просто, эмммм, возник, – я машинально отправила его за спину, но, как только отпустила, он просто растворился, – эээ… ну хорошооо, – подумала о нём вновь, появился в руке, – ха, класс! Это теперь так всегда получается будет?! – я вновь отпустила копьё, и оно тут же растворилось, будто и нет его вовсе, – Тай, Абайат у меня в крови теперь находится?

«– Нет. Но я могу ошибаться. У меня небольшое нарушение целостности данных. Масса нанитов пополнилась до 100% без цикла производства, хронологическая синхронизация с кораблём показывает, что прошло 2 часа, в течении которых отсутствуют вообще какие-либо данные, даже о внутренних процессах, словно меня выключили, хотя это невозможно. Возможно, меня взломали, но поиск следов взлома пока не дает результатов.»

– Нет Тай, нас точно не взламывали, всё нормально, я просто была там, где нет телесной формы, так что тебя там просто и не могло быть, – я скрестила руки, – хм, если Абайат не во мне, то где? Вот так загадка. Ну, зато теперь точно не потеряется. Пойдемте, нужно посмотреть, что там в нашем лагере творится, мелендинов вернуть обратно, да и в целом поесть не помешало бы, что-то я дико проголодалась, видимо восстановленному телу очень нужна подпитка. Хыыы, попробуете наш божественный эфириум, – я улыбнулась, глядя на бутылку в руках Ярика.

Кирилл уже вовсю её рассматривал. Если к моему Абайату и его странному облику он давно привык, и очередной выкрутас копья воспринял, как само собой разумеющееся, то вот бутылка привлекла всё его внимание. Он даже осторожно потрогал её и внёс пару заметок в записи.

– Настоящая. Твёрдая. Не иллюзия, не видение… предмет из Обители Богов… реликвия, коей нет равной в истории. Конечно, реликвия специфическая, но может, эта жидкость будет исцелять болезни? Или обращать душу к истине, или…

Борис тоже смотрел на неё с заинтересованностью.

– Или просто хорошенько ударять по мозгам, как ни одной самогонке и не снилось.

Валдис всё это время пристально разглядывал меня.

– Так что же ты, или вернее сказать вы теперь такое? Я бы ещё понял, если бы синие глаза и знаки на руках проявились у тебя и у Ярика, как метки того, что вы отказались от божественности. Но Януш был здесь. Такое преобразование глаз не может не иметь магического смысла. Так в чем же он? Боги ничего не говорили на этот счет?

Леонид, хмуро что-то обдумывая, бросил в воздух.

– «Дары Богов скрывают много тайн, и тайны эти разум будоражат, но их загадку смертным не понять, покуда Бог во сне о смысле не расскажет».

– Цитаты из писания, это конечно хорошо, но совершенно не жизненно. Лионессе никакой Бог во сне не пояснял, как пользоваться серебряными глазами, сама освоила, значит и в этом случае никакого божественного сновидения с инструкцией ждать не следует. Может Боги намекнули, что это, а если нет – разберёмся сами. Но это не может быть просто декорацией. И причём тут Януш? Я понимаю, секс сближает, но получить некий сорт божественной магии только за то, что вовремя кому-то присунул – это странно.

Елена смерила его недовольным взглядом.

– А ты хамло, Избранник.

– Я просто прямолинеен и говорю без мишуры.

Я, если честно, не понимала, как на такое реагировать, вроде бы и не со зла он так, и обидеть явно не хотел… а внутри от этого как-то не приятно, словно бы нечистотами окатило.

– Во-первых, Истинная Связь, куда больше, чем то, что ты называешь просто сексом. Она связывает Души. Во-вторых, то, что у меня две такие связи, меня саму поражает, такого не бывало в моём мире, ну или мне лично об это ничего не известно. Боги Раальдара, полагаю, сами не ожидали, что мы так изменимся, и не думаю, что Они знают, что мы все теперь такое. Нужно в Ализарис, в первый Храм Создателей на Аум Ра, там можно узнать пусть не всё, но хоть что-то, какие-то послания, подсказки, знамения, пророчества или знаки. Там хроника моей судьбы, и она явно изменилась, но попасть в этот Храм будет очень непросто, учитывая то, что я в розыске. Так что пока придётся осваиваться самостоятельно, методом прямого постижения. Просто так, без причины, ничего на даётся, я это… чувствую.

Януш азартно махнул рукой.

– Освоим! Мы в священной войне выжили, да ещё и закончили её. У нас есть чудо-корабль с огненным дыханием и шкурой, которую даже огромная зубастая тварь подводная не прокусила. А ещё есть почёт и уважение, у вас же теперь репутация то ли богов, то ли полубогов, то ли святых. Ну и у меня заодно, раз уж тоже синеглазый, хыхы…

Валдис вдруг начал с силой втягивать воздух ноздрями.

– Не понимаю, пахнет кровью, но не вашей. Так пахнет много крови.

Все заозирались по сторонам и Валдис, как собака по запаху вывел нас к груде обвалившейся облицовки, под которой лежал мертвый лорд Матеуш. Он так и не покинул зал, погибнув под обвалом. Леонид вздохнул.

– Это плохо. Очень плохо. Смерть человека от разбитого черепа сама по себе неприятна, а он ещё и правитель города. Кто поверит, что он умер под обвалом, а не мы убили его, захватив зал? Не начнётся ли в городе анархия…

Кирилл склонился к Матеушу и закрыл его остекленевшие глаза.

– Нет, не начнется. Мы же в Литонии. Здесь если погибает лорд не оставив наследника, город переходит под управление арбитража. Арбитры и так в мирное время имеют власти, чуть ли ни столько же, сколько лорд, а при таких обстоятельствах получают всю её полноту до времени становления новой династии правителей. Правда сроки этого становления не оговариваются, поэтому некоторые города живут под властью арбитража веками, но… кхм. Простите. Это я к тому, что анархии не будет. Система предусматривает такой вариант развития событий. Но вот как убедить, что это не мы убили его… Даже не знаю.

Елена осмотрела разбитый череп Матеуша.

– А давайте камень ему в череп воткнем? Ну, для наглядности, что вот упал и прям так пробил, что аж застрял. Вот тут череп расколот, идеальное место, чтобы впихнуть камень прям в мозг. Надо какой-нибудь побольше, неровный, чтобы торчал из раны красочно…

Я нервно сглотнула и побледнела, ещё белее того, какой была в естественном состоянии.

– Елена, ты это серьёзно! А на душе как от такой идеи? Это же, омерзительно. Матеуш не заслуживает такого извращения над своим телом. Я бы хотела, чтоб его похоронили с почестями, как полагается. Не знаю, кто и что там будет наговаривать, с этим будем разбираться по ходу дела, но поступать так, как ты предлагаешь, мы точно не будем.

– Хорошо, я просто предложила вариант. Чего у вас лица-то такие?

Валдис ухмыльнулся.

– Наши друзья, в отличие от нас, пропитаны идеалами света, поэтому непосредственность и практичность некоторых наших слов и действий внушает им внутренний трепет и возмущение.

Елена мрачно поджала губы.

– Хоть ты и Её Избранник, быть похожей на тебя как-то не тянет… может, мне тоже надо бы… пропитаться парочкой идеалов.

– А чем я-то тебя отталкиваю, можно узнать?

– Хамло, бесчувственный чурбан, кровососущее неживое чудище, постепенно теряющее остатки своей человечности… мне продолжать?

Леонид заинтересовано встрепенулся.

– Слава Владыке, даже среди сторонников Тьмы встречаются те, кто осознает нечестивость и духовный смрад Её Избранников! Я бы мог разобрать с тобой основы писания, ответить на некоторые терзающие тебя вопросы, донести слово Света…

– Не-не-не, спокойно, не распаляй кадильницу, я уж лучше идеалами пропитаюсь из рук Лионессы, чем из ваших пыльных писаний.

– Но в них мудрость веков…

– Под тоннами восторженного фанатизма. Нет, не надо.

Леонид вздохнул и, повесив голову, снова ушёл в свои мысли.

– Ничего, я эти писания почитаю, стряхну пыль веков, отделю фанатизм от годного, добавлю своего и получится весьма стоящая книга, может быть даже с рисунками, – я посмотрела на Валдиса, без отвращения, – ну знаешь, здравости даже в этой вот идее с камнем я не усматриваю, если захотят подогнать это дело под убийство, то убийство камнем тоже вполне вероятная, даже более наглядно вероятная версия, если он будет торчать из головы.

– Между прочим, не согласен. У нас так-то в свите два инквизитора с посохами, один, правда, скорее штрихером бы колоть полез, ну, да неважно. Остальные тоже вооружены. Даже я бы, если нужно, убил бы его мечом, не зубами. Ты – вообще легендами уже овеяна. И ни у кого не было бы повода убивать его не нормальным оружием, а камнем, да ещё и загонять в голову с такой силой, чтобы торчал. Это явно списали бы на произошедшее во время обвала, камень упал с такой вот чудовищной силой. Да, хорошая была бы версия, правдоподобная. Ну, не хотите, как хотите. Не уговаривать же…

– Не хочу, – я помотала головой, до сих пор ощущая мурашки по телу от ужаса, – пусть будет, как будет, это честно, мы его не трогали, он погиб своей смертью. А если кто не поверит, так пусть докажут обратное, пусть докажут, что это мы. Учитывая, те самые легенды, я бы убила копьём в сердце. А даже если бы это была работа Амантиса – выглядела бы иначе. Тут и так понятно, что несчастный случай. Просто не трогайте ничего, поёдемте, его быстро обнаружат и устроят ему достойные похороны.

Мы вышли из покосившихся ворот и столкнулись с кучкой молодых стражников, среди которых были и те, что впустили нас в зал.

– Х-хранители! Хранители с нами!

Стражники встали на одно колено, низко склонив головы. Простолюдины, заполнившие улицы просто пали ниц, некоторые инквизиторы тоже склонились, некоторые остались упрямо стоять. Город притих. По собравшимся прошёл тихий шёпот, в котором можно было расслышать разнообразные вариации вопроса «Где лорд?». Наконец ко мне вышел богато одетый полный мужчина с хитрыми пронзительными глазами.

– Верховный арбитр Кшиштоф Валошский. Храните… ли, могу я узнать от лица жителей города какая судьба нас ждет? Вы станете править нами или же всё будет по старому? Жив ли лорд наш Матеуш или он пал при захвате здания арбитража? Раз его здесь нет, либо он пал, либо сбежал, в любом из этих двух случаев, ныне я представляю верховную власть в городе и с досадой передам её вам, если вы пожелаете. Кхм. Я хотел сказать с досадой. Кхм. Простите. С великим почтением и доса… что это за магия?!

Ха, интееересно, однако, вот тебе и сила синих глаз… Шикарно! Получается, выявляют истину…

– Лорд Матеуш погиб под завалами, когда Храм Равновесия возвращал свой привычный истинный облик. Роль Хранителей на данный момент выполняют Великая Тьма и Владыка Света, они взрастят Хранителей из душ этого мира, а до тех пор будут сохранять баланс сами. Этот Храм необходимо очистить от завалов и оставить таким, каков он есть, он принадлежит будущим Хранителям. Здание Суда можете построить в любом другом месте. Править я не буду, мне нужно было попасть в это здание, и я сделала это максимально мирно, но власть мне не нужна, можете править сами, Кшиштоф Валошский.

– Премного благодарствую, милостивая бестия… эээ… святейшая убийца… эээ… кхм. Благодарен.

Ощупывая свой рот, Кшиштоф поспешил убраться с глаз моих. Януш сиял от восторга.

– Это что же получается, мне теперь тоже врать не может никто? Вот это силища, вот это дарище, вот это я понимаю! Эй, Леонид, что ты самое гадкое в жизни делал?

Леонид мягко улыбнулся.

– Януш, сила твоя велика ныне, правду выведывать, вот только это работает, если человек врать будет, тогда видимо услышишь ты скрываемую истину, а я врать не буду, мне не к лицу, но так как и тебе глубоко в мою жизнь нос совать не пристало, я просто не отвечу на твой вопрос.

– Эх, я думал, эта штука обязывает правду говорить, а она получается какая-то половинчатая, только ложь не дает сказать. Ну, тоже хорошо. Интересно, можно ли её доразвить, чтобы прям именно принуждать правду говорить…

Я засмеялась, уставившись на Януша.

– Вот видишь, так и с серебряными глазами было, понимание по факту событийности. Это именно Дар, он свободы Выбора не лишает, у этого Кшиштофа была возможность ведь второй раз не лгать, но… он-таки решил ещё раз попробовать, – и я опять засмеялась, – больше рангов, «Богу» рангов! У меня прям целая коллекция! Как там… милостивая бестия, здорово, ужасааает прям, – я ухмыльнулась, лучась каким-то детским счастьем, – если бы этот Дар работал так, как ты хочешь, это был бы пыточный инструмент, а вот так, как есть сейчас – вполне шикарная штука, особенно в нашем пропитанным ложью и интригами мире. Фууух, хоть теперь тошнить не будет при общении с главами всякими, терпеть не могу ложь, уж лучше отвратительная и мерзкая правда, чем приторно слащавое враньё и лицемерие. Да, кстати, а где Гарун? В панике из-за отсутствия Януша, я как-то проморгала и отсутствие Гаруна тоже.

Елена прыснула в кулак.

– Этот дикарь, когда ты отправилась в Обитель, увидел, как ты растворяешься в воздухе, решил, что ты погибла, ну, или Вознеслась, для него я так поняла, это одно и то же, и пошёл совершать по тебе свой варварский похоронный обряд. Вон видишь столб чёрного дыма над домами? Это он там куролесит. Железные яйца на самом деле, в бубен бить посреди города, полного обалдевших от последних событий инквизиторов.

У меня глаза на лоб полезли.

– Вот же удумал, ладно, – я зашагала вперёд по направлению к дыму, – сейчас увидим, чего там за обряд такой.

Мне пришлось прокладывать дорогу среди плотной толпы инквизиторов и солдат, напряженно наблюдающих то за Храмом, то за действом в глубине дворов. Благо, едва завидев, кто именно продирается сквозь человеческое месиво, толпа старательно расступалась. Не обошлось без инцидентов. Какой-то особо смелый и безрассудный солдат решил, что это идеальная возможность и попытался в тесном контакте пырнуть меня кинжалом. Наномиридовая одежда уплотнилась, не пропустив удар и буквально обхватив кончик лезвия с такой силой, что для повторного удара солдат его вытащить уже не смог. В воздухе пронесся ослепительно яркий луч посланный кораблем и кучка стремительно тающих искр осыпалась к моим ногам, бесследно исчезнув. Толпа тут же раздвинулась ещё сильнее.

– Ну, вот теперь вы все убедились, что не стоит полагаться на то, что я беззащитна. Не думаю, что кто-то ещё желает присоединиться к этому товарищу, – я глазами указала на выжженное пятно в земле, и просто зашагала дальше.

Бледный, почти под цвет своих побелевших волос, Ярик, подхватил отпущенный нанитами кинжал и оскалившись, всматривался в лица расступившихся людей, ожидая ещё какой-нибудь подлости в любой момент. Его глаза стали звериными с заметным желтоватым свечением, а нос с тихим хрустом слегка изменился и почернел, став подобием собачьего или волчьего. Из глубин его горла раздавалось тихое угрожающее рычание, хотя рта он не раскрывал.

– Успокойся, всё под контролем, тише-тише, – я подошла к Ярику и осторожно положила ладонь ему на грудь, вливая в него спокойствие эмпатически, – протокол защиты активирован, к тому же эта одежда особая, её не так-то просто проткнуть, да и после увиденного, не думаю, что кто-нибудь рискнёт ещё что-то выкинуть.

Под ладонью я чувствовала, что его сердце бьется с невероятной для человека частотой, а под одеждой явно растет шерсть. Звериные глаза, несколько секунд смотрели на меня удивленно, затем Ярик внезапно лизнул моё лицо длинным собачьим языком и с похрустыванием его нос начал превращаться обратно в человеческий, а глаза заполнялись синевой.

– Извини, я не углядел, если бы не твои технологии, ты бы сейчас истекала кровью.

Его речь ещё была невнятной из-за встающей на место челюсти и уменьшающихся зубов, но хотя бы рычание пропало. Валдис рассматривал его с интересом ученого.

– Интересно, если ты можешь быть настолько подобен собаке, могут ли у тебя быть блохи? И будешь ли ты чесать за ух…

С нечеловеческой силой и быстротой брошенный кинжал вошел Валдису в щеку, уйдя лезвием куда-то в ротовую полость и наверняка повредив горло. Хорошо, хоть я успела остановить Нари, и не дала протоколу защиты выпустить ещё одни смертоносный луч. Валдис тут же зашипел, выдернул кинжал из раскуроченного рта и оскалившись хищническими клыками, угрожающе зарычал, глаза наполнились красно-черными пятнами, словно нефть смешали с кровью. Ярик смотрел на это спокойно, пародируя недавнее изучающее выражение лица самого Валдиса.

– Я знаю, что тебя это не убьёт и рана зарастет сама. Интересно, как быстро и надолго ли ты будешь вынужден заткнуться?

Валдис, у которого ногти уже превратились в острые когти, остановился, обдумывая дальнейшие действия, метнул взгляд на меня, в сторону корабля и опустил занесенную для удара руку. Ярик натянуто улыбнулся.

– Молодец, остатки благоразумия в тебе ещё теплятся. Даже тебе при всей твоей избранности и мёртвости не пережить огненное дыхание корабля.

– Идемте уже, пока народ в шоке, – я посмотрела на Валдиса, ну вот тебе и боль, твоя любимая, сам напросился. Затем обернулась, убедившись, что Ярик пришёл в себя, и быстрым шагом направилась вперёд.

Гарун, во дворике одного из каменных домов города, устроил огромный костёр, куда закинул и фрагменты деревянного заборчика вокруг палисадника и куски телеги, включая пару колес и несколько беспощадно выкорчеванных кустов и кажется какой-то мусор. Но центром костра был его исполинский топор, воткнутый во всю эту пылающую кучу. Его метал уже раскалился в огне докрасна, но древко ещё не прогорело, и топор продолжал стоять в центре костра. Гарун подбрасывая новые деревяшки, периодически ритмично бил в маленький бубен и подвывал этому ритму, создавая какую-то чудовищную музыку. На собравшихся он не обращал никакого внимания, но нагнувшись за очередной деревяшкой, увидел меня и остолбенел прямо так, в согнутом положении. Глаза расширились и стали похожи на два блюдца, челюсть отвисла вместе с кустистой бородой.

– Я же сказала, что мы вернёмся, – я хихикнула, глядя на Груна, – я не умирала, Вознеслись мы с Яриком в Обитель, пообщалась с Владыкой и Тьмой, отказались от Силы Хранительства, и вот вернулись, так что рано ты это… – я указала на костёр. А затем вздохнула, подошла поближе, сплела быстро из сияющих нитей особый сиглар и бросила его в костёр. Пламя стремительно погасло.

Гарун из согнутого положения перешел в коленопреклонённое.

– Я видел, как ты умерла, видел, как само твое тело распалось прямо в воздухе, как не осталось ни следа… Но ты нашла дорогу обратно! Обманула саму смерть!

Судя по непонимающим лицам свиты, говорил он сейчас на каком-то своем языке, который был ясен только мне. Магия, которой я потушила костёр, заинтересовала всех, особенно инквизиторов, это я ощущала полем. Но взгляд Гаруна, был прикован только ко мне, и глаза его были полны фанатизма, страха и обожания. Видимо для горных народов возвращение после смерти придавало какой-то свой священный статус.

Я подошла поближе, чтоб не кричать так громко.

– Гарун, это была не смерть, хоть это и было на то похоже, это эммм… я просто исчезла из одного места и появилась в другом, сделала необходимое дело и вернулась обратно, вновь появилась в Храме, на том же самом месте. Вставай уже, нам нужно вернуться в наш лагерь, и чем быстрее мы отсюда уйдём, тем нам же будет лучше.

– Слушаюсь, вождь!

Гарун вскочил, выхватил из пепелища свой топор. Древко сломалось в его кулаке, он просто подобрал железную часть и пошел за мной с таким счастливым выражением лица, словно получил самый желанный подарок. Кирилл узнал у меня перевод того, что говорил Гарун, вписал на ходу это в очередной лист хроники и прокомментировал.

– Я слышал, что в северных кланах есть культура особого отношения к смерти. Тамошних шаманов почитают особо, потому что они имеют доступ к «той стороне», а если человек вернулся из мертвых, например, после остановки сердца, он становится главным достоянием клана и полномочиями почти равен вождю. Теперь ты для него что-то вроде святой, просто у них нет святых, подобных нашим, но статус примерно похожий. А что это была за магия, которой ты уняла огонь?

– Калиостар, та же магия, которой я стол в таверне заставила левитировать, но структура построения данного сиглара, как и назначение было другое. Позже расскажу поподробнее об этом.

На какое-то время я замолчала, насупившись. Не сейчас конечно, но я реально умирала, частично, когда меня Поборник лезвием пронзил, так что в какой-то степени я действительно вождь… Интересно было бы пообщаться с их шаманами, может, я действительно умею теперь чего-то такого, о чём даже и не подозреваю.

Дальнейший путь прошёл без происшествий. Было много недовольных взглядов, я порой чувствовала, как хочется некоторым воякам разрубить меня на куски или сломать хребет одним ударом посоха. Но, конечно, никто уже не рисковал шелохнуться. Были и те, кто при моём приближении преклоняли колени, были даже взгляды полные обожания, в основном у молодых солдат и молодых же инквизиторов. Как только мы вышли за ворота города корабль тут же попросил разрешение на телепортацию и, получив утвердительный ответ, перенес нас всех в пассажирский отсек. Гарун заозирался по сторонам, но глядя на моё спокойствие, не проронил ни слова. Вообще, кажется, он старался мне подражать. Если я была спокойна и уверена, он поспешно нацеплял на свое простодушное лицо именно такое выражение. Даже когда мы шли по улицам города, он, кажется, копировал мою походку. Пародия на женскую походку в исполнении бородатого громилы выглядела забавно, но он это делал с совершенно серьёзным лицом.

Я наконец-то выдохнула, и просто плюхнулась на пол. Ура! Наааари! Как же хорошо, что я снова в своём летающем, живом и любимом корабле. Какое-то время я просто сидела, делая вдох и выдох, прикрыв глаза, хотелось есть, хотелось помыться, хотелось… Нужно просто начать шевелиться. Я подняла руки и посмотрела на ладони, сжала – разжала, не больно, целительский дар уже сделал своё дело. Хм, так… Я поднялась и подошла к Гаруну.

– Дай сюда эту штуку, – я взяла ещё достаточно горячий колун и заметила, что руки Гарун себе всё же обжёг. Набрав на одной из структурирующих панелей необходимые параметры для создания топора, я положила на выдвинувшуюся панель железное навершие, и нанит стал формировать рукоять, поверх покрывая и сам колун, делая топор монолитным, – ещё немного и будет готово, а пока, – я развернула целительский дар, и взяла руки Гаруна, – вооот, уже и не больно, совсем. Да, слушай, будь собой, ну, я понимаю, ты смотришь на меня, как на святую, с каким-то великим обожанием, но я тебя прошу, не становись моей копией, будь самим собой, я люблю и ценю уникальность, уникальное мнение, уникальные знания, в общем расслабься, я не похожа на вождей, которых ты знаешь, я другая. Возможно, тебя многое будет удивлять, и много чего будет пугать, спрашивай, всё что захочешь, я буду стараться всё объяснять.