Текст книги "Приключения суперсыщика Калле Блумквиста"
Автор книги: Астрид Линдгрен
Жанр: Детские детективы, Детские книги
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Сикстен высунул голову из люка.
– Ясное дело, хочу! А как?
– Беги в лавку возле рынка, где продают сигареты, и купи мне пачку Lucky Strike!
– Охотно! – согласился Сикстен и съехал по веревке вниз.
Дядя Эйнар дал ему пятерку. Сикстен помчался во всю прыть. Дядя Эйнар обрадовался больше прежнего. Но тут из люка высунул голову Бенка, обаятельнейший маленький Бенка со светлыми кудрявыми волосами и задорно вздернутым носом. Никому бы в голову не пришло ругаться при виде такого славного паренька. Однако дядя Эйнар разразился целым потоком брани.
Вскоре Сикстен вернулся обратно. В одной руке он держал большой кулек. Отдав сигареты дяде Эйнару, он крикнул Алым, сидевшим на чердаке:
– Я купил у папы Евы Лотты булочек на целую крону, а уж он никогда не скупится! Еды нам теперь хватит на весь день, незачем и домой идти!
Тут дядя Эйнар выругался про себя, разразившись еще более длинным потоком брани, и тяжелой поступью удалился.
Алые же читали про Мэдрейка, играли в пинг-понг, ели булочки, съезжали по веревке вниз, и их ничуть не беспокоило, что Белые Розы блистали своим отсутствием.
– Не кажется ли вам, что этот хмырь совсем свихнулся? – удивился Сикстен, когда дядя Эйнар в четвертый раз вынырнул у дверей пекарни. – Чего он бегает взад-вперед, как курица с яйцом? Неужели у него никаких дел нет?
Часы шли. Алые все играли и играли в пинг-понг, листали комиксы, съезжали вниз по веревке, без конца ели булочки, и их ни капельки не трогало, что Белые Розы так и не появились.
15
Мрак, повсюду мрак! И лишь то тут, то там сквозь какую-нибудь щель пробивается полоска света. Но пока еще горит карманный фонарик, а им это просто необходимо. Так трудно пробиваться вперед. Иногда путь в подземных переходах преграждают огромные валуны. Сыро, скользко и холодно. Подумать только, вдруг придется провести здесь целую ночь?! Много ночей!
Андерс, Калле и Ева Лотта держатся за руки. Калле освещает стены, покрытые пятнами сырости и плесени.
– Подумать только, как несчастны были те, кто сидел здесь под замком в старые времена, – говорит Ева Лотта. – И сидел, быть может, много долгих лет!
– Но их, по крайней мере, кормили, – говорит Андерс.
Маленькой булочки хватает ненадолго, и он страшно голоден. А дома у них как раз обедают…
– Сегодня у нас на обед котлетки, – вздыхая, говорит Ева Лотта.
Калле ничего не говорит, он только бродит по подземелью, он страшно зол на самого себя: и зачем он полез в эту криминалку? Сидели бы теперь дома, на чердаке пекарни, и вели войну с Алыми, и катались на велосипеде, и купались, и ели на обед котлетки и много чего другого… Вместо того чтобы бродить во мраке и не сметь даже думать о том, что случится с ними дальше в их страшной беде…
– Лучше нам вернуться обратно, туда, откуда мы пришли, – говорит Ева Лотта, – хватит, насмотрелись. Видели все, что можно увидеть, а всюду одно и то же. Все одинаково мрачно и мерзко повсюду и везде.
– Давайте только пройдем до конца этого прохода, – предлагает Андерс. – А потом вернемся.
Ева Лотта ошиблась. В подземелье, оказывается, не всюду одно и то же. Этот ход кончается лестницей. А лестница означает связь между двумя этажами. Это – маленькая, узкая винтовая лестница, ступеньки которой стерты множеством ног. Андерс, Калле и Ева Лотта стоят, не произнося ни слова. Они не верят глазам своим. Калле неудержимо мчится вверх, освещая ступеньки карманным фонариком. Но лестница крепко-накрепко заколочена. Она вовсе не предназначена для того, чтобы кто-то спускался вниз, в подземелье. И явно не предназначена для того, чтобы кто-то поднимался оттуда наверх… Калле хочется прошибить головой эти деревянные стены, так чтобы обломки закружились во мраке.
– Мы должны выйти! Мы должны выйти отсюда, говорю я! – Голос Андерса звучит дико и безумно. – Я не выдержу больше ни минуты.
Он хватает огромный камень. Калле помогает ему.
– Раз, два, три – давай!.. – командует Андерс.
Дерево трещит.
– Еще разок!
– Вот увидишь, Калле, мы прорвемся! – Андерс чуть не всхлипывает от волнения.
Последний раз изо всех сил… Трах! Деревянные обломки разлетаются во все стороны. Мусор этот убрать легко. Андерс высовывает голову в дыру и просто воет от радости. Лестница ведет в нижний этаж развалин.
– Калле и Ева Лотта, сюда! – орет он.
Но Калле и Ева Лотта уже там. Они стоят и смотрят на свет, на солнце, словно на великое чудо. Ева Лотта кидается к оконной отдушине. Внизу под ними раскинулся маленький городок. Она различает реку, водонапорную башню и церковь. А там, вдали, – красная крыша пекарни! И тогда, прислонившись к стене, она разражается громким плачем.
«До чего чудны́е они – эти девчонки, – думают Калле и Андерс. – Раньше, когда были внизу, в подземелье, она не плакала, а теперь, когда опасность миновала, из глаз ее, как фонтан, брызжут слезы!»
Алые же между тем начитались про «Мандраку» и до потери сил наигрались в пинг-понг. И вообще-то через час в Прерии начнется футбольный матч.
– Да ну их! Ждать больше не будем, – говорит Сикстен. – Думаю, они эмигрировали в Америку. Бежим!!
Они съезжают вниз по веревке – Сикстен, Бенка и Юнте, – переправляются через реку по доске, положенной Евой Лоттой. Наконец-то дяде Эйнару представляется случай, которого он ждал уже несколько часов.
Черный лакированный «вольво» стоит, припаркованный в нескольких сотнях метров от дома пекаря. В машине сидят двое мужчин, двое нетерпеливых, нервозных мужчин. Они просидели тут так долго, изнывая от жары. Часы медленно ползли вперед, и время от времени, через определенные промежутки, появлялся их старый друг Эйнар и докладывал:
– Щенки все еще там торчат! А что, по-вашему, я должен делать? Не могу же я свернуть им всем шею, как бы мне этого ни хотелось!
Но вот Эйнар появляется снова, почти бегом. И он что-то несет под курткой.
– Все в порядке! – шепчет он и прыгает в машину.
Мордоворот дает полный газ, и «вольво» на страшной скорости мчится к северной заставе города.
Трое в автомобиле думают лишь о том, чтобы как можно скорее покинуть город. Они смотрят вперед и видят только дорогу, которая приведет их к богатству, свободе и независимости. Если б они бросили хоть беглый взгляд в сторону, то увидели бы, возможно, троих ребят – Андерса, Калле и Еву Лотту, которые, только-только вынырнув из-за угла, с удивлением и ужасом смотрели вслед своим врагам, исчезающим вдали.
16
– Несчастный мальчишка, где ты болтаешься? – спросил бакалейщик Блумквист. – И чем занимался? Снова бил стекла?
Ведь папа Калле Блумквиста уже, наверное, раз сто выходил на крыльцо, высматривая своего отпрыска. И вдруг увидел его на углу улицы вместе с Андерсом и Евой Лоттой.
– Папа, пусти меня! – закричал Калле, когда отец схватил его. – Мне нужно немедленно бежать в полицию.
– Знаю, – сказал папа. – Полицейские сидят у нас в саду и ждут тебя. Это плохо кончится, Калле!
Калле не мог понять, почему полицейские сидят и ждут его. Но ему было вполне достаточно, что они ждут. Он помчался так, как никогда не бегал в своей короткой жизни. Андерс и Ева Лотта понеслись следом.
Там на зеленых качелях сидели – боже, благослови! – Бьёрк, а рядом двое других полицейских.
– Арестуйте их, арестуйте! – дико закричал Калле. – Скорее!
Бьёрк и двое полицейских вскочили.
– Арестуйте похитителей драгоценностей! – Калле был так возбужден, что еле мог говорить. – Они только что умчались на машине! Ой, скорее!
Ему не пришлось повторять свои слова дважды. Бакалейщик Блумквист, семенивший на улицу за ним, увидел лишь, как Калле и его обоих соратников затолкнули в полицейскую машину, куда сели и трое полицейских, следовавших за ними по пятам. Господин Блумквист схватился за голову. Его сына засадили в тюрьму в такие молодые годы! Ужасно!
Единственное утешение, что девчонка пекаря, видать, ничуть не лучше! Да и сапожников парень тоже ни в чем не уступает своим дружкам!
Полицейский автомобиль мчался на север со скоростью, заставлявшей законопослушных граждан городка негодующе качать головами. Калле, Андерс и Ева Лотта сидели сзади, рядом с комиссаром Стенбергом. На поворотах их швыряло то в одну, то в другую сторону. Ева Лотта только удивлялась, сколько можно выдержать в один и тот же день и ни разу не упасть в обморок. Калле и Андерс непрерывно трещали, перебивая друг друга, пока комиссар не сказал, что хочет выслушать их по очереди. Калле дико размахивал руками и пронзительно кричал:
– Один из них бледный, а другой мерзкий, а третий дядя Эйнар! Но Бледнолицый, собственно говоря, еще хуже, чем Мордоворот, да и дядя Эйнар тоже такой же мерзкий! Бледнолицый называет себя Ивар Редиг, но его наверняка зовут Артур, а того урода они называли Горбоносый, но, может, зовут его Крук, а фамилия дяди Эйнара и Линдеберг и Бране. И спит он с револьвером под подушкой, и зарыл драгоценности в развалинах замка под лестницей, а стоило взять у него отпечаток пальца, как горшок с цветами упал, вот невезуха, и тогда он стал целиться в меня из револьвера… А потом я сидел на развилке клена и слышал, как Горбоносый и Редиг угрожали ему смертью, а потом они связали его и бросили в подземелье в развалинах замка… дядя Эйнар – дурак, что пошел туда с ними, но драгоценности уже исчезли, потому что мы спрятали их на чердаке пекарни, но теперь, к несчастью, они, наверное, забрали их с собой, потому что нас заперли в подземелье, и, боже мой, сколько там всяких ходов, но мы вышли оттуда, да, а теперь, дяденька, вы все знаете, так что езжайте, ради бога, как можно быстрее!
По лицу комиссара нельзя было сказать, что он все знает, но он подумал, что устроит позже специальный допрос и выяснит все детали.
Полицейский криминальной службы взглянул на спидометр: более ста километров в час, повышать скорость больше нельзя. А Калле считал, что машина движется слишком медленно.
– Перекресток, комиссар, нам налево или направо?
Полицейский так резко затормозил, что машину занесло в сторону.
Андерс, Калле и Ева Лотта, нервничая из-за задержки, кусали себе пальцы.
– Досадно! – произнес комиссар. – Полицейский Бьёрк, вы ведь знаете все дороги, как по-вашему, куда они подались?
– Трудно сказать, – ответил Бьёрк. – Они могут выехать на автостраду, которая ведет к границе, любым путем.
– Минуточку! – произнес Калле и вылез из автомобиля.
Вытащив из кармана брюк записную книжку, он, подойдя к дороге, ведущей налево, стал внимательно разглядывать землю.
– Они поехали этой дорогой! – пылко воскликнул он.
Бьёрк и комиссар тоже вылезли из машины.
– Откуда ты знаешь? – спросил комиссар.
– У их машины новая покрышка на правом заднем колесе, вот тут я срисовал ее узор. И посмотрите сюда, на дорогу!
Он показал отчетливый отпечаток на широкой проезжей части.
– Точь-в-точь такой же узор!
– А знаешь, ты – здорово башковитый… – высказался комиссар, пока они бежали к машине.
– О, это самая обыкновенная рутинная работа! – произнес суперсыщик Блумквист, но тут же вспомнил, что гораздо больше хотел быть просто Калле. – Это случайно пришло мне в голову, – абсолютно скромно добавил он.
Скорость, с которой они мчались, была теперь просто опасна для жизни. Никто не произносил ни слова. Все глаза были прикованы к ветровому стеклу. Крутой поворот… Машину занесло в сторону…
– Вот он! – воскликнул Бьёрк.
В ста метрах от них виднелся автомобиль.
– Это он, – определил Калле. – Черный, лакированный, марки «вольво».
Полицейский криминальной службы Сантессон делал все, что мог, чтобы выжать из машины еще большую скорость. Но черный «вольво» несся вперед, опережая своих преследователей. Чье-то лицо мелькнуло у заднего стекла. Грабители поняли, что за ними гонятся по пятам.
«Еще несколько минут, и я упаду в обморок, – подумала Ева Лотта. – Никогда раньше я сознания не теряла…»
Скорость – сто десять километров! Во всяком случае, полицейский автомобиль медленно, но верно нагонял черный «вольво».
– Ложитесь, ребята! – внезапно скомандовал комиссар. – Они стреляют.
Он столкнул детей на пол машины. Самое время! Через ветровое стекло просвистела, пробив его, пуля.
– Бьёрк! Вы сидите удобнее, чем я. Возьмите мой револьвер и пошлите этим подонкам ответный выстрел. Пусть заткнутся.
Комиссар протянул револьвер коллеге, сидевшему впереди.
– Они стреляют, черт побери, как они стреляют! – прошептал лежавший на полу автомобиля Калле.
Полицейский Бьёрк высунул руку в боковое окно. Он был не только отличный гимнаст, но и классный стрелок. Он тщательно прицелился в правое заднее колесо «вольво». Оно находилось теперь на расстоянии не более 25 метров. Раздался выстрел, и секунду спустя черный «вольво», забуксовав, съехал вниз, в придорожную канаву. Полицейский автомобиль уже поравнялся с ним.
– Теперь быстрее, прежде чем они выскочат из тачки! Малышне оставаться в машине, на полу!
Миг, и полицейские окружили помятый «вольво»… Ничто на свете не могло бы заставить Калле лежать в машине. Ему нужно было встать. Чтобы все видеть!
– Дядя Бьёрк и этот полицейский криминальной службы, который ведет машину, держат револьверы наготове! – докладывал он Андерсу и Еве Лотте. – А толстый комиссар рывком открывает дверцу; ой, как они дерутся! А вот Редиг, и у него, похоже, револьвер! Бах! Дядя Бьёрк как дал ему, он даже револьвер уронил! Слышите, о, до чего же здорово! А вот и дядя Эйнар, но у него револьвера нет, он просто дерется. А теперь… вы даже не поверите… теперь они надевают наручники этому подлецу и Редигу тоже. А где же Горбоносый? Они вытаскивают его из машины. Он наверняка потерял сознание. Ой, ну до чего здорово! А теперь, вы не поверите…
– Прекрати! – оборвал его Андерс. – Мы тоже не слепые и сами можем кое-что увидеть!
Сражение кончилось. Перед комиссаром стояли дядя Эйнар и Бледнолицый. Горбоносый лежал рядом на земле.
– Кого я вижу! – развеселился комиссар. – Неужели это Артур Берг? Вот уж в самом деле приятный сюрприз! Какая радость!
– Радоваться надо вам, – сказал Бледнолицый.
Что-то мерзкое сверкнуло в его глазах.
– Признаюсь, это так! – подтвердил комиссар. – Что скажешь, Сантессон, мы схватили самого Артура Берга!
«Какая память, все имена помнит», – подумал Калле.
– Послушай, Калле! – закричал комиссар. – Подойди на секунду сюда! Тебе, может быть, приятно будет услышать, что благодаря тебе мы поймали одного из самых, самых опасных преступников в стране.
Даже Артур Берг слегка приподнял брови при виде Калле, Андерса и Евы Лотты.
– Мне нужно было последовать моему первому порыву и пристрелить этого пащенка, – спокойно сказал он. – Никогда не стоит проявлять человеколюбие, от этого одни беды!
Мордоворот открыл глаза.
– А вот еще один старый знакомый и постоянный клиент полиции! Как же так получилось, Крук? Разве вы не собирались завязать, став честным малым? Кажется, вы так говорили, когда мы встречались в последний раз!
– Да, – подтвердил Горбоносый. – Но я решил раздобыть небольшой капиталец для старта. Должен заметить, комиссар, чтобы стать порядочным, нужны деньги!
– А вы? – Комиссар обратился к дяде Эйнару. – Вы впервые встали на этот путь?
– Да! – ответил тот, злобно взглянув на Калле. – Во всяком случае, раньше я не попадался! Я и теперь вышел бы сухим из воды, если бы не этот суперсыщик! Суперсыщик Калле Блумквист!
Он выдавил на губах некое подобие улыбки.
– А теперь посмотрим, где похищенное. Сантессон, взгляни в машину! Надеюсь, оно там.
Да, «оно» лежало там, в жестяной коробке.
– У кого ключ? – спросил комиссар.
Дядя Эйнар неохотно протянул ему ключ. Все застыли в напряженном ожидании.
– Ну-с, посмотрим! – сказал комиссар и повернул ключ. Крышка коробки откинулась.
Сверху лежал листок бумаги, а на нем крупными буквами стояла надпись «Секретный архив Белой Розы». Комиссар разинул от удивления рот. С другими произошло то же самое, и в неменьшей степени – с дядей Эйнаром и его подельщиками. Ненавидящим взглядом окинул дядю Эйнара Артур Берг.
Комиссар порылся в коробке, но там ничего, кроме бумаг и камешков, а также разной другой чепуховины, не было.
Первой захихикала Ева Лотта. Ее громкое озорное хихиканье послужило сигналом для Андерса и Калле. Их буквально распирало от смеха. Они хохотали так, что согнулись почти вдвое. Они хохотали втроем до тех пор, пока, застонав, не схватились за животы.
– Ради всех святых, что это с ребятами? – смущенно спросил комиссар. Затем, повернувшись к Артуру Бергу, сказал: – Вот как, вы уже успели сплавить краденое? Но, полагаю, нам удастся вытрясти из вас все.
– Не надо… вовсе не надо все вытряхивать, – с трудом выдавил из себя Андерс, икая от хохота. – Я знаю, где оно. Оно в самом нижнем ящике комода на чердаке пекарни.
– Ну, а где ж они взяли это? – спросил комиссар, указав на жестяную коробку.
– В самом верхнем ящике комода!
Ева Лотта внезапно перестала смеяться и упала на край канавы.
– Мне кажется, девчушка потеряла сознание, – сказал полицейский Бьёрк, поднимая Еву Лотту. – Да и неудивительно!
Тут Ева Лотта с трудом открыла свои голубые глаза.
– Нет, это вовсе не удивительно, – прошептала она. – Ведь я сегодня ничего не ела, кроме одной-единственной булочки.
17
Суперсыщик Блумквист лежал на спине под грушевым деревом. Да, да, теперь он и вправду был суперсыщиком, а не просто Калле! Это было написано даже в газете, и он держал ее в руках. «Суперсыщик Блумквист» – гласил заголовок, затем следовала фотография. На фотографии, разумеется, был изображен вовсе не тот зрелый человек с резко очерченными чертами лица и проницательным взглядом, как можно было ожидать, судя по заголовку. Однако лицо, выглядывавшее из газеты, было поразительно похоже на лицо Калле, но тут уж ничего не поделаешь! Фотографии Евы Лотты и Андерса также красовались в газете, хотя и немного ниже.
– Заметили ли вы, молодой человек, – спросил господин Блумквист своего воображаемого собеседника, – что вся первая страница посвящена лишь этому незначительному случаю с похищенными драгоценностями, делу, которое мне удалось недавно распутать, когда у меня нашелся часок свободного времени!
О да, его воображаемый собеседник, разумеется, это заметил и не находил слов, чтобы выразить свое восхищение.
– Верно, вы получили солидное вознаграждение, господин Блумквист? – предположил он.
– Да как сказать! – воскликнул господин Блумквист. – Разумеется, мне достался изрядный куш. Гм, я имею в виду, что я получил значительную сумму денег, но я тут же поделил их с фрекен Лисандер и господином Бенгтссоном, оказавшими мне немалую помощь в выслеживании преступников. Короче говоря, мы поделили десять тысяч крон, которые банкир Эстберг предоставил в наше распоряжение.
Его воображаемый собеседник всплеснул руками от удивления.
– Ну да, – сказал господин Блумквист и с видом небрежного превосходства выдернул травинку, – видите ли, десять тысяч крон – тоже деньги. Но должен сказать вам, молодой человек, я работаю не ради презренного металла. Единственная моя цель – искоренение преступности в нашем обществе. Эркюль Пуаро, лорд Питер Уимси и ваш покорный слуга… Да, нас все еще несколько человек на свете, не желающих допустить, чтобы уголовный мир одержал вверх!
Воображаемый собеседник чрезвычайно верно подметил, что общество в большом долгу перед господами Пуаро, Уимси и Блумквистом за их самоотверженный труд на службе Добра.
– Прежде чем расстаться, молодой человек, – сказал суперсыщик, вынув трубку изо рта, – я хочу сказать вам еще одну вещь! В преступлении нет смысла. «Честность – превыше всего» – это однажды сказал мне Артур Берг. И надеюсь, он осознаёт это, в какой бы тюрьме он сейчас ни сидел! Во всяком случае, у него много лет впереди, чтобы разобраться в этом вопросе. И подумать только, дядя Эйнар, гм… Эйнар Линдеберг, такой еще молодой человек – и уже вступил на преступное поприще! Да послужит эта кара к его же благу! Потому что, как я уже говорил: «В преступлении нет смысла».
– Калле!
Ева Лотта просунула голову через дыру в заборе.
– Калле, чего ты тут валяешься и пялишь глаза на небо? Перелезай к нам в сад, а? Мы с Андерсом собираемся в город!
– Прощайте, молодой человек! – произнес суперсыщик Блумквист. – Меня зовет фрекен Лисандер, и, кстати, она именно та молодая дама, с которой я намереваюсь вступить в брак.
Воображаемый собеседник поздравил фрекен Лисандер с таким выбором супруга.
– Да, но фрекен Лисандер, разумеется, об этом еще не знает, – признался суперсыщик и поскакал на одной ножке к забору, где его ждали вышеуказанная фрекен вместе с господином Бенгтссоном.
Был субботний вечер. Все дышало глубочайшим покоем, когда Калле, Андерс и Ева Лотта медленно брели по Стургатан. Каштаны уже давно отцвели, однако в маленьких садиках щеголяли своей красотой розы, и левкои, и львиный зев. Дети выбрали дорогу вниз, к кожевенному заводу.
Хромой Фредрик был уже пьян и стоял там в ожидании полицейского Бьёрка. Калле, Андерс и Ева Лотта немного задержались, чтобы послушать рассказы Фредрика о его жизни. Но потом они двинулись дальше, к Прерии.
– Смотрите-ка, вон Сикстен, и Бенка, и Юнте, – внезапно сказал Андерс, и глаза его заблестели. Калле и Ева Лотта придвинулись ближе к своему предводителю. И таким образом Белые Розы прошествовали прямо навстречу Алым.
И они встретились. Согласно мирному договору, предводитель Белой Розы должен был три раза поклониться Алым и произнести: «Знаю, что нога моя недостойна ступать по той же самой земле, по которой ступаешь ты, о господин!»
И предводитель Алых уже крайне требовательным взглядом взирал на предводителя Белой Розы.
Тогда Андерс, открыв рот, сказал:
– Сопливый мальчишка!
Предводитель Алых, похоже, остался доволен. Но, сделав шаг назад, сказал:
– Это означает войну!
– Да, – согласился предводитель Белой Розы и, драматическим жестом ударив себя в грудь, сказал: – Теперь снова начнется война Алой и Белой Розы, и тысячи тысяч душ пойдут на смерть во мраке ночи!..
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?