Текст книги "Любовь не по сценарию"

Роня

Выходные определенно не задались. Все норовили поднять меня с утра пораньше. Вчера Юлька заставила переться к корпусу химфака, сегодня вот бабушка не давала покоя… Сначала она несколько раз заглядывала в комнату и предлагала с ней позавтракать, тем самым растрясла весь сон… А ведь мне снился Денис. И там, в сновидениях, я не была той растяпой, которая в ушанке повалила парня в сугроб. Наоборот, я предстала перед Морозом в потрясающем вечернем платье. И мы ужинали в «Пташке» за столиком у большого панорамного окна. На столе горели свечи, а на улице тихо падал снег…

Все-таки приняв настойчивое приглашение на завтрак от бабушки, я снова зажмурила глаза, в надежде снова отыскать в своем сне «Пташку» и Дениса. Но в этот момент зазвонил телефон. На сей раз это была Агния. Леманн спросила, есть ли у меня планы на вечер и может ли она забежать ко мне на консультацию перед своим последним экзаменом.

– Да, конечно, заходи, – вяло отозвалась я, потирая глаза.

Тут же вспомнила, как вчера мы с Юлей встретили Агнию на улице с подозрительного вида мужчиной. Конечно, ничего особо подозрительного в том седовласом не было, он вполне мог оказаться родственником Леманн, но Юлька своими интригами так накрутила меня, что эта встреча почему-то никак не выходила из моей головы.

Всякий раз, когда Агния появлялась в нашей квартире, я понимала, насколько она не вписывается в мой образ жизни. Всегда с безупречной укладкой, в черной водолазке и строгих брюках, она выглядела инородной частицей в моей комнате с яркими цветными обоями. Я никогда не была в гостях у Агнии, но мне думалось, что ее дом похож на Версальский дворец. И вообще было интересно хоть одним глазком глянуть на то, что окружает Леманн в повседневной жизни.

Все, что касалось Агнии, мне почему-то всегда казалось таинственным и притягательным. Быть может, это из-за ее мамы, которую я считала настоящим эталоном красоты и женственности. Признаться, так хотелось узнать о семье Леманн немного больше. Но Агния всегда была неразговорчивой, оттого иногда действительно могло сложиться впечатление, что она заносчива. Или же Агния просто скрывает какую-то тайну, но вот какую… Ее мне вряд ли удастся когда-нибудь разгадать.

Однако в это воскресенье Агния явилась ко мне раскрасневшаяся с мороза и непривычно улыбчивая.

– Вот тапочки, – подопнула я домашние клетчатые тапки.

– А эти? – взгляд Агнии упал на тапочки, в которых я выходила выбрасывать мусор. Они были совсем старыми и с прогрызенными носами.

– Эти мои. – Почему-то я страшно смутилась. – Вообще раньше эти тапки были обычными, но летом я приносила домой щенка на передержку. Лабрадора. И он решил, что с открытыми носами эти тапочки будут смотреться эффектнее.

И почему я не выбросила их? Нет же, ношу до сих пор. Представить не могу, чтобы Агния разгуливала по дому в рваных тапках.

Из комнаты вальяжной походкой вышел Малыш. Обнюхав сапожки Агнии, потерся о ноги девушки. Леманн нагнулась и осторожно погладила кота.

– А он как к лабрадору отнесся?

– Сначала, конечно, испугался. Пару часов под столом просидел, а потом они даже подружились. Подозреваю, что это именно Малыш натравил щенка на мои тапки. Из вредности.

Неожиданно мой рассказ про шкодливого щенка развеселил Агнию, и она звонко рассмеялась. Я улыбнулась в ответ – уж больно смех Леманн оказался заразительным. Я его, кстати, впервые услышала. В коридор выглянула бабушка.

– Агния, здравствуй!

– Здравствуйте, – все еще широко улыбаясь, кивнула Агния.

– Ты как раз к чаю.

– Ба, у нас занятия, – предупредила я.

– Давайте-давайте, я пирожок испекла с капустой. Ронечка, ничего не знаю, ты тоже весь день толком не ела.

Пришлось идти на кухню. От бабушкиного гостеприимства я порой не знала куда себя деть. И снова Агния показалась мне чужой на нашей старой тесной кухоньке. Бабушка помимо «пирожка» поставила на стол еще и фаршированные грибочки. Агния растерялась.

– Бабушка, ну зачем? – взвыла я.

– Мозги надо подпитывать, – ответила ба. – Агния, тебе чай, кофе?..

Где чай, там и хрустальная вазочка с конфетами. На удивление Агния с таким аппетитом уминала все, что ставила перед нами бабушка, что я снова пребывала в растерянности. Обычно Леманн отказывалась даже от чашки чая. Правда, беседу с бабушкой все равно поддерживала вяло, явно витая где-то в своих мыслях.

Когда мы наконец зашли в мою комнату и разложили на диване учебники и тетради, я спросила:

– Ну, как твои экзамены?

– Все тройки, – беспечно ответила Агния.

– Тройки – это плохо, – удрученно покачала я головой, чувствуя себя никудышным учителем. – Почему тройки? Мы вроде с тобой столько занимались…

– Но сейчас мне нужна четверка. А лучше – пятерка, – заявила Агния, беря в руки один из моих конспектов за первый курс.

– Хороший настрой, – хмыкнула я, скрестив руки на груди. – Боевой.

– Ага, – с загадочным видом отозвалась Агния. – О-очень хочу любимого отчима порадовать своей успеваемостью.

В ее голосе было столько яда и неискренности, мне даже не по себе стало. На протяжении часа, что мы разбирали вопросы к экзамену, Агния, как обычно, витала в облаках. Отвечала невпопад, несколько раз заглядывала в телефон, загадочно улыбалась. Может, влюбилась?.. Я снова вспомнила про седого мужика у дорогого ресторана и нахмурилась.

– Ты даже на тройку сдать не сможешь, – наконец сказала я, прервав лекцию и отодвинув в сторону учебник. – Агния, что с тобой сегодня?

Выражение лица Агнии сначала сделалось страдальческим, потом задумчивым. А затем Леманн вдруг озорно мне улыбнулась:

– Ты права, все эти формулы в голову не лезут.

– Оно и видно, – проворчала я, убирая тетрадь.

– Понимаешь, у меня в пятницу свидание.

– Очень за тебя рада, конечно, но экзамен…

– Ты не знаешь, как можно побыстрее отделаться от парня? – вдруг спросила Агния.

Я удивилась. Раньше мы не разговаривали на тему парней. С чего это она решила теперь обсудить со мной свое предстоящее свидание? Больше не с кем, что ли? Но судя по тому, как Агния принялась нервно натягивать рукава черной водолазки на ладони, вопрос этот ее очень волновал. Похоже, сейчас ей необходимо было с кем-то всем этим поделиться.

– А зачем тебе от него отделываться? Он страшный? Или… – я замялась. – Или старый?

– Да нет, молодой. И очень даже симпатичный, как выяснилось. Я его тут в инсте нашла.

В этот момент в дверь постучала бабушка. Она зашла в комнату с подносом, на котором стояли две чашки чая и слоеные сладкие треугольники.

– Ба, ну ты нам мешаешь, – рассердилась я, принимая из рук бабушки поднос. Лучше б она сегодня в покер ушла играть, ей-богу.

– Треугольнички только что из духовки, – пропустив мимо ушей мои ворчания, сообщила Агнии бабушка.

Леманн в ответ только вежливо кивнула.

– Думаю, Агния не ест столько мучного, – пробормотала я, оглядывая ее стройную фигуру.

– Почему же? Ем, спасибо, – отозвалась Агния.

– Ладно, не буду вам мешать, – загадочно проговорила бабушка, оглядывая на диване закрытые тетради и учебники. – Занимаетесь? Или мальчишек обсуждаете?

– Ба, ну каких мальчишек, мы к экзамену готовимся! – возразила я, а сама предательски покраснела. Потому что, удивительное дело, мы с Агнией действительно впервые заговорили на стороннюю тему – тему парней. А еще я была заинтригована, что же это за симпатичный молодой человек, которого решила вдруг отбрить Леманн.

Когда бабушка вышла из комнаты, про предстоящий экзамен мы окончательно забыли. Развалились на диване и, приподнявшись на локтях и болтая ногами, ели бабушкины треугольники. Агния достала айфон.

– Разве ты есть в Инстаграме? – вырвалось у меня. Мы с Юлькой как-то ради интереса пытались отыскать Леманн в соцсетях, но девушка явно не зависала ни на каких страницах.

– Конечно, есть, – дернула плечом Агния. – Только у меня аккаунт закрытый. Не нужна мне эта ярмарка тщеславия. Сейчас…

Увидев аватарку в закрытом аккаунте Агнии, я не смогла сдержать смешок. В «кружочке» красовалась Кортни Гриплинг – самая популярная девочка школы из мультсериала «Как говорит Джинджер».

– Что смешного? – не поняла Агния.

– Просто… очень похоже, – призналась я.

Да это же стопроцентное попадание!

– Вернее, вылитая ты!

– Ладно, допустим. Вот, смотри… Это он. – Агния снова откусила над тарелкой слоеный треугольник и протянула мне свой телефон.

Улыбка тут же исчезла с моего лица, потому как этот профиль я отлично знала. Не ранее как вчера я провела в нем целый вечер. После той морозной прогулки, когда я свалилась на парня своей мечты – Дениса…

– Богатый мальчик, сынок партнера отчима по бизнесу, – пояснила Агния. – Учился в Англии, а после зачем-то вернулся на родину… В нашу дыру. Симпатичный.

– Симпатичный, – сглотнув, согласилась я.

– Но наверняка заносчивый. Выпендрежник, – вынесла вердикт Агния, продолжая жевать. – Я таких типов насквозь вижу. И терпеть их не могу.

– Он не выпендрежник! – возразила я. Получилось слишком экспрессивно.

Агния перестала жевать и посмотрела на меня с интересом:

– Так вы знакомы?

– Нет, конечно, – принялась отнекиваться я. – Откуда? Просто по фотографиям он не производит такого впечатления.

На фото Денис был улыбчивым. И снова хоть сейчас на обложку журнала. Настоящая модельная внешность. Значит, у Агнии и Дениса должно быть свидание… У меня же сердце упало. Однако Агния не заметила перемены моего настроения и беспечно продолжила:

– Отчим решил, что мы должны встречаться. А самое ужасное – я не могу отказаться.

– Почему?

Агния замялась.

– Таковы условия. Но ничего, я устрою такую свиданку, что этот парень сам от меня сбежит, сверкая пятками.

– А если он тебе понравится? – с волнением в голосе спросила я. – Сама ведь сказала, что он красавчик.

– Да будь там хоть Том Харди, я бы в угоду отчиму и с ним не встречалась, – отрезала Агния. На секунду ее красивое лицо исказила злоба. – Это дело принципа. Я не кукла и не разменная монета. Неужели отчим этого не понимает? В общем, мне нужно отделаться от этого парня. Только я еще не придумала как. Но у меня есть время до пятницы над этим подумать. Треугольники офигенные, кстати. Спасибо бабушке…

Когда Агния ушла, я задумалась над тем, как все-таки несправедлив этот мир. Почему одним достается все – талант, красота, богатство, уверенность в себе. Даже парень мечты плывет к ним прямо в ручки, а они нос воротят. А другим приходится ходить в тапках с погрызенными щенком носами и по вечерам мелодрамы смотреть в одиночестве.

Ужинали мы с бабушкой под вечерний выпуск новостей. Ба охала и ахала практически над каждым сюжетом, в то время как я с задумчивым видом пила чай и поглядывала в черное окно, за которым бесилась вьюга.

Наконец бабушка обратила на меня внимание:

– Ронечка, а ты почему такая кислая сидишь, будто ежа проглотила?

Пришлось поделиться с ба своими мыслями на тему «Почему одним достается все, а другим – кукиш с маслом».

– Со стороны вообще кажется, что у идеальной Агнии идеальная жизнь, – заключила я. – Только знаешь, бабуль, я думаю, что все это напускное.

– Знаешь, может быть, ты и права, – задумчиво проговорила бабушка. – Помню, давным-давно сериал такой шел по телевизору – «Богатые тоже плачут». Не стоит завидовать, Ронечка. Говорят же: счастье любит тишину. Только у людей нередко есть причины и о несчастье молчать.

Агния

Вы когда-нибудь задумывались о том, насколько хрупкая ваша мечта? Она не прочнее хрустальной вазы и может в любой момент разбиться вдребезги, осколками вонзившись в ребра. Туда, где ваше сердце.

Раньше у меня была одна мечта. От нее веяло холодным льдом. Она даже имела звук – громкую музыку и шум оваций. А потом в один из дней все закончилось. Резко, очень больно, с чернотой в глазах и с сильным головокружением. И в том, что произошло, виновата только я. Я сама разбила хрустальную вазу, шандарахнув ее с силой о бетонный пол.

Новую же мечту я тщательно оберегаю и стараюсь особо о ней не распространяться. Прячу «вазу» подальше от чужих глаз и сама отношусь к ней с особым трепетом. Не хочу снова совершить ошибку. После случившегося еще страшнее думать, что все может быстро закончиться, так и не успев начаться.

С травмой, ставшей больше душевной, чем физической, мне помогла справиться Надя – мамина подруга детства. Хотя, казалось бы, что лучше всего меня должна понимать мать, ведь ей тоже когда-то пришлось оставить лед по той же причине. Маме бросать спорт было даже в разы тяжелее, ведь она преуспела в фигурном катании намного больше, чем я. Но родительница почему-то не находила нужных слов для утешения и поддержки. Она только плакала днями и ночами, чем совсем не помогала моему восстановлению. У отца к тому времени давно была новая семья и новая жизнь в другом городе. А отчиму всегда было плевать на мое душевное состояние.

Свое спасение я нашла в рисовании. Надя, известная в нашем городе художница, сказала, что это отличная терапия. Сначала она приносила в палату альбомы и карандаши, чтобы мне было чем заняться. Но, посмотрев на мои рисунки, отметила потенциал и сказала, что мне, несомненно, нужно развиваться в этом направлении. Дальше – больше. Энциклопедии по изобразительному искусству, Надины лекции, советы… Новые альбомы, новые карандаши, акварель, пастель, акрил, гуашь, темпера, уголь, масло… Сколько нового и неизведанного мне предстояло постичь!

Из-за травмы мне долгое время нельзя было передвигаться, но вскоре меня это уже почти не омрачало. Я была поглощена, могла рисовать часами. Надя пообещала, что поможет мне поступить в художественную школу, раз уж в спорт мне больше не вернуться. Моя же семья считала, что это просто блажь. Когда-нибудь я это перерасту.

Позже, окончательно поправившись, я, школьницей, приходила к Наде на работу. Она преподавала в местном художественном училище. И именно тогда у меня появилась новая мечта. Сначала о ней не знал никто, кроме Нади. Только она поддержала идею о поступлении. В семье к моему желанию отнеслись холодно. Мама и отчим едва не разбили вторую «хрустальную вазу». В старших классах, когда я поделилась своими планами, никто не захотел поддержать и помочь осуществить мою мечту. Отчим уже давно выбрал для меня подходящий, по его мнению, университет. Мама тогда, как обычно, встала на его сторону, тем самым доведя меня до бешенства.

Спустя полгода учебы на неинтересной специальности мне так все это осточертело, что я решила снова достать «вазу» на свет. Надя меня поддержала. Она всегда верила в меня, а это важно – когда кто-нибудь в тебя по-настоящему верит и говорит, что обязательно все получится. Тогда тебе кажется, что ты можешь свернуть горы…

Сегодня я должна была снова заехать к Наде, которая помогала мне с будущим поступлением. Мама с самого утра была дома, и это значительно усложняло мой побег. Родительница может начать что-то подозревать, потому как к ее подруге я в последнее время стала заезжать слишком часто. Еще и на улице настоящий снежный коллапс. Я долго не могла вызвать такси. Никто из водителей не хотел ехать за город в наш коттеджный поселок. Заявку долго не принимали.

– Куда это ты собралась с утра пораньше? – удивилась мама, обнаружив меня уже одетой в коридоре. Она вышла из столовой с белой питающей маской на лице и стаканом виски в руке. Когда-то у нас с ней уже был неприятный разговор по поводу алкоголя, и мама тогда страшно разобиделась. Сказала, что делает несколько глотков для тонуса и настроения. И вообще, за кого я ее принимаю? Она не напивается до беспамятства, не устраивает разборки…

– Не рановато ли? – все-таки не сдержавшись, поморщилась я и кивнула на бокал. На вопрос о своем «побеге» пока решила не отвечать.

Мама тоже не торопилась с ответом. Лишь поправила кремовый шелковый халат, который отлично гармонировал с молочными стенами и мраморными полами. Наш дом огромный, светлый, тихий, но, если честно, немного неуютный. Им занимался отчим, угрохав огромные деньги на дизайнеров. Я предпочитала больше времени проводить в саду или в комнате, которую обустроила на свой вкус.

– В универ нужно съездить, – сказала я, обуваясь. Натянув шапку, посмотрела в телефон. Таксисты так и не принимали мою заявку. Проклятье!

– В городе сейчас такие пробки из-за снегопада, – покачала головой мама. – Как ты отсюда выберешься? Я бы тебе одолжила Вячеслава, но у меня сегодня днем косметолог. Самой в город нужно съездить.

Мама залпом допила виски и поморщилась.

– Ой, да ладно тебе, не волнуйся, – с раздражением сказала я, недобро посматривая на пустой бокал, который мама теперь крутила в руках. Из-за этого «увлечения» скоро ей ни один косметолог не поможет. – Сама доберусь.

Мама не волновалась, не настаивала и больше не расспрашивала ни о чем. Иногда я даже радовалась, что ей фиолетово на то, как обстоят мои дела. Я всегда предоставлена сама себе. А это очень удобно.

С неба валил тяжелый густой снег. И когда уже все это прекратится? Меня вполне устраивала бесснежная зима. С горем пополам я добралась на автобусе до центра и там же планировала пересесть на другой маршрут. Тот самый, на котором я и встретила симпатичного парня. Вспомнив о нем, сердце как-то странно и незнакомо застучало. В ту минуту я бы сама ни за что не призналась себе, что иду на этот автобус лишь из-за брюнета с тату. В центре было намного легче вызвать такси или, в конце концов, поймать машину.

На остановке толпилось много народу, и я уже пожалела о своем намерении ехать на общественном транспорте. Один процент из ста, что я встречу того парня снова. Автобус опаздывал. Вокруг гудели машины, а снегопад так и не прекращался. Снег падал и падал, только почему-то больше не раздражал. Наоборот, казался каким-то сказочным и волшебным.

Когда наконец показался автобус, я страшно разволновалась. Глупо надеяться, что брюнет в это время снова поедет этим маршрутом, но вдруг… Да и отступать уже было некуда. Толпа на остановке буквально подхватила меня и понесла в автобус. Я тут же очутилась уже в середине салона и как ошалелая завертела головой, осматривая пассажиров. Но брюнета в автобусе не было. Я проклинала себя на чем свет стоит. Вот дура! И чем я думала? Хорошо, что до Надиного дома всего несколько остановок. Когда автобус тронулся, я уставилась в разрисованное узорами окно. Мальчишка, сидевший рядом с ним, растапливал замерзшие «рисунки» дыханием. В одну из таких узорных щелочек я и разглядела на следующей остановке того самого парня. Тут же от волнения колени задрожали. Брюнет, оказавшись в автобусе, лениво окинул взглядом салон и, встретившись со мной глазами, улыбнулся. Боже! Он узнал! Он меня узнал! Сердце от волнения просто разрывалось. Я испугалась, что выдам себя с потрохами, поэтому улыбаться в ответ не стала. Парень тут же двинулся в мою сторону, а я быстро отвела взгляд и снова уставилась на узоры. Я сама не понимала, почему так разволновалась… Наверное, просто не думала, что понравившийся парень во второй раз окажется в этом же автобусе. Как говорится, молния два раза в одно место не бьет. Но меня снова пронзило.

Интересно, куда он едет? Работает или учится? Какие у него увлечения? Какая музыка сейчас играет в наушниках? Протискиваясь между сонными, мрачными пассажирами, парень наконец дошел до меня, встал рядом и как ни в чем не бывало взялся за поручень и тоже уставился в окно. Автобус резко дернулся, и я, качнувшись, задела брюнета локтем.

Меня охватило небывалое волнение. Я никогда не знакомилась в общественном транспорте. И сейчас мне хотелось, чтобы этот парень со мной заговорил первым. Но он не торопился. Достал из внутреннего кармана расстегнутого пуховика телефон. Я, непроизвольно вытянув шею, взглянула на экран. Не разобрать, кто ему пишет… Парень тут же повернул голову и поймал мой заинтересованный взгляд. Телефон не убрал, а наоборот, демонстративно показал экран.

– Мама написала, – доверительно сообщил он.

Голос у него очень приятный. Таким я его себе и представляла. Представляла? Стоп! Будто я все это время думала только о нем. Хотя… Так и есть.

Какой кошмар! Он заметил, что я за ним шпионю. Я страшно смутилась и оттого огрызнулась:

– Поздравляю! Это очень мило.

– Спасибо. Я тоже маме всегда рад.

Кажется, он придвинулся еще ближе, а у меня даже в ушах зашумело от волнения. Впервые я ощущала такие странные эмоции рядом с незнакомым парнем. Будто крышу сорвало. Живот скрутило в узел от волнения. А еще мне хотелось бесконечно пялиться на его красивый профиль, но вместо этого я упрямо таращилась на разрисованное морозом оконное стекло.

Внезапно парень склонился ко мне и негромко сказал:

– От тебя вкусно пахнет. Морозной вишней.

– Мы не переходили на «ты», – тут же вспыхнула я, подняв голову и взглянув на него в ответ. Медовые глаза, черные изогнутые ресницы и едва заметные веснушки. Знает ведь, что красивый как черт и никто ему не откажет. Вот и лезет. Какое самомнение!

– Так давай перейдем, – нагло заявил брюнет. – Мне показалось, что ты не против.

– Мне на следующей выходить, – сказала я, хотя из-за замороженных окон понятия не имела, где сейчас вообще проезжаю. Боясь дышать, я давно потеряла счет остановкам. – Дайте пройти, молодой человек.

Но парень, будто нарочно, загородил мне путь. Теперь я почувствовала запах его парфюмерной воды – кедр и цитрусы… Я боролась со странным желанием прижаться к нему, а потом вдруг резко рассердилась на себя. Очнись, Агния! Ты будто парней симпатичных до этого не встречала. Знай себе цену.

И с чего я вдруг вообразила, что этот парень – герой моего романа? Такие нахальные ребята никогда не были в моем вкусе. Я со всей дури шпилькой наступила брюнету на ногу и толкнула его плечом.

– Моя остановка, – буркнула я. – Пропустите!

Парень явно не ожидал такого внезапно напора и сделал шаг назад. Я гордо прошествовала мимо, к дверям. И как же была рада очутиться на свежем воздухе! Нет, такие поездки меня точно с ума сведут. Ей-богу, если бы я верила в любовь, то решила бы, что это она внезапно обрушилась на меня, как шторм в ясный день. С остановки я брела будто во сне. Колени дрожали, шпильки застревали в снегу.

Когда до дома Нади осталась буквально пара дворов, я зачем-то обернулась на одном из светофоров и обмерла. Красавчик следовал за мной, а заметив, что я его засекла, довольно заулыбался. Я тут же сделала невозмутимое лицо, хотя внутри все затрепыхалось с новой силой, и перешла дорогу. Притормозила у одной из палаток с едой, чтобы купить хот-дог, хотя сроду их не ела. Да, это был мой первый в жизни съеденный на улице хот-дог. Шла буквально вразвалочку, назло останавливаясь у каждой торговой точки и разглядывая всякую ерунду на прилавках: накрытые целлофаном книги, брелоки, леденцы, значки… Парень держался на расстоянии, тоже поедая хот-дог. Так мы плелись до самого дома Нади, жуя и изредка переглядываясь. В последний раз, когда я оглянулась, брюнет кивнул на хот-дог и показал большой палец. Не выдержав, я все-таки впервые улыбнулась.

Меня волновала эта игра. Так и не познакомившись, парень дошел со мной до самого подъезда. Я взбежала на крыльцо и быстро набрала на домофоне номер Надиной квартиры. Нырнула в подъезд и понеслась по лестнице на второй этаж. Шпильки звонко стучали в такт моему взволнованному сердцу.

– Ты чего такая раскрасневшаяся? – удивилась Надя, когда я зашла в ее квартиру. – Мороз?

– Ну да, морозно, – обескураженно отозвалась я, стягивая шарф. – С самого утра еще такой снегопад был… Совсем недавно закончился.

Я протерла замерзшие пальцы скомканной бумажной салфеткой, которую мне выдали вместе с едой в палатке.

– Обедать будешь? – спросила Надя деловито.

– Вообще-то я по дороге хот-дог съела, – пришлось признаться мне.

– Хот-дог? – Надя всплеснула руками. – Это шутка такая? С чего вдруг тебя на хот-доги потянуло? А я стол накрыла. Давай, руки мой и проходи… Может, хоть чай попьешь?

Вымыв руки, я прошла кухню и выглянула в окно, которое выходило во двор. Брюнет стоял у подъезда. Он ждет, когда я спущусь? Как мило! Испугавшись, что парень сможет вдруг разглядеть меня, я отпрянула от окна и задернула занавеску.

– Нам на кафедре еще на Новый год подарочные наборы акварели раздали, – сказала Надя, ставя на стол две чашки с горячим черным чаем. – В красивых деревянных шкатулках. В наборе сорок восемь цветов. Я для тебя оставила, знаю ведь, что любишь такое.

– Спасибо, Надечка, – кивнула я, усаживаясь за стол. Хотя самой хотелось торчать на подоконнике и наблюдать сверху за парнем.

– Как дома дела?

Я пожала плечами.

– Вроде все нормально.

Надя долго и как-то жалостливо смотрела на меня, а затем села напротив и подперла щеку рукой. Тихо, полушепотом спросила:

– Ну? Ты не передумала?

Я, обжегшись чаем, замотала головой.

– Нет, Надечка, не передумала.

– И все-таки в Репина? Не в Строгановку?

– Хочется поближе к отцу.

Надя обреченно махнула рукой.

– Говоришь так, будто вы с ним общаетесь. Он ведь даже не в курсе?

Я снова покачала головой.

– И мать с отчимом тоже?

– Что ты! – испугалась я. – Им тем более не следует пока ничего знать. Отчим с меня шкуру снимет. И сделает все, чтобы поездка сорвалась. Лучше застать его врасплох. Скажу перед самым отъездом.

– Значит, ты пока сессию сдаешь?

– Ага, ведь отчиму могут с кафедры позвонить. Я даже к репетитору по-прежнему таскаюсь, чтобы усыпить их бдительность, – призналась я. – А сама жду не дождусь того дня, когда куплю билеты и заберу документы из универа.

Надя придвинула вазочку с шоколадными вафлями и вздохнула:

– Если мать узнает, что я помогаю тебе с этим поступлением, шкуры с нас обеих снимут.

– Не снимут! – пообещала я. – Тем более, возможно, скоро в нашей семье будут кое-какие перемены, – туманно добавила я.

– Это какие, можно поинтересоваться?

Я поморщилась:

– Пока все неточно. Чуть позже тебе расскажу.

Больше всего на свете мне хотелось забрать маму с собой в Питер. И я по-прежнему наивно полагала, что мне удастся уговорить ее уехать. В новом городе мы сможем начать новую жизнь. После того как я расскажу маме про вторую семью отчима, она наверняка согласится.

– Не нравится мне, конечно, что ты все втихаря делаешь, – нахмурилась Надя.

– Другого выхода нет. Я знаю, что они меня не отпустят.

– Ну а деньги? На что ты там жить собираешься?

– Надечка, не беспокойся, у меня все схвачено. – Я накрыла ее руку своей ладонью. – Я два года почти ничего не тратила, у меня есть сбережения. А летом работать могу.

– Ты? Работать? – Надя расхохоталась. – О, наивное дитя. Ты ведь привыкла совсем к другой жизни.

– Мало ли к чему я привыкла? – рассердилась я. – Мне почти девятнадцать.

– Хорошо, – согласилась Надя. – Тебе действительно почти девятнадцать. В конце концов, ты всегда можешь вернуться домой. Знаешь же, что я поддержу тебя в любой ситуации.

Я с благодарностью посмотрела на нее, а Надя продолжила:

– Тогда еще сегодня список литературы дам для подготовки к собеседованию. И не забудь, что портфолио нужно. Работы свежие, не менее десяти штук.

– Помню, – кивнула я. – Над этим уже работаю.

– Ладно, со вступительными тоже разберемся.

Когда Наде позвонили и она вышла из кухни, я снова метнулась к окну. Осторожно отодвинула занавеску и посмотрела вниз. Парень до сих пор караулил меня у подъезда. Неужели у него нет сегодня никаких дел? А если он псих или извращенец? Хотя опасности от него я не чувствовала. А вот нечто иное, отчего перехватывает дыхание, – очень даже.

Я оглянулась. Надя громко смеялась в соседней комнате и возвращаться пока явно не собиралась. Тогда я открыла настежь одну из створок. Тут же на кухню ворвался морозный воздух. Поежившись, высунулась из окна и пронзительно по-мальчишески свистнула. Парень поднял голову и улыбнулся.

– Уходи! – громко сказала я, стараясь сдержать ответную улыбку.

– Ты очень красивая.

– Я знаю.

Он рассмеялся, посмотрел по сторонам и снова задрал голову.

– Как тебя зовут? – спросил парень, забавно щурившись от яркого света.

– Уходи! – упрямо повторила я. – Ты маньяк?

– Ага!

Я уже схватилась за оконную ручку, как парень снова громко проговорил:

– Смотри на меня всегда так, пожалуйста.

– Как?

– Как смотрела сегодня и в тот раз.

Я покрутила пальцем у виска.

– У тебя не все дома!

– Не уйду, пока не скажешь, кто ты, – предупредил он.

– Я – человек. А ты?

– А я – маньяк!

– Вот дурак!

Рассмеявшись, я все-таки закрыла окно. В эту минуту на кухню зашла Надя.

– Агния, с ума сошла? Ты зачем окно распахнула?

– Да так, проветрить решила, – ответила я, сама дрожа от холода. Поспешно отошла от окна, чтобы Надя не вздумала посмотреть на улицу. – Налей мне еще горячего чаю, пожалуйста.

Мы с Надей проболтали до позднего вечера, поэтому, когда я вышла на темную улицу, брюнета, разумеется, уже не было. Только фонарь тускло освещал крыльцо. И сразу стало так одиноко и зябко. На один день в моей жизни появился человек, вызвавший за день столько эмоций, сколько никто не мог вызвать за последние несколько лет.

Конечно, теперь он с легкостью может вычислить Надину квартиру, но вряд ли явится к ней домой. Да я и сама в ближайшее время больше сюда не собиралась.

Почему я так и не познакомилась с ним? Увлекалась игрой «Догони жертву»? Нет же. Просто струсила. Поняла, что этот парень вызывает во мне слишком сильные, незнакомые эмоции, а мне сейчас это не нужно. Нет, я не хочу ни к кому привязываться в этом городе. Я твердо решила уехать. Меня никто не должен здесь держать. Слишком долго я оберегала новую «хрустальную вазу»…

Но все же эта странная прогулка с поеданием хот-догов на расстоянии стала моим самым лучшим и волнующим «свиданием».