Текст книги "День, когда все пошло не так…"

Глава 8

Задолго до трагических событий, в субботний вечер, когда великий вождь совершал визит в дружественную соседнюю страну, Расул-ака созвал небольшой круг друзей, чтобы отметить обрезание младшего внука. Зеленый чай с восточными сладостями, горячей самсой, сладкими пирожками, лепешками с медом, фруктами завершал вечер.

Давно, в прежние времена, было принято в день обрезания дарить будущему джигиту барашка, а то и жеребенка. Но этот обычай ушел в прошлое. Поэтому гости вручали родителям виновника торжества конверты с деньгами, каждый в соответствие с занимаемым положением. Дымящийся праздничный плов был приготовлен лучшим поваром столицы под наблюдением самого Расула-ака. Как и положено, гости воздали хвалу вождю и его начинаниям, отметили заслуги хозяина, пожелали всех благ мальчику. Когда на город спустилась ночь, Расул-ака проводил гостей.

В саду остались лишь два человека – сам хозяин и молодой человек, также работавший в аппарате. Это был Анвар, старший сын давнего друга Расул-ака покойного Тарика Камбарова, которого уважали многие государственные служащие. Поговаривали, что много лет назад, Тарик Камбаров мог бы возглавить страну. Но тяжелая болезнь не позволила сбыться этим планам. Сам Анвар, благодаря друзьям отца, занимал важную должность в Правительстве. Расул-ака пригласил Анвара в беседку, увитую виноградом, и предложил зеленого чая.

– Когда-то, очень давно, мы очень дружили с твоим отцом – начал беседу Расул-ака.

Да. Расул-ака, я помню, это время. Твой отец умел ценить друзей. Его соратники и теперь занимают важные посты в стране. Например, Карим-ака руководит министерством… – отвечал Анвар.

– Да, это очень достойный человек. Друг твоего отца – уважаемый. Муслим-джан. Хотя он был моложе нас всех, зато теперь он руководит транспортом нашей страны. Сабит-ака все еще корпит над отчетами в своем министерстве планирования. Он всегда любил цифры. Правда, теперь на его столе не счеты, а калькулятор. Но Сабит-ака не изменился. Есть еще многие другие, из тех, кто уважал твоего отца и знает тебя. Они всегда поддерживали твои дела и помогали твоему росту. Я благодарен всем им. Всех ты не знаешь, и знать не должен. Но все они знают тебя. А это главное!

– Я понимаю. Вы очень многое сделали для нашей семьи после ухода отца.

– Да. Все начиналось очень хорошо. Но с тех пор прошло уже много времени. Теперь все мы, в том числе и наш благословенный Вождь уже в годах. Приходит время молодых. Ты понимаешь, о чем я говорю?

– Да, понимаю. Мы, молодые, должны внимательно прислушиваться к советам старших и мудрых. Таких как Вы, Расул-ака.

– Это правильные слова. Значит, мы можем надеяться на тебя? – спросил Расул Курбанов. Это был не вопрос, а утверждение ранее принятой договоренности.

– Воля старших – закон. Этому учил меня отец. – твердо ответил Анвар.

– Твой отец был мудрым человеком. Он слишком рано ушел. С ним все могло быть по-другому.

– Да. Но с вашей помощью мы, его дети, стали людьми.

– Ну, что же, да благословит аллах, наше начинание. – заключил Курбанов.

– Что я должен делать? – спросил Анвар.

– Ничего. А вот мы, аксакалы, еще раз тряхнем стариной!

Проводив Анвара, Расул-ака несколько минут гулял по двору. Великое дело начинается с неспешных мыслей. Это у китайцев дорога в тысячу ли начинается с первого шага. А в Центральной Азии все начинается и заканчивается, порой даже не начавшись, с обдумывания проблем. Поэтому хозяин дома вновь уселся за небольшой столик. В таких домах как у Расула Курбанова, всегда живет много людей. Это родственники, односельчане. Они гостят порой неделями и месяцами. Среди них выделялся мужчина, которому вряд ли исполнилось больше сорока. Смуглый, сухой, невероятно сильный и ловкий, Мумин появился в доме Курбанова в конце 80-х годов. Расул-ака называл его племенником. Благодаря племяннику двор всегда был в чистоте, деревья и виноградник всегда политы, а залетные воришки боялись даже подходить к воротам Курбанова.

Много лет назад в Афганистане, когда он еще был мальчиком, Мумин не раз и не два слушал рассказы своего отца Мирзо о кишлаке Бохор, об отце своего отца Абдулла-ака, богатом и влиятельном землевладельце. Во время коллективизации отцу удалось бежать из разоренного кишлака. Дед и остальные родственники сгинули в белых снегах Сибири. Мумин родился в Афганистане, но никогда не считал эту страну Родиной. Она была там, за высокими горами и быстрой рекой. В 1980 году сюда добралась Советская армия, которая разорила кишлак, в котором жила его семья. История повторилась, и теперь уже Мумину удалось спастись. Он успел спрятаться в кяризе и благодарение Всевышнему, осколки грант, брошенными солдатами в оросительную систему, пролетели мимо. Утром следующего дня он выбрался наружу и увидел трупы. Много трупов. Отец, мать, братья и сестра были убиты. В соседних дворах было то же самое. Тела были осквернены. Мулла был прибит гвоздями к двери мечети. Уцелело лишь несколько мужчин и женщин, которые и похоронили погибших. А потом разбрелись кто куда.

Мумин долго скитался, пока не попал в отряд Абдуллы. А через два года с контрабандистами перешел границу и, в конце концов, попал к Расулу-ака. Мумин подал своему дяде поднос, на котором стояла пиала и чайник зеленого чая. Расул-ака, приняв пиалу из рук Мумина, сказал: «Тебе предстоит дорога. Нужно позвонить Абдулле. Пусть пришлет своих мальчиков. Через месяц они должны быть здесь. Нужно приготовить все необходимое». Ранним утром следующего дня Мумин отправился в сторону границы с соседним государством. Сначала он ехал на пригородном автобусе. Затем пересел в машину частника и доехал до приграничного села. Граница проходила так, что ее можно было пересечь практически везде. Тем более что порой она делила кишлаки надвое. Оказавшись в соседней стране Мумин, сел в автобус, который ехал в областной центр. Даже если бы пограничники проверили документы, то Мумин смог бы предъявить им удостоверение личности соседней страны. Но в жаркий день руководители пограничной стражи предпочитают пить чай в кабинетах, а рядовые прячутся от жаркого солнца в тени деревьев. Приехав в город, Мумин обменял несколько мелких долларовых купюр на местные деньги, прошел в маленький магазинчик и купил сотовый телефон. Вставив новенькую сим-карту, купленную здесь же, он набрал номер и, дождавшись ответа, попросил к телефону Абдуллу. После короткого разговора телефон был разбит и утоплен в ближайшем канале. Сим-карта последовала за ним. Сам Мумин двинулся в обратный путь.

Глава 9

Как люди становятся террористами? Ответ на этот вопрос ищут все спецслужбы. Долгие и тщательные обсуждения проблемы самыми разными аналитическими центрами с приглашением известных ученых, не смогли дать ясного ответа. Пытались ответить на этот вопрос политики самого разного ранга. Палата общин Британского парламента после обсуждения взрывов бомб террористами-смертниками в лондонском метро 7 июля 2005 года, так и не смогла ответить на этот вопрос. Вывод парламентариев был следующим: «То, что на сегодня мы знаем об экстремистах в Великобритании, показывает, что не существует четких характеристик, по которым можно было бы определить лиц, склонных к радикализации. В данном случае из четырех человек трое были гражданами Великобритании во втором поколении, родители которых были выходцами из Пакистана, а родители еще одного приехали с Ямайки. Камел Бургасс, обвиненный по делу о „рициновом заговоре“, был выходцем из Алжира, которому отказали в предоставлении политического убежища. Ричард Рейд, безуспешно пытавшийся пронести бомбу в подошве обуви, имел мать-англичанку и отца с Ямайки. … У одних было хорошее образование, у других – оно было хуже. Одни действительно были бедны, другие не такие бедные. Одни достаточно хорошо интегрировались в британское общество, другие – нет. Большинство из них были одинокими людьми, однако у некоторых были семьи и дети. Одни раньше были законопослушными, а у других был список мелких преступлений».

Если обратиться к истории Европы 60-х-70-х годов ХХ века, то и вовсе станет понятным, что терроризм и бедность не всегда идут рука об руку. Скорее даже наоборот, самые опасные радикалы происходили из имущих классов. Левые террористы из различных «красных бригад», фракций «Красной армии», были представителями преуспевающей буржуазии и не чурались наследства своих родителей. В террористы шли представители самых богатых семей Европы и Америки.

В России на переломе 19—20 веков оказать помощь бомбистам в борьбе против царских сатрапов было святым долгом представителей интеллигенции. Помощь борцам за народную свободу оказывали богатые купцы и дворяне. В ряды террористов шли и простые рабочие, и отпрыски самых именитых семейств. Известная Софья Перовская, происходившая из богатой и аристократической семьи, была не исключением, а скорее правилом. Конечно, далеко не все брали в руки бомбу или револьвер, чтобы убить царского чиновника. Но хорошим тоном считалось оказывать некоторые услуги революционным подпольщикам. Поэтому желающих укрыть бомбиста, предоставить ему пищу и кров, было предостаточно. Такой была ситуация во многих странах мира.

Среди жертв террористов был русский царь Александр Второй, испанский премьер-министр Антонио Кановаса, президент Франции Сади Карно, наследник австрийского престола Франц Фердинанд и многие другие. Так продолжалось до 80-х годов прошлого века, когда терроризм в Европе стал угасать. Сепаратисты – баски и ирландцы – продолжали свою борьбу, но симпатий населения уже не вызывали. Многие левые экстремисты, повзрослев, заполучив дипломы университетов, надели костюмы и галстуки, стали руководить компаниями своих отцов, государственными служащими или преуспевающими рантье.

Пройдет совсем немного времени и вновь начнут греметь взрывы. Но это будет война с новым терроризмом, окрашенным в цвета ислама.

В далеком 1966 году в самой независимой стране Балканского полуострова – социалистической Румынии – президент Николае Чаушеску запретил аборты. «Человеческий зародыш является собственностью всего общества, – провозгласил он. – Все, кто не хочет иметь детей, – это дезертиры, которые нарушают законы преемственности поколений и сохранения наций». Специально созданные подразделения полиции, прозванной менструальной, вылавливали врачей, пытавшихся помочь несчастным женщинам. Несчастным, потому что с каждым годом уровень жизни в стране падал. Те, кто не хотел рожать, подвергались наказаниям, штрафам. «Чем больше подданных, тем сильнее страна» – так считал Чаушеску. Общество должно было воспитать новых людей, достойных высокого звания человека социалистического общества. Балканский титан, великий кондукатор, карпатский гений хотел иметь много подданных и солдат. Одновременно Чаушеску поставил перед румынским народом гигантскую задачу – расплатиться со всеми зарубежными государственными долгам. Вместе с процентами они составляли непомерную для Румынии сумму – 22 миллиарда долларов. А это означало не только уменьшение продовольственного пайка, из которого осталась только мамалыга, но и частые отключения электричества, сокращение подачи тепла. Теперь только два часа в день румыны могли пользоваться благами цивилизации. В домах появились запасы свечей, из дедушкиных сараев были извлечены керосиновые лампы. Власти придумывали разные способы экономии бюджета ради выполнения решений национального лидера Чаушеску. А сам он продолжал строительство роскошного дворца наций. Семья вождя не отказывала себе ни в чем. Николае Чаушеску считал, что все румыны живут хорошо и даже лучше, чем многие европейцы.

Нежеланные дети заполнили детские дома. Они выросли, а работы стало еще меньше. Продовольственные пайки были ничтожными. Первая леди, Елена Чаушеску, которую партийная пропаганда называла Лучшей Матерью Румынии, говорила об этих детях: – «Черви никогда не будут довольны, сколько еды им не давай». Безработица, голод, холод и унижения превратили детей в товар. Их ждала печальная участь. Румыния стала центром детской проституции для всей Европы. У румынских детей было три пути. Их могли усыновить бездетные иностранцы, способные преодолеть все бюрократические препоны, создаваемые коррумпированными чиновниками. Эти были самыми счастливыми. Другие попадали в руки преступных групп, которые создавали сеть по обслуживанию педофилов по всей Европе. Этим не повезло, потому что большинство несчастных погибали через несколько лет жестокой эксплуатации. Но был и третий путь. Все брошенные и сироты проходили в трехлетнем возрасте специальные тесты. Ущербные направлялись в специальные дома, расположенные в отдаленных районах, которые мало чем отличались от тюрем. Большинство здоровых детей попадало в обычные детские дома. Самые сильные, изворотливые и хитрые мальчики и девочки отбирались в специальные тренировочные лагеря Секуритате – румынской охранки. Здесь их учили убивать самыми разными способами, следить за врагами, анализировать ситуацию, выбирать в доли секунды единственно правильное решение, устраивать террористические акты.

Сюда же попадали дети из самых разных уголков планеты, оттуда, где шли гражданские и межэтнические войны, где партизаны воевали против правительства, а правительства воевали против своих народов. Тайными путями детей вывозили в Румынию. Они должны были стать самой преданной личной гвардией Николае Чаушеску в его войне против собственного народа. Диктатор не доверял уже не только своим вооруженным силам, но и знаменитой секуритате – тайной полиции. Только новые янычары – выросшие в специальных лагерях убийцы – должны были охранять его жизнь. Их прозвали детьми Чаушеску.

Злоба и ненависть вылились на площади в декабре 1989 года, когда тысячи людей вышли на улицы городка Тимишоаре. Повод был самый обычный – власти преследовали священника, который счел своим долгом выступить в защиту угнетенных. В город ввели войска, которые жестоко подавили выступление. 21 декабря 1989 года власти Бухареста собрали огромный митинг, на котором должен был выступить Николае Чаушеску с осуждением антиправительственных выступлений. Но все пошло не так как хотели румынские руководители. Толпа начала выкрикивать оскорбления в адрес вождя, а затем в трибуну полетели камни. Главными участниками акций протеста стали подростки, которые научили взрослых, не боятся властей. Не случайно и конец диктатора был жестоким. Арест, скорый суд и расстрел прервали жизни Николае и Елены Чаушеску. Во время кровавой революции, когда румыны наслаждались телезаписью с расстреливаемой четой Чаушеску, воспитанники тирана поняли бесперспективность борьбы за уже рухнувший режим. По многочисленным тайным каналам они покинули страну и устремились в горячие точки. Часть боевиков попала в военизированные лагеря на территории Афганистана. В одном из таких лагерей шла усиленная подготовка наемных убийц. Румынский опыт и кадры пригодились для новых дел. Люди со всего света, а тем более из Центральной Азии, проходили тщательную подготовку и были готовы со временем отправиться в далекий или близкий путь. Командовал закрытой базой выходец из Палестины, один из воспитанников Чаушеску. Он вспомнил, что является мусульманином по происхождению, обзавелся многочисленной семьей и щедро делился своим богатым опытом с подчиненными. У него было много имен, но для посвященных, он был Абдулла. Именно ему и звонил Мумин.

Глава 10

Абдулла сидел на камне, сохранившем тепло жгучего афганского солнца, и читал книгу, которую он почитал второй после Корана. Как правоверный мусульманин, Абдулла долгое время соглашался с тем, что для понимания мира и праведной жизни нужна только одна Священная книга. Он знал историю о том, как халиф Умар ибн аль-Хаттаб в 641 году приказал полководцу Амру ибн аль-Асу сжечь Александрийскую библиотеку, сказав при этом: «Если в этих книгах говорится то, что есть в Коране, то они бесполезны. Если же в них говорится что-нибудь другое, то они вредны. Поэтому и в том, и в другом случае их надо сжечь». Библиотеку сжигали и раньше, например христиане, но до сих пор вину возлагают на мусульман.

Итак, много лет назад, скрываясь после очередного заказного убийства в одном из дешевых отелей ближневосточного мегаполиса, он обнаружил в прикроватной тумбочке небольшой томик. Времени было много. Нужно было переждать пару недель, пока полиция активно искала убийцу. Имам Рухолла Хомейни, автор этой книги и лидер исламской революции точно и емко выразил все, о чем думал Абдулла и многие его товарищи. До этой книги он просто убивал ради денег. После двухнедельного затворничества наедине с океаном мыслей лидера исламской революции, он понял, зачем и для чего живет. Сидя у окна, под всполохи рекламы и рев полицейских сирен, Абдулла читал истинное откровение.

Святой имам писал «Европа – всего лишь собрание неправедных диктатур. Все человечество должно железной рукой сокрушить этих смутьянов, если только оно желает вновь обрести покой. Если исламская цивилизация будет править Западом, нам более не придется терпеть это варварское поведение, недостойное даже диких зверей». Конечно! Разве не в Европе рождается насилие, которое приходит в наши исламские «станы» и убивает праведников и простых верующих? Разве не здесь начались две мировые войны, погубившие миллионы людей? Разве не здесь родились самые чудовищные доктрины ХХ века – коммунизм и фашизм? Разве не европейские страны приняли решение возродить государство Израиль, а для этого изгнать арабов из их жилищ?

Абдулла помнил, как израильские солдаты ворвались в их тихую деревушку и убивали всех. Отец едва успел увести маленького мальчика в хлев и забросать соломой и навозом. Два дня провел Абдулла среди вони, которую усиливали собственные испражнения. Страх, только страх позволил ему пережить эти дни. А потом, когда он попал в Румынию, в специальную школу, тоже был страх. Наставники мало чем отличались от надзирателей. Они заставляли любить маленького человека на портретах, которого называли великим вождем Чаушеску. Но было много испытаний и мало еды. Уже тогда Абдулла понял, что нет в этом мире справедливости. Великий имам выразил то, что миллионы людей чувствовали. Вот эти слова: «Руководители СССР и Англии и президент Соединенных Штатов подобно имаму наделены властью, но они неверные. Они использую свою политическую власть и влияние для удовлетворения своих отвратительных личных вожделений, вводя бесчеловечные законы и действуя бесчеловечными политическими методами».

Воспоминания о гибели сородичей были особенно болезненны. Но теперь он знал, благодаря имаму, что еврейская нация является главным источником антиисламской клеветы и интриг. В деле борьбы за веру нет разницы между мусульманами. Имам, конечно, шиит, но это неважно, потому что он нашел верные слова. И аятолла лучше, чем те правители, которые называясь истинными мусульманами, игнорировали заветы Святой книги. А ведь в ней было написано, что священнослужители управляют султанами. Но многие из этих султанов далеки от истины. Для сохранения собственной власти они мучают и убивают даже имамов, следовательно, они должны быть уничтожены.

Общение с книгой было прервано звонком. Мумин передавал привет от давнего друга, которому потребовалась помощь. Ну что же. Помощь придет вовремя. У Абдуллы на этот случай всегда были люди. Они пройдут через границу, не вызывая подозрений и окажутся в нужном городе. Они помогут Расулу-ака свершить божий промысел. Разве не сказал имам Хомейни: «Тот, кто управляет мусульманским сообществом, всегда должен иметь в сердце своем интересы сообщества, а не свои собственные. Вот почему Ислам осудил столь многих людей на смерть – чтобы охранить интересы мусульманского сообщества. Ислам уничтожил многие племена, ибо они были источником коррупции и были вредны для благосостояния мусульман». Помочь праведным людям в борьбе против султанов или президентов, стоящих во главе коррумпированных режимов, спекулирующих святыми чувствами, это священный долг каждого настоящего мусульманина.

Так в кишлаке Бохор оказались молодые люди, которые получили благословение Абдуллы на великое дело уничтожения неверного правителя соседней страны.

Глава 11

В резиденции президента собрались руководители Тюрбанистана. На совещании председательствовал глава парламента Батыр Тышканов. Специальная статья в Основном законе обязывала его принять полномочия президента в случае смерти или тяжелой болезни, не позволяющей исполнять обязанности действующему президента. Никто не верил, что такое возможно, даже сам Тышканов. Но это случилось, поэтому спикеру парламента пришлось председательствовать на этом совещании.

Уже были приняты все решения по организации похорон вождя. Соответствующие распоряжения отданы различным службам и городским властям. В столицу стягивались войска. Были выведены на улицы подразделения национальной безопасности и полиции. Главный муфтий спешно готовил своих подчиненных к обряду погребения великого вождя. Министр иностранных дел доложил присутствующим о том, кто из глав государств и правительств прибудет на торжественные похороны. Таких было немного. Руководители стран региона не очень-то и любили друг друга. Можно даже сказать, что совсем наоборот. Были официальные визиты, взаимные награждения, обмен поздравлениями. Но все понимали, что за всей этой мишурой скрывается взаимное недоверие. Тем не менее, все соседи, выразил глубокие соболезнования, твердо обещали прибыть на похороны. А это дополнительные и неизбежные хлопоты. Министр внутренних дел доложил о мерах по обеспечению безопасности. Министр по делам культуры и идеологии рассказал о церемонии похорон, а также о предстоящих публикациях в газетах и программе телевидения.

Казалось бы, все вопросы были решены. Но никто не расходился. Нужно было обсудить главный вопрос. Формально вторым человеком в стране считался председатель парламента Батыр Тышканов. Но все понимали, что у него нет ни реальной власти, ни опоры среди бюрократии, а тем более влияния на силовиков. Поэтому руководитель парламента был юридическим преемником, но не реальным наследником власти. Следующим официальным преемником был премьер-министр, молодой выдвиженец вождя и его родственник. Он решил, что пришло время направить беседу в нужное русло. Из его долгой и цветистой речи присутствующие услышали то, что и без лишних слова знали – он считает себя следующим президентом. Премьер несколько раз подчеркивал свое близкое родство с вождем. Свою верность его заветам, а также необходимость поддержать стабильность в столь трудное для страны время. Но даже третий по значимости пост и строка в Конституции не дают преимуществ, если за тобой нет верных людей и их безоговорочной поддержки. Прежний руководитель правительства был удален послом в далекую страну после того, как его недалекие подчиненные провозгласили тост за великое будущее своего патрона. Это было страшным преступлением. Сеть доносчиков немедленно пришла в движение, доклад о проступке поступил на самый верх. Масла в огонь подлили все, кто мог. Премьер все еще руководил правительством, а Мурат Салимбабаев внимательно читал доносы, в которых тот обвинялся в переводе денег за границу. Но этим грешили все. Премьер держал под видом обслуги целый гарем. И это тоже не страшно. Грешил с мальчиками. Вождь вспомнил старую иранскую поговорку «Женщина – для долга, мальчик для наслаждения, ишак – по необходимости». Но вот главное – расставил на посты в полиции и силах безопасности своих людей. Это уже теплее. Во время визита в соседнюю страну встречался с лидерами оппозиции. Случайная встреча в зарубежном отеле была результатом многоходовой комбинации одной из групп недоброжелателей. Фотографии подтверждали сам факт рукопожатия оппозиционера и премьер-министра. Только вот оба так и не поняли и не могли потом сказать, как получилось, что они оказались рядом в холле отеля. Но цель была достигнута – эта фотография стала сокрушительным ударом по зарвавшемуся премьеру. Вот еще один донос – под видом охоты премьер проводит тренировки своих боевиков. Конечно ересь, но истину знает только Всевышний. Как говорится, осадок остался. В скором времени премьер поехал представлять свою родину в качестве посла в небольшой и малозначительной для Тюрбанистана стране. Вождь решил, что недалекий, но исполнительный племянник его жены вполне подойдет на освободившееся место.

Так глава небольшого района в одночасье стал формально третьим лицом государства. Он еще не успел обрасти надежными связями. На его зарубежном счете хранилась по столичным меркам совсем небольшая сумма. Все это знали и не брали его в расчет. Путь к премьерству был слишком быстрым, а на бегу надежными друзьями, а уже тем более единомышленниками, не обзаведешься. Рядом были только рыбы-прилипалы, ожидающие крох со стола. Это понимали все, кроме самого премьера. Лучше живая собака, чем мертвый лев, так гласит древняя мудрость. Кто же станет этой собакой, занявшей место льва? Явно не этот самоуверенный молодой человек. Так думали сидящие за столом люди. Батыр Тышканов предложил заслушать министра правосудия, который бы ввел всех в курс дела о процедурах передачи власти. О существовании Конституции все знали. Но мало кто читал ее, а тем более помнил. Конституцией были распоряжения и пожелания покойного Вождя. Поэтому напомнить о соответствующих статьях Основного закона было совсем не лишним.

Сидящие за длинным столом получили дополнительное время чтобы еще раз обдумать сложившуюся ситуацию, попытаться понять позицию других членов правительства, определить собственные перспективы. Достойный человек, министр правосудия, тут же получил папку из рук помощника и зачитал текст. Закон гласил, что не позже, чем через три месяца должны состояться президентские выборы, а пустующее кресло вождя временно должен был занять руководитель парламента. Батыр Тышканов, который своей сединой украшал палату депутатов, известный своими сомнениями по поводу самых простых решений, даже побледнел, словно выслушал смертный приговор. Будто в насмешку носивший имя героя, он в последние годы неуклонно следовал за вождем и неукоснительно исполнял его волю. Салимбабаев, оценив покорность и безответность Батыра, назначил его руководить парламентом, который послушно исполнял волю президента.

Любой диктатор не терпит конкуренции, поскольку он единственный и неповторимый лидер, стоящий на самой вершине власти. И здесь есть только одно место. Поэтому нет второго или третьего человека в государстве, а отчет важности персоны начинается со второго десятка. Как только преемник появляется в силу расположения вождя или собственных амбиций, он должен стать самым первым или быть уничтоженным. Мурат Салимбабаев полагал, что будет жить вечно. А Батыр хотел лишь спокойно дожить до старости и оставить кое-что, перепавшее со стола Вождя, своим внукам. Поэтому он, сокрушенный ударом судьбы, смог после доклада министра правосудия сказать лишь неопределенное: «Иншалла, все в руках Всевышнего…». Ибо привык плыть за сильным лидером по волнам судьбы и надеяться на удачное стечение обстоятельств. Премьер-министр вновь заговорил о преемственности власти, но слова его лились напрасно. Они уходили в песок молчания и не могли дать всходов желаемого. Некоторое время члены правительства молчали. Но затем взгляды присутствующих обратились в сторону генерала Наримана Кулиева.

Во времена весьма давние, в маленьком кишлаке Майлисай, жила по соседству с Салимбабаевыми семья Кулиевых. Среди шести детей Дулата Кулиева особенно выделялся Нариман. Сам Дулат, его отец, дед и прадед были простыми дехканами. Они батрачили на баев, потом возделывали тот же хлопок в совхозе. Та же судьба ждала всех Кулиевых, хотя в семье уже давно считалось, что Наримана ждет иная стезя. Эта была вера в удачу, которая должна улыбнуться старательному, целеустремленному мальчику. Однажды в аул проехал сам Тарик Камбаров, который занимал важный пост в области. Во время встречи в сельском клубе с трудящимися, а дело было еще в советские времена, дед Наримана, Ташбулат-ака сказал много слов о достойнейшем чиновнике, вышедшем из их аула. После таких слов нельзя было не заглянуть на вечернее угощение у аксакала, к тому же, хоть и дальнего, но все-таки родственника. Любой гость – хозяин в доме. Но и гости бывают разные, хотя всем им рады хозяева. Для уважаемого Тарика-ака хозяева забили молодого барашка, приготовили самые вкусные блюда, сладкие закуски, позвали самых почетных людей аула – директора совхоза, парторга и муллу. Так судьба дала Нариману шанс. Скромный, воспитанный и не по годам рассудительный мальчик произвел хорошее впечатление на секретаря обкома. Через два года Тарик-ака помог юноше поступить в престижный вуз. После окончания института он же двинул Наримана на первую должность в силовых структурах. Здесь же познакомил молодого лейтенанта со своим другом —Мурадом Салимбабаевым.

Поэтому неудивительно, что молодой майор стал охранять кандидата в президенты и своего высокопоставленного земляка Мурада Салимбабаева. А через несколько лет Нариман стал генералом, а его друзья контролировали многие посты в силовых структурах. И сейчас Нариман, уже прошедший большую школу, пользовавшийся огромным уважением, стал человеком, которого опасались многие. Считалось, и видимо не без оснований, что Нариман и его служба в курсе всех неправедных деяний высшего круга чиновников. В случае необходимости он мог положить на стол Лидера народа компромат на любого неугодного человека. И это было вполне в духе времени. Ибо внешних врагов у страны не было. Подогреваемые прессой слухи о напряженности между Тюрбанистаном и соседней страной были лишь слухами. Никто не хотел войны или даже пограничного конфликта. От крошечного огня могли рухнуть все авторитарные режимы региона. И властители это понимали. Взаимные уколы были достаточно безобидными и скорее носили характер напоминаний о забытых обещаниях или подписанных, но никак не реализованных меморандумах о вечной дружбе и сотрудничестве. Поэтому специальные службы уделяли основное время и внимание внутренним врагам. Таковыми были многие, а могли стать практически все.

Нариман говорил негромко, не спеша. Но его слова услышали все: «Конституцию нам оставил наш Вождь. А его повеление должно быть исполнено». Присутствующие одобрительно закивали. Стена молчания была разбита, а решение получено именно то, что нужно. Прошел месяц. Почтенный Батыр Тышканов, спикер парламента, поймал ветер удачи и понял, что может еще долгие годы оставаться на своем посту. Теперь в его руках было много неотложных дел, связанных с выборами нового президента. Но разве удача отвернется от того, кому помогает Расул-ака? Тышканов так и не посмел занять президентский дворец и руководил страной из своего прежнего кабинета. Заботливо подобранный аппарат вовремя заносил на подпись бумаги. Ему нужно было лишь посмотреть, есть ли на них виза уважаемого Расула-ака. Если таковая была, а иначе и быть не могло, Батырхан подписывал их, даже не вникая в текст.