Текст книги "Личная реальность. Координация проекта"

Атма Ананда (М. В. Николаева)
Личная реальность. Координация проекта

Введение
Исходная бессмысленность

К обычной жизни, которая сводится к воспроизведению самой себя во все более сложных формах со все более качественным наполнением, относится не такой уж узкий спектр состояний. Современный «средний человек», как правило, хорошо развит на трех уровнях – физическом, энергетическом и ментальном. Материальные достижения очевидны, да и способности управлять энергией и создавать необыкновенные мыслительные конструкции тоже. Если жизнь по принципу «есть и спать» не может удовлетворить человека, то ведь и энергетические и ментальные процессы производятся сходным образом, только тоньше.

В индуизме существует концепция панча-коша (пять тел), которая дает наглядное представление о бессмысленности существования на трех нижних уровнях без работы на двух высших, а ведь так живет подавляющее большинство людей, даже хорошо развитых на энергетическом уровне целителей или творящих чудеса на ментальном уровне ученых. Два высших уровня в переводе – разум и благость. Разум отличается от ума структурой рефлексии (самосознание, или мышление о мышлении) и объектом (не многое, а единое – различение истинного и ложного). Благость – это не счастье, а бытие-сознание-блаженство.

Западный образованный человек может возмутиться предположением, что у него не развит разум, но в подавляющем большинстве случаев это действительно так. Человек может уметь думать, изощряясь в усложнении объекта и методологии до бесконечности, но здесь не включается собственно разум как способность различения истинного и ложного, или реального и нереального. Это удел исключительно философов, да и то только в верном смысле слова, а не получивших философское образование по принципу накопления знаний о том, что думали великие философы, но так и не начав думать о Бытии самостоятельно.

Это книга о Реальности, значит, она ориентирована на включение разума и благости. Если первый развивается в процессе самоисследования, который относится к философии в подлинном смысле, то вторая развивается в процессе духовной практики, которой ныне многие занимаются, или, по крайней мере, им так кажется. Именно разум помогает человеку выйти на уровень бытия-сознания-блаженства – последняя оболочка, снятие которой оставляет только полное Единство. Духовная практика – сверхразумная деятельность, а не витание в мистических облаках, как бы того многим не хотелось от собственной лени.

Здесь мы подробно рассмотрим сами понятия реальности, чтобы картографировать представления людей о реальном в их жизни. Уже в этом процессе депрессивное прозрение в бессмысленность своего существования заставит нас перейти к следующей части – теме самореализации, которую тоже мусолят ныне повсеместно, часто редуцируя к ценностям и целям все того же бессмысленного существования. Затем мы рассмотрим качественное отличие ситуации для женщины, у которой воистину «своя реальность» в силу исходной структуры. И в завершение обозначим самые общие черты перехода от жизни к практике.

Это пособие для начинающих, однако оно насыщено терминами и примерами из сферы духовной практики, поэтому скорее будет понятнее и полезнее практикующим как дополнительный ракурс на свою деятельность. Для начинающего само чтение такого текста – вызов для их разума и благости, который должен заставить их включаться уже хотя бы для того, чтобы понять, о чем здесь идет речь. Многие ученики говорили мне, что им все ясно, пока я объясняю, но трудно удержать, оставшись одним. Во многом подобное чтение создает некое «инициированное состояние», когда становится понятным непонятное.

Часть 1
Реальность и реальное

Реальность (без нереальности)

«Бытие есть, а небытия и вовсе нет»

Парменид

«Быть или не быть – вот в чем вопрос»

Шекспир

Когда речь заходит о реальности, едва ли люди понимают друг друга, о чем именно они говорят. Сюда относятся не только философские определения реальности как таковой, но и обиходные слова «по-настоящему», «на самом деле», «в действительности», «подлинно», «фактически» и пр. Всегда присутствует подспудное чувство, что далеко не все «реально». Обнаружение «подделки» в окружающем мире становится одним из мощных стимулов духовного поиска. Всерьез этим занимаются веками и тысячелетиями, но очевидно главное: посторонние доказательства, принятые на веру, не дают уверенности без личного опыта.

Самый простой пример «конфликта интерпретаций» реальности – материализм и спиритуализм. Один говорит: «Материя – это реальность, данная нам в ощущениях», – а другой уверяет: «Весь мир иллюзорен и преходящ, а Дух обладает вечной реальностью». Вот так они и спорят. И не только они – далее людям удалось выделить много аспектов и признаков реального в противоположность нереальному. Но каждому всегда хочется найти окончательную реальность, которой не противостоит ничто нереальное. Итак, появляется надежная «своя реальность» в результате процесса так называемой «само-реализации».

Очевидно, реальность имеет некоторую культурную предопределенность. Оплот одной религии представляется химерическим миром другой религии. Все войны за веру, унесшие больше всего человеческих жизней, по сути, велись за право определять реальность по-своему. Это не шутка – ибо нереальное существование подобно смерти, если не хуже смерти, которая неподкупно реалистична. Быть «настоящим человеком», а не призраком среди призраков, – вот за что бьются личности и целые народы. И ведь быть настоящим – по своему, а не для кого-то другого. Никакое внешнее признание не утоляет щемящее чувство нерельности.

Отсюда еще два ракурса – реальность в себе и для себя, независимо от признания, или объективная реальность, и признанная субъективная реальность, которая не считается с иными субъектами. Бог как абсолютный субъект – воплощение последнего варианта. Бог как безличное бытие – идеал первого предположения. «Быть или не быть» – это вопрос «человека ищущего» с позиций субъективности. Бытие как субстанция – объективный плацдарм для всего происходящего, сравнительно с ним – нереального. Своя реальность никогда не дана исходно – это голубая мечта человечества, ориентир человека ищущего.

Здесь мы исследуем реальность. Исследование – это не поиск. Реальность всегда дана. Именно данную реальность можно исследовать. Туманную реальность можно только искать. Важно определить степень собственной реальности, а она может быть только предельной, ведь даже реальность на 99 % должна быть признана нереальной. Реальность не дозируется. Ты либо есть, либо нет – третьего не дано. Тем не менее, мир представляется невозможным смешением реального с нереальным, вплоть до их слияния и тождества. Это задает мучительнейший парадокс человеческого бытия – есть ли мы или только снимся.

Первоначальный посыл задуматься о своей реальности или степени ее воплощения нуждается в дополнительных вехах: как мыслить чистое бытие? Не навязывая стереотипы, давайте посмотрим, как предлагают понимать реальность в разных традициях – хотя бы западной и восточной, или несколько более подробно. Принимать реальность как она есть – это надкультурный уровень, до которого непросто добраться. Человек рождается в среде предопеределенной реальности, ему приходится работать над социальной реализацией и далее. Отказаться не получится – как говорится, «жизнь заставит», но всегда есть выбор.

Конкретизация самой реальности

«Что же делать, и боги спускались на землю»

Высоцкий

«Давай брат отрешимся, давай брат воспарим»

Окуджава

Просто иметь дело с абстракциями: «бытие есть», но вот разобраться, что есть реального во всем многообразии мира – задача неподъемная для большинства смертных. Даже философ, решая вопрос, как бог творит мир, или как единое становится многим, вынужден ссылаться на непостижимую волю божью или спонтанный космический большой взрыв и пр. Если реальность – единое прочное основание, то единство в многообразии рассыпается прямо на глазах. «Все или ничего» – вот максима реалиста: все реально, а иначе ничего не реально, и куда тогда податься? Собственно, реалистов среди нас нет, и каждый тешится суррогатом.

Пристально всматриваясь в реальность нереального, можно выделить структуры воплощения и одухотворения как два противоположных направления при переходах из реального в нереальное и обратно. Воплощение – реализация материалиста: есть голая идея, которую надо воплотить в жизнь, а без этого она остается утопическим замыслом, не обладает никакой реальностью. Одухотворение – реализация идеалиста: снять покровы материи, избавиться от зависимости перед фатально происходящими событиями, выйти из круговорота перевоплощений и управлять природой с недосягаемых для нее высот духа.

Для человеческих существ есть выбор, а в действительности, или в вечности, все происходит одновременно. Вот и получается, что граница между реальным и нереальным оказывается совершенно неуловимой. Воплощение размывается одухотворением, и снова, одухотворение отягощается воплощением: «Что же делать, и боги спускались на землю». Одухотворение самой материи часто становилось задачей полной духовной реализации – многие традиции пытались найти баланс между реальным и нереальным, или сделать все нереальное реальным. Впрочем, многим было достаточно это увидеть и констатировать.

Здесь возникает такой интересный религиозный феномен, как навязанная реальность (мистификация). Возникновение особого класса священников, который обладает тайным знанием подлинной реальности в отличие от профанов, которые должны признавать свое существование в неведении и нереальности, пока не получат подтверждение реальности свыше. Реакция на подобное положение дел порождала отшельников, искавших «свою реальность», основанную исключительно на собственной убежденности в личном опыте. Они тестировали нереальное на степень реальности напрямую, без всяких посредников.

Подобное тестирование подчас проводит каждый из нас, когда в некой ситуации или при встрече вдруг с полной уверенностью неожиданно для себя произносит: «Вот это настоящее!». Интуитивное чувство повышенной концентрации присутствия подлинного бытия посреди не внушающего доверия существования прорывается само собой, и человек едва ли даже способен объяснить поначалу, почему он решил, что это «настоящий святой» или «настоящая любовь». То есть реальность конкретизирует сама себя – в проявлении реальности, которое нереально как нечто преходящее, присутствует сама реальность.

В процессе конкретизации реальности повсюду выделялись две главных роли – свидетель и деятель. Здесь мы тоже сталкиваемся с изнурительной диалектикой сторон: посмотрим любую религию, и мы обнаружим, что Бог вне мира, он не затронут его игрой, а лишь созерцает происходящее, но также Бог – единственный деятель, все происходит лишь по его воле, весь мир – лишь пассивная марионетка в руках мастера. Перефразируем теперь исходную задачу: а как нереальный человек может конкретизировать реальность? Разве у нереального существа есть критерии распознавания реального в нереальном? (Пауза.)

Традиционные пути самореализации

«Да минует меня чаша сия!..

Впрочем, не как я хочу, а как Ты»

Библия

Таинственное присутствие реальности под спудом нереального мира распространялось и на человека. Самореализация – личное становление реальным – более поздний подход к теме после богореализации – преображения человека в бога. На самом деле, разница в акцентах и терминологии, а по сути самореализация есть богореализация. В любом случае, наивысший идеал исходит из представления о несовершенстве первоначального состояния человека и необходимости его самосовершенствования. Даже апологеты исходной божественности человека как такового были вынуждены искать пути ее раскрытия в силу неочевидности.

Вообще, нужно признать наличие разных идеалов «настоящего человека», а исходят они из пред-определения реальности. Все зависит от того, кто такой бог в данной религии. Определение бога решает все для человека – то есть задает высшую цель его стремлений в этой жизни. Все дальнейшее – нагромождение социальных, ритуальных, технических и прочих условностей для обеспечения взаимоотношений человека со своим богом, который постепенно ведут его к богореализации – или самореализации на продвинутой стадии. Кем пытаются стать христианин, буддист, индуист, мусульманин – тем же самым или разными?

В профанном и сакральном пространствах подобные процессы приобретают разный характер. Мирской человек имеет только мечты о сверхчеловеке, и фэнтази никто не вправе ограничить. Это не означает, что оно не обладает властью над умами и душами. Многие «делают себя» не с богов, а с героев, которые стали равны богам. Такой сэконд-хэнд часто кажется ничуть не менее реальной задачей, достойной предельного приложения усилий. Здесь тоже есть культурные традиции и народные герои. Более жесткие консервативные рамки ставит канонизация святости – то есть некий институт признания богореализации.

Традиционный путь самореализации всегда выносит «самость» в другую личность – учителя, мастера, священника. Существует целая иерархия, которая условно воспроизводит ступени близости к богу или степени совершенства. Человек в традиционном обществе, где существует только один путь, волен выбирать – идти или не идти, но другого пути просто нет. Не идти – значит жить обычной жизнью, до конца признавая право вышестоящих лучше тебя самого знать, что тебе делать. Идти – значит учиться у знающих и обретать их признание в собственной способности не хуже их понимать, что именно надлежит делать.

Роковая черта в традиционном обществе – посвящение или признание. Когда мастер произносит заветные слова: «Теперь ты мастер», – появляется новый мастер, которому предначертано продолжать традицию. Самозванство в традиционном обществе неуместно. Только мастер решает, действительно ли его ученик освоил все познания и достиг высшего состояния. Ученик, заявивший самопроизвольно: «Теперь я мастер», – имеет шанс создать новую традицию, но он обречен на непризнание пророком в своем отечестве. Реальность определяется сверху вниз. Нереальному запрещено давать определения реальности – табу.

Власть учителя над учеником в традиционном обществе ужасающа, вот почему не всякий вообще стремился к самореализации. Удел избранных. Постепенно самореализация в контексте смешения традиций становится все более вопросом личного выбора. Все более самореализация начинает приобретать смысл не только достижения Самости, но и своей собственной воли к ее достижению. Это было и в древности, но редко – Будда и Христос, но как многие сгинули в неведении, а могли бы дать человечеству поучительный негативный пример гибельности своеволия и самонадеянности. Самость реальна – а эгоизм нереален.

Богореализация и/или боговоплощение

Но вот очередной парадокс – бог без воплощения в человеческом теле тоже, оказывается, не чувствует себя реальным. Конечно, такова лишь людская трактовка – и все же… Всякий раз обнаруживая несовершенство сотворенного им мира, бог нисходит на землю в теле, дабы восстановить процесс воплощения своего исходного замысла. Хватает его успехов недолго в космических масштабах – проходит эпоха, и снова без бога на земле не обойтись. После десятка аватаров в индуизме появился Христос, дабы взять на себя грехи мира, – и заложил основание еще одного традиционного пути самореализации, а точнее, обожения.

Просветленные люди и боговоплощения (аватары) осуществляют как бы единение человека и бога с обеих сторон. Человек силится стать богом, а богу приходится влезать в шкуру человека. Реальность, как всегда, где-то посредине. «Я есмь бог» – сбалансированное взаимопроникновение, которое в точном смысле вполне можно назвать «своя реальность». Свобода как отсутствие «внешнего» – предельная интериоризация (овнутрение) реальности в самореализации. Когда я есмь бог, мир со всей его нереальностью просто испаряется, ибо он служит лишь опосредованием бога с самим собой через человеческое самосознание.

Аватар – не пример для подражания, а спаситель. Невозможно «сделать жизнь» с боговоплощения просто в силу его исходно данной реальности. Аватар – не мастер, ибо мастер просто прошел ранее тот же самый путь самосовершенствования, по которому он теперь может провести ученика хоть с завязанными глазами вплоть до просветления. Беда аватара в том, что ему неведомо несовершенство, он не приспособлен к нереальности. Вот откуда фантастические сюжеты злоключений аватаров на этой земле. Впрочем, человек «существо подражающее» – так ведь христиане ввели в практику «сораспятие Христу».

Всегда нужно помнить о существовании «встречного движения», когда вы заняты самореализацией. Если человек сделает хоть шаг к богу, то тот сам сделает десять шагов ему навстречу. Этим невозможно манипулировать – человек не в состоянии провоцировать бога на проявление милости. В самореализации появляется неизвестный фактор – взаимность со стороны бога. Любовь бога к человеку неоспорима, но она выступает в двух модусах – потенциальном и актуальном. В первом бог больше всего терзает тех, кого любит, позволяя им добиться безупречного совершенства. Во втором «не я живу, а живет во мне Христос».

Принципиальная нужда в компенсации односторонних усилий создала буддизм. Ведь изначально Будда не был аватаром, он был (подчеркнуто) человеком, достигшим просветления, причем своими силами, разочаровавшись во всех учителях. Ничто не было для него настоящим, пока он не нашел подлинную реальность, как она есть, – и это была… пустота. Единственное, на что можно по-настоящему опереться, пусто. Что же мы видим спустя пару тысяч лет? Целые народы почитают Будду как бога, а целые традиции ввели представление о том, что просветление невозможно без милости Будды. Как это принять?

По словам одного ученого, если бы бога не было, то его стоило бы придумать. Не менее радикальное суждение можно вынести и по поводу боговоплощения. Для человека, занятого самореализацией, в нем есть некая нутряная необходимость. Человек, ставший богом, никогда не забудет состояния беспомощности в бытность свою человеком. То есть бог, которым он стал, обязан пережить человеческое ничтожество во всей нереальности. А иначе получится нестыковка. Человек не может стать богом, который никогда не бывал человеком. Все это люди придумали для облегчения принятия самой идеи самореализации.

Итак, своя реальность выстраивается только в личных отношениях с богом, хотя ныне чаще пользуются иной терминологией, перекодируя бога во всеобщее, единое и т. п.

«Свой путь» – личные отношения с Богом

«Нет, мы пойдем другим путем!»

Свой путь – это технический термин для обозначения переходного состояния от понятия «своей реальности» до полной «само-реализации». Здесь все приходится делать самому! Однако часто возникает недопонимание, о чем речь. Одни говорят: «Я нашел свой путь», – когда они сами выбрали один из известных традиционных путей, который им больше всего подходит в имеющихся обстоятельствах или по личной склонности. Другие говорят: «Я иду своим путем», – когда они не приемлют готовые духовные стереотипы, а конструируют совершенно новый тип взаимодействия и слияния с реальностью на свой страх и риск.

Свой путь предполагает личные отношения с богом. Как человек дает определение, что для него реально, так он также сам решает, кого он признает богом. Это не обязательно вербальное описание, чаще интуитивное тяготение, которое по мере следования начинает приобретать все более отчетливые черты. Тем не менее, реальность всегда глобальнее любых человеческих представлений о ней. Свой путь – взаимодействие с неизвестным, которое отвечает неумолимо прямолинейно. Человеку постоянно приходится сталкиваться с тем, что своя реальность столь же далека от реальности, сколь он сам от самореализации.

Можно сказать, что свой путь – это процесс присвоения реальности, или расширение сознания Я до всеобщего. В обиходе под своей реальностью понимают некоторый срез реальности, сделанный под индивидуальным углом зрения и неповторимый для другой индивидуальности. Однако в строгом смысле такая «своя реальность» оказывается просто нереальной, ибо она не обладает целостностью, оставаясь частным аспектом. Тем не менее, когда мы смотрим на святых, чья самореализация заслужила признание и канонизацию, они тоже слишком непохожи друг на друга. Это уже не срез, а вся реальность, но она личная.

Отношения с богом как дело сугубо личное были акцентированы в христианстве. Конечно, они вырабатывались в такой форме прежде всего отцами-пустынниками, где кроме бога никого и не было. Тем не менее, даже после превращения христианства в одну из мировых религий, именно акцент на личных отношениях с богом делался в наиболее утонченно разработанной христианской философии. За два тысячелетия такое восприятие вошло в генотип западного человека, который «никому не позволит встать между собой и богом». Социальное свободомыслие – побочный продукт прямого доступа человека к богу.

Личная ответственность за свои решения и действия распространяется в реальности уже на всю реальность – а не только свою. Человек может отказывать признавать нечто реальным, но всякая «чужая реальность» будет спрашивать с него по полной программе. Он обязан отвечать за свою реальность перед всеобщей реальностью. Вот почему свой путь еще называют «путь сердца» – человек верит своему зову, глубокому чувству, внутреннему удовлетворению, независимо от того, насколько благоприятствуют этому обстоятельства. Отсюда все мученики за веру – казалось бы все равно, какому богу молиться, ибо все едино.

Итак, свой путь определяется степенью свободомыслия человека, и даже структурно (а не только содержательно) он может быть более или менее своим для самого человека. Степень удовлетворенности тем, насколько «свою жизнь» проживает человек, зависит от высоты его запросов. Было бы наивно полагать, что всем нужен свой путь. Многих это даже не заботит, а иных откровенно пугает. Для таких существует шаблонное принятие веры – человек принимает религию, следует ее предписаниям совершенно бессознательно, будучи уверен, что это и есть его путь. Как часто свой путь ведет в никуда, одному богу известно!