Текст книги "Аккорд"

Глава 11

Gayle – Abcdfu

Джессика

Часы показывают час двадцать семь, а это значит, что с минуты на минуту Морган придет в мой офис.

Ненавижу этого самовлюбленного придурка. Хочу, чтобы он сгорел заживо в своем сраном красном «Феррари», а потом его прах рассыпали над городской свалкой, и грызуны гадили на его золу.

Тиджей Морган – олицетворение наглости и хамства. Если бы я захотела составить список его недостатков, то умерла бы прежде, чем дописала бы этот перечень до конца. Его единственный плюс – большой член, который доводит меня до сумасшедших оргазмов. Но, может быть, я бы получала их и на любом другом члене?

Я просто давно не практиковалась. А значит, нужно найти другого самца для совокупления, чтобы и здоровенный член Моргана тоже благополучно перенесся в список недостатков этого кретина.

Фу, звучит просто отвратительно.

Тяжело вздыхаю от отчаяния и подхожу к панорамному окну. Мой новый офис находится на тридцать седьмом этаже бизнес-центра «Траволта», расположенного в деловом районе города Даунтаун, и отсюда открывается потрясающий вид на город. Сегодня небо над Лос-Анджелесом серее обычного, оно затянуто пеленой из темных туч. Верхушки многочисленных стеклянных небоскребов, выстроившихся рядами вдоль Мейпл-авеню, теряются в тумане, сливаясь с небом воедино. Лишь где-то внизу ярким пятном выделяются желтые такси.

– Привет, детка, – слышу хриплый голос Тиджея, и кожа покрывается гребаными мурашками. – Знаешь, даже если бы мы улетели в космос, где остались бы практически без гравитации, то я бы все равно рано или поздно притянулся бы к тебе.

До боли скриплю зубами и мысленно проигрываю в голове слова песни GAYLE – Abcdfu. Затем медленно поворачиваюсь и одариваю его самой широкой улыбкой. Поделюсь с вами тайной: чтобы искусственная улыбка не походила на оскал, нужно думать о чем-то приятном. Так что в своей голове я проигрываю сцену, как разбиваю это окно, в которое только что любовалась городом, и скидываю этого придурка вниз. Его тело сразу же переезжает то самое желтое такси, остановившееся перед главным входом бизнес-центра, размазывая его останки по асфальту, добавляя этому серому унылому дню ярких красок в виде красного пятна его крови.

– Слышала, в космос сейчас может полететь любой желающий при наличии определенной суммы, так что, может, улетишь безвозвратно?

Тиджей ухмыляется. Так сексуально, что мне приходится скрестить руки на груди и со всей силы сжать кулаки, надеясь, что если сильно вопьюсь ногтями в ладони, то смогу хоть немного себя контролировать.

Какого черта он такой красивый?

Взъерошенные темные волосы, мужественный подбородок, острые скулы с темной щетиной, полные губы и большие глаза цвета малахита с длинными ресницами. На нем черная толстовка «Филипп Плейн» с черепом и черные широкие спортивные штаны, но он выглядит гораздо сексуальнее любого обнаженного стриптизера.

И в голове лишь один вопрос: ну какого дьявола?

Морган медленно подходит ко мне, и я замираю. Идти мне некуда, потому что сзади меня окно, так что я гордо вздергиваю подбородок и пристально смотрю в его зеленые глаза, радужка которых сейчас золотистая. Тиджей опускает взгляд на мои губы и облизывает свои.

Чтоб его!

Они такие чертовски соблазнительные!

С моих губ срывается тихий вздох, но я тут же осекаюсь:

– Не смей!

– Да ладно, Джесси, ты же тоже скучала по нашему безудержному сексу. А раз фактически ты на меня еще не работаешь, то мы можем поразвлечься, – улыбается кретин.

– Морган, – предупреждаю.

– Да, детка? – усмехается Тиджей. – У нас еще есть немного времени, пока мы не подписали договор.

– Я тебе не детка! Подписывай и проваливай к черту.

Он наклоняется ко мне и шепчет:

– Готов поспорить, ты уже возбуждена. Ведь ты прекрасно помнишь, как мой член подходит тебе.

– Не льсти себе. В твоем огромном члене нет ничего особенного!

Тиджей двигается еще ближе ко мне, и его шепот обжигает мне шею:

– Мой огромный член сейчас еще больше обычного, потому что я не трахался с вечеринки.

– С вечеринки прошло всего четыре дня, если ты не в курсе.

– О, я в курсе, Джесси. Не помню, когда в последний раз воздерживался от секса дольше одного дня, так что четыре – это целая вечность, детка, – хрипло шепчет мне в шею Морган, пуская своим горячим дыханием дрожь по нежной коже.

– Прекрати так меня называть! – рычу. – И воздержание никак не влияет на размер члена!

К концу фразы мой голос срывается, потому что Морган неожиданно кусает меня за мочку уха, а затем проводит своим наглым языком линию вниз, к ключице. Вскидываю голову, наслаждаясь мурашками по всему телу, вызванными его прикосновениями. Сдавленный стон вырывается из моего рта, и я с ужасом распахиваю глаза.

Нет!

Ни за что!

Этого не будет!

Его рука на моей талии медленно опускается вниз, касаясь бедра.

Святые угодники.

Я ведь презираю все, что он олицетворят. Меня раздражает в нем абсолютно все. Я должна оттолкнуть его, влепить пощечину, дать коленом в пах, но вместо этого я провожу руками по его густым волосам и тяну их назад. Тиджей отстраняется и пристально смотрит на меня. В его взгляде столько желания, что я чувствую, как сгораю внутри. Его рука остановилась у края юбки, и он будто дает мне время, чтобы я остановила его.

Но я этого не делаю.

Я понимаю, что все происходящее – огромная ошибка. Что я не должна этого делать. Снова. Но… но я хочу его.

Так что я сдаюсь.

Сдаюсь и накрываю его губы своими.

Его язык стремительно врывается ко мне в рот, и мы стонем в унисон. Тиджей тут же задирает мою юбку, сдвигает кружево трусиков и вставляет в меня палец. Он отрывается от моих губ и сдавленно стонет:

– Черт, ты уже готова, детка… – А затем хрипло приказывает: – Смотри на меня, Джесси.

И я распахиваю глаза.

Морган пожирает меня таким взглядом, будто я последняя женщина в целом мире. Его глаза потемнели, зрачки расширены от возбуждения, а дыхание частое, и я вижу, как бешено бьется пульс у него на шее.

– Повернись и упрись ладонями в окно, – сдавленно произносит он.

Понимаю, что не должна этого делать. Что нужно взять себя в руки и послать его к черту. Но когда я замечаю, как он снимает штаны, то невольно опускаю взгляд на его возбужденный член, на головке которого блестит капля смазки. Завороженно наблюдаю за этими сексуальными движениями его руки, двигающейся по плоти, и тяжело дышу.

– Детка, повернись, – снова хрипит он, раскатывая резинку по длине.

И с отвращением к самой себе я послушно поворачиваюсь. Тиджей обхватывает ладонью мою грудь и, прижимая мою спину к своей груди, одним резким движением наполняет меня.

От неожиданности я кричу и сильнее упираюсь руками в оконное стекло. Рука Моргана грубо сжимает мое бедро, подталкивая к себе в невероятном темпе. Тиджей снова и снова вонзается в меня со всей силы, крепко держа в своих руках. Тишину кабинета заполняют мои громкие стоны, и нет никаких сомнений, что Миранда их прекрасно слышит. Боюсь, их слышно даже на первом этаже бизнес-центра. А может, даже на другом конце штата.

Тиджей так быстро насаживает меня на свой член, что я практически уверена, что от трения скоро возникнет огонь. Из моих глаз летят искры, и я вонзаюсь ногтями в шею Моргана. Запрокидываю голову и кладу ее ему на плечо. Он поворачивает мое лицо к себе за подбородок и набрасывается на мои губы. Его язык жестко атакует мой рот, и я чувствую, что от падения в пропасть меня отделяют считаные секунды.

Ладонь Тиджея сильно сжимает мою грудь, а затем щиплет сосок, и я сдаюсь. Перед глазами проносятся все цвета радуги, пока сердце колотится как сумасшедшее, а тело трясется в объятиях Моргана. Ноги подкашиваются, и я кричу от удовольствия, жадно ловя ртом воздух.

Тиджей делает еще несколько глубоких толчков и с громким стоном отпускает себя вслед за мной. Он утыкается головой мне в плечо и тяжело дышит. Мы оба пытаемся прийти в себя, а пару минут спустя Морган нежно целует меня в шею и выходит из меня.

Я наклоняюсь вперед, касаясь лбом холодного окна. Все мое тело пылает изнутри, дышать по-прежнему почему-то практически невозможно. И это никак не связано с оргазмом, что я только что испытала. Прикусываю губу и чувствую, как в уголках глаз появляются слезы. В груди образуется тот самый ком, мешающий мне вдохнуть полной грудью.

Я ведь сама хотела этого?

Почему тогда я плачу?

Очевидно, потому, что я сама себе противна.

– Джесси, все в порядке? – спрашивает Тиджей, поправляющий подол моей юбки.

Незаметно вытираю слезы, успевшие стечь по моим щекам, и устало произношу:

– Просто подпиши и уходи. Документы на столе.

На мне шелковая блузка с длинным рукавом, а в кабинете довольно жарко, кондиционер выключен с самого утра. Но отчего-то по моему телу проходит дрожь. Когда Морган отходит от меня, чтобы выбросить презерватив, я обхватываю себя руками и начинаю коротко и часто дышать, пытаясь проглотить этот ком и сдержать слезы.

Подхожу к своему столу и беру бутылку газированной воды. Сделав несколько глотков, поворачиваюсь к Тиджею и встречаюсь с ним взглядом. В его зеленых глазах отражается беспокойство. Он делает шаг ко мне, но я останавливаю его рукой.

– На надо, – едва слышно произношу я.

– Я сделал тебе больно? – хрипло интересуется он, сводя брови к переносице.

Отрицательно киваю.

– Детка, просто объясни мне. Поговори со мной.

Набираю полную грудь воздуха и медленно выдыхаю, пытаясь не расплакаться снова:

– Подпиши.

– Я не подпишу, пока мы не поговорим.

– Не о чем говорить.

– Я только что довел тебя до оргазма, а теперь ты стоишь и плачешь. Я думаю, что нам точно есть о чем говорить.

– Просто подпиши. Пожалуйста, – шепчу я.

Он мотает головой и стискивает зубы. Затем облизывает губы, желая что-то сказать, но в итоге просто берет ручку, подписывает договор на оказание услуг и, даже не взглянув на меня, покидает кабинет.

Глава 12

Shawn Mendes – It’ll Be Okay

Тиджей

Обожание. Восхищение. Преклонение. Любовь. Все это я наблюдал у девушек после секса со мной.

Но слезы?

Такое со мной впервые.

Джессика и в самом деле заплакала. И я не могу понять, по какой причине. Я уверен, что ей нравится наш секс. Был уверен. Ровно до того момента, пока не увидел у нее слезы.

Как это вообще понимать?

Да, это было грубо. Но она бы не кончила, если бы ей было больно. Правда? Ну или хотя бы сказала бы мне притормозить.

Дерьмо.

Я считал, что хорош хотя бы в сексе. Но теперь уже не считаю. Мало того что я кончил минут за десять, так еще и моя самооценка после слез Джессики улетела куда-то на Альфу Центавра[20]20
  Альфа Центавра – звездная система, состоящая из трех звезд, одна из которых ближе всего к Земле.


[Закрыть].

Паркую «Феррари» у небоскреба The Century, в котором приобрел квартиру по рекомендации одной голливудской звезды, живущей по соседству, и поднимаюсь в свой пентхаус. По стеклу панорамного лифта стучат маленькие капли дождя, стремительно несущиеся вниз. Темные тучи полностью заполнили собой небо, и, несмотря на то что сейчас еще только три часа дня, на улице темно.

Открываю дверь своей квартиры и до боли стискиваю зубы, увидев перед собой двух голых девиц, занимающихся сексом с моим братом. Громко хлопаю дверью, но никакой реакции. Брюнетка продолжает скакать на Джереми, издавая до тошноты противные стоны. Еще полгода назад я, возможно, присоединился бы к этой вакханалии, но сейчас – ни за что.

Во-первых, я не собираюсь трахаться в присутствии младшего брата, ему едва исполнилось восемнадцать. А во-вторых, теперь меня интересуют только блондинки. Точнее, только одна блондинка, которая своими слезами намертво отбила у меня желание трахаться.

Несколькими шагами пересекаю расстояние до дивана и стягиваю девушку с брата. Ее подружка тут же испуганно смотрит на меня и отрывается от его губ. Я подаю ей ее одежду, валяющуюся на журнальном столике, и безапелляционным тоном произношу:

– На выход, девочки.

Брюнетки молча встают и в спешке одеваются.

– Все веселье испортил, Трев, – скулит братец, когда его подружки выходят за дверь.

Вот вы сейчас, наверное, в шоке. Меня зовут Тревор, да.

Сюрприз.

– Я же просил: никаких шлюх в моей квартире, – рычу я.

– Ну, это же теперь и моя квартира, – ухмыляется придурок.

– Никаких. Шлюх. Здесь, – членораздельно произношу я, едва сдерживаясь, чтобы не врезать по его нахальной роже.

– Решил в папочку сыграть? – заплетающимся языком произносит он.

– Джер, время три часа дня, а ты уже в говно.

– Я не пил.

Дерьмо.

– Что ты принял?

– О, всего лишь немного кокаина, Трев. Ты стал таким скучным после смерти родителей.

Дерьмо.

Дерьмо.

ДЕРЬМО!

– Ты был в школе?

Тупой вопрос.

Брат начинает громко смеяться:

– В какой, в жопу, школе, Трев?

Сжимаю кулаки, пытаясь держать себя в руках, что чертовски сложно во всей этой ситуации. Меня лишат права опеки, и он угодит в какую-нибудь семейку короля мусорки Гарри Баткиса[21]21
  Гарри Баткис – персонаж фильма «Двое: я и моя тень», который брал детей из приюта и эксплуатировал их на своей свалке.


[Закрыть], как Алиса в «Двое: я и моя тень».

Превосходно. Нет, восхитительно.

Джереми переехал ко мне после смерти родителей пять месяцев назад. Первый месяц он был потерян, но я этого не замечал, заглушая свою боль увеселительными таблетками и запивая их алкоголем.

И чего я удивляюсь, что он пошел по моим стопам, спросите вы.

Он был разбит, а перед глазами – старший братец, вечно трахающийся под экстази, скажете вы.

Да, я ужасен, знаю. Можно без ваших нотаций?

Я понятия не имею, как это исправить.

Я не знаю, где он берет наркотики.

Я не в курсе, предохраняется ли он, когда трахает хер знает кого.

Он не говорит со мной. И с чего бы ему это делать, правда?

Поднимаю с пола его вещи и кидаю ему в лицо:

– Одевайся и поехали.

– Куда?

– Одевайся!

– Если ты не заметил, у меня член стоит. Раз ты разогнал моих подружек, может, сам хочешь отсосать мне?

СУКА!

Мой кулак уже на низком старте. Еще одно слово, вырвавшееся из его рта, и я его прикончу.

В кармане спортивных штанов звонит мой айфон. На дисплее высвечивается неизвестный мне номер.

Повезло тебе, малолетний ублюдок.

– Да, – рычу в трубку.

– Тиджей, это Джессика, – доносится из телефона. – Ты так быстро ушел и забыл свой экземпляр договора.

– Заберу позже.

Молчание.

– Я… – неуверенно начинает она. – Я у твоего жилого комплекса. Можешь спуститься?

Бросаю взгляд на обдолбыша и шумно выдыхаю:

– Я сейчас напишу на охрану, тебя пропустят. Поднимайся в пентхаус.

Молчание.

– Джес, я не один. Поэтому просто поднимись.

– О… Я… Давай я просто оставлю договор на охране?

Дьявол.

Судя по интонации, она решила, что я трахаю кого-то.

В самом деле?

Я трахнул ее пятнадцать минут назад. Неужели она думает, что я настолько конченый?

– Я не с девушкой, – раздраженно бросаю я. – Джес, просто поднимись.

И я отключаюсь, чтобы отправить запрос на охрану.

– Что за цыпочка тебе звонила? Попросил ее подняться, чтобы я ей присунул?

Дерьмо!

Закрываю глаза и сжимаю кулаки. А затем все же теряю самообладание, хватаю его за затылок и ударяю о журнальный стол лицом.

– Это ж надо было так упороться, чтобы стол не заметить. Ну, нужно же быть аккуратнее, Джереми, – опасно улыбаюсь я. – Одевайся. Живо.

Говнюк молча поднимается и берет свои вещи. К моменту, когда Джессика стучит в мою дверь, он, слава яйцам, одет.

– Привет. Извини, я… не хотела мешать, – тихо произносит Джес, протягивая мне договор.

Она избегает моего взгляда, поэтому я мягко касаюсь пальцами ее подбородка, чтобы она подняла на меня свои красивые небесные глаза.

– Ты не помешала, – тихо говорю я. – Подождешь минуту, я отвезу тебя обратно в офис?

– Не стоит, – тут же отвечает она. – Я вызову такси.

– Нам как раз по пути. Джереми! – кивком головы показываю ему в сторону выхода, и он подходит ко мне. – Это мой брат, а это Джессика.

Джер присвистывает, оглядывая ее с головы до ног, а мне хочется, чтобы он не заметил еще и дверь. С разбегу. Но я держу себя в руках.

– И зачем я одевался? – широко улыбается брат. – Если ты привел такую горячую малышку. А кстати, это только мне шлюх в квартиру нельзя приводить, а тебе, значит, можно?

В задницу контроль. Беру его за шкирку и выкидываю в коридор.

– Джереми, для твоего же блага, закрой свой рот.

– Я шучу, малышка, – ухмыляется он Джессике и направляется к лифтам.

Провожу рукой по волосам и шумно выдыхаю:

– Дьявол, Джесси, прости за это.

– Ничего, – она поджимает губы. – Сколько ему?

– Восемнадцать.

– Если он в восемнадцать уже ведет себя, как ты в двадцать семь, то что же будет дальше?

Это было больно.

– Я…

Я что?

Дерьмо.

Мотаю головой в стороны и тянусь к ящику с ключами, чтобы взять ключ от «Тахо», потому что в мой «Феррари» мы втроем не влезем, и иду к лифтам следом за Джессикой. Даже не смотрю на ее сексуальную задницу, так как голова забита мыслями о ее словах.

Она видит меня таким же ублюдком, как Джереми. Хотя что значит – видит? Если я такой и есть. Девушка, которая меня заинтересовала, плачет после секса со мной, считая меня ублюдком.

Потрясающе!

Хотелось бы мне сказать, что жизнь Тиджея Моргана похожа на дерьмо, но это будет какая-то тавтология, ведь жизнь Тиджея Моргана и есть дерьмо.

Спускаюсь на парковку и открываю машину брата. Ник купил ее за несколько недель до своей смерти. С момента произошедшего я сидел в ней лишь пару раз, и то не за рулем, а напиваясь в хлам на пассажирском сиденье.

Когда мы подходим к «Тахо», Джереми удивленно спрашивает:

– Возьмешь тачку Ника?

– Садись на заднее сиденье.

Он, на удивление, послушно открывает заднюю дверь, пока я помогаю Джессике занять пассажирское сиденье. Сажусь за руль и закрываю глаза. В автомобиле до сих пор пахнет Ником. Его туалетной водой One million.

Время же вроде должно лечить. Когда-нибудь станет легче, что его больше нет?

Шумно выдыхаю, беру себя в руки и завожу автомобиль.

В полной тишине мы выезжаем с парковки и едем в сторону клиники, в которую я засуну своего братца. Эта мысль пришла мне в голову сразу же, как я увидел его тройничок. А как только он предложил мне отсосать у него, то я понял, что отвезу его туда сию же секунду. Это уже за гранью дозволенного. Через этот рехаб прошло множество знаменитостей, пусть побудет там некоторое время, а со школой что-нибудь придумаю. Под «что-нибудь» я, конечно же, подразумеваю деньги. Ведь деньги у нас решают все. Мерзость.

С каждой минутой дождь становится все сильнее. Город за окном превращается в одно большое серое пятно. Капли дождя тарабанят по лобовому стеклу, а щетки стеклоочистителя быстро двигаются, пытаясь от них избавиться. Через пятнадцать минут рассеянный свет фар «Тахо» падает на белую табличку с надписью «Реабилитационный центр Роузи Макгомери».

– Ты смеешься надо мной? – вопит с заднего сиденья Джереми, увидев клинику, но меня это не шибко волнует.

Я поворачиваюсь к Джессике и тихо произношу:

– Детка, я знаю, что ты всегда делаешь все наоборот, но сейчас, пожалуйста, подожди меня в машине. Это не займет много времени.

Она удивленно смотрит на меня, а затем кивает. Надо же, даже не начинает пререкаться.

– Алло! – напоминает о себе брат.

Открываю дверь и оказываюсь под проливным дождем, а затем дергаю за ручку дверь заднего сиденья и рычу:

– Выметайся.

– Ты совсем обдолбался?

– Обдолбался из нас двоих только ты. И долбишься ты уже несколько недель.

– Ты был обдолбанным пять лет!

Дерьмо. И ведь не поспоришь.

– Где ты был, когда мама с папой подыхали? Трахал очередную шлюху на свингер-пати? – орет Джереми. – Лучше бы ты разбился в этой аварии, а не они! Лучше бы это ты подох, а не Ник!

Вытаскиваю его из машины, пока он продолжает вопить, и тащу к дверям клиники. Добавляю к сумме лечения дополнительный нолик в конце, чтобы сохранить конфиденциальность, прощаюсь с Джереми и выхожу на улицу.

Останавливаюсь под козырьком, закрываю глаза и пытаюсь вдохнуть полной грудью. Но не выходит. Дышать в принципе не хочется.

Да. В тот вечер я обдолбался и трахал очередную шлюху на свингер-пати. Он думает, что я не сожалею об этом? Да я хочу сдохнуть каждый божий день.

Представляю, как на Землю летит метеорит и падает прямо на мой «Феррари», в котором сижу я. Или какой-нибудь сумасшедший фанат бросает во время моего концерта на сцену гранату, которая разрывает меня на тысячу частей. Или одна из малышек, которую я трахнул и свалил, решает отравить меня, подсыпав мне в виски убойную дозу рогипнола[22]22
  Рогипнол – снотворное, большая доза которого в сочетании с алкоголем приводит к смерти.


[Закрыть].

Мне наплевать, каким образом я сдохну.

Чувствую нежное прикосновение ладони на своей щеке и распахиваю глаза.

– Ты никогда не делаешь то, о чем тебя просят, да? – хриплю я, увидев большие голубые глаза, с беспокойством изучающие меня.

– Никогда, – шепчет Джессика, коснувшись пальцами моих губ.

Моросящий дождь становится сильнее, и большие капли стекают с козырька прямо на нас. Но нам все равно.

– Нам нужно обсудить то, что произошло в офисе, – начинаю я, но Джессика отрицательно кивает головой.

– Не сейчас, – шепчет она и медленно целует меня.

Зарываюсь рукой в ее шелковистые волосы и углубляю поцелуй.

Наверное, мне следует быть с ней нежным, но вместо этого я буквально трахаю ее рот. Мой язык жадно соприкасается с ее, зубы то и дело кусают эти греховные губы, а пальцы практически впиваются в ее голову до самого скальпа. Я вкладываю в поцелуй всю свою боль, и мне жизненно необходимо забыться.

Джес дрожит в моих руках, крепче сжимая меня за плечи. Она постанывает, пока я вновь и вновь атакую ее дьявольски соблазнительный рот. От каждого прикосновения ее языка я горю. На вкус она как конфетка, самая сладкая ириска, растекающаяся по языку. И теперь я понимаю, что хочу умереть от сахарного экстаза.

Я не знаю, сколько мы так стоим, но когда отрываемся друг от друга, то уже насквозь промокли.

– Тебе обязательно сейчас возвращаться в офис? – хриплю ей в рот я.

Она задерживает дыхание и нервно облизывает губы.

– Мне нужно кое-куда доехать. Поехали со мной? – Провожу пальцем по распухшим от поцелуя губам и наклоняюсь, оставляя на них едва уловимый поцелуй, а затем прислоняюсь лбом к ее лбу: – Пожалуйста. Просто побудь со мной.

Джессика кивает, ничего не спрашивая. И я прижимаю ее к своей груди, зарываюсь носом в волосы, которые пахнут сладостью, и счастливо выдыхаю.