Текст книги "Вампиры в верованиях и легендах"

Глава 2
Вампиры в Англии, Ирландии и некоторых странах Западной Европы

Хотя есть свидетельства того, что вампиры были известны в Англии во времена англосаксов, упоминания о них скорее редки и случайны, нежели подробны и последовательны, то есть это образцы фольклора самых дальних краев и областей, полузабытые устные предания (сейчас уже почти полностью исчезнувшие) и существующие некоторые древние обычаи, очевидно бессмысленные, которые соблюдаются при случае благодаря туманным представлениям о том, что тем самым можно оградить себя от какого-то неопределенного несчастья. Все они, по отдельности маловажные и пустяковые, в совокупности свидетельствуют о широко распространенной и глубоко укоренившейся вере в вампиров, даже если такие явления были малочисленны и происходили с большими перерывами.

Древние скандинавы, несомненно, внесли свою лепту в эту веру, так как в Древней Скандинавии представление о том, что мертвецы продолжают жить в своих погребениях, способствовало появлению страха того, что они могут стать нечестивыми чудовищами из рода вампиров, что прекрасно видно из саги о Гретис.

Уильям Мамсбери считает, что в Англии была широко распространена вера – да и все знали об этом – в то, что злые люди после своей смерти и похорон возвращаются, чтобы бродить по миру, поскольку их тела вновь оживляет дьявол, который дает им силы и заставляет их выполнять свои прихоти.

В произведении Уильяма Ньюбургского под названием Historia Rerum Anglicarum есть важные отрывки, которые заслуживают внимания. Историк, который родился в Бридлингтоне в 1136 г., мальчиком ушел в небольшой и недавно основанный монастырь августинцев-каноников в Ньюбурге в Северном райдинге (административная единица. – Пер.) Йоркшира. Там он и оставался до самой своей смерти в 1198 г. (или, возможно, 1208 г.) как каноник Остин. Его усердие и способности в богословских изысканиях и изучении истории были отмечены аббатом Эрнальдом из Риво и аббатом Робером из Байланда. Оба этих прелата, должным образом оценивая необыкновенный талант этого автора, побуждали его посвятить свое внимание гуманитарным наукам и литературе. Уильям Ньюбургский принадлежит к северной школе летописцев, которые продолжали замечательные традиции Достопочтенного Беды (святой, англосаксонский богослов и историк (ок. 672–735. – Пер.). Это был дух, совершенно противоположный тому, который вдохновлял Джеффри Монмутского, который на страницах своей огромной «Истории Британии» рассказывает легенду о Бруте, великом деде Энея, и знаменитые небылицы о короле Артуре. В своем произведении Prooemium Уильям Ньюбургский с открытым негодованием и даже резкостью нападает на Джеффри и его мифы, замечая, что «fabulator ille» «праздно и бесстыдно лгал» в отношении короля Артура и волшебника Мерлина. Это, несомненно, правильное и беспристрастное отношение, и эта поразительная иллюстрация его честности как историка завоевала доброму канонику звание «отца исторического критицизма». Возможно, это прозвучит дерзко, но следует подчеркнуть, что «История» Джеффри играла огромную роль в английской литературе; она чувствовалась в романах национальных авторов, начиная с Лайамона (английский монах и поэт начала XIII в. – Пер.) и кончая Теннисоном. Шекспир, Мильтон, Драйден, Поуп, Вордсворт и многие другие нашли для себя превосходный материал в его легендах, которые до сих пор доставляют нам радость и удивляют. Их любил сэр Томас Мэлори (английский писатель XV в., автор «Книги о короле Артуре и его доблестных рыцарях Круглого стола». – Пер.) и донес их до нас в новой и более утонченной форме. А говоря о своей самой знаменитой поэме, Теннисон признал, что сюжет взял из «книги Джеффри или Маллеора». Было бы неучтиво не чествовать Джеффри Монмутского как одного из величайших наших рассказчиков, хотя мы не должны считать его историком, но именно история нас сейчас интересует. С другой стороны, не может быть сомнений в том, что характер Уильяма Ньюбургского подходил для выполнения более строгих обязанностей, которые выпадают на долю сына Клио. Господин Харди, который не был придирчивым судьей, пишет: «Его повествование чрезвычайно интересно; события отобраны с величайшей рассудительностью. Его наблюдения остры и здравы, а его стиль ясен и серьезен». Об этом хорошо помнить, когда мы читаем следующие рассказы (5-й том его хроник, гл. 22–24). Повествуемые события произошли в 1196 г. во время правления короля Ричарда I (Львиное Сердце). Глава 1 носит такое заглавие: «О необычном происшествии, когда умерший человек вышел из своей могилы».

Приблизительно в это время в графстве Бекингемшир произошло необыкновенное событие, о котором я впервые услышал от людей, которые проживали в том самом районе, а позднее мне рассказал о нем во всех подробностях Стивен, уважаемый и достопочтенный архидиакон той епархии. После кончины одного человека, который умер своей смертью, его семья и родственники с приличествующей заботой похоронили его в канун Дня Вознесения (29 мая). Но на следующую ночь он внезапно вошел в комнату, где спала его жена, и, разбудив ее, он не только вызвал у нее сильнейшую тревогу, но чуть не убил ее, прыгнув на нее и придавив всей тяжестью своего тела. На вторую ночь он опять мучил трясущуюся женщину точно таким же способом. Испытывая панический ужас, она решила на третью ночь не спать и защитить себя от этого кошмарного нападения, окружив себя людьми, которые дежурили бы вместе с ней. И тем не менее он пришел к ней; но его стали прогонять криками и воплями те, кто был с ней в комнате, и он обнаружил, что не может причинить ей никакого вреда, после чего быстро исчез. Будучи сбит с толку и получив отпор от своей жены, он точно таким же образом стал изводить и донимать своих братьев, которые проживали в том же самом городе. Но они, взяв за образец меры предосторожности своей невестки, провели несколько ночей без сна в окружении всех своих домочадцев, которые все были настороже, готовые отразить нападение мертвеца. Он действительно явился, но казалось, будто он хотел или обладал способностью донимать лишь спящих людей, и оказался в безвыходном положении благодаря бдительности и храбрости всех, кто был настороже и не дремал. Тогда он стал бродить по окрестностям и досаждать животным, которые находились в домах или отдыхали неподалеку от них. Это обнаружилось благодаря необычной панике и беспокойству испуганных зверей. Так как он в конце концов стал представлять такую страшную и непрекращающуюся опасность и для своих друзей, и соседей, им ничего не оставалось делать, кроме как проводить ночи без сна и непрерывно караулить его приход. Соответственно, во всем городе в каждом доме были члены семьи, которые бодрствовали и стояли на страже всю ночь напролет, так как все испытывали страх и беспокойство оттого, что могут подвергнуться внезапному и непредвиденному нападению. После того как мертвец долгое время изводил людей лишь по ночам, теперь он начал появляться и при дневном свете, наводя страх на всех и каждого, хотя на самом деле его видели немногие. Очень часто он встречался с компанией из полудюжины человек, и его совершенно отчетливо видели один или два человека, хотя все они очень явственно ощущали его ужасное присутствие. Почти потеряв разум от страха, жители города наконец решили, что должны получить наставление в церкви, и с жалобными причитаниями выложили все от начала до конца архидиакону Стивену, о котором я упоминал выше и который занимал официальную должность председателя епархиального синода, который был созван в то время. Архидиакон немедленно написал письмо почтенному прелату его светлости епископу Линкольнскому (святому Хью), который по случаю оказался в Лондоне. В нем архидиакон Стивен изложил все эти необыкновенные обстоятельства по порядку и попросил его светлость дать указания относительно того, что следует сделать, чтобы исправить столь непереносимое зло, так как он понимал, что это дело должно быть рассмотрено самой высокой инстанцией. Когда епископ узнал об этой истории, он чрезвычайно удивился и немедленно созвал на совет ученых священников и почтенных богословов, от которых он узнал, что похожие случаи часто имели место в Англии; и ему рассказали о многих известных случаях такого рода. Все согласились, что в этой местности никогда не воцарится мир, пока тело этого несчастного бедняги не извлекут из земли и не сожгут дотла. Однако такой способ показался весьма нежелательным и не подобающим святому епископу, который своей собственной рукой начертал хартию об отпущении грехов и послал ее архидиакону с предписанием вскрыть могилу – какова бы ни была причина, по которой мертвец из нее начал выходить, положить на грудь трупа хартию об отпущении грехов и тут же снова все закопать. Когда могилу раскопали, то обнаружили, что тело в ней не подверглось тлению и пребывало в том виде, в каком его положили в гроб в день похорон. Хартия об отпущении грехов, подписанная епископом, была положена на грудь мертвеца, и после того, как могилу вновь привели в первоначальный вид, он больше никогда не выходил из нее, чтобы причинять вред и пугать людей.

Глава 23. «О схожих случаях, происшедших в Бервике». Нам стало известно, что приблизительно в то же самое время похожее и не менее большое чудо произошло на самом севере Англии. В устье реки Туид есть красивый процветающий город Бервикапон-Туид, который раньше находился под юрисдикцией короля Шотландии. Тогда в нем жил человек, который превосходил всех своим богатством, но, как выяснилось позднее, был самым гнусным негодяем. После того как его похоронили, благодаря власти, данной ему Сатаной, он стал регулярно выходить из своей могилы и бродить по улицам города, так что все собаки выли и лаяли в то время, когда злодей делал это. Любой горожанин, который случайно встречался с ним, терял рассудок от ужаса, а призрак возвращался в свою могилу перед рассветом. Пока все это продолжалось какое-то время, никто не осмеливался высунуть нос за порог с наступлением ночи – так страшно всем было встретиться с этим смертоносным чудовищем. И власти, и население бедного города серьезно обсуждали те меры, которые следует принять к тому, чтобы избавиться от такого тяжкого испытания, так как даже самые легкомысленные и безответственные из них понимали: если по какому-нибудь несчастливому стечению обстоятельств они повстречаются с этим живым трупом, они подвергнутся страшному нападению, и этот мертвец причинит им вред. А те, которые были более дальновидны и умны, боялись того, что если не будет быстро найдено какое-то средство, то из-за того, что черное разложение этого гнусного тела, бродившего по городу, сильно заразило воздух ядовитыми миазмами, может разразиться чума или какая-нибудь другая смертельная болезнь и унести с собой много людей (было известно, что такие бедствия часто случались в схожих обстоятельствах). Так что были выбраны десять молодых людей исключительной храбрости и силы, которые должны были эксгумировать тело этого проклятого мертвеца. Затем труп должен был быть расчленен, изрублен в мелкие кусочки и брошен в пылающую печь, чтобы сжечь его целиком и уничтожить. Когда это было сделано, царившая в городе паника улеглась, «и убийства прекратились» (псалом 30). Ведь говорили, что, когда это чудовище бродило за пределами своей могилы благодаря силе Сатаны, как уже упоминалось, оно некоторым встреченным им людям говорило, что им не будет покоя, пока его тело не превратится в пепел. Поэтому, когда мертвеца сожгли, и вправду показалось, что для всех наступил период покоя, но вскоре разразился страшный мор, который унес в могилу большую часть населения города. Ни в каком другом месте чума так не свирепствовала, хотя, наверное, в это же самое время эпидемия бушевала в разных районах Англии.

Глава 24. «О некоторых удивительных событиях». Я прекрасно понимаю, что, если бы они не подкреплялись многими примерами, которые имели место в наши дни, и безупречными показаниями ответственных людей, в эти вещи нелегко было бы поверить, то есть в то, что тела мертвых людей могут вставать из своих могил и, оживленные какой-то сверхъестественной силой, переноситься с места на место, либо сильно тревожа, либо – в некоторых случаях – действительно убивая живых людей; а когда они возвращаются в могилу, она, похоже, легко открывается для них. Кажется, что подобные случаи не происходили в древние времена, потому что ничего такого нельзя найти в древних историях, и мы знаем, что в те времена авторы всегда были не прочь включить в свои рассказы какое-нибудь необыкновенное или удивительное событие. Мы не можем предполагать, что раз они всегда без колебаний подробно обсуждали любое необычное происшествие и если события, подобные этим (они не только ужасающие, но и чрезвычайно удивительные), происходили в их время, то они смогли бы удержаться от того, чтобы разобрать их во всех подробностях. И все же, если бы я записывал все истории подобного рода, которые, как я уже говорил, произошли в наши дни, моя летопись была бы не просто чрезвычайно подробной и многословной, но и, как я подозреваю, стала бы скучной для чтения. Поэтому в добавление к уже написанному выше я приведу лишь примеры двух совершенно недавних происшествий подобного рода, что будет полезно для нашего повествования, так как они могут послужить своевременным предупреждением для моих читателей.

Несколько лет назад у одной высокопоставленной дамы умер священник. Он был похоронен в великолепном монастыре, аббатстве Мелроз (Южная Истландия). К сожалению, этот священник мало чтил священные обеты своего святого ордена и проводил время почти так, будто он был мирянином. Он особенно любил то праздное занятие, которое так принижает и вредит репутации священника, обязанностью которого является проводить святое причастие в церкви, а именно охоту верхом на лошадях с собаками. Он был так известен этим своим пристрастием, что получил от многих издевательское прозвище «собачьего священника». Из того, что произошло после его смерти, ясно, что он не пользовался большим уважением, и его вина была достойна порицания, даже отвратительна. В течение нескольких ночей он выходил из могилы и пытался силой войти в сам монастырь, но это ему не удалось, и он не смог ни причинить вред кому бы то ни было, ни даже встревожить кого-то – так велики были достоинства и святость добрых монахов, которые жили в нем. После этого он продолжал выходить из могилы и внезапно оказался в спальне у постели дамы, священником которой он был. Он издавал пронзительные вопли и душераздирающие стоны. После того как это произошло несколько раз, она чуть не потеряла рассудок от страха. Боясь, что с ней может приключиться какая-нибудь ужасная беда, она позвала к себе старшего из монастырской братии и стала со слезами умолять его, чтобы монахи специально помолились за нее, потому что она испытывает самые необычные муки. Выслушав ее историю, монах успокоил тревоги знатной дамы, так как за ее частые пожертвования на нужды монастыря она заслужила доброе отношение братии аббатства Мелроз. Сочувствуя ей в такой беде, он пообещал, что вскоре средство к спасению найдется. Как только он возвратился в монастырь, он поделился своим планом с одним рассудительным и мудрым монахом, и они решили, что вместе с двоими рослыми и смелыми молодыми людьми они будут бдеть всю ночь в той части кладбища, где был похоронен несчастный священник. И вот эти четверо, вооруженные духовным и земным оружием и защищенные присутствием друг друга, пошли на кладбище, чтобы провести там всю ночь. Уже пробило двенадцать, а никаких признаков этого монстра не было. И тогда трое из этой компании ушли ненадолго, чтобы согреться у огня в сторожке, расположенной поблизости, так как ночной воздух был пронизывающе холодным. Однако монах, который попросил остальных присоединиться к нему в ночной вахте, решил не оставлять своего поста. И теперь, когда он остался один, дьявол подумал, что это прекрасная возможность сломить мужество и силу духа набожного человека, и поднял из могилы своего подопечного, которому он дал поспать дольше обычного. Когда монах увидел это чудовище рядом с собой и понял, что совсем один, он почувствовал прилив ужаса, но через мгновение к нему вернулась его смелость. Он и не думал убежать, и, когда ужасное создание бросилось на него с самым жутким воплем, он твердо стоял на ногах и нанес ему страшный удар боевым топором, который был у него в руке. Когда мертвец получил эту рану, он громко застонал утробным голосом и, быстро повернувшись, скрылся из вида так же быстро, как и появился. Но храбрый монах стал преследовать его и заставил его искать убежища в могиле. Она моментально раскрылась и, когда ее жилец нашел в ней приют от своего преследователя, быстро сомкнулась над ним, и земля выглядела так, будто ее ничто не потревожило. Пока все это происходило, с небольшим опозданием прибежали те трое, что, дрожа от ночного холода и сырости, ходили греться у огня, и уже ничего не увидели. Но когда они услышали всю историю, они тут же решили, что с первыми лучами солнца должны выкопать этот проклятый труп и не оставлять его похороненным на их кладбище. Когда они расчистили землю и вынули тело на свет божий, то обнаружили на нем страшную рану, черная кровь из которой, казалось, залила всю могилу. Поэтому тело отвезли подальше от монастыря и сожгли на огромном костре, а пепел развеяли по ветру. Я рассказал эту историю в тех же простых и бесхитростных выражениях, в каких она была поведана мне самими монахами.

Другая история такого же рода, но более ужасная и с более фатальными последствиями, случилась в замке Алник (в Нортамберленде. – Ред.). Ее я узнал от одного очень набожного высокопоставленного старого священника с весьма почтенной репутацией, который проживал в тех краях. Он сообщил мне, что был реальным свидетелем этих ужасных событий. Один бесчестный и испорченный человек, то ли из страха перед законом, то ли боясь мести своих врагов, уехал из графства Йоркшир, где жил, и отправился в указанный замок, с хозяином которого был знаком, где и остановился. Здесь он окунулся в распутство и скорее упорно продолжал вести греховную жизнь, нежели постарался исправиться. Он женился, и это поистине стоило ему жизни, как оказалось впоследствии. Однажды, когда ему на ушко шепнули о распутном поведении его супруги, его охватила бешеная ревность. Охваченный тревогой и беспокойством, жаждущий узнать, правдивы ли эти обвинения, он сделал вид, что надолго уедет и что его не будет в течение нескольких дней. Однако в тот же вечер этот человек украдкой вернулся назад и был тайно впущен в спальню своей супруги служанкой, которая была посвящена в его план. Он тихо прокрался наверх и лег на подпорку для кровли, которая проходила как раз над постелью, так что мог своими собственными глазами увидеть, нарушает ли она свою клятву, которую дала перед алтарем. А когда он увидел, как внизу ее жену обхаживает крепкий молодец, живущий по соседству, в своем гневе начисто забыл о своем опасном положении и свалился вниз, тяжело упав рядом с кроватью, где переплелись тела этих двоих. Молодой любовник быстро удалился, а его жена, ловко скрывая свое смятение, поспешила осторожно поднять его с пола. Вскоре обманутый муж пришел в себя и начал бранить ее, как обычную шлюху, угрожая скорой расправой. «Ах, мой милый, – ответила женщина, – успокойся, прошу тебя, потому что ты не контролируешь себя. Ты бранишься, а это, несомненно, результат твоего возбуждения, ведь ты не ведаешь, что говоришь».

Он действительно был чрезвычайно потрясен падением; у него имелись очень сильные ушибы, а все тело находилось в болезненном оцепенении. Добрый священник, который и рассказал мне эту историю, навещал его из милосердия и по зову долга. Он предупредил обманутого мужа, что тот должен полностью покаяться в своих грехах и получить святое причастие, как истинный христианин. Но в ответ он рассказал о том, что с ним случилось, и передал лукавые слова своей жены. Упавший внял своевременному и благочестивому увещеванию, отложив его исполнение до завтрашнего дня, но наутро был уже мертв. Той самой ночью этот несчастный человек, столь далекий от милостей Божиих и совершивший так много дурных поступков, погрузился в смертельный сон. Несмотря на то что он был всего этого недостоин, его похоронили по-христиански, чего он не заслуживал и что не принесло ему пользы. Ведь по воле Сатаны в ночные часы он стал выходить из своей могилы и бродить по улицам, рыская вокруг домов. В это время все собаки в округе выли и лаяли всю ночь напролет. И во всей этой местности каждый человек закрывал и запирал на засовы двери, и никто после наступления сумерек и до самой зари не осмеливался выходить из дома ни по какому делу, настолько сильно все боялись случайно встретить это страшное чудовище, подвергнуться его нападению и получить болезненные увечья. Но даже эти меры предосторожности были бесполезны. Из-за того, что воздух стал дурным и испорченным от шатающегося за пределами могилы зловонного разлагающегося тела, разразилась страшная чума, и почти не было дома, в котором не было бы умерших. И вскоре город, который незадолго до этого был густонаселен, оказался почти опустевшим, потому что те, кто пережил эту эпидемию и нападения кошмарного монстра, спешно уехали в другие места, чтобы их не постигла участь умерших. Приходской священник, из уст которого я услышал эту историю, до глубины души горевал из-за того, что на его паству обрушилась такая напасть. В Вербное воскресенье он собрал вместе знающих и благочестивых людей, которые могли посоветовать ему, что лучше всего предпринять в таких тяжелых обстоятельствах, и которые могли, по крайней мере, утешить те немногие несчастные души, что еще оставались в живых, даже если надежды на облегчение почти не было, поэтому дневная служба была проведена с особой торжественностью. И после того как добрый священник прочел людям проповедь, он пригласил к столу благочестивых прихожан, которых позвал сюда, нескольких видных жителей города и других уважаемых людей. Пока они сидели за столом, двое молодых людей (они были братьями), отец которых недавно умер от чумы, так рассудили между собой: «Этот монстр убил нашего отца, и, если мы не найдем его, он скоро убьет и нас. Давайте решимся на смелое дело, которое и обеспечит нам собственную безопасность, и станет местью за смерть нашего дорогого отца. Нет никого, кто может нам помешать, потому что уважаемые люди нашего города сидят за столом в доме священника, а во всем городе царит такая тишина, будто он уже заброшен и мертв. Нужно выкопать этого мерзкого монстра и сжечь его дотла». И они вооружились острыми лопатами, отправились на кладбище и начали копать. Когда они думали, что им придется копать еще глубже, то внезапно наткнулись на тело, покрытое тонким слоем земли. Оно было объедено червями и ужасно распухло, его лицо было круглым и красным с огромными красными распухшими щеками, а саван, в который было обернуто тело, весь испачкан землей и разорван. Но молодые люди, которые обезумели от горя и злости, совсем не испугались. Они сразу же нанесли трупу резкий удар острым лезвием лопаты, и тут же из раны потек такой поток теплой красной крови, что они поняли: этот вампир разжирел на крови многих несчастных людей. Они выволокли тело из города и быстро сложили большой костер. Когда он уже пылал, они пошли к дому священника и сообщили собравшимся о том, что они сделали. Не было человека, который не поспешил бы на место сожжения вампира и не стал бы свидетелем – если это потребовалось бы на будущее – того, что происходило. И как только это дьявольское отродье было таким образом уничтожено, чума, которая так страшно опустошила дома, совершенно прекратилась, будто загрязненный воздух очистился огнем, в котором сгорело адское чудовище, заразившее атмосферу.

Следует отметить, что в этих рассказах XII в. подробности почти полностью совпадают с деталями славянских и современных греческих историй о вампирах. В чем-то они даже более ужасны, потому что, когда вампир приходит в какой-нибудь несчастный город или край, за его разрушительными действиями – вследствие ужасающего зловония трупа – в каждом случае следует вспышка чумы.

В необычном и завораживающем произведении De Nugis Curialium еще более необычного автора Уолтера Мэпа, которое дышит самим духом Средних веков, есть несколько рассказов о вампирах, что доказывает лишь то, что в это время подобные предания были живы. Доктор Джеймс относит сочинение этого необыкновенного трактата к периоду 1181–1192 или 1193 гг. Предполагают, что Мэп родился в окрестностях Херефорда приблизительно в 1140 г. Его родители были благородного происхождения и оказали королю Генриху II до и после его коронации такие услуги, которые обеспечили благосклонное отношение этого монарха к их сыну. Он стал одним из церковнослужителей королевского дома и получил значительное повышение по карьерной лестнице. Он был каноником и регентом церковного хора в Линкольне, приходским священником в Уэстберион-Северн, пребендарием в Мейпсбери, а в конце жизни (1197) – архидиаконом в Оксфорде. В 1199 г. мы видим его во Франции, тщетно пытающимся получить сан епископа Херефордского. Он умер, по-видимому, между 1208 и 1210 гг. Стоит ли удивляться тому, что Мэпу приписывали сатиру вагантов, если вспомнить его острые и, вполне можно сказать, нечестивые нападки на цистерцианцев (монахов ордена, основанного в 1098 г., в XII в. после реформы, проведенной Бернаром Клервоским, стали называться бернардинцами. – Ред.); ведь он даже не щадит святого Бернара («последний Отец Церкви», философ, мистик, писатель, вдохновитель 2-го Крестового похода. – Пер.). Это серьезный недостаток, и даже больше чем недостаток, в его работе. Его произведение De Nugis Curialium (придворные пустышки) представляет собой сборник сплетен, подробностей частной жизни разных людей и замечаний, которые соединены вместе совершенно беспорядочно. Об этом произведении говорили – и, вероятно, не без оснований, – что оно «состоит из отрывков, действительно написанных Мэпом, но собранных и размещенных после его смерти без учета хронологии или последовательности». Каковы бы ни были ее недостатки, эта книга показывает, что Мэп был отличным рассказчиком, и благодаря собранным им отрывкам из истории, преданий, литературы он, безусловно, дарит нам изумительный гобелен своего времени, сотканный из жизни. Барду уместно заметил, что «этот небольшой сборник рассказов не обрамлен ярким солнечным светом, струящимся на склоны холмов Фьезоле (близ Флоренции в Тоскане, Италия. – Ред.), а скорее подходит темным сводам норманнского замка или тесной келье монаха, вокруг которых бушуют дождь и ветер. Но если этим историям недостает тепла и колорита, они могут похвастаться волнующим соответствием времени и энергией».

Мэп, безусловно, сохранил множество любопытных преданий, и может показаться, будто они опираются на надежный фундамент фактов. Так, Эдрик Уайлд, владелец поместья близ Ледбери (к юго-западу от Вустера. – Ред.), оказавшись во время правления Вильгельма Завоевателя однажды ночью неподалеку от уединенного захолустного постоялого двора, заглянул в окно и увидел большую компанию красивых женщин. Он вспоминает, что часто слышал рассказы о «блуждающих духах, о том, как множество демонов появляются ночью, и увидеть их означает смерть; о Диктинне (которую отождествляют с Дианой), дриадах и вампирах». Стоит вспомнить, что в давнем постановлении, которое было принято такими знатоками церковного права, как Регино из Прюма, Иво из Шартреза, Грациан и другие, говорилось о том, что «некоторые грешные женщины, полностью отдавшиеся Сатане и захваченные обманом и чарами демонов, верят и открыто признаются в том, что по ночам они уезжают вместе с Дианой из дома на некие пиры в сопровождении бесчисленной толпы женщин, покрывая огромные расстояния; они слушаются ее приказов как своей хозяйки, которая вызывает их в определенные ночи».

Мэп также упоминает историю о рыцаре, у которого умерла и была похоронена жена, но он вернул ее к жизни, выхватив из толпы очарованных танцовщиц. После своего возвращения она родила ему много детей. Их потомки живы и по сей день и называются «сыновьями мертвой женщины».

В главе 14 второй части своего произведения Мэп рассказывает необычную историю о вампире-демоне. Некий рыцарь, который взял жены даму благородного происхождения, благочестивую и религиозную женщину, и жил с ней совершенно счастливо, на следующее утро после рождения своего первенца-сына обнаружил его лежащим в колыбели с перерезанным от уха до уха горлом. То же самое случилось двенадцать месяцев спустя с его вторым ребенком, а также с третьим на третий год брака, несмотря на тот факт, что и он, и его домашние следили за ним самым тщательным образом; так что вся их бдительность оказалась – увы – напрасной. Поэтому, когда супруга рыцаря снова оказалась на сносях, он вместе с ней провел много времени, соблюдая пост и раздавая милостыню, молясь и слезно прося. И когда у них родился четвертый мальчик, они осветили весь дом и его окрестности кострами, лампами, фонарями и факелами, и все не отрывали глаз от ребенка. Как раз тогда появился незнакомец, который казался очень измученным, у него были стерты ноги до крови, будто от долгого путешествия. Он попросил приютить его Бога ради, и ему оказали самое радушное и религиозное гостеприимство. Незнакомец решил, что не будет смыкать глаз всю ночь вместе со всеми, и после полуночи, когда все вдруг провалились в весьма загадочный сон, оказался единственным, кто остался бодрствовать. Вдруг он увидел, что над колыбелью склонилась фигура достойной и почтенной матроны, которая схватила младенца, чтобы перерезать ему горло. Он вскочил на ноги, будучи начеку, крепко схватил ее и держал до тех пор, пока не проснулись все домашние и не собрались вокруг них. И тогда многие из них ее сразу же узнали, а потом уже и все. Они заявили, что это самая благородная и уважаемая мать семейства в этом большом городе не только по своему рождению, но и по образу жизни и огромному богатству; что она имела безупречную репутацию и пользовалась у всех величайшим уважением. Но когда у нее спросили ее имя и задали разные другие вопросы, она упрямо отказывалась говорить. Сам рыцарь и многие другие люди подумали, что она молчит от стыда из-за того, что была обнаружена, и уже хотели ее отпустить. Но незнакомец отказался сделать это и стал утверждать, что она злой дух, продолжая крепко держать ее, а затем одним из ключей от близлежащей церкви он поставил ей на лицо клеймо как знак ее греховности. Потом он попросил, чтобы к нему как можно быстрее привели ту даму, которой, как все думали, и было это существо в его руках. И пока незнакомец все еще задерживал свою пленницу, эта дама приблизилась, и все увидели, что она совершенно похожа на своего двойника, кроме клейма. После этого незнакомец обратился к людям, стоявшим в оцепенении и удивленной растерянности, с такими словами: «Не может быть сомнений в том, что женщина, которая сейчас пришла сюда, очень добродетельна и дорога Небесам; своими добрыми делами она разбередила преисподнюю и вызвала на себя дьявольский гнев. И вот был создан этот гибельный посланник ада, это омерзительное орудие его гнева по образу и подобию этой благородной женщины, чтобы навлечь на эту возвышенную душу обвинения в гнусных деяниях. А чтобы вы поверили, посмотрите, что она будет делать после того, как я ее освобожу». И тогда это существо вылетело в окно, громко воя и пронзительно визжа.