Текст книги "Пляска смерти"

Алис. Наверное! Но это не мешает ему ненавидеть меня!

Курт (как бы про себя). Любовь-ненависть, вот что это такое, порождение ада!.. Он любит, когда ты ему играешь?

Алис. Любит, но только всякую гадость… к примеру, этот жуткий «Марш бояр». Как заслышит, делается словно одержимый и желает танцевать.

Курт. Он танцует?

Алис. Да, иногда он бывает очень забавным!

Курт. Один вопрос – прости, что спрашиваю. Где дети?

Алис. Ты, вероятно, не знаешь, что двое умерли?

Курт. Тебе и через это пришлось пройти?

Алис. Через что я только не прошла!

Курт. Ну а двое других?

Алис. В городе! Им нельзя было оставаться дома! Потому что он настраивал их против меня…

Курт. А ты – против него.

Алис. Естественно. И началось – образование партий, борьба за голоса, взятки… ну и, дабы не погубить детей, мы с ними расстались! Вместо того чтобы быть связующим звеном, они стали яблоками раздора, благословение семьи превратилось в проклятие… да, порой мне кажется, что наш род проклят!

Курт. После грехопадения так оно и есть!

Алис (ядовито, резко). Какого грехопадения?

Курт. Первых людей!

Алис. А я думала, ты о другом!

Смущенное молчание.

(Сцепив пальцы.) Курт! Мой брат, друг моей юности! Я не всегда относилась к тебе так, как должна была бы! Но теперь я наказана, и ты отмщен!

Курт. Какое отмщение? Ни слова о мести! Замолчи!

Алис. Помнишь, как-то в воскресенье, вскоре после вашей помолвки, я пригласила вас на обед!

Курт. Молчи!

Алис. Дай мне выговориться, сжалься!.. К вашему приходу нас не оказалось дома, и вы ушли несолоно хлебавши!

Курт. О чем тут говорить – вас ведь самих пригласили в гости!

Алис. Курт! Приглашая тебя сегодня, вот только что, остаться к ужину, я была уверена, что у нас есть какие-то запасы! (Закрывает лицо руками.) А оказалось – ничего, даже корки хлеба!.. (Плачет.)

Курт. Бедная, бедная Алис.

Алис. А вот когда он, вернувшись домой голодным, узнает, что есть нечего… он придет в ярость. Ты не видел его в ярости!.. О Боже, какое унижение!

Курт. Разреши мне… уладить дело?

Алис. Здесь, на острове, ничего не достать!

Курт. Надо что-то придумать – не ради меня, ради вас… что-то придумать… обернуть все в шутку, когда он придет… Я предложу ему выпить, а тем временем что-нибудь придумаю… Постарайся привести его в хорошее настроение, сыграй ему любую ерунду, что угодно… садись за пианино и приготовься!

Алис. Посмотри на мои руки – разве такими руками можно играть! Я драю кастрюли, вытираю посуду, топлю печи, убираю…

Курт. Но у вас же двое слуг!

Алис. Да, по рангу ему положено… но они у нас не удерживаются, и временами… по большей части… мы остаемся без всякой помощи. Как же мне быть… с ужином? О, если бы дом загорелся…

Курт. Перестань, Алис, замолчи!

Алис. Если бы море вышло из берегов и поглотило нас!

Курт. Нет, нет, нет, даже слушать тебя не хочу!

Алис. Что он скажет, что он скажет?.. Не уходи, Курт, не оставляй меня одну!

Курт. Конечно, дружочек… я никуда не уйду!

Алис. Да, но когда уйдешь…

Курт. Он тебя бьет?

Алис. Меня? О нет, он знает, что тогда я его брошу! Надо же иметь хоть каплю гордости!

Снаружи слышится: «Стой! Кто там? – Друг!»

Курт (встает). Он?

Алис (испуганно). Да, он!

Пауза.

Курт. Черт, что же нам делать?

Алис. Не знаю, не знаю!

* * *

Капитан (появляется из ворот задника, бодро). Вот я и освободился!.. Ну а она уже успела тебе нажаловаться! Несчастная женщина, правда?

Курт. Как погода?

Капитан. Штормит! (Приоткрывает одну половинку ворот, шутливо.) Рыцарь Синяя Борода и заточенная в башне девица; а снаружи с саблей наголо ходит страж, караулит красавицу… Тут появляются ее братья, но страж на месте, видите?! Раз, два! Замечательный страж! Смотрите! Тарам-па-па, тарам-парам-пам-пам! Станцуем танец с мечами[5]5
  Танец с мечами — название старинного народного танца, во время которого танцоры держали меч в руке либо исполняли его между мечей, сложенных крест-накрест на полу.


[Закрыть]? Есть на что поглядеть, Курт!

Курт. Ну, давай лучше «Марш бояр»!

Капитан. Неужто знаешь?.. Алис в фартуке, иди сюда, сыграй нам! Иди, я сказал!

Алис неохотно подходит к пианино.

(Щиплет ее за руку.) Наговорила про меня гадостей!

Алис. Я?

Курт отворачивается.

Алис играет «Марш бояр».

Капитан по другую сторону письменного стола изображает что-то вроде венгерского танца, звенит шпорами и падает на пол. Курт и Алис, которая доигрывает марш до конца, ничего не замечают.

Алис (не оборачиваясь). Повторить?

Молчание.

(Поворачивается и видит лежащего без сознания Капитана, скрытого от зрителя письменным столом.) Господи Иисусе! (Стоя со скрещенными на груди руками, шумно вздыхает, словно бы с благодарностью и облегчением.)

Курт (оборачивается, бросается к Капитану). Что такое? Что случилось?

Алис (напряжена до предела). Он умер?

Курт. Не знаю! Помоги!

Алис (не двигается с места). Не могу притронуться к нему… Он мертв?

Курт. Нет, жив!

Алис вздыхает.

Курт помогает Капитану встать и сесть в кресло.

* * *

Капитан. Что произошло?

Молчание.

Что произошло?

Курт. Ты упал.

Капитан. Что-то случилось?

Курт. Ты упал на пол. Как ты сейчас?

Капитан. Я? Да никак! Со мной все в порядке! Чего вы уставились?

Алис. Ты болен!

Капитан. Вздор! Играй, Али… Ох, вот опять! (Хватается за голову.)

Алис. Видишь, ты болен!

Капитан. Не ори! Простой обморок!

Курт. Надо вызвать врача!.. Я иду звонить!..

Капитан. Никаких врачей!

Курт. Надо! Ради нас, иначе нам отвечать придется!

Капитан. Пусть только явится, я выставлю его за дверь!.. Пристрелю!.. Ох, опять! (Хватается за голову.)

Курт (направляется к правой двери). Я иду звонить! (Выходит.)

* * *

Алис снимает с себя фартук.

Капитан. Воды не подашь?

Алис. Да уж деваться некуда! (Дает ему стакан с водой.)

Капитан. Очень любезно с твоей стороны!

Алис. Ты болен?

Капитан. Извини, пожалуйста, что я нездоров.

Алис. В таком случае, может, начнешь следить за собой?

Капитан. Тебе, кажется, этого страшно не хочется!

Алис. Да уж будь уверен!

Капитан. Настала минута, которой ты так долго ждала!

Алис. Да, и которая, как ты полагал, никогда не наступит!

Капитан. Не злись на меня!

* * *

Курт (входит справа). Прискорбно…

Алис. Что он сказал?

Курт. Дал отбой, безо всяких!

Алис (Капитану). Вот к чему привела твоя безграничная спесь!

Капитан. Мне, кажется, становится хуже!.. Вызови врача из города!

Алис (подходит к телеграфу). Тогда воспользуемся телеграфом!

Капитан (приподнимается, пораженный). Ты… умеешь… телеграфировать?

Алис (телеграфирует). Умею!

Капитан. Вот как?.. Ну что ж, давай!.. Какая лицемерка! (Курту.) Подойди, сядь рядом!

Курт садится рядом с Капитаном.

Возьми меня за руку! Того гляди грохнусь на пол, представляешь! Лечу куда-то вниз – поразительно!

Курт. У тебя бывали раньше такие приступы?

Капитан. Никогда!..

Курт. Пока вы тут ждете ответа из города, я схожу к доктору и поговорю с ним. Он тебя прежде пользовал?

Капитан. Пользовал!

Курт. Стало быть, твой организм знает!.. (Идет к левой двери.)

Алис. Ответ придет с минуты на минуту! Ты так добр, Курт! Только возвращайся поскорее!

Курт. Ни секунды лишней не задержусь! (Выходит.)

* * *

Капитан. Славный он человек, этот Курт! И так изменился!

Алис. И в лучшую сторону! Только жалко его – угодил прямехонько в наш ад, и именно теперь.

Капитан. С поздравлениями!.. Интересно, как у него самого дела? Ты обратила внимание, что он избегает рассказывать о себе?

Алис. Обратила; правда, по-моему, его никто и не спрашивал!

Капитан. Представляю, что у него за жизнь была!.. А у нас! Неужели все так живут?

Алис. Вполне возможно, только, в отличие от нас, они в том не признаются!

Капитан. Иногда мне кажется, что несчастья липнут исключительно к несчастным, а счастливые бегут от беды! Потому-то мы ничего, кроме несчастий, и не видели!

Алис. А ты встречал хоть одного счастливого человека?

Капитан. Дай подумать!.. Пожалуй, нет!.. Хотя да, встречал… Экмарки!

Алис. Что ты такое говоришь! Ее ведь в прошлом году оперировали…

Капитан. Верно! Ну, тогда не знаю… впрочем, вот – фон Краффты.

Алис. Да, до пятидесяти лет они наслаждались семейной идиллией – достаток, уважение, хорошие дети, удачные браки. Потом появляется кузен, совершает преступление и попадает в тюрьму, со всеми вытекающими отсюда последствиями, – и конец миру и покою. Родовое имя обесчещено газетами… Из-за убийства, совершенного одним из Краффтов, знаменитое семейство не может больше показываться на людях; детей приходится забрать из школы… О Боже!

Капитан. Интересно, что у меня за болезнь!

Алис. А ты как думаешь?

Капитан. Сердце или голова! Состояние такое, словно душа вот-вот вылетит наружу и развеется дымным облаком!

Алис. А аппетит не потерял?

Капитан. Нет! Как насчет ужина?

Алис (нервно ходит из угла в угол). Спрошу Енни!

Капитан. Она же ушла!

Алис. Ну да, да, да!

Капитан. Позвони, вызови Кристин, пусть принесет мне стакан свежей воды!

Алис (звонит). Надо же… (Звонит еще раз.) Не слышит!

Капитан. Пойди посмотри… а вдруг она тоже ушла!

Алис (подходит к левой двери и открывает ее). Это еще что такое? Ее чемодан стоит в коридоре!

Капитан. Значит, ушла!

Алис. Ад, а не жизнь! (Разражается слезами, потом падает на колени и, положив голову на стул, всхлипывает.)

Капитан. И все разом!.. А тут еще и Курта угораздило явиться, своими глазами узреть наши злоключения! Уж коли суждено испить чашу унижений до конца, пусть приходит поскорее, немедленно!

Алис. Знаешь, какое у меня закралось подозрение! Курт не вернется!

Капитан. С него станется!

Алис. Да, мы прокляты…

Капитан. О чем это ты?

Алис. Разве ты не видишь, что от нас бегут как от чумы?

Капитан. Плевать мне на это!

Стучит телеграфный аппарат.

Отвечают! Тихо, дай послушать!.. Ни у кого нет времени! Отговорки!.. Подонки!

Алис. Это тебе за то, что презирал врачей… не платил им гонорара!

Капитан. Неправда…

Алис. Не платил, даже имея деньги, потому что ни во что не ставил их труд, как и мой, и всех остальных!.. Они не хотят приезжать! И телефон отключен, поскольку для тебя это ничего не стоящая безделица. Для тебя все безделица, кроме твоих ружей да пушек!

Капитан. Хватит болтать…

Алис. Как аукнется, так и откликнется!

Капитан. Что это еще за бредни… точно старая бабка!

Алис. Сам убедишься!.. Ты помнишь, что мы задолжали Кристин жалованье за полгода?

Капитан. Ровно столько, на сколько она наворовала!

Алис. А я еще заняла у нее наличные.

Капитан. С тебя станется!

Алис. Какой же ты неблагодарный! Ведь знаешь же, что я занимала на отъезд детей!

Капитан. И Курт хорош! Такой же бандит! И трус вдобавок! Не хватило смелости признаться, что сыт по горло, что на балу у доктора намного веселее. Небось решил, что у нас вкусно не поешь!.. Негодяем был, негодяем и остался!

* * *

Курт (поспешно входит из левой двери). Ну, мой милый Эдгар! Дело обстоит следующим образом!.. Доктор знает твое сердце вдоль и поперек…

Капитан. Сердце?

Курт. Да, у тебя застарелый склероз сердца…

Капитан. Каменное сердце!

Курт. И…

Капитан. Это опасно?

Курт. Да, то есть…

Капитан. Опасно!

Курт. Да!

Капитан. Смерть?

Курт. Тебе надо соблюдать осторожность! Прежде всего: долой сигару!

Капитан бросает сигару.

Потом: долой виски!.. И – в постель!

Капитан (испуганно). Нет, только не это! Только не в постель! Иначе – конец! Тогда я больше не встану! Сегодня я буду спать на кушетке. Что он еще сказал?

Курт. Он был очень любезен и сказал, что, если ты его позовешь, явится тотчас же!

Капитан. Так этот лицемер был любезен? Видеть его не хочу!.. А есть мне можно?

Курт. Не сегодня! И в последующие дни только молоко!

Капитан. Молоко! Да я его в рот не беру!

Курт. Придется научиться!

Капитан. Нет, я слишком стар, чтобы учиться! (Хватается за голову.) Ох, опять! (Впадает в прострацию.)

Алис (Курту). Что сказал доктор?

Курт. Что он может умереть!

Алис. Слава Тебе, Господи!

Курт. Не зарывайся, Алис! Не зарывайся!.. Иди принеси подушку и плед, я его уложу здесь на кушетке! А сам подежурю на стуле!

Алис. А я?

Курт. А ты ляжешь спать. Твое присутствие, похоже, лишь усугубляет его состояние!

Алис. Приказывай; я подчиняюсь, ибо ты желаешь добра нам обоим! (Идет налево.)

Курт. Заметь, именно обоим, и в партийных дрязгах я не участвую! (Берет графин и выходит направо.)

* * *

Слышно, как завывает на улице ветер; потом ворота на заднем плане распахиваются, и в комнату заглядывает бедно одетая старуха отталкивающей внешности.

Капитан (приходит в себя, встает, оглядывается). Так, оставили меня одного, бандиты! (Замечает старуху, пугается.) Кто вы? Что вам нужно?

Старуха. Я только хотела закрыть ворота, господин хороший.

Капитан. Почему? Зачем?

Старуха. Потому что они распахнулись, как раз когда я мимо шла!

Капитан. Стащить что-нибудь вздумала!

Старуха. Да тут тащить-то нечего! Кристин сказывала!

Капитан. Кристин!

Старуха. Спокойной ночи, господин хороший, сладких снов! (Закрывает ворота и уходит.)

* * *

Алис появляется слева с подушками и пледом.

Капитан. Кто это там был? Там был кто-нибудь?

Алис. Да старая Майя из дома призрения мимо прошла.

Капитан. Ты уверена?

Алис. Испугался?

Капитан. Я? Испугался? Нисколько!

Алис. Не хочешь идти в постель, ложись здесь.

Капитан (идет и ложится на кушетку). Вот тут и буду спать! (Хочет схватить Алис за руку, но та увертывается.)

Курт входит с графином в руках.

Курт, не оставляй меня!

Курт. Я буду рядом всю ночь! Алис, иди спать!

Капитан. Спокойной ночи, Алис!

Алис (Курту). Спокойной ночи, Курт!

Курт. Спокойной ночи!

* * *

Курт (берет стул и садится рядом с ложем Капитана). Может, снимешь сапоги?

Капитан. Нет! Солдату полагается всегда быть в боевой готовности!

Курт. Ожидаешь баталии?

Капитан. Возможно!.. (Приподнимается с подушек.) Курт! Ты единственный, кому я открываюсь! Послушай! Если я сегодня ночью умру… позаботься о моих детях!

Курт. Непременно!

Капитан. Спасибо! На тебя я полагаюсь.

Курт. А ты можешь объяснить, почему ты на меня полагаешься?

Капитан. Мы с тобой не были друзьями, ибо я не верю в дружбу, и семьи наши постоянно враждовали…

Курт. И тем не менее ты на меня полагаешься?

Капитан. Да! И сам не знаю почему!

Молчание.

* * *

Капитан. Как думаешь, я умру?

Курт. Как и все мы! Для тебя исключения не будет!

Капитан. Преисполнен горечи?

Курт. Да!.. Боишься смерти? Тачка и огород!

Капитан. А вдруг это не конец?

Курт. Многие так считают!

Капитан. И что потом?

Курт. Полагаю, сплошные сюрпризы!

Капитан. Но ведь точно-то неизвестно.

Курт. Нет, в том-то и дело. Поэтому надо быть готовым ко всему.

Капитан. Надеюсь, ты не так наивен, чтобы верить… в ад?

Курт. А разве ты в него не веришь? Ведь в самом пекле живешь!

Капитан. Это всего лишь метафора!

Курт. Свой ад ты изобразил с такой достоверностью, что тут и речи быть не может о метафорах – ни о поэтических, ни о каких-либо еще!

Молчание.

Капитан. Знал бы ты, какие муки я терплю.

Курт. Физические?

Капитан. Нет, не физические!

Курт. Значит, душевные, ибо третьего не дано!

Пауза.

Капитан (приподнимается с дивана). Я не хочу умирать!

Курт. Недавно ты желал уничтожения!

Капитан. Да, если оно безболезненно!

Курт. Но это не так!

Капитан. Что же, стало быть, это и есть уничтожение?

Курт. Его начало!

Капитан. Спокойной ночи!

Курт. Спокойной ночи.

Занавес

Декорация та же, но лампа почти погасла, в окна и застекленные двери задника сочится хмурый рассвет; море штормит. На батарее, как и прежде, выставлен часовой. На кушетке спит Капитан. Курт сидит рядом на стуле, бледный, измученный.

Алис (входит слева). Спит?

Курт. Заснул на рассвете.

Алис. Как прошла ночь?

Курт. Временами он задремывал, а так все больше говорил.

Алис. О чем?

Курт. Рассуждал о религии словно школьник, но с таким видом, будто разрешил все мировые загадки! И наконец под утро изобрел бессмертие души.

Алис. Себе на потребу!

Курт. Безусловно! Никогда не встречал подобного высокомерия. «Я существую, следовательно, Бог есть».

Алис. До тебя таки дошло!.. Посмотри на эти сапоги! Дай ему волю, он бы ими расплющил землю в плоский блин! Ими он топтал чужие поля и угодья, ими наступал людям на ноги, а мне – на голову!.. Вот и настигла тебя пуля, медведь-шатун!

Курт. Он был бы смешон, не будь в нем трагизма, однако при всем его ничтожестве в нем есть черты величия! Неужели у тебя не найдется ни единого доброго слова для него?

Алис (садится). Найдется, лишь бы он не услышал: от малейшей похвалы спесь буквально ударяет ему в голову.

Курт. Он ничего не слышит, я дал ему морфий!

Алис. Эдгар вырос в бедном доме с целым выводком детей и с ранних лет был вынужден помогать семье, давая уроки, поскольку отец был шалопай, если не хуже. Отказаться от утех молодости и горбить спину ради выводка неблагодарной ребятни, к тому же не им самим произведенной на свет, нелегкое испытание для юноши. Я была совсем девчонкой, когда впервые увидела его – без верхнего платья, зимой, в двадцатипятиградусный мороз… а на сестренках – красивые теплые пальтишки… я восхищалась им, но его уродство приводило меня в ужас. Он ведь поразительно безобразен, правда?

Курт. Да, и в его уродстве есть что-то богомерзкое! Оно особенно бросалось в глаза во время наших с ним стычек; а потом, когда Эдгара не было рядом, образ его разрастался до чудовищных размеров и форм и буквально преследовал меня, точно привидение!

Алис. А мне каково, представляешь?!. Между тем годы, пока он ходил в младших офицерах, были для него настоящей пыткой! Правда, время от времени ему помогали, кое-кто из денежных людей. В этом он признаваться не желает, и помощь принимает как должное, не выказывая ни малейшей благодарности!

Курт. Мы же собирались говорить о нем хорошее!

Алис. После его смерти! Ну ладно!.. Больше я ничего не помню!

Курт. По-твоему, он злой человек!

Алис. Да. Но в то же время бывает добрым и чувствительным!.. Не дай Бог иметь такого врага!

Курт. Почему он не стал майором?

Алис. Неужели не понятно? К чему им начальник, который, еще будучи подчиненным, проявил себя тираном! Но упаси тебя Бог заговорить с ним на эту тему; сам он утверждает, что не хотел становиться майором… Про детей упоминал?

Курт. Да, страшно тоскует по Юдифи.

Алис. Еще бы! О! Знаешь, что такое Юдифь? Точная его копия, и он выдрессировал ее, чтобы натравливать на меня! Представь себе, моя собственная дочь… подняла на меня руку!

Курт. Ну, это уж слишком!

Алис. Тихо! Он пошевелился!.. А вдруг он все слышал?.. Ему ведь коварства не занимать!

Курт. И правда, просыпается!

Алис. На тролля похож, а? Я боюсь его!

Пауза.

Капитан (ворочается, просыпается, встает и обводит взглядом комнату). Утро! Наконец-то!

Курт. Как ты?

Капитан. Плохо!

Курт. Врача вызвать?

Капитан. Не надо!.. Я хочу увидеть Юдифь! Мою девочку!

Курт. Может, не мешало бы распорядиться насчет дома, пока не поздно, пока ничего не случилось?

Капитан. О чем это ты? Что может случиться?

Курт. То, что случается со всеми!

Капитан. Э, вздор! Так легко я не умру, не надейтесь! Не радуйся раньше времени, Алис!

Курт. Подумай о детях! Составь завещание, чтобы твоей жене хоть было на чем спать!

Капитан. Выходит, она получит наследство при живом муже?

Курт. Нет, нет! Но если что-нибудь случится, ее не выкинут на улицу! Должна же та, кто двадцать пять лет убирала дом, протирала и полировала мебель, иметь хоть какое-то право на все это! Позволь, я приглашу аудитора?

Капитан. Нет!

Курт. Какой же ты жестокий, хуже, чем я думал!

Капитан. Вот, опять! (Падает на кушетку без сознания.)

* * *

Алис (идет направо). На кухне люди, мне нужно идти!

Курт. Иди! Здесь делать особо нечего!

Алис выходит.

* * *

Капитан (приходя в себя). Ну, Курт, как ты намерен организовать свой карантин?

Курт. Да уж как-нибудь справлюсь!

Капитан. Нет, я комендант острова, и тебе иметь дело со мной – не забывай!

Курт. Ты когда-нибудь видел карантинный пост?

Капитан. Это я-то? Да тебя еще на свете не было! И я дам тебе совет: не размещай дезинфекционные печи слишком близко к берегу.

Курт. А я как раз собирался расположиться поближе к воде…

Капитан. Сразу видно, как ты разбираешься в своем деле! Вода ведь бациллоносная среда, жизнетворная стихия.

Курт. Но соленая морская вода необходима для смывания нечистот!

Капитан. Идиот!.. Ну, получишь жилье, бери к себе детей.

Курт. Думаешь, они согласятся?

Капитан. Естественно, если ты хоть немного мужчина! И на окружающих это произведет благоприятное впечатление – покажешь себя человеком долга и в этом пункте…

Курт. Я никогда не пренебрегал своим долгом в этом пункте!

Капитан (повышает голос)…и в этом пункте, самом твоем уязвимом…

Курт. Я же сказал…

Капитан (продолжает)…потому, что детей таким образом не бросают…

Курт. Давай, продолжай!

Капитан. Я, как твой родственник, твой старший родственник, имею определенное право говорить тебе правду, даже если это горькая правда… И, пожалуйста, не обижайся…

Курт. Ты не проголодался?

Капитан. Проголодался!..

Курт. Хочешь чего-нибудь легкого?

Капитан. Нет, крепкого.

Курт. Тогда тебе конец!

Капитан. Мало того, что болеешь, так еще и голодай.

Курт. Что делать!

Капитан. И пить нельзя, и курить нельзя! Какой тогда толк в жизни!

Курт. Смерть требует жертв, иначе она мешкать не станет!

* * *

Алис (входит с цветами, телеграммами и письмами). Это тебе! (Бросает цветы на письменный стол.)

Капитан (польщенный). Мне!.. Дай-ка посмотреть!..

Алис. Всего лишь от унтеров, музыкантов и капралов!

Капитан. Ты завидуешь!

Алис. Чему? Будь это лавровые венки… дело другое, но тебе венков никогда не получить!

Капитан. Гм!.. Телеграмма от полковника… Ну-ка, прочитай, Курт! Полковник, что ни говори, джентльмен… хоть и чуточку идиот!.. Вот, от… Что здесь написано? Это от Юдифи!.. Пожалуйста, отбей телеграмму, чтобы приезжала следующим пароходом!.. Да! Что ни говори, а друзья-то все-таки у меня есть, и какие! Не забыли про больного, человека заслуженного, поднявшегося над своим сословием, человека без страха и упрека!

Алис. Не понимаю! Они тебя что, поздравляют с болезнью?

Капитан. Гиена!

Алис (Курту). У нас тут был один врач, его так все ненавидели, что, когда он уехал с острова, устроили банкет – не в его честь, а в честь его отъезда.

Капитан. Поставь цветы в вазы… Я не отличаюсь легковерностью, и люди – подонки, но это скромное чествование, видит Бог, вполне искренне… не может не быть искренним!

Алис. Глупец!

Курт (читает телеграмму). Юдифь сообщает, что приехать не сумеет, поскольку пароход из-за шторма не ходит!

Капитан. Это все?

Курт. Не-ет! Тут еще приписка!

Капитан. Читай!

Курт. Ну, она просит папочку не пить так много!

Капитан. Какой стыд!.. Вот они, дети! Моя единственная любимая дочь… моя Юдифь! Мое божество!

Алис. И подобие!

Капитан. Вот она, жизнь! И ее высшее блаженство. Тысяча чертей!

Алис. Что посеял, то и пожал. Ты натравливал ее на мать, теперь она идет против отца! Говори после этого, что Бога нет!

Капитан (Курту). Что пишет полковник?

Курт. Он без лишних слов удовлетворил прошение об отпуске!

Алис. Это я просила!

Капитан. Я в отпуск не пойду!

Алис. Приказ уже составлен!

Капитан. Это меня не касается!

Алис. Видишь, Курт, для этого человека не существует ни законов, ни конституции, ни норм человеческого поведения… Он стоит над всем и всеми, Вселенная создана для его личного пользования, Солнце и Луна вращаются лишь для того, чтобы вознести его славу к звездам; таков мой муж! Жалкий капитанишка, не сумевший даже стать майором, его напыщенность вызывает смех, а он воображает, будто страх; эта кляча боится темноты и верит барометрам, и ко всему этому заключительный акт: тачка навоза, да еще и не лучшего качества!

Капитан (обмахивается в полном самоупоении букетом, не слушая Алис). Ты Курта завтраком накормила?

Алис. Нет!

Капитан. Иди и скоренько приготовь два, два отличных бифштекса.

Алис. Два?

Капитан. Один – мне!

Алис. Но нас же трое!

Капитан. Ты тоже будешь? Ну, тогда три!

Алис. А откуда я их возьму? Вчера ты пригласил Курта поужинать, а в доме не было даже корки хлеба; Курт просидел возле тебя всю ночь на голодный желудок и кофе не мог выпить, поскольку кофе нет, а в кредит нам больше не отпускают!

Капитан (Курту). Она злится на меня за то, что я вчера не умер!

Алис. Нет, за то, что ты не умер двадцать пять лет назад, что не умер прежде, чем я появилась на свет!

Капитан (Курту). Вот, послушай ее!.. Вот что получается, когда заключаешь брак, мой милый Курт! А этот уж точно заключен не на небесах!

Алис и Курт обмениваются многозначительными взглядами.

(Встает с кушетки и направляется к двери.) Кстати! Вы как хотите, а я отправляюсь на службу! (Надевает старомодную артиллерийскую каску с султаном, перевязь с саблей и шинель.) Если меня будут спрашивать, я на батарее!

Алис и Курт тщетно пытаются его остановить.

Прочь с дороги! (Выходит.)

Алис. Иди, иди! Ты всегда уходишь, чувствуя, что сражение проиграно, поворачиваешься спиной, а жене предоставляешь прикрывать отступление – герой во хмелю, хвастун без удержу, лжец. Пропади ты пропадом!

* * *

Курт. Неслыханно!

Алис. Ты еще не знаешь всего!

Курт. Неужели есть и еще что-то?

Алис. Но мне стыдно…

Курт. Куда он сейчас пошел? Откуда силы взял?

Алис. Тебе бы только вопросы задавать! К унтерам отправился, поблагодарить за цветы… останется с ними выпить и закусить! И будет поливать грязью офицеров… Если бы ты знал, сколько раз ему угрожали отставкой! Его держат лишь из сострадания к семье! А он воображает, будто из-за страха перед его превосходством! И бедных офицерских жен, всячески нам помогавших, он ненавидит и говорит про них гадости!

Курт. Должен признаться – я добивался этого назначения в надежде обрести здесь, у моря, покой… о ваших отношениях я ничего не знал…

Алис. Бедный Курт!.. Где же ты поешь?

Курт. Э, пойду к доктору, а вот ты-то как? Позволь, я все устрою.

Алис. Только чтоб он не пронюхал, а то он меня прикончит!

Курт (смотрит в окно). Смотри, стоит на валу, на самом ветру!

Алис. Жалко его… ну почему он такой!

Курт. Вас обоих жалко!.. Чем вам можно помочь?

Алис. Не знаю… Пришла еще целая пачка счетов! Он их и не заметил!..

Курт. Иногда не видеть – счастье!

Алис (у окна). Распахнул шинель, подставил грудь ветру! Он хочет умереть!

Курт. Не думаю, ибо только что, чувствуя, как жизнь покидает его, он начал цепляться за мою, принялся расспрашивать о моих делах, словно хотел влезть в меня и жить моей жизнью.

Алис. Вот она, его вампирская натура… вмешиваться в чужие судьбы, высасывать интерес из чужих жизней, устраивать чужие дела, поскольку его собственная жизнь ему совершенно неинтересна. И запомни, Курт, ни в коем случае не подпускай его к своей семье, не знакомь его со своими друзьями, ибо он отнимет их у тебя и приберет к рукам… В этом он настоящий колдун!.. Приведись ему встретиться с твоими детьми, и у него, как ты скоро убедишься, никого ближе их не будет, он начнет давать им советы и воспитывать их по собственному разумению, но прежде всего – против твоего желания.

Курт. Алис! А не он ли, случаем, лишил меня детей при разводе?

Алис. Поскольку все уже в прошлом – да, он!

Курт. Я подозревал это, но не был уверен! Значит, он!

Алис. Когда ты, полностью доверяя моему мужу, отправил его посредником к своей жене, он принялся обхаживать ее и научил, как отобрать у тебя детей!

Курт. О Господи!.. Боже правый!

Алис. Вот тебе еще одна его сторона!

Молчание.

Курт. Знаешь, сегодня ночью… он, думая, что умирает… взял с меня обещание позаботиться о его детях!

Алис. Но ты, надеюсь, не собираешься мстить моим детям?

Курт. Исполнив обещание? Конечно! Я буду заботиться о ваших детях!

Алис. Страшнее мести ты и выдумать не мог, ибо сильнее всего на свете он ненавидит благородство!

Курт. Стало быть, я могу считать себя отомщенным! Не прибегая к мести!

Алис. Для меня месть – орудие справедливости, и я ощущаю душевный подъем, видя, как бывает наказано зло!

Курт. Ты по-прежнему стоишь на своем!

Алис. И буду стоять до конца! И если я когда-нибудь прощу или полюблю врага, можешь назвать меня лицемеркой!

Курт. Алис! Человек иногда обязан о чем-то умолчать, чего-то не заметить! Это называется снисхождением, и мы все в нем нуждаемся!

Алис. Только не я! Моя жизнь чиста и открыта, и я никогда не играла краплеными картами.

Курт. Сильно сказано!

Алис. Нет, слишком слабо! Ведь сколько незаслуженных мучений я претерпела ради этого человека, которого никогда не любила…

Курт. Почему ты вышла за него?

Алис. Знать бы!.. Потому что он взял меня! Соблазнил! Понятия не имею! И потом, мне хотелось выбиться наверх, в сливки общества…

Курт. И ты бросила свое искусство!

Алис. Всеми презираемое!.. Но, знаешь, он меня обманул! Сулил красивую жизнь… уютный семейный очаг! А оказалось – одни долги… золото блестит лишь на мундире, да и то не золото вовсе! Он обманул меня!

Курт. Погоди, погоди! Молодой влюбленный обычно с надеждой смотрит в будущее… а если надежды не всегда сбываются, его надо простить! У меня на совести такой же обман, но я не считаю себя обманщиком!.. Что ты там на валу высматриваешь?

Алис. Смотрю, не упал ли он.

Курт. Что, упал?

Алис. К сожалению, нет! Вечно он меня обманывает!

Курт. Тогда я иду к доктору и судье!

Алис (садится у окна). Иди, мой милый Курт. Я посижу здесь и подожду. А ждать я научилась!

Антракт.

Та же декорация при дневном освещении. На батарее по-прежнему расхаживает часовой. Алис сидит в кресле справа; у нее седые волосы.

Курт (постучав, входит слева). Добрый день, Алис!

Алис. Добрый день, друг мой! Присаживайся!

Курт (садится в кресло слева). Пароход причаливает!

Алис. Представляю, что будет, если он с ним приехал!

Курт. Он приехал – я видел, как блеснула его каска… Что он делал в городе?

Алис. Можно вычислить. Он надел парадный мундир, значит, был у полковника, прихватил перчатки – стало быть, наносил визиты.

Курт. Ты заметила, какой он вчера был спокойный? С тех пор как бросил пить и во всем соблюдает умеренность, он стал другим человеком – уравновешенным, сдержанным, внимательным…

Алис. Знаем мы эти штучки, но будь он трезвым все время – вот был бы кошмар для человечества. Пожалуй, человечеству повезло, что виски делает его смешным и безвредным!

Курт. Зеленый змий укротил его!.. Но ты обратила внимание, что после того, как смерть отметила его своей печатью, он держится с каким-то возвышенным достоинством? Не исключено, что открывшаяся ему идея бессмертия заставила его переменить взгляд на жизнь.

Алис. Ты заблуждаешься! Он порождает зло! Не верь тому, что он говорит, потому что он намеренно лжет! И никто лучше его не владеет искусством интриг…

Курт (разглядывает Алис). Алис! Что это? Ты поседела за последние две ночи!

Алис. Нет, друг мой, я уже давно седая; просто перестала красить волосы, потому что мой муж умер! Двадцать пять лет в крепости… Ты слыхал, что здесь когда-то была тюрьма?

Курт. Тюрьма! Стены и впрямь тюремные!

Алис. А моя кожа! Даже у детей лица приобрели здесь тюремный цвет!

Курт. С трудом представляю себе детский лепет в этих стенах!