Текст книги "Проходимец (сборник)"

Я ничего не понимаю в красном вине. И не хочу понимать. Наверное, после стольких лет практики я смогу, если сосредоточусь, отличить на вкус вино из картонного пакета по пять долларов за галлон от вина по десять долларов за бутылку. Но отличить вино по пятьдесят долларов оттого, что по десять, я уже не сумею, как бы ни старался. Да и зачем? В чем, собственно, состоит задача – в том, чтобы потратить кучу денег и выполнить сложный и бессмысленный ритуал, или в том, чтобы достичь результата наиболее быстрым и экономичным способом? Почти все известные мне эффективные люди стремятся разбираться в винах, слыть его знатоками. Энофилы, блин. Звучное такое слово. А Джон-то наш, знаете ли, того, энофил. Где же ваша эффективность, господа? Что бы мне ни говорили, я не верю, что один только вкус какого угодно вина оправдывает цену в пятьдесят или сто долларов за семьсот пятьдесят грамм. Вкус все равно кислый, как ни крути. А весь сыр-бор из-за оттенка кислятины. Это все эффективные люди комплексы свои компенсируют: член у меня маленький, зато я вот сегодня купил бутылку вина за сто баксов. Железная логика! В огороде бузина, а в Киеве дядька. Я бы, честное слово, охотно пил вино из пакета по пять долларов за галлон, да вот только галлон – это все-таки почти четыре литра, тут легко перебрать, а наутро головка будет очень даже бо-бо. Потому покупаю бутылки по шесть-семь долларов, не больше.

В бизнес-классе авиакомпании «Кориан Эйр», по-моему, наливают именно такое вино, а может, даже лучше. Без ограничений. Догадливая стюардесса подбегает и подливает вина в мой стакан, который имеет свойство довольно быстро пустеть. Стюардесса такая миниатюрная, точеная азиатка. Из категории «дайте десяточек». Она и в начале полета мне понравилась, ну а уж после того, как она столько раз мило, а главное – вовремя обслужила меня, я просто готов жениться. Тони же отрицательно качает головой. Вероятно, некоторые диабетики, в отличие от трезвенников и язвенников, не пьют даже за чужой счет.

– Слушай, а почему ты стал аудитором? – вдруг спрашивает меня Тони.

– Ну, это долгая история, – отвечаю я.

– А куда нам спешить? У нас с тобой еще двенадцать часов полета – время есть. Слава богу, Ранбер одобрил бизнес-класс, а то в общем салоне при моей комплекции можно и не долететь.

Блаженная теплота разлилась по всей моей телесной периферии, и наступил тот момент, когда смотришь вокруг и думаешь, что мир вообще-то не так уж плох. Тем более в компании милейшего Тони Мак-Фаррелла. Тони – мой старый боевой товарищ. Сколько с ним убито дней и вечеров над кипами накладных и квитанций, столбцами цифр, написанием меморандумов и прочими увлекательными занятиями. И сейчас мы с ним летим в неизвестность, в далекую и загадочную Азию, во владения человека по прозвищу Чингисхан, где кантри-менеджеры падают с крыши и ломают себе шею. Что-то там ждет нас? Мне вдруг хочется верить, что сейчас со мной настоящий друг, человек такой же, как я, только лучше, чтобы не было секретов, чтобы можно было рассказать свою жизнь и спросить совета и чтобы мне за это ничего не было.

– Ну, так вот, слушай, – восемь лет назад со мной развелась моя жена.

– Как жена? – Тони удивлен. – Ты мне раньше не говорил, что был женат.

– Как-то не представлялось случая.

– Ну, это твое дело, – говорит Тони тактично и тут же интересуется: – а почему вы развелись?

Действительно, почему? Из всех возможных гипотез для объяснения неприятного события большинство людей выберут ту, в которой они предстают в наиболее выгодном свете – то есть в виде жертвы. Я в этом смысле не исключение.

– Ну, в общем, она подумала, что я буду для нее обузой. Она, видите л и, разочаровалась во мне. Решила, что я никогда не оправдаю надежд, которые некогда подавал.

– Да, это хреново. И она была неправа. Если любишь человека, надо в него верить.

Это как сказать – иногда одной веры мало, кое-кто без хорошего пинка под зад не начнет шевелиться. Но это ведь не про нас.

Тони смотрит на меня с сочувствием. Наверно представляет, каково было бы ему самому, если бы Оливия собрала манатки и свалила, прихватив детей. А потом еще отобрала бы у него дом и отсудила бы один бог знает сколько тысяч долларов в месяц алиментов на детей и себя. Нет, чтобы жениться в Калифорнии, надо быть большим альтруистом. Я таковым с некоторых пор не являюсь.

– Ну, так вот. После того, как я снова стал холостым, я вдруг понял, что на Родине мне делать нечего. Решил уехать куда-нибудь подальше. В Америку. А как? Не еврей, значит, как беженец не попадаю. Не программист – на работу не пригласят. Не спортсмен, не художник и даже не служитель культа. Никто. Денег, что характерно, тоже нет. Ну, я и подумал, что самый верный путь – уехать учиться, а там – как кривая вывезет.

– Правильное решение, – хвалит Тони. – И куда ты решил поступать?

– А куда возьмут – нищим выбирать не приходится. Я, правда, наивный был, как-то не сообразил, что за учебу платить надо будет.

Тони смеется:

– А ты что думал, тебя будут бесплатно учить?

– Да я, если честно, вообще об этом не думал, поэтому неприятно удивился, узнав, что для обучения даже в третьесортной государственной школе иностранному студенту надо иметь как минимум двадцать тысяч долларов на счету, иначе ты не считаешься зачисленным, и посольство не даст визы.

– И как же ты вышел из положения? – спрашивает Тони Мак-Фаррелл.

Точеная азиаточка подбегает, и мой стакан снова наполняется теплым рубиновым светом. Эх, хорошо-то как, Настенька!

– Заработал, Тони.

Мак-Фаррелла вполне устраивает такая формулировка. Ну, конечно, взял и заработал, чему тут удивляться?

– Весь вопрос, как. Зарплата-то у меня была аж шестьсот долларов в месяц, и это до налогов, – сообщаю я доверительно и оглядываюсь по сторонам, чтобы убедиться, что нас не подслушивают. Иногда так хочется быть загадочным. Суперагентом. Киберпреступником. Особенно летя над Тихим океаном в просторном кресле бизнес-класса, предвкушая вице-президенство, о котором я, разумеется, Тони ничего не сказал. Сил нет, тянет поведать о ступенях к успеху, об этапах большого пути.

Тони косится на меня:

– Неужели подался в эскорт-сервис для состоятельных дам? Или господ?

– Нет, не стал даже и пытаться: по экстерьеру не подхожу. Понимаешь, я тогда работал в одной западной фирмешке. Занимались перевозками. Я ничего в этом деле не понимал, и меня посадили проверять счета разных агентов перед их отправкой в бухгалтерию на оплату. Агентов было довольно много. Тетки в бухгалтерии оплачивали все, что я подписывал, а кроме них проверять меня было некому: начальство было сплошь иностранное, а все счета были на русском. А у меня был один приятель, на которого была зарегистрирована фирма и имелся расчетный счет. Понимаешь?

Тони смотрит на меня. Пристально смотрит. Неужели я так изменился за последние несколько минут?

– То есть ты хочешь сказать, что ты совершил хищение денег у своего работодателя?

Я гляжу в напряженное, ставшее вдруг колючим лицо Тони Мак-Фаррелла и разражаюсь смехом.

– Что ты, что ты, Тони! Я хочу сказать, что в тот момент я понял, насколько важно в любой компании иметь хорошую, надежную систему учета и контроля. Насколько уязвима может быть без нее фирма для разного рода прохиндеев и расхитителей собственности. Так что, отвечая на твой вопрос, именно так и тогда я решил стать аудитором.

Тони вздыхает с облегчением. Еще бы: стандарты профессии требуют немедленно сообщать о фактах неэтичного поведения коллег. Но на всякий случай интересуется:

– А деньги на учебу ты откуда взял?

– Частично занял у того самого друга-коммерсанта – потом расплачивался несколько лет. Ну, и еще подрабатывал. Только на кампусе, в строгом соответствии с иммиграционными правилами для иностранных студентов, – прибавляю я на всякий случай.

– A-а, ну тогда все понятно.

Лицо Тони Мак-Фаррелла снова становится добрым и родным.

Часть Вторая

Корея – страна довольно заурядная, по крайней мере, Сеул. Никакой экзотики. Такое ощущение, что находишься где-нибудь в Казахстане, только улицы чище и по-русски никто не понимает. Сеул – огромный, растянутый во все стороны город, а количество машин в нем, думаю, больше, чем в любом другом, включая Нью-Йорк и Москву. Каждая поездка на такси, даже на совсем небольшое расстояние, превращается в экспедицию если не по количеству впечатлений, то по времени – уж точно. Вечером над городом со всех сторон, как длинные огненные мечи ангелов господних в день Страшного суда, загораются неоновые кресты церквей. Они, по-моему, есть в каждом квартале. Несколько неожиданно для страны, на флаге которой изображены инь с янем. Буддистских храмов гораздо меньше, хотя площади они занимают немалые. Храмы эти похожи на окруженные заборами воинские части, где вместо казарменных бараков стоят строения с загнутыми кверху стропилами и перевернутыми свастиками над входом. Между строениями изредка в колонну по одному проходят одетые во что-то серое монахи, тощие и бритые как духи-новобранцы.

Еще больше, чем неоновых крестов, в Сеуле крутящихся столбиков с синими и красными спиралями. Переводчица Чан-Сук, которую мы с Тони наняли по рекомендации, объяснила нам, что это парикмахерские. Эти столбики вообще на каждом углу. Невольно вспоминается уездный город N: правда, похоронные конторы в Сеуле в глаза не бросаются.

Глава корейского представительства «Логан Майкротек» господин Ли оказывается вялым человеком, которому может быть любое количество лет – от тридцати до пятидесяти. Он молча и почему-то с закрытыми глазами слушает наши объяснения по поводу цели нашего визита. Господин Ли не должен беспокоиться, ровным приятным голосом говорит Тони Мак-Фаррелл. Мы просто хотим убедиться, что бухгалтерия в Сан-Франциско правильно отражает в отчетности сделки, заключаемые в Корее. Для этого нам нужно посмотреть условия договоров с дистрибьюторами и поговорить с некоторыми из сотрудников сеульского офиса «Логан Майкротек» и с самими дистрибьюторами. Мы хотели бы понять, на каких условиях отпускается товар, какие права возврата существуют у агентов и так далее. При этом нас интересует только бухгалтерская сторона вопроса.

Если бы Ли не кивал изредка головой, я бы подумал, что он уснул. Мне хочется потрясти его за плечо и крикнуть ему в ухо: «Алло, чувак, вставь спички в глаза!» Интересно, всегда Ли такой дохлый или это вчерашняя встреча с клиентами прошла в полном соответствии с национальными традициями ведения бизнеса? Накануне мы с Тони имели возможность наблюдать группы вполне взрослых, солидных мужчин в костюмах, отправляющихся среди недели напиваться до поросячьего визга. А потом петь караоке. Или, может быть, наоборот: сначала петь, а потом напиваться. Или это происходит одновременно. Но с задачей по части нажраться они в любом случае справляются блестяще. Мы даже видели одного господина, передвигавшегося на четвереньках. При этом пухлую папку, возможно с только что подписанным контрактом, он держал в зубах. Галстук волочился по земле, как выпавший из руки хозяина собачий поводок.

Так что, с одной стороны, не удивительно, что Ли с утра не вполне живой. С другой стороны, равнодушие, с которым он воспринимает вторжение в его хозяйство двух совершенно посторонних людей, меня озадачивает. И вообще, Ли не похож на наместника могущественного и коварного Чингисхана. Неужели чтобы посадить в кресло кантри-менеджера этот полутруп, потребовались такие радикальные меры? Обстоятельства смерти его предшественника мне начинают казаться уже не столь зловещими. В конце концов, каждый человек имеет право залезть на крышу собственного дома, а равно и свалиться с нее. Все претензии и иски просьба предъявлять лично товарищу Исааку Ньютону.

Выслушав нас, Ли начинает говорить – загробным голосом и не открывая глаз, как в гипнотическом трансе. Он подготовит копии контрактов с дистрибьюторами и данные о продажах по каждому из них. Его сотрудники будут счастливы отложить все дела и побеседовать с нами в удобное для нас время. Сам Ли не собирается присутствовать на этих беседах, но его дверь всегда открыта для нас. Он предлагает, чтобы на встречи с агентами нас сопровождали торговые представители, поскольку они знают дорогу и могут помочь с переводом. Мы вежливо отказываемся, ссылаясь на то, что переводчица у нас уже есть и что нам было бы неудобно отвлекать его людей от их непосредственных обязанностей больше, чем это необходимо. Ли не настаивает. В общем, он ведет себя как человек, которому нечего опасаться.

Мы разговариваем с несколькими сотрудниками, по очереди. Они в один голос заверяют нас, что все сделки с агентами абсолютно прозрачны и находятся в строгом соответствии с контрактами. Выбор и смена самих агентов происходит только на основании их деловых качеств и перспектив развития бизнеса. Да, обслуживание крупных корпораций происходит в основном через дистрибьюторов, поскольку они имеют возможность держать на складе значительное количество различных наименований изделий, производить поставки в удобное заказчику время, а также осуществлять техническую поддержку и обслуживание. Да, недавно мы добавили в обойму дистрибьюторов новый патрон, а может быть, даже целую ракету. Название, кстати, тоже такое космическое – «Пасифик Стар». Это замечательная, динамичная компания со штаб-квартирой в Гонконге и длинным списком клиентов не только в Специальном Административном Районе, но и в континентальном Китае, Тайване, Японии, Малайзии и Сингапуре. Некоторое замедление темпов роста продаж и потеря нескольких крупных клиентов, конечно, огорчительны, но ведь конкуренты не дремлют и технологии в такой отрасли, как микропроцессоры, развиваются стремительно. Это временные неудачи, которые неизбежны и, разумеется, преодолимы. Трудовой коллектив «Логан Майкротек» в Корее верит в талант наших инженеров и полностью полагается на избранный руководством компании курс. В общем, вперед, к новым свершениям! Ура, господа!

Каждый день мы посещаем по два-три дистрибьютора. Встречать нас выходят целые делегации, во главе с президентами. В результате священного ритуала обмена визитными карточками, повторяемого с поклонами и бормотаниями под нос каких-то заклинаний десятки раз на дню, у меня образовалось несколько толстенных колод визиток, где вместо мастей – фамилии, удивительно однообразные – Ким, Пак, Ли, Чо. Родственники они все там, что ли? Имена на английских версиях милосердно сокращены до инициалов. Запасы же моих собственных карточек оскудели: уже на третий день мне приходится раздавать тощенькие нарезанные ножницами ксерокопии. Впрочем, принимающая сторона если и обижается, то не подает виду.

Каждый дистрибьютор гордится и дорожит возможностью делать бизнес с «Логан Майкротек». Господин Ли принял эстафету от безвременно ушедшего господина Кима, и курс во взаимоотношениях с агентами остался прежним – открытым и справедливым.

– Какие требования выдвигают сотрудники «Логан Майкротек» в качестве условий для продолжения сотрудничества с вами? – я задаю этот вопрос, наверно, в десятый раз за последние несколько дней. Вопрос идиотский. Дешевая попытка выяснить, не вымогает ли новый генеральный менеджер Ли взятки. Ага, жди: сейчас тебе расскажут в красках о случаях бессовестной коррупции.

Сидящий напротив меня человек улыбается. Вообще, улыбка у многих азиатов, и не только корейцев, какая-то хитрая. Когда-то у меня был один знакомый узбек по фамилии Наибов, большой прохиндей. Он улыбался подобным образом. У моего собеседника такая вот наибовская улыбка.

– Единственным условием является четкое соблюдение договорных обязательств, – отвечает господин по фамилии Чо.

– И вы их всегда соблюдаете? – спрашиваю я.

Вопрос простой и достаточно короткий. Однако Чан-Сук переводит его минуты три. Меня это уже не удивляет. Краткость и прямолинейность рассматривается как грубость. Чем длиннее и витиеватее фраза, тем вежливее она звучит.

Мой собеседник отвечает так же долго. Перевод сводится к одному предложению:

– Да, разумеется, мы их соблюдаем всегда.

– Это мне известно, господин Чо. Я уполномочен вам сообщить, что ваша фирма – один из лучших и наиболее надежных наших агентов, – объявляю я торжественно.

Это полная чушь, меня никто ни на что не уполномочивал, мало того, я понятия не имею, насколько надежна эта фирма, стоит ли с ней иметь дело, и я даже успел забыть, как она называется. Просто мне вдруг показалось, что если хитрожопому Чо правильно польстить, он может сказать что-нибудь интересное.

В ответ на мои комплименты Чо энергично кивает и улыбается наибовской улыбкой:

– Именно потому, что мы так высоко ценим сотрудничество с вами, – продолжаю я, – нам бы очень хотелось узнать, какие пожелания есть у вас для улучшения нашего партнерства? Что бы лично вы хотели в нем изменить, улучшить?

Чо говорит долго, жестикулируя и брызгая слюной. Он давно ждал возможности поговорить с представителями высшего руководства компании «Логан Майкротек». Судя по последней фразе, мой собеседник плохо понимает, с кем имеет дело, но разочаровывать вдруг обретшего вдохновение человека я не спешу. Да, сотрудничество между нашими компаниями постоянно развивается и выгодно для обеих сторон. Однако в последнее время фирма Чо получает все меньшее количество наиболее современных и прибыльных наименований, и это не может не отражаться на финансовых результатах. Я спрашиваю его, кому достаются последние новинки, и он, помявшись, говорит, что, согласно слухам, циркулирующим среди дистрибьюторов, львиная их доля идет компании «Пасифик Стар».

– Почему именно «Пасифик Стар»?

Поулыбается совсем хитро и говорит, что этой компании, судя по всему, отдает предпочтение руководство «Логан Майкротек» в Азии.

– Вы имеете в виду Раймонда Чена? – пытаюсь уточнить я.

– Все мы безгранично уважаем господина Чена, – уверяет меня Чо. – Мы знаем его как выдающегося руководителя, которого всегда отличали мудрость и справедливость в принятии решений, и не сомневаемся, что так будет и в дальнейшем.

Дипломат, однако. Ну, мой дорогой, раз сказал А, придется сказать и Б, или какие там у вас первые буквы в хангуле – местной азбуке.

– Мы имеем сведения, что объем бизнеса с некоторыми крупными корейскими производственными компаниями в последнее время снизился, – говорю я безапелляционно. Чан-Сук делает попытку перевести, но я ее останавливаю: я не хочу дать Чо возможность возразить. – И снижение это значительно. Нам очень важно мнение нашего проверенного партнера, который знает положение вещей на месте, о том, почему это произошло. Мы хотим тщательно разобраться в причинах случившегося, чтобы исправить ситуацию.

Раз уж Чо принял меня за большую шишку, я стараюсь, чтобы мой голос звучал сурово, но не грубо, и пытаюсь придать лицу прокурорское выражение. Дескать, говори, сынок, всю правду, и дядя начальник тебе поможет.

Мой собеседник вдруг заметно возбуждается, будто Чан-Сук только что предложила ему пройти в соседнюю комнату и заняться там с ней всякими глупостями.

– Господин Воронин, – он не без труда считывает с карточки мою фамилию, – затронул очень, очень важную тему, которая беспокоит многих агентов. Видите ли, в последние годы, а в последние года два в особенности, на корейском рынке появляется все большее количество микропроцессоров с брендом «Логан Майкротек», которые продаются через фирмы, не являющиеся официальными агентами «Логан Майкротек».

– Вы говорите о подделках? – спрашиваю я.

– Нет, это настоящие изделия, причем многие из них самых последних моделей. И количество наименований, продаваемых подобным образом, постоянно растет. Некоторые из таких фирм способны поставлять значительные объемы. Цены их намного ниже не только цен дистрибьюторов, но даже цен, по которым сама «Логан Майкротек» продает корейским агентам крупные партии изделий тех же наименований. Неудивительно, что некоторые клиенты предпочитают делать закупки не через ваших официальных агентов, а у таких вот дилеров.

Действительно, если нет разницы, зачем платить больше?

– Вы знаете, например, – еще больше воодушевляется Чо, – что изделия «Логан Майкротек» можно легко купить на любом из электронных рынков, которых в Сеуле несколько. Один такой рынок находится буквально в двух шагах отсюда. Господин Воронин может сам сходить и убедиться.

Господин Воронин обязательно сходит и убедится. Не извольте беспокоиться.

– Какже наша продукция попадает к дилерам и на рынки, да еще в таких количествах?

Ну, чё мнешься, Чо, говори давай.

– Видите ли, я не могу полностью поручиться за достоверность информации…

– Я понимаю и со своей стороны обещаю вам, что мы будем обращаться с этой информацией со всей осторожностью и… – я наклоняюсь к собеседнику через стол и говорю вполголоса, – конфиденциальностью.

– По слухам, дилеры имеют возможность закупать изделия «Логан Майкротек» большими партиями в Гонконге, – хитрое лицо Чо вдруг становится чрезвычайно серьезным, почти испуганным. – Но ведь господин Воронин не будет ссылаться на меня, правда?