Текст книги "Внешкольные каникулы"

– Какое будет первое действие? – спросила Альбина Николаевна, записывая что-то в классном журнале.

Он напустил на себя задумчивый вид, как моя бабушка после того, как посмотрит дневник. Я понял, что сейчас в этом самом журнале напротив Мишкиной фамилии будет стоять совсем неприятная оценка, поэтому тихонечко начал подсказывать.

– Складывай скорости, – почти шёпотом прошипел я.

Он повернул голову в сторону доски, видимо, выискивая в условии задачи скорости, которые обязательно надо было сложить, но мне показалось, что уши у него, как локаторы, развернулись в мою сторону.

– Вон же написано! – переживал я за Мишку, чуть ли не вскочив из-за парты и тыкая его: – Слева, во второй строчке.

Но Мишка, наверное, не нашёл на доске нужные данные или был не уверен в своих силах, поэтому повернулся лицом к классу. Мне не оставалось другого выхода, как только незаметно перевернуть тетрадку по математике, чтобы лучше было видно, и дать списать Мишке. Видел он очень хорошо, не в пример мне, поэтому очень оживился, когда увидел в раскрытой тетради решение задачи. Мишка судорожно начал писать на доске первое, а потом и второе действие задачи. Голова у него вертелась, как колёсико в тележке супермаркета. После того как он расписал два действия на доске, Альбина Николаевна оторвалась от журнала и посмотрела на доску. Я заметил на лице учительницы признаки хорошего настроения. Было ясно видно, что Альбине Николаевне понравилось то, что написал Мишка на доске. И я сразу почувствовал, что Мишка не получит сегодня неудовлетворительную отметку. Оставалось только вычесть из общей скорости скорость, которую проехали туристы, и узнать, сколько осталось километров, чтобы доехать до назначенного пункта, и тогда задачка была бы решена.

– Правильно, – похвалила моего друга Альбина Николаевна и спросила: – Последним действием что будем делать?

Мишка мелом нацарапал на доске цифру три.

– Что нужно сделать, чтобы узнать, сколько километров осталось до турбазы? – вопросительным тоном сказала Альбина Николаевна, будто ей было очень интересно узнать это от Миши.

– Нужно от ста двух отнять восемьдесят девять, – на мою радость выплеснул Мишка.

– Вычесть, – поправила Альбина Николаевна. – Абсолютно верно. И сколько получим в ответе километров?

– Тринадцать, – моментально выдал ответ Мишка, даже не успев дописать последнее действие.

«Вот это да! – подумал я. – А прикидывается, что долго думает. Только что с Данилкой ждали целую перемену, когда он прибавит восьмёрку, а тут сразу ответ даёт на такой сложный вопрос».

– Ты, Михаил, меня сегодня очень обрадовал, – сказала немного ошарашенная таким быстрым ответом Альбина Николаевна. – Ставлю за решение задачи заслуженную «пятёрку». Неси дневник.

Дальше был небольшой ураган, или, если сказать поточнее, мимо меня пронеслось стадо напуганных слонов, которые прошлись Мишкиными ботинками по проходу между рядами. Это Мишка рванулся к своей парте за дневником с такой скоростью, будто Альбина Николаевна дала ему десять секунд. Она ставила Мишкину «пятёрку» в журнал и даже не успела поднять голову, когда Мишка сунул ей мятый дневник прямо под нос. Обратная походка изменилась абсолютно. Это уже было не стадо напуганных слонов, а стая гордых чёрно-белых королевских пингвинов. Он шёл к своей парте, высоко подняв голову и выпрямив спину. В руке торжественно и бережно держал дневник, будто нёс стакан кока-колы и боялся расплескать. Мы всем классом смотрели за этим действием, как за почётным караулом. Альбина Николаевна хитро улыбалась. Мне тоже было приятно за Мишку, потому что его, наверняка, за эту «пятёрку» похвалят и дадут поиграть на компьютере. Как и мне. Я вспомнил, что тоже везунчик, потому что получил «пятёрку» на уроке чтения. Я воодушевился этой мыслью. Мне предстояла сложная гонка с Рейзором и Сонни. Окончание урока было таким же, как всегда. Альбина Николаевна задала домашнее задание по учебнику. Моя соседка Дилька с точностью до запятой перенесла это в дневник. Я со снисхождением посмотрел на её, старательно выписывающую буквы, руку.

– Когда прозвенит звонок, – сказала Альбина Николаевна, – все встаём и идём в столовую. Не несёмся как угорелые.

Она посмотрела на задние парты, но мне почудилось, что она буравит взглядом Мишку. Правильно, если он бежит обедать, то всё сметает на своём пути. Он как каток. Всех закатывает в асфальт. Хотя, говоря по справедливости, когда он первым влетал в столовую, как электричка на железнодорожную станцию, то занимал самые лучшие места. Для меня и Данилки. Мы всегда садились вместе. Нам всегда было о чём поговорить. Прозвенел звонок на большую перемену, и мы, несмотря на предостережения Альбины Николаевны, большой, голодной и гудящей, как пчелиный рой, массой стремительно побежали по школьному коридору в сторону столовой. Несмотря на то что Мишка сидел дальше всех к выходу, он обладал удивительной способностью раскидывать всех в сторону. Я бежал и видел впереди себя подошвы кроссовок Мишки. Данила видно не было. Но, наверное, он бежал где-то поблизости или был уже в столовой. Когда я забежал в столовую, возле окна увидел сияющую физиономию Миши, который активно жестикулировал руками, как человек, которого одолели мухи.

– Чем сегодня кормят? – спросил я, садясь к столу, и поморщился, увидев суп красного цвета в тарелке. Я с неохотой запустил туда ложку.

– Привет, отличники! – как обычно, съязвил подошедший Данил и, уже обращаясь ко мне, спросил: – Что, Салават, морщишься? Супец не нравится? Тогда ешь макароны с рыбой.

– Да, не нравится, – поправив очки, сказал я, – могли бы повкуснее кормить.

– Чем, например? – Данил шустро работал ложкой.

– Вкусно же, – подключился к разговору уже доевший борщ Мишка, – или аппетит ещё не нагулял?

– Нет, кушать не очень сильно хочется, – я отодвинул полную тарелку супа и взялся за тарелку с макаронами, – вот если бы дали картошку фри или гамбургер, как в Макдоналдсе.

– Ага, я бы тоже не отказался съесть гамбургер, – мечтательно произнёс Миша, перешедший ко второму блюду.

– Да, скажите, пускай ещё принесут кока-колу, – Данил щёлкнул пальцами, как будто подзывая официанта в ресторане, – тогда настанет настоящая сказка. Ты же колдун, Салават. Вот и устрой такое волшебство.

– Я не колдун. В том приколе ничего таинственного нет. Я просто сумму подсчитал. Вот и выдал вам ответ. Настоящее чудо сегодня на самом деле с Мишкой случилось! – я вспомнил про «пятёрку» Мишки и про то, как он быстро посчитал в уме последнее действие задачи. – Ты, Миш, зачем прикидывался, что плохо считаешь? Сам быстро ответил Альбине Николаевне.

– Вот именно! – поддакнул жующий Данил. – Я тоже не мог так быстро подсчитать. А когда Салават в загадке просил высчитать, ты, Миш, долго считал. А около Альбины Николаевны махом сказал ответ. Наверное, от страха угадал?

– И вовсе не от страха, – Мишка сплюнул на тарелку обглоданный скелет от рыбы, – просто я в Салаватином приколе загадал цифру восемьдесят девять, и потом, после всех прибавлений, у меня получилось сто два. А после он сказал, что я должен вычесть из ста двух то, что загадал, то есть цифру восемьдесят девять. Ну, я и вычел. Получилось тринадцать. Как раз то, что угадал Салават и что потом оказалось ответом в задаче.

– А, теперь ясно! – воскликнули мы вместе с Данилкой, но Данил ещё добавил: – Повезло тебе, счастливчик! Спасибо скажи, что Салават тебе помог.

– Мне на самом деле помог Салават, – благодарно сказал Мишка, видимо, вспоминая, что он ещё списывал с моей тетрадки, стоя у доски. – В следующий раз такую же разминку сделаем перед уроком математики.

– Ладно, – согласился я, допивая компот, – на перемене я тебе всякие ребусы буду задавать. Будешь разминать мозг.

– Мишка так отличником быстро станет, – философски подметил Данил, – потом с нами здороваться перестанет.

Мишка устремил взгляд очень далеко. Мы с Данилом переглянулись и рассмеялись. Это было из области фантастики. И мы все об этом хорошо знали. Мишка от нашего гогочущего смеха вернулся из светлого будущего и, обидевшись, начал пить компот.

– А тебе дадут сегодня вечером играть на компьютере? – поинтересовался я у Мишки.

– Зачем? – спросил Мишка, вставая из-за стола.

– Ну ты же получил сегодня «пятёрку» по математике. – Мы вышли из столовой и пошли по направлению к классу.

– Конечно, дадут! Я представляю, как обрадуются родители, когда я им покажу дневник. Я давно не получал такие отметки. Даже настроение поднялось.

– У меня тоже поднялось, – вставил я, а сам подумал, – я тоже буду играть на компе вечером. Как всё здорово!

Мы вошли в класс и расселись на свои места. Позже прозвенел звонок и начался урок английского языка. Английский язык у нас вела другая учительница. Мы её называли англичанкой. Тема была несложная. Оказывается, чтобы сделать из одного предмета множественное число, в английском языке нужно только в конце слова вставить букву «s». Элементарно! Вообще, английский язык, оказывается, очень лёгкий. Правда не всегда. Например, когда с диска устанавливаешь компьютерную игру, не всегда понятно, что написано. Я быстро выполнил упражнение из учебника, которое англичанка задала в качестве усвоения темы. Дилька, моя соседка, тоже дописала, тряхнула косичкой и показала мне язык. Ну не дурочка? Я уже сам написал. И вовсе не собирался списывать. Хотя, сказать по правде, я иногда у неё списываю, когда попадается трудное и непонятное задание. Или когда не успеваешь домашнее задание дома сделать. Но это редко бывает. Совсем редко. На Дилю надежды нет никакой, это тебе не друг, готовый даже пожертвовать своей тетрадкой при проверке. Одно слово – девчонка. Вредная и капризная. В конце урока нас опять попросили записать домашнее задание. Я знаю, что у наших учителей есть одна, но очень нехорошая привычка. Они никак не могут оставить нас, школьников, в покое и обязательно задают домашнее задание. Будто нам дома делать абсолютно нечего, кроме как заучивать стихотворения и решать бесконечные задачи! Или переписывать большие тексты из толстых учебников в наши тонюсенькие тетрадки! И так же видно, что не поместится! Вроде взрослые, а ставят такие эксперименты. Лучше задали бы пройти второй этап гонки на выживание на компьютере. Вот это настоящее домашнее задание! Каждый получил бы «пятёрку» за выполнение такой работы. Хотя девчонки вряд ли смогут выполнить… Англичанка продолжала рассказывать про множественное число и записывать на доске английские слова. Диля с совершенно сухими глазами терпеливо выводила в тетрадке английскую букву «s», добавляя её во все слова, которые она с фанатичной способностью списывала с доски. Я, наверное, заразился от Дильки, когда посмотрел на неё, но по непонятной для меня причине взял ручку и тоже стал записывать. Правда, в этом я нашёл и положительную сторону. Я заметил, что когда ты на уроке чем-то занят, то урок пролетает незаметно и долгожданный звонок раздаётся быстрее. Вот и на этот раз я пытался догнать англичанку и переписать все слова, что она выводила на доске. Я с лёгкостью выполнял упражнение. Мне даже стало казаться, что ещё чуть-чуть и я её догоню. Мне оставалось всего одно слово «окно» превратить в «окна», как раздался звонок на перемену. Вернее, не на перемену, а уже на окончание нашего учебного дня. На пятницу уроки закончились.

– Допишите слова, – сказала англичанка, закрывая книгу, – и можете быть свободны. В домашнем задании нужно будет повторить правило, которое мы сегодня изучали.

После она попрощалась с нами, как настоящая королева, по-английски.

– Гудбай, – нестройными голосами ответили мы ей, тоже подражая чопорным иностранцам.

Большинство учеников засобирались домой. Благо они жили совсем рядом со школой, в соседних домах. Многих встречали из школы мамы и бабушки. Некоторые добирались домой сами, как, например, Мишка. Мне всегда было немного грустно, когда он уходил. А мы с Данилкой оставались на продлённую группу. С одной стороны, это было здорово, потому что с ним вместе делали домашнее задание. Но бывало, что мы начинали разговаривать и совсем забывали про уроки. И приходилось доделывать домашнее задание дома. Кроме нас на продлёнку оставались Айрат, Дилька, Яна и ещё семь-восемь ребят. В классе мы сразу разделялись на несколько групп. И каждый садился уже с тем, кто ему интересен. Я оставлял Дильку одну, к которой сразу присаживалась Яна, а сам в свою очередь плюхался на скамейку к Данилке. Он сидел на удобном месте, где можно было от души поболтать и вспомнить события, прошедшие за длинный день. Именно сейчас я, подцепив ранец за лямку, подошёл к парте Данилки, возле которого стоял и Мишка.

– Пока, Салават. До завтра.

– Пока, – я протянул ладонь для прощания.

– Пока, отличник, – подколол Данилка, шутливо хлопнув Мишку по плечу, – мы с Салаватом будем уроки делать. Не мешай нам. А ты разминай мозг. Может, завтра опять получишь «пятёрку».

– Завтра нет математики, – заметил я, – только в понедельник будет.

– Ага, – мечтательно проговорил Мишка, – завтра суббота. И всего один урок! А что нам задали по окружающему миру?

– Что-то про горы, пустыни и ветры, кажется? – Данилка вопросительно посмотрел на меня: – Там две странички надо прочитать, я точно помню. Я листал учебник.

– Чёрт его знает, – я поправил очки, – не помню.

В класс вошла Альбина Николаевна. Мишка ещё раз поднял руку в знак прощания, как президент по телевизору, и, поспешно взяв портфель, вышел из класса.

– Через пять минут выходим на улицу, – сказала учительница, – возьмите вещи и одевайтесь.

– Хорошо, что сегодня пятница, – сказал Данилка, надевая пуховик, – уроков много делать не надо. Можно отдохнуть.

– Ага, – согласно кивнул головой я, – на завтра всего один урок надо сделать.

– Ты взял учебник по окружающему миру?

– Ты что? Нет, конечно. Зачем я буду лишние книжки таскать? Мне делать, что ли, нечего? А ты принёс?

– Как будто мне охота таскать лишние учебники, – возмущённо ответил Данил, – я тоже дома оставил. Как уроки будем делать?

– Никак, – беззаботно сказал я, – дома сделаем. Там надо только прочитать текст и запомнить. Ничего сложного нет. Писать не надо.

– Кто оделся, выходим из класса, – зычным голосом скомандовала Альбина Николаевна.

Мы все переодевались в нашем классе, где в углу, за партами, был установлен огромный шкаф, в котором мы вешали одежду и кидали на пол пакеты с обувью. Такая традиция закрепилась с первого класса. Так решили взрослые, наверное, для нашей безопасности, оттого что внизу, на вешалке, всегда образовывались огромные очереди. И, видимо, в этих очередях нас, хилых четырёхклассников, могли затоптать могучие десятиклассники.

Я вышел на улицу и зажмурился от яркого солнца и блестящего снега.

– Ух ты! – прищурил глаза, следом вышедший за мной Данил. – Как светит! Ослепнуть можно.

Я слепил снежок и запустил в Данилку. Данил попытался увернуться, но не успел. Снежок, попав в плечо, рассыпался.

– Ах так, – он, лихорадочно надев перчатки, начал катать в ладонях снег, пытаясь сделать крепкий комок, – сдавайся!

– Шиш тебе, – смеясь, выкрикнул я, занимая оборонительную позицию и делая новый «боеприпас».

К нашей дружеской перестрелке начали присоединяться одноклассники. Сначала в помощь за меня подключился Айрат. Мы поделились на две враждующие группировки. Девчонки тоже втянулись в игру. Диля встала на сторону Данила. Я не ожидал от неё такого предательства, поэтому следующий комок снега был предназначен ей. Но, к сожалению, я промахнулся. Зато более удачливым оказался Айрат. Снежок попал прямиком Диле в лоб, оставив красный жгучий след и напоминая красивую звезду на новогодней ёлке. Диля закрыла лицо ладонями. Сразу наступило перемирие. Мы подбежали к ней.

– Больно? – с жалостью в голосе спросил Айрат, видимо, ожидая, что Диля раскроет ладони, скажет «нет» и с красным лбом вприпрыжку побежит от радости.

– Конечно, больно, – ответила за подругу Яна, испепеляя взглядом Айрата, который от страха стал ещё меньше, будто его вогнали молотком в землю как гвоздь.

– Он же нечаянно, – я попытался заступиться за Айрата.

– Давай я тоже ему в лоб снежком залеплю. Как он завоет тогда? – у «кровожадной» Яны заблестели глаза.

– Может, у неё ничего нет? – высказал предположение Данил. – Диля, покажи лоб.

Яна гладила по голове Дилю. Диля опустила руки. Глаза у неё были заплаканные. Мы уставились на Дилькин лоб, как на магазинную полку, где в ряд стоят пакеты с чипсами. На лбу красовалась небольшая царапина.

– Надо помазать зелёнкой, – посоветовал я, – тогда быстро пройдёт. Или водой промыть ранку, чтобы не было заражения.

– Правильно, Салават, – поддержал Данил, – я тоже вспомнил, что нужно промыть водой.

– Откуда ты знаешь? – спросил Данил, когда Яна утащила Дилю в туалет, чтобы обработать царапинку водой.

– Надо читать побольше, – нравоучительно я обратился к Данилу, – тогда всё знать будешь.

– Всё знать невозможно, – логично подметил мой друг, – только комп на любой вопрос может ответить.

– Если вирус не поймает, то ответит. А если поймает, тогда компу каюк придёт.

– Я тоже, когда вирусом заражаюсь, не могу ответить ни на один вопрос, – перешёл на шутливый тон Данил.

– Ага, и витамины лопаешь, будь здоров, – засмеялся я.

Он нагнулся, чтобы взять снега. Я разгадал его дальнейшее действие и, не дожидаясь, когда он слепит комок, побежал. Он, хохоча и выкрикивая шутливые прозвища, побежал за мной.

– Мазила! – передразнил я Данила, когда снежок пролетел мимо.

Мы остановились, переводя дух. Данил поправил шапочку на голове. Возвратились Яна с Дилей. Диля уже не выглядела заплаканной. Было видно, что она успокоилась. Только маленькое красное пятнышко на лбу напоминало о точном броске Айрата.

– Теперь Диля не будет больше играть с нами в снежки, – как мне показалось, с сожалением заметил Данил.

– Нет, будет, – сказал я уверенно и шутя добавил, – только она будет выбирать команду, в которой находится Айрат.

– Почему?

– Ну подумай сам? Она теперь знает, что Айрат стреляет метко. Вряд ли Дилька захочет, чтобы ей опять запустили снежком промеж глаз. Именно по этой причине она будет с Айратом.

– Да! – захохотал Данил, – ты прав на двести процентов. Со снайпером Айратом она не рискнёт соревноваться в точности бросков.

– Скорее всего, это Айрат не дерзнёт больше играть в снежки. Диля будет бояться Айрата, а Айрат будет бояться Яны. Я думал, что Яна прибьёт Айрата, – добавил я, – ты видел, какими глазами она смотрела на снайпера?

– Да, мне самому страшно стало, – он выкатил глаза, изображая Яну в кульминационный момент.

Я прыснул от смеха, потому что Данил очень смешно скорчил рожу. Он, глядя на меня, тоже засмеялся. Мы как по команде посмотрели на Яну, и вновь нас настиг приступ смеха. Мы бы смеялись и дальше, но появилась Альбина Николаевна и приказала всем возвращаться в класс, переодеваться.

– Вешаем верхнюю одежду в шкаф, – напомнила Альбина Николаевна, – я ненадолго отлучусь в столовую. Узнаю, готов полдник или нет?

– Я весь вспотел, – сказал Данил, переодевая вторую обувь, – набесились.

– Ага, классно погуляли, – согласился я с другом, – в следующий раз продолжим войнушку.

Вернулась Альбина Николаевна, и мы с продлённой группой, усталые и довольные, поплелись на полдник.

– Кушать охота, – я с жадностью откусил большой кусочек булочки и запил компотом.

– Надо было в обед кушать, – шмыгнув носом, заметил Данил.

– Невкусно. Я люблю гамбургеры и картошку по-деревенски с сырным соусом, – прочавкал я, дожёвывая булочку.

– И ещё любишь булочки, – с хитринкой в глазах произнёс Данил.

Когда после полдника мы вернулись в класс, настроение Данилу испортила Альбина Николаевна.

– Данил, подойди, пожалуйста, ко мне, – сказала наша классная руководительница.

Мы подняли головы, а Данил бодрым шагом направился к учительнице, которая сидела за столом. Перед ней лежал открытый журнал.

– Данил, скажи маме, что необходимо принести деньги за обеды, – негромко обратилась Альбина Николаевна, но мне всё равно было слышно, – за прошедшую неделю накопился долг. Не забудешь?

– Нет, – плечи у моего друга опустились, – я обязательно скажу.

Он возвращался как старик. Сгорбленный, хмурясь и шаркая ногами по полу. Присев рядом, он ничего не сказал. Я решил разрушить молчание и немного развеселить.

– Что такой невесёлый? Что голову повесил?

– Завтра долг надо отдать. А дома у мамки денег нет.

Я знал, что Данила воспитывала только мама. Папы у него никогда не было. Вернее, он был, наверное, но ушёл от них давно, когда Данил был ещё совсем маленьким. Мама у Данила всегда была очень занята, поэтому ему приходилось быть самостоятельным. После продлёнки его никто не встречал. И он, как Миша, один возвращался домой. Но, по сравнению с Данилом, у Миши и у меня имелись бабушки, папа, и даже дедушки. Бабушка, кажется, у него тоже была, но проживала где-то далеко, в другом городе. Данил жил недалеко от школы. Единственная сложность заключалась в том, что нужно было переходить дорогу. Мне было жалко Данила, и я решил, что когда вырасту и начну работать, то буду обязательно с ним делиться зарплатой. Я постараюсь, чтобы мой лучший друг ни в чём не нуждался. Но сейчас, к сожалению, я ничем не мог помочь. Только добрым словом.

– Не расстраивайся, Данил, – осторожно произнёс я, – вырасту, буду тебе помогать. Будем зарплату делить.

– Спасибо, – он грустно улыбнулся, – я тоже вырасту, мама дома будет сидеть. Я сделаю так, чтобы она не работала. Я вижу, как она устаёт на своей нервной работе.

Мы замолчали. Каждый думал о своём. В классе каждый занимался делом. Девчонки делали домашнее задание, которое было задано на понедельник. Вот я не понимаю, зачем делать домашку на понедельник, когда сегодня ещё только пятница? Разве нельзя этим заняться в воскресенье? Мозг должен отдыхать. Я читал, что когда мозг напрягаешь, надо обязательно дать ему расслабиться. Иначе зайдут шарики за ролики и будешь всё время гоготать или слюну пускать, как маленький ребёнок. Вот Диля тоже иногда загадочно улыбается. Наверное, у неё уже мозг начал перегреваться? Правда, слюней пока не видно. В отличие от неё, я делаю правильно и по-научному. Я даю возможность мозгу отдохнуть. Поэтому он меня не подводит. И, наверное, из-за этого хорошо учусь.

«Вот Айрат тоже даёт мозгу отдыхать, – с удовлетворением подумал я, посмотрев на одноклассника, который вытащил интересную книжку и с упоением читал. – Молодец!»

Мой взгляд переместился на первую парту, где на моём месте вместе с Дилей сидела Яна. Я заметил, что Яна вытащила из чехольчика сотовый телефон и посмотрела на экран. И тоже решил проверить свой мобильник. Вдруг он снова отключён и бабушка не сможет дозвониться? Я вынул из внутреннего кармана пиджака телефон и, нажав на кнопку, удостоверился, что мобильник работает. По времени выходило, что за мной скоро должны прийти.

– Когда бабушка за тобой придёт? – Мои действия привлекли внимание Данила.

– Скоро должна приехать. Если где-нибудь в пробке не застрянет.

– А она на машине, за рулём едет? – удивлённо поползли вверх брови у Данила.

– Ага, – я улыбнулся, – на «Мазерати» приедет. Она у меня гонщица.

– Опа, – он недоверчиво посмотрел, – ты врёшь?

– Конечно, вру, – сознался я, – на троллейбусе едет.

Мы рассмеялись, но в тот же миг испугались, что громкий смех услышит Альбина Николаевна, и опустили головы, как будто нам резко стало стыдно.

– Ты когда домой пойдёшь? – почему-то шёпотом спросил я.

– Немного посижу и пойду. Всё равно дома никого нет. Мама поздно придёт, – так же шёпотом ответил Данил.

– Что делать будешь?

– Может, почитаю или в телефоне поиграю, телик посмотрю. Тебе понравились машины, которые вчера скачал?

– Ага, очень прикольные. Я сегодня утром их Айрату показал. Ему тоже понравились.

– Память маленькая в телефоне. И вообще, поменять хочу мобильник. Когда разбогатею, этот подарю кому-нибудь, у кого нет. А себе новый, навороченный куплю. Чтобы можно было скачивать много машин и разных крутых игр.

– А когда я разбогатею, – тоже размечтался я, – куплю пиэспишку и буду играть целыми днями. Пока не окосею.

– Да, я тоже хочу окосеть от пиэспишки! – закивал в знак согласия головой Данил.

Мы негромко захихикали. Потому что перед нами возникла картина, где мы с Данилой идём по улице, у нас в руках пиэспишка, и мы смотрим на проходящих людей косыми глазами.

– Нет, ещё же Мишка есть, – дополнил картину Данилка, – так что окосеем втроём.

– Ага! Здорово! – и, уже не сдержавшись, мы громко засмеялись.

Мой сотовый как будто проснулся от весёлого смеха и завибрировал. На экране высветилось слово «бабушка». Я ответил на звонок и сказал, что собираюсь и скоро выйду. Потом спросил разрешения у Альбины Николаевны уйти.

– Пока, пока, – взяв из шкафа одежду и вторую обувь, попрощался с Данилом, – я побежал.

– До завтра, – Данил протянул руку для рукопожатия…

Я ехал с бабушкой в троллейбусе и смотрел из окна на заснеженные улицы и торопливо бегущих куда-то людей, как будто у них дома по телевизору начинали показывать новую серию «Смешариков».

– Домашнее задание записал в дневник? С телефоном не играл на уроке? Обедал в школе? Почему брюки опять грязные? – И ещё тысяча разных вопросов обрушились на мою голову, как на мамонта первобытные люди-охотники.

Моя бабушка работала, наверное, следователем, когда была молодая? Хотя, когда задают шквал вопросов, есть и положительная сторона. Можно выбрать и ответить на пару простых, а на сложные промолчать. Например, я ответил, что в школе обедал и на уроке телефонные игры не включал. Бабушка сразу успокоилась, как курица после захода солнца. Мне выпала возможность вновь глядеть в окошко. Оставалось ещё три остановки. Квартира у бабушки с дедушкой была большая. Там можно найти место, где спрятаться от бабушкиных расспросов. Дедушка ещё был на работе. Я в зале включил телевизор. По любимому каналу шёл мультик. Я, забыв обо всём на свете, сел на диван.

– Ах, почему костюм не снял? Грязными брюками уселся на диван! – запричитала бабушка, – иди поменяй и щёткой убери пятно.

– Иду, блин, – недовольно сказал я, на ходу снимая брюки и направляясь в ванную. Я пару раз провёл щёткой по брючине. Добравшись до спальной комнаты и бросив на стул школьную форму, я вернулся в зал.

– Ой, почему форму не повесил аккуратно? И брюки не почистил? – услышал я из спальни крик бабушки.

– Почистил, – как можно громче ответил я, всё так же по тактике выбирая лёгкие вопросы.

– Кушать будешь? – электричкой пришёл следующий бабушкин вопрос.

– Не хочу, я недавно кушал, – вспомнил про булочку и компот, съеденный в полдник.

Если бы я знал, что совсем скоро не только бабушкина стряпня мне покажется очень вкусной, но даже школьный суп для меня станет самым аппетитным блюдом. Но в то время я не обращал на эти детали никакого внимания.

– Тогда садись делать уроки, – бабушка заглянула в зал.

Я сразу захотел чего-нибудь перекусить. Мне так неохота было делать домашнее задание.

– Ладно, покушаю, – сказал бабушке, будто она меня уговорила поесть, – а что ты сварила?

– Солянку, – с армейской готовностью ответила бабушка, – иди вымой руки и садись за стол.

Бабушкина солянка была очень вкусная. Скорее всего, бабушка в молодости работала поварихой, а не следователем? Я торопливо и с аппетитом уплетал ложку за ложкой, как Мишка в столовой хлебал невкусный борщ.

– Картофельное пюре ещё погреть с курочкой? – спросила бабушка, когда на донышке осталось совсем мало супа.

– Нет, – отказался я, – не хочу больше. Спасибо!

– Наелся? – бабушка убрала пустую тарелку в раковину. – Чаю налить?

– Неохота, – я взял конфету со стола.

– Тогда за уроки садись, – начала гнуть свою линию бабушка, – дома меньше надо будет делать. Отдохнёшь побольше.

– Но сегодня же пятница! – возразил я, разворачивая обёртку и засовывая конфету в рот. – Завтра у меня всего один урок. Окружающий мир. Учебник дома. Там всего две страницы прочитать нужно.

– Ничего страшного, на понедельник делай. Какие сегодня уроки были? Вот садись и начинай делать. В воскресенье меньше работы будет.

– Бабушка, налей чаю, пожалуйста, – вежливо попросил я, чтобы протянуть время, потому что так не хотелось опять открывать учебник, – я передумал. Я попить хочу.

– После сладкого, конечно, пить хочется, – бабушка не поняла моей скрытой лени и взяла чашку с полки, – лучше яблоко съешь, чем конфеты трескать.

Я пил горячий чай и думал, что до возвращения мамы мне не протянуть. Видимо, всё-таки придётся садиться за уроки и хотя бы что-нибудь поделать. Мне не хотелось решать трудные задачи по математике или писать в тетрадке упражнения по русскому языку. Повторив слово «спасибо» и допив чай, я приволок ранец в зал. Присев за стол, я раскрыл ранец и решил выбрать самое лёгкое задание. Вытащив дневник, я раскрыл его на сегодняшней дате.

– Так, – мой палец пополз по строчкам, – математика, брысь. Русский язык тоже подождёт до воскресенья. Чтение. Вот им и займусь. Можно сделать. Здесь писать не надо.

Я, подобно Мишке, почесал затылок. Мне стало очень интересно, что мне задали по чтению. Строчка напротив урока чтения ничего мне не сообщала. Она была абсолютно чистая, как доска перед началом урока. Я крепко задумался.

«Кажется, по чтению ничего не задали, – с сомнением подумал я, – или задали?»

Мой палец спустился ещё на одну строчку вниз.

– Так, английский. Надо повторить правило по учебнику. Точно запомнил, – вспомнил я слова англичанки на последнем уроке, – это мигом.

Я вынул учебник по-английскому языку, нашёл нужную страницу и прочитал правило. Мне хватило минуты, чтобы его запомнить. Я закрыл учебник с чувством выполненного долга и с лёгким сердцем сунул в ранец. Я заметил на столе журнал кроссвордов, который любила разгадывать бабушка. Кроссворды я не любил, но знал, что на последней страничке должны быть напечатаны анекдоты. Из целой колонки мне понравился один смешной анекдот. Я постарался его запомнить, чтобы вечером рассказать папе и маме. Или завтра в школе друзьям.

– Чем занимаешься? Уроки начал делать? Салават, ты где? – я услышал бабушкин голос из кухни. Помыв посуду, она вспомнила обо мне.

– Здесь в зале сижу, – погромче крикнул я, чтобы она услышала, – уроки делаю.

Я быстро захлопнул журнал, и как оказалось, вовремя. В ту же секунду заглянула бабушка, чтобы проконтролировать меня. Наверное, бабушка работала в молодости не поварихой, а пожарником. Так стремительно она ворвалась в зал, что я даже вздрогнул от неожиданности, когда надо мной раздался её голос.

– Уф! Почему дневник такой мятый? Почему не следишь за своими вещами? – бабушка верещала, как птичка весной. – Ребята в школе неряхой обзывать станут.