Текст книги "Сапфиры и куклы"

Белый воин

– Можно открыть глаза, приехали! – заявил одетый под туарега Тим, спрыгивая с коня. Он подхватил Нелю на руки и поставил на землю, после чего откинул полог странного сооружения: то ли палатка, то ли юрта, то ли шатер… Неля огляделась. Вокруг ни души, лишь горы, странная юрта, примостившаяся на склоне, она и Тим.

– Я не собираюсь туда заходить, – ответила она.

– Как хочешь, – он пожал плечами. – Но предупреждаю – здесь вокруг на сотню километров ни души, да и ты вряд ли найдешь дорогу.

– Я лучше погибну… – начала, было, Неля, но он уже не слушал ее. Он вошел в палатку и задернул полог. Неля опустилась на песок. Становилось все жарче. Нужно найти тень. Надо придумать выход. Но одна мысль не давала ей покоя… Неля поднялась, подошла к палатке и, секунду поколебавшись, вошла внутрь.

– Я не понимаю одного, – произнесла она жестко, – Зачем тебе понадобилось меня спасать? Ты же так хотел от меня избавиться? Или ты решил продать меня повторно? Я бы не удивилась!

Он поднял голову, с изумлением глядя на нее.

– Как тебя зовут? – спросил он.

– Неля.

– Что ты несешь, Неля? Лучше иди сюда и поешь! Кстати, у тебя странное не арабское имя.

– Я же говорила, что я из России, но твои мозги видимо и этого не в состоянии запомнить, – Неля перешла на русский.

Если до этого он был изумлен, то теперь, казалось, едва пришел в себя от неожиданности!

– Ты из России? – спросил он также по-русски, – Как же я не догадался! Но ты говоришь на арабском, как на родном!

– Я долго жила в арабских странах. С мужем, которого ты убил, – горько заметила Неля.

– О черт! – он грубо выругался на арабском, потом добавил несколько крепких словечек на родном, видимо, русском, – Если бы я знал, что ты чокнутая, не стал бы тебе помогать!

– Послушай, сержант Тим, – не выдержала вдруг Неля, – Ты убил человека ни за что, ни про что, просто взял и оборвал чужую жизнь, как если бы сломал игрушку! Но ты не сдался с признанием вины, нет, ты решил похитить его жену как свидетеля, ты продал ее в бордель, я молчу уже о том, что ты сделал со мной, или и этого ты не помнишь? И вот теперь, когда сам дьявол привел тебя сюда, иначе я не могу объяснить, как ты здесь оказался, ты зачем-то разыгрываешь эту глупейшую сцену, играя в амнезию! Если ты забыл, что я обещала тебя убить, то я об этом помню! Мы здесь одни и как только мне представится такая возможность…

Он опустил голову, его лицо мрачнело с каждой минутой: Неля могла бы подумать, что в нем проснулась совесть, но это невозможно, в этом человеке не было совести! Воцарилось молчание. Наконец, он вздохнул и поднял глаза.

– Теперь я вижу, что ты в порядке, – ответил он. – Конечно, ты не могла знать… Но то, что ты сейчас сказала… лучше б уж ты была сумасшедшей!

– В чем дело? – резко спросила она.

– Не могу себе представить, с чего начать… – он помолчал, потом продолжил, – Пожалуй, так: я вижу тебя впервые в жизни. Это правда. Меня зовут Леонид, он же Лео, он же Леня. Он же Белый воин, так меня называют здесь. Тот, о ком ты рассказывала, Тимофей, мой брат. Мы близнецы. Мне жаль.

Настал черед Нели удивляться, но она не могла поверить его словам. Что за ерунда, какой еще брат-близнец! Зачем он снова врет, что даст ему очередная ложь?

– Какого черта… – начала она, но он прервал ее решительным жестом.

– Моя мать уехала в Америку с эмиграцией, вышла замуж за моего отца, американца. Они так и не смогли ужиться, развелись. Не знаю, почему, я был ребенком тогда. В Союзе как раз произошла перестройка, и мама решила вернуться домой. Я поехал с ней в Россию, Тим остался с отцом в Америке. Мы оба служили в армии и оба попали на Ближний восток. Потом я оставил армию. А он остался. Говорю еще раз, мне жаль, правда, жаль, что ты пострадала от рук моего брата. Мне неприятно слышать, что он мог так поступить.

Неля опустилась на подушки, брошенные у «стенки» палатки и приготовилась слушать.

– Я предполагал, что мой брат человек немного странный, он и в детстве был способен на мелкие подлости: побить того, кто слабее, обмануть товарища, – поэтому у нас даже тогда были разные друзья. Мы почти не общались с тех пор, как мы с мамой уехали. Он присылал открытки и фотографии. Это все.

– Как ты оказался здесь? – спросила Неля.

– Я ушел из армии.

– Почему?

– Долгая история.

Неля скрестила ноги.

– Придется рассказать. Ваше семейство у меня в долгу, в конце концов, по милости твоего братца я стала вдовой. И уже дай мне чего-нибудь поесть!

– Могу заварить лапши. Вечером пожарим мясо.

Неля согласно кивнула. Пока на спиртовке кипятился небольшой чайник, Леонид продолжил рассказ.

– Я был на Кавказе, был в Югославии. Я видел много такого, чего лучше было бы не видеть. Потом я отправился в составе отряда добровольцев на Ближний восток. Был в Сирии, Ливане, Афганистане. В основном мы курировали оружие, которое поставляют сюда из России. И, тем не менее… здесь действительно сначала стреляли, потом разбирались. Когда твоя жизнь все время на волоске, ты каждую минуту можешь быть под прицелом – учишься с этим жить и отвечать тем же. Потом… в общем у меня была девушка. Местная, она стала моей женой. Мне казалось, что я любил ее. Наверное, любил. Однажды на нас напали, была перестрелка, я до сих пор не знаю, были ли это настоящие боевики или спьяну развлекались солдаты. Я был серьезно ранен, она погибла. Ее мать подобрала и вылечила меня. С тех пор я остался в деревне. Я не хотел назад, в Россию, и в Америку не хотел, но не знал, куда мне идти. Пустыня приняла меня, я выучил эти горы – каждая тропка мне знакома. Но я не буду больше воевать. Пока я был здесь, я понял, что это бесцельная война. Одни бандиты воюют с другими, третьи – подливают масла в огонь. Они говорят о благе народа, об освобождении, о свержении тирании, о борьбе с терроризмом. Но их интересуют лишь деньги, лишь богатства этих земель, власть и могущество. Это очередной крестовый поход, всем наплевать на справедливость, и жизни людей для них тоже ничего не стоят.

– Я понимаю тебя, – тихо сказала Неля. – Моего мужа тоже убили.

Она нервно засмеялась.

– Как странно все-таки устроены люди. В другое время, случись что с Амином – я была бы вне себя от горя, я думала бы, что произошла невероятная трагедия! Но была война. За эти несколько дней я поняла, что моя жизнь не стоит ничего, и мне остается лишь бороться за выживание, а воспоминания об Амине кажутся просто далеким сном…

– Боль придет позже, – заметил Леонид.

Неля согласно кивнула и сжала губы.

– Как звали твою жену? – спросила она.

– Ее звали Лейла.

– И на чьей ты стороне в этих бесконечных войнах? – поинтересовалась Неля. – В какого бога ты веришь? Или в золотого, как твой брат?

Леонид пожал плечами, но она продолжала в упор смотреть на него, ожидая ответа. Он вытащил из сумки небольшую статуэтку танцующей богини.

– Я поклоняюсь этому богу, – ответил он.

– Кто это? – Неля с недоумением смотрела на статуэтку, изображавшую прекрасную девушку, танцующую на огненном колесе.

– Какая разница, – Леонид подул на статуэтку, смахнул песчинки и бережно убрал обратно в сумку, завернув в кусок белой парусины.

– То есть ты – идолопоклонник? – Неля была совершенно растеряна, она не понимала, шутит ли он или говорит серьезно.

Леонид устроился поудобнее, очевидно, их странная беседа, наконец-то, заинтересовала его.

– Ты когда-нибудь задумывалась над сходством слов «идол» и «идеал»? – спросил он. – Древние люди создавали идолов, называя их богами, наделяя невероятными качествами, теми, которых так не хватало им самим: смелостью, силой, ловкостью, умом… Прошли годы, но мы по-прежнему рисуем совершенные образы: в кино, в книгах наши герои превосходят людей обыкновенных. Мы находим кумиров среди политиков, актеров, спортсменов и считаем их небожителями! Не замечая недостатков, мы окружаем их ореолом, создавая чуть ли не нимбы над головами… Кстати, о нимбах. Что отличает всех, без исключения, святых? Они были совершенны, добры, милосердны, всемогущи… Христос тоже был идеален в глазах последователей его учения, мусульмане же идеализируют Мухаммеда. Человечеству нужен идеальный образ, ориентир, к которому можно стремиться! Поэтому, думаю, мы мало отличаемся от первых людей, вырезавших из дерева или лепивших из глины подобные статуэтки. Меняется культура, религия, принципы, но вера в идеалы, в непобедимую силу добра, управляющую Вселенной, остается неизменной. Верю в нее и я, а значит, я – идолопоклонник, как и все остальные, живущие в мире. Я хочу сказать – различны лишь формы, содержание – всегда одинаково.

– А те, кто устраивают эти войны, они верят в бога? Такие, как твой брат? – горько спросила она. – Или у них тоже есть подобная статуэтка?

– У них тоже есть подобная статуэтка, – кивнул Леонид.

– Танцующая девушка? – удивилась Неля.

– Девушка с кувшином, из которого льется темная жидкость. Петролея – десятая муза. Богиня современного мира. Богиня нефти. Они поклоняются ей.

Неля молчала, задумавшись над его словами, а потом улыбнулась.

– Богиня нефти… Надо же! Не ожидала, что ты прочтешь мне подобную лекцию!

– Не ожидала от солдата, ты хочешь сказать? – усмехнулся он. – Я готовился поступать на исторический факультет, прежде чем связался с армией. Я иногда мечтаю о том, чтобы начать сначала… но это всего лишь мечты. Все осталось в прошлом…

– Детские мечты редко сбываются, – усмехнулась Неля. – Я вот мечтала стать актрисой, а стала переводчицей и восточной женой.

– Возможно, у кого-то из нас еще будет шанс изменить свою судьбу, – неопределенно бросил Леонид.

Неля понимающе кивнула. Он был тем человеком, который был ей нужен, в этом не было ни малейших сомнений!

– Мне нужно, чтобы ты кое в чем мне помог, – сказала она после долгой паузы, и он не перебивал, ожидая ее слов.

– Я хочу попасть в Крак-де-Шевалье. Это старая крепость на границе Ливана и Палестины.

– Зачем тебе это?

– Я не знаю. Но мне нужно туда.

Леонид пожал плечами.

– Там война, вряд ли нас пустят. Но попробовать можно. Хотя на твоем месте – я бы лучше отправился в Россию.

– Не могу, – ответила Неля. – Я ведь еще обещала убить твоего брата.

Леонид грустно улыбнулся.

– Ты не похожа на убийцу… – несколько секунд он разглядывал ее, – И много за тебя дал Мустафа?

– Достаточно, – ответила Неля. – Мне не перепало ничего.

Он засмеялся.

Вечером, сидя у костра, они жарили мясо на вертелах, глядя в ночное небо.

– Тебе не кажется, что мы будто давно знакомы? – вдруг спросила Неля. – Как если бы все это уже было когда-то?

Он не ответил и откусил приличный кусок баранины, Неле пришлось прервать разговор и последовать его примеру. К тому же ей, голодной, ужин показался невероятно вкусным. Но после, вытирая руки о салфетку, которая случайно оказалась у нее в сумке, Неля продолжила:

– Скажи, у тебя было такое: ты знаешь, что находишься не там, где должен бы… Что тебе надо куда-то, тебя тянет, словно магнитом… но ты не знаешь, куда именно следует идти и ходишь по замкнутому кругу, долгие-долгие годы… как вдруг однажды кто-то словно снимает с твоих глаз повязку, и ты начинаешь видеть…

– Если ты про крепость – отправимся туда через пару дней, мне нужно починить машину. Думаю, дня через три-четыре будешь там. А сейчас не мешало бы и поспать. Я проснулся еще до рассвета, а денек выдался не из легких. Столько новостей, и все плохие, надо же!

Он убрал шампуры, погасил костер, проверил лошадей, их было две, и они мирно паслись на склоне, явно не собираясь никуда убегать.

– Здесь нет воды, – пояснил Леонид, – Поэтому лошади в пустынных местах предпочитают быть рядом с человеком.

Он направился в палатку. Неля сидела на песке, глядя на звездное небо над головой. Еще несколько дней назад она была женой Амина, потом этот подонок Тим, потом ее чуть было не продали какому-то эмиру… и вот опять наступила ночь, она посреди пустыни, один на один с незнакомым человеком… хуже того, с братом убийцы мужа… о Господи, как все запутанно… Скорее бы он помог ей добраться до крепости, чтобы никогда больше не видеть это семейство…

Она приблизилась к палатке и заглянула внутрь. Леня уже разделся и улегся на пол, накрывшись шерстяным одеялом.

– К сожалению, нет спальных мешков, я не знал, что придется заночевать здесь, – несколько извиняющимся тоном заметил он.

– А что делать мне? – осторожно спросила Неля.

– Там в углу второе одеяло, у стены подушки. Можешь лечь там.

– Но я не могу спать с тобой в одной палатке! Я не знаю тебя и вообще…

Леня приподнялся на локте и посмотрел на нее. Она не могла не отметить, что он был также красив, как его брат, хотя, возможно и лучше – он казался крепче и шире в плечах, кроме того у него было другое выражение глаз, взгляд Тима напоминал взгляд тигра, встреченного в джунглях, Леня же казался, скорее, прирученным хищником.

– В чем дело? – усмехнулся он. – Не доверяешь? Думаешь, я похож на брата? Не бойся, ты меня абсолютно не интересуешь, так что можешь спать совершенно спокойно!

– То есть, я не в твоем вкусе?

Он окинул ее внимательным взглядом.

– Скажем так, по моей шкале ты тянешь на твердую четверку.

– И сколько баллов в твоей шкале?

– Все как положено у Рихтера, – хохотнул он, откинувшись обратно на подушку.

– Оскорбления в вашей семье фамильная традиция? – поинтересовалась Неля, заворачиваясь в одеяло, – Вас с братцем я, кстати, тоже нахожу преотвратительными типами, чтоб ты знал!

Она отвернулась.

– Слушай, – разозлился вдруг он, – Я сочувствую смерти твоего мужа, но не я его убил, и тебя я тоже не трогал. Я забрал тебя у Мустафы, дал еду и ночлег, к тому же обещал отвезти в твой дурацкий замок! Какого черта ты постоянно обвиняешь меня в чем-то? Братьев тоже не выбирают!

– Извини, – Неля вздохнула, она не могла не признать его правоту. – Мне сложно воспринимать тебя отдельно от него, вы очень похожи. Но я постараюсь.

– Вот и хорошо. Ты тоже меня извини. Я имел в виду пятибалльную шкалу, – добавил он.

– Это уже ничего не меняет, – Неля слабо улыбнулась и закрыла глаза. Она долго не могла уснуть, тревога и страх не оставляли ее, все-таки человек, находившийся рядом, был незнакомцем, как знать, вдруг он отвезет ее вовсе не в Крак-де-Шевалье? Но с другой стороны, зачем бы он стал спасать ее? И если бы он хотел что-нибудь ей сделать – у него уже было множество шансов: за весь день здесь не было ни души. Успокоившись, она начала засыпать, но к рассвету проснулась от невыносимого холода, тоненькое одеяло не спасало в суровую ночь в пустыне. Она осторожно повернулась, потом, убедившись, что Леонид спит, откинула его одеяло и, придвинувшись ближе, укрылась им сверху. Стало теплее, Неля начала засыпать, она прижалась головой к его плечу, почувствовав, что становится совсем уютно. Она не смогла больше сопротивляться сну и с головокружительной скоростью упала в черную гипнотическую бездну.

Наутро, когда она открыла глаза, Леонид с улыбкой смотрел на нее.

– Ничего себе, трусиха! – заметил он, – Это я должен был испугаться, когда обнаружил тебя в своей постели! Начинаю сомневаться в виновности брата.

Неля стремительно села, прижав одеяло к груди. Она растерянно огляделась по сторонам, пытаясь понять, что происходит.

– Было очень холодно, – сказала она, извиняясь.

– Я знаю, это особенность ночлега в пустыне. Не обижайся! Я просто пошутил. Вставай, надо собираться, чем раньше доберемся до деревни – тем раньше починим машину, и ты быстрее окажешься в своей крепости.

Неля послушно встала. Она помогла ему сложить вещи и убрать палатку.

– Верхом ездить умеешь? – спросил Леня.

– Я занималась верховой ездой пару лет, – ответила она.

– Отлично. И возьми платок, скоро солнце начнет припекать, – он протянул ей белое покрывало.

Они двинулись в путь, скоро небо посветлело. Начался восход. Неля впервые наблюдала рассвет в пустыне, она с восторгом и изумлением смотрела, как солнечное войско мгновенно захватывало территорию тьмы, золотистые лучи стремительно бежали по земле, а само солнце поднималось над горизонтом так быстро, что движение его было заметным. И там, где оно касалось горных склонов и желтых песков, все краски становились теплее, словно все вокруг покрывали золотистым лаком, и песок, лежавший под ногами лошадей, искрился, переливался, как удивительная драгоценность, оказавшаяся волею случая не нужной людям.

– За это я и люблю пустыню, – заметил Леонид, и Неля согласно кивнула.

– А вот за это не люблю, – добавил он, чуть погодя, когда снова вернулся палящий дневной зной.

Через пару часов они достигли деревни, если можно было назвать так несколько домиков, приютившихся на склонах горного оазиса. Леонид остановился рядом с одним из них, спешился и помог Неле спуститься. В это время дверь отворилась и пожилая женщина, почти старуха, с обветренным морщинистым лицом показалась на пороге.

– Это я, Самира, я вернулся, – сказал он по-арабски. – Со мной девушка, я нашел ее в пустыне. Я починю машину и отвезу ее. Пока, пожалуйста, окажи ей гостеприимство.

– Здравствуйте, – сказала Неля.

Самира сделала знак войти. Неля прошла сквозь низкую дверь и оказалась в небольшом каменном доме, выбеленные стены которого уже порядком потрескались, в комнате было почти темно – свет едва пробивался сквозь небольшие окошки. Они оказались в кухне, где была лишь самая простая мебель – стол, несколько стульев, прямо на столе Самира раскатывала тесто. Она заговорила. Ее диалект несколько отличался от того языка, к которому привыкла Неля, но в целом оставался понятным. Она задавала вопросы, Неля рассказывала о своей судьбе, женщина огорченно качала головой и даже прищелкивала языком в знак сочувствия. Потом она начала свой рассказ о погибшей дочери, рассказала о смерти мужа, об отъезде сыновей, о том, что Леонид стал ей теперь больше, чем сын. Неля внимательно слушала ее. Если верить рассказу этой женщины, Леня сильно отличался от брата, да в принципе, она и сама успела заметить это. Неле начинал нравиться ее спутник, более того, с ним, как и с Тимом до этого, как, кстати, и с Самирой, она чувствовала удивительную связь, которой не смогла бы объяснить.

Дверь отворилась, и заглянул Леонид.

– Пойдем, покажу тебе кое-что, – позвал он Нелю. Она кивнула Самире и вышла на улицу.

– Как же жарко, – Неля подняла волосы, встряхнула головой и вытерла лоб.

– Этот оазис – всего лишь крошечная деревушка, но и здесь есть свое чудо. Идем, – сказал он, протягивая ей руку. Этот жест тронул ее своей открытостью и некоторой наивностью.

Неля сжала его протянутую ладонь и последовала за ним. Они прошли по небольшой улице, Неля разглядывала огромных ящериц, которые грелись на солнце, погладила привязанного к изгороди ослика, вяло поводившего длинными ушами. Деревня закончилась, они поднялись вверх, в горы, прошли через ущелье, и – Неля вскрикнула от восторга, – оказались у живописного водопада: вода падала в естественный бассейн, горная речка с прозрачной водой стекала вниз по склону, каждый камушек можно было разглядеть на дне! Они призывно поблескивали, Неля присела, зачерпнула воды и умыла лицо.

– Какая прелесть, – сказала она. – Действительно чудо!

– Поэтому здесь появилась деревня. Потому что есть вода, главное сокровище в пустыне! Если хочешь искупаться, давай, я отвернусь. Другого душа здесь нет.

Неля с благодарностью кивнула, Леня отвернулся, а она, скинув одежду, вошла под сверкающую струю водопада, вскрикнула – вода была почти ледяной, но она освежала и возвращала силы, которые отнимал полуденный зной.

Потом она долго сидела на крыльце, Самира учила ее делать лепешки, она раскатывала тесто и наблюдала за Леонидом, правда, видела лишь его ноги, торчавшие из-под машины, время от времени оттуда доносилось очередное русское ругательство.

Здесь, в этой затерянной в горах деревне, удаленной от всего мира, Неля почувствовала себя почти счастливой: она оказалась в безопасности, здесь было уютно и спокойно. Но на следующий день непокорный автомобиль был починен, и рано утром им предстояло отправиться в дорогу.

Ночью Неля никак не могла уснуть, было душно, и она решила выйти на улицу. Она прошла к двери и, к своему удивлению, увидела Самиру, которая сидела за столом на кухне, казалось, женщина напряженно думает о чем-то.

– Вам не спится? – шепотом спросила Неля.

Старая женщина не ответила, но сделала Неле знак присесть. Неля опустилась на низкую табуретку напротив, несколько минут они молчали.

– Тебе нравится Леонид? – неожиданно спросила Самира.

Неля пожала плечами.

– Он очень хороший, кажется, – ответила она.

– Он самый лучший! Наши люди назвали его Белый воин – за храбрость и силу. Так звала его и Лейла, моя дочь. Ему нравится жить здесь. Он мне как сын. Но я-то чувствую, я знаю, он не из наших! Он должен вернуться в свой дом, должен начать снова жить, понимаешь?

Озадаченная, Неля кивнула. Она не знала, куда клонила старуха.

– Ты хорошая и очень красивая женщина, – продолжала Самира. – Дай мне слово, что станешь его женой!

Неля опешила.

– Но я не могу. Я только что потеряла мужа… к тому же, он вряд ли захочет жениться на мне, вот так вот вдруг…

– Захочет, – уверенно произнесла Самира, – Так должно быть. Дай мне слово и отдай это кольцо, в знак того, что сдержишь слово. Взамен я подарю тебе одну вещь.

Самира указала на Нелину руку, и та с удивлением заметила, что у нее на руке до сих пор поблескивает обручальное кольцо.

– Как я могу? – снова повторила Неля.

– Просто дай слово.

И тут Неля услышала голос, который вел ее на протяжении многих дней, не позволяя свернуть с пути, тот самый, который указал ей замок.

– Отдай, – произнес голос, – Отдай немедленно!

Повинуясь ему, словно во сне, Неля сняла с руки кольцо и отдала его Самире. Женщина улыбнулась, спрятала кольцо, потом скрылась в доме. Она вернулась оттуда со свертком.

– Что это? – спросила Неля с интересом.

– Это очень дорогая вещь. Семейная реликвия. Не знаю, откуда она взялась, но уже много веков она передавалась от матери к дочери в нашей семье. Наш род угас. Моя дочь погибла. Леонид стал мне сыном. Ты станешь его женой и моей новой дочерью, – произнесла старуха, разворачивая сверток.

Неля не смогла сдержать возглас восхищения: удивительной красоты сапфиры блеснули на полотняной материи, она протянула руку и взяла ожерелье. Никогда прежде она не видела ничего подобного! Оно без сомнения было очень древним, но сделано не на востоке, откуда оно здесь?

– Правда, оно приносит лишь несчастья, – вскользь заметила Самира.

– Почему? – удивленно спросила Неля.

– Это из-за него угас наш род, с тех пор, как оно появилось, наши женщины умирали одна за другой, рожали мертвых младенцев. И ни одну из них оно не украсило, каждая, кто надевал его, словно становилась уродливее… Во много раз уродливее! Возьми его, но не носи, просто пусть оно напоминает о данном тобой слове. А с моим мальчиком я поговорю, он не ослушается, он станет твоим мужем! Тем более, мне кажется, ты понравилась ему.

Неля пожала плечами и смутилась. Впрочем, все, что касалось Леонида, заставляло ее смущаться.

– Я сохраню его, – пообещала она, сжав руку Самиры.

На следующий день, простившись со старой женщиной, Неля и Леонид отправились в путь. Всю дорогу Леня молчал, видимо, Самира поговорила и с ним, подумала Неля, чувствуя некоторую неловкость, так откровенно ее еще никто не пытался сосватать!

Но она и сама не пыталась вступать в разговор, в ее голове бесконечной цепочкой прокручивались удивительные, словно в средневековом романе, события последних дней: смерть Амина, руки Тима, прижавшие ее к полу, безжизненные девушки у похитителей, всадник на гребне холма, оказавшийся братом того, кто убил ее мужа, ночь в пустыне, оазис, водопад, старая Самира и чудесное ожерелье из синих сапфиров, способное вмиг сделать некрасивой любую девушку…

И старинный замок крестоносцев, в который она так стремилась попасть….