Текст книги "Герой моего романа"

***

На следующий день Кирилла разбудил телефонный звонок.

– Ты что не звонишь? Приезжай скорее на работу, у Борьки внучка родилась, будем праздновать. И вообще, я уже по тебе соскучилась, – орала в трубку Нина.

Кирилл посмотрел на часы и, увидев, что уже первый час, быстро собрался и поехал в редакцию. По дороге он думал о том, что завтра ему нужно будет дать ответ по поводу депутатского кресла. Конечно, для себя он уже решил утвердительно, но все еще взвешивал все обстоятельства за и против. Он давно начал понимать, что ему уже недостаточно того, чем он занимается. Его амбиции и энергия подогревали в нем желание заняться чем-нибудь больше, чем издательство журнала. Но ничего на ум не приходило. Его тянуло в режиссуру, но зная, как сложно доставать деньги на фильм, а потом отбивать их через прокат картины, руки тут же опускались. Поэтому Кирилл думал, что все это в нем еще зреет. А когда созреет, то само собой все и сложится как надо. Предложение баллотироваться в Думу его заинтриговало – вот, где настоящая режиссура! Подумав немного, мысленно добавил: если не режиссура, то по крайней мере хорошая арена для актерского мастерства.

В редакции было оживленно. Нина с Леночкой хлопотали за столом, на котором уже стояли фужеры, посуда. Кирилл поздоровался со всеми и прошел к себе в кабинет. Нина влетела следом.

– Ну, что, как отдохнул?

– Нормально, – ответил Кирилл односложно и Нина поняла, что на эту тему он говорить не хочет и перевела разговор:

– А что ты решил с тем делом?

Кирилл не стал говорить и на эту тему, а сразу перевел стрелки на Нину:

– Лучше ты расскажи, как твое знакомство с Мойдодыром?

Нина артистично вздохнула и начала:

– Ой, не спрашивай. Ничего хорошего не вышло.

Кирилл искренне удивился:

– Почему? Он оказался проходимцем?

– Нет, хуже. Он оказался слюнтяем.

– Что это значит?

– Короче, рассказываю с самого начала. В тот вечер мы со Светкой наготовили и накрыли стол. Это ее фраер собирался познакомить меня со своим другом. Звонок в дверь, открываем. На пороге стоят два типа не первой свежести, один, значит – Светкин, второй – стало быть мой. Я ожидала увидеть что-то облезлое, пузатое, но тот, который мой, – Нина подчеркнула слово «мой», – оказался очень подтянутым и каким-то помытым. Думаю, профессия главного банщика наложила свой отпечаток. И что ты думаешь он принес с собой? – спросила Нина.

– Веник! – предположил Кирилл.

– Да лучше бы веник! За его спиной висела гитара! Как потом выяснилось, он, узнав, что я из богемы, хотел сходу покорить меня всеми своими талантами. Для начала он стал налегать на водчушку. А «Светкин» трепался без умолку, хваля «моего», а тот знай наливает и пьет! Мне даже слова ни разу не удалось вставить. И тут «Светкин» говорит: «А как наш Анатолий играет на гитаре и поет! А главное, все песни, музыку и тексты, он пишет сам1 Толя, спой!» Я была в шоке. Я вообще терпеть не могу «костровые» песни, а тем более, самодеятельность старого банщика. «Мой», смущаясь, взял гитару и тут такое началось! Он играл и пел почти два часа не переставая. Спроси, что?! Не просто свои песни, а одну свою песнь песней, как киргизский «Манас» из ста сорока куплетов! И спроси на какую тему?! А именно на тему его родной бани! Он посвятил по куплету каждой реечке, которой обил свою баньку, каждому камешку, которым обложил сауну, каждой мочалке, каждому обмылку и пока последнюю шайку на рифму не повесил, не успокоился. Ты меня знаешь, я всякий бред могу вынести, но это было выше моих сил! Благо, он между куплетов, по-прежнему наливал себе и выпивал, соответственно, к концу своей поэмы, он наклюкался так, что почти замертво упал на тот же диван, на котором сидел. «Светкин», конечно, пытался мне объяснить, что Анатолий хороший, просто он впервые знакомится с женщиной «на стороне», поэтому для храбрости и напился. Я-то была несказанно рада, что мне не нужно было как-то с ним объясняться, взяла такси и укатила домой. Не везет мне в жизни! – добродушно закончила Нина.

Кирилл от души посмеялся.

Наконец, пришел запыхавшийся Борис Антонович с авоськами, из которых торчали бутылки с шампанским, фрукты, конфеты. Кирилл с Ниной тут же вышли и со всеми собравшимися сотрудниками начали кричать:

– Поздравляем! Поздравляем! Самый молодой и красивый дедушка на свете!..

– Боже, какой ужас! Ты уже дедушка! – С грустью заметила Нина, которая была ровесница Борису, но у которой еще не было ни мужа, ни детей.

– Ужас не в том, что я дедушка, а ужас в том, что сплю теперь с бабушкой! – ответил тот.

– Интересно, ты теперь уймешься, или все будешь продолжать совращать ровесниц своей дочери? – С деланной строгостью обратилась к Борису Антоновичу Нина.

– Ты с ума сошла, подруга, я собираюсь охмурять еще одноклассниц своей внучки! – с гордостью ответил тот, чем вызвал дружный смех.

– Бедная твоя жена, как же она тебя терпит? – Спросила Нина.

– А я в свое время ее предупредил: «Будешь вякать, отлучу от «могучей кучки».

Тут, молчавший до сих пор Кирилл заметил:

– Бедные Римский-Корсаков с Балакиревым! Думали ли они, что название их музыкального кружка, в последствии будет иметь такой смысл.

– А кто это такие? – спросила Леночка.

Кирилл уже пожалел, что бросил это замечание, но ничего не поделаешь, придется разъяснить молоденькой Леночке:

– В начале века пятеро известных русских композиторов организовали музыкальный кружок и назвали его «Могучая кучка». Их было мало, но все они были уже могучими композиторами, отсюда и название.

– Хватит ликбеза, – скомандовала Нина, – наливай!

– Кстати, а я и не знал о таком кружке, а «могучей кучкой» называю исключительно свои мужские достоинства, – удивляясь сказал Борис Антонович.

Тут уже Нина обрадовалась:

– Слушай, Борь, а ты бы хоть раз снял штаны, да показал, чем ты так гордишься!

Все покатились со смеху.

– Ты, что, сдурела, подруга? – удивился тот.

– А я подозреваю, что у тебя на самом деле вместо «могучей кучки» маленькая сморщенная пипеточка. Поэтому ты все время меняешь девиц, заметьте, очень молоденьких, которые толком нормальных членов-то не видели. А он им засрет мозги умностями, а потом «две минуты тык-тык-тык и час без памяти лежит». Потом бросает свидетеля своего позора и другую дуреху находит. Вот и слывет Казановой.

– Ой, Нинуль, не была б ты такой старой, показал бы я тебе за что меня любят.

– Ах ты мерзавец, ах ты подлец! Это я-то старая?! – беззлобно завелась Нина. – Это мне за заботу, за поддержку в твоих похождениях! В таком случае я тебя отлучу от своего дивана!

– Ну, что ты, что ты, милая, я ж любя! – Смешно засуетился Борис Антонович и, подойдя к Нине, стал ее тискать.

– Эй-эй, осторожней, помнешь самое драгоценное, что есть у украинской девушки, – щебетала Нина, выскальзывая из объятий Бориса Антоновича.

Все с любопытством посмотрели на нее.

– Портрет Кучмы, – сказала Нина, хлопнув себя по груди. – А вы что, гады, подумали?

Окружающие закатились дружным смехом.

Когда пиршество закончилось, Кирилл предложил Нине поехать к нему.

– У меня живет одна девочка, моя соседка по поселку, приехала учиться. Я хочу тебя с ней познакомить. Заодно поговорим о нашем деле. И… кстати, Артема нет. Он уехал в Питер.

***

Катя Нине понравилась сразу. Они быстро нашли общий язык и весь ужин болтали без умолку. Нина тут же начала называть Катю Котенком. Кирилл смотрел на них с умилением. Ему нравилось еще и то, что девушки почти не обращали на него внимания и от него не требовали внимания. Поэтому Кирилл спокойно мог предаваться собственным мыслям. Он уже начал скучать по Артему. Но эти муки он преодолевал воспоминаниями о его поведении с Кристиной. Тут же заводился, злился и убеждал себя в правильности своих действий.

– Я тебя отвезу, – сказал Кирилл, когда Нина собралась домой.

Проводив Нину, он решил поехать в клуб.

***

Первым делом Катя нашла платное учебное заведение иностранных языков с выдачей государственных дипломов, где можно было учиться по вечерам, чтобы днем работать. По объявлениям в газетах Катя поняла, единственно куда она могла устроиться на работу, это должность секретаря, но там нужны были навыки работы на компьютере. Поэтому, Катя записалась на компьютерные курсы. Занятия в институте начинались, как и во всех ВУЗах, с первого сентября. Так что, до начала занятий она запланировала освоить компьютер и найти затем работу.

У Кирилла началась запарка со сдачей очередного номера журнала и еще он часто стал пропадать на каких-то переговорах. Иногда он исчезал на ночь. Катя продолжала ходить на курсы, тщательно занималась уборкой, вкусно готовила и всегда с улыбкой встречала Кирилла с работы. Когда он не ночевал дома, Катя почти не спала, представляя, как он остается у каких-нибудь барышень на ночь и обижаясь, что он даже не позвонит и не предупредит ее. Кирилл был очень доволен Катей. Она всегда радовалась когда он приходил и никогда ни о чем не спрашивала, когда он не приходил. У него исчезли заботы об уюте в доме и о готовки на кухне. Так они прожили до начала сентября.

***

Накануне перед первым учебным днем Катя ощущала некоторое волнение от того, что, наконец, идет учиться в московский ВУЗ. Она все приготовила к занятиям и жалела только о том, что занятия начнутся не с утра, а только вечером. Она закончила курсы и уже довольно сносно умела пользоваться компьютером. Но работу найти еще не могла – везде требовалась московская прописка, которой у нее не было.

Когда она об этом сказала Кириллу, он равнодушно отмахнулся:

– Ну и не работай. У тебя и по дому дел хватает.

Эти слова и обрадовали Катю, и озадачили. Ей было приятно, что она могла жить у него, не думая больше о переезде, но с другой стороны, он ведь в самом начале сказал о временном ее пребывании здесь, поэтому она боялась, что когда он решит, что пора уже съезжать, то она не будет к этому готова – не имея ни работы, ни прописки, ни денег. Так как ее думки ничего не меняли, она решила ни о чем этом и не думать, полагаясь на то, что жизнь сама распорядится, как должно.

– Завтра Артем приезжает, – сообщил Кате Кирилл перед сном.

– Он с нами будет жить? – спросила она.

– Да.

– Долго?

– Он всегда здесь жил. Просто уезжал, – ответил Кирилл и ушел к себе в спальню.

Катя толком не знала про Артема ничего, но, видимо, так надо, – решила она про себя и легла спать.

***

Кирилл тоже был взволнован в этот вечер. Почти месяц прошел, как Кирилл отправил Артема домой, но не было ни одного дня, чтобы он не думал о нем. Даже тогда, когда поехав в очередной раз в клуб, находил себе партнера и уезжал с ним переспать. За это время Кирилл в очередной раз понял, что ему трудно жить без Артема, он скучал по нему. Убедив себя, что скорее всего напрасно грешит подозрением о неверности и что нужно смириться со всеми недостатками, Кирилл решил позвонить Артему в Питер и вернуть его. Артем в свойственной ему манере молча выслушал извинения Кирилла и охотно сообщил, что приедет ближайшим поездом. Назавтра все должно встать на свои места – сердце Кирилла успокоилось.

Утром Кирилл поехал встречать Артема на вокзал. Когда тот вышел из вагона, Кирилл подошел и обнял его. Артем потерся щекой о щеку Кирилла и они простояли так какое-то время.

– Прости меня. Я бываю раздражительным, неуравновешенным. Ты же знаешь, я много работаю, устаю, – сказал Кирилл, когда они сели в машину.

Артем ничего не сказал, но наклонился и поцеловал Кирилла в мочку уха. Это растрогало его. По дороге домой, Кирилл вдруг остановился у ювелирного магазина и, сказав, что сейчас вернется, вышел из машины. Вернулся он минут через десять, держа в руках маленькую коробочку. Сев в машину, он открыл коробочку и достал оттуда два серебряных обручальных кольца. Взяв руку Артема, надел ему на палец одно из них, другое передал ему и протянул свою руку. Артем взял кольцо и надел его на палец Кирилла. Держась за руки, они поцеловались в губы долгим поцелуем.

Они решили вечером отметить свое обручение, но было только утро, поэтому Кирилл повез Артема по магазинам, купить что-нибудь новенькое из одежды. Почти целый день они проездили по городу, заезжая то в бутик, то в маленькие закусочные. Кирилл был за рулем и выпить не мог. Ближе к вечеру они заехали домой, Кати уже не было дома. Они переоделись и, оставив машину во дворе, взяли такси и поехали в ресторан.

***

Катя вышла из дома задолго до начала занятий, боясь опоздать. Поэтому, приехав очень рано, крутилась вокруг института больше получаса. Войдя в аудиторию, где должно было начаться первое занятие, Катя увидела, что в кабинете сидели несколько девушек. Парней не было. После звонка, прибежала еще одна. Так, на курсе, где Катя должна была учиться, оказалось восемь девушек возраста до 25 лет. Почти все занятия были ознакомительными. Получив по всем предметам домашние задания, студентки пошли на выход. Все время Катя разглядывала однокурсниц, чтобы найти кого-нибудь с кем можно было подружиться. Этими надеждами и мечтами она жила еще когда только подала сюда документы. Ей хотелось с кем-нибудь общаться на равных, делиться своими проблемами. С Кириллом отношения были особые, а с Ниной, из-за разницы в возрасте и интересов, Катя не могла подружиться так, как ей бы хотелось. Разглядывая сокурсниц, Катя никак не могла придумать, как и к кому подойти, чтобы завязать знакомство. Природная робость и восприятие себя как провинциалки, мешали ей раскрепоститься. Так, решив, что определится в выборе подруги в следующий раз, Катя направилась к выходу. Она выходила вслед за девушкой, которая пришла на занятия последней. За ее спиной висел рюкзак, из которого торчал журнал «54». Катя чуть не вскрикнула от радости. Она знала, что кириловский журнал очень популярный, но впервые увидела реальную читательницу. Эта радость подтолкнула Катю на то, чтобы подойти к девушке с журналом и завязать разговор.

– Простите, вы тоже поклонница журнала «54»? – спросила Катя у нее.

Девушка обернулась и без улыбки вопросом на вопрос ответила:

– А что ты видела кого-то, кто не является поклонником «54»? – сразу перейдя на «ты».

Катя смутилась от недоброжелательности однокашницы и не знала, что делать дальше. Та же невозмутимо продолжила:

– Я с первого номера покупаю этот журнал.

– Я тоже, – сказала Катя тихо.

– А что ты сконфузилась-то? – с недоумением посмотрела она на Катю, потом протянула руку, – ну, раз нам учиться вместе, давай знакомиться: я – Виолетта.

– Катя, – протянула она в ответ руку.

– Ты на метро? Пошли вместе! – скомандовала Виолетта и потянула Катю за собой.

– Нет, я могу на трамвае доехать, я живу недалеко.

– Пошли тогда до остановки.

Катя послушно последовала за волевой сокурсницей.

– Ты какая-то странная, приезжая что ли? – спросила Виолетта по дороге.

– А что видно?

– Сначала не видно было, только скромность твоя какая-то не московская. А откуда ж ты?

– Из Иркутской области.

– У родственников живешь?

Катя заколебалась, не зная как определить Кирилла, потом, подумав, ответила односложно:

– Да.

Виолетте, видимо было уже не интересно дальнейшее развитие этой темы, поэтому она тут же перешла на тему журнала:

– Я вообще не могу больше ничего читать, кроме «54». И еще я должна тебе признаться, что влюблена в главного редактора журнала Кирилла Гордеева. Ты, наверное, тоже? У меня почти все знакомые влюблены в него!

Катя чуть не споткнулась на ровном месте от этой реплики.

– Он такой шикарный, правда? Красавец с дьявольским взглядом! – Виолетта глянула на Катю, ожидая поддержки разговора.

Но Катя следовала рядом молча, потупив глаза.

– Знаешь… – у Виолетты вдруг сверкнули глаза, – я ведь иногда… ну, да ладно, – что-то недоговорила она, увидев осторожный взгляд спутницы. – Жалко, что он голубой, я бы…

Катя встрепенулась как ужаленная и остановилась:

– Кто голубой?

– … я бы все сделала, чтобы захомутать его. Впрочем, какая разница, я люблю голубых, все равно я его достану… – мечтательно продолжала Виолетта, не обратив внимание на реакцию Кати.

– Кто голубой-то? – Переспросила она Виолетту.

– Ну, а о ком мы сейчас говорим? – посмотрела Виолетта на Катю, как на слабоумную. – Ты что не знаешь? Гордеев – голубой, – невозмутимо ответила она. – Да ты что с луны свалилась? – и через некоторое время догадалась, – а-а, ты же приезжая. Я-то думаю, чего ты так удивилась…

– Но этого не может быть… – еле прошептала Катя.

– Как это не может быть? Да что тебе до этого? Ты что, замуж за него собираешься? Какая тебе разница? Все равно он – Бог! И как хорош!

Катю вдруг начало тошнить и она стала искать что-нибудь, о что можно было бы облокотиться.

Только тут Виолетта увидела, что Катя побледнела и вся дрожит.

– Что с тобой? Ты что, заболела?

– Помоги мне поймать такси, мне что-то плохо, – еле слышным голосом попросила Катя.

Виолетта поняв, что это серьезно, быстро выбежала на дорогу и тормознула первую машину.

– Говори адрес, – скомандовала она, – тебя проводить?

– Нет-нет, спасибо, не надо. Я здесь недалеко живу, доберусь как-нибудь…

У Кати лихорадочно скакали мысли. Она никак не могла сконцентрировать внимание. Тошнота усиливалась, но Катя, собрав все силы, удерживала ее, чтобы не испачкать машину. Подъехав к дому, она выскочила из машины и, не успев добежать до подъезда, бросилась к кустам. Ее вырвало. В голове помутилось. Еле передвигая ногами, она открыла дверь квартиры и, только скинув обувь, не раздеваясь упала на свою кровать.

***

Было около десяти часов вечера. Катя была рада, что Кирилла дома не оказалось. Она теперь не знала, что и думать после всего того, что она узнала. У нее никак в голове не укладывалось то, что ей сообщила новая знакомая. Она не могла поверить в это и не хотела верить. Какое-то время она лежала с широко открытыми глазами, потом тихо заплакала. Маленькая надежда на то, что это может оказаться только сплетней из-за популярности Кирилла, немного успокоило Катю и она заснула.

Следующим утром она по привычке встала рано и пошла в ванную. По дорожной сумке, которая лежала в гостиной, она поняла, что приехал Артем. Он, должно быть, вчера еще приехал. Катя уже поняла, что оба они дома. Только теперь то, что Кирилл с Артемом спят в одной комнате и на одной большой просторной кровати, стало выглядеть по-другому. Только теперь до Кати начало доходить, почему Артем «всегда здесь живет». Ее опять начало мутить. Она долго стояла под душем, пытаясь отогнать все мысли, которые, перебивая друг друга, теснились в ее голове.

Выйдя из ванны, Катя хотела начать готовить домашнее задание пока Кирилл с Артемом спали. Но так и не смогла сосредоточиться. Зная, что они раньше полудня не встанут, она пошла на кухню готовить обед. Заглянув в холодильник и увидев, что еще вчерашний обед не съеден, Катя бессильно села на стул и, обхватив голову руками, опять заплакала. «Что же делать, что же мне теперь делать?» – стучало у нее в мыслях. «Домой, домой уехать… А что потом? Как жить дальше?» Вдруг ей показалось, что скрипнула дверь, она быстро утерла слезы и пошла к себе в комнату. Катя опять села за учебники и тут вдруг, как будто протрезвела: «А что собственно произошло? Во-первых, то, что Кирилл голубой – это еще неподтвержденные слухи. Во-вторых, а что же я хотела, на что рассчитывала? Какое мне должно быть дело до того, кого любит Кирилл? Это только мои мечты завоевать Кирилла, а в его планы, кем бы он ни был, может это никак и не входит… В конце концов я приехала учиться, а не замуж за Кирилла выходить.» Немного успокоившись, она все же одолела задания и теперь не могла дождаться вечера, чтобы пойти на занятия и побольше расспросить Виолетту о Кирилле.

Когда мужчины встали, Катя по привычке накрыла на кухне, сидела и ждала. Она теперь только разглядела Артема. Он был высок ростом, может быть, даже чуть выше Кирилла. Явно моложе него, худ и бледен. В нем была юношеская привлекательность. Но, глядя на Кирилла, Кате все же казалось, что он намного красивее Артема, и притягательнее. Если Артем был очень томен и аморфен в поведении, то у Кирилла чувствовалась внутренняя сила, собранность и мужское достоинство. Артем ел медленно и вяло. Кирилл – очень сосредоточенно, быстро и с аппетитом. Катя наливала им чай, подкладывала блины и все время внимательно поглядывала на них. Кирилл же и Артем как будто и не замечали ее присутствия. Они не разговаривали ни с ней, ни друг с другом. Кате казалось это ненормальным, но первой нарушить молчание не осмелилась. Спасительно гремел только маленький телевизор, стоящий на кухонном рабочем столе.

Кирилл собрался и уехал на работу. Катя даже растерялась, оставшись впервые в одной квартире с малознакомым Артемом. Конечно, если бы не ее новое отношение к нему, то, может быть, она постаралась бы сразу найти с ним общий язык и сделать домашнюю атмосферу более свободной. Но тяжесть, от которой Катя, как ни старалась, не могла освободиться, не позволяла более раскрепощенно вести себя с новым для нее постояльцем. Артем после еды взял кипу журналов и лег с ними в гостиной на диване, включив телевизор. Уже потом опыт их совместной жизни показал, что это было почти постоянным его времяпровождением. Катя ощущала неуютно себя в квартире, где находился человек, который, зная, что им предстоит неопределенное время жить вместе, не пытается даже завести бытовые отношения. И она решила пораньше выйти из дома и до занятий прогуляться по Москве.

Стояла прекрасная, солнечная, теплая сентябрьская погода. Катя решила дойти до института пешком. Она еще не знала сколько займет времени ее путь от Новокузнецкой улицы до Новослободской, где находился ее институт, если она пойдет пешком. Но, посмотрев на часы, она увидела, что у нее в запасе больше двух часов. Этого времени было вполне достаточно, чтобы даже не зная дороги, с расспросами, дойти до института. Всю дорогу ее, кончено, не покидала мысль о Кирилле и о том, что ей сказала ее новая сокурсница. Катя раньше уже слышала о существовании голубых, но все ее представления о них сводились к тому, что это должны были быть женоподобные парни с грязным и развращенным прошлым и унизительным настоящим. Эти представления о гомосексуалистах стали разрушаться уже здесь, в Москве, с помощью телевидения. Время от времени ей попадались программы и передачи, где в той или иной степени касались голубых. В молодежных программах она узнавала о некоторых музыкантах и артистах с нетрадиционной сексуальной ориентацией. И эти факты несколько изменили Катины представления о геях, хотя она все равно не понимала, как и почему молодые мужчины становятся ими. Вспоминая Кирилла, Катя уж точно не могла его соотнести с голубыми.

Виолетта опять опоздала на первое занятие, поэтому Катя никак не могла дождаться перерыва. Теперь, внимательнее присмотревшись к новой знакомой, Катя увидела, что Виолетта – довольно симпатичная девушка с красивой фигурой и очень лукавым взглядом. Она была выше Кати, очень загорелая и модно одета. Короткая маечка облегала, может быть, несколько великоватые для ее хрупкого сложения, груди, а узкие бедра туго обтягивали белые укороченные джинсы. Кате понравилось в Виолетте сочетание светлых одежд с ее смуглым телом и хорошеньким личиком в прическе «карэ». Катя мысленно оглядела себя и подумала, что Виолетта не должна чураться ее, хоть и заметила в ней некоторую провинциальность. О том, что она хорошо знакома с Кириллом и даже живет с ним, Катя твердо решила не говорить Виолетте – Кате хотелось и больше узнать от нее объективной информации о Кирилле и в тоже время, не хотела, чтобы только из-за него Виолетта имела бы к ней интерес.

– Привет! – поздоровалась Катя с Виолеттой, подойдя к ней на перемене.

– А, привет! – Виолетта довольно равнодушно среагировала на появление Кати.

И Катя не знала дальше, как продолжить разговор. Виолетта не очень-то была приветлива и со скучающим видом перебирала свои бумаги. Катя растерялась. Она поняла, что ее новая знакомая не заинтересована в продолжении их взаимоотношений и сразу как-то сникла. Ей ничего не оставалось, как отойти к своему месту. До конца занятий Катя больше не решалась подойти к Виолетте, чтобы завязать разговор.

Всю дорогу домой Катя не могла успокоиться от того, что не получилось дружбы с Виолеттой, а главное, она ничего не смогла узнать о Кирилле.

Кирилл уже был дома и был в прекрасном расположении духа. Катя пригласила его и Артема пить чай. Они уже успели поужинать, поэтому Артем отказался, а Кирилл пришел. Катя все время мучалась тем, что сообщила ей вчера Виолетта и она хотела сама заговорить об этом с Кириллом. Пока Катя думала, как начать разговор, Кирилл первый нарушил молчание:

– Я через несколько дней еду в Иркутск. Думаю, что мне удастся заехать к маме. Если тебе не трудно, купи каких-нибудь подарков, я тебе денег оставлю. Своей маме можешь тоже что-нибудь купить.

Потом внимательно посмотрел на напряженно молчащую Катю и спросил: – С тобой все в порядке?

Катя сидела, опустив голову. Кирилл выжидал. После продолжительной паузы, Катя сдавленным голосом произнесла:

– Я вчера познакомилась со своей сокурсницей. Она сказала про тебя ужасную вещь…

Кирилл искренне удивился и вопросительно посмотрел на нее.

– Продолжай…

Катя собралась с духом и сказала:

– Она говорит, что ты – голубой…

Зависла еще более тяжелая пауза. Кирилл молчал. Катя подняла на него глаза и спросила:

– Это ведь неправда?

Кирилл не сразу, но ответил:

– Это неправда.

Катя внутренне как будто камень с души сбросила. А Кирилл тут же встал и вышел из кухни. «Какая же я дура, – думала про себя Катя. – Как я могла с ходу поверить ужасающей сплетне от первого попавшегося мне человека? Боже, я еще и Кирилла, наверное, обидела. Как я могла спросить у него об этом?» И с такими мыслями она отправилась к себе в комнату. Ей было стыдно, что вызвала Кирилла на такой неприятный разговор и не знала теперь, как себя вести.

На следующий день, увидев, что Кирилл ведет себя по-прежнему, явно не придав никакого значения вчерашним событиям, Катя успокоилась и с радостью отправилась по магазинам покупать подарки.

В институте она больше не подходила к Виолетте и старалась ее даже не замечать. Она была Кате неприятна из-за того, что распространяет дурные слухи о Кирилле – ведь и Катя для Виолетты была первым встречным человеком и она тут же поделилась с ней дурацкой информацией.

Дома же было все как прежде. Кирилл очень много работал, приходил поздно, но при этом сохранял приподнятое эмоциональное состояние. Из телефонных разговоров Катя поняла, что Кирилл занимается еще чем-то серьезным, кроме своей работы. И поездка в Иркутск была связана именно с этим.

Катя сосредоточилась на своей учебе. Она хотела во всем соответствовать Кириллу – прилежно учиться, хорошо вести домашнее хозяйство и вкусно готовить. Ее, правда, немного обижало, что Кирилл не очень интересуется ею, не спрашивает о ее учебе, не хвалит за уют и приготовленную пищу. Но, объяснив все его занятостью, перестала об этом думать. Единственное, что ее с некоторых пор стало беспокоить, это – Артем. Катя все равно не могла освободиться от неприязни при виде этого молодого человека. Она никак не могла для себя растолковать, почему Артем «всегда живет здесь», почему ничего не делает и почему Кирилла это устраивает. Кем является Артем для Кирилла? Друг? Они почти не разговаривают. Иногда поздно вечером вместе уходят в клуб и больше ничего их, казалось, не связывает. И еще одно обстоятельство напрягало Катю. Когда Кирилл уходил на работу, днем, до вечерних занятий, она с Артемом оставалась одна в квартире. Он почти всегда молчал, но при этом он как-то странно на нее поглядывал. Сидели ли они вместе на кухне за чаем, убирала ли она комнату, где он находился, Катя все время чувствовала на себе его пронзительный взгляд, от которого у нее иногда мурашки пробегали по коже. Но если дома находился Кирилл, Артем ни разу не позволял себе даже мельком взглянуть на нее. Это она обнаружила, анализируя про себя поведение Артема.

Однажды, пылесося гостиную, где, как обычно, на диване возлегал Артем, Катя опять почувствовала на себе этот долгий пристальный взгляд и, обернувшись к нему, в упор спросила:

– Ты хочешь о чем-то со мной поговорить?

– Нет, не хочу, – ответил он почему-то с усмешкой.

Катю это очень разозлило – она так и не могла понять, что же он так на нее уставился. И теперь, когда день отъезда Кирилла приближался, она с возрастающим неприятием думала о том, что ей придется жить почти целую неделю вдвоем с Артемом.