Текст книги "Ведьмы Тихого Ручья. Отравленное сердце"

Потрясенная, я открыла глаза.

Ваал наблюдал за мной.

– Рассказывай.

– Там что-то было. – Мой пульс снова участился. – Какое-то… какое-то движение внутри меня.

Темный не шелохнулся. Но потом вдруг уголок его рта дернулся, как будто он был… доволен?

– Очень хорошо.

– Это была моя сила?

– Я думаю, да.

– Ты думаешь? – Я моргнула. – Что еще живет во мне?

Но темный не ответил. Он встал со своего кресла и подал мне руку. Я проигнорировала ее.

– На сегодня достаточно, – сказал Ваал. – Я верну тебя обратно.

Во мне вспыхнуло разочарование. Не потому, что я хотела остаться здесь, а потому, что волна эйфории захлестнула тело и заставляла меня хотеть тренироваться дальше. – Может быть, мне стоит попробовать еще раз.

– Ты можешь. Но не здесь.

– Почему?

– Потому что ты должна научиться приводить себя в это состояние. Ты не можешь всегда рассчитывать на мою помощь. – Ваал положил руку мне на спину и вытолкнул в коридор. Мои колени словно размякли. Всю обратную дорогу я чувствовала себя одинаково опьяненной и измученной. А еще сбитой с толку. Совершенно сбитой с толку.

Когда мы добрались до камеры, Ваал снова надел на меня цепи. Затем он наклонился и прошептал:

– Ты похожа на свою мать, Хелена.

Прежде чем я успела среагировать, он втолкнул меня в камеру и закрыл решетку. Звук его шагов отдалялся в тишине.

Мгновение я смотрела в никуда, в моих ушах звучал только стук собственного сердца, пока к нему не присоединились тихие вздохи из соседней камеры.

– Деклан? – Я подползла к боковой решетке и заглянула внутрь. – Ты проснулся?

Я обнаружила его в дальнем углу свернувшимся в большой клубок. Только сейчас я увидела глубокие порезы на его обнаженном торсе и свежую кровь, которая полосами окрашивала его кожу в красный цвет. После того как я ушла, его, должно быть, пытали.

– Прости, – прошептала я, ложась и прижимаясь щекой к руке. – Мне жаль, что я не могу помочь.

Мой голос разнесся в тишине, присоединившись к крику, раздавшемуся вдалеке. Затем все стихло.

До того как задремать, я изо всех сил пыталась понять это состояние и почувствовать энергию. Но как только у меня появилась надежда сделать это, грубый голос Деклана вернул меня к действительности.

– Что было первым, Хелена? Курица или яйцо?

Я моргнула.

– Что?

– Скажи мне.

– Ну… яйцо?

– Ты должна знать, что за этим последовало его предательство.

Я не поняла ни слова.

– О чем ты говоришь?

– О тебе. – Голос Деклана стал тише. – Ты – яйцо. Одно предательство следует за другим, разрушая союз, и в итоге остается боль. Для обоих.

Мое сердце бешено колотилось. Я выпрямилась, снова подползла к решетке и уставилась сквозь нее.

– Что ты хочешь этим сказать?

Но ответа больше не последовало. Деклан спал. И его обмякшее тело выглядело так, будто он спал последние несколько минут.

Тираэль

Первый министр улыбалась мне. Одетая в черную юбку карандаш с белой блузкой, она сохраняла прямую осанку, в то время как рука мужа ободряюще лежала на ее спине. Фотография была сделана на мероприятии, состоявшемся в прошлом месяце. Заголовок в газете «Геральд» гласил: «Пропала первый министр – жестокое убийство или политическое похищение?»

– О, ты получил еще одну! Эти выпуски уже везде раскупили. Дай-ка сюда! – Изобель выхватила газету у меня из рук, прежде чем сесть за стол с Силеас. Обе девушки уткнулись носами в статью.

– О Боги, – пробормотала Силеас, поморщив нос. – Здесь написано, что они нашли пистолет.

– Неплохо, читай дальше. – Изобель указала на следующий абзац. – Видишь? На нем были только ее собственные отпечатки пальцев.

– Да, конечно. – Я тихо рассмеялся. – Как будто Эмилль оставил бы там пистолет, который держал в руке.

– Что вы там читаете? – Мерлин поставил поднос с едой на обеденный стол в кафетерии и убрал со лба прядь рыжих волос, прежде чем оглянуться через плечо на свою сестру. – Ах. Первый министр?

Иззи кивнула.

– Но они вообще понятия не имеют, что с ней произошло.

Мерлин водил ложкой в своей каше. От меня не ускользнуло, как он продолжал бросать на меня гневные взгляды. Мерлин был свидетелем того, что случилось с Кораэль, и он также слышал о Хелене. Естественно. По дороге в колледж Андерсон пытался вызвать у меня мигрень. Изобель была с ним и не препятствовала. Должно быть, Мерлина привело в бешенство, что я с легкостью отразил его атаку и вместо этого превратил его ноги в пудинг. Мерлин не мог двигаться дальше, пока я не исчез из его поля зрения, и, держу пари, его ноги все еще ощущались странно. Но я не хотел думать о Хелене и старательно вытеснял из головы все мысли о ней.

Остальные были злы на меня, и все же мы держались вместе. Азлаты не оставляли друг друга на произвол судьбы. По крайней мере, не мы.

– Как вы думаете, у Эмилля теперь будут проблемы? – Изобель изо всех сил старалась говорить нейтрально, но обеспокоенные нотки в ее голосе было невозможно не услышать. Она сделала глоток молока. – Я имею в виду, он уже успел наломать дров в своей жизни, и его так и не поймали, но первый министр? Это серьезно.

Я пожал плечами.

– Он справится.

– А мы поддержим его, – сказала Силеас, отодвигая от себя газету и хватая яблоко. – Министр была вовлечена в то, что произошло в пещере Спар. Она заключила союз с народом тьмы. Эта женщина ответственна за всех раненых азлатов, которым пришлось страдать в этих многочисленных камерах.

Мерлин скривил лицо.

– Это все еще звучит невероятно.

Его сестра искоса бросила на парня искрящийся взгляд.

– А ты трус, Мерл. Рэйвен и Теодор сказали, что мама должна вернуться в строй не позднее сегодняшнего вечера. А потом она разорвет твою чертову задницу за то, что ты такой трусишка. – Она фыркнула. – Верховные должны наказать тебя.

– Верховные даже не знают о пещере Спар. – Мерлин закатил глаза. – Потому что вы, ребята, не хотите им говорить. А почему бы и не сказать Верховным, сестра? – Он посмотрел на меня с хищной усмешкой. – Потому что наш святой Тираэль хочет совершить государственную измену и стремится к Безграничной силе. – Он повернулся к Силеас с пронзительным взглядом. – И вы поддерживаете его в этом! Это противоречит всему, чему нас учили. Я не собираюсь нарушать закон и в конечном итоге закончить так же, как Сифра Иверсен.

– Тебе следует заключить союз с Арчи, – сказал я.

Изобель грохнула своим бокалом по столу. Молоко пролилось.

– Как бы мне ни хотелось это признавать, но мой брат прав! Какую бы идиотскую миссию ты себе ни выдумал, Тираэль, я ухожу. Я последовала за тобой в пещеру Спар, потому что волновалась о судьбе Кораэль. Я осталась там, потому что видела своих братьев и сестер в этих камерах. Но я не собираюсь помогать тебе в поисках артефакта.

– Я тоже, – решительно сказала Силеас.

В этот момент Камрин подошла к столу. Она обхватила свой поднос и подняла его так высоко, что тот почти касался ее подбородка.

– Привет. – Ее взгляд скользнул по всем нам, когда он остановился на Изобель, девушка покраснела.

– Что? – спросила Иззи.

Камрин опустила голову и села рядом со мной. Не рядом со своей сестрой. Это было для меня в новинку.

– Н-ничего.

Силеас нахмурилась.

– Что с тобой не так?

– Ничего, – повторила Камрин, отрезая крошечный кусочек от своего блинчика и отправляя его в рот. Ее волосы рассыпались по плечам по обе стороны от заостренного лица.

– Итак, – продолжил Мерлин. – Каковы планы Эмилля?

Камрин резко подняла голову и ахнула, проглотив блин. Затем закашлялась, глаза заслезились. Мне пришлось проникнуть в ее мышцы и ослабить натянутые связки, чтобы кислород снова начал поступать в легкие. Она прижала руку к груди и благодарно кивнула мне. Изобель и Силеас уставились на нее. Я, с другой стороны, откинулся на спинку кресла, потягивая чай и наслаждаясь представлением. Что бы здесь ни происходило, это забавным образом отвлекало.

– А… что такое с Эмиллем?

Силеас прищурила глаза. Откусив яблочную дольку, она указала на свою близняшку.

– Что-то с тобой не так.

Изобель налонила голову. Я буквально слышал, как завертелись шестеренки в ее мозгу.

– Имею в виду из-за первого министра, – вмешался Мерлин. – Не боится ли Эмилль, что его поймают?

Моя сила забурлила – так сильно напряглись мышцы Камрин, когда она выдохнула и с облегчением опустила плечи. Что скрывала эта девушка?

– Это же Эмилль, – сказал я. – Его не поймают.

Мерлин медленно кивнул. Его взгляд остановился на фотографии первого министра в газете.

– А как насчет его дочери-монстра?

– Он разберется с этой проблемой, – сказал я.

Силеас подняла бровь.

– И ты так просто к этому относишься?

– Я доверяю Эму.

– Да, Ти, как и все мы. Но это уже что-то за гранью, ты так не думаешь? – Иззи потерла виски. – Элин могла убить нас всех.

Мерлин кивнул.

– Я имею в виду, что с ней не так? Совершенно очевидно, что она демон. Или того хуже. Предположительно, чудище из Круачейна. Я понимаю, Эмиллю тяжело, но этот ребенок – монстр. – Он мрачно огляделся по сторонам. – Мы должны убить ее, прежде чем она убьет нас.

– Ты не тронешь девочку, Мерлин!

Все уставились на вторую Эверстоун. Силеас вздернула подбородок. А я? Как уже сказал: я наслаждался шоу.

Изобель нахмурилась.

– Камрин, что…

Кам сжала руки в кулаки.

– Простите. – Она на мгновение зажмурила глаза, словно собираясь с силами, но внезапно вскочила и бросилась через зал. Мы все смотрели ей вслед.

– Неужели только мне все это показалось странным? – спросила Иззи.

– Нет. – Силеас прикусила нижнюю губу. Ее взгляд проследил за тем, как ее сестра-близнец сунула свой поднос в специальный контейнер и направилась к выходу. Силеас поднялась. – Но я собираюсь выяснить, что с ней не так.

Она тоже исчезла.

Мерлин переводил взгляд с меня на свою сестру и обратно.

– Да ладно, я ведь прав, не так ли?

Ни Изобель, ни я ничего не ответили.

Он вскинул руки в воздух, откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди.

– Как вы, ребята, можете защищать эту нечисть, если находились там и были свидетелями того, что произошло? – Мерлин сфокусировал на мне взгляд. – А если это она виновата в том, что Кораэль больше нет рядом?

Я скрипнул зубами.

– Я виноват в этом, Мерлин. Никто другой.

Внезапно мое тело пронзила острая боль. Он проник в мои внутренности. Я скривил лицо.

– Все в порядке? – спросила Иззи.

Кивнув и не сказав больше ни слова, я поднялся и вышел из кафетерия. Как только я оказался на улице, то позвал Экзодию. Мой геральчиро был приучен всегда находиться неподалеку. В течение нескольких минут она вонзила свои когти в мягкую почву нагорья.

– В замок Бернеттов, – проинструктировал я ее. Мы неслись сквозь мутные облака в шотландском небе на ее кожаных крыльях.

Мне нужно было изучить девушку. Если Безграничная сила в ближайшее время не окажется в моих руках, я погибну. Я крайне отчетливо это чувствовал.

Дидре

Дом Андерсонов словно вымер. Артур, владелец красивого поместья, работал банковским управляющим. Его дети учились в колледже Крик. Только Фрида лежала на диване в гостиной, которую я хотела бы обойти за версту. Я не могла выносить эту женщину даже в здоровом состоянии.

Я развернула тряпку над чугунным ведром и принялась вытирать плитку, все еще чувствуя отзвуки силы, пульсирующей во мне. Она с трудом помещалась в моих конечностях. Наверное, мне требовалась неделька-другая сна, чтобы восстановиться. Или сто лет.

Мой взгляд скользнул к рукам. Они были изранены и поцарапаны после драки в пещере Спар. Глубоко вздохнув, я оторвала от тряпки один палец за другим. Медленно они переместились к краю подола моего платья. Хотя темная ранила меня давно, рука все еще дрожала. Рэйвен смогла вылечить ногу, но шрамы от букв, которые осколок, управляемый психокинезом, вырезал на моей коже, остались. Выпуклые и белые, они волочились по пухлому бедру. С моих губ слетело хныканье, когда я посмотрела на свою ногу.

ДОЧЬ ШЛЮХИ

Слезы потекли по щекам. Я рывком одернула цветочную ткань вниз и прижала руку ко рту, пытаясь подавить рыдания, как вдруг заметила движение в другом конце прихожей. Стройная фигура Фриды появилась в дверном проеме, ведущем в гостиную. Ее рыжие волосы ниспадали до талии, но сегодня они не блестели, а казались тонкими и тусклыми. Привлекательное лицо Фриды было бледным, под глазами красовались глубокие фиолетовые тени. Шелковый халат, ноги заправлены в такие же элегантные панталоны. Кусочек обнаженной кожи, который виднелся на лодыжках этой женщины, был испещрен толстыми прожилками ядовито-зеленого цвета. Они пульсировали, и все это было моих рук дело. Это было моей… Ошибкой.

Внезапно в моей голове прозвучал голос: глубокий и темный, грубый и холодный. Он был мне совершенно незнаком, но слова… клянусь богами!

Ты такая же, как я, Дидре Гринблад. Ты – чудовище.

Я была так напугана, что ахнула и ударилась локтем о ведро с водой. Оно загремело.

– Прошу прощения! Я не хотела вас будить.

Губы Фриды не двигались. Она смотрела на меня пустым взглядом сверху вниз, вяло моргая.

– Что это у тебя на ноге?

Я озадаченно посмотрела на нее. Шрамы давно уже скрылись под моим платьем.

– Ч-что, простите?

– Я слышала твои мысли до самой гостиной.

Сердце бешено колотилось.

– Мне… мне не хочется об этом говорить.

Я была такой дурой! Если и дальше оставаться такой невнимательной к тому, кто бродит в моей голове, это может принести куда больше проблем, нежели просто обнажить мои шрамы. Если бы выяснилось, что Арчи… и мои силы…

Небеса. Одна только мысль об этом вызывала у меня тошноту.

Фрида плотнее закуталась в халат, прислонилась к дверному косяку и вздохнула. Я избегала ее взгляда, но даже краем глаза уловила усталость женщины.

– Я не виню тебя.

Мое сердце остановилось.

– Что, простите?

– Из-за этого демона. – Она безрадостно рассмеялась. – Правда, он чуть не разорвал меня на части, и целители смогут только постепенно удалить следы его яда, но все же… – Она повернула голову в мою сторону. – Я не виню тебя, Дидре.

Я застыла на месте.

– Боюсь, я не понимаю…

– О, Дидре, перестань. – Тон ее голоса звучал так, будто Фрида говорила с малышом. – Мы оба знаем, что ты вызвала это существо.

Теперь я все-таки подняла глаза и в ужасе уставилась на Фриду. На ее губах появился намек на улыбку.

– Это неправда. – Мой голос звучал слабо. – У меня нет сил. Полк проверил меня. Я…

Фрида прервала меня щелчком языка.

– Оставь эти игры, Дидре. Я знаю правду. – Она сделала короткую паузу. – Всегда знала. Ты не рохля.

Рохлями называли самых слабых в наших рядах. Тех, у кого почти не было сил, или азлатов, которые были очень плохи в обращении с ними.

– Это… – Во мне роились мысли, ни одной осязаемой, все пребывало в диком хаосе. Как это было возможно? – Я…

Фрида собиралась ответить, но у нее начался приступ кашля. Внезапно она сплюнула зеленую слизь. Липкая и вязкая, она приземлилась на плитку. Я вскочила, но Фрида только махнула рукой.

– Не о чем беспокоиться. Целители сказали, что это начнется, когда яд будет покидать организм.

Яд, который я создала. И Фрида это знала.

Как вкопанная я стояла в прихожей, дрожа всем телом, в то время как мое сердце сумасшедше трепыхалось в груди.

Когда Фрида снова набрала побольше воздуха, она посмотрела на меня. Я не могла понять выражения ее лица, но в одном не сомневалась: враждебности, с которой она относилась ко мне раньше, сейчас не было.

– Я не могу тебе помочь, Дидре. Знаю, ты хочешь знать, но я не могу тебе этого сказать.

– П-почему нет?

Фрида опустила взгляд. Я уже думала, что она не ответит, но тут Андерсон внезапно подняла руку. Когда я узнала длинную красную линию, идущую от локтевого сгиба к запястью, у меня перехватило дыхание.

– Божественная клятва, – выдохнула я. Как завороженная я уставилась на рваную отметину на коже Фриды. Никогда в своей жизни я не встречала носителя знака Союза.

Фрида поджала губы, наблюдая за мной.

– Тебе лучше отказаться от своих поисков.

Значит, она знала?.. О боги. Мой подбородок начал дрожать.

– Я не могу.

– Ну… – Привлекательная азлатка откинула волосы назад и отошла от дверной арки. – Тогда ты будешь страдать.

Я сделала глубокий вдох. Слезы застилали взор.

– А что насчет моих способностей?

Фрида склонила голову.

– А что с ними?

– Как… как мне взять их под контроль?

Прошла целая вечность, прежде чем она ответила.

– Я не могу тебе этого сказать.

– Почему нет?

Тень скользнула по ее лицу.

– Это принесет гибель всем нам.

С этими словами она повернулась. Надежда, которая зародилась во мне, угасла сама собой. Но как только Фрида собралась закрыть за собой дверь, она снова обернулась. Ее взгляд впился в мой.

– Поговори с Тираэлем. До меня дошли слухи, что он якшается с существами тьмы. – Она колебалась. – Возможно, он знает кого-то, кто мог бы тебе помочь. – Фрида нахмурилась. – При условии что он не убьет тебя, как только ты попадешься ему на глаза.

Ее последняя фраза вонзилась в мой живот, как острый кинжал. Она знала это. Она знала, что я вонзила кинжал в сердце Тираэля. Так же как и Арчи. Насколько глупой я была, предполагая, что смогу обмануть их всех?

Глупая, глупая, глупая.

Фрида одарила меня горько-сладкой улыбкой и сказала:

– Вытри яд с пола, прежде чем уйдешь.

Затем она закрыла за собой дверь. Щелчок замка стал подобием печати на моменте, свидетелем которого я только что стала: одна из самых ненавистных людей в моей жизни знала обо мне больше, чем я сама.

* * *

Ветер трепал подол моего платья под дождевиком, когда я уходила. Каждый раз, когда появлялись бледные шрамы, у меня сводило живот.

ДОЧЬ ШЛЮХИ. ДОЧЬ ШЛЮХИ. ДОЧЬ ШЛЮХИ.

Хватит! Я решительно вздернула подбородок, расправила плечи и направилась к замку Бернеттов. Эльсбет уже у двери сообщила мне, что Тираэля нет, и я развернулась. Некоторое время бродила по извилистым улочкам города, которые каждый раз заставляли меня чувствовать, будто они живые. Ветер свистел в щелях старых домов, покрытых раствором, в подъездах скрипели деревянные двери, вороны садились на крыши или заборы и с подозрением смотрели на меня. Если я прислушивалась к биению собственного сердца, то вдалеке всегда можно было услышать шум гавани. Корабельные гудки, громкие голоса разносчиков еды и газетчиков, крики чаек.

Повинуясь импульсу, я последовала за приближающейся мелодией паромного колокола, свернула на мостовую, ведущую вниз, рассматривая ставни местных торговцев. Большинство стеклянных панелей были запачканы, в интерьерах я различала только скудный свет и мрачных владельцев магазинов за их пыльными прилавками. Ни для кого не было секретом, что Тихий Ручей не являлся местом, где хотелось бы отдыхать. Не тогда, когда люди регулярно пропадали, а дела с исчезновениями так и не раскрывались.

Последний дом на извилистой улице исчез за моей спиной, затем перед глазами распростерлась гавань. На причале суетились какие-то люди. Газетчик размахивал в воздухе последним выпуском «Геральда».

«Первый министр исчезла! Насильственное преступление или политический план?»

При мысли о безжизненном теле политика мой желудок сжался. Не потому, что она была мертва, и не потому, что я была той, кто расчленил и сжег ее, а из-за чувства эйфории, которое охватило меня во время этого. Покалывание по-прежнему пульсировало в моих венах при мысли о расчленении, в животе что-то радостно сжалось. Это напугало меня. Я испугалась самой себя.

В какой-то момент я обратила внимание на захудалый портовый бар в угловом здании в конце набережной. «Королевский утес» был особенно хорош для того, чтобы залить свое разочарование медовухой, встретить сомнительных персонажей, ни один из которых не стал бы задавать вопросы, и позволить мыслям плыть по течению в мутном озере, тратя свое драгоценное время на карточные игры. Может, кому-то повезет, и он выиграет дом. А возможно, не повезет, и он потеряет свободу. В «Королевском утесе» было возможно все.

Я не колебалась ни секунды. Ноги перенесли меня через причал, я не обращала внимания на пронизывающий ветер. Вскоре я вошла в старый портовый паб. Меня тут же поразил запах пота, мочи и алкоголя в сочетании со специфическим ароматом опилок, покрывающих пол. В некоторых местах половицы были полностью разрушены. Либо это было дело рук пьяных клиентов, либо нескольких кошек, которые бродили по бару. Я подошла к стойке, протиснулась между двумя барными стульями, на которых коренастые парни обсуждали, сколько на самом деле ног у сороконожки, и постучала по стойке.

Красотка-брюнетка, которая много лет управляла этим пабом, суматошно занималась делами. Зендая – азлатка. Я не была знакома с ней лично, но знала, что она принадлежала к кочевому клану Синклеров.

Женщина одарила меня провокационной улыбкой.

– Не думала, что когда-нибудь увижу тебя здесь, Дидре Гринблад.

Меня не удивило, что она знала мое имя. Синклеры знали почти все. Они были народом провидцев.

– Жизнь непредсказуема, Зендая.

Она уперлась руками в раковину. На запястьях женщины сверкали тонкие браслеты, а в ноздре блестел пирсинг.

– Что ж, добро пожаловать в нашу глубоководную пещеру, где жизнь идет ко дну. – Ее глаза весело блестели. – Медовухи?

– По возможности крепкой.

– О, здесь все возможно, пока ты в состоянии заплатить. – С ее губ сорвался мерзкий смешок, прежде чем женщина отвернулась, потянулась за кувшином и налила медовухи. – Вот. – Подмигнув, Зендая вручила мне напиток. – Приятного пребывания в «Королевском Утесе». В месте, где время останавливается.

– Благодарю.

Я пробралась сквозь толпу присутствующих, многие из которых были одеты в длинные пальто, и остановилась только тогда, когда добралась до указанного стола под пыльной люстрой. Передо мной сидел мужчина с неестественно прямой осанкой, и рассматривал свои карты. Еще до того как я решила, стоит ли мне дать о себе знать или просто развернуться, до меня донесся его хриплый голос.

– Ну и ну, кузина. Решила ко мне подкрасться? – Он даже не обернулся. – Позволь мне закончить этот кон, прежде чем ты снова всадишь мне нож в сердце, хорошо?

Тираэль Бернетт всегда знал, что происходит вокруг него.