Текст книги "Аментес. Книга 1"

Холодная вода, выплеснутая ему в лицо, заставила открыть глаза и зажмуриться от яркого солнца.

– Вот, попей! – приказным тоном сказала собака, глядя на лежащего в песке человека. Саша попытался встать, но верёвки не позволили это сделать.

– Ты будешь пить? – раздражённо спросила собака, держащая в руках небольшой кожаный мешок.

– Как я тебе попью, я же связан, идиот?! – раздражённо от обиды и бессилия сказал Саша.

Собака чуть наклонила голову вбок, оценивая слова человека, а после встала на три лапы и поднесла мешок с водой. Саша сумел рассмотреть, за счёт чего эти животные могут держать оружие и другие предметы. У обычных собак нет пальцев. У этих были. Вернее, не пальцы, а удлинённые фаланги с когтями, и сгибались в суставах, поэтому они могли держать в лапах копья или что-то другое.

«Что лучше: помереть от жажды или дизентерии?» – думал Саша, пока мелкими глотками пил вонючую воду. На запах и вкус эта влага была омерзительной. А приступы тошноты подступали всё ближе. Но человек переборол себя и сделал несколько глотков. Для утоления жажды этого было мало, но достаточно, чтобы не умереть в ближайшие два часа.

– Всё, нам пора! – собака резко встала и вдвоём с сородичем они вновь закинули тело Саши на спину ездового животного. На этот раз казалось, что они едут быстрее, так как уже не чувствовался размеренный шаг и трясло сильнее.

– Кто вы такие? – глядя на песок у ног животного, спросил Саша. Но вопрос был или не услышан, или же – проигнорирован. Он ещё пару раз попытался спросить у этой собаки, но после очередного подзатыльника, отвешенного тяжёлой лапой решил больше не испытывать судьбу.

Копыт у ездовых животных не было. Широкие стопы больше напоминали ноги верблюда, чем лошади. Без когтей, но обильно поросшие шерстью. «Возможно, эти животные себя неплохо чувствуют и на снегу», размышлял Саша, пытаясь забыть о боли и разглядывал животное, на котором его везли. Тяжёлые ноги оставляли слегка овальный след на песке и мягко переступали вперёд, делая очередной шаг.

«Когда же это закончится!» – подумал Саша. У него уже не было сил держать голову прямо. Его тело висело мешком на спине животного и в такт шагам болталось из стороны в сторону.

– Он живой? – спросила собака с серой шерстью, одетая в плащ, у наездника, под чьим контролем был человек.

– Его жизнь ещё в его теле, Косплим, но он не выдержит перехода, он пьёт слишком много воды. Мой линум устаёт быстро. Ему приходится нести меня и этого человека, – ответил воин.

– Этот человек слишком крупный для изгоев. Ладно, главное, мы мурана нашли. Человека можешь скинуть. Он нам ни к чему, – распорядилась собака с серой шерстью, и развернувшись на своём линуме, ушла к началу колонны, чтобы дальше вести за собой отряд охотников.

Наездник посмотрел на лежащего перед ним человека и лапой сдёрнул его со спины животного. Тело мягко упало на горячий песок, а собачий отряд продолжил путь и вскоре исчез за гребнем очередной дюны.

– Двадцатый год явно будет интересным! – зажмурившись, подумал Саша. Он облизнул ссохшиеся губы и попытался перевернуться на живот, чтобы подняться на ноги. Не успел он сделать движение, как песок под спиной начал осыпаться, и он покатился вниз. Оказалось, что он лежал на склоне крутой дюны. Кубарем прокатившись не менее полусотни метров, он остановился. Песок насыпался во все возможные и невозможные места. Кожа на руках и ногах под верёвкой растрескалась и кровоточила. Он глянул на голубое небо без единого облака и вновь потерял сознание.

Тем временем за бездыханным телом наблюдали три пары глаз. Они боялись подходить и чего-то ожидали. Они и сами не вполне понимали, чего ждут, но страх заставлял их делать осторожные, продуманные шаги. Человек, который лежал на песке уже долгое время, был похож на них, такие же руки и ноги. И голова не покрыта полностью шерстью, и нет зловещей пасти, но в то же время от отличался. На нём была странная одежда, и кожа светлей, чем у них и у всех сородичей. Они хотели понять, жив ли этот человек, и не причинит ли он вреда. Заметив, что человек связан по рукам и ногам и подаёт признаки жизни, самый смелый из троих решил подойти к нему под одобрительное угукание остальных. Взяв в руки короткое копьё, он перевалил через гребень дюны, и с каждым шагом оглядываясь по сторонам, двинулся к лежащему телу. Он выставил перед собой копьё и периодически поглядывал на сородичей, ожидая от них одобрительных жестов. Он был старше них и должен был показывать свою силу и бесстрашие.

Дойдя до тела, абориген аккуратно ткнул его копьём, но реакции не последовало. Тогда осмелев, он сильнее ткнул и вплотную подошёл, чтобы рассмотреть его. Это был обыкновенный в его понимании человек, но чем-то всё равно отличался. Не только тканевой одеждой, которая, по его мнению, была непрактичной. Такую носили только некоторые асуны. Так эти люди называли собакоподобных существ, живущих в их мире.

Взглянув на своих спутников, он помахал им рукой, приглашая поближе. Они втроём долго рассматривали Сашу, о чём-то переговариваясь между собой. И чуть погодя решили, что надо привести человека в сознание.

Как только живительная вода попала в рот, парень тут же пришёл в себя и открыл глаза. Он пытался напиться, но люди, увидев, что мужчина смотрит на них, тут же испуганно отошли в сторону.

– Воды, дайте ещё попить!

– Это человек асунов? Он умеет говорить на нашем языке, – выставив перед собой копьё, сказал один из них.

– Надо его убить! – поддержал его сородич.

– Он такой же человек. Зачем его убивать? – не согласился со своими товарищами третий.

– А если он приведёт к нам асунов?

– Эй! Как я вам кого-то приведу, если я тут с вами! – собравшись с силами вмешался в разговор Саша.

Эти слова каким-то образом задели местных жителей, и они на пару секунд замолчали, пристально глядя на лежащего человека.

– Надо привести его к Камитану, пусть он решит, что с ним делать. Он нас отправил, пусть он и думает, – подытожил один, а второй достал из-за пояса небольшой ржавый нож и перерезал верёвки на ногах. Такое наслаждение Саша давно не испытывал, он даже забыл, что голоден и хочет пить, когда смог нормально пошевелить ногами. Он ещё несколько минут сидел и аккуратно тёр рукой глубокие ссадины, оставленные грубой верёвкой. Лёгкий, но болезненный укол копьём в бок заставил его встать и не обращая внимания на дрожащие ноги последовать за людьми, которые по факту взяли его в плен.

Дорога ожидалась недолгой, Саша подумал это, когда услышал, как кто-то сказал, что надо быстрее идти к горам, которые виднелись на горизонте, пока их не увидели или не почуяли асуны. Разговаривать с Сашей они не хотели, и что-нибудь выяснить Саша не смог. Хорошо, что иногда делились водой, которую хранили в кожаных рюкзаках, переносимых за спиной. У каждого был свой мешок, примерно литров на десять каждый. Вода была тёплой и противной на вкус, а пахла испорченым мясом. Но выбирать не приходилось, и Саша зажмурившись пил мелкими глотками при каждой возможности.

Солнце скрылось за горизонтом, и идти стало немного легче. Саша периодически падал, но угроза копьём заставляла его собирать внутренние силы и двигаться дальше. Ощетинившиеся острыми скальными выступами горы казались так близки, но никак не хотели приближаться.

«Сколько времени уже идём? Сколько километров прошли? Пять, десять? Может все пятьдесят?» – думал парень, глядя на горизонты нескончаемых дюн, которые в сумерках начали постепенно сливаться и терять чёткие границы.

Вдруг люди, которые его вели, остановились. Саша оглянулся, вокруг кромешная тьма. Ни луны, ни звёзд видно не было. Вокруг – лишь монохром чёрного цвета. Стоявший рядом с Сашей человек вдруг начал громко имитировать крик птицы. Прокричав несколько раз, они присели, показав, чтобы сопровождаемый ими человек сделал то же самое. Впереди послышался скрежет камня, и на тёмном фоне появилась еле видимая полоска желтоватого света, который увеличивался постепенно, пока не превратился в круг. Это был проход – то ли в стене, то ли в горе. В темноте сложно было разглядеть окрестности и как-то сориентироваться. Приблизившись, Саша увидел, что это был небольшой проход в скале, диаметром не больше двух метров. Внутри стояли несколько человек, придерживая огромный валун. Как только Саша с сопровождающими зашёл внутрь, люди, державшие камень, закатили его и прикрыли проход. Внутри было прохладнее, чем снаружи, и пахло дымом. Причём, запах был жирным и тяжёлым. Внутренние стены коридора от огня факелов прокоптились до черноты. По пути в коридоре Саша не заметил никого. Метров через десять коридор закончился большим каменным гротом; в его стенах было не меньше дюжины проходов, ведущих неизвестно куда. Посреди зала горел костёр желтоватым пламенем и коптил едким сизым дымом. Мозг Саши уловил знакомый запах, но запах этот он узнал уже тут, а не на Земле. Рассматривая сидящих вокруг костра людей, он заметил, что в огне горят не дрова, а неизвестный материал, имеющий форму дисков. Все присутствующие прервали свои разговоры и резко замолчали, обернувшись на Сашу.

– Камитан! – вдруг выкрикнул стоящий рядом с Сашей человек.

– Камитан! – повторил он.

Из сидящих вокруг огня людей встал человек, прикрытый с головы до пят накидкой.

– Камитан! Асуны ушли от солнца. И бросили этого человека, – начал говорить один, но его тут же перебил другой:

– Они оставили его. Ты нас отправил посмотреть, и мы нашли его.

Но выходка напарника явно не понравилась первому сопровождающему, и он с силой ударил того по спине, при этом крича что-то невнятное. Второй тут же сжался, и не отвечая на агрессию попятился.

– Человек? – произнёс вопросительно стоявший у костра, тем самым заставив успокоиться и притихнуть сопровождающих. В спину Саши уткнулось копьё, и он нехотя сделал пару шагов, но остриё наконечника заставило его двинуться дальше. По каменистому полу было больно идти без обуви, носки не помогали, как было среди песков. Сидевшие вокруг костра люди вставали и расступались, создавая живой коридор. Саша с любопытством их разглядывал. Если бы не их одежда, вернее, подобие одежды, то выглядели бы они как обычные восточные люди по типу арабов. Многие имели растительность на лице в виде бороды. Наконец он дошёл до человека, которого тут называли Камитаном. Что это? Имя или должность? Саша рассматривал худощавое тело, прикрытое тканевой накидкой с капюшоном.

Тот молча обошёл стоявшего в полной тишине Сашу, рассматривая каждый участок тела и вдруг резко схватив за голову наклонил его к свету, нащупывая сухими пальцами что-то за ушами.

– Ты что делаешь?! – вырвалось у парня. Он хотел поднять голову, но крепкие руки мужчины не давали ему двигаться, пока он не нашёл то, что искал.

– Кто тебе это сделал? – показывая за уши спросил он у Саши.

– Что сделал?

– У тебя свежие отметки стоят. Их делают асуны своим людям, чтобы те понимали их язык.

Дослушав мужчину, Саша ощупал голову и нашёл две небольшие ранки с запёкшейся кровью. И тут он вспомнил, как днём большой чёрный пёс в доспехах хотел укусить его лицо.

– Собака какая-то, чёрная, в доспехах, – медленно, растягивая слова и не веря тому, что говорит, ответил Саша.

– Вон, как эта! – увидев у костра спящую собаку, добавил парень, показав на животное. Блики костра отсвечивались от короткой гладкой шерсти тёмно-коричневого цвета. Почувствовав внимание к своей персоне, пёс поднял сухую длинную голову, по форме напоминающую притупленный клинок, с широкими острыми ушами. В его янтарном взгляде чувствовалось благородство, он смотрел свысока, будто перед ним стоит какой-то червь, а не человек.

– Салуки! – вырвалось из уст мужчины. И тут же все находящиеся в зале люди обеспокоенно заговорили, перебивая друг друга. Собака же опустила голову, и закрыв глаза, продолжила наслаждаться теплом огня.

Глава 2

Линумы неторопливо шли вперёд, от солнца. Для асунов не существовало таких направлений света как север или юг. Для них, как и для остальных существ, кто населял эти земли, направление всегда зависело от небесного светила. На север, значит – от солнца, на юг – к солнцу, запад – к смерти солнца, и восток, соответственно, к рождению солнца.

Асунами называли себя представители развитой в этом мире цивилизации собакоподобных существ, которые делились на разные пантеоны в зависимости от деятельности и образа жизни. Среди них были сехметы, бесстрашные воины и охотники.

Отряд воинов салуков, которые относились к пантеону сехметов, были в походе среди песков не первую неделю в поисках утерянных муранов. Салуками они назывались за своё зрение. Именно глаза были их важнейшим инструментом в нелёгком труде. Ни слух, ни обоняние не могли сравниться со зрением. Они могли на большом расстоянии разглядеть то, что многие другие собаки не приметили бы. Салукам была поставлена задача – отыскивать муранов, выкраденных из пантеона ещё щенками, до проведения обряда вступления. Если над собакой не провести этот обряд, то вырастет обычный пёс, и будет таковым, пока не вступит на дорогу асунов и его не определят в пантеон.

Пинта лежал на паланкине, закреплённом на спине неизвестного ему животного с неприятным запахом. В этих песках ему было очень жарко, и глядя на горизонт, он вспоминал прохладный хрустящий снег. Перед его глазами уже на протяжении долгого времени восседала странная собака. Сперва он подумал, что псы угрожают им с Александром, но от этого зверя исходил такой запах, что Пинте не хотелось причинять ему вред. А после – он и не помнил. Лёжа на удобной подушке, он думал о своём хозяине, который так быстро исчез.

– Косплим, впереди каменные холмы! – старшего отряда салуков догнал воин и показал в сторону, где в нескольких километрах расстилалось каменистое плато, усеянное невысокими холмами.

– Вижу, Архей, – отозвался он, вглядываясь в острые скалы. – Это одно из мест, где могут обитать люди. А наших муранов крадут именно они. Так что пойдём сквозь холмы. Потеряем время, но будем уверены, что там нет этих тварей. А если есть, то уничтожим, – решил он, лапой коснувшись рукояти саблевидного меча за поясом.

Медленно идущая вереница линумов со своими всадниками резко свернула вправо, и набирая темп устремилась к скалистым холмам. Пинта, чтоб не свалиться, встал на ноги, наблюдая, как песчаные дюны постепенно исчезают, а местность вокруг становится пологой и каменистой. Идущий за Косплимом воин услышал команду вожака, подал сигнал протяжным воем, и колонна всадников тут же разделилась на три части, расходясь веером.

Несколько человек с палками в руках ходили между небольших камней на склоне холма и выискивали ящериц для пропитания. В здешних краях природа была достаточно суровой, и найти дичь покрупнее было сложно. Все обитатели кормились друг другом. Более крупный пожирал мелкого представителя живого мира. Завидев приближающийся к ним отряд сехметов, люди бросились врассыпную, пытаясь быстрее добежать до своих убежищ, но опасность для себя они заметили слишком поздно. Человека природа не наградила ни чутким слухом, ни хорошим зрением, в отличие от асунов, чей отряд быстро приближался.

Трое салуков отделились от своего крыла и нагнали четверых людей, которые с ужасом в глазах пытались убежать от неминуемой участи. Догнав, один из псов встал на задние лапы на спину линума и прыгнул с мечом на человека, тот в последний момент обернулся, и пытаясь защититься, выставил вперёд руки, но холодная сталь клинка пронзила его грудь. Воин сехмета в прыжке сбил человека с ног, и выдернув свой меч, пастью схватил за голову, оторвал её и откинул в сторону. Двое его сородичей, также без особых усилий, догнали остальных и легко разрубили тела убегающих людей.

Не прошло и десяти минут, как отряд расправился с живущими на склонах холмов людьми и перемещаясь среди тел верхом разглядывали местность в поисках живых.

Пинта всей картины не видел, он лишь рассматривал итоги, пытаясь понять: почему же эти огромные собаки так поступили с людьми? Ведь человек – друг!

– Косплим, мы уничтожили двенадцать человек. Их убежище не нашли, но от них не пахнет мураном. Уверен, что их тут нет, – доложил подбежавший Архей, доверенный и правая лапа Косплима.

Вожак отряда со своего места осмотрел убитых людей, чуть повёл носом из стороны в сторону, пытаясь почувствовать запах смерти и страха.

– Дикие! У этих сильно развиты черепа. Но как и все люди, они слабы. Один вред от них, никакой пользы. Даже на еду не годятся, – глянув на Пинту, сказал он. Потом положил лапу ему на голову и продолжил:

– Запомни, Муран, люди должны служить нам, или – погибнуть. Другой участи у них нет.

– Косплим, что будем делать? – спросил Архей, ожидавший дальнейших приказов.

– Проверьте холмы, не оставляйте никого в живых, – распорядился он, и развернув линума, направился к небольшому ущелью, которое проходило сквозь скалистое плато.

До ближайшей крепости было два дня ходу. Там отряд сехметов планировал пополнить запасы и двигаться дальше в город Мероэ, где их ждали другие охотники. Времени оставалось немного, обряд вступления проходил один раз в год, они должны доставить потерянных муранов к сроку, иначе им не сносить головы.

– Косплим, а этот муран? – Архей догнал вожака и глянул на Пинту, который положил голову на лапы и смотрел вдаль.

– Мой верный воин, я тоже сомневался, но его взгляд… Он из пантеона сиа. Видимо, изгои жили на землях в стороне от солнца, поэтому он оброс такой шерстью. Я уверен, что он не выродок, и после обряда примет свой истинный вид, – ответил Косплим. Этого было достаточно, чтобы развеять все сомнения касаемо Пинты и его необычной для этого мира внешности. Большинство асунов имели короткую шерсть, или не имели её вовсе. В легендах, передаваемых из поколения в поколение, говорилось, что из далёких снежных земель через море приходили гости с густой шерстью и двухцветным окрасом, поэтому асуны знали, что такие собаки тоже существуют.

– Сиа? – не поверив собственным ушам переспросил Архей, и после небольшой паузы, убедившись, что его кроме Косплима никто не слышит, спросил:

– Но как же? Ведь наш правитель истребил пантеон сиа. Он же боится, что когда наступит великая битва, именно сиа его предадут.

– Сехмет считает иначе. И мы должны постараться, чтобы этот муран дожил до обряда и исполнил свой долг. Вон, видишь тёмное пятно на его лбу? Это знак сиа, – показав на другой оттенок шерсти на голове Пинты пояснил Косплим. Архей молча кивнул головой и вернулся в строй воинов.

По пути к дальней крепости им встретились два оазиса, которым больше всех радовался Пинта. Завидев воду, он без какой-либо команды спрыгивал с высокой спины линума, и не выходил из воды до тех пор, пока его оттуда не выгоняли. Обращались с ним очень уважительно, и сильно оберегали. Ему доставалась лучшая еда и самая свежая вода, которую специально для него одного держали в отдельном бурдюке. Но Пинта не переставал вглядываться в горизонт и нюхать сухой горячий воздух, пытаясь увидеть или почувствовать своего человека. Того, с кем он любил играть, бегая по полю в поисках палки. Хозяин каждый раз ворчал и прятал палку, а Пинта её находил. Это была очень весёлая игра. А ещё дома была она, вкусно пахнущий человек, с кем хозяин спал в одной постели. Она всегда подкармливала его лакомствами и ругала хозяина, когда тот не пускал Пинту спать вместе с ними. Где же они теперь? Он их должен найти, ведь хозяин потерялся, и ему угрожает опасность в этом жарком мире.

Поднявшись на гребень очередной дюны он увидел вдалеке широкую реку, бирюзовой лентой соединявшую два горизонта – спереди и сзади. На берегу стояла небольшая крепость, построеная из глины и камней.

– Архей! – позвал своего доверенного Косплим. Тот быстро догнал вожака.

– Мы забыли кое что сделать. Столько дней путешествуем, а я до сих пор не поговорил с мураном, – взглянув на Пинту сказал он. Архей не заставил себя долго ждать, ловко вскочив на задание лапы на седле, он перепрыгнул на паланкин, где сидела собака, и придавив его тело своей мощной лапой, сделал надкус на затылке за ушами. Пинта даже не успел испугаться и как-либо отреагировать. Он бы мог зарычать и оскалить зубы, показывая, что себя в обиду не даст. Но когда он поднял голову и посмотрел на Архея, тот с довольным видом перепрыгнул обратно на своего линума.

Косплим одобрительно кивнул помощнику.

– Муран, мы долго тебя искали. И я рад сообщить тебе, что ты в кругу своих соплеменников. Впереди тебя ждёт яркая жизнь с пользой для всех асунов – сказал он, заглянув в глаза Пинте. А пёс не мог поверить своим ушам. Почему эта большая собака говорит как человек, и почему он теперь его понимает?

– Вижу, ты озадачен тем, что слышишь и понимаешь мою речь. Ответить ты пока не можешь, но скоро научишься, я тебе обещаю – сказал Косплим, и показав лапой на крепость, продолжил.

– Это Нур. Добро пожаловать в Нубию.

Скрипя петлями, открылись небольшие ворота между башнями. Линумы вяло переминали ногами в ожидании, когда же их вместе со всадниками пустят внутрь. Там они смогут отдохнуть, вдоволь напиться и поесть зелёной сочной травы.

Стены крепости уходили в сторону большой реки, где песок уступал место плодородным прибрежным землям. Как только деревянные створки ворот остановились, из нерукотворного строения вышел приземистый пёс с большим черепом и широкой грудью, одетый в кольчугу с серебряными пластинками-накладками на плечах и лапах. Его висячие уши скрывались за головным убором из кожи и меха какого-то животного.

– Косплим! Мы вас ждали завтра. Какие успехи? – спросил вышедший навстречу начальник охраны. Его короткая гладкая шерсть блестела в солнечных лучах, мощная морда то и дело скалилась, показывая белоснежные клыки и ровный ряд зубов.

– Рад приветствовать Вас, Кане-Корса, и ваших сородичей, – ответил Косплим. Они ещё некоторое время обменивались необязательными любезностями под пристальные взгляды воинов: прибывших салуков и охранявших крепость стражей кане-корса. Оба вида собак относились к пантеону сехметов, но выполняли разные задачи. Салуки – воины-охотники, кане-корса – стражи.

– Вот ещё, по пути наткнулись на диких, просим оплату за труд, – сказал вожак отряда и дал сигнал лапой. От колонны отделился воин и кинул под ноги начальнику охраны связку человеческих голов.

– Хорошая работа, Косплим. Любой праведный труд достоин награды. Я распоряжусь. И добро пожаловать в Нур, – слегка поклонившись, Кане-Корса отошёл в сторону, освобождая дорогу прибывшему отряду.

Но вожак воинов салуков из пантеона сехметов его уже не слышал, все его мысли были в будущем. Ведь именно на асунов из пантеона сиа его покровитель Сехмет возлагал большие надежды. Множество отрядов воинов-охотников разыскивали утерянных муранов как раз из этого пантеона, и тайно перевозили их в главный город Гермополь. Сехмет считал, что именно пантеон сиа должен был сыграть ключевую роль для победы в будущей войне, но без своих сыновей он не сможет одолеть тьму и принести новый день. А Осирис, пытавшийся погрузить мир в темноту боясь предательства, повелел уничтожать всех асунов, кто был рождён в пантеоне сиа.

Воины салуки прошли внутрь крепости и проследовали к месту стоянки вдоль тёмных улиц. Пинта тихо сидел и наблюдал, он прекрасно слышал речь окружающих его собак, иногда даже пытался ответить, но у него получался только неуклюжий лай, что очень веселило всех, кто это слышал. Они смеялись, издавая утробный рык и скаля зубы.

Вдруг к ним подбежал человек. Он лишь отдалённо был похож на человека, его непропорционально длинные руки с раскрытыми ладонями тянулись к сидевшему верхом воину, прикрытая грязной тряпкой голова смотрела на землю, а сгорбленная спина была покрыта ранами и язвами.

– Пошёл отсюда! – крикнул воин-салук и ударил его древком копья по спине. Человек втянул голову в плечи и прихрамывая отошёл в сторону. Пинта видел ещё нескольких людей. Одни, подгоняемые сзади собакой, несли на спине увесистые мешки. Других тащили на привязи вдоль улиц. Их объединяло только некое отдалённое сходство с человеком. Ноги, руки, голова.

– Это наши люди! Мы их разводим и содержим, а они нам помогают по хозяйству. У них очень ловкие руки и сильные ноги. Иногда их даже используют для присмотра за щенками. Но я всегда был против этого, ведь именно из-за них у нас пропадают мураны, – заметив, что Пинта не понимает происходящего, пояснил Косплим.

Крепость была правильной прямоугольной формы, одной стороной она касалась песчаных дюн, второй уходила в реку, где был причал с несколькими лодками и двумя внушительными кораблями. Население крепости кроме гарнизона стражи состояло из ремесленников птахов и нефертумов. Последние занимались сельским хозяйством. И в помощниках у них числились множество людей, которые наравне с другими животными выполняли всю грязную и тяжёлую работу. Их содержали в специальных местах, но разделяли между собой. Были люди только для тяжёлых работ, а были и те, кому доверяли уборку дома или строительство.

Косплим передал своего линума воину, и поманив Пинту лапой, направился на второй этаж дома, сделанного, как и многие другие, из глиняных кирпичей. Там были две комнаты, в одну он поселился сам, а вторую показал Пинте:

– Пару дней будешь спать тут. Еду тебе будут приносить. Спи, отдыхай и никуда не ходи. Если что – я в соседней комнате, у тебя будет охрана.

Пинта, выслушав слова большой собаки, лишь рыкнул, ответив, что понял.

В комнате стояла большая кровать как у людей, которых он помнил. Только квадратной формы. Рядом были два медных таза с водой и стол без стульев возле маленького окна. Пинта обошёл всё, обнюхал, но не найдя знакомых запахов, лёг у кровати на ворсистый ковёр. Не решившись залезть на постель, положил голову на лапы и тихо заскулил. В таком положении он и уснул.

Ночь подступила незаметно и окутала всё душной темнотой. Принесённый Пинте ужин остывал на столе. Собаку еда мало интересовала, и необходимость запрыгивать лапами на стол подавила у него желание есть. Тот лохматый пёс, который принёс поднос с блюдами, даже не подумал, что перед ним не представитель асунов, а обычная собака, и до высокого стола не дотянется.

В разнообразии звуков ночной тишины Пинта вдруг отличил некий множественный сжатый рык. Его уши мгновенно определили направление и стали улавливать слабые волны, доносившиеся откуда-то из дюн. Это было тревожащее, нагоняющее ужас рычание, от чего сердце собаки забилось сильнее, а инстинкт его тут же подбросил на лапы и заставил высунуть морду в окно и громко залаять. Эффекта это не произвело. Стража не отреагировала, и тогда он начал лапами скрести дверь комнаты. Стоявшие в охране два воина-салука тут же открыли и посмотрели на Пинту.

– Что этот муран хочет? – спросил один из них.

– Может, Косплима разбудить? – ответил второй.

– Зачем? Если он просто есть хочет или погулять? Дикари эти мураны, и чего мы с ними возимся? Что тебе надо? – спросил первый. Но Пинта, движимый инстинктом, проскочил между лап салуков и выбежал на улицу. Под чистым ночным небом звуки слышались чётче и тревожней. Жители Нура отдыхали, и никому не было дела до них, а возможно, они их не слышали. Пинта лаял отчаянно и громко, пытаясь предупредить о надвигающейся беде. Так он добежал до главных ворот, где его встретили два заспанных стража кане-корса.

– Это тот, которого сегодня привезли? – лениво спросил один.

– А чего он лает? Он же должен говорить. Речь не так сложна. Муран, ты чего хочешь? – подойдя вплотную к Пинте, спросил второй страж, сверкнув чёрными глазами.

Пинта понимал, что опасность приближается и времени остаётся мало, но взглянув на двух собак, которые сейчас отвечали за безопасность, понял, что от них толку мало. А стоящие у ворот стражи кане-корса вдруг выпрямились, и облизнув чёрные носы встали по стойке смирно. Пинта обернулся на шум в конце улицы, ведущей к воротам. Там, обнажив клинки саблевидных мечей, бежали больше дюжины воинов салуков воглаве с Косплимом. Добежав до ворот, вожак отряда посмотрел на Пинту, который лаем показывал, что за воротами что-то происходит, и по лестнице взобрался на крепостную стену вместе с Археем и тремя воинами.

– Бейте тревогу, канисы идут, – крикнул он стражникам.

Один из кане-корса тут же убежал вдоль стены к сигнальной вышке, а второй вошёл в башню у ворот и начал опускать железные ставни перед деревянными воротами. Архей спустившись вниз раздавал приказы своим воинам, которые начали подниматься на стены крепости и занимать там позиции.

Канисы – это пустынные волки, которые враждовали с асунами и при первой же возможности пытались у них отбить территории. Так как город Нур был первой крепостью на пути к землям асунов, канисы считали своим долгом уничтожить его.

Долгий протяжный вой пронёсся по улицам, сообщая жителям и стражам о тревоге. У внутренних стен началось движение. Со всех концов улиц появлялись небольшие отряды стражей, которые тут же поднимались на стены для отражения атаки.

– Муран, ты хоть и молод, но твоё сердце очень храброе. Я не сомневался, что в твоих жилах течёт воинственная кровь сехметов. А теперь иди к себе, тут может быть опасно! – спустившись сказал Косплим, и вытащив меч ушёл с двумя воинами-салуками на крепостную башню.

Пинта отошёл чуть в сторону и смотрел, как жители крепости готовятся к отражению атаки невиданного врага. Он сам не знал, кто такие канисы, и зачем они хотят напасть, но он слышал их, и понимал, что звуки эти несут смерть и горе.

Несколько сотен пустынных волков преодолевали дюну за дюной, быстро приближаясь к стенам крепости. Они знали, что стражи в это время обычно спят, а ворота им должны были открыть. Их длинные лапы позволяли им бежать быстро, чем они и пользовались при нападении, преодолевая большие расстояния за короткие сроки. Сложно было предугадать, куда они нападут в следующий раз.

До стен крепости оставалась пара сотен метров, когда тишину вокруг нарушили свистящие звуки десятков выпущенных стрел.

Когда наступающие широким фронтом канисы преодолели последнюю дюну, отделявшую их от стен крепости, с неба со свистом посыпались стрелы, пронзая незащищённые участки тел. Пустынные волки один за другим спотыкались и заваливались на песок, ранеными или мёртвыми. Бегущие сзади канисы затаптывали упавших, такая мелочь как смерть сородича не могла их остановить. Сразу за первой шеренгой наступающих шли высокие двуногие звери с длинными шеями и маленькой головой. На их массивных телах были закреплены сложеные штурмовые лестницы.