Текст книги "Объяснение в любви"

2

Входя в роскошные барселонские апартаменты, принадлежащие Клайву, Анхела всегда испытывала несказанное удовольствие. Вот и сейчас, несколько часов спустя, она помедлила на пороге, в тысячный раз вбирая взглядом все подробности обстановки, так непохожей на ту, другую, тайную квартирку.

Апартаменты занимали целый верхний этаж современного многоквартирного дома. Рай для дизайнера, да и только! – восхитилась про себя Анхела. Все детали продуманы, каждая мелочь – неотъемлемая часть общего гармоничного целого.

От просторного, светлого холла отходили комнаты, изысканно меблированные в классическом стиле. Все здесь радовало взгляд. Были здесь залы, использующиеся только для приемов, и менее величественные, уютные жилые помещения. Кухня воплощала в себе ожившую мечту самой что ни на есть придирчивой кухарки; четыре спальни, отделанные в пастельных цветах, создавали как бы единый ансамбль. И повсюду, куда ни посмотри – украшения и аксессуары, каждый из которых – шедевр в своем роде.

У своих предков, знаменитых коллекционеров живописи, Клайв унаследовал художественное чутье, способное распознать нечто из ряда вон выходящее. И он, и его мать числились одними из самых щедрых меценатов своего времени. Каждое их приобретение вызывало у друзей и знакомых «белую» зависть. И, точно так же, как и в меблировке Клайв дерзко сочетал старое и новое, он, не смущаясь, вешал работы молодых, никому не известных художников рядом с потемневшими полотнами старых мастеров. И общее впечатление создавалось просто изумительное.

«Некогда стоять тут да пялиться на картины», – одернула себя молодая женщина. Она изрядно припозднилась – и знала это. Время сегодня пролетело как-то незаметно; вот-вот должен был вернуться Клайв.

«Риск – благородное дело», – не без иронии напомнила себе Анхела, направляясь прямиком в спальню. Может, она еще успеет создать впечатление, будто провела здесь не один час, собираясь на вечеринку.

Однако все ее заботы пропали даром. Клайва все не было и не было. Анхела, уже полностью одетая, начала не на шутку волноваться, когда в замке наконец повернулся ключ.

– Ты опоздал, – упрекнула она.

– Знаю, – отрезал он и прошел в спальню, даже не взглянув на молодую женщину. Чуть заметно хмурясь, Анхела последовала за ним.

– Неудачный день? – полюбопытствовала она.

– И день, и все прочее, – прорычал Клайв.

– Настолько неудачный, что мне и улыбки не перепадет, не говоря уж о поцелуе? – мягко поддразнила Анхела, но лицо ее было серьезно. После того, сколько усилий Клайв приложил только нынче утром, чтобы реабилитировать себя в глазах любимой, теперешняя его вспышка внушала опасения самые серьезные.

Клайв швырнул пиджак на кровать и постоял минуту, расправляя плечи и словно пытаясь стряхнуть с них некое непосильное бремя. Под бледно-голубой рубашкой перекатывались желваки мускулов. Анхела почувствовала, как в крови у нее разливается знакомое тепло… как ей хотелось подойти к любимому и размять эти напрягшиеся мышцы! Но вот Клайв вздохнул, обернулся – и молодая женщина похолодела.

Его зеленые глаза полыхали едва сдерживаемым гневом, лицо побледнело, чеканные черты обозначились резче и четче. Он мрачно оглядел Анхелу с головы до ног, поджал губы и отвернулся.

В голове ее зазвенели предупреждающие колокольчики.

– В чем дело? – резко осведомилась она.

– Ни в чем, – отрезал он. И, глухо выдохнув, добавил:

– Дай мне десять минут на то, чтобы привести себя в порядок, и мы поговорим.

– Ловлю тебя на слове, – согласилась она. Молодой женщине не так уж часто доводилось наблюдать темную сторону характера Клайва, но она уже поняла: в такие минуты лучше его не провоцировать, а подождать, пока тот успокоится. Господи, что же такое стряслось? – тревожно гадала Анхела, выходя из спальни. Неприятная встреча? Биржевой крах?

Десяти минут явно оказалось недостаточно, размышляла молодая женщина, смешивая для любимого виски с содовой. Но вот, наконец, Клайв вышел из спальни – с волосами, все еще влажными после душа, нетерпеливо поддергивая манжеты. И по лицу его было ясно видно: лучше Клайву не стало.

– Вот, держи. Может, взбодришься, – предположила Анхела, вручая ему бокал.

– Некогда, – отрезал Клайв. – Кроме того, я за рулем. – И, развернувшись к зеркалу, принялся завязывать галстук.

И Анхела с замирающим сердцем поняла: дурное настроение любимого вызвано отнюдь не неприятностями на работе. Клайв злится на нее.

– Ну, хорошо, – объявила она, отставляя бокал. В конце концов, если уж назревает скандал, то следует выяснить отношения прямо здесь, дома, а ни в коем случае не в гостях. – Что я такого, по-твоему, натворила?

– Я разве тебя в чем-то упрекаю? – Клайв в последний раз глянул на себя в зеркало: галстук завязан идеально, смокинг сидит безупречно, манжеты ослепляют белизной. – Если ты готова, то пора идти…

Если она готова… Анхела опустила глаза. Это облегающее алое шелковое платье она купила только сегодня, памятуя о вкусах Клайва: ведь он предпочитает видеть ее в красном. С какой радостью она предвкушала его комплименты! А эта высокая прическа… волосы подобраны наверх, и лишь один-единственный выбившийся локон мягко щекочет ей шею… И карминно-красную помаду она тоже выбрала не случайно.

До чего обидно, что Клайв демонстративно проигнорировал все ее усилия ему понравиться! В воздухе повисло тягостное молчание. И это не случайность. Клайв – тонкий психолог, он не может не видеть, как больно ее ранил! Причем второй раз на дню.

Да что с ним такое? Чем вызваны эти странные перепады настроения?

Уж не хочет ли Клайв сказать, что с него довольно? Что она вконец ему опротивела и он видеть ее не может без того, чтобы не сказать гадость-другую?

Эта идея приходила Анхеле в голову отнюдь не впервые. То и дело подсознательная тревога давала о себе знать. Хотя вот уже целую неделю (если не считать сегодняшнего утра) счастье их было настолько полным, что молодая женщина убедила себя в беспочвенности подобных страхов.

Но сейчас, изнывая под бременем незаслуженной обиды, Анхела вновь готова была поверить в самое худшее. Она прискучила любимому? Клайв хочет сбыть ее с рук? И эта счастливая неделя стала последней, неудачной попыткой с его стороны испытать те самые чувства, что умерли, угасли навсегда?

Дважды за один день… Дважды он намеренно оскорбил ее…

– Querida? – окликнул ее Клайв.

– Да, я готова, – тихо отозвалась она, едва сдерживая слезы: так подействовало на нее ласковое обращение.

И, потянувшись за красной театральной сумочкой, с грустью задумалась: к чему же это она готова? К тому, чтобы потерять любимого навеки?

В сердце словно вонзилась раскаленная игла. Анхела застыла на месте, дожидаясь, чтобы боль утихла. Утром этот способ оправдал себя – но не сейчас, нет. Чем больше молодая женщина убеждалась, что Клайву она наскучила, тем сильнее ныла грудь. Но ведь она всегда знала, что эта интрижка долго не продлится! И без того, если верить непрошеным «доброжелателям», она продержалась куда дольше, чем другие…

Те же «доброжелатели» охотно разъясняли Анхеле, что если Клайв Риджмонт однажды и женится, то на женщине своего круга. На наследнице громкого титула и не менее весомого состояния, на юной леди, равной ему по происхождению и воспитанию. На той, кого родители Клайва примут с распростертыми объятиями.

А вовсе не на какой-то там чужестранке без роду, без племени, которая понятия не имеет, кто ее отец. Семейство Риджмонт ведет бизнес во многих странах, сам Клайв возглавляет открытый в Барселоне филиал процветающей корпорации, однако невесту себе он наверняка подыщет на родине, под бледно-голубым английским небом.

И уж конечно, это будет не женщина, недостойная даже в одной комнате находиться с его респектабельными родственниками. Не та, что выставляет свое тело на всеобщее обозрение.

– Это что такое? – В горестные мысли Анхелы ворвался требовательный голос Клайва. Сморгнув непрошеные слезы, молодая женщина храбро подняла взгляд. Наследник семейства Риджмонт озадаченно вертел в руках обернутую в золотую фольгу плоскую коробку.

– О, всего лишь подарок для Криса с Эстрельей. Я вспомнила, что мы так ничего для них и не купили, и прошлась по магазинам…

Она покупала подарок!

На несколько мгновений Клайв застыл, точно обратившись в камень. Второй раз на дню он оказался во власти раскаяния. Он заподозрил Анхелу в том, что она тайно встречается со Ренаном Бенавенте, а она в это время бегала по магазинам, подыскивая достойный подарок для его ближайших друзей!

Клайв готов был сквозь землю провалиться. Что ему сказать, что сделать, чтобы загладить причиненное зло?

– Прости, родная, – растерянно проговорил он. – Мне следовало самому об этом подумать.

Последняя фраза имела по меньшей мере два истолкования, но Анхела восприняла ее лишь буквально. Она болезненно поморщилась при слове «родная», а что до остального, то просто пожала плечами.

– Пустяки. Куплено-то на твои деньги.

И церемонно прошествовала к двери. Выругавшись про себя, – ну надо же быть таким ревнивым глупцом! – Клайв поспешил за ней следом, благоразумно решив придержать язык. Если Анхела некогда и пребывала в хорошем настроении, то он сделал все, что в его силах, чтобы испортить ей вечер!

А ведь выглядит она потрясающе, восхитительно, вот так бы и съел… конечно, сообщать ей об этом уже поздно! Алое платье с мини-юбкой так соблазнительно обрисовывает фигуру! До чего хочется проследить руками эти манящие изгибы… но из-за нелепого каприза он сам лишил себя этого права!

Анхела вышла на лестничную площадку, предоставляя Клайву включить сигнализацию и запереть дверь, и нажала кнопку вызова лифта. Когда лифт, наконец, пришел, оба встали в разных его углах. Атмосфера накалялась с каждой секундой. Выражение лица молодой женщины отлично описывалось с помощью прилагательного «каменное». Говорят, английские леди способны заледенить человека взглядом, мрачно размышлял Клайв. Так вот, испанки им в этом деле ни на йоту не уступят!

– Должен ли я извиниться за то, что вымещал на тебе свое дурное настроение? – вздохнул Клайв наконец.

– Как – опять? – протянула она. – Да нет, не трудись. Тебя все равно надолго не хватит… Так что извинения твои стоят мало.

Пожалуй, он это заслужил… Но раздражение отчего-то накатило на него с новой силой. Клайв терпеть не мог, когда его втаптывали в грязь только потому, что он допустил вполне естественную ошибку.

Естественную ли?

Еще какую естественную, упрямо твердил себе Клайв. Возможно, с Бенавенте она и не встречалась, но ведь наверняка знает, что этот тип – здесь, в Барселоне!

Но черт его подери, если он, Клайв, заговорит об этом первым! Риджмонт-младший мрачно стиснул зубы, сознавая, что не хочет знать ответа на волнующий его вопрос. Ведь тогда пришлось бы принимать меры. А он не желает, не может ставить под угрозу его отношения с Анхелой! Во всяком случае, до тех пор, пока не решил проблему их совместного будущего.

И, замкнувшись в себе, Клайв упрямо молчал. Лифт остановился, молодые люди вышли из здания и прошествовали вдоль ряда припаркованных машин к знакомому «Феррари», минуя по пути красный «Шевроле Корветт». Анхела даже не посмотрела в его сторону.

Подумать только, автомобиль этот подарен ей каких-то три дня назад, а она на него уже и не глядит! – раздраженно подумал Клайв. Он из кожи вон лезет, стараясь угодить красавице, а ей и дела нет! Когда он увез ее на неделю в Льорет-де-Мар, молодая женщина себя не помнила от счастья, а за машину лишь вежливо поблагодарила, точно речь шла о каком-то бросовом пустячке!

Джентльмен до мозга костей, Клайв открыл и придержал для своей дамы дверцу машины. Анхела грациозно скользнула внутрь. На какой-то краткий миг руки их соприкоснулись… в точности как утром, на балконе виллы в Льорет-де-Мар! Тонкий аромат духов защекотал ему ноздри, и все его существо мгновенно откликнулось…

Клайв мрачно стиснул зубы и сделал вид, что ровным счетом ничего не происходит. А ведь еще вчера он охотно дал бы волю чувствам… и опоздал бы к назначенному часу!

Недовольно хмурясь, молодой человек положил коробку с подарком ей на колени, захлопнул дверь, обошел машину кругом и уселся за руль. И сделал вид, что целиком сосредоточился на дороге и для посторонних мыслей места в его голове нет и быть не может.

Однако напряженное молчание так действовало ему на нервы, что, казалось, еще немного – и откажут самые что ни на есть насущно-важные функции: дыхание, зрение, слух… Клайв понял, что больше не вынесет.

– Ты разве не расскажешь мне, что там, внутри? – небрежно обронил он.

– Картина, – коротко отозвалась молодая женщина.

Об этом Клайв уже догадался и сам, что было нетрудно, учитывая форму и внешний вид коробке.

– Да, но какая? – подступился он снова.

– А тебе-то что? – вспыхнула Анхела. – Боишься, что я неспособна выбрать подходящий подарок для твоих друзей?

Клайву не оставалось ничего другого, как сдаться. В таком настроении Анхела ничего объяснять не станет. И в машине снова воцарилось враждебное молчание.

Кристиан и Эстрелья Пенфолд жили в великолепном особняке в одном из элитных «спальных» районов на окраине города. Ругаясь сквозь зубы, Клайв с трудом втиснул длинный автомобиль между двумя другими: что делать, если вздумал опаздывать, то проблем с парковкой не избежать! К тому времени, как он выключил зажигание, атмосфера в машине накалилась до крайности: хоть пожарных вызывай! Неудивительно, что Анхеле не терпится выбраться на свежий воздух!

– Скандальный настрой остается здесь, в машине, – сурово предупредил Клайв. В конце концов, они приглашены на праздник! И друзьям его вовсе незачем становиться свидетелями любовных неурядиц!

Анхела холодно улыбнулась. На виске у него яростно запульсировала жилка. Черт, да он за пару минут заставил бы ее смягчиться, – прямо тут, в машине! Есть у него в запасе несколько простейших способов напомнить этой женщине, зачем она, собственно, здесь!

– Выходи, – проворчал он, с трудом удерживаясь, чтобы не перейти от мысли к весьма и весьма приятным активным действиям.

Но Анхела в напоминаниях не нуждалась. Она уже расстегнула ремень безопасности и открыла дверь. Выйдя из прохладной атмосферы машины в знойный испанский вечер, она жадно сделала несколько глубоких вздохов, словно надеясь, что это поможет ей согреться изнутри.

Все напрасно. Подозрения насчет того, что Клайв остыл к ней, уже превратились в горькую уверенность. И против этого леденящего холода все средства бессильны.

По чести говоря, она уже собиралась остаться дома. В какую-то минуту, там, в апартаментах, Анхела готова была взять инициативу в свои руки и объявить: «Хватит! Надоело!» В конце концов, у нее есть своя гордость. И она – не из тех, что станут цепляться за изжившую себя интрижку, даже если Клайв намерен допить чашу с горьким напитком до конца.

Но, вспомнив про подарок для Криса с Эстрельей, молодая женщина передумала. Да, это друзья Клайва, но за последний год они стали и ее друзьями – особенно Эстрелья. Уйти от Клайва – это одно. Но приурочить разрыв к годовщине свадьбы Эстрельи означает испортить праздник лучшей подруге, а Анхеле этого совсем не хотелось.

Кроме того, ей действительно туда хочется! Она вступит в дом с улыбкой, высоко держа голову, и не станет забиваться в уголок, точно впавшая в немилость комнатная собачка!

А завтра – уйдет, твердо решила Анхела, подавая руку «хозяину». Рукав его смокинга чуть задел ее локоть. И молодая женщина вновь ощутила знакомое волнующее покалывание: неодолимое мужское обаяние Клайва неизменно подчиняло ее себе даже в моменты самых яростных ссор.

Стоит лишь повернуть голову – и Анхела сможет полюбоваться чеканным профилем любимого во всей его красе. А для того, чтобы насладиться исходящим от него пряным мужским запахом, даже оборачиваться не надо. Всю дорогу до крыльца молодая женщина жадно вдыхала одурманивающий ее аромат.

Стоило лишь переступить порог – и вновь прибывшие окунулись в праздничную атмосферу музыки и смеха. От неожиданности Анхела помедлила и заморгала: настолько потряс ее внезапный переход от враждебности и тьмы к веселью и свету. Ощущение было такое, словно она по мановению волшебной палочки перенеслась в иной, лучший мир.

Но вот хозяйка заметила их – и с восторженным возгласом устремилась навстречу гостям. За ней по пятам следовал молодой человек, которому ровно год назад она вручила руку и сердце.

Высокий, светловолосый, широкоплечий, Кристиан Пенфолд походил на Клайва, точно родной брат. Судьба, казалось, уготовила им роль вечных соперников – однако вышло иначе. Эти двое знали друг друга с детства, учились в одном университете, – в мадридском, к слову сказать. Клайв, готовясь возглавить испанский филиал корпорации «Риджмонт», изучал экономику, а Крис, помешанный на испанской поэзии, писал исследование о творчестве Гонгоры. Дружба молодых людей выдержала все испытания.

Темноволосая, стройная, черноглазая Эстрелья Пенфолд воплощала в себе все, чего так недоставало Анхеле. Эта гордая испанка, в девичестве – Эстрелья де Кордела, единственная дочь преуспевающего банкира, получила превосходное образование в одном из лучших европейских университетов, вращалась в самых блестящих кругах, и в праве ее занять законное место рядом с Крисом, – или рядом с любым другим мужчиной, если на то пошло, – никто бы не усомнился.

Да, Эстрелья принадлежала к миру богачей и знати, к миру, закрытому для Анхелы. И это было столь же естественно, как излучаемое ею душевное тепло и обаяние. Эстрелью любили ради нее самой, а не ради ее денег.

И Анхеле она понравилась с первых же мгновений, едва их познакомили: Эстрелья в ту пору была только помолвлена с Крисом, а сама она выступала в роли новой «пассии» Клайва. Со временем искренняя взаимная симпатия переросла в крепкую дружбу. Однако на таких вот приемах Анхела всегда ощущала себя крайне неуютно: точно подброшенный в чужое гнездо кукушонок.

Дамы порывисто обнялись – и это дало Анхеле отстраниться от своего спутника. Молодая женщина вручила подарок; супруги осыпали вновь прибывших благодарностями, принялись увлеченно гадать, а что же там, внутри, а затем отложили сверток в сторону, к другим подаркам, дожидающимся своего часа.

– Ощущение такое, словно мы опять свадьбу играем, – блаженно вздохнула Эстрелья. – Ты подожди, Анхела, придет и твой черед: вот тогда и ты поймешь, какая я счастливица!

Клайв ощутимо напрягся. Анхела оцепенела. Эстрелья, запоздало осознав, что сказала бестактность, вспыхнула до корней волос. Крис, с первого взгляда оценив ситуацию, поспешил загладить неловкость.

– С этого места поподробнее, пожалуйста, – поддразнил он, обнимая хрупкие плечи жены и игриво куснув розовое ушко.

И жест этот яснее слов говорил: «Все в порядке, родная. Ты ничего плохого не хотела. Я тут, рядом; я всегда приду на помощь, только позови». Анхеле захотелось убежать прочь: ведь ясно как день, что Клайв защищать ее не станет ни при каких обстоятельствах.

– У нас будет маленький! – порывисто возвестила Эстрелья, заполняя неловкую паузу. – Только мы пока никому не хотели говорить…

Ей полагалось бы радоваться, просто-таки сиять и искриться счастьем, а Эстрелья виновато глядела в пол, горюя о не к месту сказанных словах. Так что на сей раз спасать ситуацию пришлось Анхеле.

– Ох, но это же потрясающе! – воскликнула она, ослепительно улыбаясь, – о, эта улыбка стоила всех сокровищ мира! Улыбаясь, молодая женщина обняла Эстрелью; улыбаясь, чмокнула Криса в щеку. И даже Клайву она улыбнулась, хотя в этот момент ей больше всего на свете хотелось отвесить ему звонкую оплеуху.

Клайв обнял свою спутницу за талию и притянул ее к себе. Это был мужественный поступок: учитывая, в какой ужас повергли его слова Эстрельи. Он даже нашел в себе силы поздравить молодую чету:

– Это надо отметить. Как насчет поужинать вместе на той неделе? Только мы вчетвером… и малыш, конечно.

– Погоди чествовать малыша… дай ему хотя бы на свет появиться! – запротестовала Эстрелья.

– Так мы поднимем бокалы в честь мамочки! – уступил Клайв, в свою очередь чмокая молодую женщину в розовую щечку.

Ну вот, неловкость удалось-таки сгладить, точно ее и не было! Эстрелья снова счастлива – так оно и должно быть. Крис, правда, заметил, что между Клайвом и Анхелой не все ладно, но благоразумно придержал язык. По счастью, прибыли еще гости, и счастливая чета поспешила им навстречу. И снова Анхела высвободилась из объятий Клайва.

И, увы, он безропотно отпустил ее.

Так что Анхела самозабвенно бросилась в омут бесшабашного веселья. «Завтра я уйду, завтра я уйду», – снова и снова рефреном звучало в его голове, а она беспечно смеялась, шутила, болтала по-испански, и по-английски, и танцевала до упаду, и осушала бокалы с шампанским один за одним, сама того не замечая, и воздавала должное деликатесам.

Час спустя, отведя подругу в сторонку, Эстрелья потребовала объяснений.

– Если вы избегаете друг друга только из-за того, что я по глупости ляпнула, я готова на колени пасть и просить прощения! – воскликнула она. – Я сквозь землю была готова провалиться, правда!

– Что за чушь! – храбро улыбнулась Анхела. – Это все неважно.

– Еще как важно, – не отступалась Эстрелья. – Я обидела тебя и разозлила Клайва! Вон он стоит в углу, туча тучей, и ни с кем словечком не перемолвится! А ты веселишься так, словно это твоя последняя вечеринка!

«Так и есть», – горестно подумала Анхела. А вслух сказала:

– Если Клайв до сих пор злится из-за невинного замечания, так стыд ему и позор, самовлюбленному эгоисту! А что мне прикажете делать? Броситься ему на шею и в слезах вопрошать, когда настанет и мой черед быть осчастливленной?

– Ты пробыла с ним куда дольше прочих, – мягко напомнила Эстрелья. О, сколько раз Анхеле уже приходилось слышать эту ненавистную фразу! Фразу, недвусмысленно намекающую: конец уже близок! – Ведь это кое-что значит, правда?

– Это значит, что я со своей «работой» отлично справляюсь, – цинично сощурившись, обронила Анхела. – Как думаешь, длинная ли выстроится очередь, как только узнают, что я снова «выставляюсь на продажу»?

Эстрелья в ужасе прикрыла рот ладошкой. А в другом конце зала, у бара с напитками, Клайв, внимательно наблюдавший за этой сценой, тревожно задумался: и что же такого сказала подруге Анхела?

Небось, ничего хорошего. Эстрелья обвела взглядом зал, встретилась глазами с Клайвом – и смущенно потупилась. И Клайва это насторожило еще сильнее.

Нет, ему это все не по душе. Очень, очень не по душе. Неудачный выдался день; причем события развиваются от плохого к худшему, а он ничего не в силах сделать! А теперь вот еще что-то непонятное происходит. Ну, ладно, Анхела на него злится. Избегает его, точно зачумленного. Сам виноват: незачем было вымещать на ней свое дурное настроение. Но Эстрелье она сказала что-то куда более важное, чем просто пожаловалась на его скверный характер. Жена его лучшего друга явно потрясена и шокирована.

Эстрелья что-то взволнованно втолковывала собеседнице: видимо, предостерегала, что Клайв за ними наблюдает. Анхела обернулась, вызывающе сощурилась. Глаза их встретились. Если бы взгляды и впрямь обладали силой убивать на расстоянии, Клайв, верно, рухнул бы бездыханным. Он коротко кивнул и поднес к губам бокал, давая понять, что ему все равно, ненавидит она его или нет.

Но это не было правдой. В этом-то и состоит главная проблема! Даже сейчас, обмениваясь с ней враждебными взглядами через весь зал, Клайв чувствовал: Анхела воспламеняет его так сильно, что он все отдал бы за возможность увести ее куда-нибудь в укромный уголок и доказать ей там всю искренность своих чувств!

Вот, собственно, почему он ведет сам с собою непрестанную войну! Его неодолимо влечет к Анхеле. Причем всегда и везде, все двадцать четыре часа в сутки. Неважно, злится он или нет.

Так какого же черта добровольно отказываться от того, что ему жизненно-необходимо?

Но едва Клайв додумался до этой ключевой мысли, судьба, словно подгадав момент, нанесла ему удар ниже пояса, давая понять, что во взаимоотношениях с Анхелой решать дано не только ему одному.

У дверей возникла небольшая суматоха. Анхела обернулась, Клайв проследил ее взгляд… и похолодел. Там стоял Ренан Бенавенте – собственной персоной!

При виде него прекрасное лицо Анхелы озарилось светом, восхитительные губы изогнулись в улыбке. И она устремилась навстречу Бенавенте, точно голубка – к гнезду.