Текст книги "Пороки моего мужа"

Глава 7

Ясмин

Притягиваемая любопытством, я отмахнулась от настойчивого ухажера и решила подобраться поближе.

Понаблюдать.

Вот, отсюда намного лучше видно. И можно за колонну спрятаться быстро.

Девушка слева от мужа присела поближе, погладила по бедру.

Потом ее пальцы начали разминать ширинку, поглаживая.

Муж резко отстранил девушку, взял в руки телефон, начал кому-то звонить.

Даже привстал, сосредоточенно глядя перед собой невидящим взглядом.

Ох, меня пробрало мурашками…

Снова та прилипала. Подскочила следом за ним, прижалась к нему грудью, бедрами, телом. Муж резко обернулся и стряхнул девицу, она со смехом упала на диван и раздвинула ножки, показав трусики.

Он что-то сказал ей, начал звонить. Судя по движениям губ, бранился.

Я наблюдала, как завороженная.

Он в сторону, я за ним.

В туалет. Мужской…

Притаилась, задерживая дыхание, была готова услышать, о чем он говорил и кому звонил.

Прозвучало имя водителя. Муж вызывал машину.

Такой правильный, даже сейчас: выпил капельку и ни за что за руль сам не сядет!

Мимо меня проскользнула та самая девица.

– И снова приветик, я знала, что ты захочешь. Сразу поняла намек, завелась, – прямо предложила она.

– Снова ты? – поинтересовался муж. – Обслужи другого.

– Алекс сказал, тебя нужно расслабить. Ты такой напряженный, – мурлыкнула.

– Ты и понятия не имеешь, что мне нужно, – усмехнулся муж.

– Я попробую угадать. Приласкать твоего здоровяка?

– Что ж, – вздохнул. – По-хорошему ты не понимаешь. Давай на твоем шлюшеском. Ты, спермоприемник, свалила нахрен.

– Тебя заводит грубость? Обзови меня еще… – предложила девица и вдруг захрипела.

– СВА.ЛИ.ЛА. ЖИВО!

Раздался топот каблучков, девица убежала с перекошенным лицом.

Грубо, у меня даже в животе екнуло от животной, яростной грубости Леонида!

Но какой же он молодец… Отослал шлюху!

Однако не успела я обрадоваться, как услышала его голос.

Снова.

– Эл, сегодня не выйдет. Отменяется. Срочные дела. Знаю, ты готовилась. Я тоже ждал. В следующий раз.

Ах ты гад! Все-таки есть у него кто-то. Причем, не дешевая шлюха, но, скорее всего, постоянная любовница.

Я вонзила до мяса ногти в ладони, меня трясло!

Нет, действовать опрометчиво нельзя.

Захотелось отомстить ему… Кажется, месть подают холодной.

Значит, пороть горячку нельзя.

Нельзя. Нельзя. Нельзя.

Но что же делать?

Я прижалась спиной изо всех сил, ища у стены поддержки. Продолжала слушать разговор мужа с любовницей.

– Я уделяю тебе столько времени, сколько могу, и точка! – добавил спустя некоторое время. – У меня есть обязательства. Не нравится? Аааа… – протянул муж. – Ты просто нарываешься на хорошенькое наказание, сучка. Повтори.

Меня чуть не затошнило, больше не было сил слушать, о чем говорил любимый супруг. Как он мог?

Я ведь его так любила.

Всем сердцем…

Он меня очаровал, влюбил в себя. Покорил с того самого момента, как подарил мне цветы на спектакле. Целое море-море цветов, а последний букет вынес сам – безумно красивый, статный, взрослый.

Строгий, холодный, но с безумно горячими руками.

Пряный запах его тела.

Потом я ждала его визиты в наш дом, как другие ждут больших праздников. Редкие пересечения взглядами. От его едва заметной улыбки мое сердце обмирало, скатываясь расплавленным медом по телу.

Авария все перечеркнуло, казалось бы.

Но вышло все наоборот.

Леонид навещал меня.

Так же редко, но я ждала эти встречи, цеплялась за все, лишь бы только услышать от него, что я молодец, быстро иду на поправку.

Эй, смотри, а вот я встаю – сама. Сама без поддержки!

Видишь?

Я заново учусь ходить.

Видишь, я иду, иду к тебе… И снова пробую ставить ноги в простейшие позиции. Когда мозг рисует изысканные пируэты, а тело и ноги будто деревянные, это неимоверно сложно и ужасно злит.

Но я справилась. Ради тебя. Чтобы сновать быть самым грациозным ягненком, приковать твои взгляды, стать объектом твоего восхищения.

И зачем это все – теперь?

Потом отец сказал, что я выйду замуж за Леонида, мол, он давно попросил моей руки. И я, услышав это, потом плясала в комнате, как дурочка.

Значит, он просто ждал, ждал, ждал…

Ждал, чтобы все сделать красиво и правильно, в их семье строгие порядки.

Я помнила все наши редкие моменты близости так, будто они случились только что. Можно ли назвать это полноценной близостью? Нет… А его поцелуи в нашу первую брачную ночь – такие тягучие, медленные, сдержанные, но как будто кипящие от этой медлительности, когда температура неимоверно возрастала!

Я же… Не знаю. Наверное, я все испортила. Боялась, стеснялась, сходила с ума. Думала об этом так часто, что когда Леонид ко мне приблизился, застыла, как ледяное бревно, от страха ему не понравиться…

И не понравилась, судя по всему!

Зато на стороне он нашел девушку, с которой можно быть раскрепощенным и открытым, можно быть собой.

Я же неумеха. Совершенная…

Вот так разбиваются мечты. Не осколками внутрь, а распыляясь в воздухе ядовитым дымом.

Снова голос Леонида.

Будоражащие интонации.

Я едва не разревелась.

Еще немного, и точно сорвется в своей шлюхе Эл.

В голове закрутилась отборная брань: мразь, дрянь, стерва, блядь, сука, шалава конченная…

Шлюха, ненавижу тебя! Ненавижу!

И тебя, Леонид, я тоже… Тоже ненавижу!

Ненавижу…

Черт!

Я снова выпустила коготки, вонзив их в ладонь.

Макс еще этот трется, говорил что-то.

– Так ты поедешь? Ко мне…

– Поеду, – шепнула. – Только сначала спроси у моего… «папика» разрешения.

– Чтооо?

– Он как раз по телефону разговаривает. В туалете. Слышишь? Это мой папик. Освободится, спроси, можешь ли забрать меня на всю ночь!

Макс заторчал, обалдев. Глаза у него стеклянные, притормаживал немного. Обдолбыш, что ли?

Фу…

– Спросишь у моего папика, да? – похлопала застывшего парня по плечу и отошла, вернулась за стол к девочкам, притаилась.

Заметила, как спустя минуту Леонид вышел, двинулся на выход.

Я следила за ним горящим взглядом.

Я тебе все испорчу, Леонид. Я тебе всееее испорчу!

Не хочешь быть со мной? Но и с этой шалавой ты тоже не будешь проводить ночи.

– Алин, есть телефон? Я свой дома оставила, – попросила я.

– Да, конечно. Есть. Позвонить хочешь?

– Да, я напишу кое-кому и дождусь ответного дозвона, можно?

– Конечно. Танцевать пойдешь, без присмотра не оставляй, идет?

– Само собой, – улыбнулась я.

По памяти набрала номер Леонида.

Позвонить?

Написать?

Позвонить.

Я нажала кнопку дозвона и задержала дыхание.

Несколько гудков, и он… ответил.

– Леонид Яковлев, слушаю, – представился Леонид, как всегда, когда звонил кто-то с неизвестного ему номера.

– Это я, Ясмин… – прикусила губу, выдохнула со слезами. – Забери меня. Мне плохо. Мне очень плохо. Пожалуйста…

– Ясмин?! Что случилось? Ты не дома? Где ты?

– Я… Я…

И сбросила вызов, перевела телефон на беззвучный.

Потом сидела и медитировала на то, как на телефон посыпались ответные звонки.

Глава 8

Леонид

– Это я, Ясмин… Забери меня. Мне плохо. Мне очень плохо. Пожалуйста…

В голосе моей девочки слышались слезы.

Сердце оборвалось и покатилось куда-то в пропасть.

– Ясмин?! Что случилось? Ты не дома? Где ты?

Собственный голос едва узнал. Такой сорванный, хриплый.

– Я… Я…

И тишина.

Набирал, она не отвечала.

Я подозревал, что Ясмин не дома и собирался проверить, так ли это. Но сейчас точно стало ясно, что она где-то гуляла.

Было шумно на заднем фоне.

ГУ-ЛЯ-ЛА.

Не предупредила!

Не отпросилась, как должна была.

Где она? С кем?

Как такое возможно?

Почему она не предупредила? А почему звонила с чужого номера?

Где ее телефон? Дома оставила? Потеряла?

Да черт бы тебя побрал, Ясмин!

Что за выходки?!

Вылазки какие-то…

Мой тепличный цветочек к такому не готов. Реальная жизнь сожрет и не подавится.

Просто перемелет в порошок, она же… юная совсем… девочка…

Ребенок совсем!

Рано ей…

Блять!

Почему же не отвечала на звонки?

Теперь вообще телефон выключился.

Водитель настойчиво напомнил о себе, мол, я приехал, куда двигаем?

Кажется, прямиком в ад.

Еще и Эл.

Снова прислала фото.

Готовая ко всему, к очередному срыву.

И красноречивая подпись от нее же: «Я такая плохая сегодня, накажите меня. Умоляю…»

Еще недавно мою кровь волновала мысль о том, чтобы оторваться, спустить с поводка своих демонов, жаждущих недоступного. Выместить это на ком-то, готовом ко всему. Типа Эл… Та еще тряпка, которой нравится, когда об нее вытирают ноги. И в прямом смысле тоже…

Но сейчас я смотрел на эту вызывающе пошлую картинку и не хотел ничего. Кровь остыла. Член даже не встал.

Мои мысли крыло беспокойством, на висках выступил холодный пот.

Сейчас я бы с легкостью отдал полмира за… то, чтобы просто узнать: с моей юной женой все в порядке.

Я не должен был этого допустить.

Кажется, к ней теперь охрану приставить придется. Подключить видеонаблюдение.

Да.

Так я буду знать, чем она занимается. В любой момент…

Проигнорировав фото Эл, снова попытался дозвониться. Тишина.

Так… Думай. Думай…

* * *

В экстренной ситуации инстинкты и скорость обострились.

По номеру телефона поняли, кто его владелец. Найти профиль в сети не составило большого труда.

Там были залиты совместные фото с вечеринки и вот она… моя красавица, мой ягненочек в коротком, блестящем платье. Дымчатый смоки, делающий ее глаза еще более темными, бордовые губы.

Образ броский, для вечеринки, и я бы соврал, если бы не сказал, что мог бы запасть на такую.

Она – моя и в то же время не моя, другая совсем.

Есть несколько коротких видео из ресторана, где поздравляли новую приму.

Взгляд возвращался к ней, только к ней, к моей темноглазой Ямин.

Хрупкая, тонкая, изящная! Женственная фигура, притягивающие губы.

Взрослая такая.

Кажется, на ней не было лифчика. На одном из фото было ясно видно, что ее соски сморщились тугими бутончиками.

Аааа…

К паху прилила кровь. В голове пронеслось одно из воспоминаний, когда я был в гостях у Расула, а она плавала в бассейне. Тогда ее едва намечающаяся грудь была совсем незаметной, но от прохладного ветерка соски дырявили тонкий купальник…

Где же она сейчас, с трудом вырвался из плена порочных мыслей.

Позвонил одной из девчонок, подруг Ясмин, той, что были на фото.

Конечно, это все заняло время. И вот еще один мой недочет – у меня нет полного списка их контактов!

Придется исправить. Столько всего предстоит сделать.

– Алло. Это Леонид Яковлев, супруг Ясмин. Мне нужно поговорить с ней.

На заднем фоне шумно.

– Что? Кто?

– Яковлев. Леонид, – повторил едва ли не по слогам, снова произнес просьбу.

– Ааа… Ясмин с нами нет! Она уехала. Домой, кажется, такси вызывала. С телефона Алинки.

– Это точно?

– Ммм… Не знаю, – хихикнула. – В клубе так шумно. Может быть, я неправильно расслышала?

– В клубе? Не в ресторане?

– Нет, мы после ресторана в клуб отправились, Ясмин была с нами.

– Какой клуб?

– «Эмпайр».

Меня пронзило будто насквозь.

Я тоже был в этом клубе.

Совпадение? Случайность?

Видела ли она меня?

Я ее там не видел, был занят, отмечал победу с клиентом, он та еще мразь, но мразь – денежная, заплатил хорошо за услуги.

Уточнив, поехала ли Ясмин домой, я отключился. Снова перезвонил на номер, с которого она сама мне позвонила.

На этот раз повезло, телефон оказался включен.

– Алина?

– Да, это я.

Я снова повторил свой вопрос, Алина мигом ответила, что Ясмин просила телефон у нее, потом уехала на такси домой.

Доехала ли?

Надо проверить!

Я рванул по домашнему адресу. Все эти поиски, попытки дозвониться отняли у меня очень много времени. Я летел и был зол, потому что Алина обмолвилась кое о чем. Мол, Ясмин болтала с парнем, а потом выглядела странно.

Что за… парень?!

Я бы заставил его выблевать свои отбитые внутренности, если он хотя бы пальцем мою девочку тронул!

А она… Черт подери, какого хрена не сказала, что пойдет в этот клуб?

* * *

Квартира встретила меня тишиной, темнотой и запахами…

Какие-то посторонние ароматы.

Ясмин не душилась, но сейчас в воздухе отчетливо пахло чем-то.

– Ясмин?

Ни слова в ответ. Я промчался в ее комнату – пусто! Кровать пуста…

В гостиной, в зале – тоже пусто.

Не проверил свою спальню, но туда бы Ясмин не вошла без моего разрешения.

Если только для уборки…

Может быть, в ванной?

Тоже пусто!

– Да где же ты?! – вырвалось у меня в сердцах.

В ванной из крана капала вода, он был плохо прикрыт.

Из корзины с грязным бельем, которая чаще всего пустовала, выглядывал клочок ткани. Такого же цвета, как платье, что было на Ясмин в ресторане.

Я вытащил его и расправил. Пахло клубом, выпивкой, немного потом и… мужским парфюмом.

В груди мгновенно закипела ярость.

Швырнул платье обратно, заметил еще один предмет – бордовые трусики.

Тонкие, кружевные, полупрозрачные.

Словно маньяк, я достал их, скомкал в кулаке, принюхавшись.

Закрыл глаза, вдыхая.

Блять…

– Леонид? – прошелестел тихий голос из коридора. – Ты дома?

Раздались легкие шаги, дверь ванной распахнулась. Я успел засунуть трусики в карман пиджака.

На пороге стояла заспанная Ясмин. В длинной сорочке с глухим воротничком. Я сам ей такое белье покупал, но сейчас захотелось рвануть, чтобы все пуговки разлетелись, пришпилить негодяйку грудью к холодному кафелю и… взять жестко. Так, чтобы взвыла и беспомощно царапала гладкий кафель, чтобы плакала и умоляла прекратить. Чтобы билась как безвольная птичка в моих руках.

– Где ты была?

– Я, кажется, в твоей комнате уснула. Прости.

– Я не о том.

Сделал шаг вперед, она – назад, пока не уперлась спиной в стену коридора.

Пальцы поднялись и сами впились в ее темные волосы у самых корней, усиливая хватку, наращивая ее, делая более жесткой. Еще немного – и ей будет больно. Очень больно.

По спине прокатился пот.

Рубашка мгновенно прилипла к спине.

– Где ты была сегодня?

Глава 9

Леонид

Ясмин промолчала.

Просто смотрела мне в глаза и молчала. Я же с трудом вырвался из омута ее темных глаз, казалось, в них утонули и захлебнулись все мои выдрессированные демоны. Но на месте их появился легион других и о, они были жуткими. Совершенно не поддающимися контролю.

– Отвечай! – повысил голос, лупанув ладонью по стене рядом с ее головой.

Заныла ладонь, Ясмин лишь еще шире распахнула свои глаза, посмотрела на меня снизу вверх, вытолкнув:

– Гуляла, – с легким вызовом, притаившимся в уголках ее губ.

Они казались мне пульсирующими, налившимися, как спелые вишни.

– Ты… что…

– Гу-ля-ла, – повторила по слогам. – Нельзя?

Я снова ударил ладонью по стене. Кожа начала гореть.

Это что-то новое.

Обычно мы так не разговаривали.

Ясмин не усмехалась мне одними губами, а я не лупил ладонью стену. Потому что если бы не стена, то пострадал бы кто-то другой. Кое-кто, стоящий у этой чертовой стены. Одна маленькая, хрупкая девочка в сорочке до самых пят, но смотревшая на меня с таким вызовом, будто хотела меня сжечь и сплясать на моей могиле.

– Нельзя.

– Почему? – поинтересовалась Ясмин. – Почему тебе – льзя, а мне – нельзя. Почему ты постоянно отсутствуешь, не уделяешь мне внимания, как своей жене, почему тебя никогда нет рядом… Почему?! Я одна сплю, мне холодно! Мне… Обидно! – выпалила она. – Я сдыхаю, я просто сдыхаю от скуки и тесноты этой квартиры, этих шмоток, этой твоей… гребаной, никому не нужной, душной, тошной заботы! Ты…

– Продолжай! – прорычал я.

Теперь уже сжав кулаки.

Обе руки в кулак.

– Продолжай. девочка. Хочу знать, о чем ты думаешь, пока я делаю твою жизнь беззаботной, легкой и удобной. И безопасной.

– Ты… – снова пискнула она.

– СМЕЛЕЕ! – потребовал я, понимая, что нахожусь на грани и готов просто сорваться.

Нужно было бы просто закрыть ей рот. Просто закрыть. Накрыть ладонью и не позволить не сказать ни слова.

Но я потребовал обратного, темные глаза Ясмин вспыхнули ядовитой радостью.

– Ты душнила, Леонид. Скучный, предсказуемый папочка-душнила! – скривила губы совершенно, как маленькая девочка, которая хотела бы плюнуть, но у нее не вышло.

– Замолчи. Отправляйся к себе в комнату и… запрись. – потребовал я. – Запрись, блять, там. Или я за себя не отвечаю!

– И что ты мне сделаешь?! Ну, что… Мы женаты… полтора года. И за эти полтора года ты ни разу меня не удовлетворил! И к себе не подпускаешь близко. Ведешь себя… Как евнух! Или импотент? Ты импотент, Леонид? – рассмеялась она, опустив взгляд на мою ширинку.

Там же, за кроем итальянских брюк – член напрягся колом.

– Закрой свой маленький, грязный рот, Ясмин. Пока я не заткнул его…

– И чем же?

Она провела языком по пересохшим губам. Мысленно я просто выебал ее рот. Просто выебал. Жестко.

– Ты ничего со мной не сделаешь. Ничего! Можешь еще раз меня в лобик чмокнуть, душный папочка! А мне сегодня было классно. Я гуляла. Я пила. Я веселилась. Я крутила задницей перед другим парнем и знала, что он меня хочет… А ты… Скучный… ДУШНИЛА! – выпалила она. – Спокойной ночи!

Через секунду она нырнула под мою руку и убежала.

К себе.

Я даже слышал, как щелкнул язычок дверного замка.

И все…

Она не заперлась, маленькая гадина, как я просил, и меня взорвало.

Один. Два. Три. Несколько шагов.

Я распахнул дверь пинком, выбив замок.

Ясмин возле своей кровати вздрогнула.

– Показывай! – потребовал я.

Пальцы опустились на ремень брюк и вытащили его быстро.

– Уходи, ты не имеешь права входить. Это женская спальня, и я тебя не звала, и ты не постучал.

– Мой дом – мои правила. Сегодня правило одно. Я говорю, а ты делаешь. Не делаешь… Будешь наказана. Первое. Покажи мне все свое белье. Все те блядские трусы для начинающих шалав, которые ты себе купила… Как эти, например!

Я вытащил из кармана пиджака ее трусики, скомкав их в кулаке.

– Не буду. С этого дня я сама себе покупаю белье. И не буду носить эти монашеские трусы, которые ты мне покупаешь. Я вообще сама о себе заботиться буду.

– Ради всего святого, Ясмин. Просто открой хуев ящик и выброси блядское белье. Ты создана для другого!

В ответ она сложила руки под грудью и вскинула вверх острый подбородок.

– Кажется, тебе нравится копаться в моих трусиках… – кивнула на мою руку. – Так проверь ящик с бельем самостоятельно.

– Если я это сделаю, ты пожалеешь. Ты очень пожалеешь, Ясмин. Только нельзя будет отмотать назад. Поэтому… последний шанс. Ты выбрасываешь все, купленное втайне от меня, неделю сидишь под домашним арестом, а потом мы находим тебе интересные и безопасные занятия, подходящие по имиджу… – выдал я.

Скорее, хрипел, скрипел, меня ломало, разрывая на лоскутки. Ремень жег ладонь, весил целую тонну, тянул на дно.

– Засунь себе… в свой скучный зад… последние шансы, – прошептала Ясмин.

– Клянусь, ты сама напросилась.

Глава 10

Ясмин

Я даже моргнуть не успела, Леонид оказался рядом.

Взбешенный, злой, большой.

Ох, только когда на моем горле стиснулись его пальцы, я вдруг вспомнила, какого он атлетического телосложения. Наблюдала за ним, как он плавал в бассейне и знала, как работали его мышцы, каждая из них выделялась под смуглой кожей. Вот только со мной он не обнажался, всегда запакованный, закрытый в футляре, донельзя.

Но сейчас…

Сейчас его пальцы сдавили шею, лишив возможности дышать.

– Теперь тебе больше не хочется мне дерзить? – раздался рык прямиком в мои губы.

Супруг часто дышал, хрипел с каким-то нечеловеческим рыком втянув воздух возле моих губ. Я распахнула рот и ничего выдавить из себя не смогла, только немо шлепала губами, как рыба. Но и они быстро онемели. Рот переполнился слюной, которую даже проглотить не получалось. Ниточка слюны повисла на нижней губы, как у больного человека, который не владеет собой. Леонид провел языком снизу вверх по моему подбородку, лизнув меня, словно животное.

Дикое, необузданное животное.

Стало страшно…

Я попыталась заглянуть в его глаза и не увидела там ничего знакомого, только несдерживаемый голод и бешенство.

Дышать нечем.

Я ударила Леонида по запястью, он даже не обратил внимания. Собравшись с силами, я лягнула его в пах коленом. Изо всех сил, а у меня такие сильные ноги. Он дрогнул всем телом и разжал руки, оперся ладонью о комод, хапая воздух ртом. Я запрыгнула на кровать и два прыжка преодолела ее, но перед этим успела выхватить ремень из ослабевших пальцев Леонида.

В панике, не зная, куда бежать, я закрылась в его спальне. Заперлась на замок и, действуя на инстинктах, придвинула к двери тяжеленный комод.

Потом рухнула на кровать, где не так давно лежала и думала обо всем на свете, сжигая себя злостью и ненавистью к мужу, который относился ко мне, как к хрупкой вещице из ценной коллекции. Вот тебе красивое место, вот качественная уборка, вот положенный показ и демонстрация, и… больше ничего.

А теперь это.

Боже!

У меня пылали щеки.

Я долго-долго копила в себе все эти ужасные слова, которые закипели и выплеснулись.

Сделала ли я хуже? Однозначно, хуже!

Теперь Леонид подумает, что я истеричка. Избалованная глупая девица.

Еще и ударила его по мужскому месту.

Ооооо…

Я застонала, закрыв ладонями лицо.

Это конец.

А потом рассмеялась истерично. Это точно конец, ведь я ударила его по мужскому концу. Да и к черту тебя, после такого удара тебе точно не захочется сегодня пялить какую-то шлюху.

И, если быть честной, этот выплеск меня взбудоражил.

Страшно, жуть…

Ужасно, но…

Все эти жесты, взгляды, прикосновения. Мое лицо до сих по горело там, где его лизнул Леонид. Кровь закипела.

Мне стало жарко. Жарко в этой сорочке до пят, грудь вздымалась, соски были тугие, острые, причиняли дискомфорт от контакта с тканью.

Я была сама не своя, а между ног ужасно горячо.

И если бы не эти ужасные события, я бы просто опустила пальчики и сделала это… Я знаю, как надо. Умею сделать себе хорошо… И если бы Леонид захотел, я бы показала ему, как скучаю без него в постели, как тереблю себя пальчиками, представляя на их месте его руки, губы, член…

Боже…

От желания, смешанного со злым бессильем, из глаз покатились слезы.

Раздался звук, как будто кто-то попытался открыть дверь. Я села на кровати испуганно, смотря на дверь.

Ручка дернулась вниз, потом вверх, снова вниз.

Громкий, требовательный стук.

– Ты здесь, Ясмин? Открывай!

– Не буду. Не хочу тебя видеть. Уйди…

– Ясмин, не глупи.

Из голоса Леонида пропал запал, теперь он звучал как-то устало и раздраженно, словно он тоже вспыхнул и перегорел за те несколько ужасно долгих минут, проведенных порознь.

– Я не открою дверь. Не открою. Уходи! Я хочу жить одна, без тебя. Я… Я вообще тебе не нужна в качестве жены. Жен любят, а ты…

– И я тоже тебя люблю, глупая! Иначе бы стал я с тобой возиться столько, а?

– Это какая-то странная любовь. Без близости…

– Таковы порядки в моей семье.

– Что? – я рассмеялась. – Какая глупость. Я… Нет! Но нет же…

– Так я воспитан, ясно?

– Не верю! – выкрикнула я, раскачиваясь из стороны в сторону.

Что за глупости? Кошмар какой-то…

– Послушай, Ясмин. Открой дверь. Мы поговорим. Обсудим. Я… немного вышел из себя. Больше этого не повторится.

– Обещаешь?

– Могу на крови поклясться. Хочешь?

Не нужна мне твоя кровь. Мне от тебя нужно другое. Но что-то темное, упрямое и злое во мне заставило сказать вопреки собственным же приличным мыслям:

– Хочу.

– И ты откроешь дверь?

– Я подумаю.

– Хорошо. Жди здесь…

Его шаги удалились в сторону кухни, потом снова приблизились.

– Выбирай, – предложил он.

– Что?

– Я поклянусь на крови, что этого больше не повторится. Я не обижу тебя, маленькая. Ты ведь мой ласковый ягненок, и мне не стоило… – муж грязно выматерился, и все волоски на моем теле зашевелились. – Выбирай.

Я до сих пор не верила, что он это сделает. Поэтому произнесла с усмешкой.

– Рука. Ладонь, – уточнила. – Правая…

Да, пусть будет правая. Та самая рука, которой он всегда здоровается. Ничего он не сделает, разумеется, но сама мысль будоражила…

– Правую ладонь, пожалуйста. Поглубже!

Я прислушалась, облизнув губы, над верхней собрался пот.

Прислушалась к звенящей тишине.

Меня пронзило дрожью от тихого звука, с которым супруг вдохнул воздух через крепко стиснутые зубы.

– Я тебе не наврежу. Клянусь. Сделано. Открывай, Ясмин.

Словно притягиваемая магнитом, я подошла к двери, забралась на комод, сев на него. Он такой огромный, как я его сдвинула?

– Не буду. Я хочу сегодня остаться здесь. В твоей постели.

– И где, по-твоему, должен буду спать я.

– В моей спальне. Если долго не захочешь спать, можешь перебрать все мои трусики и выкинуть те, что покажутся тебе слишком красивыми.