Текст книги "Секрет Первой Леди"

– Конечно. Вряд ли из этого выйдет толк, но я не могу не попытаться.

– Конечно, не можете! – сказал он с улыбкой.

Уходя, она чувствовала на себе его взгляд. Наверное, не стоило демонстрировать ему свою слабость, но разговор сам по себе перемещался с одной темы на другую… Логан оказался внимательным и участливым слушателем, Еве даже показалось, что он искренне ей сочувствует. Возможно, так оно и есть. Возможно, она напрасно заподозрила его в ловком манипулировании людьми.

А если не напрасно? Хотя какая разница? Она не стыдилась своего отношения к Бонни, а он ни за что не сумел бы обратить ее слова ей же во вред. Если он что-то выиграл, то только ее ощущение близости к нему: разговоры о Бонни были для нее лучшим способом сойтись с человеком накоротке. Однако подобные узы были слишком тонки, легко рвались и нисколько не влияли на нее саму.

Ева открыла дверь лаборатории и подошла к столу, на котором оставила накануне свой чемоданчик. Открыв его, она стала осторожно доставать и раскладывать по столу фрагменты черепа. Сложить из них череп было все равно, что решить головоломку, состоящую из мельчайших деталей. На первый взгляд это представало заведомо невозможной задачей. У нее чуть не выступили слезы от отчаяния.

Но она тут же напомнила себе, что восстановление облика Мэнди – ее работа, и она обязана найти способ ее выполнить.

– Привет, Мэнди. – Ева села за стол и взяла в руки носовую кость – самый крупный уцелевший фрагмент. – С этого и начнем. Не беспокойся: сколько бы времени это ни заняло, рано или поздно мы добьемся успеха.

– Дора Бенц мертва! – выпалил Джил в телефонную трубку.

– Черт! – Логан до боли стиснул зубы.

– Убита ударом ножа и, видимо, изнасилована. Ее нашла сестра в десять утра: они собирались вместе идти на занятия аэробикой. У сестры был ключ от квартиры. На ее стук никто не отозвался, и она сама отперла замок. Преступник вылез через окно. Полиция считает это обычным преступлением на сексуальной почве. Если это не так, то убийца все очень ловко сымитировал.

Как и акт вандализма в Евиной лаборатории в Атланте!

– За тобой следили?

– Вне всякого сомнения. Вы знали, что этого не избежать.

– Попробуй разузнать через своих старых приятелей, кто выполняет задания Тимвика.

– Постараюсь. Мне вернуться?

– Нет. Я все утро пытаюсь связаться с Джеймсом Кадро. У него в офисе отвечают, что он поехал с женой в горы Адирондак. Поторопись! Кто-то наводил о нем справки до меня.

– Известно хоть, в какое конкретно место в горах?

– Где-то вблизи Джонсонберга.

– Отлично! Обожаю точные ориентиры. Все, еду.

Логан положил трубку. Дора Бенц мертва… Он мог бы ее спасти, если бы приступил к делу еще вчера. Но он решил, что убережет их, если не будет проявлять к ним интереса, если сделает вид, что даже не догадывается об их существовании…

Но он жестоко просчитался. Дора Бенц погибла.

Ее он не уберег, но, может быть, успеет уберечь остальных? Если отвлечь внимание убийц, то можно будет спасти столь необходимым свидетелям жизнь.

Но для того, чтобы действовать быстро, Логану нужна Ева Дункан. Она – ключевая фигура. Он должен проявить терпение, вызвать у нее доверие. А доверие такой особы, как Ева, достигается не сразу. Ей хватит ума, чтобы догадаться: из-за Логана ей и ее семье грозит несравненно более страшная опасность, чем разгром в лаборатории.

Значит, надо оперативно побороть ее недоверие и превратить в союзницу.

Он откинулся в кресле и стал размышлять, как этого добиться.

– Привет! – Маргарет заглянула в лабораторию. – Пожаловали дизайнеры, чтобы навести здесь образцовый уют. Можете удалиться на часок и дать им поработать?

– Я же говорила, что это необязательно, – сказала Ева, хмурясь.

– Лаборатория далека от совершенства, значит, выбирать не приходится. Я не останавливаюсь на полдороге.

– Всего на час?

– Я их предупредила, что вас нельзя беспокоить и что в случае задержки им придется уплатить штраф. А вы тем временем заморите червячка. – Маргарет посмотрела на часы. – Уже около семи. Как насчет супа и сандвича со мной за компанию?

– Минутку. – Ева аккуратно убрала в нижний ящик стола поддон с косточками Мэнди. – Скажите им, чтобы не прикасались к столу, иначе одним штрафом дело не ограничится: я их прикончу!

– Скажу, – пообещала Маргарет и исчезла.

Ева сняла очки и протерла глаза. Перерыв пойдет ей на пользу. За несколько часов она мало чего добилась и готова была отчаяться. Хотя небольшой прогресс все же лучше, чем никакого. Подкрепившись, она возобновит работу.

В коридоре она встретила шестерых мужчин и двух женщин, нагруженных декоративными подушками, стульями и коврами, и вынуждена была прижаться к стене, чтобы не быть затоптанной.

– Сюда. – Маргарет взяла ее за руку, помогла обойти двоих мужчин, волочащих ковер, и повела в кухню. – Все не так страшно, как кажется. Как я и обещала, это продлится не больше часа.

– Я не ставлю сроков. Несколько минут в ту или иную сторону не делают погоды.

– Проблемы в работе? – спросила Маргарет с непритворным сочувствием. – Понимаю! – Приведя Еву в кухню, она сказала: – Сейчас я сделаю томатный суп и сандвичи с сыром. Это вас устроит?

– Вполне. – Ева села и постелила на колени салфетку. – Я не так уж голодна.

– Лично я умираю от голода, но стараюсь не нарушать диету. – Она села напротив Евы, осуждающе глядя на нее. – Вы-то, наверное, ни разу в жизни не сидели на диете!

– Увы, – подтвердила Ева с улыбкой.

– Где вам меня понять? – Маргарет схватила пульт дистанционного управления. – Ничего, если я включу телевизор? Хочу посмотреть пресс-конференцию президента. Джон заставляет меня все это слушать, записывать на пленку и докладывать ему обо всем, что достойно внимания.

– Не возражаю. – Ева принялась за еду. – А вы, надеюсь, не станете возражать, если я не буду обращать внимания на телевизор. Меня не увлекает политика.

– Меня тоже. Зато Джон не может без нее жить.

– Я слышала о сборе денег в предвыборный фонд. Думаете, он сам собирается заняться политикой?

Маргарет покачала головой.

– Он не терпит лицемерия. – Она на минуту прислушалась к словам диктора. – А Чедберн хорош! Настоящий миляга. Знаете, что его называют самым харизматическим президентом после Рейгана?

– Не знаю. Это настолько важный пост, что харизма здесь совершенно ни при чем.

– Зато с ее помощью можно победить на выборах. – Она кивнула на телеэкран. – Вы только на него посмотрите! Все согласны, что в этот раз он победит конгресс.

Ева покосилась на экран. Бен Чедберн был крупным мужчиной под пятьдесят, красивым, сероглазым, источающим жизнелюбие и юмор. Он как раз весело отвечал на какой-то репортерский вопрос. Аудитория покатилась со смеху.

– Впечатляет! – одобрила Маргарет. – И Лайза Чедберн тоже не лыком шита! Видели ее костюмчик? Наверняка от Валентино!

– Не разбираюсь в моде.

– И не очень-то интересуетесь. – Маргарет поморщилась. – А мне интересно. Она не пропускает ни одной пресс-конференции. Единственное, что в них интересного, – туалеты первой леди. Ничего, вот похудею и тоже буду так одеваться.

– Привлекательная дамочка, – согласилась Ева. – И хорошо проводит кампанию по сбору денег для помощи детям, подвергнувшимся насилию.

– Неужели? – спросила Маргарет без всякого интереса. – Нет, этот костюмчик точно от Валентино.

Ева усмехнулась. Ей и в голову не могло прийти, что динамо-машина в юбке по имени Маргарет способна так живо интересоваться тряпками.

Костюм, вызвавший такое пристальное внимание, был скроен в самый раз по стройной, спортивной фигурке Лайзы Чедберн. Светло-бежевый оттенок очень подходил к ее оливковой коже и каштановым волосам. Первая леди улыбалась президенту гордой и одновременно любящей улыбкой.

– Чудесно! – одобрила Ева.

– Считаете, она подтягивала себе кожу на лице? Ей уже сорок пять, но кто даст ей больше тридцати?

– Не исключено, – сказала Ева, доедая суп. – Или она просто умеет стареть.

– Мне бы такое умение! На этой неделе я обнаружила у себя на лбу две морщинки. А ведь я избегаю солнца, пользуюсь увлажняющим кремом… Все делаю правильно, а что толку? – Маргарет гневно выключила телевизор. – От одного ее вида у меня депрессия. А Чедберн твердит одно и то же: понизить налоги, поднять занятость, помогать детишкам…

– Что же в этом дурного?

– А вы поговорите с Джоном! Чедберн действительно правильно говорит и поступает, а его жена очаровательно улыбается и перещеголяла благотворительностью Эву Перон, да еще сама печет печенье! Представьте, как трудно спихнуть администрацию, которой вся страна хором поет дифирамбы!

Задача существенно облегчится, если вымазать соперника грязью. Чем больше Ева размышляла на эту тему, тем более логичным ей представлялось это объяснение действий Логана и тем меньше нравилось.

– Кстати, где Логан?

– Весь день провел в кабинете, на телефоне. – Маргарет встала. – Кофе?

– Спасибо, я пила кофе в лаборатории всего час назад.

– Значит, хоть что-то я угадала: это я приволокла кофеварку.

– Правильно сделали. У меня есть все необходимое.

– Счастливая! – Маргарет налила себе кофе. – Мало кто может сказать о себе то же самое. Большинству просто не везет. Приходится идти на компромиссы и… – Она поперхнулась. – Ой, простите! Сама не знаю, что болтаю…

– Ничего страшного. – Ева встала. – Кажется, у меня остается минут двадцать, прежде чем доступ в лабораторию будет снова открыт. Схожу-ка в свою комнату и позвоню в пару мест.

– Я вас спугнула?

– Ничего подобного. Я далеко не так чувствительна.

Маргарет присмотрелась к ней и сделала заключение:

– Нет, вы очень чувствительны, просто умеете это скрывать. – Помолчав, она неуклюже добавила: – Я вами восхищаюсь! На вашем месте я бы не смогла… – Она передернула плечами. – В общем, не обижайтесь.

– Мне не на что обижаться, – заверила ее Ева. – Поверьте, мне действительно надо позвонить.

– Тогда ступайте. Я допью кофе и потороплю дизайнеров, чтобы они вам больше не мешали.

– Спасибо. – Ева вышла из кухни и заторопилась в свою комнату. Она почти не покривила душой: ее раны зарубцевались со временем, и у нее действительно имелись основания считать себя счастливой. Стоящая профессия, любимая мать, верные друзья…

Нелишне, кстати, проверить, что сумел узнать о Логане Джо Квинн, самый преданный из друзей. Развитие ситуации вызывало у нее подозрения.

Или лучше начать со звонка матери?

Сандра взяла трубку только после полудюжины звонков. Ева услышала ее смех.

– Кажется, справляться о твоем настроении нет необходимости.

– Рон перепачкался краской… – Сандра снова прыснула. – Видела бы ты его сейчас!

– Ты занялась ремонтом?

– Я же обещала перекрасить твою лабораторию. Рон предложил мне помощь.

– В какой цвет? – опасливо осведомилась Ева.

– В сине-белый. Как небо в облаках. Мы решили попробовать новую краску – ее вовсю рекламируют по телевизору… Перестань, Рон! Ты испортишь облака. Уголки надо делать по-другому… А как твои дела? – обратилась она к Еве.

– Отлично. Я занимаюсь…

– Чудесно! – Снова смех. – Никаких херувимов, Рон! Ева мне этого не простит.

– Херувимы?

– Клянусь, ничего, кроме облаков!

Облака, херувимы…

– Кажется, ты занята. Я перезвоню через денек-другой.

– Я рада, что ты всем довольна. Тебе полезно проветриться.

Матери ее отсутствие определенно не создавало трудностей.

– Неприятности позади?

– Ты имеешь в виду вторжение в лабораторию? Повторения не последовало. Джо заехал после работы с едой из китайского ресторанчика, но потом появился Рон и спугнул его. Как выяснилось, они знакомы. Ничего странного: ведь Рон работает в прокуратуре, а Джо… Добавь-ка белой краски в синюю, Рон! Все, Ева, мне некогда. Он вот-вот испортит мои облака.

– Да, этого нельзя допустить. Счастливо, мама. Будь умницей.

– И ты.

Ева с улыбкой повесила трубку. У Сандры помолодел даже голос. Теперь все для нее было связано с Роном. Что ж, в молодости нет ничего предосудительного. Дети трущоб слишком быстро взрослеют; Сандре не мешало бы вернуть хотя бы ненадолго ее собственное скоротечное детство.

Вот только сама Ева от этих мыслей стала казаться себе старухой. Это было расплатой за ее глупость, эгоизм и зависть.

Джо!.. Она кинулась к телефону, но трубку не сняла.

Логан знал, что она побывала на кладбище. Электронная паутина, опутывающая все имение, не вызывала у Евы никакого энтузиазма.

Или это просто приступ паранойи? Нет никаких оснований отождествлять видеокамеры с прослушиванием телефонов.

Но неприятное чувство осталось. С самой первой минуты в Барретт-Хаус ее не покидало ощущение, что она угодила в паутину… Клинический случай паранойи!

Она встала, достала из сумки мобильный телефон и набрала номер Джо.

– Как раз собирался тебе позвонить! – сказал Джо. – Как дела?

– Неважно. Полная неопределенность. Одно ясно: он хочет от меня слишком многого. Ты что-нибудь выяснил?

– Кажется, да… Но впечатление очень странное.

– Как и вся эта история.

– Недавно он заболел Джоном Ф. Кеннеди.

– Кеннеди… – повторила Ева завороженно.

– Представляешь? Кто бы ожидал этого от республиканца? Не так давно он посещал Библиотеку имени Кеннеди, где заказал экземпляр доклада комиссии Уоррена об убийстве Кеннеди. Еще он заглядывал на знаменитый книжный склад в Далласе и в медицинский комплекс в Бетесде. – Джо помолчал. – Даже имел беседу с режиссером Оливером Стоуном, спрашивал его об исследованиях, которые тот проделал, работая над фильмом «Дж. Ф.К.». Все, правда, происходило очень мирно: никакой спешки. Чтобы обнаружить в его действиях систему, пришлось здорово повозиться.

– Кеннеди… – Час от часу не легче! – Вряд ли это как-то связано с целью моего пребывания здесь. Что еще?

– Пока что ничего. Ты сама просила раскопать что-нибудь экстравагантное.

– Да, и ты не подкачал!

– Я продолжу поиски, – заверил ее Джо и сменил тему. – Я повстречал кавалера твоей матушки. Рон – славный малый.

– Она тоже так считает. Спасибо, что не оставляешь ее без присмотра.

– Вряд ли это теперь потребуется. Рон сумеет ее защитить.

– Я с ним еще не знакома. Мать боится, что я его отпугну.

– Обоснованные опасения.

– И ты туда же! А ведь я ничего так не хочу, как счастья для нее!

– Вот-вот! Ты будешь раздавать пинки направо и налево, покуда не осуществишь свое желание.

– Я такая несносная?

– Наоборот, ты – клад! – проговорил Джо ласково. – Ну, все, мне пора. Диана хочет успеть в кино на девятичасовой сеанс. Как только узнаю еще что-нибудь, сразу же позвоню.

– Спасибо, Джо.

– Не стоит благодарности. Я еще ничем не сумел тебе помочь.

С этим она поневоле согласилась. Интерес Логана к Дж. Ф. К. был всего лишь совпадением. Она не усматривала ни малейшей связи между застреленным президентом и своим положением.

Совпадение?.. Логан не из тех, кто допускает совпадения: слишком проницателен, слишком властен. Его недавно проснувшийся интерес к убийству Кеннеди не мог не вызвать подозрение, не говоря о нежелании афишировать этот интерес…

Как все это объяснить?.. Догадка, посетившая ее, была настолько зловещей, что Ева окаменела от ужаса.

Только не это!

7

В библиотеке было пусто. Ева закрыла дверь, зажгла свет и подошла к столу. В ящике справа лежали только бумаги и телефонные справочники. Она задвинула его и выдвинула левый ящик. Он был полон книг. Она разложила их по столу.

Доклад комиссии Уоррена, книга Креншоу о вскрытии тела президента, зачитанный экземпляр популярной брошюры «Заговор против Кеннеди: вопросы и ответы».

– Вам помочь? – раздался из дверей голос Логана.

– Вы в своем уме, Логан? – Она обернулась. – Кеннеди? У вас точно не все дома.

Он присел к столу.

– Кажется, вы немного расстроены?

– С какой стати? Вы притащили меня сюда, чтобы поручить дело, заранее обреченное на неудачу, а я буду расстраиваться? Кеннеди! Не ожидала, что вы так наивны.

– Лучше сядьте и отдышитесь, – предложил он с улыбкой. – Мне становится страшно, когда вы надо мной вот так возвышаетесь.

– Чепуха! Поговорим серьезно, Логан.

Он перестал улыбаться.

– Как бы вам не пожалеть о своей настойчивости. Я надеялся, что до этого не дойдет, старался быть осторожным. Догадываюсь, что вы решили пошарить в моем кабинете не из чистого любопытства. Вас надоумил Джо Квинн?

– Он самый.

– Мне говорили о его догадливости. – Логан покачал головой. – Но это вы его на меня напустили. Почему вам не сиделось спокойно?

– Вы хотели, чтобы я и дальше блуждала в потемках?

– Такого желания я не испытывал, – ответил он, помолчав. – Просто у меня была слабая надежда, что вы займетесь этим делом, не испытывая груза предрассудков.

– Я буду беспристрастна, невзирая ни на какие подозрения. Когда занимаешься таким делом, как мое, по-другому просто нельзя. Но мне все еще не верится, что вы хотите поручить мне раскопки по делу Кеннеди.

– Копать вручную вам не придется. Я просто попрошу вас проверить…

– И в процессе проверки схлопотать пулю в лоб! Успокойтесь, Кеннеди покоится на Арлингтонском кладбище…

– Вы в этом уверены?

Она окаменела.

– Что вы несете?!

– Присядьте.

– Не хочу садиться! Продолжайте.

– Хорошо. Вдруг на Арлингтонском кладбище похоронен вовсе не Кеннеди?

– Боже правый, еще одна теория заговора!

– Заговор? Можно сказать и так, хотя это будет не совсем точно. Вдруг в Далласе застрелили одного из двойников президента? Вдруг Кеннеди не стало еще до поездки в Даллас?

Она не поверила своим ушам.

– У Кеннеди были двойники?

– У большинства фигур государственного масштаба есть двойники, охраняющие их неприкосновенность. Считается, например, что у Саддама Хусейна их целых шесть.

– Саддам – диктатор страны «третьего мира». У нас такой фокус не прошел бы.

– Да, не прошел бы. Здесь потребовалась бы помощь.

– Чья, интересно? – спросила Ева с сарказмом в голосе. – Сына, маленького Джо-Джо? Братца Бобби? – Она сжала кулаки. – Да вы просто псих! Это самая вопиющая глупость, которую мне только доводилось слышать. Кого вы обвиняете?

– Никого я не обвиняю, просто прикидываю возможности. У меня нет ни малейшего понятия, как он погиб. У него была масса проблем со здоровьем, которые не предавались огласке. Он вполне мог умереть по естественным причинам.

– Мог? Вы хотите сказать, что причина смерти могла быть и неестественной?

– Вы меня не слушаете. Повторяю, я не знаю! Мне известно одно: в такой крупной мистификации должно было участвовать много людей.

– Конспирация в Белом доме. Операция прикрытия. – Она пренебрежительно усмехнулась. – То, что Кеннеди был демократом, для вас большое удобство. Вы выставите своих противников бандой бессовестных заговорщиков, не достойных того, чтобы выиграть выборы в этом году. Кампания обливания соперников грязью принесет выигрыш вашей партии.

– Не исключено.

– Негодяй! Я не желаю участвовать в кампаниях дискредитации. И мне тем более не по нраву, когда меня используют.

– Могу вас понять. А теперь, если вы уже высказали свое неудовольствие, извольте выслушать меня. – Он подался вперед. – Восемь месяцев назад мне позвонил некий Бернард Доннелли, владелец похоронной конторы в пригороде Балтимора, и предложил встретиться. То, что он рассказал, сильно меня заинтриговало. Уже на следующий день я прилетел в Балтимор и встретился с ним на автостоянке в пять часов утра. Жадность этого человека превышала страх. Он продал мне кое-какую информацию и предмет, который, по его мнению, мог бы мне пригодиться. – Логан помедлил для большего эффекта. – Череп.

– Один череп?

– Остальное тело было кремировано отцом Доннелли. Судя по всему, похоронная контора Доннелли на протяжении десятилетий сжигала тела, поставляемые мафией. Гангстеры ценили клан Доннелли за надежность и умение помалкивать. Но один заказ сильно напугал Доннелли-старшего. Как-то ночью к нему заявились двое, доставившие мужской труп. Несмотря на умопомрачительную плату, Доннелли не находил себе места. Те двое не принадлежали к числу его регулярных клиентов и не соблюдали правила игры. Они не позволяли ему глядеть на лицо мертвеца, но он все-таки улучил момент, и этого момента оказалось более чем достаточно. Бедняга до смерти напугался: он не сомневался, что ему перережут горло как нежелательному свидетелю. В качестве оружия и страховки он спас от огня череп.

– Как это, спас?

– Мало кто знает, что для полного уничтожения скелета требуется поддерживать температуру в две с половиной тысячи градусов по Фаренгейту на протяжении не менее восемнадцати часов. Доннелли так расположил тело, что череп частично избежал пламени. Оба гостя, прождав около часа, уехали. Тогда Доннелли припрятал череп, а тело сжег. Череп он использовал как средство для шантажа. Перед смертью он открыл Бернарду, своему сыну, где зарыл череп. Мрачное, но в высшей степени прибыльное наследство!

– Доннелли-старший умер?

– Да, но своей смертью. Он был стар и страдал болезнью сердца.

– Кого он шантажировал?

– Не знаю. Этого Доннелли-младший мне не раскрыл. Предметом сделки был сам череп.

– Вам не захотелось его расколоть?

– Надеюсь, вы имеете в виду Бернарда, а не череп… Еще как хотелось! Я пытался вытянуть из него правду, но узнал только то, что сейчас пересказываю вам. Он уступал папаше силой духа и не хотел рисковать жизнью. За сведения о месте захоронения черепа и этот рассказ он запросил с меня столько денег, чтобы суметь переселиться в Италию с новыми документами и внешностью.

– И вы пошли на это?

– Представьте, да. Раньше мне приходилось платить больше за менее перспективные проекты.

– А теперь вы хотите, чтобы я превратила перспективу в реальность.

– Да. В том случае, если Доннелли не соврал.

– Боюсь, что соврал. История звучит безумно.

– В таком случае почему бы вам не поработать со мной? Кому это принесет вред? Если это неправда, вы получите кучу денег, а я буду посрамлен. – Он улыбнулся. – То и другое доставит вам массу удовольствия.

– Напрасная трата времени!

– Зато хорошо оплачиваемая.

– Если не считать эту историю вымыслом, то я поступлю опрометчиво, согласившись взяться за работу.

– Вы сами говорите, что все это ерунда.

– Вряд ли это Кеннеди. Но с меня хватит, если это окажется Джимми Хоффа или кто-нибудь еще из боссов мафии.

– Хотите меня убедить, что я отвалил уйму денег за басни?

– Скорее всего, так оно и есть.

– Тогда давайте выясним это вместе. Если только вы считаете, что сможете отнестись к заданию непредвзято. Мне совершенно ни к чему, чтобы вы вылепили на невинном черепе физиономию Джимми Хоффы.

– Вам отлично известен мой профессионализм. Не пытайтесь на меня давить.

– Почему бы и нет? Вы профессионал в одном, я – в другом. Неужели вам нисколько не любопытно, наврал Доннелли или сказал правду?

– Я не любопытна.

– До такой степени, что готовы забыть разгром в своей лаборатории? Забыть и простить?

Снова попытка манипулировать! Он наносит удар в самое болезненное место. Она отвернулась.

– Я все помню. Просто не верю…

– Я удвою взнос в Фонд Адама.

Она медленно обернулась.

– Это только усиливает мои подозрения! Вы платите слишком много за несложное дело. Даже если это окажется правдой, с тех пор минуло почти три десятилетия. Кому интересно, что в свое время демократы водили за нос всю страну?

– Некоторым это будет небезразлично. Сейчас как раз подходящий климат. Общественности до смерти надоело, что политики бессовестно ее обманывают.

– Зачем вам все это нужно, Логан?

– Я думал, вы уже догадались. Перед вами толстосум, пытающийся любым способом набить себе карманы.

– Но начинает он с того, что изрядно их облегчает. – Ева не верила ни единому его слову.

– Обещайте, что подумаете.

– Нет!

– Никуда вы не денетесь. Вы над собой не властны. Сообщите мне утром свое решение.

– А если оно будет отрицательным?

– Почему, по-вашему, я купил имение с кладбищем?

Она окаменела.

– Шутка. – Он улыбнулся. – Я отправлю вас домой, только и всего.

Она направилась к двери.

– Но деньги, выделенные Фонду Адама, я назад не отзову. Даже если вы не выполните свою часть нашего договора, я свою исполню. Как видите, я человек слова и чести.

– Я вас предупреждала, что не буду заниматься противозаконными делами.

– А я и не предлагаю вам ничего противозаконного. Разве кто-нибудь говорил о рейде на Арлингтонское кладбище или о разрывании могил? Короткий выезд на кукурузное поле в Мэриленде – только и всего.

– Это тоже может быть незаконным.

– Если я прав, наше маленькое отступление от буквы закона окажется великим прозрением. В общем, думайте и решайте. Как человек разумный вы, надеюсь, согласитесь, что я не требую от вас предательства вашего нравственного кодекса.

– Это если вы говорите мне правду.

– Правду, правду! Хотя у меня нет ни малейшего намерения вас в этом убеждать. Это все равно не дало бы результатов. Вам придется решать самой. – Логан вынул из верхнего ящика стола записную книжку в кожаной обложке. – Спокойной ночи. Как только решение будет принято, сообщите о нем мне.

Ева поняла, что должна покинуть кабинет. Логан не настаивал, не возмущался. Мяч находился на ее половине поля.

– Спокойной ночи.

Она быстро поднялась по лестнице. Кеннеди? Нет, это невозможно! Кеннеди похоронен на Арлингтонском кладбище, а не на безвестном кукурузном поле. Логана обвели вокруг пальца и вытянули из него огромные деньжищи в обмен на ложь.

С другой стороны, Логан меньше всего похож на легковерного разиню. Если он считает, что история Доннелли может оказаться правдивой, то для Евы это должно послужить достаточным основанием, чтобы пойти на сотрудничество.

И тем самым подвести основу под задуманную Логаном кампанию дискредитации политических оппонентов! Сделка заключена, и он не намерен от нее отказываться…

Черт возьми, она слишком утомлена, чтобы торопиться с решением. Лучше лечь и уснуть в надежде, что утром она увидит ситуацию в более ясном свете. Нет ничего разумнее, чем…

Окно!

Она затаила дыхание. Игра воображения… Не хватало, чтобы усталость и страх сыграли с ней злую шутку!

Окно… Она подошла к нему вплотную и уставилась в темноту.

Темнота, комары, мокрицы, змеи…

Его кожаные итальянские ботинки были безнадежно испорчены сыростью. Он поддел ногой кучу сырой листвы и выругался.

Он всегда ненавидел чащу. В детстве его отправили на целых две недели в лагерь в лесистом штате Мэн. Как же ему было там тошно! Вечно родители сплавляли его подальше, желая от него избавиться.

Но он нашел способ с этим бороться. Уж он постарался, чтобы после того лета его не приняли в этот лагерь снова. Доказать никто ничего не мог, но воспитатель обо всем догадался. Фиск видел это по его глазам, по тому, как он избегал на него смотреть.

Тем летом он усвоил несколько уроков, которые очень пригодились ему в дальнейшем. Любители ночевок на природе обязательно обращаются за разрешением к администрации национальных парков, а та регистрирует туристов…

Впереди он увидел отблеск костра. Вот она, мишень! Что лучше – подойти сразу или дождаться, когда все уснут? Он уже чувствовал прилив адреналина. Не медлить, дать им почувствовать, понять ожидающую их судьбу…

Он взъерошил себе волосы, размазал грязь по щеке.

Перед костром сидел седовласый старик. Из палатки вышла его жена и что-то сказала, весело смеясь. Эти люди были искренне привязаны друг к другу. Фиска это только разозлило. Впрочем, все задание вызывало у него недоброе чувство. Ему не нравилось, когда его заставляли работать под открытым небом. Он решил, что даст это понять старику и его жене.

Немного постояв, он с шумом вышел на опушку.

– Слава богу! Пожалуйста, помогите! Моей жене не повезло. Мы разбили стоянку чуть дальше вас. Жена упала и сломала…

– Я знаю, куда они поехали, – доложил Джил. – Двигаюсь туда. Но я опаздываю на два часа. В администрации парка мне сказали, что о них уже справлялись…

Логан крепко прижал трубку к уху.

– Будь осторожен!

– Обязательно! Особенно если их преследует Фиск.

– Кто такой?

– Я связывался со знакомыми в министерстве финансов. У них есть сведения, что Тимвик использует Альберта Фиска. Этот Фиск выполнял когда-то задания ЦРУ. Известен как любитель «мокрых» дел, причем предпочтение всегда отдавал самым сложным заданиям. Очень гордится своим профессионализмом и способностью выполнять работу, для которой никто, кроме него, не пригоден. Пять лет назад порвал с ЦРУ и перешел на вольные хлеба, но без дела не сидит. Стремителен и находчив. А главное, Логан, он любит свою профессию. Представляете?

– С трудом…

– Я перезвоню, когда найду их.

Логан медленно положил трубку. Убийца стремителен… Какова же его скорость? И в каком направлении он движется?

Коммутатор на столе ожил.

– Гостья покинула дом три минуты назад, – сообщил Марк.

– Куда она направилась? К воротам?

– Нет, на холм.

– Я сейчас!

Спустя несколько минут Логан был в гараже.

– Она на кладбище, – сказал Марк.

Логан подошел к мониторам.

– Что она делает?

– Сейчас темно, к тому же ее скрывает тень дерева. Кажется, она просто стоит.

Пришла постоять на кладбище среди ночи!

– Приблизь ее.

Марк нажал две кнопки, и на мониторах появилось лицо Евы. Она смотрела, не отрываясь, на могилы, украшенные цветами. Что он ожидал увидеть на ее лице – смятение?

– Как это понять? – спросил Марк. – Она в своем уме?

– Не смей! Она совершенно… – Логан поперхнулся, пораженный не меньше Марка своей внезапной вспышкой гнева. – Извини. Она не сумасшедшая, просто много пережила.

– Вам виднее, – сказал Марк. – Но мне это показалось странным: лично меня ни за какие деньги не заманишь среди ночи на кладбище. Смотрите, да она… – Он неожиданно расхохотался. – А вы правы! Она кристально нормальна.

Ева задрала голову и показала камере поднятый средний палец правой руки.

– А она мне нравится! – проговорил Марк, отсмеявшись.

Логан не удержался от улыбки. Ева нравилась и ему. Больше всего ему были по душе ее сила, ум, гибкость. Ему импонировало даже ее упрямство и непредсказуемость. При иных обстоятельствах он бы не отказался от такого друга, а лучше – такой любовницы…

Любовница? До этой минуты он не знал, что способен видеть в ней привлекательную женщину. Раньше он больше ценил ее за ум, чем за стройность…

А впрочем, кого он пытается обмануть? Кому доказывает второстепенность секса? Лучше быть с собой честным: редкая женщина возбуждала его воображение так сильно, как Ева.

Лучше не отвлекаться. Лучше сосредоточиться на главном, не забывать о цели ее приезда. И о том, зачем она притащилась среди ночи на кладбище.

Теплый ветерок шевелил гвоздики на могилах и доносил до ноздрей Евы их аромат.

Она говорила Маргарет, что не питает тяги к кладбищам. Зачем же она пришла сюда? Почему не легла спать, как собиралась, а послушалась смутного зова?

Поверить, что ее звали, было чистой воды безумием, а она считала себя нормальной. После казни Фрейзера ей по-настоящему грозило помешательство, но она боролась за свой рассудок и как будто одержала победу… Хотя проще всего было бы не упираться. Если позволительно видеть Бонни во сне, то почему не допустить, что встреча с ней возможна и наяву?