Текст книги "Хачироку и три месяца лета"

– А когда увидела тебя за этим столиком, внутри что-то щелкнуло. Будто батарейку поменяли, и время моей жизни снова начало ход. Тик-так, тик-так. Новый этап стартовал.

Небольшая пауза и она продолжила:

– Обычно я людей чураюсь, а тут сама знакомиться подошла. Ты только не думай, что я влюбилась или что-то вроде того.

Говоря это, на её щеках появился румянец. Я мягко улыбнулся. По губам Аюны скользнула усмешка, которая через секунду пропала. Выражение лица снова стало серьезным.

– Однако остатки хандры ещё бродят во мне. С одной стороны мне хочется быть рядом с тобой, с другой стороны, я веду себя странно. Зову на свидание, в конце даю неправильный номер, а потом сама прихожу в твою общагу. Не то, что странно, я веду себя как дура!

– Как женщина, – поправил я.

Аюна некоторое время молчала, только рассматривала пятачок земли перед собой. Я пожал плечами и прочистил горло.

– Хм, возможно дело вовсе и не во мне. Вдруг тебе просто нужен кто-то рядом, кто угодно. Потому что сам я такой человек, что едва ли могу кому-то что-либо дать.

Она бросила на меня резкий взгляд. В первый раз я увидел в её глазах злость и зарождающиеся слёзы.

– Ничего-то ты не понимаешь, – резко сказала она и отвернулась.

Плечи её изредка вздрагивали, но плакала она беззвучно. Слёзы были не из-за моих слов, слова стали только ключом, который прорвал плотину.

Солнце скрылось в скоплении темных туч. Быть дождю, мелькнула в голове мысль. Всё затихло, даже насекомые в траве унялись. Вдалеке раздался рокот грома. Я осторожно погладил девушку по спине.

– Прости меня. Всегда говорю то, что не надо. А то, что сказать нужно, замалчиваю. Так и живу – скажу и пожалею, или не скажу и тоже жалею. Как ни крути, одинаково паршиво.

Аюна повернулась ко мне.

– Это ничего, ты хотя бы признаться в этом не боишься. Обычно люди предпочитают вообще молчать. Молчат, а сами думают всякие гадости.

Сказав это, она улыбнулась и стерла рукой остатки влаги. В эту минуту на землю упали первые капли. Дождь зашелестел по траве. Мы взялись за руки и побежали к деревне. Во впадине перед березовой рощей звенел широкий ручей, через него был переброшен мостик. Внезапно на середине Аюна резко затормозила.

– Стой! Подожди минутку.

Мы стояли на мостике, стремительно темнеющем под дождём. Аюна рылась в своей нагрудной сумочке, а потом с торжествующим видом достала оттуда неказистый Кодак.

– Пару кадров на память о чудесном дне!

Фотоаппарат жужжал и слепил вспышкой, а взамен выкатил нам пару карточек. Аюна получилась очень красивой и довольно улыбалась, у меня же было лицо человека, которому наступили на ногу. Девушка заливисто расхохоталась.

– Какой ты бука!

Когда мы достигли деревни, дождь превратился в настоящий ливень. Потоки воды лились с крыш и образовывали огромные лужи прямо посреди улицы. Мы буквально ворвались в небольшой домик с вывеской «Кафе». Официантка принесла нам полотенце высушить волосы. Посетителей почти не было, пахло жареным мясом и приправами, в камине горели дрова. Мы пили горячий кофе, кушали баоцзы и острый салат из моркови. Специи потом ещё долго жгли губы. Под вечер, автобус вернул нас в город.

Расстались мы на платформе метро. Перед тем, как шагнуть в вагон, Аюна протянула мне одну из фотокарточек с нами, на обороте был номер телефона. Когда я его увидел, она подарила мне теплую улыбку.

– Этот номер правильный. Честно.

В тот день я засыпал практически счастливым.

///

Сессия, а вместе с ней и первые недели лета пронеслись перед глазами, и, не простившись, пропали. Я успешно сдал все дисциплины и перешёл на выпускной курс. Ещё год и студенческая жизнь закончится. Общага опустела. Луковица собрал весь свой нехитрый скарб и попрощался.

– К родителям поеду. Экзамены я провалил, так что, скорее всего больше не вернусь.

Грустным он не выглядел, так что всё к лучшему. День был погожий, и я проводил его на вокзал. Хотя особыми друзьями мы не были, даже приятелями назвать нас можно было лишь с натяжкой, но, когда речь заходит о прощании навсегда, всё меняется. Перед тем как он заходил в вагон, мы, не сговариваясь, обнялись. Пахло от него апельсиновым шампунем и дезодорантом, и я счел это хорошим знаком. Опять же за фермерское хозяйство в ближайшие годы можно не волноваться. Луковица разберётся. Он помахал мне из вагона, я поднял руку в ответ.

В редких перерывах между экзаменами мы встречались с Аюной. Она оказалась на редкость активной и непоседливой девушкой. Пока все студенты планировали каникулы или разъезжались по домам, Аюна искала всякие подработки. Помимо того, что она с энтузиазмом находила всё новые вакансии, зачастую не самые простые, так она ещё и меня туда активно тянула. Она искренне возмущалась и негодовала отсутствию у меня тяги к труду.

– А чем ты собираешься заниматься всё лето? – выспрашивала она, смешно хмуря брови.

Многие вещи в ней казались мне милыми, странность была одна: почему она общается со мной?

Из планов на лето у меня было чтение книг, прослушивание музыки и редкие прогулки – полный релакс, в моем понимании. Узнав об этом, Аюна округлила глаза.

– Ты что!? Решил потратить целое лето на развлечения?

Во время этого разговора мы сидели в небольшом кафе, и на громкий возглас Аюны многие посетители обернулись в нашу сторону. Я уткнулся в стол и торопливо стал пить чай с бергамотом. Моя спутница, не замечая косых взглядов, чиркнула зажигалкой. Узкая белая пачка ментоловых сигарет устроилась по соседству с кофейной чашкой. Рядом возник официант и поставил на стол чистую пепельницу. Сизый дымок поднимался вверх и таял возле провала вытяжки. Стоило Аюне задуматься, она начинала перебирать кольца на руках. Сначала на левой, потом на правой. Всего колец было три, два серебряных и одно золотое. За окном, ревя сиреной, проехала машина скорой помощи. Машины жались к тротуару, пропуская её.

– Нет, так совершенно не годится, ты можешь добиться больших высот, однако тебе, как и каждому небезнадежному мужчине необходима мотивация, – пока она это говорила, то смотрела строго на пепельницу, из-за чего складывалось впечатление, что речь обращена к ней. – К счастью, на твоём пути встретилась я.

Она подняла на меня взгляд и поиграла бровями. В такие моменты у меня теплело в груди.

После кафе мы долго бродили по скверу. Зеленые лужайки, молодежь, играющая во фрисби, мамы с детьми, и вечно синее небо над головой. За долгие годы, сквер засадили помимо стандартных ильмов, ясеней и сакуры, разного рода экзотами. Тут и дуб монгольский, и кипарисы, и туи, и криптомерии.

Раньше я предпочитал гулять по городским кварталам, представляя, что приобрету там жильё. А после знакомства с Аюной стал как-то ближе к природе.

Путь без цели привёл нас в нехоженые места. Здесь сквер превращался в настоящий лес, и лес этот жил своей жизнью. В некоторых местах деревья и кусты полностью скрывали солнце. Настоящая чаща. Мы сели в тени и продолжили разговор.

– Знаешь, какая гениальная мысль посетила мою не менее гениальную голову?

Около моих ног собиралось войско муравьев, словно солдаты готовящиеся штурмовать крепость. С трудом оторвал от них взгляд и вопросительно замычал.

– Устроимся на одну работу, и всё лето будем работать вместе. Станем часто видеться, и скучно не будет. Опять же денег заработаем. Как идея?

Вообще, работать я не собирался, да и особых планов не строил. Обычно, я просто плыву по течению, авось, куда и вынесет. Но, этой девушке уже в который раз удавалось втягивать меня в авантюру. И сейчас я уже перебирал в голове варианты, какая работа нам подойдёт лучше. По этому поводу у нас даже разгорелся нешуточный спор.

– Общественное питание и магазины сразу же отметаем, – свои речи Аюна сопровождала активной жестикуляцией. – Ничего там хорошего нет, поверь моему опыту. Чтобы работать с людьми, надо иметь слоновью кожу и железные канаты вместо нервов.

– Грузчики, пекари тоже не то.

– Может клининговая компания? Ты ведь любишь чистоту!

– Я люблю наводить чистоту в месте, где живу. Хотя вариант хороший.

– Но, я, же вижу, что ты не в восторге.

– Понимаешь, это ведь женская работа…

– Ладно, ладно. Хорошо. Давай выбирать работу унисекс.

Некоторое время мы раздумывали. Аюна курила, я жевал фруктовый мармелад. Муравьи поняли тщетность своих усилий и возобновили движение по проторенному пути. Внезапно раздался сильный гул. Птицы, перекликавшиеся в кронах над нами, мгновенно затаились. Самолёт прочертил белую линию среди облаков и пропал. Когда гул стих, Аюна вскочила на ноги.

– Эврика!

Глядя на мой изумленный вид, она довольно расхохоталась.

– Ну и лицо у тебя. Слушай, ты умеешь водить машину?

– Теоретически да, только практического опыта никакого.

– То есть водительская лицензия есть?

– Ага, с шестнадцати лет.

– Хм, дело в том, что у моего отца есть машина, на которой он ездил в молодости. Его первая машина. Она старенькая и без всяких модных опций, но техническое состояние у неё отличное. Он обещал мне подарить её, когда я вырасту.

Аюна сверкнула белыми зубами.

– Время пришло.

Поневоле я улыбнулся в ответ.

///

Такси доставило нас на базу транспортной компании. Огромные склады, гаражи, боксы с платформами, и всё это было перекрыто двойным забором из сетки, украшенной колючей проволокой и спиралью Бруно. По периметру размещались камеры и вышки с охранниками. Производилось полное впечатление тюрьмы или важного военного объекта. Видимо некоторый груз представляет большую ценность. Громоздкие фуры доставляли товары, а работники сноровисто их разгружали. Что-то переносили в машины поменьше, что-то шло в складские помещения. Судя по размерам складов, даже если они заполнены наполовину, охранять там есть что.

Погода стояла пасмурная, но дождя не было. Как не было и удушливой жары, обычно сопутствующей концу июня. Хотя, было раннее утро, и никто не мог гарантировать, что через час не будет пекла.

Мы в нетерпении слонялись возле ворот. Аюна была в легком платье и кедах, на голове фиолетовая панама. Я щеголял в вылинявшем джинсовом костюме и стоптанных кроссовках. Ещё утром на мне были солнечные очки-авиаторы, но при встрече, Аюна забрала их и водрузила на свой нос. Они и сейчас были там.

На базе мы ждали автовоз, который должен был доставить нам машину. Получить одобрение родителей оказалось не так и трудно. Правда, для этого нам пришлось выиграть целую баталию с отцом Аюны. Я говорю «нам», хотя все переговоры, коих было немало, вела она сама. Впрочем, в эти моменты я тоже был рядом, так что приходилось и мне выслушивать.

– Пап, да он отличный парень и водитель умелый. Молодой. Нет, не гонщик. Да, будем осторожны. Ведь и берём-то мы не кататься, а работать на ней. Курьерами будем на лето. А в сентябре-октябре отправим её обратно к тебе.

Я пытался представить себя «умелым водителем». Получалось слабо. Пока я раздумывал над этим, в разговоре возникла пауза. Аюна сделала скучающую гримасу. Судя по всему, отец, на том конце провода выдавал воспитательный монолог.

– Да, пап, он очень серьёзный. «Если что», то обязательно женится, – в этот момент она посмотрела на меня и улыбнулась. Невольно, я покраснел. – Пап, я ведь не вчера родилась, и глупой никогда не было. Рано жениться говоришь? А напомнить тебе, как вы с мамой начали встречаться в шестнадцать, а свадьбу сыграли в девятнадцать, по причине беременности? Или как в штыки тебя воспринимал дедушка? Мама рассказывала, как он тебя избил, а ей приходилось тебя лечить. Ах, вы другое дело? Ну, так ведь плод от дерева недалеко падает…

Далее в том же духе. Пока шёл разговор, я успел выкурить три сигареты и передумал обо всём на свете. Тяжелая беседа, что не говори.

///

И вот день «М» настал. «М» – значит машина. Тучи расступились, и светило готовилось выйти на сцену. Даже облаков не было. Автовоз вальяжно выбрался из-за поворота и подрулил к базе. Запах бензина поглотил всё вокруг. Протяжный сигнал и ворота поехали в сторону. В машинах я особо не разбирался, и глядя сейчас на добрый десяток запыленных авто, погруженных на платформе, был в замешательстве.

– Как она хоть выглядит? – спросил я Аюну.

Она пожала плечами.

– Я её ни разу не видела. Отец собирал её и ездил в подростковом возрасте, а когда мне стукнуло лет пять, у нас уже был семейный минивэн. А первую машину отец отправил пылиться на стоянку к родственникам, рука не поднялась её продать. Однако отец часто про неё рассказывал. Сейчас он её полностью подготовил, только бензин заливай и катайся. Папа в этих делах очень щепетилен, так что авто у нас будет без изъяна.

Водитель автовоза спустился на землю и закурил. Мы беспрепятственно прошли на территорию базы. Появилось чувство, что с вышек на нас смотрят черные зрачки пулемётов. Я помотал головой. Надо меньше читать Стивена Кинга перед сном. Автовоз в этом время облепили логисты и рабочие всех мастей. Мы с документами подошли к усатому мужчине. Он что-то высматривал в бумагах и недовольно хмурился. На наши документы он взглянул на долю секунды, а потом бросил:

– Ступайте в контору и оформляйтесь.

Вместе с этой фразой он красноречиво махнул рукой на небольшое здание, будто прикорнувшее на задворках базы. Скромная табличка с указанием реквизитов и массивная дверь с претензией на старину. Минув охранника в приемной, мы совершили небольшой бюрократический марафон. Минуты уходили в прошлое, а мы продолжали робко стучать в двери. Прошло добрых часа полтора, прежде чем, последние подписи легли на бумагу. На руки нам выдали небольшой квиток и документы на машину. Ключи следовало забрать у охраны при входе на территорию базы.

Т.*** К***, 67 года выпуска, прочитал я на документах. 67 год, вроде и не так давно, а ведь минула уже целая эпоха. Боп уже давно умер, рок-н-ролл жив, хотя, сколько ему осталось никто не знает.

Выйдя из прохладного помещения, мы ощутили резкий перепад. Жара начиналась. Аюна сняла панаму и начала обмахиваться ей наподобие веера. Машины уже были выгружены. Автовоз заехал в гараж, по размерам не уступающий самолетному ангару и замер там, как уснувший зверь. Рабочие видимо отправились на перерыв, так как база заметно опустела.

Аюна опустила «авиаторы» на кончик носа и придирчиво осмотрела вереницу машин, выстроившихся как солдаты на плацу. Большие и маленькие, старые и относительно свежие, в этот момент они напоминали игрушки, забытые нерадивым ребенком. Я зашел в будку к охраннику и отдал ему бумаги. Он пробежался глазами по строкам, поставил печать и протянул мне ключи. Длинный железный ключ и брелок в виде овала с непонятным узором. Я откашлялся.

– Простите, не подскажете какая машина наша?

Охранник уставился на меня долгим взглядом, словно я появился перед ним только что. За его спиной на столе поместился маленький телевизор и показывал футбол, рядом была запотевшая бутылка с газировкой.

«Тоже бы выпить чего-нибудь прохладного», – мелькнула в голове мысль. Аюна в это время стояла за моей спиной. Охранник посмотрел и на неё, а после высунулся из будки и ткнул пальцем в машину.

– Спасибо! – бросили мы ему, а сами устремились к авто.

Наша ласточка скромно стояла в стороне. Серый цвет оригинально гармонировал с черными полосами, нарисованными по бокам. Рядом с более новыми машинами, она смотрелась несовременно, словно из ретро кино, но мне она сразу запала в душу, а Аюна и вовсе радостно взвизгнула.

– Крутая, правда?

Я кивнул. У машины было всего две двери, а фары упрямо и дерзко смотрели вперёд, ещё там был аналог ДХО, но скорее всего они здесь появились много позже. Представляю, как был счастлив отец Аюны, когда стал обладателем такого авто. На задних дверях броским шрифтом были выведены иероглифы.

– «Каждый день и в любую погоду», – медленно прочитала девушка. А потом просияла улыбкой. – Это будет девизом нашей компании!

– У нас уже есть компания? – я позволил себе усмешку.

– Не будь занудой. У нас курьерская компания и надо сказать не самая плохая.

В салоне, как ни странно, было прохладнее, чем на улице. На панели стоял ароматизатор с запахом кофе и была выведена стильная надпись «Хачироку» и цифры 86.

– А вот и имя, – сказала Аюна.

– Хм, а что, вполне звучит.

На зеркале заднего вида тоже висел кусочек картона с надписью. «Удача с тобой», гласил он. Прямо не машина, а свиток изречений. Ключ легко повернулся в стартере и двигатель глухо заурчал. Помимо воли, мы с улыбками переглянулись.

///

Искусство вождения автомобиля надо оттачивать всю жизнь. Все-таки представлять себя докой вождения и быть им ни одно и то же. Однако уже через пару дней, я начал получать минимальное удовольствие от вождения, хотя порой случались ситуации, от которых я испытывал стресс. Я был склонен винить себя в этих ситуациях, но со временем начал понимать, всё я делаю правильно, просто некоторые участники дорожного движения не соблюдают правил этого же движения.

Аюна садиться за руль отказалась наотрез.

– Зачем мне быть сильной, если рядом есть ты?

– А если окажется так, что я управлять не смогу?

– Тогда сяду и поеду. Какие проблемы?

На этот аргумент мне было нечего возразить. Логика хоть и из уст женщины, но железная. В первый вечер после получения авто, мы ездили медленно и долго.

– Может отвезти тебя домой?

– Да ты вон весь красный, расслабься уж, выдохни. Чуть-чуть приспособишься к машине, тогда, естественно, будешь каждый вечер увозить домой. А утром забирать.

Машину мы оставили на платной парковке. Солнце сжалилось, и температура немного понизилась. Город купался в последних предзакатных лучах. По пути к метро, Аюна в красках описывала нашу будущую работу.

– Я уже достигла некоторых договоренностей с парой магазинов…

Я даже подпрыгнул от возмущения.

– А почему мне не сказала?!

Девушка потупила взор и поковыряла мыском кеды тротуарную плитку.

– Подумала, ты захочешь повременить, узнать маршруты доставок…

– Да, именно!

– … так там ведь и лето пройдёт.

– Сейчас только июнь!

– Время быстротечно, не успеешь оглянуться, а его уже и нет, – сказала она очень серьёзно, а лицо стало грустное и суровое. После этого спорить или выяснять отношения дальше я не решился.

День словно разделился на две части: счастливое утро и плохой вечер. Долго выносить подобное молчание я не мог. К счастью, на пути попался фургончик мороженого. И два фисташковых мороженого перекачивали к нам в руки. Постепенно Аюна переставала хмуриться. Конфликт был исчерпан, а разговор возобновлён.

– Ты говорила два магазина…

– Ага, и три кафе.

Видимо в тот момент, моё лицо отобразило достаточно широкий спектр чувств и эмоций, так как Аюна прыснула в кулак, а потом, уже не скрываясь, расхохоталась.

– Мне твоё лицо всегда нравится, но в некоторые моменты оно просто бесценно. Жалко Кодак дома остался.

– И как, по-твоему, мы будем всё успевать?

Девушка небрежно махнула рукой.

– Курьеров всегда не хватает, да и заказы выбирать мы будем сами.

///

Теперь наша машина ночевала на парковке возле моего общежития. Там подрабатывал приятель с общаги, и с ним удалось договориться. Иногда ставили за полцены, а в основном вообще бесплатно. Иногда он провожал нас завистливым взглядом. Завидовал он явно мне, а вот наличию машины или же наличию Аюны рядом со мной, судить тяжело. Хотя, возможно, и тому, и другому. В равных, так сказать долях.

Календарь сменил лист «июнь» на «июль», лето становилось всё горячее. На улице стояло настоящее пекло, и мне было искренне жаль тех, кто был вынужден работать на открытом воздухе. Львиная доля людей разъехалась в отпуск, городок опустел. Пробки на дорогах никуда не делись, но к ним быстро привыкаешь. Заказы лились на нас как из рога из обилия, мы забивали багажник и половину салона коробками, свертками, пакетами, а потом катались до самого вечера, развозя их по людям и организациям. Постепенно я втягивался, и мне уже казалась дикой идея, провести всё лето в добровольном заточении. Впрочем, до встречи с Аюной, я так и жил. Теперь же всё перевернулось с ног на голову.

Рабочий день начинался на рассвете. Я совершал утренний моцион, завтракал и шёл на парковку. Хачироку всегда стоял рядом с выездом с парковки. Я кивал охраннику, получал в ответ приветствие и садился за руль. В машине поселился аромат крепкого кофе, ведь помимо ароматизатора, мы и сами часто баловались этим напитком.

У метро ждала Аюна. Хоть мои водительские навыки и выросли, домой я её пока не подвозил.

– Доброе утро!

– Привет!

Несмотря на бодрый голос, девушка выглядела уставшей.

– Всё в порядке?

– Ага, – сказала она, и после паузы добавила. – После обеда нужно будет в больницу съездить.

– Что-то случилось?

– Нет. «Родственницу навестить надо», – сказав это, девушка отвернулась к окну.

Потом она терзала ручку магнитолы, пытаясь поймать хорошую музыку. Песни, как на заказ, попадались слезливые, ностальгические. На других волнах были разговоры о глобальном потеплении, экономических кризисах и стихийных катастрофах. Печаль, одним словом.

– Вот дерьмо! – неожиданно выдала Аюна. – Как набраться позитива с утра, если по радио одна муть?

Я рассеянно кивнул, следя за неловко выезжающей с подземного паркинга машиной. За рулём сидела маленькая женщина, намертво вцепившаяся в руль и, не мигая, смотрящая вперёд.

Летним утром дорога пустует примерно до половины девятого, времени, когда люди массово едут на работу. В дрожащем воздухе щебетали птицы, по тротуарам важно вышагивали собачники. Летние будни.

Время до обеда пролетело мгновенно. Заказы в пригород и отдаленные районы мы не брали, крутились по центру города, регулярно попадая в тупиковые улицы и старательно выискивая места для парковки. Хачироку оказался очень компактным, маневренным, просто идеальный транспорт для города. Я благодарил провидение, что отец Аюны не прислал нам огромный джип. Боюсь с такой машиной, количество седых волос на моей голове заметно бы прибавилось. И не только на моей.

Солнце, видимо решило испепелить всё живое на Земле. Прогнозы обещали рекордные температуры. Несколько коробок были особо тяжелыми, и я вспотел. Аюна выглядела очень бледной и только вымученно улыбалась клиентам. Должно быть, волнуется за родственницу, решил я.

Мы подъехали к въезду на территории больницы, перекрытому шлагбаумом.

– Подожди меня здесь, – сказала Аюна.

Она вышла и медленно побрела к зданию. Вскоре её хрупкая фигурка исчезла в дверях. Из репродуктора через дорогу, доносилась повторяющаяся реклама. Я откинулся на сиденье и прикрыл глаза. Призывы политической партии закончились, начались речовки приглашающие на концерт. Иногда налетал порывистый ветер, принося с собой свежесть. Сознание медленно, словно в мягкую грязь, погружалось в сон. Резкий звук клаксона вырвал меня в реальность. Перед въездом стояла машина скорой помощи и требовательно сигналила. Шлагбаум пополз вверх. Я вышел из машины и потянулся. В городе наступил час сиесты, люди попрятались от жары в прохладе домов, только где-то недалеко играли дети, их азартные крики наполняли всё вокруг.

Здание больницы отчаянно требовало ремонта. Двор был облагорожен, вдоль фасада стояли клумбы с тюльпанами, а в тени деревьев прятались скамейки. Возле входа курили несколько врачей. Несмотря на жару, все они были облачены в противочумные костюмы. Больных нигде не было видно. Не успел я всё как следует разглядеть, как увидел Аюну. Она вышла и стремительным шагом направилась к выходу. Я перехватил её только у самых ворот.

– Всё нормально?

Аюна только кивнула в ответ, хотя по её лицу было понятно, что всё далеко не нормально.

– Что-нибудь стряслось?

Девушка помотала головой и достала пачку сигарет. Вытянула одну и долго стучала по фильтру ногтем, глядя в одну точку.

– Поехали, перекусим, – наконец выдала она. – Обед давно прошел, и ты, наверное, голоден.

Я не стал возражать. Улицы сменяли одна другую, пока мы, наконец, не подъехали к неприметному вагончику. Несмотря на неброский вид, в этом вагончике делали лучший дёнер-кебаб в городе. Получив в руки теплые свертки, мы отправились на площадь неподалеку. Возле центра расположился круглый фонтан, там мы и сидели на скамейке, пили газировку и молчали. Я думал о больнице, но заговаривать об этом первым не хотел. Неподалёку в кустах бродил рыжий пёс, что-то старательно выискивая. Мимо нас прошествовала группа людей. Одинаковый, ровный загар, карие глаза и сияющие улыбки выдавали в них иностранцев. Потом они стали позировать на фоне фонтана, по одному и целой группой. Аюна внимательно наблюдала за ними, а потом потянула из сумки Кодак. Один из мужчин заметил это и повернулся к нам. Щелчок и из нутра фотоаппарата вылез квадрат фотографии. Мужчина послал Аюне воздушный поцелуй и крикнул:

– In memoria!

Мы помахали ему в ответ.

– Не люди, а ходячее счастье, словно никаких проблем не существует, – сказала Аюна.

Словно услышав её слова, иностранцы засмеялись. Их смех словно застыл в июльском воздухе.

– И откуда в них столько жизни?

– Возможно, они очень мудры, стоически относятся к бедам и искренне радуются мелочам. А мудрость переходит от старших к младшим.

Аюна громко фыркнула.

– Или они идиоты. Хотя нет, не может ведь быть целая нация скудоумных. Видимо всё-таки философия…

– Может расскажешь, что там в больнице?

– У нас что-нибудь ещё осталось на сегодня? – проигнорировала мой вопрос Аюна.

Я помотал головой.

– Вроде бы всё. Остальные заказы далеко за городом.

– Может, возьмём какой-нибудь? Сегодня хочется оказаться дома как можно позже.

В голосе её была смесь из просьбы с мольбой, и я согласился.

///

Ехать предстояло около шестидесяти километров по трассе. По меркам нашего городка расстояние немалое. Заказ представлял собой коробку, небольшую, но увесистую. Из неё веял тонкий дух специй и приправ. Прямо портал на восточный базар, а не коробка. «Кафе „Перевал“», гласила надпись на стикере. Любопытно, какое меню у этого кафе? Впрочем, скоро нам предстояло это узнать.

Аюна, обычно общительная, весь сегодняшний день отмалчивалась, даже с заказчиками приходилось разговаривать мне. Правда после решения о поездке немного приободрилась. Хороший знак.

Основной поток людей возвращался домой с работы. Подземный переход, словно зев чудовища, проглатывал пачки строго одетых людей. Тротуары заполнились народом, дороги машинами. По всё увеличивающимся пробкам мы доползли до пригорода.

Трасса причудливым узором опутывала гору и терялась за крутым отвалом. Город внизу уже погрузился в тень, а пики гор были ещё окрашены последними часами солнца. В вышине кружила хищная птица. Тахометр показывал две с половиной тысячи оборотов, мотор работал сильно и ровно, как сердце бегуна на длинные дистанции. Я неотрывно следил за змеящейся разметкой. Радио то умолкало, то снова выдавало несколько аккордов, складывающихся в узнаваемые мотивы. От этой музыки в груди становилось тесно, а на глазах выступали слёзы. Казалось, если ты помнишь эту музыку, а иногда можешь и подпеть, значит, ты прожил чертовски долгую жизнь, тебя уже ничем не удивить, и остаётся только листать книгу памяти, коллекционируя светлые моменты. Последний раз захрипев, радио замолчало. Мелькающий пейзаж медленно пропадал в полумраке. Аюна затихла на сиденье, впрочем, я и сам был близок к дремотному состоянию, приходилось щипать подбородок, чтобы не закрыть глаза. Пришло воспоминание из детства, как при езде на велосипеде с горы, я решил закрыть глаза. Травмы после столкновения с деревьями были очень болезненными, даже в больнице пришлось поваляться. В случае с машиной боюсь, так легко не отделаешься.

Протяжный гудок вернул меня к действительности. Дальнобойщик медленно входил в крутой поворот, занимая почти всю дорогу, и предупреждал всех об этом. Длинная фура, степенно выбиралась из-за ряда деревьев. Я медленно выжал тормоз и остановился на обочине. Аюна встрепенулась.

– Ой, я, кажется, немного задремала.

– Да, на трассе езда монотонная, тут не мудрено погрузиться в сон.

Дальнобойщик закончил маневр и укатил в сторону города. Освещённая множеством габаритных огней, фура казалась фантастическим драконом. Несколько мгновений и она растаяла в чернильной темноте. Хачироку, шурша гравием, вернулся на дорогу.

– А почему мы без музыки?

– Радио плохо ловит.

Девушка принялась рыться в бардачке. Наконец нужная кассета нашлась и нырнула в магнитолу. Сначала пошло резкое шипение, а потом залихватские гитарные запилы и рёв бородатых рокеров ворвались в наш салон. Мы дружно скривились. Аюна быстро выключила магнитолу и смущенно посмотрела на меня.

– Глянь, у меня из ушей кровь не льётся?

– Да ну, тебя. Видимо папа в своё время увлекался тяжелым металлом.

– А сейчас?

– Сейчас только классическая музыка. Вот так возраст влияет на человека. Возможно, он и косуху носил…

– У молодости свои страсти. Плюс только в том, что она быстро проходит.

– Страсть?

– Молодость.

Дальше мы ехали в тишине.

Участок горного серпантина заставил меня попотеть и крутить рулем изо всех сил. Постепенно совсем стемнело, и фары машин казались сверкающими прожекторами над стадионом.

– Устал?

– Немного, все-таки опыта у меня маловато.

– Бедный, – а после паузы она перевела тему. – Надеюсь, на обратном пути мы увидим звёзды. В городе ведь их нет.

– Как нет? А Элвис?

Аюна ткнула меня кулаком в плечо и улыбнулась. Я ухмыльнулся и продолжил сосредоточенно смотреть на дорогу. Вскоре стали попадаться редкие домики с желтым светом, льющимся из окон, а некоторые стояли погруженные во тьму. Аюна вертела карту под разными углами, в попытках понять, где мы находимся.

– И кто только придумывает подобные карты? – возмущается она. – Решительно ничего невозможно понять.

– Недавно был указатель, до пункта назначения осталось 4 километра.

Дорога теперь шла всё в гору, а ближе к обочине вставал дремучий лес, густо перемешанный кустарниками. Лиловые сумерки мягко опускались на дорогу. Впервые за свой короткий опыт вождения авто, я осознал, что Хачироку обладает неплохим светом фар, за что в очередной раз мысленно поблагодарил отца Аюны. Не ездить на машине, но содержать её в таком прекрасном состоянии, нужно быть очень ответственным. Человечище.

Вскоре мы поднялись на некое плато, где была оборудована широкая бетонированная площадка. Ряд фонарей прогонял ночь. Сбоку примостился аккуратный уличный клозет, а в центре стоял дом, в котором располагалось кафе. Красивая отделка и двухцветная черепица придавали ему праздничный вид. На парковке замерло три машины. Фасад кафе был украшен иллюминацией, на входе были клумбы с пышными цветами, яркая надпись «Welcome» на двери бросалась в глаза.

– Словно из сказки, – выдохнула Аюна.