Текст книги "Королева порока"

Глава 13

Челюсть молодого человека отвисла, он уставился на меня, гадая, я просто перепила или же – это клинический случай:

– У нас только свежие продукты… а весь собачий корм, представленный в магазине имеет приятный запах, не беспокойтесь… – видимо, пацанчик решил – просто ослышался.

– Приятный запах меня и беспокоит. Впрочем, в этом вопросе, вижу, вы мне не помощник. А насчет продуктов, я понимаю, что все у вас свежее, но то, что не продается, вы ведь списываете по истечению срока годности. Не могли бы вы узнать, есть ли подобное списанное мясо?

– У нас нет такого! – глаза продавца стали еще испуганней. Принял меня за проверяющую, что ли?! А мне позарез нужен был деликатес, хотя бы подобие любимого ужина Бобика.

В сердцах махнув рукой, и оставив парнишку недоуменно хлопать глазами, выбрала самый дешевый и на вид страшный корм, подумав, положила в корзинку еще кошачьего. Прошла по отделам магазина, прикидывая как выкрутиться. Остановила выбор на кильке в томате, помогли детские воспоминания, передавшие во всех красках ее запах.

Для себя купила несколько йогуртов на завтрак, и бутылку любимого коньяка про запас. Расплатившись, побежала домой. Нужно успеть переодеться и все подготовить. Облачилась в чулочки и короткую юбку в клеточку, одела туфли на шпильке, и белую блузку, завязав ее узлом на животе. На голове завязала высокий хвостик на боку. Макияж – смоки айс и нюдовая помада. Кажется готово.

Взяла собачью миску, и смешала там свои приобретения, кошачий и собачий корм, приправив все килькой. Понюхала – отвратно, но терпимо. Поставила миску на место, и посмотрела на часы. Оставалось пять минут – сейчас появится.

Бобик позвонил в домофон за две минуты до назначенного времени.

– Входи, – коротко бросила. Распахнула дверь, ожидая гостя на пороге.

Он появился, чуть запыхавшись, с предвкушением в глазах, и улыбкой счастья, на расплывшихся губах-сосисках. С порога залепила ему звонкую пощечину:

– Как ты посмел прийти на две минуты раньше?! – не дав опомниться, ударила еще раз по второй щеке. Его голова как болванка вертелась туда-сюда, а пухлое тельце задрожало.

– Прости хозяйка. Я соскучился! – он смотрел на меня преданными глазами.

– Это тебя не оправдывает! Сегодня за свое неумение терпеть, ты будешь наказан! – стараюсь, чтобы мой голос звучал максимально грозно. Одеваю ошейник с шипами на бобика, пристегиваю поводок, он послушно встает на четвереньки и следует за мной в комнату.

– Прости, госпожа, – неустанно повторяет он.

– Раздевайся, непослушный пес! – бросаю поводок, сажусь в кресло закидываю ногу на ногу и строго смотрю на Бобика.

Он раздевается поспешно, не забывая при этом аккуратно складывать свои вещи. Оставшись, в чем мать родила, встал на четвереньки и пополз ко мне, виляя попкой, показывая, таким образом, как он рад меня видеть.

Достаю из-за спины шлепалку, делаю несколько показных хлопков по своей ладони, он открывает рот, высовывает язык, и быстрее приближается ко мне. Встаю, нависая над ним:

– Ты очень меня расстроил! – шлепаю по заднице, еще и еще. Точно рассчитываю удары, зная его болевой порог и конечно же возраст моего песика. Так что с ним мы практикуем только легкие игры, которые доставят ему максимум удовольствия и никаких увечий.

Он поскуливает, и выпячивает пятую точку вперед, явно наслаждаясь процессом. Замечаю вставший член, и подрагивающие колени. Сегодня эмоционально он возбужден сильнее обычного. Работа нервная, а наши игры – это идеальный способ для Бобика снять стресс.

– Позволь доказать, как я сожалею о своем поведении! Позволь вылизать прощение! – глаза заволокло дымкой, ощущаю горячее дыхание у своих ног.

– Ты неисправим! Я не верю в твое раскаяние! – ударяю еще несколько раз, и натягиваю поводок. – Ладно, даю последний шанс, докажи свою преданность! – усаживаюсь в кресло и скидываю туфли с ног.

Песик принимается жадно вылизывать мои ступни. Порой поднимается вверх к колену и вновь спускается вниз. Смотрю на него, униженного, довольного, счастливого, и в который раз задаю себе вопрос: «Как этот человек умудрился сделать головокружительную политическую карьеру?».

Со времен моей первой и печальной встречи с Борисом Сергеевичем, он сумел стать лидером своей партии, прочно закрепился в городе, и ходили слухи, планировал баллотироваться в меры города. И только для меня он был просто Бобиком, моим верным псом, а я была хозяйкой его самых тайных желаний.

Еще он был моим первым экспериментом, по выявлению мужских пороков и управлению ними. Именно его я сумела раскрыть и накрепко привязать к себе. Конечно, не без наставничества Ворона. Все мои познания в этой области, так или иначе, шли от темного учителя.

Политик продолжал вылизывать мои ноги, разорвал зубами чулки и добрался до кожи, за что тут же получил несколько ударов.

Чтобы чем-то себя занять, взяла в руки смартфон, зашла в инстаграм, там я была моделью, и королевой красоты в прошлом. Еще одна моя публичная ложь. На экране появилось сообщение:

– Дорогая, соскучился до ужаса, сплю и вижу, когда наконец-то смогу обнять тебя!

– Тоже скучаю, – добавила смайлик сердечко.

– Потерпи еще немного, скоро гастроли закончатся и я на несколько дней весь твой! – смайлик-поцелуйчик.

– Не могу дождаться, – смайлик-обнимашка.

Оторвалась от переписки:

– Бобик, ты чуть меня не укусил, похотливый ты пес! – снова несколько шлепков по пятой точке.

Посмотрела вновь на экран. Залезла в галерею, нашла фотку улыбающегося парня, русые блестящие волосы, открытая улыбка, голубые глаза, провела пальцем по изображению. Леша… мой маленький островок нормальной жизни. С ним ненадолго можно почувствовать себя обычной женщиной. Как бы сказал Ворон: «Играю в ванильную любовь». Еще бы и скривился в своей привычной манере.

У людей обычно есть темные тайны, то, что они тщательно прячут ото всех. А моя жизнь сплошная чернуха, и я тщательно прячу Лешу – свое светлое пятнышко в океане порока. Впрочем – долго это не продлится, всему светлому в моей жизни очень быстро приходит конец.

– Бобик, ты голодный? – вновь возвращаюсь к клиенту.

– Да, хозяйка!

– Пошли, покормлю, – беру его за поводок и тащу за собой на кухню. – Сегодня новое угощение, и попробуй сказать, что тебе не нравится, я старалась! – подвожу его к миске.

Он осторожно нюхает, с подозрением оглядываясь на меня. На моем лице явственно читается угроза. Наклоняюсь и подталкиваю его лицо к миске. Политик неуверенно пробует угощение. Потом начинает есть смелее, я же копаю его носком туфли в зад. Бобик от неожиданности падает лицом в миску.

– Дрянной пес, даже поесть нормально не можешь! – от моего крика он возбуждается еще больше. Пока политик продолжает трапезу, весь измазанный в корме, я наклоняюсь и начинаю дергать его член. Он же еще сильнее опускается к миске. Всего несколько движений и Бобик изливается на пол. Я беру полотенце, нежно вытираю лицо, дрожащие губы-сосиски, он урчит, и с благодарностью устраивается в позе эмбриона у моих ног.

– Спасибо, так хорошо стало, – бормочет, и трется об меня лицом.

Я глажу его по голове, и жду, когда эйфория спадет, и политик сможет самостоятельно подняться. Только через полчаса, Бобик вернул себе человеческие очертания. Принял душ, оделся и с сияющей улыбкой посмотрел на меня:

– Клер, нет ситуаций, с которыми ты бы не справилась! Спасибо, как заново родился!

– Борис, а я все еще жду от тебя решения моей проблемы! – сложила руки на груди, и гневно уставилась на него.

– Душенька, я все помню, но дело деликатное и не простое. Тебе деньги нужны? – смотрит заискивающе, пытаясь перевести разговор в удобное русло.

– Деньгами, Борис, не отделаешься. За квартиру спасибо, купил. Но сам понимаешь, я жду от тебя иных действий. Ох, как долго жду, не напомнишь сколько лет?

– Знаю, знаю, – он замахал руками. – Потерпи еще немного, только появится возможность, и я сразу…

Глава 14

Выпроводив Бобика, вздохнула с облегчением. На сегодня все, только тишина и дорогое сердцу одиночество. Приняла ванную, понежилась в теплой водичке, смывая с себя смрад политика и его слюни с ног.

Только закончила банные процедуры, как снова раздался звонок домофона. Я никого не ждала, и редко кто может прийти ко мне без предупреждения. Посмотрела на видео изображение – на меня смотрели красные глаза, опухшее от длительных запоев лицо – этот может и без предупреждения пожаловать.

– Подожди, сейчас выйду, – существо, некогда бывшее популярным боксером, послушно кивнуло.

Наспех надев спортивный костюм, с мокрыми волосами выбегаю к подъезду. Солу уже давно не позволено переступать порог моего дома. Завидев меня, кидается навстречу:

– Катенька, выручай, ты моя последняя надежда! – грязная, замызганная куртка, от грязи цвет не разобрать, такие же затертые джинсы, руки дрожат, запутанная борода с остатками пищи. Он пытается обнять меня, уворачиваюсь, в нос бросается запах застоявшейся мочи.

– Кати тут нет! Она давно здохла, и похоронить ее помог ты! – помимо воли накатывает злость. Всегда так происходит, когда слышу свое старое имя.

– Прости, Клер! – он виновато опускает голову.

– Что надо? – скрестив руки на груди, строго смотрю на бывшего боксера.

– Подкинь деньжат, совсем мне худо! Сейчас надо подлечиться, немного выкарабкаться и меня возьмут тренером, мой бывший фанат зовет к себе в зал, – заискивающий, затравленный взгляд, ничего не осталось от самоуверенного жестокого качка.

Достаю из кармана приготовленные для него деньги:

– Держи, и завязывай бухать!

Сол хватает из моих рук купюры, в красных глазах светится алкоголическая радость. Бутылка, недоступная и желанная благодаря мне обретает реальные очертания.

– Я все! Вот только здоровье поправлю, и увидишь, обо мне еще все СМИ трубить будут!

Скептически качаю головой, машу ему рукой на прощанье и вхожу в подъезд. Сказки о новой работе и завязке я слышу каждую неделю. Сначала он пытался изобретать что-то новое, как-то разнообразить свои истории, по началу, даже пробегала мыслишка: «Мож реально очухается?».

Нет, он только скатывался на дно. Уже даже и не пытаясь выдумывать новые поводы для выклянчивания очередной порции деньжат.

Как говорится в народе: «Мы в ответе за тех, кого приручили!», так вот я в ответе за тех, кого покалечила. В данном случае морально прибила. Из года в год я продолжаю давать ему деньги, наблюдая его падение. Испытываю удовольствие или жалость? Нет, ни того ни другого. Впрочем, ненависть тоже ушла.

Возвращаюсь в дом, наливаю полный бокал коньяка, закуриваю сигарету. Сол – первый на ком я в полной мере отыгралась. Чьим унижением наслаждалась. Но у нас тут взаимно, он год измывался надо мной, а мне хватило всего лишь одного дня…

Ожидала ли я такого результата? Нет. Тогда я хотела освободиться от его тирании, и заставить почувствовать свой ад.

Но далеко не боксер пробудил во мне зверя. Я вначале пыталась найти к нему иной подход, попытаться сосуществовать и у меня начинало получаться. Во всяком случае, жесткие избиения прекратились. Пока на горизонте не возник Стас и не ужесточил мой порочный круг ада.

Прав был Ворон, такие просто так не исчезают, они появляются в самый неподходящий момент, спутывают карты и отравляют наш мир. За свои поступки заплатили многие, только Стас продолжал благоухать и стремительно подбираться к вершине. Он был неуязвим, в своей вседозволенности, словно силы зла, даровали ему благословение.

Сделав большой глоток коньяка, мысленно возвращаюсь в прошлое…

* * *

Знакомство с Вороном изменило что-то во мне. Это почувствовали мои мучители, и в первую очередь боксер. Его взгляд стал блуждать по мне дольше, блеск похоти в глазах практически никогда не угасал в моем присутствии. И когда я предложила вместо избиений, сделать ему минет, и заняться нормальным сексом он без раздумий согласился.

Конечно, омерзение никуда не делось, его прикосновения были противны до тошноты. Но я научилась скрывать свои чувства и изображать бурный восторг. Следить за мужской мимикой, словами, жестами и подстраиваться под настроение партнера. Это все получилось не за один год. Но первые азы, я опробовала именно на Соле.

Ворон, на то время, стал моей отдушиной, с ним не нужно претворяться, и можно поговорить обо всем на свете. Он давал советы, учил познавать свое тело, и невольно, я переняла его восприятие мира. Странное, порой слишком извращенное. Надо отдать ему должное, в своей науке он никогда не переступал грань, пока я сама его об этом не попросила.

Прошло три месяца после нашего знакомства. Я радовалась первым победам в отношениях с боксером. Пусть грубость и истязания присутствовали, но в более мягкой форме. Человек, существо живучей таракана и если его припереть к стене, может привыкнуть ко многому. Вот и я пыталась выживать, жить, выискивая для себя более-менее приемлемые способы существования.

Сол заявился ко мне утром:

– Королевна, собирайся, едем выбирать тебе наряд!

– Опять какая-то важная туса? – я только проснулась, и его бодрость раздражала.

– Лучше! Свадьба! Уже завтра! – боксер сиял от восторга.

– Ты женишься и я могу быть свободна?! – прищурила один глаз.

– Не дождешься! От такого лакомого кусочка я пока не намерен отказываться! – он облизнулся глядя на мою грудь без лифчика под кружевной ночнушкой.

– И без меня ты там никак не обойдешься? – жалкая попытка избежать неприятного мероприятия.

– Мне сказали, чтоб ты была как штык! – он заржал, разваливаясь на диване.

– Кто сказал?

– Ты че реально не в курсах? Стас женится.

Вмиг кровь в венах превратилась в лед. Монстр из прошлого материализовался спустя год с хвостиком. Другой, более достойной он признается в любви, целует ее и шепчет нежные, лживые слова, как мне когда-то. На искренние чувства он не способен. Все его нутро сгнило еще в момент рождения.

Новость выбила почву из-под ног. Он хотел меня видеть на своем празднике жизни. И тут надо быть полной дурой, чтобы не уловить подвоха. Стас задумал очередную мерзость. И я должна, как ягненок на закланье, сама прийти к нему на жертвенный алтарь.

– Можно сделать так, чтобы я не пошла?

– Королевна, оставь все в прошлом, ты сейчас в шоколаде. А ваши обидки – хрень полная. Чел, те руку дружбы предлагает, так что не верти носом. Иначе, ты меня знаешь… – плотоядный взгляд боксера говорил только об одном – он будет рад меня наказать и заставить.

– Ладно, ладно, сдаюсь на милость победителя! – шутливо поклонилась и пошла собираться.

Предстоящее событие полностью выбило меня из колеи. Вся моя только что шатко-валко устаканившаяся жизнь, трескалась по швам. Вновь пришел животный страх, вновь кошмары прошлого терзали меня во сне и наяву.

На автомате выбирала платье с Солом, улыбалась и одобрительно кивала его наряду. Ублажала его ночью, ничего не чувствуя и по сути, даже не помня омерзительного процесса. На утро, красилась, укладывала волосы, наряжалась в красное обтягивающее платье до колен, матерясь, что боксер выбрал столь кричащий наряд, и затеряться в толпе будет еще сложнее.

«Великое событие» происходило за городом в арендованном шикарном особняке. Мне удалось узнать от Сола, только, что Стас женился на дочке своего босса. Что ж выгодная партия. Судьба шлюхи, ничего не значит, если на горизонте маячат такие перспективы.

Когда мы приехали, большинство гостей были в сборе. Я заметила знакомые рожи моих мучителей. Улыбчивые, элегантные, умело прячущие свои лица под светской маской добропорядочности.

Чуть поодаль от нас стоял орлиный нос, обнимая за талию даму лет сорока пяти, по всей видимости, жену. А две недели назад, играл со мной в спальне в ковбоя, нещадно избивая мою спину кнутом.

Был тут и Борис Сергеевич, мило махавший мне ручкой. Рядом с ним грузная дама – его супруга. А еще недавно моливший меня, оживить его дряблую плоть. Тогда я еще не знала, какие забавы в несколько секунд заставят червячка Бобика радостно встать торчком.

Печеное яблоко был с двумя дочерьми. Девочки сверкали роскошными украшениями, и наслаждались сладкой жизнью. Даже не подозревая, о извращенных пристрастиях своего драгоценного папеньки. К счастью печеное яблоко, я уже не интересовала, слишком порочной стала, а он был всегда в поисках невинности.

Был и второсортный актеришка, мнивший себя великим талантом достойным оскара. Заставлявший в постели, петь ему дифирамбы, о его непревзойденных актерских способностях. И только после обильных комплиментов его стручок наливался соками, чтобы спустя минуту, вновь засохнуть, так же как и его нерадивый хозяин.

Заметила я еще и нескольких клиентов, появившихся уже позже, по рекомендации коллег, все были в сборе, чтобы блистать и показывать миру свои добрые лживые маски.

Уловив момент, когда мой спутник увлеченно заговорил с кем-то о боксе. Я улизнула, пытаясь найти место для перекура. Нервы сдавали, и просто необходимо было успокоиться. Прошла вдоль украшенных столов, алтаря в цветах и сцены, зашла за дом, прошла еще немного, скрывшись за маленьким неприметным строением. Что-то наподобие домика для прислуги.

Закурила, сделала глубокую затяжку и, закрыв глаза, запрокинула голову вверх. Мечтая скорее убежать из этого ада.

– Привет, дорогая! Давно не виделись, – где-то рядом раздался до боли знакомый и некогда обожаемый мной голос.

Глава 15

На меня смотрели медовые глаза Стаса, он улыбался, как тогда, давно, в наш лживо-сладкий период. Как такой проникновенный взгляд может лгать? Почему даже сейчас в нем не читается ни одного намека на фальшь?

– Лучше бы больше никогда не виделись! – зло процедила.

– Неужели не скучала? – голос бархатный, обволакивающий. Как же он умело плетет свою паутину. Даже сейчас, зная его черное нутро, невольно поддаюсь его уловкам. Слышу, как в груди колотится израненное сердце. Одна встреча, несколько брошенных слов, а он уже успел одним рывком вскрыть все мои еле затянувшиеся раны.

– Мечтала станцевать на твоих похоронах. Да только такая падаль как ты не здыхает, так просто, – стараюсь, чтобы голос звучал ровно.

– А ты смотрю, изменилась, повзрослела, расцвела! Отлично освоилась в новой профессии. Я куколка благодарности жду, за твое светлое и безбедное существование, – улыбка стала еще шире, глаза бесстыдно блуждают по моему телу.

– Играешь в благодетеля? Не идет, Стасик. Подмазался, вылизал жопу кому надо? Жалкая пародия на успешного человека. И мы уж с тобой знаем, кто расплачивается за твои достижения.

– Я мог сделать тебя вокзальной шлюхой, заставить стоять на трассе, и каждый вечер благодарить меня, что ты еще жива. Но нет, ты живешь в шоколаде, квартирка в центре, салоны, шмотки, бабло! И все благодаря мне! Ты сейчас должна валяться у меня в ногах и вымаливать прощение за черную неблагодарность.

– Стоять на коленях будешь ты. Когда-то ты вспомнишь мои слова, – я была уверена в каждой фразе. Будет именно так, пусть через годы, пусть мой ад продолжиться, но расплата настигнет его.

– Не, не, дорогая. Язычок тебе не для этого нужен. Говорить у тебя плохо получается, ты лучше работай. Я вернулся, и мы с тобой еще не раз встретимся! – он подошел вплотную ко мне. Так что пиджак Стаса касался груди, я ощущала горячее дыхание, темную поволоку на медовых глазах.

– Исчезни с глаз моих! – голос предательски дрогнул. Помимо воли тело покрылось мурашками, колени задрожали.

Стас нагнулся к шее, подул на кожу, провел языком по уху:

– Будь послушной, и мы вместе взлетим высоко-высоко, дух захватит, дорогая! – поймал мой взгляд, провел рукой по плечу, и быстро коснулся моих губ. Легкое, мимолетное касание, и мое тело предательски откликнулось. В медовых глазах вспыхнуло пламя, то что не поддается контролю, то что вскрывает нутро, и заставляет подчиняться. Стас закрыл веки, сделал два глубоких вздоха, и вновь, привычный лучезарный лживый блеск.

– Найди себе другую игрушку. Со мной ты сделал все что мог, – язык еле шевелится. Он высасывал энергию, запуская в меня свой яд и отравляя существование.

– Я еще практически ничего даже не начинал! – облизывает губы продолжая стоять в опасной близости и изучая мое лицо. – Среди гостей, есть один человечек Иван Костромской, постарайся сделать, так чтобы он не скучал.

– Нет!

– Не правильный ответ. Сейчас я добр, очень добр, но одно непослушание и твой первый раз покажется для тебя праздником. А личико уже никогда не будет прежним, если не хочешь узнать боль по-настоящему, советую, быть послушной, – он подмигнул мне, бросил красноречивый взгляд, повернулся и быстро направился к дому.

Мир вокруг превратился в огромное черное пятно. Достала сигарету, тщетно пытаясь прикурить и ломая ее в руках, достала следующую – ее ждала та же участь. Я понимала – его угрозы реальность. Я для Стаса лишь расходный материал и если не приношу пользы, он, не задумываясь, отправит меня в утиль, и сделает это самым жестоким способом.

Своим возвращением он натянул поводья до упора, на его беговой лошадке. Пока может меня использовать – не остановится. И я просто обязана быть сильной, набраться терпения и готовиться к ответному удару. Мои психи и истерики, ни к чему ни приведут. Нужна вся выдержка и смекалка чтобы переиграть адское отродье.

Не просто взять себя в руки, когда внутри все кипит, когда душу раздирают противоречивые эмоции, а сердце, плавая в крови, до сих пор начинает отбивать шальные удары при его появлении. А его запах, непостижимым образом пробирается в самый центр женского естества.

Сделав над собой усилие, натянув на лицо маску с улыбкой, на негнущихся ногах возвращаюсь к гостям. Нахожу боксера и цепляюсь за его руку, впиваясь ногтями в рубашку. Сейчас он служит опорой, не давая упасть.

Сол обнимает за талию, говорит довольно громко:

– Королевна, где ты пропадала, я уже начал волноваться! – я только улыбаюсь, сейчас это все на что способна. Тогда еще мастерство притворства не приросло к коже, а душа еще сжималась от очередных ударов. Понадобиться время, чтобы вытравить из себя все эмоции под чистую.

Началась церемония. Молодая в подвенечном платье, усыпанным блестящими камнями с огромным шлейфом шла по дороге усеянной белыми лепестками, и только у меня в глазах цветы были залиты алыми каплями крови. Стас изображал вселенский восторг, с обожанием гладя на плотненькую, маленькую блондинку.

У будущей жены было вполне миловидное лицо, круглое, широкий носик, чуть раскосые серые глаза и маленький аккуратные губки в форме бантика. В целом ничего примечательного, увидишь в толпе – не узнаешь. В данном случае внешность тут не играла роли, главный ее козырь – отец. Высокий широкоплечий мужчина, лет сорока пяти, отличная осанка, открытый волевой взгляд, прямой нос, и жесткая линия губ. Рядом с ним стояла блондинка килограмм сто двадцать, в голубом блестящем платье, и смахивала салфеточкой несуществующие слезинки с глаз – будущая теща Стасика.

Все было до тошноты мило и пафосно. И как мне было горько признавать, в той другой жизни, пределом моей мечты был этот мужчина, сейчас клятвенно обещающий любить, быть верным, и всегда поддерживать супругу в горе и в радости. Он говорил проникновенно с запалом. О подобной речи я грезила днями и ночами.

В памяти проплыл кинофильм наших отношений. Как Стас носил меня на руках, как робко целовал руку, и заглядывал в глаза. Как же омерзительно осознавать – именно с ним был самый безоблачный и счастливый период моей жизни. Им я дышала, им я жила, и даже сейчас вынуждена служить ему, только уже совсем в иной роли.

Боль, от осознания, что вся ложь, воспринимаемая мной, как смысл жизни, для него была театром одного актера. Моя судьба не стоила ничего. Я мне было все еще больно видеть его с другой. И это после всей подлости, предательств и унижений, поистине, наши чувства вещь необъяснимая.

Блуждая по лабиринту собственных мыслей, не заметила, как закончилась церемония. Начались слащавые поздравления. Хотелось бежать без оглядки. Раствориться в воздухе, стать невидимой для подонков. А я продолжала стоять с приклеенной улыбкой на лице.

Сол потащил меня куда-то в толпу. Остановился рядом с одиноко стоящим мужчиной.

– Дружище рад тебя видеть! – похлопал его по плечу.

– О, какие люди! – расцвел в ответной улыбке незнакомец. Брюнет, среднего роста, щупленький, мелкие черты лица, чем-то напоминал мне скользкого червяка.

– Хочу представить тебе свою спутницу, Катерину! Королевна – это Иван Костромской, мой хороший друг.

Вот он порочный круг ада, конечно же Сол не спроста знакомил меня именно с тем Иваном. Шайка извращенцев повязанных кровью. А я проста марионетка, игрушка и их лапищах.

Киваю новому знакомому, все с той же приклеенной улыбкой:

– Рада знакомству.

– Вау, мои глаза сейчас ослепнут от такой красоты! – избитые комплименты, усиливают мое отвращение.

– Иван, я уверен, Катерина сделает все, чтобы ты не скучал этим вечером! А я должен отлучиться! Еще свидимся!

– Непременно! – боксер испарился, передав меня, как эстафетную палочку очередному мучителю.