Текст книги "Нимфоманка для альфы"

Нимфоманка для альфы [286604]
Автор: Айза Блэк

Глава 1

– Ты омерзительна! – Такер врывается в ванную комнату. Вибратор выскальзывает на пол и с жужжанием катится в его сторону. Снова он застал меня врасплох.

– Выйди и закрой дверь с той стороны, – внутри закипает ярость.

– Запах твоей похоти, – оборотень шумно втягивает воздух, – Им пропитался весь дом.

– И? – ухмыляюсь, – Выход прост. Ты прекрасно знаешь, как это все прекратить, – накидываю халат. Не хочу и дальше ощущать на себе его изучающий взгляд.

– Я устал, – вздыхает. – Жду тебя в гостиной, есть разговор, – со злостью наступает на вибратор, расплющивает его.

Опускаюсь на край ванной. Что-то мне подсказывает – я не хочу слышать его. Ничем хорошим разговор для меня не закончится. А у меня есть выбор? Ударяю кулаком по стиральной машинке. Нет.

Умываюсь холодной водой. Тщательно подвязываю поясом халат. Бреду в гостиную. Оборотень сидит в кресле, закинув ногу на ногу.

– О чем ты хотел поговорить? – переминаюсь в нерешительности.

– Не хочешь для начала выразить мне свою признательность? – показывает взглядом в область своей ширинки.

– Нет! – не успеваю справиться с эмоциями, и на моем лице явственно читается отвращение.

– Я так и думал. Резиновая игрушка всяко лучше натурального хера, – в мутно-зеленых глазах плещется что-то недоброе. Он на взводе. Хоть старается держаться невозмутимо. Но Такер никогда не умел хорошо владеть эмоциями.

– Мне это необходимо, – говорю сдержанно. Не хочу углубляться в неприятную тему.

– А я больше не вижу смысла твоего нахождения в своем доме. Никакой благодарности за мою доброту, – фыркает и сжимает подлокотник кресла.

– Ты меня отпускаешь? – уточняю осторожно. В такое верится с трудом. – Я готова сегодня же покинуть не только твой дом, но и стаю. Если вы мне отдадите…

– Нет! – не дает договорить. Вскакивает, подлетает ко мне. Ноздри раздуваются, – Подобную благосклонность надо заслужить. А пока, ты лишь играла на моих нервах, Жасмин.

– По-моему, я сделала слишком многое для вас! И не раз доказала верность стае! – толкаю его в грудь. – Теперь ваш черед выполнять обещания! Сколько я могу ждать?! Хватит!

– Ты забыла, где твое место? – хватает меня за волосы и тянет. Не сильно больно, скорее неприятно. – Ты всего лишь человечишка. Стая взяла на себя заботу о тебе. Я предложил свой дом. Я уж не говорю про магическую защиту, которой мы тебя окружили. И где благодарность за наши поступки? Нет, Жасмин! Ты только требуешь! Дразнишь! Разносишь похоть по моему дому! Испытываешь! Довольно! За это время я не получил даже слов благодарности, и я не говорю уже о большем!

– Ты забыл упомянуть, чего вы меня лишили! – дергаю головой, пытаюсь вырваться из волчьей хватки. Бесполезно.

Он специально держит меня, слегка наклонив к полу, словно даже этим жестом указывая мое место.

– У каждой услуги есть своя плата, – приближает свое лицо, принюхивается, – Если бы не мой частичный иммунитет, я бы распял сейчас тебя под собой. Так что даже в этом тебе повезло.

– Корчишь из себя благородного? – смеюсь ему в лицо. – Бесполезно. Я слишком хорошо тебя знаю.

– И села мне на шею, свесив ноги. Думала, я вечно буду терпеть твои выходки?! – отбрасывает меня, так что не удерживаюсь и падаю на пол. – Так вот, ты добилась своего, мне это вот, где сидит, – проводит пальцами по горлу. – Хочу спокойствия. Меня достало жить в похоти, – дышит тяжело. Рвано.

Наливает себе из графина воды. Залпом выпивает. Потом наливает снова.

– Так и не надо, Такер. Я могу исчезнуть. И больше никак о себе не напомню! – стараюсь говорить миролюбиво. Не стоит еще больше его злить. Хотя сгораю от желания расцарапать его физиономию.

– Нет, так не будет. У тебя есть дар… – вздыхает, – Или проклятье. И стая намерена его использовать. Я проголосовал за…

– Это такая твоя месть? – кусаю губу до крови. Мне страшно услышать, что они мне приготовили. И еще страшнее осознавать – я пойду на все. Я всецело в их власти.

– Ты могла сделать свою участь куда приятней. И винить стоит только себя, – смотрит на меня, пожирает глазами. Замечаю внушительный бугор в штанах. – А теперь… – разводит руками.

– Что теперь? – внутри все холодеет.

– Поедешь в элитный клуб. Будешь там работать… танцевать, – жадно наблюдает за моей реакцией. Наслаждается тем, как округляются глаза, как по телу колючими иголками проходится страх.

– Ты… вы решили из меня сделать… ночную бабочку? В этом высокие идеалы и благородность стаи? – хватаю со стола вазу и запускаю ее в стену.

– Стая сейчас находится в состоянии конфликта. Это все может перерасти в кровопролитие. А на войне, сама понимаешь, – смотрит на меня без тени сожаления, – Все средства хороши.

– И поэтому решили меня подкладывать, под не пойми кого? – ярость, бессилие, злоба, все клокочет внутри.

– Вот она твоя распущенность, Жасмин, – подходит, прижимает к себе, не реагирует на сопротивление, – Ты эти выводы сделала сама! Сгораешь от похоти, да? А может, ты обрадовалась новости, а? Это я тебе только не мил… а для других ты с радостью распахнешь ворота? – смеется, гадко, дерзко.

– Пусти меня! Тварь! – вырываюсь, брыкаюсь, кусаюсь. Он же продолжает хохотать. С надрывом и нотками горечи.

– Покажи мне, какой ты можешь быть… – хрипит мне в губы.

– Тебе никогда этого не узнать, – отвечаю таким же шепотом, плюю ему в лицо.

Отталкивает меня. Теперь в мутно-зеленых глазах сверкает ярость. Даже волчья шерсть на руках появляется.

– Ты заслужила все, что с тобой произошло, Жасмин. Неблагодарная самка, – отворачивается. Слышу сдавленный рык. – Зря, я тебя взял под крыло. Теперь сожалею.

– Всегда и во всем ты ищешь свою выгоду. Так что твои красивые слова, насквозь пропахли ложью!

– Собирай свои манатки. Завтра отправишься в клуб. От стаи будешь получать имена интересующих нас особей, а дальше… делай то, что умеешь лучше всего… – поворачивается ко мне. Руки скрещены на груди. Глаза полны злобы. Голос больше не дрожит. Пытается сохранить спокойствие.

– А если я откажусь? – глотаю подступившие к горлу слезы.

– Серьезно? – заливается диким смехом. – Дверь открыта. Можешь катиться на все четыре стороны, – в глазах триумф. Он сумел задеть мои раны. Напомнил о том, почему я всегда буду предана стае. И подпишусь по любое их безумство.

– А если я соглашусь, – голос дрожит, – Выполню ваши… поручения… Тогда стая пойдет мне навстречу?

– Возможно, если посчитает, что ты доказала свою преданность. Если твоя информация будет ценной, – мне так хочется ему верить. В этих словах я вижу свет в конце туннеля.

У волков в лапах все, ради чего я продолжаю жить. Я верю, придет день, когда я добьюсь своей цели. Только вперед. Выстоять. Победить. И цена не имеет никакого значения.

Рассчитывать могу только на себя. Больше нет того, за чьей спиной я могла спрятаться. Только он мог меня оградить. Но я сделала свой выбор. И сожаления теперь бессмысленны.

Глава 2

Кого я обманываю, он и был тем злом, с которого все началось. Из-за него теперь мне жить с проклятьем. И пусть его черная душа уже горит в аду, но его тень продолжает врываться в мои мысли. Терзать ночами и отравлять существование. А вот в такие моменты слабости, мне хочется почувствовать его защиту. Глупо. Нелепо.

Я всего лишь пешка для них. Маленький человек в безжалостных играх оборотней. Собираю вещи и размышляю о своей дальнейшей судьбе. Зря я ежедневно, планомерно и с каким-то извращенным кайфом злила Такера. Он далеко не худший вариант из них всех. Доигралась. И это в моем положении, когда надо продумывать каждый шаг. Я позволяю себе подобные вольности. Недопустимо.

Впрочем, рано или поздно это должно было произойти. Вечно никто меня тут держать и не собирался. Даже не пытаюсь ложиться. Сон не придет. Слишком большая роскошь для меня.

– Оперативно ты, – только лучи солнца коснулись горизонта, Такер пожаловал без стука.

– А ты думал, на коленях к тебе приползу?

– Когда-то приползешь, – издает гаденький, самоуверенный смешок. – Когда твоя задница опять встрянет в болото, помощи, кроме меня, тебе просить не у кого.

– Размечтался, – с вызовом смотрю в его наглую рожу, – Скорее приду раздать долги, а ты знаешь, как я это умею делать.

С удовольствием наблюдаю, как его щека дергается.

– Только ты забыла уточнить, – хватает меня за горло, – Я вдоль и поперек знаю твою сучью натуру, – сдавливает пальцы, с сатанинским блеском в глазах наблюдает, как я задыхаюсь, – Предав раз, ты повесила на себя клеймо. И теперь тебе не отмыться, Жасмин.

– Сказала свинья, насквозь пропитанная смрадом, – хриплю. Я его не боюсь. И Такера это выводит из равновесия.

– За каждое свое слово ты заплатишь, – отпускает мое горло, отходит к двери, – А пока ты будешь танцевать для потных и жирных мужиков, подумай на досуге, что остается в моих руках. И какие шикарные перспективы для меня открываются.

– Такер, не надо! – страх тут же затмевает все. Ненавижу себя за несдержанность. Вот зачем снова разозлила его?! – Прошу…

– Вот видишь, как легко тебя сломать, – его смех, как ножом режет по нервам. – Работай прилежно, будь со мной приветливой…  возможно… заслужишь мою благосклонность.

Как хочется ему ответить. А еще лучше стереть чем-то острым его улыбочку с лица. Но нет. Наступаю на горло своей гордости. Молчу. Глотаю, норовящие вырваться оскорбления.

Оборотень ведет меня к машине. Несет сумку сам. Решил показать благородство. Смешно. По дороге дает указания.

– Запомни, твоя задача – разговорить, выведать. Если надо посыпать что-то. Обо всем на месте тебя будет информировать Жан. Он твой босс. Если будет что-то непонятно, звони, – открывает дверцу машины. В глазах мелькает сожаление.

– Хорошо, – уезжать не хочется. С Такером, при всех его тараканах, была некая стабильность. А сейчас я еду в неизвестность. И я без понятия, какой мразью окажется этот Жан.

– Осторожней, – проводит рукой по моему плечу. Словно сам не хочет отпускать.

– Я сделаю все что смогу, – смотрю на него с надеждой, – Только потом помоги и мне… это в твоих силах.

– Посмотрим, Жасмин, – взгляд холоднеет. Мимолетная человечность исчезла, словно и не было ее.

В машине водитель и два оборотня – мое сопровождение. Затемненные стекла. Уютный салон. Волки со мной не разговаривают. А на меня нападает такая тоска, такая безысходность. Что самой впору завыть.

Смотрю на унылые пейзажи за окном. Меня везут в очередную клетку. Только прутья будут острее. На время выпадаю из реальности. Меня поглощают мысли, воспоминания. Жизнь, которой по сути больше нет. И борьба, ради единственной цели. На данный момент несбыточной.

Визг тормозов. Меня отбрасывает к переднему сиденью.

– Дьявол, раздается рык с переднего сиденья.

– Что случилось?

– Замолкни, – шипит волк рядом.

Нам преградил путь черный фургон. Поодаль замечаю еще несколько машин. К нам подходит незнакомый мне оборотень. Теперь я научилась различать их с полувзгляда. Чутье обострено. Нюх на волков. Зачем они пришли к людям? Зачем исковеркали мою жизнь?

– На выход, – кивает водителю.

Он как-то сразу поник. Опустил голову. Мне кажется, даже уменьшился в размерах. Безропотно поплелся к черному фургону. Мне не по себе. Холодок страха ползет по спине.

Водителя не было минут пять. Потом показалась его голова. Он маякнул моим охранникам.

– Сиди тихо. Не рыпайся, – прорычали мне, выбираясь из автомобиля.

О, я с огромным удовольствием готова бежать от них на край света. Меня бы не остановило, что мы стоим на пустынной трассе. Вокруг поля. Я готова жить в дремучем лесу. Только подальше от них. Но, есть те невидимые цепи, которые приковали меня к сиденью. И не дают сделать и шага по направлению к свободе.

Потому я лишь приоткрыла окно автомобиля. Прислушалась. Тишина. Ни звуков борьбы. Ни голосов. Что за странности.

Через несколько минут показался незнакомый оборотень. Приблизился ко мне с каменным выражением лица. Повел носом. Зарычал. Да. Я знаю, как действую на них. Проклятье…

Даже рта не успеваю раскрыть, как он бесцеремонно вытягивает из машины и тащит к фургону. Я кричу. Задаю вопросы. Пытаюсь бить кулаками железобетонное тело. Ноль реакции.

Открывает дверь. Как мусор зашвыривает меня внутрь. Хлопок. Темнота. Холод. Отчаяние. Рев мотора. И дорога в неизвестность.

Глава 3

Я пытаюсь понять, что происходит? Это такой «сюрприз» от стаи? Или… других вариантов у меня нет. Кому я могла понадобиться? Только одному… только ему… но это из ряда фантастики. Его больше нет на этом свете. Это к лучшему. Ведь так? Только почему сердце болезненно сжимается, всякий раз, когда перед глазами встает его образ? Он заслужил все, что с ним произошло. В душе поднимается протест. И шрамы на сердце начинают кровоточить. А чувство вину, словно огромный валун повис на шее и неумолимо тянет в пекло. Мой персональный котел мук. И гореть мне в нем до скончания дней.

Пытаюсь анализировать дальше. Кому еще я понадобилась? Неизвестные мне враги стаи? Ведь Такер говорил, что приближается война. Тогда все очень плохо. Паршиво до невозможности. Я не имею права предать стаю. От одной мысли, об их последующих действиях хочется зубами выгрызать метал, и прокладывать дорогу на волю. Они не пожалеют. Будут мстить с хладнокровной жестокостью. Уничтожат все, ради чего я продолжаю существовать.

И все же я мелкая сошка. Зачем врагам я. Стараюсь убедить себя, что нахожусь все еще в лапах стаи. А вот голосок внутри нашептывает – не их методы. Ни разу они не обращались со мной подобным образом.

Приступ удушья прекращает мои дальнейшие рассуждения. Хватаю ртом воздух, а вдыхаю страх. Дикий, животный, родом из детства. Приступ клаустрофобии начинается внезапно и накрывает меня с головой. Бью кулаком о металл.

– Остановите… выпустите… пожалуйста… – скулю. Кричать не могу.

Ужас расходится по телу токсической отравой. Темнота, закрытое пространство и эта дорога. Все как тогда… в тот день, когда моя жизнь уверенно пошла под откос. И сейчас этот страх разрывает меня по кускам, порабощает, ломает волю. Доводит до безумства. Уже мало что соображая кричу, заливаясь слезами. Только выпустите меня отсюда. Дайте свежего воздуха! Открытой местности! Как же больно. Как страшно. Нет ничего хуже закрытого пространства. Мне кажется, я похоронена заживо. Погребена под своими страхами. И жуткими воспоминаниями. Тут в темноте они оживают. Я переношусь в прошлое. Я снова там. В родительском доме. Маленькая девочка.

– Папочка! Мамочка! Пустите меня к ним! – чьи-то безжалостные руки уносят меня прочь. Не обращаю внимания на слезы. Никто ничего мне не объясняет.

Я вижу кровь. Так много крови. Пол на кухне стал багровым. И в этой крови неподвижно лежат мои папочка и мама. Им плохо. Они заболели. Я еще не знаю. Не понимаю. Что я посмотрела в глаза смерти. Увидела ее ухмыляющееся и безжалостное лицо.

Где-то рядом вопит моя няня. Она только что забрала меня с праздника. Я была у подруги. Веселилась, ела тортик, пока кто-то хладнокровно забирал у меня родителей. Мы пришли домой. В нос ударил запах. Едкий, странный, пугающий. Теперь я знаю – так пахнет костлявая.

Мне всего десять. Я не знаю, что такое горе. Не понимаю, что пришла беда. И теперь она будет идти со мной рука об руку всю жизнь.

– Что с этой делать? – говорит чужой мужчина, он крепко держит меня в руках. Не отпускает к родителям.

– Она точно нормальная? – спрашивает какая-то тетя, с пренебрежением глядя на меня.

– А я тебе, что спец по сопливым девкам? – орет так, что у меня уши закладывает. – У меня тут, похоже, висяк намечается, – дальше следуют какие-то слова, которых я никогда не слышала.

– В больничку ее, там разберутся, – смотрит на меня маленькими свиными глазками. И там новые для меня чувства – ненависть и пренебрежение. Вскоре они станут неотъемлемой частью моей жизни.

Меня заталкивают в полицейский фургон. И везут прочь от родительского дома. Я подбегаю к окошку, смотрю, как удаляется моя прошлая жизнь. Тогда я видела родительский дом в последний раз.

В этом фургоне нет даже окошечка. И снова моя жизнь сворачивает на невидимую мрачную тропу. Что ждет меня впереди?

Я так кричу, что охрипла. Сорвала голос напрочь. Ужас парализовал. Даже нет сил заплакать. Замкнутое пространство – это самая короткая дорога к моим кошмарам. Детские ужасы воскресают с новой силой. Тьма питает их, и они, окрепнув, набрасываются, съедая живьем.

Сколько я варилась в котле собственных страхов? Вечность? Когда фургон остановился, и открылись двери, пропуская свет, я приняла это за очередной мираж.

Оборотень вытащил меня. Свежий воздух с болью проникает в легкие. Хватаю его жадными глотками. Все еще неспособна думать, анализировать, соображать.

Мешок опускается мне на голову.

– Пожалуйста… нет… – не уверена, что произнесла это вслух. Сил нет, даже молить о пощаде.

Он поднимает меня на руки. Несет. Еще немного и задохнусь. И я хочу скорее упасть в пропасть. Чтобы отключились все чувства. И этот леденящий ужас прекратил стискивать железными клещами мое сердце.

Мы идем недолго. Или слишком долго. Забвение все не приходит. Не спешит. Продлевает агонию. Опускает меня на пол. Снимает мешок. Я в каком-то сыром помещении. Без окон. Деревянная лавка у стены. Не говоря ни слова. Даже не взглянув на меня, выходит, хлопнув дверью.

– Нет… не надо… – ползу к двери. – Только не так…

Также в детстве захлопнулась дверь в больнице, куда меня привезли после потери родителей. Навсегда отрезая меня от нормальной жизни. Тогда впереди меня ждал детский дом. А сейчас, что ждет меня, когда эта дверь откроется?

Глава 4

Этот подвал почти такой же, как в детском доме. Тот же запах. Плесень. Сырость. Я домашний ребенок, тогда впервые оказалась в стае. Людской. Ополченной против меня. Меня возненавидели уже за то, что я дочь богатых родителей.

Впрочем, пока я подрасту, от их наследства ничего не останется. Меня обокрали. Разграбили. Папа всегда говорил, что трудиться, только ради того, чтобы у нас  с мамой было все. Прости, папочка. Ничего не осталось. Мне сказали ты банкрот. Залез в долги. И все имущество ушло на погашение задолженностей. Все ложь. Я это понимала. Но что я могла доказать. Ничего.

Жизнь в детском доме – это школа выживания. Это побои. Борьба за кусок хлеба. Это мир жестокости. Зависть. Несправедливость. И никакого просвета. Ничего доброго и искреннего. Один раз в жизни я поверила, возможно, все меняется к лучшему. Доверилась. Ошиблась. Теперь я в принципе не верю в добро. Его нет. Есть корысть. Эгоизм и все та же жестокость. И неважно, кто передо мной оборотни или люди.

Острый приступ клаустрофобии спал. Осталось только удушающее чувство безысходности. Хочется лезть на стену. Хожу из угла в угол. Медленно схожу с ума. В таком состоянии я не могу соображать. Разум отключается. Выхода нет. Я погребена тут заживо. Паника. Тихая. Острая. Жгучая. Подчиняет меня себе.

Плесень вместе с воздухом проникает внутрь. Расходится по венам. От сырости выкручивает кости. И это ощущение прошлого, страхов и настоящего. Все смешалось в невыносимой разрушающей симфонии.

Когда дверь со скрипом открылась, я уже валялась без сил на полу, держалась руками за голову, и пыталась вырвать себе волосы. Только бы заглушить панику, пусть путем физической боли.

Смерть пришла за мной? Первая мысль, которая пришла в мой воспаленный мозг. Седые длинные волосы, худое изможденное лицо, воспаленный взгляд. Глаза красные. Меньше всего это существо походит на оборотня. Но это именно он и есть.

Смотрит с интересом, склонив голову набок. Словно я какой-то невиданный зверек.

– Где я нахожусь? Что вам от меня нужно? – не выдерживаю молчания. От его взгляда хочется провалиться сквозь землю.

Лицо искажает улыбка. Нет. Это не улыбка, скорее оскал смерти. Отползаю дальше. Никогда за свою жизнь не встречала таких оборотней. А уж я их на своем веку повидала немало.

– Полагаю, я тут по ошибке! – не могу смотреть в эти красные пытливые глаза, и нет сил отвести взгляд.

– Думаешь? – выгибает дугой белую густую бровь. Голос у него на удивление приятный.

– Да! Я под защитой Девида, и его стаи. Вы можете выяснить, они все подтвердят! – после приступа клаустрофобии, мой мозг работает хаотично, одно предположение сменяется другим. Возможно, мне не следовало произносить имя альфы. Надо было сначала разобраться, понять, кто он и зачем я тут. Но вылетевших слов назад не поймать.

– Конечно, я знаю Девида, – заливается смехом. А глаза при этом жесткие, колючие. – Как же не знать, родного дядюшку. Как он? Здоровье не подводит? Давно не имел счастья лицезреть его, – голос становится обманчиво учтивым.

– Нормально он… – пытаюсь сообразить. Вспомнить разговоры в стае. Ни о каком племяннике я не слышала. Но у Девида столько сыновей, дочек, жен и прочих сородичей, что всех не запомнить. У него нет истинной пары, но количество любовниц и жен, наверное, можно сравнить с гаремом. И, по всей вероятности, этот жуткий племенник не принадлежит к стае. Или я что-то упускаю. Страх все еще мешает соображать. – А может быть, вы и есть Жан? – вдруг именно под крыло своего племянника меня отправил альфа.

– Нет, я не Жан. И полагаю, тебе так и не доведется с ним познакомиться, – присаживается около меня на корточки. Принюхивается. – Действительно… весьма любопытно… никогда не встречал подобного у человеческой особи…

Учуял. Что вполне закономерно. Мне бы попробовать применить свои умения, чтобы его задобрить. Вызвать расположение, но почему-то ничего не выходит. Рядом с ним это не работает. И я не вижу желания в его глазах. Не чувствую ничего, за что бы могла уцепиться. Очень странный оборотень.

– Зачем вы меня тут держите? Я ничего не понимаю, – шепчу, отползая в угол.

– Предателям и не положено что-либо понимать, – усмехается. Поднимается. Возвышается надо мной. Точно смерть, только без косы. Но тут хватит и этого красного взгляда, чтобы убить.

– Я вас впервые вижу! О каком еще предательстве может идти речь? Если вы повздорили с Девидом, так и решайте вопрос с ним!

– Непременно решим. Жасмин, не стоит примерять на себя овечью шкуру. Она тебе не идет. Свои грехи ты прекрасно знаешь, их горечь сочится из тебя непрерывным потоком.

– Не вам судить о моих поступках! – стискиваю руки в кулаки.

Он слишком много чувствует. А ведь не должен. И от этого мне даже жутко представить свою участь. И еще я понимаю, что обязана любыми способами вырваться на волю. Я не имею права предать стаю. Слишком высока цена.

– А я и не беру на себя роль судьи, – подходит к двери. – Следуй за мной. Твои страхи доведут тебя до безумия. А это для тебя слишком большой подарок.

– Подарок? – бормочу, с трудом поднимаясь на ноги. Держась за стену, пошатываясь, иду к выходу.

– Безумие помешает в полной мере прочувствовать последствия твоих деяний, – его голос, словно обматывает меня колючей проволокой.

Выбираюсь из подвала. Вокруг деревья. Темнота. Ночь. Свежий воздух. Падаю на колени. Не могу надышаться. Кружится голова. Легче не становится. Что-то меня душит. Страх не отпускает. Мне нужны силы. Я должна собраться, сохранять спокойствие и здравый рассудок. А меня колотит как в лихорадке. Ноги не идут.

Оборотень ждет, когда приду в себя. Когда поднимусь. Не делает попыток притронуться.

– Вперед, – показывает рукой во тьму.

– Куда вы меня ведете? – держась за дерево, все же поднимаюсь на ноги. Способность двигаться понемногу возвращается.

– Ты ехала танцевать. Вот и станцуешь для своего нового альфы, – я даже не хочу знать, какой чудовищный смысл скрыт в его словах.