Текст книги "При вспышке молнии"

ГЛАВА 4

—Эй, Шилли, сегодня четверг. Нас ждет «Час удачи» в «Риггинс», две кружки пива по цене одной. Встретимся там в пять тридцать? – Уэйд Саксон звонил Дане Шилли, чтобы, как и каждую неделю, пригласить ее в бар.

– Не могу, Саксон, – Дана взглянула на часы; было четверть пятого. Что-то Уэйд сегодня раньше обычного. – Мне очень жаль.

– Мне тоже, – Уэйд вздохнул. – Который из братьев-паршивцев на этот раз умыкнул твою машину?

– Брендан, и вовсе он не паршивец. Они играют в футбол после школы, а потом он проводит домой девушку, которая возглавляет группу поддержки. – Дана улыбнулась. – У парня должна быть тачка.

– Прямая цитата из Брендана, несомненно, вот хитрый паразит. Так и быть, – страдальчески простонал Уэйд, – я заеду за тобой в пять пятнадцать, Шилли.

– Надо же, и мне даже не пришлось просить, – засмеялась Дана. – Ты настоящий друг, Саксон.

– Еще бы. Не опаздывай, Шилли. А то всякий раз, как приближается поезд, такое чувство, будто сидишь в жерле действующего вулкана.

– Почему бы не взглянуть на жизнь с другой стороны, Саксон? Я, например, когда это слышу, воображаю, будто катаюсь на аттракционе в Диснейленде. Люди платят бешеные деньги за то, чем я наслаждаюсь совершенно бесплатно дважды в час.

– Вот он, звериный оскал знаменитого оптимизма семьи Шилли, – заключил Уэйд. – При-струни его на сегодняшний вечер, ладно? До встречи. – И повесил трубку, прежде чем Дана успела достойно ответить.

Без двадцати пяти шесть они вошли в «Риггинс», популярный спортивный бар. Посетителей было немного, и Дана с Уэйдом заняли свой обычный угловой столик. Оттуда лучше всего был виден огромный телевизионный экран: транслировали бейсбольный матч. Поскольку сегодня не играла филадельфийская команда, Дану он не интересовал.

Официантка появилась мгновенно; Уэйд привычно отмахнулся от меню и сделал их традиционный заказ: пиво и мексиканские лепешки с сыром и перцем. За первую порцию пива всегда платил Уэйд, за вторую – Дана, за лепешки рассчитывались пополам. Четверговые посиделки в «Риггинс» превратились у них в своего рода ритуал.

Дана сняла жакет цвета охры и поправила манжеты бледно-голубой блузки. Она с удивлением увидела, что Уэйд смотрит не на экран, а на нее. Это было непривычно: ярый болельщик, он не терял интереса к бейсболу, даже если не играла местная команда.

– У меня что-нибудь не в порядке? – спросила Дана.

– Не Джона ли Петерсена я видел выходящим из конторы, когда заехал за тобой? – спросил Уэйд с деланной небрежностью.

Дана слишком хорошо знала своего приятеля, чтобы поверить этому маленькому представлению. И понимала, что его не обманешь.

– Да. Мистер Петерсен приходил ко мне, чтобы обсудить новую пенсионную программу компании.

– Джон Петерсен приходил к тебе?! – У Уэйда округлились глаза, он даже не пытался скрыть, насколько потрясен.

– Ну, да. В Филадельфии я работала в отделе пособий и субсидий, если помнишь. Я на пенсиях собаку съела. – Дана криво улыбнулась и поерзала на стуле.

Под пристальным взглядом Уэйда ей было как-то не по себе. И уж совсем не хотелось обсуждать с ним эту тему. Более того, поскольку они работают в конкурирующих фирмах, обсуждать ее просто не следовало. Но морочить голову старому другу тоже было неохота.

– Я уже несколько раз встречалась с Петерсеном, мы заканчиваем работу, – призналась она.

– Ну что ж, поздравляю. – Уэйд забарабанил пальцами по столу. – Интересно, что Петерсен решил обратиться именно к тебе. Не то чтобы я сомневался в твоих способностях, но ты ведь даже не адвокат. Если Петерсену так нужна была новая пенсионная программа, тетя Ив вполне могла бы с ней справиться. У нее приличная репутация практически во всех юридических областях.

– Да, конечно, твою тетю Ив все уважают, – поспешила подтвердить Дана. – Я думаю, она здорово работает.

– Все думают, что она здорово работает. Только почему же все-таки Петерсен обратился в фирму Кормака? Мы всегда представляли его и его компанию.

– Может быть, потому что я – пенсионный гений? – Дана улыбнулась, надеясь перевести все в шутку.

– Ты не сочла нужным рассказать об этом мне, – обвиняющим тоном заявил Уэйд. Дана нахмурилась.

– Не пытайся заставить меня испытать угрызения совести, Саксон. Не получится, – предупредила она.

– Не бойся, Шилли. Я предпочитаю вызывать у людей другие чувства. – Уэйд был доволен, что сумел не выдать своей обеспокоенности. А он был чрезвычайно обеспокоен. К собственному ужасу, его гораздо больше встревожила ее молчаливая лояльность шефу, чем возможная измена Петерсена. – Но ты не можешь осудить меня за желание знать о ситуации больше. Например, говорил ли Петерсен с Кевином о чем-нибудь, кроме пенсионной программы? – Уэйд улыбнулся с напускным безразличием.

– По-моему, они обсуждали проблемы с защитой в команде «Иглз», – усмехнулась Дана.

– Ловко уходишь от ответа, Шилли. Что ж, спрошу прямо. – Уэйд не сводил глаз с Даны. – Собирается ли Петерсен расплеваться с нами и перейти под крылышко к Кормаку потому, что Кевин выиграл дело против него? Принадлежит ли он к тем, кто руководствуется соображением «если уж он меня одолел, значит, он правда крутой»?

– Честно говоря, не знаю. – Дана отвела взгляд; хоть она и хорохорилась, совесть у нее была неспокойна. Да и наигранно легкомысленный тон старого приятеля ее нисколько не обманул. Любой мало-мальски вменяемый адвокат встревожится, если один из его крупных клиентов надумает переметнуться к другому юристу, что же говорить о Уэйде, которому ума не занимать.

Жаль только, что он ленится шевелить мозгами. Уэйд Саксон обладал всем, что только можно было пожелать, и при том был классическим неудачником. Ему все давалось легко. Он не воспитал в себе ни воли, ни способности безоглядно отдаваться делу, размышляла Дана, привыкшая работать не покладая рук, чтобы добиться успеха.

– Рискну высказать предположение: Петерсен решил свалить, верно? Давай, Шилли, колись.

Подошла официантка с их заказом. Обрадовавшись передышке, Дана сделала несколько глотков.

Уэйд не дремал.

– Уже хлещешь пиво залпом, Шилли? Так, так. Похоже, тебя мучает совесть. Это наводит меня на мысль: с Петерсеном действительно дело нечисто. Подожди, вот узнает об этом Рейчел. – Уэйд обхватил ладонями запотевшую пивную кружку, но пить не стал. – Будет жуткая сцена. Она наверняка потребует, чтобы ей доставили голову Кормака на копье.

Дана сделала еще один большой глоток.

– Черт, я голодна как волк. Что-то наши лепешки запаздывают.

– Очень тонкая перемена темы.

– Лучше не придумала. Впрочем, нет, есть кое-что поинтереснее. – Дана слегка повеселела. – Раз уж мы вспомнили о твоей кузине Рейчел. Ты в жизни не угадаешь, с кем она провела весь сегодняшний день.

– Ты права, Шилли. Я даже и пытаться не буду. – К радости Даны, он позволил перевести разговор на менее опасный предмет. – Я знаю только, что она уехала утром и больше не вернулась.

– Моя сестра Сара позвонила около часа дня с известием, что Рейчел сидит с Брейди, маленьким сыном Кевина. Рейчел сказала ей, что с удовольствием попасет его до вечера, так что Сара взяла выходной. Они с Мэтью собирались съездить на пляж.

– Как Рейчел умудрилась добраться до сына Кормака? – Лицо Уэйда выражало некоторую растерянность.

Дана оживилась.

– Это длинная, запутанная история, в которой объединились пожар, духовое ружье и пропавшие Дастин Кормак и его собака. Все думали, что мальчишка застрял в горящем доме, но оказалось, что он преспокойно угощался печеньем у старушки-вдовы, живущей по соседству. Милая бабуся, как выяснилось, плохо слышит и никогда не открывает шторы. Так что она ведать не ведала о том, что происходило вокруг. Они с Дастином и его псом мирно пили чай, а тем временем…

– Шилли, неужели я никогда не говорил тебе, что ненавижу длинные, запутанные истории, особенно с участием Кормаков?

– Но…

– Ого, см отри-ка! Наконец кто-то из них проснулся. – Уэйд уставился на телеэкран, где какой-то игрок бежал к первой базе, и немногочисленные зрители подбадривали его воплями. – Просто глазам не верю.

– Намек поняла. Ты предпочитаешь этих сонных мух моей длинной, запутанной истории.

– От твоей проницательности, Шилли, просто кровь стынет в жилах.

Появилась официантка с лепешками. Уэйд тотчас же на них набросился. Дана вдруг замялась, глядя на жующего приятеля.

– Ты знаешь, я в некоторой растерянности. Можно, я с тобой посоветуюсь?

Он не сводил глаз с экрана.

– Если считаешь нужным.

– Когда Кевин вернулся в контору в начале третьего, я не сказала ему, что с Брейди осталась Рейчел. Он до сих пор ничего не знает. – Дана взволнованно закусила губу. – Думаешь, мне нужно было его предупредить?

Уэйд откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на подругу.

– Гляди на вещи проще. Если бы Сара не была твоей младшей сестрой, ты бы посчитала нужным сообщить Кормаку?

– Но Рейчел же не сделает ничего плохого Брейди, – возразила Дана. – Сара прямо захлебывалась от восторга, рассказывая, какая Рейчел умная, добрая и отзывчивая. Она так и сказала:

Здорово, что среди всех этих полоумных Кормаков оказался один здравомыслящий человек.

– Согласен, все Кормаки полоумные. Кажется, один только Кевин нормальный. Но когда он узнает, что его ребенок у Рейчел – а она, представь, в присутствии Кормака отчего-то становится невменяемой, – может неожиданно сказаться дурная наследственность. Я предвижу неприятности, Шилли.

– Не каркай. – Дана потянула к себе тарелку. – И хватит объедаться.

Некоторое время они сидели молча, но на этот раз молчание было не таким дружелюбным, как обычно.

Дана злилась, потому что Уэйд сказал именно то, чего она слышать не хотела: ей следовало предупредить Кевина. И даже угадал причину, по которой она этого не сделала: Сара – ее сестра и нуждается в этой работе. Но оставить своего маленького подопечного на милость женщине, ненавидящей его отца, и отправиться на пляж – так не поступают.

Дану не оставляло дурное предчувствие. Кевин очень рассердится. Она бросила на Уэйда негодующий взгляд. Тоже мне, друг называется! Вместо того чтобы успокоить, только еще больше напугал.

Уэйд делал вид, что увлеченно следит за игрой, но украдкой посматривал на Дану. Эта рыжеволосая девушка была одним из его ближайших друзей. По крайней мере до сих пор, поправил его вредный внутренний голос. В прошлом году он обсуждал с ней все подробности дела Петерсена, а теперь она даже не потрудилась сообщить ему, что Джон Петерсен стал клиентом фирмы «Кормак и сын».

Он ни минуты не сомневался, что для «Саксон и компаньонов» Петерсены и их компания потеряны. Посрамленный Петерсен жаждет встать под знамена победоносного Кормака. Стадное чувство. Все хотят прибиться к сильнейшему.

Но Рейчел этого не перенесет. Он и сам начинал понимать страстную ненависть своей кузины к Кевину Кормаку, черт бы его побрал.

А в последнее время это проклятое имя постоянно на слуху, особенно если рядом кто-нибудь из многочисленных Шилли. Уэйд отхлебнул из кружки. Черт, Кормак им теперь прямо друг и брат. Дана работает у него помощником, Сара – нянькой, Шон стрижет лужайку перед его домом. Их родители – Боб и Мери – души не чают в человеке, который пригрел у себя стольких их отпрысков.

Уэйд нахмурился. Это, конечно, глупое ребячество, но ему неприятно, что Кормак втерся в доверие к Шилли, которых Уэйд привык считать своей второй семьей. Он познакомился с этим кланом давным-давно, еще в школе, подружившись с Тимом Шилли, когда они оказались в одной футбольной команде. И тот, и другой не слишком увлекались игрой, зато немедленно и надолго привязались друг к другу.

Уэйд, единственный сын в семье банкиров, вырос в доме, где было тихо, как на кладбище, и чинно, как в банке. Его, конечно, захватил бурный водоворот людей и событий. У Боба и Мери было десятеро детей! Все, что творилось в этом бедламе, нравилось Уэйду невероятно: беспокойный дух не правдоподобно большой семьи, ссоры и дружба детей, сумасшедшая карусель жизни, в которой нет ни единой спокойной минуты.

Тим же, напротив, упивался тишиной и умиротворенностью дома Саксонов. Он считал отдельную спальню раем земным и искренне поражался тому, что можно положить куда-нибудь любую вещь и найти ее на том же месте через несколько минут, часов и даже дней.

Учились мальчики тоже по-разному. Уэйд не прилагал особых усилий. Его и так приняли в Карбери-колледж – можно подумать, у них был выбор, при том что его дядя Уит там профессорствовал! Через четыре развеселых, но в смысле академических достижений ничем не примечательных года Уэйд закончил колледж и еще три курса провел на юридическом факультете скромного университета. Сдав адвокатский экзамен с первого раза, он мигом оказался в семейной фирме. Связи и на этот раз его не подвели. Тетя Ив и Рейчел просто не могли не взять родственника младшим партнером.

Тим, напротив, был усердной, целеустремленной звездой школы Св. Филомены, первым учеником в классе; поступив в военно-морское училище, он и его закончил с отличием. А сразу после выпуска женился на Лизе, своей очаровательной сокурснице, которая сидела теперь дома с двумя маленькими детьми.

Уэйд и Тим не переставали дружить все эти годы, хотя пути их разошлись довольно далеко. Сейчас Тим служил на военно-морской базе в Нью-Лондоне, штат Коннектикут, и Уэйд ездил в гости к другу – превосходному офицеру, мужу и отцу семейства.

Эта дружба способствовала тому, что Уэйд постепенно перезнакомился со всеми братьями и сестрами Тима, особенно близкие отношения сложились у него с Даной. Чем взрослее они становились, тем лучше ладили, и в последние года два стали почти неразлучны. Иногда Уэйду казалось, что с Даной ему даже лучше, чем когда-либо бывало с Тимом, хотя он и укорял себя за эти чувства. Теперь, сидя в «Риггинс» и следя вполглаза за скучной игрой, Уэйд поймал себя на мысли, что тоскует по старому другу. Это был человек, которому он мог полностью доверять. Уэйд снова украдкой взглянул на Дану. До сегодняшнего вечера он готов был то же самое сказать и о ней. Но теперь, судя по всему, кое-что изменилось. Похоже, Кевин Кормак потеснил его с первого места.

Уэйд попытался погасить разгорающееся пламя обиды. Следует помнить, дружба дружбой, а дело делом, и смешивать их не годится. Дана, очевидно, не испытывала подобных затруднений.

– И долго ты еще будешь дуться? – Голос Даны вывел его из мрачных раздумий. – Мне это уже начинает надоедать, и если ты собираешься продолжать в том же духе, я лучше пойду домой.

– Я не дуюсь. Прошу простить, если надоел. – Уэйд желчно усмехнулся. – Тяжко, должно быть, терпеть простых смертных, когда привыкнешь к блеску красноречия и живости ума Рича Викера. – Серьезный, никогда не улыбающийся кавалер Даны по имени Рич Викер служил постоянной мишенью для шуток Уэйда. Поиздеваться над ним было верным способом прийти в веселое расположение духа.

Дана отлично это знала.

– Оставь Рича в покое, – привычно попросила она.

– Представляю, как ты замираешь от волнения, когда он сообщает тебе статистику смертности. – Уэйд начал входить во вкус.

– Рич – очень славный, воспитанный человек, и с твоей стороны просто свинство над ним потешаться, – возразила Дана. – В конце концов, «Саксон и компаньоны» тоже прибегают к его услугам.

– Как давно ты встречаешься с Викером, Шилли? Лет десять – или это только кажется, что так долго? Как у тебя хватает терпения? Кстати, ты с ним спала?

– Можно подумать, я тебе отвечу! – Дана вспыхнула. За полгода знакомства с Викером она ни разу не испытала подобного желания. Вероятно, это должно было что-то означать, но Дане не хотелось додумывать, что именно.

Она улыбнулась. Подтрунивание Уэйда раздражало ее, но суровая школа сосуществования с девятью братьями и сестрами научила обороняться. Все равно это лучше, чем его внезапный приступ мрачности.

– А кто твоя последняя пассия, Саксон? Уже прошло – сколько? – две недели, с тех пор как ты бросил девочку из Хеддонфилда и лавочницу из Дептфорда. У тебя наверняка должно было появиться что-то новое.

– Во-первых – бывшую девочку, и прошло уже три месяца, как мы с Оливией по обоюдному согласию решили разорвать наши отношения. Во-вторых, Каролин управляет магазином в дептфордском пассаже и едва ли может быть названа лавочницей. Кстати, с ней мы тоже расстались по взаимному уговору.

– Ха! Говорят, все было совсем иначе, Саксон. Ходили слухи, что обе красотки уже выбирали фарфоровые сервизы, и тут ты вдруг сбежал.

– И кто станет меня за это винить? Только подумай – фарфоровые сервизы! Можно ли вообразить что-нибудь ужаснее?

– Отчего же? Кроме фарфоровых сервизов, существуют еще столовые приборы, постельное белье и кухонная техника. А потом предстоит оставить список подарков в магазине и радоваться, когда верные друзья подарят вам всю эту муру на свадьбу.

– Боже! – Уэйд картинно содрогнулся. – Прекрати меня терроризировать, Шилли.

– В Рождество тебе исполнится двадцать девять, Саксон. Самое время для раннего кризиса среднего возраста. – Дана сладко улыбнулась. – Мама уже предрекает, что очень скоро ты поведешь к алтарю мисс Ту-Самую. Как раз на днях она говорила: «Уэйд жаждет создать собственную семью, вроде нашей…»

– Я нежно люблю твою мать, Шилли, но она слегка не в себе. Что немудрено, с десятью-то чадами. Впрочем, может, ты тоже собираешься завести такой выводок. Не обижайся, – поспешно добавил он.

– И не думаю. Вряд ли кто из нас решится на это. А мама, по-моему, не права: ты так скоро не угомонишься. Думаю, это произойдет не раньше середины следующего тысячелетия.

– Ты так хорошо меня изучила?

– Достаточно, чтобы понимать: такой перерыв в знакомствах – неслыханное дело. Что происходит, Саксон?

– Не знаю. – Он пожал плечами и, насупившись, взглянул на пустую кружку. – В последнее время мне что-то не хотелось утруждать себя свиданиями.

– А когда это ты себя утруждал? В твоем представлении провести чудесную ночь значит взять напрокат видеокассету и заняться этим на диване. Если она в самом деле хороша, ты, возможно, закажешь пиццу.

Уэйд уставился на Дану, разинув рот.

– Нет, нет, я не опрашивала твоих девиц, Саксон. Боже избави. Мне Тим рассказывал, – весело призналась она. – Он знает тебя как никто, я и выпытала у него все в прошлый приезд. Пора с тобой поквитаться за вечные издевательства над Викером.

– Тим знал мои былые привычки, – огрызнулся Уэйд. – Он и понятия не имеет, как я веду себя сейчас.

– Ты хочешь сказать, что стал галантным кавалером? – Дана расхохоталась. – Когда в последний раз ты приглашал свою девушку в театр или на симфонический концерт в Филадельфию? Или хотя бы в ресторан, куда нужно одеваться нарядно? Или на худой конец в хороший кинотеатр?

– Если кому-то хочется проводить время таким образом, пусть встречается с кем-нибудь другим, – буркнул Уэйд.

– Ну, конечно, ты и шагу лишнего не сделаешь.

– Веселишься? – Уэйд взглянул на смеющееся лицо Даны, ее глаза блестели. Голубые, как у всех Шилли, но большие и более темные. Просто потрясающие глаза. – Создала поучительный образ тупого, сексуально озабоченного неандертальца.

– Не бойся, я никому не скажу. Предоставлю твоей следующей жертве убедиться в этом самой. Кто она?

– У меня завтра вечером свидание с Дженифер Пейн, – нехотя признался Уэйд. – Это…

– Я знаю, кто это. Ты стареешь, Саксон, ты стал волочиться за малолетними. Как типично, как печально!

– Глупости, и Дженифер Пейн…

– Всего двадцать один, Саксон. Она училась вместе с Сарой. И составила пару Шону на его выпускном балу.

– Интересно, повезло ли Шону, добиться своего после выпускного бала? – Усмешка Уэйда была откровенно плотоядной.

– Ерунда, никто из нас ничего такого не сделал, во всяком случае, в школьные годы, – ровным голосом ответила Дана. – Мы все были слишком забиты.

– А вот тут ты ошибаешься, Шилли. Тим добивался своего от девочки, с которой встречался тогда – Бернадетт, как бишь ее? – каждые выходные. Несколько раз за ночь.

– Тим? – Дана чуть не свалилась со стула. – Мой брат Тим? И… и Бернадетт Колвин? Ты ведь дурака валяешь, да? – Ее недоверие постепенно стало таять. – Это просто очередная твоя дурацкая шутка. Тим никогда бы не стал…

– Да ты что, действительно так считаешь?! Мы же с ним ближайшие друзья, забыла? Вместе ходили в аптеку покупать презервативы. Тим по очевидным причинам держал свои у меня дома.

Дана вновь чуть не лишилась дара речи.

– Я… я просто не верю. – Она оторопело хлопала глазами.

– Эка невидаль, Шилли! – отмахнулся Уэйд. – Девицы гроздьями вешались Тиму на Шею. Слава богу, он нормальный парень с нормальным количеством гормонов. Неужели ты правда думала, что твой брат был девственником, когда женился на Лизе? Брось, парень служит во флоте. И перестань смотреть на меня так, словно тебе шесть лет и ты только что узнала, что Санта-Клауса не существует.

Он совершенно верно описал ее состояние.

– А как же его брак с Лизой? Они так подходят друг другу. Мне казалось, они так счастливы. Или это только видимость?

– Тим и Лиза очень счастливы вместе, – нетерпеливо перебил ее Уэйд. – И почему бы им не быть счастливыми? Его отношения с другими женщинами до нее помогли ему еще глубже оценить то, что существует между ними, Тим сам мне об этом говорил. Бог мой, Дана, неужели ты считаешь брак обреченным на неудачу, если оба супруга в день свадьбы не были невинны?

– Чушь какая! – Дана отодвинула стул и встала; мысли у нее перепутались.

Он назвал ее по имени, что случалось только в присутствии ее родителей. Он считает ее безнадежно наивной, глупой ханжой. И поделом, сама напросилась. И вдобавок выдала еще кое-что, хотя он этого пока не осознал. Ее лицо пылало.

– Не хочу больше пива. Я ухожу домой. – Пусть хоть догадается без нее.

Схватив сумку и жакет, Дана бросилась вон, предоставив Уэйду расплачиваться за угощение. Выскочив на улицу, она заморгала от яркого солнечного света, больно ослепившего после полумрака бара. И лишь тогда сообразила, что у нее нет машины. И привез ее Уэйд.

Резко развернувшись, она вновь вошла в вестибюль и нашла телефонную кабинку. Она набирала номер своей сестры Мери, когда рядом остановился Уэйд.

Включился автоответчик.

– Привет, – зазвучал записанный на пленке голос сестры. – Вы дозвонились Мери и Стиву. Вернее, почти дозвонились. Нас нет дома, но, пожалуйста, назовитесь и оставьте свой номер, и мы вам перезвоним, как только сумеем.

Дана повесила трубку.

– Надо думать, еще не вернулись с работы, – заметил Уэйд. Прислонившись к стене, он ждал, пока она набирала номер Триши. И слушала автоответчик, который сообщал, что ни сестры, ни ее соседок нет дома.

– Теперь будешь звонить Шону? Удачи. Его невозможно застать.

– Я все-таки попытаюсь, – холодно ответила Дана.

Набрав домашний телефон, она убедилась, что линия занята. Разумеется. Линия всегда занята. Дана нахмурилась.

– Попрошу маму, чтобы она снова поговорила с Эмили. – Дана была вне себя. Четырнадцатилетняя Эмили, младшая из сестер Шилли и самая разговорчивая, активно сопротивлялась любым попыткам прервать ее бесконечные телефонные беседы.

– Давай, я тебя все-таки отвезу, – предложил Уэйд. – Или хочешь продолжить свои тщетные попытки? Потому что если соблюдать очередность, дальше придется звонить Саре, а мы знаем, что она где-то на побережье с Мэтью.

– Иногда я тебя просто не выношу, – сквозь зубы проговорила Дана.

– Знаю. И это как раз тот самый случай. – Он обнял ее за шею. – Извини, что разрушил твои иллюзии по поводу старшего брата. Позволь мне загладить вину и отвезти тебя домой.

У Даны не оставалось иного выхода. Она позволила Уэйду вывести себя на улицу, решительно подавив охвативший ее трепет.

В конце концов, Уэйд часто к ней прикасался, кладя руку на плечо или на спину, поправляя выбившуюся прядь. У Шилли было принято целоваться при встрече и прощании, все запросто сидели в обнимку или устраивали кучу малу на диване. Уэйд просто перенял у них эту манеру.

Они подошли к машине, и, открывая для Даны дверцу, Уэйд скользнул рукой по ее спине. Все-таки может быть галантным, когда хочет.

Темно-зеленый «Мерседес» – спецзаказ от фирмы «Петерсен. Торговля автомобилями» – плавно выехал со стоянки.

Уэйд взглянул на Дану и почувствовал, как начинает разгораться тлеющая в душе искра раздражения. За что он так несправедливо обижен ею? Перечисляя про себя все ее прегрешения в этот вечер, он вдруг вспомнил главное: сговор с Кевином Кормаком с целью переманить Петерсена из «Саксон и компаньонов».

Теперь ему придется сообщить об этом тете Ив и Рейчел, но как и когда? Сказать, что они будут недовольны, все равно что назвать ураган легким сквозняком. Он предвидел бурю и мечтал ее оттянуть. Но имеет ли он право молчать?

Едва они свернул на улицу, где жили Шилли, раздался оглушительно громкий сигнал; Уэйд вздрогнул всем телом, и «Мерседес», вильнув, чуть не въехал на тротуар.

– Какого черта…

– Это Брендан, в моей машине. – Дана прижала руку к груди, сердце у нее бешено колотилось. Они чудом не врезались в столб. – Он просто нас приветствовал.

– Он едва нас не убил, – переводя дух, с трудом выговорил Уэйд.

– Нет, это ты с перепугу едва нас не убил.

– Ну, конечно, я во всем виноват! Шилли вне подозрений. Один за всех и все за одного.

– Именно!

– Даже если этот Шилли не прав. – Уэйд затормозил перед домом Даны. – Как, например, в истории с Сарой, Рейчел и Кормаком, – добавил он торжествующе. И с удовольствием заметил, что она нахмурилась. Ничего, пусть узнает Кевина Кормака с худшей стороны! Саксонам уже довелось это сделать – а притом, что впереди еще завещание Тилдена и измена Петерсена, скоро их опять кормакнут.

На деревянных качелях перед домом сидели Кейти и тощий светловолосый молодой человек с жиденькой бородкой. Они о чем-то беседовали, и Кейти была очень сосредоточенна. Уэйд никогда не видел на ее лице такого выражения. Надо же, Кейти способна чем-то интересоваться, кроме собственного маникюра. На работе с ней подобного не случалось.

Он поделился своими впечатлениями с Даной, ожидая, что та оценит шутку. В конце концов, не она ли умирала от смеха, узнав, что «Саксон и компаньоны» решили взять Кейти секретаршей.

Но сегодня она даже не улыбнулась. Напротив, и без того хмурая, Дана стала просто чернее тучи.

– Тебе, видно, нечем больше заняться: только и знаешь, что втаптывать в грязь мою семью. Но я не обязана выслушивать всякие гадости. – Она открыла дверцу и выскочила из машины. – Катись отсюда, Саксон, со своим паршивым настроением и своим ранним кризисом!

Уэйд принял оскорбление близко к сердцу.

– Нет у меня никакого кризиса. – Он пытался говорить холодно, слегка насмешливо, но голос его дрожал от злости. – А если у меня паршивое настроение, то это только потому, что я был с тобой. У тебя сегодня что-то гормоны разыгрались. Неудачные дни, да, Шилли?

Он знал, что это удар ниже пояса. Женщины не выносят, когда их слова или поступки приписывают ежемесячным проявлениям естества. Он не ошибся.

Дана захлопнула дверцу и, не оглядываясь, зашагала к дому.

– Придурок! – крикнула она вслед зеленому «Мерседесу», который стремительно развернулся и рванул прочь. – Чванливый, самодовольный идиот! – очень хотелось что-нибудь пнуть. Жалко, что Уэйд Саксон успел унести ноги.

– Эй, между прочим, ты обзываешь мое начальство, – весело сказала Кейти.

– Нехилая тачка, – поделился впечатлением ее бородатый ухажер.

– До сегодняшнего дня я даже не представляла, как трудно работать с Саксонами, Кейти, – Дана взглянула на младшую сестру с внезапно проснувшимся сочувствием. – Рейчел – ведьма, а Уэйд – самовлюбленный, вздорный, циничный кретин. Кейти, бедняжка, ты зарабатываешь свой хлеб тяжким трудом.

– Да брось ты, – безмятежно улыбнулась Кейти. – Уэйд и Рейчел никогда на меня не орут, даже если я полный бардак устрою. Иногда я вижу, что действую им на нервы, но они и слова не скажут. Зато Ив своего не упустит. Когда она злится, это сразу чувствуешь, прямо как мама. Я всегда радуюсь, когда ее нет в конторе. – Кейти с любопытством посмотрела на сестру. – Чем это Уэйд тебя так достал?

Дана послала испепеляющий взгляд вслед зеленому «Мерседесу».

– Он… да он… он просто… – И, вспыхнув, она беспомощно замолчала.

– Ого! – Кейти прижала ладони к щекам, глаза ее стали, как блюдца. – Я, кажется, догадываюсь. Это наконец произошло, да? Он наконец к тебе подъехал, и…

– Да ты что?! – воскликнула Дана. Но ее пробрала легкая дрожь. – Свихнулась, что ли? Мы друзья. К-как брат и сестра.

– Да, да, только все-то думают по-другому. – Кейти сложила руки на груди и насмешливо посмотрела на сестру. – Триша говорит, что вас с Уэйдом тянет друг к другу с бешеной силой, только вы пока об этом не догадываетесь.

Дана остолбенела. Их с Уэйдом тянет друг к другу? Да никогда в жизни! И вдруг она вспомнила, как они шли от бара к машине.

Прикосновение его пальцев к ее коже! У нее сбилось дыхание. Как будто кинофильм раскручивался назад. Вот его лицо, чувственные губы. Впервые в жизни она попыталась вообразить, каково это поцеловать Уэйда. Впервые в жизни она мысленно нарисовала себе, что он ее целует. Она видела это, будто наяву: вот Уэйд наклоняется к ней, его губы слегка касаются ее рта, сначала мягко, нежно, а затем…

– Ничего глупее не слышала. – У Даны сорвался голос, но она хрипло продолжала:

– Какая-то дикая глупость. Это даже хуже чем глупость, это просто верх… верх…

– M-м… глупости? – пришел на помощь дружок Кейти.

– Да! – рявкнула Дана в полной растерянности и зашагала к дому.

Кейти и ее приятель переглянулись. Дана слышала за спиной их смех. Он звенел у нее в ушах, пока она поднималась по лестнице к себе в спальню, которую раньше делила с Мери и предательницей Тришей. Теперь она была здесь единоличной хозяйкой.

Едва закрыв дверь, она разрыдалась.