Электронная библиотека » Барбара Делински » » онлайн чтение - страница 7

Текст книги "Страсти Челси Кейн"


  • Текст добавлен: 3 октября 2013, 18:19


Автор книги: Барбара Делински


Жанр: Зарубежные любовные романы, Любовные романы


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 7 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Челси как будто получила удар в живот. Не имело значения, что она собиралась сказать Карлу. Не имело значения, что она не хотела выходить за него замуж, так же как и то, что всякий разговор с ним терял теперь смысл. Она еще любила Карла как друга. И в ней жил его ребенок. Подумав о том, что он встречался с другой женщиной в то же самое время, когда они впервые стали близки, Челси почувствовала себя облитой грязью.

Повернувшись, она пробежала почти половину холла, но около приемной поняла, что было бы глупо поддаваться своим эмоциям в такой ситуации. Правда была на ее стороне. Все это время, когда они пытались разобраться в своих отношениях, она была верна ему. Теперь, после всего что она увидела, у Карла не могло быть никакого права на ребенка.

Он подбежал и остановился позади нее:

– Прости, Челс. Я, правда, жалею, что все так вышло. Я не хотел сделать тебе больно.

Она повернулась, чтобы взглянуть ему в лицо.

– Я не хотел, – настаивал он. – Поверь, я нисколько не обманывал тебя, когда говорил о нашем браке тогда, после смерти Эбби, и в эти последние месяцы. Я люблю тебя, Челси, но ты была права, помнишь, когда сказала в первый раз, что, может, между нами и не было никогда настоящей любви. Тогда я не согласился с тобой потому, что, черт возьми, у нас было столько причин, чтобы пожениться. Они и сейчас есть, но среди них нет самой главной.

Челси прекрасно понимала, о чем говорил Карл, но продолжала молчать. Карл изворачивался перед ней, чувствуя свою вину. Правда, так беспощадно обнажившаяся перед ней, тем не менее принесла ей странное удовлетворение.

Удовлетворение начало исчезать, когда она увидела, что Карлу тоже больно.

– Очень долго я совсем не встречался с Хейли. Потом у нас с тобой все как-то разладилось, что-то мешало нам решить все до конца в наших отношениях. Ты уехала в Норвич Нотч. Ты поехала туда потому, что знала – что-то было не в порядке между нами. По той же самой причине и я стал вновь встречаться с Хейли.

– Ты говорил, что она слишком необычна для тебя.

– Да, необычна, – он замолчал, и Челси чуть не вскрикнула, когда тень идиотской улыбки промелькнула на его лице, – но это так захватывает.

Челси вспомнила, как Карл говорил ей, что его будто по голове ударили, когда он находился рядом с Хейли, и как она предположила, что это была страсть. Она не стала напоминать ему об этом, теперь у нее было в избытке доказательств. Именно страсти не было между ней и Карлом. Той страсти, которую он нашел с Хейли. По правде сказать, она не могла винить его в этом.

– Я хотел сказать тебе сразу, Челс, но все не находил подходящего времени. Я постоянно чувствовал давление со стороны моих родителей, со стороны Кевина, и даже я сам старался убедить себя, что должен жениться на тебе. Я хотел рассказать тебе о Хейли еще в прошлом месяце, когда ты вернулась из Норвич Нотча, но ты начала целовать меня, и я подумал, что, может быть, между нами все пойдет на лад.

Получалось, что Челси сама затащила его в постель, когда на уме у него была одна Хейли.

– Почему ты не остановил меня? – крикнула Челси в замешательстве, чувствуя себя совершенной дурой.

– Потому что я тоже этого хотел, – крикнул он в ответ. – Ты – привлекательная женщина, и у меня не возникло никаких проблем с тобой. Но тебе не понравилось, да и я сам, кроме физического удовлетворения, ничего не получил. У нас с тобой не было интереса, что ли, – он махнул рукой, подыскивая нужные слова, – эмоциональной полноты, возбуждения наконец. Или я не прав? – спросил он тоном человека, который знает ответ и хочет услышать от собеседника лишь подтверждение своих слов.

– Ты прав, Карл, – тихо сказала Челси.

– Ну вот, а с Хейли у меня все совсем по-другому. Извини, конечно, если тебе неприятно слышать мои слова, но мы должны хоть раз быть честными до конца. Мы никогда не подходили друг другу. Ты совсем иначе смотришь на семью и детей, но когда ты по-настоящему задумаешься об этом, легко найдешь кого-нибудь и получше меня. Где бы ты ни появлялась, на тебя все обращают внимание. Тебе нужно будет только намекнуть, и тебя завалят предложениями. А между тем ты можешь разыскивать своих родственников, если, конечно, это так необходимо для тебя. Знаешь, я женюсь на Хейли. – Из всех его сумбурных признаний Челси услышала только последнюю фразу. Она не почувствовали ни боли, ни даже злости. Как ни странно, ей стало легче. – Я еще ничего не сказал своим родителям, – продолжал Карл, – теперь, когда тебе все известно, я скажу им. Хейли, разумеется, не ты. Они ведь и слышать не хотят ни о ком, кроме тебя. Но у них нет выбора. У Хейли будет ребенок от меня.

– Хейли беременна?

– Предположительно, да, – сказал он с гордостью. – Еще рано обращаться к врачу, но она уже сделала домашний тест. Если мы поженимся в эту субботу, никто ничего не заподозрит.

Челси еще раз судорожно вздохнула, ей не хватало воздуха.

– А если она вовсе не беременна? Что если это просто ловушка?

Его гордость сменилась негодованием:

– О какой ловушке ты говоришь?! Она любит меня. Как ты вообще могла так подумать о ней?!

Внезапно Челси пришла в ярость:

– Я могу думать как угодно, в зависимости от обстоятельств. Что, по-твоему, я сейчас должна думать? Что ты прыгал из ее кровати в мою или из моей – в ее, а потом обратно?

Мысль об этом больно кольнула ее сердце, она не хотела верить, что Карл способен на такое.

– Когда я был с тобой, я ни разу не встречался с Хейли. Все началось лишь после того, когда я окончательно понял, что мы разные люди.

Челси была благодарна Карлу хотя бы за его откровенность, но силы совсем оставили ее. Она прислонилась к стене.

– С тобой все в порядке? – спросил Карл заботливо, но сейчас ей было не до его дружеского участия. Челси была выбита из колеи, так же как после смерти матери, только теперь ей не на кого было опереться. Кевин продал дом и собирался уехать неизвестно куда после ухода из больницы. Карл хотел жениться на Хейли.

– Челси?

Она кивнула.

– Я беспокоюсь за тебя.

Челси постаралась улыбнуться.

– Мы ведь по-прежнему друзья, да?

Она опять кивнула.

– И деловые партнеры, – добавил он. – Ты всегда можешь рассчитывать на меня, Челс. Всю вину перед родителями я возьму на себя. Они любили тебя и всегда будут любить.

Челси почувствовала пустоту внутри себя, такую внезапную и безысходную, что постаралась крепче сжать свои руки.

– Я… Мне нужно домой, – сказала она. Оттолкнувшись от стены, она направилась к лифту.

– Увидимся утром? – нервно спросил Карл. Челси, не оглядываясь, кивнула и махнула рукой. Она ощущала себя разбитой и смертельно уставшей. Она хотела только добраться до дома и лечь спать.


На следующий день Челси проснулась только в десять утра. Не торопясь выпив на кухне свои обычные две чашки кофе, она решила, что бросит эту привычку. Она приняла душ, оделась и отправилась в офис Боба Махони. В полдень она подписала все необходимые бумаги и стала партнером в компании "Плам Гранит". К часу дня она уже была в своем кабинете в офисе "Харпер, Кейн и Ку", обзванивая клиентов и приводя в порядок бумаги и мысли.

В пять вечера она вернулась домой с двумя переполненными документацией портфелями, тремя набитыми до отказа папками для бумаг и целой кипой банковских счетов. В шесть часов утра Челси сидела в своей машине, направляясь на север, в Норвич Нотч.

ГЛАВА VII

Донна Фарр стояла у витрины магазина и раскладывала соломенные шляпки. Мэтью куда-то вышел, и она могла спокойно наблюдать, как из припаркованного у дальней стороны сквера новенького зеленого «ягуара» минуту назад вышла Челси Кейн.

Донна не могла ошибиться. Прошло почти три месяца с тех пор, когда она видела ее в последний раз. В тот дождливый мартовский день ее лицо хорошо запомнилось Донне. В нем было что-то особенное, она и сейчас почувствовала это. На Челси было элегантное желтое платье, которое очень шло к ее стройной фигуре и гармонировало по цвету с ее волосами. На солнце они выглядели не каштановыми, а скорее рыжими с оттенком красного дерева.

Да, Челси была красивой женщиной, но красивые люди и раньше приезжали в Норвич Нотч, и в самом городе тоже можно было встретить красивых людей. Челси же была не просто красивой, но обаятельной и даже изысканной женщиной, с прирожденным чувством собственного достоинства.

Челси была еще и богатой женщиной. Донна могла догадаться об этом в марте по ее одежде, но когда Челси вернулась в Норвич Нотч в мае со своим юристом, чтобы купить гранитную компанию, никаких сомнений у Донны не осталось.

Она знала со слов Оливера, что Челси предложила умопомрачительную сумму, но он отказался. "Плам Гранит" была его душой и сердцем, за это Донна, третья из четырех дочерей Оливера, знавшая, пожалуй, лучше всех характер своего отца, могла поручиться не раздумывая. Одним из самых ярких воспоминаний ее детства были воскресные прогулки в карьер всей семьей. У рабочих был выходной день, и никто не мешал им слушать пространные объяснения отца, перепрыгивая с ним с глыбы на глыбу. Он рассказывал о том, что было сделано за неделю, как нужно пользоваться инструментом, и начинал кричать, когда им становилось скучно.

Оливер относился к карьеру, как большинство людей относится к церкви, и, как настоящий священнослужитель, требовал от детей благоговения и послушания.

Оливер добился своего: из всех его дочерей только самая младшая, Дженни, ослушалась отца и сбежала из дома в конце 60-х с кантри-гитаристом по имени Рик. Позже они поженились, купили дом в Тенафлай в Нью-Джерси и обзавелись двумя детьми. Рик впоследствии стал преуспевающим дантистом, но Оливер так и не простил Дженни.

Другая сестра Донны, Джаннет, которая была на пять лет старше ее, вышла замуж за Никорри Пулмана – юриста, занимавшего видное положение в правительстве штата. Сьюзан, третья сестра Донны, была моложе ее на три года. Ее муж, Тревор Болл, происходил из старейшей семьи города.

Самым удачным из всех Оливер считал брак Донны с Мэтью Фарром. Он говорил, что их союз породнил две самые влиятельные семьи в городе, а по меркам Норвич Нотча Фарры действительно считались влиятельными людьми. Главным почтмейстером в городе был один из Фарров. В соответствии с традицией самый старый мужчина из рода Фарров назначался председателем городского собрания, а вся городская благотворительность поддерживалась усилиями женщин Фарров.

И наконец, владельцами единственного магазина в Норвич Нотче, существовавшего с 1808 года, были все те же Фарры. Всякий житель города мог считаться достойным уважения только в том случае, если он покупал все необходимое для жизни у Фарров.

Донна Плам считалась ровней Фаррам, правда только теоретически. У нее был недостаток, который никогда не встречался ни у Пламов, ни у Фарров. Если бы Мэтью не исполнилось уже тридцать пять лет ко времени их свадьбы, то он, наверное, никогда и не взглянул бы на нее. Со своей франтоватой внешностью и известной фамилией он тогда был самым привлекательным холостяком в Норвич Нотче. Родители же хотели скорее женить его, и Донна, которой в то время исполнилось двадцать восемь, оказалась самой подходящей кандидатурой.

Донне следовало гордиться фамилией Фарр. Она напоминала себе об этом по нескольку раз на день.

Дочь Оливера Плама и жена Мэтью Фарра, она была неотъемлемой частью города, что само по себе вызывало уважение, убеждала себя Донна.

В жизни важны традиции и порядок, без них она не представляла себе Норвич Нотча. И даже поэтому Оливер никогда бы не продал компанию.

Норвич Нотч не мог существовать без "Плам Гранит", а "Плам Гранит" – без Пламов. Невозможно было допустить и мысли, что компания попадет в руки чужака.

Оливер постарался сузить круг лиц, знавших о его сделке с Челси Кейн, но все равно по городу поползли тревожные слухи.

Весть о том, что Оливер Плам продал часть компании, быстро распространилась в Норвич Нотче и была встречена горожанами более чем прохладно.

Никто не знал, что из себя представляет Челси Кейн, она была лицом посторонним и к тому же женщиной, а значит, вдвойне не заслуживала доверия.

Глядя на Челси, похожую на случайно заехавшую в Норвич Нотч королеву, Донна размышляла, примет или не примет ее город. Она была слишком необычной, слишком выделялась из толпы. В Норвич Нотче женщинам такое не прощалось. Женщины города должны были радовать своих родителей, ублажать своих мужей и нянчить детишек. Такая участь устраивала их на протяжении уже двух веков.

Донна вздрогнула, когда почувствовала, как чья-то рука коснулась ее.

Резко повернувшись, она увидела Нолана Маккоя. Ее глаза вспыхнули, а лицо на мгновение осветилось радостью, но она тотчас же стала озираться. Убедившись, что в магазине никого нет, Донна вопросительно посмотрела на Нолана.

– Смотрю, все ли в порядке, – сказал он, стараясь, чтобы по губам ей было легко понять смысл слов.

Нолан был шофером полиции, одним из двух офицеров этой службы в городе. Восемь лет назад его наняли вместо предшественника, который, перебрав лишнего, не справился с управлением машины и рухнул в овраг с высоты тридцать футов. Нолан знал всех в Норвич Нотче. Его уважали и любили, но он по-прежнему оставался чужаком, так уж было заведено в городе. Донна знала людей, которые прожили здесь в два раза дольше Нолана и все еще не считались своими среди горожан. Положение в городском табеле о рангах нужно было завоевывать кровью и потом в течение долгих и долгих лет.

До встречи с Ноланом Донну мало беспокоила судьба чужаков, но, впервые увидев его, она почувствовала, как что-то тронуло ее душу. Скорее всего, как догадывалась Донна, его одиночество. Родители Маккоя жили в Нью-Мексико, в Монтане у него был брат, а в Канзасе он оставил свою бывшую жену и двух дочерей. Нолан всегда говорил, что кого ему не хватает, так это его дочек, но Донна думала иначе. Она по себе знала, что такое одиночество, и безошибочно могла отыскать его следы на лицах других людей. Вот почему она использовала любую возможность, чтобы пригласить Нолана в дом, но сделать это ей удавалось не часто. Мэтью, как и его отец, ревностно соблюдал традиции, а по традиции список приглашенных на Рождество, или праздничный новогодний ужин, или День Благодарения не изменялся. Нолан Маккой в этом списке не значился. Для Фарров он был немногим больше чем простой сезонный наемник.

Маккой все свое время посвящал работе, что тоже очень нравилось Донне. Его отношение к службе было более чем серьезным, ведь именно на нем лежала ответственность за мир и спокойствие в городе.

У Нолана были также самые добрые глаза из всех, которые Донне приходилось видеть за свою жизнь. Он не был красавцем, в его волосах пробивалась преждевременная седина, черты его лица были грубыми, шея – короткой, но когда он смотрел на Донну, он действительно смотрел на нее. Он видел перед собой не дочь Оливера Плама, не жену Мэтью Фарра или мать Джози Фарра – он видел ее. Под его взглядом Донна чувствовала себя женщиной.

Ни разу за всю их совместную жизнь Мэтью не посмотрел на нее так.

– Все в порядке? – спросил Нолан, погладив ее пальцы.

Она улыбнулась. Он держал ее руку, чтобы она не могла ответить ему знаками. Ему нравилось, когда она разговаривала. Она же не любила говорить, но его прикосновение всегда вселяло в нее какое-то особенное, теплое чувство. Молча она пожала плечами, на секунду повернула голову в сторону сквера, а затем посмотрела на его губы.

– Челси Кейн, – подтвердил он. – Она остановилась в гостинице. Твой отец считает, что она у нас долго не задержится. Он сказал, что она может оставаться здесь, пока с ней ее чековая книжка. – Донна подняла брови. – Он не может заставить ее уехать. Только не говори ему об этом. Он с самого утра не в настроении.

Донна догадывалась почему. Меньше всего на свете отец желал стать партнером в собственной компании.

В это время из-за здания суда выбежала охотничья собака Джадда Стриттера и, увидев Челси, понеслась через весь сквер к ней. Ткнувшись носом в ее руки, пес радостно завилял хвостом. Челси потрепала его по лохматой спине и почесала за ухом. Пес блаженно вытянул морду, и тогда Челси почесала ему шею. Рядом с ней собака выглядела породистой, подумала Донна. Ей очень нравились золотисто-каштановые волосы, ухоженная кожа и гибкая фигура Челси.

И снова Донна почувствовала к ней симпатию. Представляла ли она себе, в какой город попала? Если она думала, что может приобрести здесь влияние, став партнером в "Плам Гранит", то глубоко ошибалась. Никто не мог купить положение в Норвич Нотче. Никто не мог достигнуть его без согласия отцов города, и одним из этих отцов был Оливер Плам. Он являлся членом Городского управления и одной из самых влиятельных фигур в Комитете развития и планирования бюджета. Челси пришлось бы несладко, вздумай она перечить Оливеру в отношении всего, что касалось внутренней жизни города.

Она почувствовала, как сотрясается от смеха грудь Нолана. Он указал в сторону сквера:

– Смотри, как Бак разгулялся. Могу спорить, Джадду за ним не угнаться.

Джадд Стриттер нравился Донне. Они вместе выросли. Сколько она помнила, он всегда был добр к ней. Потом он уехал в другой город и поступил в колледж, по окончании которого остался там работать. Вернулся Джадд мрачным и совсем чужим. Он мог быть лучшим мастером у Оливера, но Нолан был прав: в отличие от своей собаки Джадд не был общительным.

Нолан легонько прикоснулся к щеке Донны:

– Мне пора уходить. Зайду попозже.

Он нежно прикоснулся пальцем к ее губам, и на секунду она затаила дыхание. Затем он пожал ей на прощание руку и направился вдоль стеллажей к выходу. Она почувствовала, как хлопнула входная дверь, и хотя не могла услышать шум его машины, живо представила всю картину. Вот он выходит из магазина, открывает дверцу, садится, захлопнув ее за собой, дает полный газ и скрывается в одной из боковых улиц. Донне всегда становилось грустно в такую минуту.

Она утешала себя мыслью о его возвращении. Нолан заезжал к ней, как только ему выдавалась такая возможность. Правда, он редко заставал ее одну в магазине, но когда это происходило, Донне было особенно приятно видеть его. Ей нравилось быть рядом с ним. Когда она касалась его плеча, то чувствовала себя защищенной, как бы нелепо это ни звучало. Ведь Норвич Нотч был самым уютным и спокойным местом на свете. Город заботился о своих жителях, и в первую очередь о таких, как Донна. Если кто-нибудь и был в безопасности, так это она.

В безопасности. Да, в полной безопасности.

Она вздохнула и отвернулась от витрины.


На окне второго этажа здания, в котором располагался городской суд, полукругом была выведена надпись: "Парикмахерская Зи". Из него двое представительного вида мужчин обозревали центральный городской сквер. Оба седые, в застегнутых наглухо рубашках с короткими рукавами, в темных брюках на подтяжках, обутые в полуботинки, они хранили на лицах стоическое выражение.

Со стороны могло показаться, что их отрешенность объясняется умиротворяющим видом, открывающимся из окна. Джадд Стриттер не был сторонним наблюдателем. Он знал больше. Эти люди были обеспокоены поворотом событий в жизни Норвич Нотча. Об этом говорили их размеренные движения, сжатые губы и неестественно спокойные интонации голосов. Они были раздражены, и не на шутку. Оливер Плам, даже не посоветовавшись с ними, продал половину компании, что само по себе было неслыханным событием. То, что Оливер являлся хозяином "Плам Гранит", не имело никакого значения. Жизнь города была неразрывно связана с судьбой компании. Такие решения должны были приниматься отцами города совместно, так было заведено со дня его основания. Фарр не мог ничего решать, не посоветовавшись с Джемиссоном и Пламом, Плам не мог ничего решать, не посоветовавшись с Джемиссоном и Фарром и т. д. Так было всегда.

– Странная особа, – произнес Эмери Фарр.

В старомодном пенсне, с белыми, как снег, волосами и румянцем на щеках, он напоминал доброго Санта-Клауса. Но сейчас он выглядел очень злым.

Джордж Джемиссон, чей ежик жестких седых волос отливал платиной, казался еще злее.

– У нее на лбу написано, что она из сити.

– Лучше бы она там и оставалась.

– Тогда она не смогла бы развлекаться у нас. Она для этого и приехала. Ты посмотри на ее автомобиль. Должно быть, чувствует себя очень важной.

Джадд подумал, что же это за автомобиль, когда Эмери сказал:

– Интересно, что она будет делать с ним зимой. Она же перевернется здесь на первом повороте.

– Хорошо бы, – заметил Джордж.

– Погоди радоваться. Вот увидишь, она потребует, чтобы мы сыпали больше песка на улицах.

– Пусть требует что угодно. Нам совсем не обязательно ее слушать.

– Ради бога, Джордж, нельзя же ее игнорировать. Не забывай – она владеет половиной компании.

– А кто в этом виноват?

Оба джентльмена одновременно обернулись и посмотрели на сидящего в кресле Оливера, лицо которого было наполовину покрыто пеной для бритья. Визит в парикмахерскую был частью ежедневного ритуала для отцов города. Каждое утро в девять они встречались здесь, чтобы почитать газеты, выпить чашечку кофе, обсудить события городской жизни, поочередно усаживаясь в старенькое кожаное кресло парикмахера. Все это время на окне висела табличка с надписью: «Открыто», но никто в городе не отважился бы заглянуть в парикмахерскую раньше одиннадцати часов.

Джадд, который зашел сюда по просьбе Оливера, тоже был исключением, но думал сейчас не об этом. Почтенная троица забавляла его своей перебранкой, и, кроме того, Оливер мог назначить ему встречу и в гораздо менее приятном месте. Запах крема для бритья, смешанный с ароматом кофе, горячие лучи солнца, жужжащий вентилятор в форточке возвращали его во времена почти забытого детства. Джадд вспоминал, как он держался за сильную руку отца, поднимаясь по высоким ступеням лестницы, как отец подсаживал его в огромное кресло и подмигивал ему в зеркале. Теперь кресло уже не казалось ему таким большим, а ступени высокими, и он давно уже перестал держаться за руку отца, но вспоминать об этом было приятно.

Настоящее имя Зи было Антонио Поззи. Отец Оливера выговаривал его итальянскую фамилию на английский манер, и прозвище закрепилось за ним с тех далеких времен, а стриг Антонио уже сорок пять лет. Тот факт, что за все эти годы Зи так и не выучился правильному английскому, нисколько не волновал ни Оливера, ни Джорджа, ни Эмери. Никто из них и не хотел, чтобы Зи разговаривал. Он просто аккуратно выполнял свою работу, почти не отличаясь от настенных часов, с точностью отбивающих каждые полчаса.

– Дрянная экономика, – наконец ответил Оливер, почти не раскрывая рта, в то время как Зи скоблил его левую щеку.

– "Дрянная экономика", – передразнил его Джордж. – Затем добавил резким тоном: – Никакая экономика нас не возьмет. Норвич Нотч тверд, как скала, всегда был и будет таким. Тебе нужно было подождать, Олли. Посоветоваться с нами, подумать прежде, чем откалывать такие штучки. – Джордж отвернулся и, сузив глаза, посмотрел на сквер. – А ты бросился сломя голову за первым попавшимся долларом, и теперь мы должны смотреть в рот этой размалеванной девице. Мы бы сами могли поправить дела в компании, не так ли, Джадд?

Джадд прислонился к стене:

– Ребята слушаются меня, я всегда могу договориться с ними.

– Ты бы сначала лучше взглянул на нее, – посоветовал Эмери.

Джадд уже успел посмотреть на нее. В тот самый день, когда она впервые приехала в Нотч, он мог не торопясь рассмотреть ее. С тех пор она не выходила у него из головы.

– Ну и платье, – поморщился Джордж. – У нас никто не носит ничего подобного. И что она себе воображает?

Эмери чихнул.

– Не знает еще, что здесь можно, а чего нельзя. Что хорошо для сити, плохо для нас. Ты, Джадд, жил в сити, мог бы объяснить ей разницу. Еще лучше, если это сделает Олли, ведь он сам ее сюда притащил.

– На кой черт мне нужно учить ее чему-то? – раздался голос Оливера. – Я использую ее деньги, чтобы мой бизнес стал таким же, как раньше.

Джордж взялся за подтяжки, ослабляя их на животе:

– Ей незачем здесь сидеть, поднимая твой бизнес.

– Ты не напомнишь мне, Олли, – встрял Эмери, – если я правильно тебя понял, она может выполнять свою часть работы в Балтиморе. Так что же она делает здесь?

Оливер даже хрюкнул:

– Я почем знаю?!

– Ты же с ней работаешь, – сказал Эмери.

– Мой юрист работает с ней.

Эмери не сдавался:

– Ну а как долго она здесь пробудет?

– Иди и спроси ее сам.

– Мне незачем ее спрашивать, ты ее партнер.

– Это не значит, что я ее нянька.

– А ты как хотел? Она твой партнер, ты отвечаешь за нее. Ты должен сказать ей, чтобы она убиралась отсюда.

– Иди и скажи ей это сам, – заявил в ответ Оливер.

– Пусть тогда Джадд с ней поговорит. – Эмери бросил взгляд в сторону Джадда.

Джадд ничего не ответил. Он был мастером у Оливера вот уже девять лет. Постепенно все управление компаний, кроме финансовых вопросов, Оливер взвалил на его плечи. Джадд нанимал и увольнял, поощрял и наказывал, назначал на должности и обучал обращению с техникой, ремонтировал оборудование и договаривался с клиентами, и еще ему приходилось постоянно помнить о Хантере.

Джадд выполнял всю черную работу в "Плам Гранит". Ему было нетрудно сказать Челси Кейн, чтобы она уезжала из города, но это было бы глупо. Компания нуждалась в ее деньгах и связях. Как бы неприятно это ни было даже для Джадда, она располагала как раз тем, чего так недоставало "Плам Гранит".

Нужно отдать должное Оливеру: подписав договор, он поступил дальновидно. Джадду оставалось только правильно организовать добычу гранита, чтобы Челси Кейн не справилась с условиями контракта и через год исчезла из Норвич Нотча.

– Ты скажешь ей, Джадд? – спросил Джордж.

– Не сейчас. – Джадд не боялся ни Джорджа, ни Эмери, ни даже Оливера. Никто не мог бы заменить его в "Плам Гранит", и они это понимали. – Не раньше, чем мы используем все преимущества договора.

Эмери вытащил из кармана большой носовой платок и стал протирать им линзы своего пенсне.

– Она принесет несчастье. В этот раз ты всех нас подставил, Олли.

– Никого я не подставлял.

– Ты продал ей половину компании, – взвизгнул Джордж.

– Я ничего не продавал, – огрызнулся Оливер. – Она вложила деньги в компанию, потому что ты не давал мне больше ни цента.

– Не моя вина, что Федеральная комиссия стала трясти все банки.

– А кто виноват в том, что ты раздавал дутые займы?

– А кто виноват в том, что ты развалил свое дело? Кто виноват, что ты исчерпал уже все свои кредиты?

– Ты это называешь кредитами?!

– А кто называет их дутыми займами?!

– Подожди немного, я расплачусь с тобой до единого цента.

– Что бы я хотел узнать, – сказал Эмери, пряча носовой платок в карман, – так это зачем взбалмошной девчонке валять дурака у нас в городе?

– Богатым всегда скучно, – глухо проворчал Оливер. – Не знают, что и придумать, чтобы занять себя.

Джордж снова сжал губы и устремил свой взгляд на сквер:

– Я пока думаю только об одном, так же как и любой мужчина в городе, который видит ее в этом платье. Нужно сказать ей, чтобы она подыскала себе что-нибудь закрывающее коленки.

Захваченное врасплох воображение Джадда начало уноситься к туманным горизонтам. Воображение часто уносило его туда, преимущественно по ночам, и тогда его разгоряченное тело отказывалось забыться в тревожном сне. В такие минуты Челси Кейн представлялась ему обнаженной. Собрав всю свою волю, Джадд титаническим усилием представил ее сейчас одетой.

– Пригласи ее на ужин, – пробурчал Оливер из кресла.

– Вот сам и пригласи ее, – парировал Джордж. – Она ведь к тебе приехала – тебе с ней и любезничать. – Повернув голову в сторону Эмери, он криво усмехнулся: – Подождем, пока Маргарет ее не увидит.

– Оставьте Маргарет в покое, – повысил голос Оливер.

– Она уже знает о твоей сделке? – спросил Эмери.

– Конечно. Она моя жена. Как я могу решать такие вопросы, не сказав ей?!

Очень просто, подумал Джадд. В железном сердце Оливера Плама было только три слабых места. Первым была его компания. Вторым – Маргарет. Они были женаты уже пятьдесят лет, но до сих пор он относился к ней как к хрупкой драгоценности, которая могла разбиться от малейшего сотрясения. Если бы ему показалось, что договор с Челси Кейн мог огорчить его жену, то он, вполне вероятно, попытался бы скрыть этот факт.

Третьим слабым местом Оливера был Хантер Лав. Ходили слухи, что Хантер – незаконнорожденный сын Оливера от жены одного из рабочих каменоломни, но никто и никогда не мог поручиться за это и вряд ли стал бы даже пробовать. На пятилетнего мальчика наткнулись в лесу, и его взяла к себе семья из Картер Корнер. Официально Оливер помогал Хантеру Лаву, исполняя свой долг по отношению к одному из своих бывших рабочих, но, зная характер Хантера, любой мог сказать, что Оливер чересчур долго возится с ним. В Хантере жил бунтарь, который постоянно испытывал терпение Оливера.

– Что же сказала Маргарет? – поинтересовался Эмери.

– Она сказала, что это неплохо, – огрызнулся Оливер, – неплохо, и все.

– Это потому, что она еще не видела Челси Кейн, – вставил Джордж и сердито добавил: – Давно пора пристрелить эту проклятую собаку.

Эмери надел пенсне и поморщился:

– Он так и вертится вокруг нее, Джадд. Королевский прием. Должно быть, унюхал сити. Ты ведь оттуда привез Бака?

– Конечно, – сказал Джадд.

Тогда Бак был еще щенком, и Джадд сомневался, чтобы он мог помнить о женщинах сити. Во всяком случае, ему оставалось на это только надеяться.

– Бак совсем ошалел, – уверял Джордж, – старый кобель. – Он помолчал и добавил оценивающим тоном: – Хотя она ничего себе.

– Боже мой, Джордж, – воскликнул Эмери, – постесняйся хоть своей седины.

– Настоящий мужчина никогда не бывает слишком стар, – заявил Джордж.

– Вот Джадд бы с ней сладил, – сказал Эмери, пристально глядя на него. – Ты присмотришь за ней для нас, а, Джадд?

Джадд не шелохнулся. Ему не понравилось предложение Эмери, но Джордж сразу загорелся:

– Это идея! Ты как раз подходишь по возрасту. Тебе будет легче узнать, что ей здесь нужно. Вот и расскажешь нам.

– Джадд зарекся общаться с женщинами, – послышался голос Оливера из-под полотенца, которым Зи вытирал ему лицо.

– Смотри, как ты много знаешь, – с нарочитым удивлением сказал Эмери. – Но ведь у Джадда есть некая Сара в Адамс-Фолл. Не так ли, Джадд?

– Она – женщина из сити, – уточнил Оливер, вставая с кресла и вытирая себе шею полотенцем, которое выхватил из рук Зи. – Он зарекся общаться с женщинами из сити.

– Ну хорошо, – сказал Джордж. – Он ведь может заречься на некоторое время обратно ради пользы компании. Джадд, ты ведь сделаешь это ради всех нас?


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации