Текст книги "Непослушная невеста"

Глава 6

И вот наступило воскресенье, двадцать пятое сентября.

Для большинства жителей округа Стори этот день ничем не отличался от любого другого дня бабьего лета, однако в особняке владельца шахты «Удачная находка» царило непривычное волнение. Из-за стены спальни до Кэтрин всю ночь доносились странные звуки, и однажды ей даже показалось, что Питер О'Рурк, который предположительно должен был спать в комнате, находившейся по другую сторону стены, молится! Это выглядело очень странно: слишком циничным и умудренным жизнью представлялся ей этот человек.

«Успокойся!» – приказала себе. Кэтрин и придирчиво посмотрела на себя в зеркало. Ее огромные сияющие глаза были полны страха, словно принадлежали женщине, впавшей в отчаяние. Однако в душе Кейт по-прежнему была полна решимости исполнить свой замысел. Она не пешка, которую можно переставлять по шахматной доске, и пусть папенька твердит ей о долге и повиновении, пока все его шахты не обвалятся: подчинить ее себе ему все равно не удастся!

Воспрянув духом, Кэтрин бросилась к шкафу и извлекла из него платье, которое они с маменькой в конце концов выбрали для свадьбы. Мэдлин потребовала, чтобы она венчалась в лучшем атласе, какой только можно купить, и в итоге они целый день провели, занимаясь покупками, в Карсон-Сити.

В соседней комнате О'Рурк повысил голос настолько, что теперь у Кэтрин не оставалось никаких сомнений – он действительно молился!

– Господи, обещаю больше не смотреть ни на одну женщину, особенно рыжую, если только…

Его голос внезапно стих, и Мэри Кейт возмущенно уставилась на стену. Ну что за человек этот О'Рурк, неужели ему так трудно ей помочь? И неужели она настолько уж непривлекательна?

– Господи, если можно, пусть минует меня чаша сия! – снова донесся голос из-за стены, после чего опять наступила невыносимая тишина.

И тут Кейт ударила по стене так, словно это было его дьявольски привлекательное лицо.

– Будь ты проклят, О'Рурк! – вопила она, но тут же, испугавшись, прижалась щекой к прохладной гладкой поверхности и прошептала: – Ты дал мне слово, подонок, и не смей меня подводить!

Прошло несколько томительных секунд, и Кейт услышала, что О'Рурк снова принялся расхаживать по комнате, а затем до нее донесся слабый аромат сигары, что только подогрело ее раздражение. Неужели Питеру О'Рурку так уж необходимо перенимать у отца все его мерзкие привычки?

– Ты можешь не курить? – не выдержав, крикнула она в стену.

– Я буду поступать, как мне вздумается, – тут же донесся до нее раздраженный голос О'Рурка.

– Можно было проявить ко мне хоть немного уважения, по крайней мере до тех пор, пока мы не поженимся! – Кейт тут же прижала ладонь к губам, запоздало сообразив, что сказала откровенную глупость.

«Хорошо хоть, что это не настоящий брак!»

Встав, Кэтрин поспешно надела нижнюю юбку и яростно затянула шнурок на талии.

«Слава Богу, – решила она, – что я не такая, как другие женщины, и не стараюсь во что бы то ни стало женить на себе мужчину!»

Подойдя к зеркалу и внимательно всматриваясь в свое отражение, Кейт представила, что на нее смотрит не она, а Питер, и тут же задрожала, ощутив почти телесную связь с ним. Вот только она такая дура и вполне способна потягаться с Питером О'Рурком в умении привлекать и завораживать.

Внезапно Кэтрин услышала, как внизу громко хлопнула дверь.

– Мэдди, закрывай окна! – крикнул Хоумер, взбираясь по лестнице.

Войдя в комнату дочери, он сразу прошел к окну и поспешно захлопнул его.

– Ураган, – коротко пояснил он и тут же отправился закрыть другие окна второго этажа.

Приблизив лицо к стеклу, Кейт увидела сплошную коричневую стену вихря. Внезапно за окном ничего не осталось, кроме оглушительного стука песка и листьев по ставням, и она нерешительно застыла, опасаясь, что ее вот-вот унесет ветром.

– Одевайся, Мэри Кейт, – приказал Хоумер, возвращаясь к ней в комнату. – Ваше с О'Рурком венчание сегодня в два – надеюсь, ты не забыла?

– Мы что, поженимся во время смерча? – изумилась Кейт, однако ее голос перекрыл оглушительный рев ветра.

К счастью, дом стоял крепко – но на сколько его хватит? А может, это знак недовольства высших сил?

– Помогите! – в страхе завопила Кейт.

– Успокойся, никакой это не смерч. – Хоумер, подойдя ближе, похлопал дочь по плечу. – Просто небольшой ветер, вот и все.

Кейт неуверенно посмотрела на отца, но тот лишь пыхтел сигарой, как древний паровоз; казалось, происходящее за окном его ничуть не волновало!

Вздохнув, Кейт подчинилась неловкой попытке отца застегнуть ряд пуговичек, который шел сзади по всему лифу ее платья.

– Спасибо, папенька. – Поддавшись порыву, она по завершении процедуры встала на цыпочки и поцеловала отца в щеку.

– Не за что. – Хоумер неловко заключил дочь в объятия. Стоя в кольце его рук, Кэтрин ощутила тепло, которого ей не хватало уже много лет. Эта внезапная вспышка нежности до глубины души тронула ее. Обычно отец был чем-то занят, вечно ворчал и всегда куда-то спешил.

– Ты будешь счастлива, дочь, я верю в это! – Хоумер потрепал дочь по щеке.

И тут же чары, под которые подпала Кейт, рассеялись. Слишком поздно! Их отношения останутся такими же, как прежде.

– Надеюсь, отец.

На секунду Кейт почувствовала себя той маленькой девочкой, которая провожала отца на вокзале в Чикаго девятью годами раньше. Она умоляла его не оставлять их с матерью, но он все равно уехал. «Вы не любите меня, папенька. Вы любите только свои деньги!» – выкрикнула она ему вслед.

С тех пор между, ними мало что изменилось. Во время редких визитов Хоумера в Чикаго Кэтрин старалась держаться подальше от него и вела себя вежливо, но отчужденно. Правда, иногда она демонстрировала ему свои новые платья, а один раз даже сумела радостно улыбнуться, когда он подарил ей дорогой браслет; но отец уехал, а она нечаянно уронила подарок в воду, катаясь по озеру Мичиган с кем-то из друзей.

Хоумер жестом велел Кейт повернуться и в последний раз осмотрел ее.

– Неплохо. Почти такой же хорошенькой была в день свадьбы твоя мать.

Его манера была настолько высокомерно-снисходительной, что Кейт так и подмывало вспылить. Если бы она не помнила, что это будет ненастоящий брак, то вряд ли бы он вообще состоялся!

– Мы не можем идти в церковь, пока ветер не уляжется. – Кейт откровенно пыталась потянуть время.

– Ветер или не ветер, мы уходим в церковь в два, – Хоумер ударил кулаком по столу, словно поставил точку, – так что лучше молись, чтобы чертов ветер прекратился, вот и все.

Глядя, на удаляющуюся спину отца, Кэтрин возмущенно топнула ногой, а тем временем песчаная буря со скрежетом и воем била в дом, словно месть какого-то разгневанного бога… «Это может продолжаться бесконечно!» – огорченно подумала Кейт, и тут же снизу донесся звон разбитого стекла.

– Хоумер! Ставня оторвалась! – в панике закричала Мэдлин.

– Спокойно! – Макгиллакатти тяжело затопал вниз. – Сейчас я принесу доски, и мы все уладим.

Кейт услышала, как отец шумно идет через дом к заднему крыльцу, а еще через несколько мгновений громкий стук молотка в гостиной сообщил ей, что «небольшому ветру» не дозволено будет поломать планы Хоумера Макгиллакатти.

Когда началась буря, накрывшая Комсток тучей, Питер почувствовал примерно то же, что переживали египтяне, когда тучи саранчи прилетели на их землю, чтобы в качестве наказания пожрать всю растительность. Спрятаться было негде. С каждой секундой свадьба становилась все ближе. Тем не менее ему стало невыносимо оставаться в четырех стенах: он не спал ночью, у него вспотели ладони, и его сознание не способно было сосредоточиться хоть на чем-нибудь.

Конечно, непогода была идеальным предлогом для отсрочки свадьбы; на неопределенно долгое время, но что-то удерживало Питера от решительных действий и не позволяло поддаться панике.

– Слова подобны ветру, – попытался он успокоить себя, угрюмо глядя в окно своей спальни. Почему бы ему не принять как факт то, что в присутствии отца Манога, которого он как-то раз видел у шахты в пятницу, они с Кейт всего лишь повторят ничего не значащие слова, а не станут давать обеты?

С другой стороны, если он позволит себе оказаться между этими двумя рыжими самодурами, как между молотом и наковальней, ему стыдно будет смотреть на себя в зеркало!

Питер закрыл руководство по лесозаготовкам, которое незадолго до этого пытался просматривать, и швырнул его на кровать. Там было много полезной информации о работе лесопилки, но это никак не помогало понять, что ему необходимо сделать в ближайшие минуты.

«Если мое слово перестанет что-то значить, то что у меня останется?» – спросил он себя.

Нет, будь он проклят, если позволит этой капризной мадам управлять им и заставлять лгать ради нее.

Он должен сам решать за себя, а там пусть Макгиллакатти злится, сколько ему угодно.

Едва Питер О'Рурк решил довериться судьбе, как ураган стих до легкого летнего ветерка и выглянуло солнце. Жители Вирджиния-Сити были потрясены: никто никогда не видел, чтобы ураган появлялся из ниоткуда и внезапно исчез в никуда. Соседи переговаривались между собой, заявляя, что еще не встречали такой странной бури, а знатоки прижимали палец к губам и опасливо шептали: «Томми-стукачи».

Некоторые называли этих тварей «малым народцем»; они обитали в глубине шахт и в целом являлись вполне мирными созданиями. Тем не менее порой они забывались и начинали скакать в темноте, так что почти все таинственные звуки, доносящиеся из чрева земли, производились ими. Но главное, они всегда оставались внизу, где занимались своими делами.

Был ли этот ураган порождением Томми-стукачей или Божьим промыслом, но он закончился. Именно в нужный момент, как некое доброе предзнаменование, и Питер, компенсируя свою прежнюю нерешительность, стал поспешно бриться. Он подровнял бакенбарды, расчесал светлые волосы на пробор и тщательно уложил их. Возможно, ветер снова начнется, но мужчине всегда полагается выглядеть как должно.

Заботливо разложив по карманам все необходимое, О'Рурк спустился вниз.

– Сэр, я буду ждать вас, миссис Макгиллакатти и вашу дочь в церкви, – вежливо сообщил он Хоумеру и, не дождавшись ответа, покинул дом.

Кэтрин также приложила немало сил, чтобы не ударить в грязь лицом: наряженная в чудесное платье из белого атласа с пушистым боа, она остановилась на верхней площадке, чтобы Мэдлин смогла прикрепить к платью атласный шлейф, отделанный кружевом и жемчугом. Вместо традиционной фаты Кейт надела шапочку Джульетты, похожую на ту, которую примеряла в опере. Шапочка, так же как и шлейф, была отделана кружевами и жемчужинами.

– Как ты прекрасна! – Мэдлин со вздохом подала Кейт крошечную белую Библию, украшенную атласными розочками, поскольку свежих цветов в Вирджиния-Сити достать было невозможно. – Не сомневаюсь, ты затмила бы все цветы, если бы они сейчас были здесь. – Мэдлин поцеловала дочь и смахнула слезинку со своей щеки.

Прижавшись к матери, Кейт горько пожалела, что не поделилась с ней своей тайной; но разве могла она испортить матери столь радостный день!

– И что теперь?

– Твой отец будет готов уже через минуту, а пока я пойду и посмотрю, как идут приготовления к свадьбе. – Мэдлин стала спускаться по лестнице, деловито шурша юбками.

Кэтрин поспешно заморгала, прогоняя внезапное желание заплакать, и, остановившись в нише у окна, стала наблюдать за Питером. Он шагал быстро, словно хотел, чтобы ноги успели как можно быстрее унести его как можно дальше.

Мгновенно придя в ярость, Кейт подхватила подол и сбежала по лестнице, не заботясь о собственной безопасности. Ее крошечные атласные туфельки отчаянно застучали, когда она внизу лестницы натолкнулась на отца.

– Ну вот, я готова! – объявила Кэтрин, направляясь к массивной парадной двери. Она широко распахнула дверь на веранду.

– Послушай, дочка, куда ты так торопишься? – Хоумер поймал ее за руку.

– Он уходит, разве не ясно?

Хоумер негромко усмехнулся.

– Не волнуйся, детка, мы его нагоним, – уверенно произнес он. – Но сначала нам надо дождаться твою мать.

Скрестив руки на груди, Кейт принялась нервно ходить по комнате.

– Это была ваша идея, отец, – сердито проворчала она. – Если что-то разладится, то это будет на вашей совести.

– Захвати зонтик от солнца, Мэдди! – Хоумер не спеша раскурил новую сигару. – Похоже, ждать придется долго.

– Ну вот и я! – Войдя в гостиную, Мэдлин взяла мужа под руку. – А где же карета?

Лицо Макгиллакатти побагровело от досады.

– Успокойся, женщина, церковь всего в трёх кварталах. Кому нужна карета в такой чудесный день?

Мэдлин устремила на мужа взгляд, полный жалости, и тут же протянула руку, чтобы поправить ему галстук.

– Невесте не положено приходить в церковь пешком, правила хорошего тона этого не позволяют. Право, Хоумер, куда подевалось все твое воспитание?

– Ничего не случится, если мы немного пройдемся. – Хоумер посмотрел на Кейт, которая нетерпеливо постукивала носком туфельки об пол. – Полагаю, не меньшее нарушение этикета, когда невеста выбирает жениха среди пьяниц, валяющихся на улице.

– Хоумер Макгиллакатти, прекрати немедленно! – взвизгнула Мэдлин, ударив мужа зонтиком по плечу. – Ты нас всех опозоришь!

Кэтрин мрачно посмотрела на улицу. О'Рурка нигде не было видно, и, судя по всему, ее родители собирались еще лет сто выяснять свои отношения. Необходимо было действовать немедленно – или навсегда забыть о свадьбе.

– Я иду пешком! – объявила она и быстро выбежала из дома.

Глава 7

– Можно подумать, что ты страшно торопишься выйти замуж.

Кейт резко остановилась и инстинктивным движением поправила шапочку, подозрительно уставившись на разглядывающего ее О'Рурка, вышедшего из церковного притвора. Сделав несколько шагов, он непринужденно оперся о залитую солнцем колонну, продолжая внимательно рассматривать вздымающуюся грудь и пришедший в беспорядок свадебный наряд невесты.

Его оскорбительное поведение еще больше взбесило Кэтрин.

– Я вовсе никуда не спешу! – Опустив юбки, она поправила боа так, чтобы перья прикрыли ее грудь, надеясь, что отец с матерью скоро все же явятся в церковь. «Право, – возмущенно подумала она, – сколько времени нужно для того, чтобы запрячь лошадь в двуколку?»

О'Рурк добродушно улыбнулся:

– Ты бегаешь, как сорвиголова, и одеваешься, как герцогиня. Что вы все-таки за странная семейка – Макгиллакатти!

Решив не отвечать на оскорбление, Кейт, вздернув плечи, проследовала мимо него в церковь, и Питер, демонстративно зевнув, последовал за ней.

– Рыжие волосы – это вообще дурная примета, – бросил он небрежно.

В сумраке храма лишь свечи, оставленные молящимися, рассеивали темноту, да еще поток солнечных лучей, проникавший сквозь единственное витражное окно. Падая на темное дерево, лучи заставляли его мерцать, придавая помещению торжественный вид.

Мэри Кэтрин обеспокоенно посмотрела на высокого мужчину, остановившегося рядом с ней. Она не собиралась спускать О'Рурку этот выпад насчет рыжих волос, однако не могла пренебречь обстановкой, в которой они оказались.

Потянув Питера за рукав, Кейт увела его втемную нишу, где они могли разговаривать без помех.

– Не забывай про наш уговор и про то, что судьба скоро тебе улыбнется. – Она откровенно намекала на крупную сумму, которая должна была в скором времени зазвенеть в кармане жениха.

– Надеюсь, так оно и будет. – О'Рурк подвел Кейт к одной из исповедален. – Как насчет покаянной исповеди? Лучше очиститься от грехов, прежде чем мы встанем пред алтарем?

Кэтрин сбросила его теплую ладонь со своего рукава.

– Прекрати говорить глупости! – возмущенно прошептала она.

– Ты еще можешь передумать. – Он наклонил голову и вдохнул аромат ее духов. – Дорогие, верно? – проговорил он, и его изящные пальцы медленно скользнули по ее лебединой шее.

Кейт поспешно вывернулась из-под его руки.

– Прекрати, я сказала! Как бы ты ни старался, я не позволю тебе нарушить нашу договоренность, запомни это раз и навсегда. – Она решительно тряхнула головой, а про себя с досадой подумала, что О'Рурк слишком хорошо умеет выводить ее из равновесия. Из этого следовало, что чем быстрее она со всем этим покончит и отправит его восвояси – тем лучше.

В конце концов она решила, что лучше пока не накалять атмосферу.

– Мне очень жаль, что я тебя затрудняю, но на сегодня ты лучшее, что я смогла найти. В любом случае тебе от нашей затеи никакого вреда, ведь для тебя это лишь одна большая шутка. – Кейт неожиданно вздохнула.

Питер понимающе кивнул:

– Просто ужасно, к каким вещам может принудить человека необходимость… – Его пальцы скользнули по щеке, и потом поймали ее за подбородок.

– Совершенно верно. Будь я в Чикаго…

– Позволь мне угадать. – Его глаза лениво осмотрели стройную фигуру Кейт. – Там нашлось бы немало джентльменов, которые с радостью пришли бы тебе на помощь ради одной только твоей прекрасной улыбки.

– Верно. – Кейт весело взглянула на своего жениха: наконец-то он все понял!

– И тем не менее из сотен – или, может, даже тысяч – возможных жертв ты выбрала именно меня.

Кейт высоко подняла голову, пытаясь показать, будто эти слова нисколько ее не смутили. Тем не менее она была задета за живое. Похоже, Питеру совершенно не хотелось на ней жениться, даже за деньги!

– Я вовсе не считаю тебя жертвой, – поправила она. – Скорее, ты оплачиваемый и добровольный участник.

– В данных обстоятельствах, полагаю, мне придется принять правила игры. – Питер демонстративно склонил голову.

После этих слов Кэтрин оставалось только надеяться на то, что он не собирается превратить весь их короткий брак в исключительно неприятный обмен колкостями.

– А, вот вы где, мисс Макгеллакатти! – раздался поблизости голос священника, и отец Маног, выйдя из исповедальни, приблизился к ним с добродушно-приветливым видом. – После разговора с вашим женихом мне кажется, будто я уже с вами знаком.

Кэтрин смиренно склонила голову; при этом ее продолжали терзать угрызения совести. Оставалось только надеяться на то, что священник просто захотел узнать, нет ли у нее каких-то пожеланий относительно проведения обряда.

– Нет ли у вас каких-либо сомнений, которыми вам хотелось бы со мной, поделиться? – осведомился священник.

– Абсолютно никаких! – Кейт потупилась и тут же почувствовала, как у нее оборвалось сердце. – Извините, отче, но нельзя ли мне переговорить с моим женихом без свидетелей?

– Конечно, дитя мое. – Отец Маног улыбнулся и быстро прошел к алтарю.

Кейт бессильно опустилась на жесткое деревянное сиденье и вцепилась обеими руками в спинку церковной скамьи. Когда Питер небрежно устроился рядом с ней, она, стиснув кулачки и низко опустив голову, бросила на него встревоженный взгляд.

– Ты ему все сказал, да? О Боже! Как ты мог?! – Ее хриплый шепот был едва различим.

Питер наклонился к ней, так что его дыхание пошевелило завитки около ее уха.

– А как я мог этого не сделать?

Кейт повернула голову настолько быстро, что их губы едва не соприкоснулись.

– Ты вовсе не собирался мне помогать, да?

– Послушай, Кэтрин, как я мог лгать во время свадебного обряда?

На мгновение став серьезным, Питер с укором посмотрел в глаза невесты.

– Ах, ну как ты не понимаешь? Теперь я не смогу смотреть в глаза отцу. Разве ты не мог пойти к исповеди потом, после? – Она с трудом удерживала себя от того, чтобы не разрыдаться.

Питер лениво коснулся края ее шапочки.

– Глупое дитя! Падре ничего не скажет Хоумеру. – Он чуть прикрыл глаза. – То, что я рассказал священнику, останется в строжайшей тайне навеки: он не может нарушить святой обет.

С дрожащими на ресницах слезами Кэтрин с трудом подняла голову.

– Ты хочешь сказать…

Утвердительно кивнув, Питер легко смахнул слезинку, повисшую на ее ресницах, а потом облизнул палец и ощутил солоноватый вкус. Его губы изогнулись в уже знакомой ей чувственной улыбке, и в эту секунду луч света упал на церковную скамью. У Кэтрин перехватило дыхание: она не отрываясь смотрела на О'Рурка, завороженная его красотой. «Может, это ответ на мою молитву, – внезапно подумала она. – Может, у меня еще есть надежда».

Но уже в следующее мгновение собственный вопрос вернул ее на землю.

– Ты правда ходил на исповедь? – недоверчиво поинтересовалась она.

– Я не каждый день это делаю, – откровенно признался Питер, – и мне действительно надо было кое в чем покаяться.

Прищурившись, Кейт пристально вглядывалась в его лицо, ища признаки предательства. Как этот человек может оставаться настолько спокойным, когда ей самой так гадко?

– Наверное, ты и правда не хочешь мне помогать, – проговорила она прерывающимся голосом. – О Боже! Я погибла!

Питер неожиданно обнял ее за плечи.

– Тогда и я тоже. – Он невольно усмехнулся.

Стук дамских каблучков и тяжелая мужская поступь заставили их поспешно отодвинуться друг от друга.

– Идемте, мистер О'Рурк! – Кэтрин торопливо вскочила. – Мои родители здесь – осталось найти отца Манога.

Хоумер удивленно приподнял кустистую бровь.

– Похоже, у тебя никаких трудностей, сынок?

– Как видите, все под контролем. – О'Рурк заговорщически улыбнулся. – Вот только ваша дочь начинает терять терпение. Не пора ли нам приступить к церемонии, сэр?

Сунув руки в карманы, Макгиллакатти повернулся к жене:

– Этот мужчина мне по вкусу!

– Ах! – Мэдди посмотрела на своего супруга с недоверием. – Я бы хотела надеяться, что мы поступаем правильно.

В это время в храме начали собираться гости, тем самым избавив Хоумера от необходимости отвечать. Хмыкнув нечто невразумительное, он направился встречать пришедших – в основном это были деловые партнеры с женами.

Через несколько минут гости расселись по скамьям, и Хоумер, взяв дочь за руку, встал с ней в дальней части храма, готовясь исполнить свой долг… Ближе к алтарю Питер О'Рурк нервно теребил жемчужную булавку, скреплявшую шейный платок.

После недолгой паузы отец Маног дал органисту сигнал, и церемония началась.

Мехи органа шипели и свистели при каждом шаге, который делал Хоумер Макгиллакатти. Тем не менее он с достоинством провел Мэри Кейт по центральному проходу, после чего запечатлел на ее бледной щеке смачный отцовский поцелуй.

Потом он перевел взгляд на О'Рурка, и их глаза встретились, молчаливо подтверждая принятую договоренность, а уже через секунду Питер шагнул вперед и протянул руку Кэтрин.

Ее взгляд неуверенно остановился на его губах. В этот момент лицо Питера показалось ей настолько привлекательным, что внутри у нее словно все растаяло.

Отец Маног попросил молодых пройти вперед, после чего они опустились на колени перед алтарем и склонили головы, продолжая держаться за руки.

– Возлюбленные чада, мы собрались здесь перед лицом Божьим и этими свидетелями…

Почти сразу Кейт перестала слушать слова обряда и лихорадочно уставилась на руку своего жениха: его пальцы, переплетающиеся с ее пальцами, были тонкими и изящными.

Она попыталась высвободить руку, но обнаружила, что Питер держит ее очень крепко.

Это показалось ей настоящей пыткой: их руки попросту склеятся, если священник не поторопится!

Они повторили за отцом Маногом «Отче наш», и затем Питер помог Кэтрин встать с колен.

Когда она растерянно подняла на него взгляд, он продемонстрировал ей свою неотразимую улыбку, а затем снова перевел взгляд на священника.

– Я, Питер Кейси О'Рурк, беру тебя, Мэри Кэтрин…

Господи милосердный, они уже дошли до обета! В этот момент осознание того, что они делают обрушилось на Кейт, словно водопад ледяной воды. О'Рурк прав: это не пустые слова, а торжественные обещания перед лицом Господа, которые они не собирались сдерживать.

Ужаснувшись тому, что они натворили, Кэтрин изо всех сил вцепилась в руку О'Рурка.

– Отринув всех других, пока смерть не разлучит нас… – Голос Питера не дрогнул, и Кейт почти готова была поверить, что он говорит совершенно серьезно.

Затем священник повернулся к ней, и у нее пересохло во рту от дурных предчувствий. Сколько же времени ей теперь придется провести в чистилище?

Кейт испуганно посмотрела на О'Рурка и вдруг почувствовала, как он успокаивающе сжимает ее пальцы.

– Спасибо, – прошептала она одними губами, и тут отец Маног громко кашлянул.

– Повторяй, за мной, дитя: «Я, Мэри Кэтрин Макгиллакатти, беру тебя, Питер Кейси О'Рурк, в законные мужья…»

Губы Кэтрин зашевелились, но слова отказывались проходить через ее горло, тогда она откашлялась и сделала новую попытку, но у нее опять не получилось ни звука.

Присутствующие подались вперед, ожидая услышать слова, которые неизменно трогают человеческие сердца, и это заставило Кэтрин остановить взгляд на распятии. «Господи, помоги!» – взмолилась она и в тот же момент осознала, что ей нельзя поддаваться панике.

Тихий ропот пронесся по рядам у нее за спиной, и Кейт услышала дыхание отца – словно кузнечный горн раздувал жаркое пламя.

О'Рурк посмотрел на нее с нескрываемой тревогой.

'– Ты уверена, что это тебе по силам, Мэри Кэтрин? – серьезно спросил он.

– Да-да, со мной все в порядке, – прошептала она. – Просто горло пересохло. – Кейт обернулась к священнику: – Можно мне немного воды?

– Конечно, дитя мое! – Отец Маног подал ей чашу с вином, и Кэтрин жадно припала к краю чаши. Вино быстро оживило ее, вернув былую отвагу.

Ощущая спиной пристальный взгляд отца, Кэтрин решительно расправила плечи.

– Я, Мэри Кэтрин Макгиллакатти, беру тебя, Питер Кейси О'Рурк, в законные мужья, в горе и радости, отныне и навеки…

Голосом, звучавшим как нежный колокольчик, она приносила брачный обет, и ее глаза блестели от непролитых слез. Но даже сейчас она была благодарна О'Рурку за то, что он поддержал ее.

Договорив слова обета, Кейт опустила взгляд к их соединенным рукам. Остальной обряд промелькнул для нее словно сон. Она смотрела, как О'Рурк снимает с правой руки кольцо и надевает его на ее безымянный палец.

– Позже куплю другое кольцо, если захочешь, – прошептал он.

Кольцо действительно оказалось слишком большим, но Кейт подумала, что это не имеет никакого значения, раз их брак временный.

Потом священник объявил их мужем и женой и представил присутствующим как мистера и миссис Питер Кейси О'Рурк.

Волна невероятного облегчения захлестнула Кэтрин, и она едва ощутила поцелуй, которым Питер наградил ее. Потом он взял ее под руку, и органист заиграл невероятно унылый марш, под который Кейт с новообретенным мужем отправилась к выходу из церкви.

Приписав свой краткий приступ слабости ребяческому чувству вины, оказавшись на улице, Кэтрин отказалась от помощи Питера и сама забралась в экипаж отца. Она была невероятно зла на весь мир, хотя и не могла бы объяснить почему: ведь ее план сработал безукоризненно и ей следовало бы радоваться, а не огорчаться. А тут еще О'Рурк со своими дьявольскими ухмылками.

Скрестив руки на груди, Кэтрин устроилась на сиденье, старательно избегая полного иронии взгляда О'Рурка. Пусть думает что хочет: все равно она очень скоро от него избавится. И тысячи долларов ничуть не жалко, лишь бы больше никогда его не видеть!

Когда Хоумер и Мэдлин заняли свои места, в карету неожиданно запрыгнул Питер; усевшись рядом с Кейт, он тут же беззаботно принялся насвистывать старинную английскую песенку «Гринсливз». Заметив, что Кейт презрительно скривила губы, он пожал плечами и принялся рассматривать свои ногти, а затем вытащил из кармана сигару.

– Огонька не найдется, сэр? – спросил он, постучав Хоумера по плечу.

Кэтрин вырвала у него из руки дешевую сигару и швырнула ее за окно кареты.

– О'Рурк, с этого дня ты бросаешь курить, – безапелляционно заявила она, стараясь не замечать осуждающий взгляд матери.

– С мужем следует обращаться уважительно, – назидательно заметила Мэдлин.

– Ах, я совсем забыла! – парировала Кейт. – Вы с папенькой никогда друг другу за всю жизнь плохого слова не сказали, верно?

– Мэри Кэтрин! – Глаза Мэдлин сердито сверкнули, и тут же Питер, протянув руку, похлопал тещу по затянутой в перчатку руке.

– Ничего страшного, миссис Макгиллакатти… Или вы позволите мне называть вас «мама»? Кэтрин сейчас немного взволнована, и я ее понимаю: вступление в брак не такое уж простое дело.

Кейт закусила губу, чтобы не впасть в истерику, а Мэдлин раскрыла веер и принялась энергично обмахиваться им.

– Надеюсь, вы оба будете счастливы, – сказала она не слишком уверенно.

– Я тоже надеюсь, – Питер искоса взглянул на Кейт. – Мы ведь не из тех, кто относится к браку так же легко, как к поездке в китайскую прачечную или к покупке новой шляпки. – Он устремил на жену задумчивый взгляд.

Кейт невольно покраснела.

– Хорошо, что у нас нет таких беспутных знакомых! – Ее глаза вызывающе сверкнули.

– Ваша дочь такая неискушенная, – сообщил О'Рурк, одарив Мэдлин многозначительной улыбкой. – Хорошо, что с этого момента я стану за ней приглядывать.

Остановив экипаж у своего дома, Хоумер передал вожжи конюху. Он не желал больше слушать всякие глупости и потому тут же объявил:

– Довольно болтовни. Мы ждем гостей и поэтому обязаны вести себя цивилизованно.

– Как скажете, сэр. – Питер улыбнулся. – Вы тут главный, а мы просто играем порученные нам роли. – Он повернулся к дамам и церемонным жестом предложил им войти в дом.

– Улыбайся, черт бы тебя побрал, на нас смотрят! – прошипела Кейт, подвигаясь к мужу так, чтобы ее юбка закрыла его ботинок. Как только ей это удалось, она с силой наступила ему на ногу.

Рука Питера, обнимавшая ее за талию, заметно напряглась.

– Я непременно верну тебе должок! – угрожающе пообещал он и тут же повернулся, чтобы склониться над унизанной драгоценностями рукой миссис Сатро. – Какая очаровательная шляпка, мадам! – Теперь его слова прямо-таки дышали любезностью.

Гости, явившиеся на прием по случаю свадьбы, были крайне вежливы, дружелюбны и, похоже, прекрасно проводили время, тогда как раздражение Кейт только росло. Питер, с его утонченными манерами и неизменной улыбкой, действовал ей на нервы до такой степени, что она с трудом удерживалась от какого-нибудь весьма ядовитого замечания.

Внезапно в толпе гостей она заметила Хоумера – он радостно улыбался молодоженам.

– Ну-ну! Похоже, вы двое прекрасно ладите! – прогудел он, подходя.

Питер протянул ему бокал шампанского.

– Уверен, этот брак никогда не станет скучным.

– Да, отец, у нас с Питером столько общего! – ехидно прибавила Кейт, пытаясь подставить мужу подножку под прикрытием своих пышных юбок.

– Это радостный момент для всех нас! – не теряя времени, объявил Хоумер. – Моя малышка Кейт вышла замуж за прекрасного человека и мы с миссис Макгиллакатти более чем довольны. Я не лишился дочери и приобрел сына – разве это не выгодная сделка?

– Верно, так оно к есть! – отозвался мистер Фарли с противоположной стороны гостиной, а еще несколько гостей вежливо закивали.

– Просто чудесная пара! – Миссис Сатро ностальгически вздохнула.