Текст книги "Монетка на удачу"

– Ваша еда не похожа на ту, что я ел в ее забегаловке, – заметил Уайт.

– Ну, я кое-чему научилась после того, как рассталась с ней.

Уайт вздохнул:

– Теперь я, кажется, понимаю, почему вы никому не рассказали о детях.

– Я понимаю, как они живут, и если бы мне не помешали, то постаралась бы вытащить их, как Джозефин когда-то – меня. Попыталась бы завоевать их доверие, но мне стыдно, что в тот вечер я не вернулась в ресторан после ограбления. Погрузившись в собственное горе, я забыла о них, а не должна была.

– Вы загладите свою вину, если поучаствуете в моем расследовании сейчас.

Адрианна схватила его пустую тарелку и сунула ее в раковину.

– Я должна узнать о вас больше, чтобы ввязаться в это дело. Почему вы получили исключительное право опеки?

– Потому что Дженнифер арестовали за хранение наркотиков и вождение в нетрезвом виде. Когда она села за руль в непотребном виде, в машине вместе с ней была моя девочка.

Адрианна задумчиво посмотрела на него.

– Вы полицейский, и вы не догадывались, что ваша жена употребляет наркотики?

– Все началось с невинных болеутоляющих, выписанных врачом после травмы колена. Я и не представлял, что она пристрастилась к ним и пойдет на что угодно, лишь бы словить кайф. Когда я наконец понял, что происходит, то попытался помочь ей и чуть ли не силой заставил ее пройти реабилитацию. Но после ареста пришлось подать на развод: больше не мог ей доверять, ведь она рисковала жизнью моей дочери.

Похоже, Уайт искренен, но холодная безжалостность, с которой он говорил о бывшей жене, напомнила Адрианне, что у каждого своя правда, а выслушали-то только одну сторону.

– Я не должен был разрешать Джен видеться со Стефани в мое отсутствие, но она изменилась, как-то присмирела и внешне снова стала прежней Джен. Когда она вела Стефани в парк, с ними была няня, но Джен и ее обманула, – с тех пор я свою дочь не видел. Два года – чертовски долгий срок, но я не сдамся, пока не верну ее.

Адрианну тронули его решимость и преданность. Интересно, сложилась бы ее жизнь иначе, если бы у нее был такой любящий отец… Или хотя бы просто отец.

Она присела на табурет рядом с Уайтом.

– Не расстраивайтесь так. Давайте размышлять логически. До ограбления они приходили к ресторану дважды. Оба раза в конце недели, вечером пятницы или субботы. Бен уверял меня, что им есть где жить и скоро у них все наладится.

Средняя девочка все время казалась сонной, заторможенной, а младшая, наоборот, будто готова была сорваться с места при малейшем намеке на опасность. Я помню, как подумала, что у нее голубые-голубые глаза, а у тех двоих карие.

– Голубые, как у меня.

– Как у многих людей. Я не смогла бы поклясться, что малышка та самая девочка, которую я видела на фотографии вашей дочери.

– Но и что не она, поклясться под присягой не можете.

– Да. И что же дальше?

– Я распространил фотографии тех детей в участке и дал задание социальной службе проверить, сколько в их файлах мальчиков по имени Бен. Связался со школами и, наверное, завтра еще раз прочешу окрестности «Винченцо». Я хотел бы, чтобы вы пошли со мной. Дети вас знают и, если они увидят вас, может, не сбегут.

– Но удрали же они от меня сегодня утром, – напомнила она.

– Надо попробовать. Кроме того, это мой единственный шанс, и я хочу им воспользоваться.

– Вы настроены очень решительно. Меня немного смущает, почему вы до сих пор не нашли дочь. Ваша бывшая жена, видимо, здорово постаралась, чтобы исчезнуть, не оставив никаких следов. Она два года прячется от полицейского, в распоряжении которого столько ресурсов.

– Семья моей бывшей жены очень богата. Ее родители клянутся, что не знают, где их дочь и внучка. Я нанял частного детектива и поручил ему следить за ними год, но все равно не смог уличить их во лжи. Что, если они помогли дочери еще до ее исчезновения? Например, завели на нее счет в каком-нибудь банке, обеспечили жильем, фальшивыми документами. Джен ловкая лгунья и всю жизнь манипулирует родителями. Кто-то помог ей, но кто именно? Я спрашивал себя об этом миллионы раз в последние два года. – Уайт поднялся. – Завтра я буду у фонтана около трех часов дня. Вы ведь в это время видели детей сегодня?

– Скорее в начале четвертого.

– Возможно, их школа где-то рядом. В любом случае я был бы благодарен, если бы вы пришли. Разве вы теперь можете остаться в стороне? – Он прошел к двери, остановился. – Когда после моего ухода залезете в Интернет, вы узнаете, что на суде по опеке Дженнифер обвинила меня в домашнем насилии и жестоком обращении с ребенком. Те же обвинения она выдвинула в прессе, надеясь, что суд учтет общественное мнение.

Адрианну начало подташнивать.

– Все это ложь. Суд не нашел никаких подтверждений ее обвинений.

– Зачем вы мне это говорите? – спросила Адрианна, идя за ним к двери.

– Не хочу, чтобы вы решили, будто я что-то от вас скрываю. В жизни никогда не обижал ни одну из них. Можете спросить инспектора Бертона. Он был шафером на моей свадьбе, и он крестный отец Стефани.

– Вы, копы, горой друг за друга.

– Мы также защищаем невиновных и иногда даже прячем в тюрьму виновных.

– Иногда, – тихим эхом откликнулась Адрианна.

– Делаем все, что в наших силах. – Он прямо посмотрел ей в глаза. – Увидимся завтра, Адрианна. Вы выросли без отца, скитались и прожили в нужде и лишениях на улицах недобрую половину своей жизни. Уверен, что вы не пожелали бы ни одному ребенку повторить вашу судьбу. Если моя дочь где-то там, голодная, беспризорная, я должен найти ее как можно скорее.

Адрианна бесшумно закрыла дверь за полицейским и прислонилась горячим лбом к холодной двери.

Всю ночь Уайту снилась Адрианна. Он касался ее длинных вьющиехся темных волос, ласкал ее мягкие нежные губы и целовал дрожащие тонкие веки, прикрывающие огромные выразительные карие глаза. Глаза, говорившие ему очень многое, вероятно больше, чем она хотела бы ему открыть. Ее обижали, и не единожды, над ней издевались люди, которые должны были о ней заботиться. Он не ведал, какие еще испытания ей пришлось пройти в полном одиночестве, но знал одну важную вещь: она не доверяет никому… Ему особенно.

И Адрианна не первая, кто в нем усомнился. Ту же подозрительность он видел в глазах друзей Джен. Как будто он вел тайную, далеко не праведную жизнь.

Стряхнув с себя остатки сна и тревожные мысли, Уайт вылез из постели и направился в душ. Тугие водяные струи напомнили о фонтане, у которого он встретил Адрианну, о том мгновении, когда столкнулись их монеты. Если бы не случайность, они бы не заговорили друг с другом, и он не показал бы ей фотографию, а она так никогда и не рассказала бы никому о тех детях.

Он содрогнулся, представив, насколько ничтожны были их шансы заговорить друг с другом. Хотя не стоит обольщаться. Он столько раз разочаровывался, и эта тонюсенькая ниточка может стать очередным разочарованием… Но это больше, чем у него было еще вчера.

Уайт надеялся, что Адрианна днем придет к фонтану. Она – связующее звено между ним и детьми, и он почему-то уверен, что с ее помощью у него больше шансов найти Стефани. Но придет ли она, почитав о нем в Интернете? Поверит она его рассказу или грязной лжи Дженнифер? А то, что он полицейский, в данном случае не в его пользу. Адрианна до сих пор не может простить копа, который не дал ей проститься с умирающей матерью. И кто бы стал винить ее за это? Лишь бы этой отважной девушке удалось отбросить прошлые обиды и найти в себе силы вновь помогать людям. Шанс невелик, однако он готов поставить на ее здравый смысл.

Одевшись и быстро перекусив, Уайт отправился в полицейский участок. Почти все утро он работал над текущими делами, а затем, заручившись обещанием Памелы прикрыть его, поехал к Маклеллан-сквер.

У фонтана толпились туристы, фотографировались, бросали в воду монеты, загадывали желания. Уайт высматривал среди них детей подходящего возраста, но безрезультатно. В соседних школах скоро закончатся занятия, и вот тогда, вероятно, здесь будет полно детей. Бог даст, и те трое, которых он ищет.

Трудно было отогнать мысль, что сегодня он, может быть, увидит Стефани. Он миллионы раз представлял их встречу. В его фантазиях Стефани бежала к нему, раскинув ручки, обнимала, говорила, как сильно любит его и как сильно по нему скучала. Но насколько это соответствует реальности? Кто знает, какую ложь вдолбила Джен в голову девочки? Джен могла наговорить Стефани, что отец бил ее, что бросил их, не желая о ней заботиться, что он умер, в конце концов. Ему было физически больно от мысли, что его дочь может думать, что он ее не любит, что она ему не нужна.

Нет, сейчас нельзя думать об этом. Сначала нужно ее найти живой и невредимой, накормить, отогреть, вернуть. И тогда у него будет много времени впереди, чтобы доказать, как безумно он любит ее.

В дальнем конце площади появились две маленькие девочки, и он постарался дышать ровнее и практически не двигаться, когда они подошли к фонтану.

Те ли это девочки?

Его сердце забилось быстрее. Ни в коем случае нельзя их пугать.

Он шел медленно и спокойно, пока не оказался за их спинами. Одна из девочек резко обернулась и испуганно посмотрела на него. Затем повернулась вторая, и его сердце оборвалось. Он не узнал ни одну из них.

Девочки отвернулись и побежали к женщине с коляской. Та подозрительно взглянула на Уайта, и все трое направились к одной из выходящих на площадь улиц. На него и раньше так смотрели. Он много времени провел в местах, где собирались дети, и не мог винить родителей за их решимость защищать свои чада. И был рад, что за детьми следят. К счастью, полицейский значок обычно спасал от неприятностей, а как только Уайт объяснял свое присутствие, все наперебой предлагали ему помощь. Жаль, что те спонтанные предложения ни разу не привели к желаемому результату.

Уайт попытался сосредоточиться: итак, в его распоряжении полдня пятницы и суббота с воскресеньем. До утра понедельника ему не придется совмещать работу с поисками.

Он обернулся, спиной почувствовав направлявшуюся к нему Адрианну, и его надежда вспыхнула с новой силой.

В шлепках, джинсах и маечке, с волосами, стянутыми в толстый «конский» хвост, Адрианна выглядела очень беззащитной, по-летнему открытой. Его сердце радостно заныло, забилось о грудную клетку, и он с изумлением узнал теперь уже не во сне, а наяву почти позабытое чувство – влечение.

Вот только этого ему сейчас не хватает! За последние два года он несколько раз переспал с женщинами, которые не ожидали продолжения отношений. У него не было ни душевных сил, ни энергии на что-то более сложное, чем случайный секс.

Флирт с Адрианной не входил в его планы – она просто его партнер, помогает ему в расследовании. Внутренний голос справедливо предупреждал, что не следует смотреть на нее как на женщину, но не помог ни унять бурное сердцебиение, ни подавить вспыхнувшее физическое желание. Потрясенный, он замер и прикрыл глаза: ничего подобного он себе не позволял после развода. Необходимо задавить все в зародыше! Разве мало у Адрианны соственных проблем?

Ничего не подозревающая о мучениях своего «напарника», Адрианна остановилась в нескольких футах от него, и он заметил в ее глазах настороженность.

– Привет! Не думал, что вы придете, – произнес Уайт, откашлявшись, и сунул руки в карманы.

– До сих пор не уверена, что мне следовало прийти.

– Вы пробили мое имя в Интернете?

– Да, – признала она. – И нашла все, о чем вы предупредили. Пресса в самом деле очень интересовалась вашей историей.

– Потому что я работаю в муниципальном ведомстве и я полицейский. Мою жизнь изучали чуть ли не под микроскопом и ничего плохого не нашли.

– Это я и обнаружила.

– И пришли, – заметил он и не смог сдержать довольной улыбки.

– Я и кое-что хорошее о вас нашла. Оказывается, вы настоящий герой: ворвались в горящий дом и спасли старушку, не дожидаясь пожарных. Кто бы мог подумать, что такое бывает не только в мультфильмах о супергероях?

– Случайно первым оказался на месте.

– Но вы были не на службе. Просто шли мимо.

– Моя служба не укладывается в рабочие часы. Так, значит, вам теперь известно обо мне практически все. А вот о вас не очень-то распространяются во Всемирной паутине. Когда-нибудь я бы хотел услышать и вашу историю.

– Ну, точно не сегодня. – Адрианна оглядела площадь. – Вы видели знакомые лица?

– Пока нет.

– Было бы слишком легко, если бы девочки просто появились здесь.

– До сих пор все было слишком трудно, может, я уже заслужил небольшой поблажки, – вздохнул Уайт.

– Вы могли бы загадать еще одно желание, – предложила Адрианна.

– Остановлюсь на первом. А как насчет вас? Вы в конце концов бросили вашу монету?

– Еще нет. Думаю, сохраню ее до того момента, когда пойму, что именно хочу загадать.

– Так ваше желание изменилось?

– Не совсем, но оно практически исполнилось, ведь я вошла вчера в ресторан, и это был хороший первый шаг. Кроме того, вчера вечером я готовила еду. Второй шаг.

– А следующий? – спросил Уайт, пристально разглядывая людей, снующих по площади.

– Пока пытаюсь понять.

– Вы слишком талантливы, чтобы отказываться от должности шеф-повара.

– Спасибо за комплимент, – ответила она, польщенная его словами. – Я хороший повар и не хочу отказываться от столь шикарного предложения. Просто боюсь.

Уайт повернулся к ней лицом.

– Чего? Что это случится снова? Шансов нет.

– Думаю, я больше боюсь воспоминаний о той ночи, хотя и переживала ее во сне миллион раз.

– Страх иногда бывает хуже реальности. Вы внушили его себе.

– Может быть, вы и правы, но, вероятно, для вас осмотреть место преступления и жертву убийства – привычное дело. – Последние слова она произнесла чуть дрожащим голосом.

– Конечно, мне приходилось сталкиваться с убийствами, но хуже, когда знаешь погибшего, – это совсем другое дело. Вы были в ресторане только вдвоем, верно?

Адрианна кивнула.

– Да. Линдси только что ушла. Я вышла из комнаты отдыха на кухню. Уилл был там. Он хотел поговорить со мной, но я сказала, что не сейчас, что я обещала детям пиццу. Я знала, что они ждут в проулке. Уилл тоже просил меня сдать детей в полицию и был слегка раздражен моим упрямством. Я и представить не могла, что это будет наш последний разговор.

– Каким был Уилл?

Казалось, этот вопрос ее удивил.

– Зачем вам?

– Просто любопытно.

– Ну, он был веселым, дружелюбным, улыбчивым. И всегда – душой любой компании. Девушки его любили. Парни его уважали… – Адрианна помолчала пару секунд и продолжила: – Мы познакомились в другом ресторане, вегетарианском, он назывался «Сады». И хотя я люблю овощи, мне хотелось создавать более разнообразное меню. Уилл работал в баре и последовал за мной в «Винченцо». А если бы он там остался? Если бы мы не познакомились? Он был бы сейчас жив!

Адрианна до сих пор винила себя, но Уайт понимал, что здесь он бессилен: никакие его уверения девушку не переубедят. Он сам прошел по той же дороге… Черт побери, угрызения совести и до сих пор мучают его почти все время.

– В общем, мы долго дружили, а затем однажды сблизились. Это казалось очень правильным.

Теперь в ее голосе прозвучало сомнение, удивившее Уайта.

– И между вами все… было? Ну, искра и все такое…

Адрианна явно рассердилась:

– Конечно, было. Что может быть замечательнее, чем влюбиться в лучшего друга?

Он пожал плечами:

– Наверное, ничего.

– А в вашу бывшую жену вы влюбились с первого взгляда?

– Не помню. Мне был двадцать один год. Мы познакомились в колледже. Студенческая жизнь была чередой вечеринок, спортивных матчей и случайных связей. Реальность маячила где-то далеко-далеко. Я считал любовь романтической сказкой, но каким-то образом клюнул. Не сказать, чтобы влюбился без памяти. Все быстро как-то получилось. Мы поженились сразу после выпуска. И вот десять лет спустя я – здесь… в своем личном аду.

– Вы женились очень молодым.

– Пожалуй, слишком молодым.

– Может быть, если бы ваша жена не пристрастилась к наркотикам, все сложилось бы иначе.

– Для меня больше никаких может быть, – твердо сказал он. – Я провел слишком много времени, думая, может быть, если бы я что-то сделал иначе, я не попал бы в эту ситуацию. Но переделать ничего невозможно. Что есть, то есть. И, если честно, я сейчас не хочу говорить о Дженнифер.

– А я не хочу говорить об Уилле.

Следующие минут двадцать они вообще не разговаривали, просто разглядывали детей, быстро сбивавшихся в стайки и так же скоро разбегавшихся по домам. К сожалению, среди них не было ни одного из тех, кого они искали.

– Так и будем стоять здесь весь вечер? – спросила Адрианна.

Уайт вздохнул. Он никогда не любил слежку – слишком долгое ожидание, слишком мало действия.

– У меня появилась другая идея. Покажите-ка мне проулок, где вы в первый раз увидели детей.

Адрианна испуганно замотала головой:

– Нет-нет. На это я не подписывалась. Я и близко не подойду к «Винченцо».

– Вчера вы там уже были.

– Знаю, но проулок…

– Вы видели там детей. Ничего плохого там не случилось. А мне помогло бы познакомиться с обстановкой, может, и вам это полезно. Еще один шаг к вашему возвращению.

Сомнение мелькнуло в ее глазах, и наконец она коротко кивнула:

– Ладно. Поспешим, пока я не передумала.

Входя с Уайтом в проулок за «Винченцо», Адрианна испытала знакомый приступ паники. Уайт ошибся, сказав, что ничего плохого здесь не случилось. Именно здесь она стояла, когда вся ее жизнь разбилась на мелкие осколки. Адрианна замедлила шаг, но Уайт чуть подтолкнул ее вперед, и она постаралась подавить сомнения.

Задняя дверь ресторана, к счастью, была закрыта. Адрианна остановилась.

– Мы пришли. И не на что здесь смотреть.

Уайт обвел профессиональным взглядом узкий темный проулок. Сюда выходили задние двери нескольких других ресторанов и магазинов. Дальше по улице стоял фургон, людей видно не было. Учитывая вонь, исходящую из мусорных баков, действительно не самое приятное место для прогулок.

– С какой стороны появлялись дети?

Адрианна на мгновение задумалась.

– Оттуда, – указала она на заднюю дверь магазина одежды. – Будто материализовывались из темноты. Может, прятались за одним из мусорных баков, пока я не выходила.

– Кто-нибудь еще из сотрудников ресторана видел их или разговаривал с ними?

Адрианна облизнула пересохшие губы.

– В первый раз их видел Уилл, но только я с ними разговаривала и только я видела их в ночь ограбления. Вряд ли кто-то общался с ними в те вечера, когда я отсутствовала. Во всяком случае, никто об этом не упоминал. Это не первые бездомные, которые стучатся в нашу заднюю дверь.

– Кажется, вы сказали, что они не бездомные.

– Так сказал Бен. Я в этом не была уверена.

В глазах Уайта мелькнуло раздражение. Слава богу, он не стал облекать раздражение в слова. Адрианне надоело защищаться. Уайт углубился в проулок, и, поколебавшись, девушка последовала за ним. Казалось, он запоминал, какая дверь в какое заведение ведет, иногда останавливался, проверяя лестницы пожарных выходов. Верхние этажи некоторых зданий, судя по занавескам, развевающимся в открытых окнах, были жилыми.

– По-моему, дети живут в одной из этих квартир, – предположила Адрианна.

– Возможно. Вы в самом деле не видели, как они выходят из какой-то определенной двери?

– Хотела бы дать вам другой ответ, но не видела. Я не знаю, где они живут.

Когда они дошли до угла, Уайт посмотрел в обе стороны, и его взгляд остановился на обветшалом мотеле в квартале от проулка.

– «Сказочный отель», – тихо произнес Уайт, оглянувшись на Адрианну. – Что-то мне он не кажется сказочным.

Конечно, зато похож на множество мест, где жила она.

Они направились к мотелю, и, когда вошли в здание, Адрианне показалось, что время повернуло вспять. Маленький вестибюль мог похвастаться лишь одним стулом, полупустым автоматом легких закусок и древним кофейным автоматом, вокруг которого валялись использованные бумажные стаканчики.

Пытаясь отстраниться от воспоминаний, Адрианна следила за Уайтом, решительно направлявшимся к конторке. Портье выглядел точно так же, как и сотни других портье из ее детства: пожилой лысеющий толстяк, предпочитавший особо не присматриваться к тому, что происходит вокруг. Такой и не пошевелится, даже если на кого-нибудь нападут под самым его носом.

Уайт сверкнул полицейским значком, что заставило портье чуть распрямиться и внимательно взглянуть на предъявленную фотографию детей, покидающих винный магазин.

– Вы видели этих детей?

– Это Бен, – кивнул портье. – Хороший мальчик. Правда, неразговорчивый. Приходит за конфетами. Девочек я видел на парковке.

– С кем они живут? В каком номере?

– С какой-то женщиной. Но она уехала с неделю назад.

– Ее имя?

– Ни к чему нам тут имена. Все платят наличными.

– Послушайте, у детей неприятности. Помогите мне.

Портье явно заколебался:

– Женщина сказала, что ее зовут Делайла, но я на сто процентов уверен, имя ненастоящее. Она болтается здесь около четырех месяцев, приезжает, уезжает… И была еще одна женщина, вот та просто красотка, ноги – обалдеть. – Портье присвистнул. – Приходила несколько раз. А когда просилась позвонить по моему телефону, улыбалась бесстыжей голливудской улыбкой во весь рот.

Уайт хмурился. Адрианна понимала, что его терпение иссякает.

– А ее имя вы знаете?

– Карли.

– Как она выглядела?

– Темные волосы, карие глаза. Кажется. Ноги длиннющие, такими как обхватит…

– Да, я понял, – мрачно оборвал Уайт. – Когда вы видели ее в последний раз?

– Пару недель назад.

– Они что-нибудь оставили?

– Все, что остается, забирают горничные.

– Если они вернутся, позвоните мне, – сказал Уайт, вручая портье свою визитку.

– Мне не нужны неприятности.

– Вот и позвоните мне. Или у вас будет куча самых разных неприятностей.

Уайт предупредил так грозно, что портье отступил на шаг.

– Понял, понял.

– Хорошо. – Уайт развернулся и пошел к выходу. Адрианна с радостью выскочила за ним на солнечный свет. Она и не думала, что помощь Уайту заведет в места, напоминающие о ее собственном прошлом.

Уайт прошел вдоль фасада и свернул за угол, где обнаружились еще два автомата с напитками. Мотель был выстроен в виде буквы П с парковкой в центре. Сейчас там стояли три автомобиля, а перед одним из номеров сидел на раскладном стуле старик. Завидев Адрианну и Уайта, старикан вскочил и скрылся в номере, словно испугался возможных расспросов.

Они прошли по этажу и постучали во все двери. Как и следовало ожидать, лишь один человек ответил на стук – пожилая растерянная женщина, почему-то решившая, что они подвезут ее в аптеку. С трудом удалось разубедить ее, и после долгих объяснений она просто вернулась внутрь и захлопнула дверь перед их носами.

– Ладно, теперь можете сказать: «Я же говорила», – предложил Уайт на обратном пути.

– Да ладно уж – не судите о людях по себе. Кто-то из женщин, обрисованных портье, похож на вашу бывшую жену?

– Длинные ноги могли бы принадлежать ей, но кто знает?

– Чем Дженнифер занималась? Она работала?

– Одно время хотела стать модельером одежды, но почти сразу после свадьбы забеременела и, похоже, больше об этом не думала. Как-то раз, когда мы ругались, она заявила, что я разрушил ее мечты, потому что захотел оставить ребенка.

– Так она сама беременеть не хотела?

– О, поначалу она хотела малыша. Какая же сказка без детей? Только когда Стефани родилась, моя благоверная поняла, что эта сказка дурно пахнет в самом прямом смысле. Она говорила, что у нее нет времени на работу, поскольку нужно заботиться о дочери, но ее родители наняли няню, и Дженнифер больше времени проводила с подружками в кафе, чем с коляской в парке. – Уайт тяжело вздохнул. – Пустая трата времени.

– Хорошо, что мы заглянули в этот мотель. Очень вероятно, что дети живут в подобном месте недалеко от «Винченцо». Может, они сюда вернутся.

– Противно говорить, что я надеюсь, потому что это жалкий притон.

– Да, – согласилась Адрианна, – но для многих людей это – дом.

Их взгляды встретились, и Адрианна увидела в его глазах немой вопрос.

– Я когда-то жила в развалюхе под высокопарным названием «Дом с видом на океан». Там не было никаких видов на океан. Окна нашей комнаты выходили на мусорные баки за стрип-клубами. Портье мог бы быть близнецом сегодняшнего. Ему было плевать, кто живет, пока они платят, и я сомневаюсь, что он мог бы вспомнить хоть одного из тех, кто входил в дверь. Он всем видом своим давал понять, что смотреть не собирается. Тогда я была от этого в восторге. Меня нервировали как раз те, кто плотоядно впивался взглядом в мои голые коленки.

– Какая поганая жизнь у вас была, – покачал головой Уайт. – Не понимаю, почему никто о вас не заботился. Ну, понятное дело, мама болела. А остальные родственники? Кто-то же должен был найти вашего отца. И неужели никаких бабушек, дедушек, теток, кузенов?

– Социальные работники хотели найти моего отца, но я ничем не могла им помочь. Он не был записан в моем свидетельстве о рождении, а я знала лишь то, что рассказывала мама. Мне было двенадцать, и я была в шоке после маминой смерти. Сначала мне было все равно, я его совсем не знала, а потом, оказываясь в жутких местах, я представляла его супергероем и мечтала, что он меня найдет. Не нашел. А что касается остальных… У меня был дедушка, но он жил в доме для престарелых, а бабушка умерла. Так что я осталась совсем одна и долго не могла с этим смириться. Вообще-то, когда я перестала надеяться, стало легче. Только не думайте, что я вам завидую. Да, вам повезло родиться в благополучной семье, а моей семьей была одна мама, но я не хочу, чтобы вы думали о ней плохо. Она делала все, что могла в отвратительных обстоятельствах. А когда я встретила Джозефину, то поняла, что и у таких невезучих, как я, есть выбор: бороться за что-то лучшее или сдаться. Впервые я почувствовала, что от меня зависит хоть что-то.

– И вы выбрали борьбу.

– Да, и думала, что успешно справилась. У меня была хорошая работа, друзья, парень, и в одночасье моя жизнь снова превратилась в кошмар. Уайт, я устала. Я слишком долго боролась.

Уайт взглянул на свои часы, и Адрианна вдруг заметила, что солнце быстро садится.

– Не думал, что так поздно. День пролетел как час. Мы даже не перекусили с утра, – пробормотал он.

– У вас дела? Наверное, ждет кто-нибудь?

– Если честно, да. Мне нужно сейчас быть в одном месте, но ужасно не хочется.

– А, так с моей помощью вы тянете время? Ох, как это знакомо! – улыбнулась Адрианна. – Вчера у фонтана я делала то же самое.

Он улыбнулся в ответ, низко склонил голову и поднял руки.

– Виновен.

– И что же вы должны сделать?

– Поужинать с родными.

– Ну, звучит не очень страшно.

– В обычных обстоятельствах, но в последние два года… Когда я рядом, им чертовски неловко, то они задают много вопросов, то словно в рот воды наберут. В одиночку такое поведение вынести крайне трудно, поэтому мне нужна группа поддержки – один человек тоже сгодится. Вы должны пойти со мной.

Еще одно потрясение.

– Ну, это вряд ли. Я не настроена на семейный ужин и, честно признаюсь, не умею общаться с родственниками. Вы догадываетесь, наверное, что у меня ничтожный опыт в этом вопросе. Никогда не знаю, что делать, что говорить. А что касается неловкости, я не умею различать, поддразнивают ли люди друг друга или сердятся. У меня нет чувства такта, и я не понимаю перебранки. Это для меня как иностранный язык. Уилл однажды возил меня к своим родителям, и, клянусь, мне было ужасно не по себе. Вплоть до испарины на лбу и полуобморока.

– Настолько плохо? Почему?

– Потому что родители – это инопланетяне, они меня пугают до смерти. И все эти серебряные приборы на столе. Я шеф-повар, но даже я не понимаю, зачем четыре разных вилки для ужина из салата, стейка и десерта.

– Моя семья обожает бумажные тарелки и пластмассовые вилки, так что можете не беспокоиться на этот счет. Вы ведь понимаете, что приглашаю я вас исключительно в корыстных целях: хочу подольститься, чтобы попросить вас об одолжении.

Адрианна подозрительно посмотрела на него.

– Я здесь, а значит, уже делаю вам одолжение.

– Ну, в этом моя фантазия неисчерпаема. Мне нужно еще одно. Я тут размышлял о времени вечерних визитов детей, и вывод напрашивается сам собой: дети приходили к ресторану поздними вечерами в уикенд. Сегодня как раз пятница.

– Вы хотите вернуться к «Винченцо» поздно вечером?

– Да. Они видели вас у фонтана и могли подумать, что вы вышли на работу.

– Значит, я – приманка?

– Вы – единственная моя связь с детьми. Вы нужны мне, чтобы выманить их. И что бы вы о себе ни говорили, вы излучаете надежду и стали моим талисманом…

– Если дочь вас увидит, разве она не побежит к вам? Зачем вам я?

Уайт с болью посмотрел на нее.

– Я не уверен в том, что сделает Стефани, если меня увидит. Я не знаю, что Джен наговорила ей обо мне.

– Но она жила с вами. Она вас знает.

– Мы громко ссорились. Джен любила поорать, когда злилась. Стефани в это время сидела в своей комнате, и я не знаю, что она слышала, что думала. Даже если ссору затевала Джен, все заканчивалось слезами. Может, Стефани думала, что ее мать плачет из-за меня.

Адрианна заколебалась. Только она начала доверять Уайту, он сказал нечто, пошатнувшее ее уверенность. Такой ли он хороший парень, как уверял?

– Уайт, я не знаю.

– Не замыкайтесь, Адрианна, вы должны мне доверять. Вот вам еще один убийственный аргумент, почему вы должны познакомиться с моей семьей, – ровным голосом произнес он.

– Они в любом случае вас поддержали бы.

– Нет. Если бы я сделал что-то плохое, они первыми намылили бы мне шею. Идемте со мной на ужин, Адрианна.

– Но я совсем не нарядно одета, – засомневалась она. Мысль о еще одном одиноком вечере в своей квартире ее тоже не привлекала, но и встреча с незнакомыми людьми в восторг не приводила.

– Если так вам будет лучше, мы заедем к вам, и вы сможете переодеться.

– Уайт, у вас же семейный вечер. Я уверена, что чужой человек вашим родным ни к чему.

– Вы нужны мне.

Он подразумевал, что ему нужна ее помощь, но почему-то его слова глубоко тронули ее душу, а голубые глаза словно опалили огнем. Да и если бы она захотела отказаться, вряд ли он отпустил бы ее. И хорошо, путь держит еще крепче – отойди он сейчас хоть на шаг в сторону, она бы закричала от боли.

Безумие. Они совершенно не знают друг друга, и ей сейчас никто не нужен. Слишком быстро. Они встретились в неправильный момент. Какая нелепая мысль.

Адрианна решила отказаться, но с ее губ само собой слетело «да».

– Вы не пожалеете, – пообещал Уайт.

«Надеюсь». Она взяла его под руку, и они пошли искать стоянку, на которой он оставил свой старенький автомобиль.