Текст книги "Посланница любви"

Барбара Картленд
Посланница любви

I

Карета медленно повернула во внутренний двор дворца Гринвич. Это была старомодная, громоздкая повозка, густо покрытая грязью и пылью и путешествовавшая, видимо уже долгое время. Лошади, тащившие ее, устали, и кучер, кажется, не был уверен в правильном направлении.

Группа кавалеров, прогуливавшихся по солнечной стороне двора, посторонилась, давая дорогу карете. В этот момент раздался резкий звук – заднее колесо сошло с оси, и карета с грохотом и треском осела на булыжник.

Это было так неожиданно, что джентльмены, одетые в разноцветные камзолы, в шляпах с плюмажами, остолбенели при виде такого зрелища. Затем один из них воскликнул:

– Боже мой! Ноев ковчег прибыл в Лондон и сел на мель!

Его жизнерадостный, бесцеремонный смех раздался в тот момент, когда в окне накренившейся кареты показалось лицо молодой девушки. Она посмотрела на говорящего, на его запрокинутую от смеха голову, трясущиеся плечи, на кавалеров, окружавших его, и резко сказала:

– Не найдется ли среди вас джентльмена, у которого хватило бы вежливости помочь мне?

Ее голос заставил умолкнуть смех, и кавалер, который рассмеялся первым, вышел вперед, чтобы открыть сломанную дверь.

– Благодарю вас, сэр, – сказала она с иронией. – Не будет ли слишком большой смелостью попросить одного из ваших друзей помочь мне управиться с лошадьми? Мой кучер стар, и ему трудно удержать их.

На самом деле лошади были такими усталыми, что и ребенок мог бы справиться с ними.

Бросив на девушку быстрый взгляд, мужчина ответил:

– Лошади в порядке, мадам.

Сняв перчатки, она подала руку. У нее была маленькая, мягкая и теплая ручка. Девушка подняла на него глаза, и он увидел, что они были ярко-голубые, а кожа лица имела тот розовый тон, который приобретается только в деревне.

– Могу я помочь вам выйти, мадам? – спросил он. – Вам будет трудно спуститься на землю без ступеньки.

– Спасибо, но я еще не совсем состарилась, – ответила она и, держась за его руки, с необыкновенной легкостью спрыгнула на землю.

Теперь он увидел, какой маленькой она была. Ее голова едва касалась его плеча. И почти неосознанно он отметил, что платье ее было старомодным, фасон кружев на нем был почти пятилетней давности.

С другой стороны, она заметила, что мужчина, глядевший на нее сверху вниз, был одет по последней моде. Его камзол был украшен вставками из малинового вельвета, рюши были отделаны золотым кантом, а перчатки вышиты такими же розами, какие украшали его башмаки.

Он был не более элегантным, чем его друзья, но от него исходило ощущение неотразимой властности, сочетавшейся с привычной надменностью. Это чувствовалось и в манере, с какой вельветовая шляпа была надвинута на один глаз, и в его осанке, и в том, как он глядел на нее сверху вниз своими мерцающими глазами, и в насмешливой улыбке его большого рта.

Она почувствовала, что гнев, который вызвала его ирония, вспыхнул в ней с новой силой.

– Я благодарю вас, сэр, за помощь, – надменно сказала она. – Но теперь я больше не нуждаюсь ни в ваших услугах ни в ваших насмешках.

После ее слов возникло неожиданное молчание, и она услышала, как быстро и испуганно забилось ее сердце. Впервые в жизни она разговаривала так резко. Но он раздражал ее не только словами, но даже манерой стоять и, как ей казалось, наслаждался ее смущением.

Она услышала, как один из его друзей хихикнул и что-то сказал. Но мужчина, с которым она так дерзко говорила, остался совершенно невозмутимым. Величественным жестом он поднял шляпу с пером и, склоняясь, опускал ее до тех пор, пока перья не коснулись земли.

– Я к вашим услугам, мадам, когда бы я вам ни потребовался.

Раздраженно отвернувшись от него, она заговорила с кучером.

– Я помогу вам отправить лошадей в конюшню, – сказала она.

– Спасибо, мисс Андора, – отвечал он. – Бедные животные больше не причинят беспокойства, они заснут в стойлах.

– Мы их измучили, – сказала Андора. – И мы должны быть благодарны, что карета все-таки привезла нас сюда. Вы почините ее, Баркер?

– Не извольте беспокоиться, – отвечал он.

– Могу я не посылать своего каретника на помощь? – услышала она.

Андора повернулась – он был все еще рядом, все с той же иронической улыбкой и насмешкой в глазах. Слова яростного отказа подступили к ее горлу, но потом она вспомнила, что не знает никого в этом огромном дворце. Она даже не знает, в какую дверь надо входить.

Словно поняв ее мысли и колебания, он сказал:

– Возможно, мне следует представиться. Хенгист Вейк, к вашим услугам. А кто вы?

– Я Андора Блэнд, – отвечала она. – Я прибыла в Лондон в услужение ее величеству.

– Еще одна фрейлина! – воскликнул он. – Их число растет с каждым днем, и каждая еще более прекрасна, чем предыдущая. Какая бездна красоты, и все только для того, чтобы ошеломить и поразить бедного мужчину!

Андора отвернулась от него, словно не интересуясь разговором и желая только скорее покончить дела с каретой и отправить лошадей на конюшню.

Она услышала быстрый приказ, и, как по волшебству, появились слуги, распрягли коней, помогли сойти с козел старому кучеру, а ее багаж понесли вперед. Только карета осталась лежать на солнце.

– Теперь, мисс Блэнд, я могу сопровождать вас?

Она почувствовала, как она устала, каким долгим и утомительным было путешествие.

– Я не стану больше злоупотреблять вашей добротой, сэр, – ответила она.

Он улыбнулся, словно она была капризным ребенком, которого надо заставлять делать то, что требуется.

– Пойдемте! – властно сказал он. – Нужная вам дверь – слева от вас. Если вы войдете через главный вход – вы окажетесь намного дальше от королевских апартаментов.

Она послушно пошла за ним через залитый солнцем внутренний двор. Она радовалась, что его друзья не сопровождают их. И вдруг снова позади она услышала смех. Она догадалась: в ней самой было что-то такое, что постоянно вызывало насмешки.

Она почувствовала приступ паники. Зачем она здесь? Зачем она оставила свой дом, который она так любила? Зачем она приехала сюда, где кажется такой неловкой и неуклюжей?

Она ощутила внезапную тоску по своему дому из красного кирпича, выходящему в парк с оленями, которые любили отдыхать в тени деревьев. Почему, почему она так глупа, почему согласилась покинуть все, что она так любила?

– Вы приехали издалека?

Вопрос прервал ее размышления.

– Издалека, – кратко ответила она, не желая вступать в беседу.

– Ваше имя Блэнд. Вы состоите в родстве с сэром Робертом Блэндом?

– Это мой отец.

– В самом деле? Что ж, тогда я горжусь тем, что познакомился с его дочерью. Всем известно, с каким мужеством и с какой преданностью ваш отец сражался за ее величество.

– Я передам моему отцу ваши теплые слова о нем, когда буду писать домой, – немного церемонно сказала Андора.

– Итак, еще одна Блэнд приехала ко двору! – раздался голос позади.

В нем звучало язвительное пренебрежение. Андора еще раз почувствовала, как мала и ничтожна она была здесь, даже защищенная славным именем своего отца.

К ним приблизился высокий джентльмен.

– Сэр Хенгист, – сказал он. – Лорд Эссекс ждет вас.

– Передайте лорду, что я буду очень скоро, – ответил сэр Хенгист.

Андора взглянула на него из-под ресниц. «Итак, он – рыцарь, – подумала она, – очевидно, один из самых знатных людей при дворе». Но это не может заставить ее отнестись к нему иначе. Она все еще слышала насмешку в его голосе, когда он сравнивал ее карету с ковчегом. Даже не глядя на него, она чувствовала насмешку, скрытую в уголках его губ.

– Я не буду задерживать вас, если у вас дела, – быстро сказала она.

– Могут ли быть дела более важные, чем сопровождение прекрасной женщины? – спросил он.

И снова она услышала иронию. До входа во дворец оставалось еще большое расстояние, и каждый шаг рядом с этим блестящим человеком был для нее пыткой.

По двору проходило много нарядных женщин. Каким же бедным было ее платье в сравнении с их нарядами! А она еще так гордилась своей одеждой! Ее платья для нее шили все слуги в доме, они сидели день и ночь, пришивая шелк и вельвет, вышивая украшения на корсаже, который, как теперь оказалось, был сшит совершенно неправильно. Все, что она привезла с собой, было старомодным, провинциальным – достаточно было бросить единственный взгляд на элегантных леди, бережно приподнимающих свои юбки над мостовой, чтобы понять это. И снова ей страстно захотелось убежать, вернуться домой.

– Вот эта дверь, – услышала она голос сэра Хенгиста. – Если вы подниметесь по правой лестнице и пройдете до конца длинную галерею, вы найдете вход в апартаменты королевы.

– Благодарю вас!

Протянуть ли ему руку или достаточно сделать реверанс? Она присела в реверансе, и он снова склонился перед ней в своем экстравагантном поклоне.

– Надеюсь, что вы будете счастливы здесь, мисс Андора, – сказал он.

– Я тоже надеюсь, – сказала она тихо, – но я сомневаюсь в этом.

– Почему? – с любопытством спросил он.

Она торопливо ответила:

– Я привыкла к деревне. Я не понимаю обычаев двора и придворных.

– Вы не должны судить о них по мне, – сказал сэр Хенгист, и снова она услышала смех в его голосе.

Из глаз ее готовы были брызнуть слезы, но она вздернула подбородок.

– Вы всегда смеетесь над несчастьем других людей? – спросила она.

– Постоянно, – ответил он. – И над своими собственными тоже.

Он еще раз поклонился ей, затем повернулся и ушел. Она смотрела ему вслед. Сожалела ли она, что осталась совсем одна, или была рада избавиться от общения с тяжелым человеком?

Медленно поднималась она по ступенькам дворца. Она повторяла себе, что она – дочь Роберта Блэнда, чье имя знает весь английский двор, и даже сэр Хенгист говорит о нем с уважением. Но ее – Андору Блэнд – здесь не знает никто.

Она вышла на галерею. Через окна Андора видела речку текущую среди зеленых лужаек. По реке плыли белые паруса кораблей. Ей захотелось остановиться, чтобы полюбоваться чудесным зрелищем, но времени для мечтаний не было.

Месяц тому назад ей было настоятельно предписано явиться ко двору.

«Пришлите вашу дочь как можно быстрее», – писала королева ее отцу. Ей представлялось, что королева нуждается в новых фрейлинах. Но сэр Хенгист сказал, что они прибывают каждый день. Для чего же такая спешка?

Ее отец был в восторге от приглашения.

«Я не забыт! – восклицал он. – Я боялся, что мое здоровье больше не позволит мне служить королеве, что она забыла меня. Но она ничего не забывает. Она помнит все. Это женщина, равной которой нет в истории Англии. Не было женщины, подобной ей».

«Да, отец, я запомню это», – отвечала Андора. Иногда она испытывала ревность от такого откровенного восхищения.

«Почему отец так много говорит о королеве, мама?» – спрашивала она мать в детстве.

«Твой отец сражался за нее и служил ей, пока позволяло его здоровье, – говорила мать. – Мы все преданы ее величеству, Андора».

«Да, да, конечно! – отвечала Андора. – Но отец слишком много говорит о ней. Он делает ее почти сверхчеловеком».

«Может быть, так оно и есть, – улыбалась мать. Она обнимала свою маленькую Андору: – Не забивай свою голову всем этим. Иди поиграй в саду. Пусть твой отец развлекается, вспоминая былое. Он – воин, он любил быть в гуще событий, сражаться с могучими львами Англии. А мы с тобой – маленькие деревенские мышки, наверное, ему иногда скучновато с нами!»

«Маленькие деревенские мышки», – Андора снова слышала голос своей матери. Да, так оно и есть: деревенская мышка попала в город!

Нехотя постучала она в дверь в конце галереи.

«Мыши должны сидеть в норах и не соваться в пещеру льва», – подумала она.

Дверь открыл слуга. Он равнодушно записал ее имя. Услышав, что она – новая фрейлина ее величества, он повел ее вниз по проходу к мисс Бланш Перри, главной камеристке спальни ее величества.

Мисс Перри сидела в своей гостиной. Это была немолодая женщина, поседевшая за годы служения королеве. Она ласково улыбнулась Андоре, когда та присела перед ней.

– Рада видеть вас, дитя мое, – сказала она. – Нам докладывали, что дороги затоплены недавними дождями, и мы боялись, что вы не сможете добраться до нас.

– Некоторые броды были очень глубокие, мадам, – сказала Андора, – но мне удалось переправиться, и только когда я уже прибыла сюда, моя карета сломалась.

– Это ужасно, – сказала мисс Перри, сжав руки. – Случись это раньше, вам пришлось бы ждать помощи на обочине дороги.

– Нет, мадам, я бы поехала верхом. Я бы все равно добралась сюда.

Мисс Перри улыбнулась:

– Трусишкой вас не назовешь. Кто-нибудь позаботился о вашем багаже и карете?

– Один джентльмен обещал мне свою помощь, – сказала Андора.

– Вы знаете его имя?

– Да. Сэр Хенгист Вейк.

Она увидела удивление на лице мисс Перри и выражение еще какого-то чувства, которое она не смогла определить.

Леди сказала:

– Ну что ж, можно не сомневаться, что все будет в порядке. Сэр Хенгист – лицо достаточно надежное.

По сдержанности ее тона Андора поняла, что мисс Перри не одобряла сэра Хенгиста.

– А теперь я отведу вас к королеве, – сказала мисс Перри. – Она просила, чтобы ей сообщили о вашем прибытии

Она повела ее по длинным, запутанным коридорам. Андоре давно хотелось привести себя в порядок, вымыть руки, прежде чем она предстанет перед королевой, но она стеснялась попросить об этом и только удивлялась, почему ее величество хочет видеть ее немедленно.

Мисс Перри открыла дверь в маленькую комнату. По-видимому, это была передняя. Здесь никого не было, кроме горничной, которая вышла, сделав реверанс. Из передней дверь вела в другую комнату, и мисс Перри направилась туда. В это время дверь отворилась, и громкий голос сказал:

– Господи! Почему я должна вечно ждать донесения, которое должно прийти час назад? Я королева Англии или нет? Была ли еще когда-либо женщина обслужена хуже, чем я? Окружали ли еще кого-нибудь такие ленивые бездельники? Или мне найдут этого посланца, или, я клянусь, он окончит свои дни в Тауэре!

Паж с бледным лицом и дрожащими руками, почти оттолкнув мисс Перри, выбежал из комнаты и скрылся в коридоре, прежде чем Андора поняла, что происходит.

Она услышала, как во внутренней комнате кто-то заговорил низким голосом, затем прозвучал нетерпеливый ответ:

– Мисс Перри, вы говорите? Что ж, попросите ее войти. Возможно, она скажет мне нечто такое, что было бы сделано правильно, не было бы забыто, потеряно, упущено, – так, кажется, все делается в этом дворце?

Мисс Перри быстро вошла во внутреннюю комнату.

– Ваше величество! – услышала ее голос Андора. – Мисс Андора Блэнд из Хертфордшира здесь. Вы помните, вы посылали за ней?

– Конечно, помню, – прозвучал ответ. – Я еще не впала в старческое слабоумие. Я жду эту девушку слишком долго. Я хочу взглянуть на нее. Или она уже исчезла, не дождавшись аудиенции со мной?

– Ваше величество, она здесь.

– Тогда пригласите ее! Чего же мы ждем?

Андора не стала дожидаться, пока ее позовут. Она вошла в большую комнату, с потолком, украшенным позолоченными звездами. Здесь возвышалась огромная на четырех опорах кровать. На серебряном столе было множество туалетных принадлежностей. Возле него стояла королева.

Андора не знала, какой она увидит королеву. Она ожидала увидеть ее какой угодно, только не такой – живой, яркой женщиной, которая предстала перед ней. Ее отец так часто говорил ей о красоте Елизаветы, что Андора знала, как королева прекрасна. Но она не знала о ее возрасте. Стара? Но ее старость была какой-то ошибкой и недоразумением. Елизавета улыбнулась ей, и Андора поняла, что это было самое прекрасное создание, которое она когда-либо видела в жизни.

– Добро пожаловать, Андора Блэнд, – сказала королева и протянула ей свою изящную руку. В этом жесте было столько дружелюбия, что сердце девушки было завоевано навеки. Андора присела перед королевой в глубоком реверансе. – Добро пожаловать к моему двору, – продолжала королева. – Поднимитесь и дайте мне взглянуть на вас.

Андора поцеловала белую руку в тяжелых кольцах и поднялась. Королева была небольшого роста, но Андора была еще меньше ее, и ей казалось, что королева возвышается над ней и над всеми смертными.

Рыжие волосы в бликах драгоценных камней, великолепные кружева, оттенявшие бледное лицо, – все это было лишь рамой для ее глаз, сияющих, живых, отражающих малейшие движения ее души.

– Мы ожидаем вас уже несколько дней, – с упреком сказала королева. – Что могло задержать вас? Месяц или два тому назад я написала вашему отцу, что вы мне нужны.

– Ваше величество, когда ваше письмо пришло, дороги были непроходимыми, – сказала Андора. – И мне нужны были новые платья, чтобы явиться ко двору. Впрочем, теперь я думаю, что все наше шитье было пустой тратой времени.

– Как пустой тратой времени? – резко спросила королева, и Андора вспомнила слова своей матери о «львином рыке» голоса Елизаветы.

– Мы… я всего лишь деревенская мышь, ваше величество, – сказала она, запинаясь.

Елизавета откинула назад голову и рассмеялась. Это был искренний, живой смех, который, казалось, эхом откликнулся в комнате.

– Деревенская мышь! – повторила она. – Действительно хорошо сказано и честно, мисс Блэнд! Немногие говорят правду, вы мне нравитесь. Но дочь такого отца, как ваш, не должна чувствовать себя неловко в моем дворце. – Она повернулась к мисс Перри: – Скажите леди Скадамор, что малютке нужны новые платья и одежда, соответствующая ее положению. Я оплачу счет. Это самое малое, что я могу сделать, чтобы отплатить сэру Роберту за все, что он сделал для меня.

– Это большая щедрость, ваше величество, – сказала мисс Перри. – Я передам ваше распоряжение в гардеробную. – Тут она взглянула на Андору, давая ей понять, что нужно поблагодарить королеву, но Андора стояла молча.

– И о чем же ты думаешь? – спросила Елизавета.

– Я думаю, – с благоговением сказала Андора, – что я сейчас впервые поняла, почему мой отец и другие мужчины готовы умереть за вас, ваше величество.

Елизавета тронула рукой плечо Андоры.

– Спасибо, милая, – сказала она. – Но теперь надо, чтобы люди не умирали, а жили для меня. – Она говорила совершенно искренно, но через минуту уже внимательно рассматривала себя в большом овальном зеркале. – Как вы думаете, мисс Перри, – спросила она, – мне идет это платье? Ему оно нравится?

– Я думаю, ваше величество, что лорду Эссексу нравится все что вы носите. Он видит женщину, а не одежду.

– Вздор! – резко сказала королева, ничуть не польщенная комплиментом. – Для женщины одежда – это все, как заметила эта девочка. Надень я сейчас ее платье кто посмотрел бы на меня? Вы думаете, что их сердца так же трепетали бы и дыхание прерывалось? Нет! Я знаю об эффекте, который произвожу. Я достаточно умна, чтобы понимать, что именно это оттачивает их клинки, заставляет их бесстрашно сражаться и приносить мне трофеи с захваченных кораблей и тела моих поверженных врагов.

Андора была очарована. Она никогда не думала, что женщина может быть такой. Королева была как ртуть, и при этом в ней было подлинное величие и достоинство. Каждый оттенок ее голоса, каждое движение ее рук были прелестны, грациозны, ни с чем не сравнимы.

Внезапно раздался стук в дверь. Елизавета отвернулась от зеркала.

– Посыльный! – сказала она. – Наконец-то!

В комнату вошел паж и преклонил колено, вручая письмо на золотом подносе. Королева схватила его, быстро прочла, и лицо ее омрачилось.

«Шторм на море!» – мелькнула мысль у Андоры.

– И это ответ! – фыркнула королева. – Позовите лорда Берлея. Пусть придет немедленно. Передайте сэру Франсису Волшингэму, что я требую его присутствия. Быстрее! – приказала она пажу и гневно взмахнула рукой. – Господи! Эти задержки и увертки сведут меня с ума. Ничего не делается тогда, когда мне нужно. Я должна ждать и ждать, когда нет времени на ожидание и так много можно сделать! – Глубоко вздохнув, она остановилась.

– Мой отец просил передать вам, ваше величество, – тихо сказала Андора.

– Передать? Что же?

– Он сказал, – отвечала Андора, – что во всей Англии люди ожидают, что следующий, 1588, год будет очень важным для нашей страны, что произойдут великие события которые сделают этот год годом чудес. Он очень просил меня передать вашему величеству не терять надежды, ибо предсказания, которые зарождаются в сердце народа, неизбежно сбываются.

Королева стояла неподвижно.

– Я уже слышала об этом, – сказала она. – Мне бы хотелось верить, что так и будет. Но Бог помогает тем, кто помогает себе сам. И Бог знает, что, если я не буду заставлять действовать дураков, которые меня окружают, мы скоро окажемся под каблуком у Испании.

– Ваше величество, – начала было мисс Перри, но королева остановила ее жестом руки.

– Идите, – сказала она. – Идите обе. У меня больше нет времени для болтовни. Лорд Берлей будет здесь в любую минуту. Мы должны обсудить дела, которых вы не поймете. Позаботьтесь об одежде для малышки. Я хочу, чтобы она была к моим услугам немедленно.

– Как будет угодно вашему величеству, – сказала мисс Перри.

Она и Андора сделали глубокий реверанс и вышли.

Когда Андора очутилась в покоях мисс Перри, у нее было такое чувство, как будто ее принесла сюда буря.

– Вам оказана высокая честь, – сказала мисс Перри. – Я никогда не слышала, чтобы фрейлина поступала в услужение до того, как ее ознакомят с ее обязанностями.

– Если вы мне расскажете о них, я постараюсь усвоить их побыстрее, – сказала Андора.

– Сначала я покажу вам вашу комнату, – улыбнулась мисс Перри. – Если сэр Хенгист выполнил свое обещание, ваши вещи уже там, и вы должны будете одеться так, как приказала ее величество.

– Она очень, очень добра, – вздохнула Андора.

– Для этого есть основание, – спокойно сказала мисс Перри.

– Основание? – удивилась Андора.

– Ее величество ничего не делает без причины, – ответила мисс Перри. – Имейте в виду, что сейчас от двора требуется большая экономия. – Она заметила удивление на лице Андоры и добавила: – Ее величество платит за армию я флот. Ее обязательства огромны. И все же она настаивает на том, чтобы все счета были полностью оплачены, особенно это касается платы тем, кто служит ей.

– Тогда мне не хотелось бы, чтобы ее величество тратила деньги на меня, – сказала Андора.

– Как я уже сказала, – повторила мисс Перри, – если ее величество поступает так, значит, на то есть основания. Будьте уверены, когда-нибудь вы заплатите за эти наряды.

Слова были циничны, но улыбка мисс Перри была добродушной, и Андора почувствовала только еще большее удивление и неуверенность.

Она последовала за мисс Перри в предназначенную ей комнату.

Комната была хорошо обставлена и выходила в один из внутренних двориков дворца. Как и предполагала мисс Перри, багаж Андоры был уже доставлен, и горничная в чепце распаковывала ее чемоданы.

– Это Грейс, – сказала мисс Перри. – Она будет помогать вам. Она тоже из деревни, и ей трудно привыкать к нашим городским условиям.

Андора улыбнулась:

– Я уверена, что у нас много общего.

– А теперь я вас покидаю, – сказала мисс Перри. – Быстро переоденьтесь и будьте готовы, если вас позовет ее величество. Сегодня вашей обязанностью будет прислуживать ей за столом. Я приду к вам за полчаса и постараюсь рассказать вам, что вас ждет.

– Я буду готова! – пообещала Андора.

Она стала быстро соображать, что ей надеть, какое платье выглядело бы менее старомодным. Потом она вспомнила о платье королевы и поняла, как нелепо она должна выглядеть рядом с величием белой атласной одежды расшитой тысячами жемчужин, с оборками из дорогих кружев, рядом с высокой прической, сверкающей бриллиантами.

Даже мисс Перри выглядела прекрасно в своем темно-голубом вельвете и ожерелье из сапфиров.

Андора пала духом.

– Грейс, – сказала она, – странное место этот дворец Я здесь все время чувствую такое одиночество и такую потерянность, как никогда в жизни.

– Это так и есть, мисс, – ответила Грейс. – Место ужасное, дурное, грешное. Я часто жалею, что приехала сюда.

– Дурное? – удивилась Андора.

– Да. Здесь повсюду зло и грех. Среди бедных и богатых. Среди знати и лакеев, которые служат ей.

Грейс говорила с таким глубоким убеждением, что Андора не могла не улыбнуться, хотя эти слова испугали ее.

Она прошла через комнату и открыла окно. Маленький внутренний дворик выглядел как прелестный сад. В центре его журчал фонтан, клумбы пестрели цветами. Увитые плющом ворота вели в парк. Двое мужчин вошли через ворота. Один был высокий, молодой, очень красивый. Второго она узнала – это был сэр Хенгист Вейк.

Мужчины оживленно беседовали, направляясь к фонтану. Потом они остановились и, откинув голову, весело расхохотались. Сэр Хенгист что-то добавил, и они засмеялись снова. Их смех эхом донесся до Андоры, и она поняла: смеялись над ней. Она настолько была уверена в этом, как будто сама слышала каждое слово. Она смотрела на сэра Хенгиста, на его запрокинутую голову, полузакрытые глаза, фигуру, содрогающуюся от хохота, и думала о том, что она ненавидит его такой страстной ненавистью, что если бы она могла, она бы ударила его.