Текст книги "Исчезнувшая герцогиня"

После кончины родителя Фионе не оставалось ничего другого, как переехать в дом сестры.

Она боялась, что Иану это не понравится, что он не захочет появления в их счастливом семействе четвертого человека, и с самого начала вела себя очень тактично и скромно. А когда чувствовала, что зять с сестрой хотят побыть наедине, предупредительно удалялась. Поэтому все складывалось вполне благополучно.

Няня, ухаживавшая за Мэри-Роуз, когда девочка была совсем крошкой, ушла от них, ее место заняла Фиона. Она стала для племянницы и воспитательницей, и гувернанткой.

– Ты можешь научить ее музыке, – говорила Фиона сестре. – А Иан – ботанике: он знает о деревьях, цветах и вообще о мире растений больше, чем кто бы то ни был! Обо всем остальном позабочусь я.

Их отец отличался исключительной эрудированностью. Обе его дочери получили хорошее образование. Поэтому Фиона вполне могла учить маленькую девочку разным наукам. Мэри-Роуз обладала быстрым и пытливым умом и хорошо усваивала уроки.

Вскоре после начала занятий Фиона поняла удивительную вещь: мышление Мэри-Роуз не менее оригинально и поразительно, чем внешние данные.

Фиона нередко размышляла над неординарностью племянницы и постоянно приходила к одному и тому же выводу: одаренность Мэри-Роуз отнюдь не счастливая случайность, она возникла как закономерный результат безумной любви ее сестры и зятя.

Девочка воспринимала окружающий мир с неповторимой радостью и стремилась поделиться своими восторженными эмоциями с другими. Мать с раннего детства учила ее быть чуткой и сострадательной по отношению к людям, и она с удовольствием внимала ее словам.

«И как подобный герцогу человек может стать попечителем столь божественного создания, как Мэри-Роуз?» – еще и еще раз спрашивала у себя Фиона.

Она упаковала все вещи, которые представляли огромную ценность для Роузмэри, в том числе несколько религиозных книг, – они всегда лежали возле ее кровати. А также картину с изображением ангелов, играющих с младенцем Иисусом, что висела над кроваткой Мэри-Роуз.

Фиона не имела представления о том, какой религии придерживаются люди в Шотландии, но думала почему-то, что их церковные традиции – мрачные, холодные и жесткие. Воображая себе, что ее ждет впереди, она содрогалась от страха и беспомощности.

Мэри-Роуз же, напротив, не могла дождаться многообещающей поездки. Ей не терпелось увидеть Шотландию и старинный замок, безгранично любимый ее покойным отцом. Девочка буквально засыпала мистера Мак Кейта вопросами, поражая его своими обширными познаниями и невероятной человечностью, – именно так она относилась к окружающему миру, ко всему, о чем рассуждала.

Бетси категорически отказалась ехать с ними, заявив, что будет присматривать за домом. Фиона вздохнула с облегчением: в этом случае она не должна была прощаться с полюбившимся гнездышком навсегда.

Дом Иана принадлежал сейчас Мэри-Роуз, но для Фионы, унаследовавшей от отца весьма небольшую сумму, искать новую работницу было слишком накладно.

Лорд Иан имел очень немного денег – все его состояние представляло собой наследство, оставленное ему бабушкой.

Когда он женился на Роузмэри, его отец, естественно, лишил его финансовой поддержки.

В связи с этим иногда семья Иана едва сводила концы с концами. Но ни Роузмэри, ни Иан не жаловались на судьбу и с достоинством переживали любые невзгоды.

Фиона представляла себе, как разительно отличается от их скромного дома жилье герцога, и ей казалось, она будет не в состоянии соблюдать в общении с ним элементарные правила приличия.

Но сдаваться, отказываться от сопровождения племянницы отнюдь не собиралась.

Ее душу терзала тревога, вся ее сущность противилась намерениям герцога перевезти столь нежное и необыкновенное создание, как Мэри-Роуз, с теплого доброго Юга на Север, холодный, с жестокими правилами и беспощадными, неумолимыми жителями.

– Если нам там покажется невыносимым, – сказала вслух Фиона, обращаясь к самой себе, – то я заберу девочку и уеду. Пусть герцог думает что угодно. Пусть заводит судебные разбирательства, доказывает, что именно он должен быть попечителем Мэри-Роуз. Наверняка на это уйдут годы. И потом вполне возможно, что никто не станет преследовать человека в Англии за невыполнение шотландских законов.

Она с удовольствием проконсультировалась бы по этому вопросу с опытным адвокатом до отъезда в Шотландию, но не имела такой возможности: мистер Мак Кейт, хоть и вел себя весьма учтиво и вежливо, желал как можно скорее отправиться в обратный путь.

– По крайней мере собраться я имею право! Подождет! – проворчала себе под нос Фиона и с достоинством приподняла подбородок.

Тем не менее его присутствие действовало на нее угнетающе. Он безмолвно подгонял ее, в то время как она жаждала максимально продлить период сборов.

Вообще-то мистер Мак Кейт был человеком очень воспитанным, тактичным, умным и даже милым.

Вечерами, когда Мэри-Роуз уже ложилась спать, они беседовали в гостиной. Фиона не могла не отметить, что ей с ним интересно и что он умеет слушать и способен понимать чувства и настроение собеседника.

– Я прекрасно сознаю, что вам трудно принять то, что происходит, мисс Уиндхэм, – сказал однажды мистер Мак Кейт своим обычным спокойным тоном. – Но подумайте о девочке. То положение, которое она займет в Шотландии – положение наследницы герцога, – это почти то же самое, как если бы ей выпала честь являться старшей дочерью короля Англии.

Фиона с интересом взглянула ему в глаза, и он продолжил:

– Герцог в Шотландии – а звание герцога Стрэтрэннока особенно почетно – это глава целого клана. Он управляет огромными владениями и проживающими на его территории людьми как настоящий король.

– Я слышала об этом, – пробормотала Фиона.

– Насколько вам известно, – продолжил мистер Мак Кейт, – замок расположен на границе. Его возвели сотни лет назад для защиты от англичан. Это шотландский двойник замка Альнвик в Нортумберленде.

Мистер Мак Кейт улыбнулся.

– К тому же герцог владеет несколькими участками земли в других частях Шотландии. Он обладает значительным влиянием, пользуется большим уважением у всего шотландского народа.

– Вероятно, герцог очень богат, – заметила Фиона. Мистер Мак Кейт промолчал. Он прекрасно понял, на что намекает его собеседница: ковры и занавески в доме, где жил лорд Иан, были изношенными, две лошадки, стоявшие в конюшне, – дряхлыми, а экипаж, которым пользовались когда-то он и его супруга, – безбожно устаревшим.

Выдержав паузу, мистер Мак Кейт вновь заговорил:

– Младшим сыновьям всегда приходится труднее в жизни, мисс Уиндхэм. Я убедился в этом на собственном опыте, ведь когда-то был одним из них.

– Но это несправедливо! – горячо воскликнула Фиона.

– Меня тоже всегда возмущает несправедливость, поверьте, мисс Уиндхэм, – признался Мак Кейт, тихо и печально усмехаясь. – Поэтому прошу вас: приберегите свой гнев для герцога, я все равно не в состоянии ответить вам за нанесенные лорду Иану оскорбления.

– Именно это я и собираюсь сделать! – ответила Фиона, сверкая глазами.

Только в день отъезда мистер Мак Кейт сообщил Фионе, что они должны направиться к ближайшей железнодорожной станции, которая находилась на удалении пятнадцати миль от дома. Там их ждал личный поезд герцога. Он был прислан специально за ними.

– Личный поезд? – переспросила Фиона.

– Игрушка сравнительно недавно придуманная, – с оттенком цинизма в голосе сказал мистер Мак Кейт. – По мнению герцога, иметь подобную невероятно важно: во-первых, для личного удобства, во-вторых, для поддержания личного престижа в глазах окружающих.

Прибыв на станцию и увидев поезд, Фиона пришла в замешательство, Мэри-Роуз же – в неподдельный восторг.

Покрытый белой краской, с изображением герба рода Рэнноков на локомотиве, поезд действительно больше походил на игрушку.

В нем работала команда проводников. Все они были одеты в форменные ливреи прислуги Рэнноков. А достигнув Севера, к немалому удовольствию Мэри-Роуз, переоделись в килты – юбки из клетчатой шерстяной материи – тартана.

В вагонах были установлены мягкие кресла, а в спальных отделениях – удобные кровати.

– Папа никогда не рассказывал мне про этот красивый поезд, – заметила Мэри-Роуз.

– Он новый, – пояснила Фиона. – Когда твой папа был маленьким мальчиком, ему приходилось путешествовать на Юг в экипажах, запряженных обычными лошадьми. Такая дорога сильно выматывала, а он очень уставал, когда прибывал наконец в Англию.

– Как было бы здорово, если бы папа ехал сейчас с нами в этом вот поезде! – мечтательно произнесла Мэри-Роуз. – Вообще-то сейчас он на небесах, но скорее всего видит меня и радуется вместе со мной.

– Не сомневаюсь в этом, – ответила Фиона. – А теперь, моя дорогая, прочти вечернюю молитву и постарайся заснуть. Завтра будешь смотреть в окошко. Увидишь много интересного.

Фиона присела на край кровати, а Мэри-Роуз встала на колени и сложила ладони перед собой.

Девочка всегда молилась перед сном. Этому научила ее мать, как только малышка заговорила.

Дочитав слова молитвы до конца, она добавила:

– Спасибо тебе, Господи, что послал меня на этом чудесном поезде в красивый замок, в котором мой папа играл, когда был маленьким мальчиком. Скажи, пожалуйста, моему папе, чтобы смотрел на меня с небес. Если я пропущу что-нибудь интересное, то пусть он напомнит мне об этом.

Произнеся «аминь», девочка улеглась на кровати, а Фиона, пытаясь сдержать навернувшиеся на глаза слезы, накрыла ее одеялом и поцеловала в нежную щечку.

Несмотря на то, что Роузмэри была намного старше Фиомы, их связывали доверительные, очень теплые отношения. Сестры секретничали друг с другом, делились внутренними переживаниями.

Назвать дочь Мэри-Роуз решил Иан. Просто переставил местами составные части имени Роузмэри.

– Она – маленькая копия тебя, любимая моя, – сказал он жене перед крестинами дочери. – Как бы мы ни назвали ее, для меня наша малышка всегда будет второй Роузмэри.

– Если бы она была мальчиком, ее имя было бы Иан, – прошептала ему в ответ Роузмэри, – потому что человек, которого так зовут, может быть только честным и прекрасным. Только таким.

– Мне в голову пришла потрясающая мысль! – воскликнул Иан. – Две Роузмэри в доме – это слишком запутанно. Мы дадим ей имя Мэри-Роуз!

Роузмэри восторженно хлопнула в ладоши.

– Отличная идея! Какой ты у меня умный! – вскрикнула она. – Милый мой, только ты должен пообещать мне кое-что: скажи, что не будешь любить ее больше, чем меня, а то я заревную.

– Думаешь, это возможно? Ты для меня – земля, небо, воздух, вся вселенная! Если наша девочка, когда вырастет, найдет такое же счастье, какое повстречали мы с тобой, нам больше нечего для нее желать.

Когда во время совершения обряда крещения священник поднял маленькую Мэри-Роуз и осенил ее крестным знамением, Фионе показалось, где-то наверху замерли от умиления и восторга невидимые божественные создания.

Мэри-Роуз улыбалась святому отцу. Создавалось такое впечатление, будто каждая минута священного таинства доставляла крошке наслаждение.

– Нет сомнений в одном, – сказал кто-то из гостей, собравшихся после церкви дома у Иана и Роузмэри. – Сегодня из вашей малышки не вышла ни капля дьявольских сил, если они в ней вообще имеются.

– В небольшом количестве это необходимо каждой женщине, – улыбаясь, заявил Иан. – Если она хочет выжить в этом мире!

Фионе было тогда всего тринадцать, и она ровным счетом ничего не поняла, а ее отец, который тоже присутствовал при обряде крещения, добродушно усмехнулся.

– Это верно! Слишком положительные и кроткие женщины быстро надоедают. Мужчине время от времени необходимо устраивать встряску. Уверен, что моя внучка, когда вырастет, сообразит, как надо себя вести!

– Какой вздор! – запротестовала Роузмэри. – Она выглядит как сущий ангелочек и, когда повзрослеет, станет такой… как я!

Все рассмеялись тогда, а Фиона лишь спустя несколько лет поняла, что и в ней, и в ее сестре живет частичка дьявола.

В Роузмэри она проявлялась крайне редко, потому, наверное, что счастье с Ианом затмевало для нее все невзгоды. А в Фионе, не терпевшей несправедливость, бывало, вспыхивала ярким пламенем.

Однажды в детстве ей довелось увидеть, как один из соседских мальчишек издевается над собакой. Несмотря на то, что он был крупнее и старше, она бесстрашно схватила палку и набросилась на него. Испугавшись, мальчишка оставил несчастного пса и пустился наутек.

Направляясь в красивом поезде в Шотландию, Фиона напомнила себе о той частичке дьявола, что жила в ней, и о том, что должна держать себя в руках. Но высказать герцогу хотя бы самую малость она считала своим долгом.

«Он невероятно богат, у него замок в Шотландии, имения в других частях страны и личный поезд. А его брат был вынужден трястись над каждым пенни! Это несправедливо!» – думала она, прищуривая глаза.

Несправедливо!

Несправедливо!

Ей почудилось, колеса поезда уловили ее мысли и принялись стучать им в такт.

Несправедливо!

Глава вторая

– Примерно через двадцать минут мы прибудем на станцию Рэннок, – объявил мистер Мак Кейт.

Фиона вздрогнула и почувствовала, что ее сердце бешено заколотилось. Это вызывало в ней раздражение, но она ничего не могла с собой поделать.

Разве можно так безумно нервничать из-за герцога, которого я всю жизнь презираю? – спрашивала сама у себя Фиона, но ответа не находила.

Несмотря ни на что, путешествие доставило им немалое удовольствие. В особенности Мэри-Роуз.

Девочка без устали носилась по вагонам, забавляясь и звонко хохоча.

Фиона читала, что такое возможно не во всех поездах. А только в новейших. Королева, например, решилась отказаться от своего старого королевского поезда лишь в прошлом году. Теперь она ездила на небольшом новом, в котором все вагоны были соединены друг с другом, – гораздо более удобном во многих отношениях.

Теперь фрейлинам не приходилось выстраиваться на перроне полукругом, чтобы загораживать ее величество во время выхода из поезда. Раньше при этом непременно оголялась значительная часть королевских ножек. Это доставляло всем массу неудобств.

Для Мэри-Роуз бегать из одного конца поезда в другой казалось занятием невероятно увлекательным. Вдоволь насладившись своей своеобразной игрой, она подошла к Фионе и, тяжело дыша, воскликнула:

– Мы приедем уже очень скоро, тетя Фиона!

– Я только что хотела напомнить тебе об этом, – улыбаясь, ответила Фиона.

– Мне не хочется расставаться с этим красивым поездом, – сказала Мэри-Роуз. – Зато скоро я увижу замок!

Замок занимал все мысли девочки, а мистер Мак Кейт старательно и увлеченно поддерживал ее интерес: рассказывает об истории замка, о многочисленных боях, проведенных Рэнноками в прошлом, о красотах и особенностях этого удивительного места.

Прошлым вечером, когда Фиона укладывала племянницу в кровать, девочка неожиданно спросила у нее:

– А если бы мой папа был жив, он тоже стал бы герцогом?

– Только при одном условии: если бы у твоего дяди не появились дети, – ответила Фиона.

– А почему у дяди Эйдена еще нет детей? – поинтересовалась Мэри-Роуз.

Фиона задумалась. Объяснить ребенку положение вещей оказалось для нее затруднительным, но говорить не правду тоже не хотелось.

– У твоего дяди в настоящий момент нет жены.

– А если он женится и у него появится маленькая дочка, такая, как я, то я перестану быть его наследницей, – не по-детски рассудительно сказала Мэри-Роуз.

По-видимому, это мистер Мак Кейт навел девочку на подобные размышления. С его стороны было не очень осмотрительно тревожить ребенка разговорами о предстоящих проблемах.

Хотя, скорее всего, проводя беседы с Мэри-Роуз, он желал лишь подготовить ее к новой жизни.

Фиона не могла отделаться от чувства жгучей обиды за зятя. Как бы радовался Иан, как смаковал бы каждую минуту, если бы ехал сейчас в замок вместе со своей дочкой! Бедняга так и ушел из этой жизни, не дождавшись счастливого дня.

Несмотря на всю злобу и ненависть к герцогу, Фиона твердила себе, что должна держать эмоции при себе. Теперь ей следовало думать лишь о счастье и будущем Мэри-Роуз. Это было главным.

Она намеревалась остаться с девочкой в замке, считала это своим святым долгом. Доверять ее людям герцога не стоило ни при каких обстоятельствах.

«Если я буду дерзкой и несговорчивой, тогда герцог быстро выставит меня за ворота своего роскошного замка, – подумала Фиона. – Я должна вести себя осторожно. В то же время У меня нет ни малейшего желания заглядывать ему в рот и низкопоклонничать перед ним».

Она расправила ладонью вьющиеся шелковистые волосы Мэри-Роуз, надела ей на голову чепец. Голубые ленты, завязывавшиеся под подбородком, красиво подчеркивали цвет глаз девочки.

Поверх длинного белого платья Фиона надела на Мэри-Роуз синее пальто. С удовлетворением оглядев племянницу, она улыбнулась, размышляя, оценит ли герцог красоту маленькой дочери Иана.

Ей казалось, в своих одеждах, несмотря на их простоту, они будут выглядеть среди сдержанных шотландцев существами из другого мира.

В дамских журналах она не раз видела картинки с изображением шотландок. Выражения их лиц отличались сдержанностью, платья были сшиты из тяжелых шерстяных материи неизменно скучных коричнево-серых расцветок. Вообще-то, если бы она даже хотела одеться так же, то не смогла бы себе этого позволить.

Сборы в дорогу потребовали некоторых затрат. Все оставшиеся деньги ей пришлось вложить в банк: из них Бетси должна была регулярно получать зарплату.

Старого садовника, верно и старательно служившего ее сестре и зятю с самой их свадьбы, тоже пришлось оставить в доме.

Ему было почти семьдесят. Лишившись этой работы, он уже вряд ли нашел бы новую. Фиона не могла обойтись с ним столь безжалостно.

Когда она объявила ему, что он должен будет продолжать помогать Бетси присматривать за хозяйством и, естественно, получать за это зарплату, старик вздохнул с облегчением. Его морщинистое доброе лицо просияло.

Итак, в данный момент Фиона и думать не могла о новых нарядах.

«Ничего, – размышляла она, гордо вскидывая голову, – герцог потерпит меня и в южных платьях. А если они ему придутся не по вкусу… Пусть не смотрит на меня!»

Так как Фиона и Роузмэри были примерно одинакового телосложения, Фиона после смерти сестры стала носить ее одежду.

Это ей нравилось. Надевая какое-нибудь из любимых платьев Роузмэри, она словно чувствовала ее тепло, будто слышала ее голос. Ей казалось, сестра вот-вот войдет в комнату и заговорит с ней.

Лорд Иан не переставал восхищаться неподдельной женственностью своей супруги.

Волосы Роузмэри были светлыми, а глаза голубыми, как у их дочери, и он обожал видеть ее в чем-нибудь белом или нежно-голубом. По его мнению, в таких нарядах она выглядела как фея из доброй сказки.

Застегивая пуговицы аккуратного бархатного пальто, Фиона думала о сестре. Под пальто на ней было красивое платье, украшенное каскадом рюш на задней части юбки и большим сатиновым бантом.

Неожиданно поймав на себе оценивающий взгляд мистера Мак Кейта, Фиона поняла: он представляет себе, как воспримет ее герцог.

Когда поезд начал замедлять ход, она повернулась к Мак Кейту и спокойно спросила:

– Вы сообщили его светлости, что Мэри-Роуз едет в замок не одна, а со мной?

Мистер Мак Кейт ответил не сразу.

– Я не собираюсь признавать, что поступил подобным образом из трусости, – медленно заговорил он, и в его глазах запрыгали огоньки. – Но всегда считал, что гораздо мудрее не торопить события, если это грозит неприятностями.

– Так значит, вот чего вы ожидаете? – Фиона удивленно уставилась на него.

– Понимаете, его светлость полагает, что его племянница едет в Шотландию в сопровождении няни или гувернантки, – спокойно пояснил Мак Кейт.

– Тогда вы должны сообщить ему, что я для Мэри-Роуз – и няня, и гувернантка, – выпалила Фиона.

Он внимательно и многозначительно осмотрел шляпку на ее голове, украшенную бутончиками роз, и по выражению его глаз Фиона поняла: она, по его мнению, не выглядела ни как гувернантка, ни как няня.

«Что бы ни говорил этот хитрец, – решила про себя Фиона, – я знаю, почему он не известил герцога о моем приезде: из обыкновенного страха!»

Она слегка приподняла подбородок, вспоминая, что Уиндхэмы ни при каких обстоятельствах не превращались в трусов.

– Мы приехали! Приехали! – восторженно заверещала Мэри-Роуз, подпрыгивая и звонко хлопая в ладоши.

Поезд приблизился к небольшой станции и замедлил ход. Мистер Мак Кейт сообщил девочке, что станция эта была построена специально для герцога и жителей замка.

С главной железнодорожной ветки они свернули примерно час назад, потом ехали по сельской местности, любуясь красивой нетронутой природой. Места эти, по словам мистера Мак Кейта, назывались Приграничной территорией.

Глядя в окно, Фиона загрустила.

– Сколько народу здесь полегло? На этом куске земли, прилегающем к границе между Шотландией и Англией? – размышляла она. – Все эти люди стали жертвами ненависти друг к другу, ненависти, которая, к сожалению, до сих пор тлеет в сердцах многих других англичан и шотландцев…

Так и старый герцог, написав ответное письмо сыну, основной причиной своего категорического протеста назвал английское происхождение Роузмэри. «Презренная англичанка», так он отозвался о будущей жене Иана.

«Наверное, для нынешнего герцога это тоже является преступлением, – с вздохом подумала Фиона. – Если же шотландцы смотрят на англичан как на заклятых врагов, – решила она, – то пусть знают: мы их воспринимаем точно так же».

В 1138 году замок Альнвик, защищавший английскую сторону при границе, был вынужден сдаться Давиду, королю Шотландии.

Фиона прекрасно помнила эту дату: о трагическом событии ей не раз рассказывал отец, который по-своему являлся фанатичным патриотом Англии. Наверное, покойный герцог отличался не менее страстной любовью и преданностью, но к своей Шотландии.

Ей было неприятно вспоминать о том, что шотландские войска вышли победителями из Битвы Штандартов. Она подозревала, что это событие каждый год отмечается в замке Рэннок.

Из поколения в поколение армии Англии и Шотландии вели кровопролитные войны. Даже во времена затишья война продолжалась – в неуемных душах противников.

Поезд остановился, и сквозь окно Фиона увидела людей в килтах. Они стояли на платформе в ожидании, готовые встретить прибывших.

Зелено-синие с красными полосами тартаны являлись родовыми одеждами представителей Рэнноков. Головы людей покрывали национальные боннеты – мягкие шотландские шапочки без полей, похожие на береты, – украшенные черными перьями.

Мэри-Роуз молча вложила ручку в ладонь Фионы. Это означало, что девочка настолько взволнована и возбуждена, что не в состоянии разговаривать.

Мистер Мак Кейт поднялся с кресла, и когда все трое прошли к двери вагона, Фиона обратилась к нему:

– Наверное, вам следует выйти первым. Насколько я поняла, нас встречают.

– Почти все из прибывших – прислуга, – спокойно сказал Мак Кейт. – Но приехали и некоторые представители клана. По всей вероятности, им не хватило терпения, чтобы ждать Мэри-Роуз в замке.

Он протянул руку девочке.

– Пойдемте со мной. Сейчас вы познакомитесь с людьми, которые носят такую же фамилию, как у вас. Многие из них знали и любили вашего папу, когда он был маленьким мальчиком.

Мэри-Роуз, никогда не смущавшаяся, с удовольствием согласилась.

Они сошли на платформу, и мистер Мак Кейт поднял девочку на руки.

Со стороны толпы шотландцев, явившихся сюда, чтобы поглазеть на маленькую Мэри-Роуз, послышались приветственные возгласы.

Мистер Мак Кейт опустил Мэри-Роуз на землю, взял за руку и принялся знакомить ее со слугами более преклонного возраста.

– Это Дональд, – донесся до Фионы его голос. – Он – слуга вождя, один из наиболее верных и исполнительных людей его светлости. От него вы можете узнать историю о том, как ваш папа, будучи по возрасту таким, как вы, поймал своего первого лосося.

Здесь присутствовали смотрители, лесники, охотники и многие другие. Мэри-Роуз жала каждому из них руку, и в глазах некоторых пожилых мужчин, как показалось Фионе, появлялись слезы. Это насторожило ее.

Через несколько минут все двинулись в сторону открытых экипажей, которые стояли на некотором удалении от станции. Фиона не могла не признать, что природа в здешних местах отличается невероятной живописностью.

Вдали красовались сосновые леса. Поросшие вереском поля изрезали извилистые серебряные речушки, и хотя вереск в это время года еще не стал багряным, пейзаж, несомненно, был шотландским.

На горизонте темнели горы, хотя их очертания казались размытыми из-за нависавшего над ними белого тумана.

Фиона хотела было спросить у мистера Мак Кейта, как назывались эти горы, чтобы позднее отыскать их на карте, но Мэри-Роуз болтала беспрестанно, засыпая Мак Кейта вопросами, и она решила не перебивать девочку.

Не было ничего удивительного в том, что Мэри-Роуз вела себя так оживленно: когда их экипаж проезжал по встречавшимся на пути маленьким деревушкам, их жители высыпали из домов, выстраивались в длинные линии вдоль дороги, радостно размахивали руками и приветствовали их.

Фионе восторг людей, встречавших ее маленькую племянницу, казался странным и удивительным. Она вопросительно взглянула на мистера Мак Кейта, и тот с удовольствием все объяснил:

– Мы едем по земле Рэнноков. Полагаю, здесь всем известно о том, кто приехал сегодня. Лорд Иан пользовался популярностью у местных людей. Наверное, его любили все без исключения.

Фиона поджала губы, пытаясь не выдать ему той язвительной реплики, которая мгновенно пришла ей на ум и так и крутилась на языке.

Неожиданно раздался восхищенный возглас Мэри-Роуз, и Фиона резко повернула голову. На горизонте показался величественный замок.

Она всегда представляла его красивым, но даже не думала, что он настолько большой и потрясающий.

Ей вдруг стало понятно, почему Иан так страстно любил это место, почему до конца своих дней так и не смог забыть о нем.

Первый лорд из клана Рэнноков начал возводить замок в 1030 году. Продолжил строительство его сын, а впоследствии – внук. Все они посвятили свои жизни борьбе с англичанами.

Непрекращающаяся война – Фиона знала это из учебников по истории – к 1300 году привела к тому, что население на приграничных территориях значительно уменьшилось. Тем не менее шотландцев насчитывалось больше. Эдуард третий – король Англии, находившийся в тот период у престола, направил многочисленную армию, собранную со всей страны, к северной границе.

Англичане стали одерживать победы и в конце концов захватили в плен короля Шотландии – Давида, заполнили страну неприятеля, сожгли несколько шотландских городов, в том числе Эдинбург, и опустошили обширные территории этой земли.

Шотландцы во главе с Рэнноком, жаждущим отомстить за пережитые страдания, разорили в свою очередь Нортумберленд, и война на границе Англии с Шотландией продолжилась.

Фиона знала, что замок, к которому они приближались, был когда-то прибежищем всех тех, кто жил на прилегавших к нему землях.

Она слышала, как мистер Мак Кейт рассказывал Мэри-Роуз, что и в нынешние времена граница охраняется наблюдателями. Если кто-нибудь из них замечает приближающихся английских воинов, то тут же подключает систему сигнальных огней.

Огни эти служили предупредительным знаком для людей. Завидев их, они собирали все необходимое и бежали целыми семьями, ведя за собой домашних животных, за надежные стены замка.

Когда экипаж подвез их ближе, Фиона увидела мощную стену, окружающую территорию замка, и представила себе, какой надежной и спасительной она кажется тем, кто мечтает найти защиту.

Мощные башни, встроенные в стену, находились на равном удалении друг от друга. В них не было окон, лишь маленькие треугольные отверстия – для стрел лучников.

Первоначально замок был окружен еще и глубоким рвом, наполненным водой. Но теперь от него осталась лишь небольшая часть с северной стороны. Об этом рассказал Фионе мистер Мак Кейт.

– Мы въедем вовнутрь через средние ворота, – сказал он, когда экипаж подвез их еще ближе. – Оттуда до той части замка, где живет герцог, добираться удобнее всего.

– Какой же огромный этот замок! – восторженно закричала Мэри-Роуз.

– Я ведь объяснял вам, что он просто должен быть таким, чтобы в случае опасности вместить в себя весь свой народ, – сказал мистер Мак Кейт.

Въехав в ворота и оказавшись за высокой стеной, они увидели просторный участок ухоженной земли, поросшей шелковистой травой.

– Когда люди, ищущие убежища, проникали сюда и успокаивались, понимая, что здесь их защитят воины, – продолжил мистер Мак Кейт, обращаясь к Мэри-Роуз, – они располагались лагерем на этой вот земле. Только взгляните на эту траву! За ней хорошо ухаживают.

Мэри-Роуз взволнованно крутила головой, когда Мак Кейт указывал ей на башни: Часовую, Сокольничью, Боковую и башню Коннетабль.

Теперь они приближались к самому замку, расположенному в центре. Свинцовые статуи, украшавшие его, красиво блестели на солнце.

Въехав в другие ворота, расположенные между двумя высокими башнями, они остановились у основания лестницы, ведущей к огромной дубовой двери.

Завидев приближавшийся экипаж, слуги в килтах и камзолах с блестящими пуговицами с изображением фамильного герба хозяев торопливо постелили на лестницу красную ковровую дорожку. Потом все они выстроились по обеим сторонам на каждой из ступеней.

Наверху прямо перед дверью появился блистательный дворецкий. Когда мистер Мак Кейт и Мэри-Роуз поднялись по лестнице и приблизились к нему, он радушно улыбнулся и воскликнул зычным голосом:

– С возвращением домой, сэр! А вам, мисс Мэри-Роуз, добро пожаловать! Мы все несказанно рады!

– Большое спасибо, – ответила Мэри-Роуз, протягивая ручку.

Он был явно тронут ее жестом: бережно взял маленькую руку девочки и низко склонил голову.

Мистер Мак Кейт провел Мэри-Роуз вовнутрь, и они пошли вверх по широким каменным ступеням. Лестница была украшена рогами оленей и изорванными флагами, некогда принимавшими участие в страшных боях, а стены – палашами и мечами, которыми пользовались в былые времена.

Вокруг было столько интересного, что Фиону так и подмывало остановиться и начать внимательно разглядывать все, что ее окружает. Но она покорно шла вслед за Мак Кейтом и Мэри-Роуз. Ее английское происхождение безмолвно напоминало о том, что здесь ей следует знать свое место.

Поднявшись наверх, они очутились на широкой площадке перед несколькими двойными дверьми из красного дерева.

Фиона вспомнила: Иан рассказывал ей, что в Шотландии все наиболее важные комнаты располагаются на втором этаже зданий. Поэтому она ничуть не удивилась, когда дворецкий, шедший впереди, распахнул центральные две двери и провозгласил своим громовым голосом, который прозвучал как настоящий горн: