Текст книги "Нищий лорд"

– Не будем рисковать, – пояснила она. – Именно так я и увидела, куда Исаак Голдштейн прячет свои деньги. Я была в саду и кормила собак, когда он неожиданно вернулся домой. Дело близилось к вечеру, но было еще светло, и он увидел бы меня, если бы я попыталась перелезть через изгородь. Пришлось спрятаться в зарослях бузины. Я увидела, как он перетаскивает мешочки из своей тележки в дом, и меня разобрало такое любопытство, что я подкралась поближе, чтобы посмотреть, что он с ними будет делать дальше.

– Это был совершенно недопустимый и ничем не оправданный риск, – сказал лорд Корбери с напускной суровостью.

– Тем не менее этот риск оправдался, – ответила Фенелла. – Развязывай же скорее мешки, Периквин, я жду не дождусь, чтобы узнать, наберем ли мы тысячу фунтов для бедного Джо.

Лорд Корбери открыл один из мешочков и заглянул в него. Затем он высыпал его содержимое на коврик перед камином. Там были золотые монеты!

– Складывай их в столбики по десять штук, – предложил он. – Так нам будет легче их сосчитать.

Фенелла принялась исполнять его приказание, а лорд Корбери продолжал опустошать мешки один за другим.

Четыре мешочка, которые он заметил еще когда вынимал их из тайника, были легче остальных, и в них лежали в основном банкноты достоинством от одного до пяти фунтов. В мешках не оказалось ни серебряных, ни медных монет, только золотые.

К тому моменту как они добрались до последнего мешка, лорд Корбери и Фенелла уже работали молча и сосредоточенно. Наконец девушка сложила все монеты в столбики, а лорд Корбери рассортировал банкноты.

– В этом мешке купюры по пять фунтов, – начал он и вдруг воскликнул: – Бог мой!

– Что случилось? – спросила Фенелла.

– Они вовсе не по пять фунтов, как мне сначала показалось, а по пятьдесят, – ответил лорд Корбери.

– Не может быть! – изумилась Фенелла.

– И все же это так, – ответил он. – Должно быть, у нашего друга Исаака Голдштейна обширная клиентура.

– Считай же скорее! – взволнованно вскричала Фенелла. – И монеты не забудь!

Лорд Корбери принялся считать. Наконец с ноткой изумления в голосе он сказал:

– Я мог ошибиться, Фенелла, но, похоже, здесь больше шести тысяч фунтов!

– Периквин! Это… правда?

– Я сосчитаю еще раз.

– Но это же замечательно, просто замечательно! – воскликнула Фенелла. – Это даже больше, чем нам нужно!

Последовало молчание, а затем лорд Корбери серьезно сказал:

– Я не могу взять все эти деньги.

Фенелла выпрямилась и внимательно посмотрела на него.

– Одно дело взять небольшую сумму, – продолжал он, – но это почти целое состояние.

После небольшой паузы Фенелла сказала:

– По-моему, ты забыл о двух вещах.

– Каких? – поинтересовался лорд Корбери.

– Во-первых, Исаак Голдштейн вымогает эти деньги у людей, попавших к нему в сети, как бедный Джо Джарвис. А во-вторых, как ты предполагаешь их вернуть?

– Ты права, – согласился лорд Корбери. – Но я чувствую себя негодяем.

Она поднялась с пола и пристально посмотрела ему в глаза.

– Мне кажется, это лучше, чем чувствовать себя банкротом, – сказала она.

Он слегка нахмурился, но затем расхохотался.

– Фенелла, ты неисправима! С тобой всегда так! Сначала ты втягиваешь меня в авантюру, а потом сама же пытаешься выручить. – Продолжая смеяться, он обнял Фенеллу за плечи и ласково прижал к себе. – Ты проказливый чертенок, – сказал он, – но видит Бог, я тебе очень благодарен.

– Но это же было увлекательно! Теперь, когда опасность миновала, сознайся же, что это было увлекательно! – настаивала Фенелла.

Он еще раз крепко сжал ее и отпустил, сказав:

– Ну хорошо, это было увлекательно, но что нам теперь делать с этими неправедно добытыми деньгами?

– Я уже все обдумала, – торопливо проговорила Фенелла. – Я скажу миссис Бакл – а она, без сомнения, разнесет это по всей деревне, – что перед самым отъездом из Лондона ты выиграл в карты немного денег. Свейер наверняка сообщил всем, что у тебя нет ни пенни, поэтому надо как-то объяснить, откуда на тебя свалились деньги.

– Ну что ж, звучит разумно, – согласился лорд Корбери. – И что дальше?

– Потом ты пригласишь Джо и скажешь ему, что, поскольку тебе улыбнулась удача, ты хочешь возместить ему его потери. А еще ты дашь Саймону Баклу сто фунтов, чтобы он их отдал Исааку Голдштейну. Так что по крайней мере сто фунтов он получит назад, хоть он этого и не заслуживает.

– Должен признаться, что у тебя на редкость своеобразные понятия о справедливости, – сказал лорд Корбери, – но пока я с тобой полностью согласен. Что мы будем делать с оставшимися деньгами?

Подумав минуту, Фенелла ответила:

– Оплати все долги лавочникам, отложи немного денег на ремонт коттеджей – для этого достаточно нескольких сотен фунтов, – а остальное… пусть это будет фонд для Хетти.

Последние слова она произнесла чуть слышно, не глядя на лорда Корбери.

– Фонд для Хетти, – тихо повторил он. – Мы спрячем их в потайной комнате. По крайней мере на время. Опасно сразу класть в банк такую огромную сумму.

– В потайной комнате деньги будут в полной безопасности, – сказала Фенелла. – Никто, кроме нас с тобой, не знает о ее существовании. Твой отец никому о ней не говорил, а сам он узнал обо всем от твоего деда.

– Ну, значит, договорились, – беспечно сказал лорд Корбери. Он поднял с пола несколько золотых монет и добавил: – Если, конечно, ты не хочешь взять часть денег себе. Они принадлежат тебе в равной степени, как и мне, и я хотел бы купить тебе подарок.

– Нет! – резко оборвала его Фенелла. – Я не возьму ни пенни из этих денег! – Она сказала это с такой горячностью, что он с изумлением посмотрел на нее. Заметив это, она тихо добавила: – Ты украл эти деньги для Хетти… мы должны помнить об этом.

Глава третья

Фенелла спустилась по ступеням и вошла в гостиную. В руках она держала рабочую корзинку.

Она увидела, что Хетти и лорд Корбери идут по лужайке, и поняла, куда они направляются – в беседку у озера, в которой они скрывались от посторонних глаз во время предыдущих визитов Хетти.

Когда приехала Хетти, Фенелла была наверху и прибирала спальню лорда Корбери. Стоя на лестничной площадке, она имела возможность следить за происходящим, оставаясь при этом незамеченной. Она молча наблюдала, как из коляски, на козлах которой сидел лакей в роскошной ливрее, выпорхнуло неземное видение.

На Хетти было воздушное платье небесно-голубого цвета, как нельзя лучше шедшее к ее голубым глазам. Наряд дополняла шляпка, украшенная крохотными розочками, а над головой девушка держала изящный зонтик.

Все в целом выглядело очень элегантно и, как полагала Фенелла, стоило уйму денег. Но сэр Вирджил был богатым человеком и не жалел средств на то, чтобы достойной оправой подчеркнуть прославленную красоту своей дочери.

Естественно, Фенеллу не удивило, что лорд Корбери, поспешивший навстречу своей гостье, замер как вкопанный, когда увидел Хетти.

Хетти вошла в холл и поставила на стол корзинку.

– Это якобы для миссис Бакл, – сказала она. – Потом выбросишь, когда я уеду.

– Как ты хороша, – сказал лорд Корбери глубоким голосом. – Мне не верится, что ты настоящая.

Хетти бросила на него кокетливый взгляд.

– Может, пойдем в сад и попробуем убедиться в этом? – мягко сказала она.

Лорд Корбери взял ее руку и поднес к своим губам. Затем он увлек гостью за собой в коридор, в конце которого была дверь, ведущая в сад, и спустя несколько секунд Фенелла увидела, как они идут по нескошенной лужайке.

Пышный туалет Хетти, размышляла Фенелла, кажется неуместным на фоне старого запущенного сада, а вот огромный серый замок, окруженный высокими стенами, серебряная гладь большого озера и вековые дубы в старом парке выглядят естественным окружением для Периквина. А все потому, говорила она себе, что он часть всего этого, что он неразрывно связан со всем этим, что он в такой же мере принадлежит Прайори, как Прайори принадлежит ему.

Когда крошечный зонтик и шляпа с высокой тульей наконец скрылись из виду, Фенелла пробудилась от своих мыслей и поспешила заняться уборкой комнаты, которую, уходя, Периквин оставил в жутком беспорядке.

Он не привык обходиться без камердинера.

В армии у него всегда был слуга, который за всем следил, а до этого – камердинер и лакей, которые раскладывали его одежду, подавали ему накрахмаленные галстуки и начищали сапоги до зеркального блеска.

Теперь у него остался только Барнс, а тот был уже слишком стар для такой работы, и единственное, на что у него хватало сил, – это прислуживать за столом и раз в день относить наверх в комнату его светлости горячую воду для бритья.

Фенелла оглядела большую спальню, когда-то принадлежавшую матери Периквина. Она была обшита дубовыми панелями, но леди Корбери покрасила их в белый цвет, а большая кровать с пологом, стоявшая здесь со времен Реставрации, была щедро разукрашена золотыми купидонами и переплетенными сердцами.

Портьеры были из синего бархата, порядком выцветшего и вытертого, но сочность и красота цвета до сих пор радовали глаз. Инкрустированный комод был сделан во Франции два столетия назад, и Фенелла каждый раз очень бережно стирала с него пыль.

Она знала, что здесь царил бы хаос, если бы она не приходила каждое утро прибраться, проследить, чтобы костюм, который накануне был на Периквине, отгладили, а ботинки начистили, и приготовить ему фрак, чтобы он смог переодеться к обеду.

Он даже не подозревал об этой ее деятельности и совершенно не задумывался о том, почему, несмотря на крайне стесненные обстоятельства, в его жизни сохранился привычный комфорт.

Лорд Корбери всегда радовался при виде Фенеллы и, как будто у нее и так недоставало работы, постоянно давал ей какие-нибудь поручения. Вот и сегодня она позже обычного покончила с делами – уж больно хлопотным выдалось это утро.

Они специально выждали два дня, чтобы удостовериться, что Исаак Голдштейн не поднимет шума. Они внимательно прислушивались ко всем деревенским сплетням, чтобы выяснить, известно ли что-нибудь об ограблении. Когда же они убедились, что все тихо, а Фенелла, отправившись кормить собак, обнаружила, что Голдштейн снова уехал, они решили приступить к осуществлению своего плана.

В соответствии с ним Фенелла сообщила миссис Бакл радостную весть – что перед отъездом из Лондона лорд Корбери выиграл в карты крупную сумму денег и что, как это принято, спустя неделю ему прислали долг.

– Это хорошие новости, мисс Фенелла! – обрадовалась миссис Бакл.

– Вы не дадите мне список того, что он задолжал лавочникам? – попросила Фенелла.

– Это совсем нетрудно, мисс, – ответила миссис Бакл. – Саймон давно мне все написал и даже подсчитал, ведь вы же знаете, что я не мастерица писать. Хотя он мог бы этого и не делать, потому что я помню все долги наизусть и провела немало бессонных ночей, прикидывая, сможем ли мы когда-нибудь их оплатить.

– Вот сейчас мы все и оплатим, – улыбнулась Фенелла.

Взяв список долгов у миссис Бакл, Фенелла отправилась к лорду Корбери за деньгами. Он вынес часть золотых монет из потайной комнаты. Фенелла намеренно попросила у него сумму бóльшую, чем он задолжал, так как нужно еще было купить провизию хотя бы на неделю, а она не сомневалась, что он будет крайне недоволен, если ему придется постоянно брать деньги из «фонда для Хетти».

После этого лорд Корбери послал за Саймоном Баклом и дал ему сто фунтов, чтобы тот вернул долг Исааку Голдштейну.

– Пообещай мне одну вещь, – сказал лорд Корбери ошарашенному парню.

– Все, что ваша светлость пожелает, – пробормотал Саймон, не смея поверить своему счастью.

– Пообещай мне больше никогда не связываться с ростовщиками, – сказал лорд Корбери. – Занимай деньги у кого угодно, только не у этих кровопийц. Это же настоящие вымогатели, которые просто-напросто крадут ваши деньги, называя это умением вести дела.

– В следующий раз я уж так не оплошаю, милорд, – хрипло сказал Саймон, не в силах выразить свою благодарность.

Если Саймон Бакл был ошарашен щедростью лорда Корбери, то Джо Джарвис чуть было попросту не лишился рассудка, когда узнал, что его светлость собирается возместить ему то, что он считал безвозвратно утерянным.

Фенелла настояла на том, чтобы ей позволили присутствовать при этом, потому что ей доставляло неизъяснимую радость сознание того, что справедливость восторжествовала.

Ее глаза затуманились от слез, когда Джо Джарвис сказал с грубоватой откровенностью:

– Я никогда не смогу отблагодарить вас за это, милорд, но я буду верно служить вам всю жизнь.

– Есть ли у тебя шанс получить «Лесного охотника» назад? – спросил лорд Корбери.

– Мне кажется, что я смогу войти в долю, – ответил Джо. – Человек, который купил гостиницу, уже не молод и, по слухам, жалуется, что ему тяжело управляться с делами.

– Ну что ж, если он согласится взять тебя в дело, это будет прекрасно, – сказал лорд Корбери. – Только обязательно составь с ним договор и не подписывай ничего, не показав предварительно мне.

– Непременно, милорд, и спасибо вам.

Джо поспешно вышел из комнаты, как будто намереваясь сразу же броситься в гостиницу и начать переговоры, но Фенелла знала, что он просто боялся не удержаться и расплакаться.

Когда за Джо закрылась дверь, она взглянула на лорда Корбери.

– Риск стоил того, – сказала она тихо.

– Я сам начинаю так думать, – ответил он, – хотя чувствую себя неловко, когда меня благодарят. В конце концов, я же отдаю им не свои деньги.

– Но, чтобы их раздобыть, ты рисковал своей головой, а она представляет для тебя гораздо бóльшую ценность, – сказала Фенелла.

– С этим трудно не согласиться, – рассмеялся лорд Корбери.

На этом утренние волнения не закончились. Фенелла послала за мистером Порритом, местным подрядчиком, и тот пришел в восторг, когда узнал, что ему поручают отремонтировать коттеджи.

– Не стану скрывать, милорд, – сказал он, – я и два моих сына уже третий месяц сидим без работы. Ваше предложение – большая удача для нас, уж это точно.

– В таком случае не заламывайте слишком высокую цену, – ответил лорд Корбери, – и постарайтесь закончить работу как можно быстрее. Я хочу поместить объявление о сдаче коттеджей внаем.

– Вам можно этого и не делать, – сказал мистер Поррит. – В Багл-Энд живет один молодой фермер, он положил глаз на землю, которую до своего отъезда обрабатывал Макдональд. Он даже спрашивал меня, какой ремонт надо будет сделать в доме и в сарае. Но у него нет сбережений, а я боялся поверить ему в долг, так как фермерство в наши дни приносит мало дохода.

– А он хороший фермер? – поинтересовался лорд Корбери.

– У него хорошая репутация, и он честный малый, – ответил мистер Поррит. – Я уверен, что милорд не будет разочарован.

– Скажи ему, чтобы он зашел ко мне, – сказал лорд Корбери.

– И я не удивлюсь, если кто-нибудь из местных жителей захочет арендовать тот коттедж, в котором жил Гримбл, – продолжал мистер Поррит. – Если позволите, я поговорю кое с кем из надежных людей.

– Да уж, будь добр, – ответил лорд Корбери. – И чем быстрее они въедут, тем лучше. Когда эти два коттеджа будут отремонтированы, мы займемся остальными.

– Там немало работы, – сказал мистер Поррит, покачав головой, но по всему было видно, что эта перспектива его крайне радует.

– Ну, так начни с этих двух, – предложил лорд Корбери, – а потом посмотрим, что делать с остальными.

Когда подрядчик вышел из комнаты, Фенелла тревожно взглянула на лорда Корбери.

– Остальные коттеджи в очень плохом состоянии, – сказала она.

– Черт побери, я просто обязан раздобыть побольше денег! – воскликнул лорд Корбери. – Ты же не хуже меня знаешь, что когда-то сдача земли в аренду приносила немалый доход, и так оно должно быть и в будущем.

– Да, я знаю, – согласилась Фенелла. – У тебя есть какие-нибудь идеи?

– Кажется, я кое-что придумал, – загадочно ответил он.

Фенелла не стала настаивать. «Сейчас он вряд ли способен думать о чем-либо, кроме Хетти», – сказала она себе, войдя в гостиную и опустившись на пол возле окна.

Она заметила, что подкладка на одной из портьер оторвалась и свисает из-под узорчатой ткани. Подкладки у всех портьер были в ужасном состоянии, но она подумала, что даже если их заменить, это ничего не даст, так как сами портьеры выцвели до такой степени, что по краям казались совсем белыми.

Когда была жива мать Периквина, эта комната выглядела очень мило, но сейчас становилось страшно при мысли, в какую сумму обойдется ее ремонт после того, как она пустовала в течение шести лет.

По крайней мере, их сумасшедшая авантюра с ограблением Исаака Голдштейна разрешила самую насущную проблему: Периквин не умрет с голоду и есть крыша над головой.

Как хорошо, что он снова дома! Фенелла даже не хотела вспоминать те долгие ночи во время войны, когда она лежала без сна, думая о том, что он постоянно подвергается опасности, мучаясь при мысли, что он может быть ранен или даже убит. Известия поступали крайне нерегулярно, и прошло немало времени после поражения Наполеона в 1814 году, прежде чем она узнала, что Периквин жив и даже умудрился за всю войну не получить ни единой царапины.

В тот день она отправилась в Лесную церковь и долго, страстно молилась, благодаря Бога за то, что он сохранил Периквину жизнь.

Фенелла думала, что, узнав о смерти отца, Периквин тотчас же приедет, но, когда девятый лорд Корбери отправился в последний путь, его сына среди провожавших не оказалось. Девушка с ужасом узнала, что причиной его отсутствия было возобновление военных действий во Франции после того, как Наполеон высадился на юге. Снова она проводила часы в молитвах о его безопасности, снова лежала по ночам без сна в своей постели. Наконец пришла весть о победе при Ватерлоо, война закончилась, но Периквин по-прежнему не возвращался.

Теперь он был дома, и Фенелла старалась не очень радоваться тому, что вопреки своему желанию он не может жениться на Хетти. Она знала, что, если это когда-нибудь произойдет, для нее в его жизни уже не останется места. Конечно, она желала ему счастья, оно было для нее важнее, чем ее собственное, и в то же время она чувствовала, что жить, не имея возможности видеть его, быть рядом с ним, – это все равно что жить без солнца.

Фенелла была так погружена в свои мысли, что не заметила, как отворилась дверь, и чуть не подпрыгнула на месте, когда надменный и властный голос произнес:

– Мне сказали, что здесь я смогу найти мисс Болдуин.

Фенелла подняла голову и, увидев, что в дверях стоит очень важный джентльмен, сразу же заключила, что это не кто иной, как сэр Николас Уорингем. Он был одет чрезвычайно элегантно, а волосы уложены с тщательно продуманной небрежностью, введенной в моду принцем-регентом[2]2
  Будущий король Георг IV, правил с 1811 года в связи с душевной болезнью своего отца, короля Георга III.


[Закрыть]. Держался он с большим достоинством, почти напыщенно, что позволило Фенелле сразу же его узнать, так как он в точности соответствовал тому описанию, которое дал лорд Корбери.

Фенелла стояла, уставившись на него, пока до нее не дошло, что он ожидает ответа на свой вопрос.

– Вы хотите видеть мисс Болдуин? – переспросила она.

– Разве я не ясно выразился или ты совсем дурочка? – нетерпеливо ответил сэр Николас. – Поторопись, милочка, и найди ее!

По его тону Фенелла поняла, что он принял ее за служанку, и не задумываясь из озорства ответила на местном диалекте с резким преувеличенным акцентом:

– Ой, да мы все тута в деревне ужасть какие глупые.

Она настолько комично произнесла эту фразу, что сэр Николас с удивлением посмотрел на нее в лорнет.

– Похоже, я ошибся, – сказал он совершенно другим тоном. – Прошу прощения, но я принял вас за служанку.

Фенелла поднялась с пола.

– Это неудивительно, – ответила она. – Ведь когда вы вошли, я подшивала портьеры. Пожалуй, мне следует представиться. Я кузина лорда Корбери, меня зовут Фенелла Ламберт.

– Так вы племянница лорда Фаркуара! – воскликнул сэр Николас. – Я знаком с вашим дядюшкой. Это очень достойный джентльмен и близкий друг принца-регента.

Фенелла приблизилась к сэру Николасу и сделала реверанс:

– А вы, должно быть, сэр Николас Уорингем.

– Совершенно верно, мисс Ламберт, – сказал сэр Николас, слегка наклонив голову.

Фенелла лихорадочно соображала. Нельзя допустить, чтобы сэр Николас отправился на поиски Хетти и Периквина. Он может застать их за интимной беседой и, как претендент на ее руку, сочтет это компрометирующим обстоятельством. Более того, если он расскажет об этом сэру Вирджилу, не миновать беды.

Фенелла пришла к выводу, что ей остается только одно: любым способом задержать сэра Николаса до их возвращения.

– Я полагаю, Хетти появится с минуты на минуту, – проговорила она уклончиво. – Должна признаться, что я очень рада нашему знакомству.

– Да? – Сэр Николас удивленно приподнял брови.

Было совершенно очевидно, что внешний вид Фенеллы не произвел на него большого впечатления. Она все утро провела за уборкой комнат, ее волосы растрепались, и непослушные пряди выбились из прически, что совсем не соответствовало облику юной барышни.

– Периквин сказал мне, что у вас необыкновенно интересная родословная.

На секунду ей показалось, что высокомерное выражение на его лице слегка смягчилось.

– Наше генеалогическое древо действительно уникально, – ответил он. – Как вы, должно быть, знаете, я являюсь первым баронетом Великобритании. Мои предки были землевладельцами и шерифами еще до того, как на эти земли пришел Вильгельм Завоеватель.

– Как интересно! – воскликнула Фенелла. – Вы должны этим очень гордиться.

– Почему бы и нет? – ответил сэр Николас. Он обвел глазами комнату. Казалось, от его взгляда не ускользнула ни одна деталь, и у Фенеллы сложилось впечатление, что его губы слегка искривились в презрительной усмешке. Затем, как бы желая найти оправдание тому, что увидел, он поинтересовался: – Корбери ведь тоже очень древнее имя?

– Они ведут свою родословную со времен Генриха Восьмого, – быстро ответила Фенелла.

– Даже раньше, – поправил ее сэр Николас. – Корбери участвовали еще в битве при Азенкуре[3]3
  В битве при Азенкуре (1415) английские войска короля Генриха V разбили французскую армию во время Столетней войны.


[Закрыть].

– Правда? – воскликнула Фенелла. – Вы должны непременно рассказать об этом Периквину! Я уверена, что он будет в восторге.

– Я с огорчением замечаю, что люди совершенно не интересуются своим происхождением, – ответил сэр Николас. – Для меня порода имеет огромное значение.

– Охотно верю, – сказала Фенелла с надеждой, что он не заметит сарказма в ее голосе. – В то же время, сэр Николас, вы же не можете отрицать, что все мы произошли от Адама.

Он уставился на нее в замешательстве:

– Что вы хотите этим сказать?

– Ну это же очевидно, разве нет? – спросила она. – Если люди не спустились с небес, как ангелы, и не вылезли из преисподней, как черти, все живущие на земле должны были произойти от первых мужчины и женщины, кем бы они ни были.

Фенелла увидела, что идея, которую она ему подбросила, чтобы отвлечь внимание от Хетти, безусловно, произвела впечатление. Сэр Николас уселся в кресло и принялся рассеянно постукивать лорнетом по руке.

– Мне нужно время, чтобы обдумать вашу теорию, мисс Ламберт, – сказал он. – Должен признаться, раньше мне это никогда не приходило в голову, но теперь я вижу, что в ваших словах есть доля истины.

– Я считаю, что ум и доблесть гораздо важнее, чем порода, – продолжала Фенелла. – Каждая семья, имеющая дворянский титул, первоначально получила его за подвиги на поле битвы или за выдающиеся деяния на государственной службе. Мы должны воспитывать наших детей так, чтобы они стремились к самоусовершенствованию, а не просто почивали на лаврах, добытых предками.

Она увидела выражение изумления на лице сэра Николаса и подумала, что, возможно, была с ним излишне сурова. Наверное, он очень трепетно относится к своей родословной. Вероятно, история семьи – это его хобби, дело, которое стало главным делом его жизни, а она пытается преуменьшить его значение.

– Я надеюсь, – поспешно проговорила она, – что когда-нибудь у меня будет возможность познакомиться с вашим генеалогическим древом.

– Я был бы рад показать его вам, – сказал сэр Николас, – но, боюсь, вам это покажется слишком скучным. Подобные вещи очень сложны для понимания и совершенно неинтересны для непосвященных.

– Если на то пошло, должна признаться, что я довольно неплохо в этом разбираюсь, – с улыбкой сказала Фенелла. – Несколько лет назад мой отец работал над составлением нашей родословной. Он очень любит всякого рода исследования и заставил меня помогать ему. Я раскопала сведения о некоторых моих очень занятных предках, о чьем существовании до этого я и не подозревала. Одной из них была небезызвестная австрийская принцесса, чье скандальное поведение приводило в ужас весь двор.

– Австрийская! – воскликнул сэр Николас. – Так вот чем объясняется цвет ваших волос, мисс Ламберт! – Фенелла вопросительно посмотрела на него, и он пояснил: – Разве вы не знаете, что австрийские женщины, особенно те, которые живут в Вене, знамениты темно-рыжим цветом волос?

– И я, похоже, унаследовала его через столетия! – воскликнула Фенелла. – Как замечательно! А может быть, я унаследовала и другие, более предосудительные качества этой принцессы?

Она вызывающе посмотрела на сэра Николаса.

– Я уверен, что это не так, – сухо ответил тот.

– А вам приходилось сталкиваться с какими-нибудь неожиданностями, когда вы исследовали свою родословную? – спросила Фенелла.

Сказав это, она украдкой взглянула на часы. Ей становилось все труднее поддерживать разговор, и она очень надеялась, что Хетти и Периквин появятся с минуты на минуту. Должна же Хетти понимать, что ей нужно вернуться домой в разумное время?

Очевидно, когда сэр Николас справился, где Хетти, ему ответили, что она поехала навестить заболевшую миссис Бакл, экономку в Прайори. Но визит вежливости, растянувшийся на два часа, способен вызвать подозрения даже у самых доверчивых родителей.

– Да, я обнаружил несколько замечательных личностей среди предков моей матери, которые были графами Сент-Квентин, – продолжал тем временем сэр Николас. – Одним из них был император Карл Великий, другим – один из представителей Габсбургской династии. Кстати, я как раз подумал, мисс Ламберт, что, вполне возможно, мы с вами состоим в родстве.

– Как интересно! – вскричала Фенелла. – Когда вы приедете в следующий раз, я непременно возьму у папы генеалогическое древо нашей семьи, чтобы показать вам.

– Буду очень рад, – сказал сэр Николас, и Фенелла с удивлением обнаружила, что он говорит совершенно искренне.

– Расскажите мне немного об этом Габсбурге, чья кровь, вполне возможно, течет в нас обоих, – попросила Фенелла.

– К сожалению, о нем мало что известно… – начал сэр Николас.

Непритворно заинтересовавшись, Фенелла подалась к нему, но неожиданно дверь гостиной открылась и на пороге появились Хетти и лорд Корбери. Последовало неловкое молчание, и внезапно Фенелла почувствовала себя виноватой, как будто в ее поведении было что-то предосудительное.

Она не знала, почему так произошло, возможно, виной этому была неприязнь, промелькнувшая в глазах Хетти, или странное выражение на лице лорда Корбери. Она поспешно встала со своего места, в то время как Хетти, вытянув вперед обе руки, с радостным восклицанием поспешила к сэру Николасу.

– Сэр Николас! Наконец-то! – защебетала она. – Мы уже почти потеряли надежду видеть вас.

– К несчастью, меня задержали, – ответил сэр Николас, поднося ее руку к губам.

– Я так огорчена, что меня не было дома, когда вы приехали! Всю неделю я никуда не выходила, поджидая вас.

– Мне жаль, что я доставил вам столько беспокойства, – сказал сэр Николас.

Фенелла с улыбкой подумала, что это всего лишь пустые фразы. На самом деле сэр Николас, вероятно, был страшно раздосадован, по приезде не застав Хетти дома.

– Здравствуйте, Уорингем, – сказал лорд Корбери, и по его тону стало ясно, что появление сэра Николаса не вызвало у него особого восторга.

– Слуги сообщили мне, что Хетти поехала сюда, – объяснил сэр Николас, – и, поскольку это недалеко, я решил отправиться на поиски.

– Ну вот вы меня и нашли! – воскликнула Хетти. – Как замечательно, что вы решили погостить! Папа и мама очень ждали вас.

Сэр Николас остановил взгляд на ее очаровательном личике и медленно произнес:

– Я надеюсь, что вы тоже ждали меня.

– Ну конечно, – улыбнулась Хетти. – У меня столько интересных планов! Пойдемте, нам пора домой.

Она повернулась и словно в первый раз за все это время заметила Фенеллу.

– Послушай, Фенелла, ты выглядишь как сорванец, и тебе не мешало бы купить новое платье. То, которое на тебе, давно следовало бы выбросить!

По выражению ее глаз Фенелла поняла, что истинной причиной этого выпада было то, что она слишком мило беседовала с сэром Николасом в тот момент, когда Хетти вошла в гостиную. Растерявшись, она не знала, что ответить, но тут вмешался лорд Корбери:

– Тебе не хуже моего известно, Хетти, что кузен Лайонел тратит все деньги на книги, а на Фенеллу ничего не остается. Новые туалеты, о чем ты, возможно, и не подозреваешь, стоят довольно дорого.

Фенелле было очевидно, что гневная отповедь лорда Корбери вызвана вовсе не желанием защитить ее. Просто он с трудом сдерживал ненависть к сэру Николасу за его богатство и за то, что Хетти так тепло его встретила.

– Бедняжка Фенелла, я совсем забыла! – жеманно пропела Хетти. Она протянула руку лорду Корбери. – До свидания, Периквин, я очень рада нашей неожиданной встрече. Я знаю, что мама и папа будут счастливы пригласить тебя как-нибудь к обеду. Папа только вчера интересовался, когда ты вернешься. – Затем она обратилась к сэру Николасу: – Мы с Периквином росли вместе, но с тех пор, как он оставил службу, он очень весело проводит время в Лондоне, и боюсь, что деревенская жизнь покажется ему скучной.

– А вот в этом ты ошибаешься, – возразил лорд Корбери. – Для меня Сассекс – самое привлекательное место на земле, поскольку здесь живешь ты.

Фенелла затаила дыхание. Она знала, что Периквин хочет дать понять сэру Николасу, что он тоже претендует на руку Хетти, и боялась, что Хетти может не понравиться такая откровенность. Но та слишком привыкла к тому, что каждый мужчина становится рабом ее красоты.

– Дорогой Периквин, ты всегда был большим льстецом! – кокетливо улыбнулась Хетти. Она положила руку на локоть сэру Николасу и, заглянув ему в глаза, доверительно сказала: – Уведите меня поскорее, сэр Николас, пока Периквин не вскружил мне голову комплиментами. Несомненно, в его жилах есть примесь ирландской крови, потому что он любезничает со всеми хорошенькими девушками.

Лорд Корбери сжал губы и выпятил подбородок. Фенелла увидела, как в его глазах сверкнул гнев, и, опасаясь, что он только ухудшит положение, поспешно вмешалась:

– До свидания, Хетти, ты выглядишь очаровательно, просто очаровательно! Я уверена, что не только Периквин, но и все остальные мужчины в округе, как только им представится возможность, будут готовы провозгласить тебя самой прелестной девушкой в мире!