Текст книги "Капризы страсти"

Барбара Картленд
Капризы страсти

Barbara Cartland

Castle of Fear

Copyright © Cartland Promotions,1974

© 1974 by Barbara Cartland

© Павлычева М., перевод на русский язык, 2012

© Издание на русском языке. ООО «Издательство «Эксмо», 2014

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Посвящается ее высочеству княгине Елене Мутафьян, чьи предки Гагарины участвовали в первых походах викингов на Русь.

Примечание автора

Своими военными достижениями в период с 800 по 1050 год скандинавские морские воины – викинги – обязаны умению строить корабли. У них существовал обычай хоронить умерших в лодках, над которыми насыпали могильные курганы. Такие курганы еще встречаются на севере Шотландии.

В настоящее время немалая часть населения Сатерланда, Кейтнесса, Оркнейских и Шетландских островов имеет характерные скандинавские черты и носит скандинавские имена.

В результате великого переселения народов русы, как называли скандинавов, добрались до Новгорода и Киева. Рюрик стал первым князем Новгорода в 862 году.

Глава 1

1886

Звуки фанфар возвестили о том, что в бальный зал входит король со свитой, и дамы присели в глубоком реверансе. «В этих платьях с пышными юбками и турнюрами, заканчивающимися шлейфами, они напоминают цветы, качающиеся на ветру», – подумала Татика, потрясенная красотой разворачивающегося перед глазами зрелища.

Королевская процессия, во главе которой шел лорд Кенмар, лорд-гофмейстер, приблизилась к королевскому подиуму. Раздался бой барабанов, и оркестр заиграл «Боже, храни королеву». После этого принц и принцесса Уэльские торжественно открыли бал.

Татика побывала на множестве балов, но Королевский бал в Букингемском дворце был, естественно, самым главным и интересным событием лондонского сезона. Блеску ему добавляли не только роскошные туалеты и сверкающие драгоценности дам, но и медали на мундирах джентльменов, парадные фраки послов и придворные костюмы с бриджами, которые иногда украшал орден Подвязки.

Принцесса Уэльская была, как всегда, ослепительно красива. В платье из серебристо-белой парчи, в красиво драпированной тюлевой вуали, украшенной плюмажем из белых страусиных перьев, она затмевала всех женщин, рядом с ней они казались бедными и невзрачными.

«Французы правы, – подумала Татика, – когда говорят, что Англия – это страна красивых женщин».

Придворные дамы и кавалеры, участвовавшие в королевской процессии, а также другие высокопоставленные гости собрались в центральной части зала, предназначенной для танцев. Струнный оркестр заиграл кадриль, и элегантные пары грациозно задвигались в такт музыке.

Татика стояла рядом со своей мачехой, которая сидела на красном бархатном диванчике рядом с супругой посла. Еще ни один кавалер не пригласил девушку на танец, но она знала, что как только закончится официальная часть бала, недостатка в партнерах у нее не будет.

– А маркиз Лорн очень привлекательный молодой человек, – сказала супруга посла.

– И весьма достойный, – согласилась с ней леди Линч. – Между прочим, меня всегда восхищал граф Файф. Шотландцы всегда блистают в таких ситуациях.

Супруга посла рассмеялась.

– Англичанам придется попотеть, чтобы сохранить первенство! Однако с тех пор, как герцог Стрэскрейг перестал удостаивать своим присутствием наши балы, соперничество утратило свою остроту.

– Я скучаю по нему, – сказала леди Линч. – Я всегда считала его красивейшим из мужчин.

– Мы все так считали! – улыбнулась супруга посла. – Какая жалость, что он решил заточить себя на Севере.

– Да, после той трагедии, – качая головой, проговорила леди Линч, – он совершенно удалился от общества.

– Рассказывают, что он не принимает приглашения даже в Балморал[1]1
  Королевский замок в Шотландии.


[Закрыть]. По сути…

Супруга посла понизила голос, и Татика не расслышала, что она сказала. Беседа заинтересовала девушку лишь потому, что человек, о котором шла речь, вызывал у ее мачехи столь теплые чувства. Леди Линч славилась привычкой все критиковать, всюду находить недостатки и во всеуслышание объявлять об этом.

Перед Татикой остановился молодой человек в военной форме, поклонился и пригласил ее на танец. Этот гвардеец уже некоторое время ухаживал за ней, и она надеялась, что в этот вечер ей удастся избежать его назойливого внимания. Однако других кавалеров не было, поэтому ничего не оставалось, как согласиться.

– Я должен увидеться с вами, – горячо заговорил молодой человек, едва они отошли подальше от мачехи Татики.

– Мы виделись с вами вчера вечером, – сказала девушка, – и позавчера тоже.

– Я имел в виду наедине.

– Вы же знаете, что это невозможно!

– Но почему? Ведь есть же места, где нам ничто не может помешать встретиться. Вы могли бы сказать мачехе, что идете в библиотеку или в Британский музей. Придумайте какой-нибудь предлог, чтобы не вызвать у нее подозрений.

– Но зачем?

Татика проговорила это ледяным голосом, и гвардеец озадаченно посмотрел на нее, прежде чем ответить:

– Вы же сами знаете, зачем. Я же уже тысячу раз говорил вам, что люблю вас.

– А я тысячу раз отвечала вам, что не желаю этого слушать, – сказала Татика. – И повторю это еще раз!

– А если я попрошу вашей руки у вашего отца?

– Уверена, что он вас выгонит. Пожалуйста, запомните раз и навсегда: у меня нет желания выходить за вас… или за кого-то еще.

– Но что во мне не так? Почему вы не любите меня? Во мне же нет ничего отталкивающего.

– Сожалею, капитан Уизерингем, – твердо проговорила Татика, – но мы не будем обсуждать эту тему.

– Что же мне делать? – в отчаянии воскликнул молодой человек.

– Не имею ни малейшего представления.

В этот момент музыка смолкла, и Татика вернулась к мачехе. Капитан Уизерингем последовал за ней и, пока оркестр не заиграл новую мелодию, топтался рядом с дамами, изредка делая вежливые замечания.

Татика оглядела украшенный цветами зал, белые с золотом колонны, затем перевела взгляд на королевский подиум, на бархатную скамью, предназначенную для герцогини. На галерее играл оркестр, менее важные гости толпились за натянутым по периметру зала красным шнуром. В коридорах и на лестницах стояли гвардейцы в парадной форме. За порядком в залах следили придворные, носившие титул конюшего.

«Великолепная обстановка для романтических отношений», – сказала себе девушка, хотя отлично знала, что на этом балу ничего романтического с ней не произойдет.

Еще один кавалер – Татика знала его не так хорошо, как капитана Уизерингема, – пригласил ее на танец и тут же принялся заигрывать с ней. Татика воспринимала подобные авансы как неизбежное зло и отреагировала на них с тем же холодным безразличием, что и на мольбы гвардейца.

Закончился пятый танец, и девушка вернулась к мачехе.

– После следующего танца, – сказала ей леди Линч, – мы с твоим отцом проследуем с королевской свитой на ужин. Пока нас не будет, за тобой и другими девушками будет присмотривать леди Картью. Не забывай возвращаться к ней после каждого танца.

– Хорошо, матушка, – проговорила Татика.

Однако леди Линч ее уже не слушала. Все ее внимание было сосредоточено на муже, который приближался к ней, пробираясь через толпу. В посольском мундире он выглядел солидно и основательно.

Началась суматоха: это важные гости собирались в процессию, чтобы проследовать за принцем и принцессой Уэльскими в зал для королевских ужинов, где были накрыты столы.

Татика воспользовалась всеобщей суетой и, выскользнув из бального зала, прошла через зал приемов и оказалась в небольшой комнатке. Она уже побывала здесь до начала бала. Леди Линч привела ее сюда, чтобы посмотреть недавно написанный портрет королевы в окружении внуков. Портрет Татику не заинтересовал, зато ее внимание привлекло французское окно, открывавшееся на балкон, выходивший в сад.

Именно к этому балкону и спешила сейчас девушка. Как она и ожидала, сад оказался прекрасен. Деревья были подсвечены огоньками, в июльском небе светила бледная луна, причем настолько ярко, что можно было разглядеть лужайки, террасы и журчащие в отдалении фонтаны.

Татика полной грудью вдохнула теплый ночной воздух. Каждый раз, устав от окружающих, в том числе и от домогательств мужчин, она находила отдохновение в природе. Вот и сейчас, глядя на сад, она вновь ощутила счастье и радость бытия.

Весь сегодняшний день был посвящен визитам: Татика вместе с мачехой навещала ее приятельниц, вела светские беседы и отвечала на всевозможные вопросы. И лишь здесь, на балконе, наслаждаясь уединением, она почувствовала себя свободной.

«Разве есть на свете что-нибудь прекраснее сада, освещенного луной?» – восторженно подумала девушка.

Сад был поистине королевским. Татика мысленно унеслась в ею же созданный загадочный мир. В реальность ее резко вернул чей-то голос, прозвучавший совсем рядом:

– Милая барышня, о чем вы тут размышляете в одиночестве?

Татика быстро обернулась и увидела перед собой мужчину. Лицо его было ей знакомо: он тоже был гостем на сегодняшнем балу. Она заметила его во время одного из вальсов. Там, в бальном зале, он так пристально смотрел на нее, что она стала вспоминать, представляли их друг другу или нет. И в конце концов решила, что они незнакомы.

Мужчина курил сигару, что было непростительным нарушением этикета. Крепкий запах табака заглушал сладковатый аромат цветов, поднимавшийся из сада.

Татика не стала отвечать на его вопрос. Она вообще не считала нужным отвечать на вопросы того, кто не был ей представлен.

– Вы Татика Линч, – наконец нарушил молчание незнакомец. – Я знаю вашего отца, а еще я был знаком с вашей матерью.

– Вы были знакомы с матушкой? – встрепенулась девушка.

– Да, – подтвердил незнакомец. – Наверное, мне следовало бы представиться. Меня зовут Кроули, лорд Кроули.

– Я слышала о вас, – сказала Татика. – Папенька часто рассказывает о ваших захватывающих победах на ипподроме.

– У меня есть парочка неплохих лошадей, – равнодушно произнес лорд Кроули. – Я очень хотел познакомиться с вами, Татика.

Он назвал ее по имени, и Татику удивила и насторожила его фамильярность, однако она все же спросила:

– Из-за того, что вы знали мою мать?

– Она была очень красивой, – сказал лорд Кроули, – и вы на нее похожи.

– Я всегда надеялась, что буду похожа на нее! – воскликнула Татика и с тоской добавила: – Мама сохранилась в моей памяти как прекраснейшая женщина на свете. Она умерла, когда мне было десять.

В свете луны была хорошо видна грусть, затаившаяся в ее глазах, казавшихся огромными на изящном личике правильной формы, обрамленном темными, какого-то непостижимого дымчатого оттенка густыми волосами. Татика вообще обладала изысканной внешностью. Она заметно отличалась от других барышень, собравшихся на сегодняшний бал, и совсем не походила на англичанку. В ее облике было нечто таинственное, и это впечатление усиливалось, стоило заглянуть в загадочные глубины ее глаз.

Лорд Кроули шагнул вперед и облокотился на перила.

– А еще я знал вашего дедушку, – сказал он. – Я гостил у него в России восемь лет назад.

Татика молчала, она лишь посмотрела на своего собеседника, и в ее взгляде ясно читался вопрос.

– Я заговорил с ним о вашей матушке. – Татика замерла в ожидании. – Я надеялся, что ее смерть смягчила сердце старого деспота, – продолжал лорд Кроули, – но князь Копенский сказал только: «Дочь? У меня никогда не было дочери».

Татика судорожно втянула в себя воздух.

– С самого детства я надеялась, что когда-нибудь мне доведется познакомиться с моими русскими родственниками.

– Князь уже умер, – сказал лорд Кроули, – но живы многочисленные тетушки, дядюшки и кузены с кузинами. Полагаю, они будут рады встрече с вами.

– Сомневаюсь, – покачала головой Татика. – Как бы то ни было, я никогда не прощу им того, как они поступили с мамой.

– Но ведь она сбежала с вашим отцом!

– Разве это преступление? – гневно воскликнула Татика. – Они любили друг друга! Насколько я знаю, русские довольно эмоциональны – так почему же они не хотят понять, что человеком может двигать любовь?

– А вы-то сами это понимаете?

В голосе лорда Кроули появились какие-то новые нотки, и Татика внимательнее присмотрелась к нему. На вид ему лет сорок, подумала она, наверное, когда-то он был привлекателен, но сейчас его внешность портят красные пятна на лице и лишний вес.

У Татики уже было достаточно жизненного опыта, чтобы распознать взгляд, которым смотрел на нее лорд Кроули.

– Расскажите еще о маме, – отвернувшись, тихо попросила она.

– Я предпочел бы поговорить о вас. Сколько вам лет, Татика?

– Уже восемнадцать, – ответила девушка. – Я еще в прошлом году должна была начать выезжать, но в апреле умерла бабушка, мать моего отца, и мы были в трауре.

– Значит, вы, так сказать, запоздалая дебютантка? При этом вас можно назвать красивейшей из всех нынешних дебютанток.

– Вы очень любезны, – вежливо, но холодно проговорила Татика. – Мне пора возвращаться в бальный зал. Я вообще не должна была уходить, но там слишком жарко.

– Вам незачем торопиться, – возразил лорд Кроули. – Ваши отец и мачеха участвуют в королевской процессии, я видел, как они шли в зал для поздних ужинов.

– Мне кажется, милорд, и вам следовало бы направляться туда.

– А мне захотелось поговорить с вами.

– И вы пошли за мной?

– Да. Я заметил, как вы сбежали, и, сославшись на внезапное недомогание, бросил в одиночестве даму, которую сопровождал. Теперь она безутешна, и в этом ваша вина.

– Это было крайне нелюбезно с вашей стороны. Да и надобности никакой не было, – сказала Татика. – А вдруг она останется голодной?

– Уверен, мое место тут же занял какой-нибудь ловкий и наблюдательный придворный, – усмехнулся лорд Кроули. – Раз уж я ради вас отказался от ужина, вы должны проявить великодушие и не лишать меня своего общества.

Татика молчала. Ей определенно не нравился этот крупный напористый мужчина. Что-то в нем внушало ей страх. Она привыкла доверять первому впечатлению, которое складывалось у нее о человеке, интуиция никогда не подводила ее. Это внутренне чутье выработалось у нее во время долгих странствий по Европе с отцом, который занимал то один дипломатический пост, то другой и из-за этого переезжал из страны в страну. «Возможно, мне не хватает образования, – подумала девушка, – но в том, что касается людей и, в частности, мужчин, знаний у меня достаточно».

– Вы очень красивы, – тихо сказал лорд Кроули, глядя на нее. Татике его взгляд показался оценивающим – так осматривают лошадь. – Вы кого-нибудь любите?

Этот неожиданный вопрос до крайности возмутил девушку.

– Естественно, нет! – резко ответила она.

– А рассуждаете так, будто понимаете то волнующее, неуловимое чувство, которое мы так или иначе ищем всю жизнь.

– Я еще никогда никого не любила.

– А о любви мечтаете, – продолжал лорд Кроули. – Какая женщина откажется испытать это всепоглощающее чувство? Какая женщина не мечтает встретить своего принца и жить с ним счастливо до конца дней?

В его словах слышался сарказм, и Татика, поддавшись какому-то странному порыву, вдруг выпалила:

– Вы женаты, милорд?

– Был женат, – уточнил лорд Кроули. – И овдовел почти пять лет назад.

– Примите мои соболезнования.

– Нет надобности выражать соболезнования, – сказал он. – Я не горюю по своей супруге, у нас с ней было очень мало общего.

Татика устремила на него удивленный взгляд.

– Тогда зачем же вы женились? – воскликнула она. Уже задав вопрос, она сообразила, что ведет себя дерзко, расспрашивая о таких вещах. – Прошу прощения, – поспешила она извиниться. – Мне не следовало об этом спрашивать. Милорд, мне пора в бальный зал.

Девушка шагнула к дверям, но лорд Кроули схватил ее за руку.

– Прошу вас, останьтесь, – сказал он. – Я хочу поговорить с вами, Татика. А еще больше я хочу поцеловать вас.

Татика попыталась вырвать руку, но лорд Кроули держал ее крепко. Он уже собрался обнять ее, но она попятилась к двери.

– Соблаговолите меня отпустить.

Ее голос прозвучал твердо и холодно. Этим тоном ей всегда удавалось поставить на место молодых людей, если те позволяли себе какую-нибудь фамильярность.

Но лорд Кроули расхохотался.

– В вас говорит кровь русских императоров! Представляю, как вы, Татика, такая маленькая и хрупкая, хлещете кнутом своих рабов, а те корчатся у ваших ног. А еще я представляю, как вы, сидя в санях, правите лошадьми, которые бешеным галопом несутся по бескрайним снежным просторам. – Сделав паузу, он глухим голосом добавил: – Вы полны жизни, в вас горит огонь, вот поэтому я и хочу поцеловать вас в губы и ощутить их жар.

– Да как вы смеете говорить мне такие вещи! – возмутилась Татика. – Вы не имеете права!

– А как вы можете мне помешать?

Он нагло бросал ей вызов, но она, хотя и чувствовала в душе страх, гордо ответила:

– Вряд ли мой отец стерпит, что оскорбляют его дочь, особенно если оскорбление наносит человек, называющий себя его другом.

– Вы действительно считаете, что ваш отец поверит, что я вас мог оскорбить? – с самодовольной усмешкой осведомился лорд Кроули.

Сарказм в голосе, ухмылки – все в нем вызывало у Татики жгучую ненависть.

– Я намерена вернуться в бальный зал. Извольте отпустить меня.

С вызовом глядя на него, девушка снова попыталась выдернуть руку. На миг ей показалось, что он не выпустит ее, но тут по выражению его лица ей стало ясно, что он передумал.

– Ладно, – сказал лорд Кроули. – Я отведу вас в зал и буду танцевать с вами. Мне хочется подержать вас в своих объятиях.

– Я не стану танцевать с вами, – твердо отрезала Татика.

Проходя через приемную, она остро ощущала его присутствие за спиной. Он шел за ней, невозмутимый и совершенно уверенный в том, что все будет так, как он хочет.

В бальном зале оркестр уже играл очередной танец. Татика собралась было сбежать от своего назойливого кавалера, но не успела: лорд Кроули уже положил руку ей на талию. Татика словно окаменела. Она надеялась, что по ее виду он ясно поймет, насколько велика ее неприязнь. Однако лорд Кроули не отступал, и девушке ничего не оставалось, как смириться. Во время танца он наблюдал за ней, при этом в его глазах горел какой-то странный, даже опасный огонь. Судя по всему, напряженное молчание ни в коей мере его не беспокоило.

Против ожиданий Татики, он оказался умелым танцором. Она же изо всех сил старалась двигаться скованно и напряженно, хотя это ей давалось с огромным трудом, так как она от природы была наделена необычайной грацией.

– Когда я снова увижу вас? Завтра?

– Я занята, – резко бросила Татика.

– Я повезу вас кататься в парк.

– Не могу принять ваше приглашение.

Лорд Кроули тихо хмыкнул.

– Вы и в самом деле хотите отвергнуть все мои знаки внимания? – насмешливо спросил он.

Его вопрос вынудил Татику ответить:

– Лорд Кроули, давайте внесем ясность раз и навсегда. Я благодарю вас за приглашение, но в мои намерения не входит принимать его ни завтра, ни в какой-либо другой день.

– А знаете ли вы, что, когда вы сердитесь, в ваших глазах разгорается пламя? Я впервые в жизни вижу, чтобы женщина была так обворожительна в гневе. Обычно гнев уродует женщину, вы же становитесь только красивее!

– Я не желаю слушать ваши комплименты.

– Это не комплимент, – возразил лорд Кроули. – Это факт.

В этот момент музыка стихла.

– Вы согласны станцевать со мной еще один танец? – спросил он.

– Думаю, вы отлично знаете ответ, – отрезала Татика.

Лорд Кроули рассмеялся, как будто она сказала нечто смешное.

– Вы очень юны, – заявил он, – но я все равно хочу вас поцеловать.

Секунду Татика гневно смотрела на него, а затем решительно повернулась и пошла туда, где ждала своих подопечных леди Картью.

* * *

По дороге домой леди Линч зевнула и сказала:

– Как же там было жарко! И все же, по-моему, этот бал был одним из лучших, что когда-либо устраивали в Букингемском дворце. А ты что думаешь, Доминик?

– Мне понравилось, – ответил сэр Доминик и похлопал по коленке дочь, которая сидела спиной к лошадям на откидном сиденье напротив. – А тебе, Татика, понравилось? – спросил он. – Знакомые то и дело поздравляли меня с тем, что у меня такая красивая дочка.

– Бал получился роскошным, – ответила девушка.

– Я заметил, что ты не пропустила ни одного танца, – продолжал отец. – Кто сопровождал тебя на ужин?

– Я не ходила на ужин, – покачала головой Татика. – Мои партнеры изъявляли готовность меня проводить, но я предпочла танцы.

– Когда я была девушкой, – заговорила леди Линч, – я сделала открытие, что флиртовать гораздо удобнее, сидя за столом с деликатесами и держа в руке бокал с вином.

Сэр Доминик рассмеялся.

– Глупости, Элейн! В тот день, когда мы с тобой познакомились – помнишь, в Вене? – мы пропустили все танцы. Мы отправились в сад и устроили страшный переполох в голубятне.

– Верно, – согласилась леди Линч, – но тогда ты был очень убедителен.

– А мне кажется, что это ты уговорила меня, – сказал сэр Доминик.

Вот в этом Татика не сомневалась. Мачеха вознамерилась выйти за сэра Доминика, едва увидев его. Татика отнеслась к ее первым попыткам спокойно, так как знала, что льстивые речи не действуют на отца – он уже много лет противостоял всевозможным дамским ухищрениям. Однако вскоре она обнаружила, что за милой, но невыразительной внешностью скрывается железная воля. Стало совершенно ясно, что молодая неунывающая вдова поставила перед собой цель заманить какого-нибудь мужчину в свои сети и сделать так, чтобы выпутаться из них он уже не смог.

Вот сэр Доминик и не выпутался. Татике – ей тогда было шестнадцать – пришлось отчаянно бороться за любовь отца, за ту самую любовь, которая прежде всегда принадлежала ей.

– Я велел кучеру высадить меня у клуба Уайта, – сказал сэр Доминик, когда они ехали по Сент-Джеймс-стрит.

– Как же так, Доминик! – возмущенно воскликнула леди Линч. – Ты же вернешься под утро!

– Нет, я вернусь не поздно, – покачал он головой. – Фредди устраивает вечеринку, и я обещал прийти. Думаю, к моему приходу ставки поднимутся довольно высоко.

– Только не играй, – предостерегла жена. – Ты же знаешь, у нас нет для этого денег.

– Я знаю это лучше кого бы то ни было, – с горечью подтвердил сэр Доминик.

Карета остановилась, и он, наклонившись, чмокнул Татику в щеку.

– Спокойной ночи, дорогая, – попрощался он.

Татика смотрела ему вслед, пока он шел к клубу. Сэру Доминику скоро должно было исполниться шестьдесят, но он все еще оставался красивым и привлекательным.

Лакей закрыл дверцу и вскочил на запятки.

– Твой отец очень переживает из-за денег, – сказала леди Линч, когда карета тронулась с места.

– В этом нет ничего нового, – спокойно заметила Татика.

– Тогда почему ты ничего не делаешь, если понимаешь, как ему тяжело? – Девушка молчала, поэтому леди Линч продолжала: – По-моему, твой отец слишком щедр к тебе. Он потратил огромные средства, чтобы вывезти тебя в свет в этом сезоне, а ведь ему стоило большого труда найти эти деньги. Уже девятнадцатое июля, и, как я вижу, мы только зря потратились.

– Зря потому, что я еще не обручилась? – уточнила Татика.

– Очень многие обратили на тебя внимание, неужели среди них не нашлось ни одного, кто мог бы тебе понравиться? Уж больно ты привередлива. – В голосе леди Линч слышалось раздражение.

– Сожалею, матушка, – краснея, ответила ей Татика, – но я не смогла полюбить никого из тех, с кем познакомилась за эти два месяца.

– Полюбить! – с негодованием вскричала леди Линч. – Да при чем тут любовь? Нам от тебя, Татика, нужно одно: чтобы ты нашла себе богатого и достойного мужа. И мужчин, отвечающих этим требованиям, немало. – Не дождавшись от падчерицы никакой реакции, она с ожесточением заявила: – Я отлично знаю, что именно ты, Татика, своим поведением мешаешь им заговорить с отцом на эту тему. Я же не дура! Можешь обманывать отца, но меня тебе вокруг пальца не обвести! Ты холодна с ними, а твоя манера отказывать еще до того, как тебе сделали предложение, уже вызвала массу пересудов.

– Что вы имеете в виду? – удивилась Татика.

– Леди Херон сегодня жаловалась мне, как ты расстроила ее сына. Он рассказал матери, что ты отказала ему еще до того, как он успел сказать хоть слово.

– Неужели вы рассчитывали на то, что я выйду за лорда Херона? – воскликнула Татика. – Он же припадочный, да и мозгов у него нет.

– Зато у него большое поместье в Уилтшире. Хероны – древний род, – парировала леди Линч.

Татика ошеломленно уставилась на мачеху.

– Вы всерьез полагаете, что мне следовало бы принять предложение лорда Херона?

– Абсолютно. Это была бы отличная партия для девушки без приданого, обузы для своего отца… и его жены.

– Уверена, что папа бы не согласился.

– Твой отец согласится на все, что я ему скажу, а я скажу, что тебе пора устраивать самостоятельную жизнь, – отрезала леди Линч. – Если ты думаешь, что мне в тридцать четыре года нравится носиться с дебютанткой, значит, у тебя плохо работает голова.

Обе знали, что леди Линч уже стукнуло тридцать восемь, однако момент для уточнения деталей был неподходящий.

– Я не просила, чтобы меня вывозили в свет, – после короткой паузы сказала Татика. – Это была не моя идея. Я была бы рада сидеть дома и заниматься.

– И к чему бы это привело? – с сарказмом осведомилась леди Линч. – Ты вышла бы замуж за библиотекаря, который выдает книги? Не делай из себя посмешище, Татика! Твоего отца уважают и высоко ценят в дипломатических кругах. И он искренне хочет, чтобы его дочь составила хорошую партию. А для меня лучше, чтобы это случилось как можно скорее.

– Вы и раньше не скрывали своего мнения на этот счет.

– К сожалению, все мои слова пропали втуне, ты все пропустила мимо ушей, – раздраженно продолжала леди Линч. – Хочу, чтобы ты, Татика, раз и навсегда уяснила: ты не имеешь права вести себя так, как сейчас, – держать мужчин на расстоянии, мешать им ухаживать за тобой и почти напрямую запрещать им заговаривать на эту тему с твоим отцом.

– А какой им смысл говорить с папой, если я все равно не собираюсь выходить ни за кого из них? – спросила Татика.

Эти слова настолько возмутили леди Линч, что она не нашлась что сказать и лишь сдавленно вскрикнула.

– Как я уже говорила, – помолчав секунду, процедила она, – до конца сезона остается две недели. Если за это время ты не найдешь себе мужа, я буду считать тебя неблагодарной эгоисткой, которая не испытывает никаких чувств к своему отцу. – Ее голос зазвучал громче, в нем появились визгливые нотки: – Ему не по карману наряжать тебя, у нас едва хватает денег на жизнь!

Татика вздохнула. Она знала, что мачеха устраивает подобные сцены не только из скупости, но и из ревности. Каждый пенс, который отец тратил на дочь, вызывал у нее жгучую зависть. У них действительно было мало денег, а сэр Доминик не умел жить на невысокое жалованье, которое платили дипломатам. Правда, после смерти первой жены им с Татикой каким-то образом удавалось вести вполне комфортный образ жизни в разных столицах мира. Однако потребности новой леди Линч оказались слишком велики. Она тратила на свои наряды астрономические суммы, постоянно клянчила у мужа новые драгоценности и была убеждена, что лошади и экипажи у нее должны быть лучше, чем у жен других дипломатов.

Кроме того, леди Линч обожала устраивать приемы. До женитьбы отец относился к этой ее страсти спокойно – ведь он был гостем, а не хозяином. После же свадьбы ему приходилось то и дело оплачивать счета, а счета были огромными.

– Ты слышала, что я тебе сказала? – спросила леди Линч у продолжавшей молчать Татики. – У тебя всего две недели, и если за это время ты не найдешь себе мужа, я скажу леди Херон, что ты передумала и принимаешь предложение ее сына-полудурка. Имей в виду, я так и сделаю, нравится тебе подобная перспектива или нет.

– Я не выйду за лорда Херона, – твердо сказала Татика.

– Отлично, выбирай кого-нибудь другого, – хмыкнула леди Линч, абсолютно равнодушная к будущему падчерицы. – Но я тебе обещаю, что так или иначе ты выйдешь замуж до Рождества.

Татика не успела ничего сказать на это, потому что карета остановилась перед особняком на Чарльз-стрит, снятым сэром Домиником на сезон. Оставив пост посла в Вене, он теперь ждал нового назначения, надеясь, что его отправят в Париж сразу после того, как нынешний посол подаст в отставку. Сейчас же официально он находился в отпуске. Конечно, дешевле было бы жить в Хертфордшире, в доме, построенном еще во времена Елизаветы и принадлежавшем роду Линчей более трех столетий. Но надо было вывозить Татику – в прошлом году ее дебют отложили из-за траура, – да и леди Линч не возражала против участия в развлечениях, которыми славились лондонские сезоны, а все это требовало огромных затрат.

Идя вслед за мачехой по холлу арендованного особняка, Татика вдруг со всей ясностью поняла, что отец наверняка наделал много долгов. Перебрав все варианты, она с болью в сердце заключила, что есть только один способ рассчитаться с ними.

«Расходы на меня только увеличили его долги, – подумала девушка, – но при всем желании помочь папе я не могу выйти за того, кого не люблю!»

Перед ее мысленным взором предстало лишенное всяческого проблеска мысли лицо лорда Херона, а потом, против воли, Татика вспомнила хищный взгляд лорда Кроули. Она слишком хорошо знала, что грозит женщине, когда мужчина бросает на нее подобные взгляды. Рано или поздно наступит момент, когда ей придется отбиваться от него.

От омерзения Татику передернуло. До чего же этот лорд Кроули противный, сказала она себе, в нем есть что-то, что вызывает безотчетный страх.